Наследие

Но это был ужас совершенно другого уровня.

— Мне жаль, — пробормотала она, беря его за руку.

Киф смотрел, как ее пальцы в перчатках накрыли его ладонь, и на секунду он повернул руку и сжал ее так крепко, как только мог. Затем он вздохнул и отпустил ее, отодвигаясь.

— Я в порядке, Фостер. Мы все знали, что это произойдет.

— Знали? — спросила Ро, опередив Софи в вопросе.

— Ну, да. — Киф встал так быстро, что миссис Вонючка шмякнулась носом на пол. — Я все время проваливаю жуткие тесты мамы, так что это был только вопрос времени, когда она поймет, что я никогда не смогу «исполнить свое наследие» или что-то еще. И как только она это поймет, ей придется избавиться от меня.

— Почему же? — удивилась Софи.

Это была та часть, которая постоянно сбивала ее с толку.

Почему мама Кифа была такой экстремальной… и почему вдруг именно сейчас?

Не то чтобы у леди Гизелы не было шанса вывести Кифа из игры во время их последних столкновений. У нее было оружие, направленное прямо ему в голову, и она никогда не приближалась к тому, чтобы нажать на курок.

Так что же изменилось?

И зачем заставлять Тама делать это, когда она может поручить эту работу кому-то надежному и злому, как Веспера или Гезен?

Киф постучал себя по виску.

— Потому что если я не на ее стороне — и никогда не буду — то я обуза. Я мог бы собрать воедино воспоминания, которые она забрала у меня, найти то, что она скрывает, и использовать это, чтобы победить ее.

— Наверное, — пробормотала Софи, пытаясь придумать, как бы потише сформулировать следующую часть, поскольку тема оказалась щекотливой. — Но… она разбила эти воспоминания вдребезги, а не вычистила их, так что ничто не сможет вызвать их.

И независимо от того, какие телепатические трюки пытались проделать Софи и Фитц, они не смогли собрать достаточно осколков, чтобы узнать что-нибудь полезное… и Тиерган тоже.

— Это только доказывает, что воспоминания важны, — настаивал Киф, поворачиваясь со скоростью и отшвыривая одежду и бумаги в сторону. — Я думаю, что-то случилось в Лондоне… что-то серьезное, иначе она не стала бы так утруждать себя, чтобы стереть это. И держу пари, она велела Мальчику-Челке от меня отделаться, потому что я наконец-то приблизился к разгадке.

— Да? — спросила Софи, нахмурившись, когда Киф кивнул. — С каких это пор?

Он пожевал губу, затем подошел к комоду, который был небрежно задвинут в угол, и рывком выдвинул нижний ящик, вытаскивая мятые туники и бросая их на пол.

— Ты уже знаешь, что мама дала мне письмо, чтобы я доставил его в дом в Лондоне с зеленой дверью, — напомнил он Софи, когда она подошла. — И ты сказала, что Финтан сказал тебе, что она послала меня туда завербовать кого-то.

— Да, — согласилась она, заглядывая ему через плечо, когда он вытаскивал последнюю рубашку. — Он также сказал, что это был один из ее побочных проектов, поэтому она не рассказывала ему об этом. И что вербовка не удалась… и ты никогда не должен был восстанавливать это воспоминание.

— Тогда хорошо, что я нашел еще один кусочек, — сказал он, отталкиваясь от одного из углов ящика и слегка приподнимая то, что должно было быть фальшивым дном с противоположной стороны — достаточно, чтобы ухватиться за край. Он медленно поднял тонкую деревянную панель, остановившись через несколько дюймов, чтобы просунуть под нее палец и нащупать что-то…

— Это что, растяжка? — спросила Софи, когда он отцепил тонкую серебряную нить с нижней стороны панели.

— Нельзя быть слишком осторожным с лордом Пронырой, — подтвердил он, освобождая панель и показывая четыре блокнота — один коричневый, один золотой, один серебряный и один зеленый… с мутным флаконом, прикрепленным к другому концу провода.

— Эта пробирка наполнена одним из моих любимых воздушных микробов, — объяснила Ро, сверкнув всеми своими острыми зубами, когда Софи отступила на шаг. — Эти маленькие ребята знают, как устроить вечеринку в твоих пазухах.

Нос Софи горел от одной только мысли об этом, и она затаила дыхание, когда Киф отцепил пузырек и отложил его в сторону… не так осторожно, как ей хотелось бы… прежде чем отнести дневники на кровать. Он оставил коричневый, зеленый и золотой блокноты лежать на одеяле и открыл серебряный, переворачивая страницы так быстро, что Софи ничего не могла узнать. Но она могла сказать, что книга была заполнена удивительными набросками Кифа.

— Я перешел от составления списков воспоминаний к их рисованию, так как это помогает мне видеть все намного лучше, и я не могу делать причудливые проекции, как некоторые люди, — объяснил он, его щеки покраснели, так часто случалось, когда он говорил о своем искусстве. — И там очень много, чтобы отслеживать, поэтому я начал сортировать по разным категориям.

— Значит ли это, что все они наполнены воспоминаниями? — спросила Софи, удивляясь, когда он успел сделать так много рисунков и почему не рассказал ей о своих планах и не попросил помочь.

— Да, но они еще не заполнены… по крайней мере, пока. И это не все вещи, которые я восстановил. Я все записывал, стараясь расставить по порядку, надеясь, что это поможет мне найти пробелы, чтобы я мог видеть, где сосредоточиться. Но там очень много всего надо обработать. Ты же знаешь, как это бывает с фотографической памятью…

Она знала.

Она также знала, каково это, когда кто-то морочит голову. На самом деле, она все еще не нашла все обрывки информации, которые Черный Лебедь спрятал в ее мозгу, чтобы подготовить ее к роли Мунларка, и не заполнила ни одного из пустых мест, которые создал мистер Форкл, когда стер память о ее первом приступе аллергии.

— А цвета журналов что-нибудь значат? — спросила она.

Его щеки вспыхнули еще ярче.

— Вроде. Я использую серебряный для всего, что кажется важным, так как это тот же цвет, что и последний элитный уровень. Зеленый — твердый материал, так как мы носим его на посадках. Коричневый — счастливая штука, так как… я не знаю. И еще был тот, который у меня остался.

Он явно не стал объяснять, откуда взялось золото. И Софи была уверена, что догадывается о причине.

Прежде чем они с Фитцем попытались помочь Кифу восстановить еще больше разрушенных воспоминаний, Тиерган научил его уловке отмечать вещи, на которые он не хотел, чтобы они смотрели, пока были в его сознании. А Киф позолотил все свои тайные воспоминания… и Софи очень захотелось схватить золотой дневник и телепортироваться, прежде чем он успеет ее поймать.

Каким-то образом она нашла в себе силы сопротивляться.

Киф взглянул на золотой блокнот, словно подозревая, о чем она думает. Но ничего не сказал, вместо этого вернувшись к листанию серебряного. И еще через несколько страниц он остановился, прижимая книгу к груди, чтобы скрыть то, на что смотрел.

— Ладно. Прежде чем я покажу тебе, клянусь, я собирался рассказать об этом. Я просто… хотел сначала немного продвинуться вперед… что ты делаешь постоянно, так что, пожалуйста, не злись на меня.

Софи скрестила руки на груди, не чувствуя себя готовой давать какие-либо обещания.

— Ты также была очень занята в последнее время, — напомнил он ей. — И…

— И что же? — спросила она, когда он не закончил.

— Неважно. Главное, что я не сделал ничего опасного. Я просто выполнял умственные упражнения, которым меня научил Тиерган.

— Значит, ты не брал фатомлеты? — настаивала она, вздыхая, когда Киф виновато отвел взгляд. — Тьфу. Ты же знаешь, они очень ненадежны.

Они также заставили его покрыть стены своей комнаты в одном из убежищ Черного Лебедя крошечными каракулями — на клочках бумаги, как в логове серийного убийцы — что объясняло обилие рисунков, которые ему удалось сделать так быстро.

Редкие речные жемчужины были известны тем, что вызывали безумные сны и воспоминания.

— Я был осторожен, — пообещал он.

— И это было весело, — добавила Ро. — Однажды ночью он встал с постели и начал танцевать во сне, покачиваясь, и петь о значках Преттельза. А в другой раз он решил, что он — младенец аликорн, упал на четвереньки и с ржанием скакал по всему дому. Самое замечательное, что я когда-либо видела.

Сандор подавил смешок… но Софи только еще больше разволновалась.

— Оно того стоило, — заверил ее Киф, и теперь его лицо сияло ярче, чем волосы Ро. — Это помогло мне вспомнить об этом.

Он перевернул серебряный блокнот и протянул фотореалистичный рисунок с изображением…

Очень заторможенного парня.

Между твидовым блейзером и галстуком-бабочкой, румяными щеками и растрепанными волосами тот выглядел как типичный профессор. Ему не хватало только очков с толстыми стеклами и…

— Он человек, — поняла Софи, сосредоточившись на глубоких карих глазах мужчины.

Она так привыкла к тому, что ее окружают голубоглазые эльфы, что было почти невыносимо видеть кого- то с таким же цветом глаз, как у нее… и кого-то с глубокими морщинами улыбки и прядями седины в спутанных рыжих волосах.

Став взрослыми, эльфы не старели. Только их уши менялись со временем, вырастая кончиками вверх через несколько тысяч лет.

— Посмотри, что у него в руках, — сказал Киф, указывая на левую руку мужчины, в которой он держал конверт, запечатанный символом, который они видели только один раз: два полумесяца, образующие свободный круг вокруг светящейся звезды.

— Это письмо дала тебе мама, — пробормотала Софи.

— Да. Похоже, я не следовал инструкциям мамы по доставке так строго, как она хотела.

— Что никого не удивляет, — вмешалась Ро.

— Конечно же, — согласился Киф, и намек на его ухмылку вернулся. — Но теперь мы точно знаем, что я доставил письмо. И я увидел парня, с которым она связалась. А теперь, когда я знаю, как он выглядит? Я могу снова разыскать его и узнать, чего от него хотела моя дорогая мамочка.

Глава 4

— Но… ты ведь знаешь, сколько людей живет в Лондоне, верно? — спросила Софи, хотя ей очень не нравилось быть разрушительницей надежд. — Это огромный город. Там, миллионы и миллионы людей.

И человек, которого нарисовал Киф, был довольно типичным британским парнем — от ярко-рыжих волос до локтевых заплат на блейзере. В каждом квартале было, наверное, по десять человек, похожих на него… не то чтобы бродить по миллионам лондонских улиц в поисках кого-то более уникального было бы намного легче.

— Вот тут-то и появляется Декс, — сказал Киф, захлопывая серебряный блокнот с самодовольной ухмылкой. — Я провел кое-какие исследования… о которых, э-э, не рассказывай Форкленатору, кстати. Я никогда не дойду конца, если он узнает… а оказывается, в Лондоне полно камер наблюдения. Итак, Декс взломает их систему и настроит ее на поиск любого, кто похож на мой рисунок. Он говорит, что рисунок достаточно детализирован, чтобы он мог найти точное совпадение… и это скажет ему, какая камера поймала изображение, так что мы точно узнаем, где парень. Все, что нужно Дексу, это несколько минут с одним из их компьютеров, чтобы он мог сделать свое дело, а потом мы просто сидим и ждем, когда сработают оповещения.

Софи хотела сказать, что они предполагали, что мужчина все еще живет в Лондоне, а он мог легко уехать за прошедшие годы. Но ее мозг был слишком занят, зацикливаясь на чем-то менее важном.

— Ты работал над этим с Дексом?

Ей удалось оставить фразу «без меня». Но невысказанные слова все еще чувствовались так, будто смотрели на них сверху вниз, требуя признания.

Киф постучал пальцами по корешку серебряного блокнота.

— Ну… мне нужен был Технопат. А Декс — самый лучший.

— Да, — согласилась Софи.

А еще он был ее лучшим другом.

И она понимала, что несправедливо чувствовать себя обделенной после всех тех случаев, когда она скрывала от всех то, над чем работала. Но это не помешало какой-то иголке кольнуть ее в сердце.

— Я собирался сказать тебе, — заверил ее Киф.

— Когда же?

— Скоро.

Это не было достаточно хорошим ответом… и Киф, должно быть, знал это, потому что снова напомнил ей:

— Ты была очень занята. Я не видел тебя больше недели.

— Ну, я была бы здесь, если бы ты сказал мне, что делаешь! И если Дексу придется ехать в Лондон, мне придется телепортировать его туда.

Сандор откашлялся.

— Мы придумаем, как взять тебя с собой, если понадобится, — пообещала она.

— Так и будет, — согласился Сандор. — Нет никакого «если».

— И это то, что мы уже планировали, — сказал Киф, что не заставило Софи чувствовать себя лучше. Во всяком случае, это как бы доказывало, что они ждали, пока им придется ее впутывать.

— А еще было бы гораздо быстрее, если бы ты позволил мне спроецировать твои воспоминания, — заметила она, чувствуя еще большее искушение схватить золотой блокнот и хорошенько рассмотреть все, что он скрывал.

Вместо этого она схватила коричневый.

Киф съежился, когда она переключилась на первое тщательно набросанное воспоминание, но не попытался остановить ее.

Он также не предложил ей начать помогать ему теперь, когда она знала, над чем он работает, заметила она… но тогда ей было уже все равно, потому что его картинки были еще более удивительными, чем она ожидала. Он использовал средство, которое она не знала… не краску, но цвета были слишком яркими для карандаша, и детали, казалось, менялись вместе с тем, как свет падал на бумагу. Ей казалось, что она на самом деле наблюдает, как Киф крадется ночью по территории Ложносвета, неся извивающееся зеленое существо, и играет с Фитцем в Ежевичный Марафон, пока Биана подбадривает их, и сидит со всеми Васкерами, глядя на разноцветные языки пламени ауренфлара. На следующем рисунке был изображен лорд Кассиус, покрытый какой-то густой липкой слизью. А остальные страницы казались пустыми, если не считать едва начатого карандашного наброска в середине тетради, где лишь смутно были видны тела. Невозможно было сказать, кто эти фигуры, но воспоминание выглядело так, будто это произошло в любимом месте Кифа в Ложносвете.

— Я не тратил много времени на счастливые воспоминания, — спокойно объяснил Киф, — поскольку в них никогда не было моей мамы, так что они не так важны, понимаешь?

Грубая правда, прозвучавшая в этих словах, немного смягчила покалывание в груди Софи. И она уже собиралась вернуть тетрадь, когда ее внимание привлек рисунок, спрятанный в самом конце… рисунок, в котором она с удивлением узнала себя.

Она сидела с Кифом на лестнице в Хевенфилде, свет от люстры создавал вокруг нее мягкий ореол, когда она наклонилась к нему, цепляясь за его руку, в то время как он отвернулся, его глаза слегка слезились. Это не было похоже на счастливую сцену, и ей потребовалась секунда, чтобы понять, что она видела тот момент, когда рассказала ему то немногое, что узнала от Финтана о разрушенном Лондонском воспоминании Кифа. Но под рисунком, аккуратными, жирными буквами, он написал слова, которые она сказала ему в тот день:

Многие люди заботятся о тебе, Киф.

— Да, — тихо ответила она. — И мы можем помочь, если ты позволишь. Я могу помочь.

Киф откашлялся.

— Я знаю.

— Тогда почему ты меня не пускаешь?

Он взял у нее коричневый блокнот и положил его обратно в стопку с зеленым и золотым.

— Вовсе нет. Просто…

— Это не ответ, — заметила она, когда он не продолжил. — И это уже второй раз, когда ты не хочешь мне ничего говорить.

— Неужели?

— Да… и даже не пытайся отвечать мне вопросами на вопросы.

Он провел рукой по волосам.

— Ничего страшного в этом нет.

— Похоже, что так, если это заставляет тебя не доверять мне.

— Я никогда не говорил, что не доверяю тебе.

— Тебе и не нужно было этого делать. Это довольно очевидно.

Ро щелкнула языком.

— Хм. Это очень похоже на то, о чем я тебя предупреждала, не так ли, Офигенноволосый?

Киф бросил на нее испепеляющий взгляд и снова повернулся к Софи.

— Я действительно доверяю тебе. Просто…

Его голос затих, и колючая боль в сердце Софи вернулась с удвоенной силой.

— Пожалуйста, скажи мне, что случилось. Я что-то сделала или сказала, или…?

Киф провел рукой по лицу, издав звук, который лучше всего было бы описать как «разочарованный хорек».

— Дело не в тебе. Я просто… пытаюсь поступить правильно.

— Что это значит? — Она взглянула на Ро, ожидая перевода, но Киф молчал.

— Не смотри на меня, — сказала ей Ро. — Я никогда этого не понимала.

Киф опустился на кровать, издавая еще больше хорьковых звуков.

— Это значит… теперь все по-другому, понимаешь?

— Не совсем, — призналась Софи.

Если только он не имел в виду… Фитца.

Или ее и Фитца.

Это было единственное, что отличалось.

Но это тоже было не так.

Он вздохнул.

— Ты собираешься заставить меня сказать это, не так ли?

— Думаю, ты должен, — призналась она. — Потому что я действительно не понимаю, что было неправильно.

Ро хихикнула.

— Восхитительное забвение снова поражает!

Киф закатил глаза и потянул подол своей туники… которая все еще была вывернута наизнанку.

— Ладно. Теперь, когда вы с Фитцем встречаетесь…

— Это не так, — перебила она.

— Знаю, знаю, но не официально. Но ладно, Фостер. Вы, ребята, совершенно разные. Фитц рассказал мне всю эту дурацкую историю о своем большом признании. И твоем тоже. — Он пнул один из своих ботинок через всю комнату.

— Это десять минут моей жизни, которые я никогда не верну, — добавила Ро, когда щеки Софи запылали. — Хотя мне очень понравилась та часть, где ты кинула Красавчика прямо перед всеми этими поцелуями.

— Я не бросала его, — пробормотала Софи, не глядя ни на кого. — У Силвени начались схватки, и нам пришлось спасать ее и детей.

— Разве ты не ненавидишь, когда это происходит? — поддразнила Ро. — И это не объясняет, почему ты с Красавчиком до сих пор не… — она поджала губы и издала ужасающе громкие звуки поцелуя. — Или вы уже?

Они… нет… но Софи никак не могла ответить на этот вопрос.

— Я все еще не понимаю, почему все это означает, что я не могу помочь с твоими воспоминаниями.

Последовал ритмичный стук.

Может быть, Киф пинал кровать?

Или бился головой о стену?

Софи была слишком занята изучением песчинок на ковре, чтобы проверить.

— Просто… теперь, когда вы, ребята, вместе, — наконец, сказал он, заставив ее немного подпрыгнуть, — я подумал, что это может быть плохой идеей для тебя и меня работать над таким трудоемким проектом… особенно учитывая, что Фитц одержим поиском Альвара прямо сейчас, поэтому он не захочет помогать.

Софи потребовалось некоторое время, чтобы понять, что он имел в виду.

— Фитцу все равно, если мы будем работать без него.

— Ты в этом уверена? Потому что он также сказал мне, что не видел тебя с тех пор, как родились Винн и Луна, и что ты не звонила ему и не проводила никаких своих секретных телепатических бесед. Он казался немного расстроенным из-за этого. И он стал немного менее надутым после того, как я сказал ему, что тоже ничего не слышал от тебя, так что…

— Кстати, почему это? — влезла Ро, когда совсем другая тошнота подкатила к горлу Софи. — А разве вы, ребята, не должны все время быть Фитцфи?

Желание подергать за ресницы было сильным. Но Софи почему-то сопротивлялась.

— У меня много дел.

— Например, что? Что-то, во что ты нас не включила? — надавила Ро.

— Нет! Это…

— Это что? — спросила Ро, отказываясь отпускать.

Софи вздохнула.

— Это… личное.

— Так ли это сейчас? — Ро похлопала по шезлонгу рядом с собой. — Тогда почему бы тебе не сесть прямо здесь и не рассказать обо всем тете Ро?

— Тете Ро? — хором спросили Софи, Сандор и Киф.

Ро пожала плечами.

— Что? Я могу быть заботливой, когда хочу.

В это было бы гораздо легче поверить, если бы она не использовала кинжал для чистки своих когтей.

— Не смотри так испуганно, — сказала она Софи. — Личное — моя специализация! Нужен совет по поцелуям? Потому что ты, наверное, слишком много думаешь. Ты просто…

— НЕТ! — перебила Софи, явно не желая слышать конец этой фразы.

— Видишь, почему я не хотел поднимать эту тему? — спросил Киф. — Это как раз когда ты думаешь, что хуже уже быть не может… так оно и есть!

Да уж, это так.

Но… теперь, когда они были там, Софи должна была знать.

— Ты действительно думаешь, что Фитцу будет неприятно, если мы будем работать вместе?

Киф пожал плечами.

— Похоже, так оно и есть.

Ро фыркнула.

— Конечно, так и было бы! Он бы супер, супер ревновал!

— Не надо, — сказал Киф.

— Нет… я больше не могу этого выносить! — Ро подошла к Софи и постучала по ее носу мозолистым пальцем. — Повторяю: Да, твой капитан Совершенство заревновал бы! Он собрал все свое мужество, чтобы поделиться своими чувствами, и теперь ты игнорируешь его, и в прямую не говоришь почему, и говоришь всем, кто спрашивает, что вы не встречаетесь. И я не говорю, что это плохой выбор. Доверяй своим инстинктам! Надеюсь, они выведут тебя из забвения. Но в то же время, рассчитывай на то, что твой голубоглазый Чудо-Мальчик почувствует себя немного неуверенно, особенно если он узнает, что ты проводишь намного больше времени с другими парнями. И знаешь что? Это хорошо для него. Мы все знаем, что мальчику не помешала бы небольшая помощь в отделе смирения. Так что заставь его немного попотеть. А тебе, — она снова повернулась к Кифу, — нужно перестать так бояться.

— Бояться чего? — спросила Софи.

— Я не боюсь, — возразил Киф. — Я веду себя как хороший друг.

— И как это работает? — возразила Ро.

— Потрясающе! — выплюнул Киф в ответ.

— Да, это выглядит супер потрясающе, когда ты рисуешь, пока твои пальцы не сводит судорога каждую ночь, потому что ты сдаешься, даже не пытаясь.

— Сдаешься? — спросила Софи.

Киф плюхнулся на кровать и закрыл лицо руками.

— Фу, я так устал от этого разговора!

— Я тоже, — согласился Сандор. — Разве мы не должны обсуждать тот факт, что твоя мать отдала приказ убить тебя одному из твоих друзей?

Удушающее молчание.

— Я бы не сказал, что мы с Мальчиком-Челкой друзья, — наконец пробормотал Киф, медленно садясь обратно. — Скорее враги. Так что, думаю, мама отчасти поняла эту часть правильно.

— Нет, не сказала бы, — ответила Софи, пытаясь решить, стоит ли ей сесть рядом с ним. Они вернулись к жестокой теме, но… это было так неловко. — Я никогда не пойму, почему у вас с Тамом такая нелепая вражда, но он пошел на огромный риск, чтобы предупредить тебя держаться подальше.

— Да, я весь такой теплый и пушистый. Что это он опять сказал? Запри меня, если придется? Какой хороший друг!

— Киф…

— Э-э-э, Фостер. Я знаю, о чем ты думаешь, и мне все равно, что сказал Челка. Я не собираюсь нигде высиживать! И если ты попытаешься запереть меня, то это не сработает.

— Кто-нибудь еще хочет это увидеть? — спросила Ро, поднимая руку. — Да ладно тебе, Гигантор, ты же знаешь, что тебе любопытно. У нашей девочки есть дерзкая сторона, которая будет эпической, когда она полностью раскроет ее.

Киф закатил глаза, но продолжал смотреть на Софи.

— Ты действительно веришь, что моя мама допустила бы такую утечку информации? Она точно играет с нами! Если бы она действительно планировала убить меня, то не сказала бы об этом ни слова, пока не пришло бы время отдать смертный приговор… и она ни за что не оставила бы это на усмотрение мистера Счастливой Тени. Он угрюмый всезнайка с нелепыми волосами, но… он не убийца.

Софи искренне хотелось в это верить.

Но ее мозг продолжал представлять один и тот же ужасающий сценарий: Линн и Киф оба пленники — привязанные к какой-то жестокой штуковине обратного отсчета — и единственный способ для Тама спасти одного — убить другого.

Конечно, это звучало как финальная схватка в дрянном человеческом шпионском фильме, но… они жили в реальности с замаскированными злодеями, устанавливающими непреодолимые пожары и создающими генетически модифицированных зверей, и наводняющими города.

И даже если бы это было не так драматично, если бы Таму пришлось выбирать между Кифом и его сестрой…

— Хм, — сказал Киф, помахивая рукой. — Значит… ты думаешь, Тамми — осмелюсь ли я это сказать — пойдет на «темное дело»?

— Я думаю, что не хочу знать, что произойдет, если он столкнется с невозможным решением, — поправила Софи, почесывая руки, чтобы избавиться от озноба. — И уверена, что Там тоже не знает. Вот почему он дал мне это предупреждение.

— Но это же не настоящее предупреждение! Могу поспорить на что угодно, что мама приказала ему сказать тебе это, чтобы ты стала защищать и отвлекаться.

— Тогда почему ты первым делом сказал, что знаешь, что это произойдет? — удивилась Софи. — Ты сказал, что ты — обуза.

— Я — обуза. Но она не так избавится от меня. Она просто пытается убрать меня с дороги или запугать, чтобы я сотрудничал, потому что какая-то крошечная часть ее все еще надеется, что я изменю свое мнение и стану тем, кем она хочет меня видеть. Как только эта надежда исчезнет, или как только она поймет, насколько сильно я продвинулся в своих воспоминаниях, она попытается избавиться от меня. И я гарантирую, что этот план не будет сопровождаться предупреждением. Она просто сделает свой ход и… думаю, посмотрим, выживу ли я.

Последнюю часть он произнес, пожав плечами, но голос его слегка дрогнул. И это помогло Софи собраться с духом и сесть рядом с ним.

— Я никогда не позволю ей причинить тебе боль, — пообещала она.

— И я тоже! — Ро метнула кинжал, вонзив его в центр одной из морских звезд, воткнутых в стену. — И к твоему сведению, в следующий раз, когда я увижу дорогую мамочку, я буду целиться ей в голову.

— Прекрасно! Проблема решена! — сказал ей Киф. И выражение его лица, вероятно, должно было быть ухмылкой… но Софи заметила, как он вздрогнул.

Независимо от того, как сильно он ненавидел или боялся свою маму, какая-то крошечная, неохотная часть его всегда будет немного заботиться о ней.

— Во всяком случае, — добавил он, прочищая горло, — я полагаю, это означает, что мы согласны. У меня есть вся необходимая защита.

— Хм, мы же не об этом говорили, — возразила Софи. — Я…

— Ценю твою заботу и нахмуренный лоб, — перебил Киф. — Больше, чем ты думаешь.

— Гораздо больше, чем ты думаешь, — подчеркнула Ро.

Челюсти Кифа сжались.

— Но ты не заставишь меня передумать, Фостер. Если что-то случится в Лоамноре, как предсказывает Форкл, я буду там с вами, ребята. Точно так же, как буду присутствовать при любом другом событии… так что давай не будем превращать это в драку, ладно?

— Ки…

— Нет! Больше не надо мне Кифать. Я понимаю, ты волнуешься, но… подумай о том, что ты просишь. Ты хочешь, чтобы я прятался, как испуганный снежный человек, в то время как все, кто мне дорог, продолжают рисковать своими жизнями. Как мне жить дальше, если случится что-то плохое, а меня не будет рядом, чтобы помочь?

— И как же нам жить дальше, если с тобой что-то случится? — возразила Софи.

— Легко. Скажете: «Ничего себе, это самый горячий парень, которого я когда-либо видела! Кто знал, что у дерева могут быть потрясающие волосы?» А потом вы все будете сидеть под моими потрясающими листьями и писать обо мне восторженные стихи.

Софи покачала головой.

— Не могу поверить, что ты пытаешься шутить на эту тему.

— Ну, поверь, мисс Ф., я могу шутить о чем угодно! — он толкнул ее локтем, но она отказалась улыбаться. И она возненавидела свой мозг за то, что вдруг представила себе его Уондерлинг. Но теперь она видела его так ясно. У дерева были бы желтые колючие листья, льдисто-голубые цветы и бледная кора… и оно было бы какое-то кривое, отражая его кривую ухмылку.

— Мысль о том, что ты умрешь, никогда не будет смешной, — прошептала она, желая, чтобы ее глаза не горели.

Киф вздохнул и придвинулся ближе, оставив между ними лишь узкую полоску пространства.

— Если тебе от этого станет легче, я бы предпочел остаться в живых.

— Тогда держись подальше от Невидимок!

— Видишь ли, я знал, что ты это скажешь. И клянусь, что буду осторожен, но…

— Нет! Никаких «но», Киф! Ты не можешь игнорировать жизненно важную информацию только потому, что тебе не нравится, что она означает.

— Неужели это так? Тогда скажи мне вот что: если бы Мальчик-Челка предупредил тебя, ты бы сказала: «Круто, ребята, я буду здесь, прохлаждаясь дома, пока вы идете на Невидимок без меня»?

— Да, — ответил Сандор.

— Нет, — поправила его Софи. — Но это совсем другое дело.

— Почему же? — настаивал Киф. — И не говори, потому что ты Мунларк…

— Но я же Мунларк! Я буквально была создана, чтобы быть частью всего, что происходит.

— Я имею в виду, никто не давал мне крутого кодового имени или миллиона причудливых способностей — что, кстати, серьезный облом — но мы оба знаем, что мама готовила меня к моему наследию всю жизнь.

— Все это означает, что она готовила тебя быть на ее стороне, а не на нашей.

Как только эти слова слетели с ее губ, Софи захотелось втянуть их обратно.

— Прости.

Киф взял серебряную записную книжку, хлопая ею по ладони: бум! бум! бум!

— Не нужно извиняться. Ты права. Я должен быть частью плохих парней.

— Это еще не значит, что…

— Расслабься, Фостер. Я не собираюсь сходить с ума. Я в курсе своего положения — вопрос в том, таково ли оно? — он сильнее сжал блокнот. — Я могу присягнуть на верность любому, кому захочу. Дружить с кем захочу. Сражаться на любой стороне, на какой я захочу. Это мой выбор, независимо от того, чего хочет мама… и я говорю: «вперед, команда хороших парней!». Но. Я не могу перестать быть чуваком, которого вырастил один из лидеров Невидимок. И это не отменяет все планы мамы на мой счет. Точно так же, как это не стирает то, что она уже заставила меня сделать… например, доставить это письмо. Кто знает, что еще я натворил и чего не помню? — Бум! Бум! Бум! — Вот почему я не могу позволить мамочке отпугнуть меня. Мы всегда жалуемся, что у нас нет хороших зацепок. Но я — главная. И я не смогу вам помочь, если буду прятаться.

— Никто ничего не говорил о том, чтобы прятаться, — возразила Софи.

— Нет, ты только что говорила о том, чтобы запереть меня.

— Это был Там, — поправила Софи. — И я почти уверена, что он шутил. Или использовал гиперболу.

— Но я бы не возражал против этой идеи, — заметил Сандор.

— Я тоже, — согласилась Ро.

— Все, что я хочу сказать, — произнесла Софи, выхватывая серебряный блокнот из рук Кифа, — это то, что тебе не нужно быть с нами, чтобы помогать. Ты уже сделал огромную штуку. Ты же помнишь лицо этого парня! Теперь Декс и я можем работать над взломом канала безопасности в Лондоне, и…

— Значит, теперь меня не приглашают в Лондон? — спросил Киф, пытаясь выкрасть свой блокнот, но Софи оказалась быстрее.

Она сунула серебряную книгу во внутренний карман плаща.

— Нет, ты останешься здесь и займешься чем-то более важным.

— Если ты скажешь — исследованиями…

— Нет. Ты будешь добавлять в них. — Она положила ему на колени коричневый, золотой и зеленый блокноты. — Это был хороший план, Киф. Я имею в виду… я хочу, чтобы ты продолжил. Каталогизация твоих воспоминаний уже сработала, так что продолжай! К тому же, ты создаешь действительно великолепный картины.

— О, конечно, теперь ты хочешь, чтобы я рисовал, пока у меня не сведет руки! Что случилось со всем этим «я могла бы помочь тебе спроецировать твои воспоминания», с печальными глазами и «почему ты мне не доверяешь?». Полагаю, теперь, когда ты нашла причину бросить меня, ты не против, чтобы я поработал один?

— Этот мальчик действительно прав, — заметила Ро.

— Я тебя не бросаю.

— Вот и хорошо! Потому что, цитирую Гигантора, — Киф перешел на сверхъестественное подражание скрипучему тону Сандора, — я иду туда, куда идешь ты.

— Я так не говорю, — фыркнул Сандор.

Ро хмыкнула.

— Именно так и говоришь.

Софи вздохнула.

— Я не пытаюсь бросить тебя, Киф.

— Потрясающе, потому что ты никак не можешь исследовать мое прошлое без меня.

— Без тебя этого не будет. Ты будешь работать больше, чем любой из нас. Вроде того, как Декс работает сам по себе, когда он занимается своими Технопатическими делами…

— Да, потому что Декс никогда не чувствует себя обделенным.

— Хорошо, но Декс… чувствительный.

— Ты хотел сказать «надутый», не так ли? — спросила Ро.

— Эй, не расстраивай Дексинатора! — Киф сказал ей. — Он мой герой. Мастер-производитель эликсиров, конечный манипулятор устройств, и он получил поцелуй Фостер перед Фитци.

Глаза Ро расширились.

— Он это сделал?

— Все не так, как кажется, — пробормотала Софи. — Это было… неважно… перестань отвлекать меня, Киф! Работа в одиночку не делает то, что ты делаешь, менее важным. И я буду держать тебя в курсе всего. Я буду проверять столько раз, сколько хочешь, чтобы я отвечала на все твои вопросы… я даже спроецирую все, что узнаю, в журнал памяти, чтобы ты мог увидеть все это сам. Все будет точно так же, как тогда, только лучше, потому что ты будешь в безопасности.

Киф присвистнул.

— Ух ты, ты говоришь это так, будто искренне ожидаешь, что я соглашусь с этим планом. Как будто ты меня совсем не знаешь.

— О, я знаю тебя, — сказала Софи со вздохом. — Я просто никогда не перестану надеяться, что ты решишь разыграть все по-умному.

— Видишь ли, «по-умному» — это не мой бренд. Я больше «безрассудный парень мечты без забот»! Это часть моего образа «плохого мальчика». — Он встряхнул волосами. — И не думай, что я не возьмусь за тебя, чтобы вернуть мой серебряный блокнот… я это сделаю.

— Хорошо, — вмешалась Ро, прежде чем Софи успела ответить. — Как ни забавно наблюдать, как вы двое пытаетесь заставить друг друга взорваться, у меня были большие планы вздремнуть перед серьезной шуткой этим вечером. Так как насчет того, чтобы я уладила это для вас, ребята, и вы позволили отдохнуть моей красоте?

— Если ты все еще придерживаешься плана «запри меня», этого никогда не случится, — предупредил Киф.

Ро подошла ближе и ущипнула его за обе щеки.

— Ты такой милый, когда думаешь, что ведешь себя жестко и по-бунтарски. Но давай на секунду станем настоящими, хорошо? Тебе сходит с рук то, что я позволяю тебе делать, потому что мне все равно, как бороться с тобой. И игнорировать достоверную информацию о том, что кто-то угрожает убить моего подопечного? Лучший телохранитель не может. Может, меня и не очень волнует, что с тобой случится, но если тебя убьют в мое дежурство, я буду выглядеть плохо… особенно, если меня предупреждали заранее. Так что я не могу этого допустить. Кроме того, я также могу потребовать что-то забавное от твоей маленькой девочки, пока я участвую!

— Подожди… что? — спросила Софи.

— Ну да, моя помощь не бесплатна. Я могу решить твою проблему с волосами. Но это тебе дорого обойдется.

— Если ты собираешься предложить одно из своих нелепых пари… — вмешался Сандор.

— Не пари, — заверила его Ро. — Я говорю о честной сделке. Мисс Ф. дает мне что-то, и я даю ей послушного Кифстера.

Киф фыркнул-засмеялся.

— Удачи тебе с этим.

— Видишь ли, мне не нужна удача. Потому что ты все еще должен мне вызов.

Краска схлынула с лица Кифа.

— Вооооооооооот именно, Офигенноволосый! Ты проиграл наше последнее пари… и каковы были условия, напомни-ка еще раз? О, точно! Если я выиграю, то заставлю тебя сделать все, что захочу, и ты должен согласиться. Так что, если я позволю тебе держаться подальше от Невидимок, угадай, кому не позволено приближаться к жутким парням в плащах? И да, это включает в себя места, где они могут быть.

— Ты понимаешь, что по этой логике я не могу никуда пойти, — заметил Киф.

— Хм, наверное, ты прав. Тогда, может, мне стоит утащить тебя в пещеру? О! Или во дворец моего отца! Там веками никто не нарушал безопасность.

— Звучит забавно, — парировал Киф. — Я могу научить короля-папу Балладе о Бо и Ро!

— Нет, если я запру тебя в подземелье. Во дворце действительно есть потрясающее. И учитывая твои тонкие эльфийские чувства, держу пари, что запах сломит тебя меньше чем за день. Признай это, Офигенноволосый…. у тебя два варианта: ты можешь сотрудничать, и все еще сможешь выходить из дома, чтобы иногда видеться с друзьями. Или я, наконец-то, смогу выбраться из Города Блесток и забрать тебя с собой в Равагог… и прежде чем ты начнешь слишком улыбаться, Мисс Ф., не забывай, что ты не слышала свою часть сделки. Ты же не думаешь, что я променяю свой приз на что-то легкое, не так ли?

— Чего ты хочешь? — спросила Софи, и ее мозг быстро составил список возможных требований.

Но она определенно не ожидала, что принцесса огров плюхнется обратно на кушетку, похлопает по подушке рядом с собой и скажет:

— Я хочу, чтобы ты рассказала тете Ро, почему ты выглядела так, будто готова была изрыгнуть все на пол, когда я спросила, чем ты так занята в последнее время.

— Серьезно? — спросили Софи и Киф.

— Зачем? — добавил Сандор.

Ро пожал плечами.

— Потому что мне любопытно. И мне нравится вмешиваться. Это единственное развлечение, которое я получаю здесь, в стране эльфов, и у меня есть предчувствие, что это своего рода секрет, который может изменить игру.

— Это не так, — заверила ее Софи.

— Ну, тогда, я полагаю, ты получаешь сделку века, не так ли? О, но если ты соврешь, я уверена, что Офигенноволосый поймет это.

— Обязательно, — согласился Киф.

— Ты ведь понимаешь, что она торгуется за твою свободу? — напомнила ему Софи.

— Ага! Но я не могу остановить ее, так что я могу позволить ей взять тебя с собой.

Сандор наклонился ближе и прошептал на ухо Софи:

— Признайся. Ты испытываешь искушение позволить Невидимками забрать его сейчас, не так ли?

Крошечная, малюсенькая часть ее хотела.

Но большая часть… та часть, которая всегда должна была быть раздражающе практичной… знала, что это было лучшим решением, чем любое обещание, которое она могла бы заставить Кифа дать после бог знает скольких еще часов споров.

И… не похоже, что ее секрет останется скрытым навсегда.

— Мы договорились? — спросила Ро.

— Ты клянешься, что будешь держать его подальше от Невидимок? — уточнила Софи. — Например, ты понимаешь, насколько это невозможно?

— Да, мне знакомо упрямство твоего мальчика и его склонность думать, что он всех перехитрил. Но он будет хорошо себя вести. Потому что знает последствия нарушения пари… и я всегда могу посадить его на поводок, если придется. У меня есть идеальная упряжь. Она натирает в некоторых особенно неприятных местах. Так что ты скажешь? — Она снова похлопала по шезлонгу.

Софи закрыла глаза, ей нужно было еще несколько секунд, чтобы напомнить себе, что это лучший способ обезопасить Кифа. Затем мучительно медленно она подошла и опустилась на подушку.

— Не понимаю, почему тебя это так волнует.

— Я тоже не совсем уверена, — призналась Ро. — Но сделка есть сделка, так что выкладывай, девочка, и будем надеяться, что это будет что-нибудь пикантное.

— Подожди, — сказал Киф, хватая стул со стола и подтаскивая его к себе. Он плюхнулся прямо перед Софи, упершись локтями в колени и подперев подбородок ладонями в позе «я слушаю». — Ладно, давай решим одну из загадок Фостер.

Софи бросила на него взгляд, который с надеждой говорил: «Я тебя сейчас так ненавижу». И она действительно надеялась, что он уловил все ее рвотные позывы, когда она закрыла глаза и глубоко вздохнула.

— В любое время, — подсказала Ро.

Руки Софи сжались в кулаки.

— Ладно. Чуть больше недели назад я… ходила к подборщикам пар. И я попыталась получить список. Но… они не позволили мне. По-видимому, я… — ей нужно было сделать еще один вдох, — я… несопоставима.

Она крепче зажмурилась, чтобы не видеть выражения их лиц.

— Хм, — сказала Ро после нескольких мучительных секунд. — Это не то, чего я ожидала. Но это все равно должно сработать.

— Как сработать? — спросила Софи, желая, чтобы Киф что-нибудь сказал. Его молчание серьезно убивало ее.

— Не беспокойся об этом своей хорошенькой головкой, — сказала ей Ро. — И ты ведешь себя там ужасно тихо, Офигенноволосый. Ты ничего не хочешь сказать?

Дышать стало невозможно.

Казалось, прошло целых три жизни, прежде чем Киф прочистил горло и спросил:

— Значит… ты решила зарегистрироваться?

— Неужели? — спросила Ро. — Вот такой вопрос? Из всех упущенных возможностей!

— Что? — огрызнулся Киф в ответ. — Я просто подумал, что она все еще испытывает смешанные чувства по этому поводу!

— Да, — согласилась Софи. — Но…

— Да… — пробормотал Киф.

Никто из них не потрудился сказать, что она сделала это ради Фитца.

Потому что это уже не имело значения.

— Ничего себе. — Напряжение в голосе Кифа заставило Софи, наконец, открыть глаза… и она увидела, что он сжимает грудь, лицо искажено болью. — Эм, а что это за душевная боль, Фостер?

Софи скрестила руки на груди, жалея, что не может физически сдержать свои глупые, слишком сильные эмоции.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, такое чувство, что ты думаешь… — его брови сошлись вместе, когда он наклонил голову, чтобы изучить ее. — Ты думаешь, Фитцу не все равно?

— Конечно, ему будет не все равно! Меня не могут сопоставить! — повторение этого слова определенно не облегчило задачу.

— Да, но… только пока, — ответил Киф. — Как только ты узнаешь, кто твои биологические родители, все будет в порядке.

Фраза несколько раз прокрутилась у нее в голове, прежде чем она смогла понять, почему это кажется странным.

Она не сказала ему, почему она была несопоставима. Только то, что была.

— Ты знал? — прошептала она.

Он уставился на свою ногу, когда пнул пол.

— Ну… я видел твое свидетельство в начале. И подбор пар — это про генетику, так что… я вроде как предположил. И я уверен, Фитц тоже.

Софи тяжело вздохнула.

Неужели она действительно была единственной, кто оказался слишком невежественным, чтобы понять, что это значило?

Нет.

Этого не может быть.

Потому что Фитц сказал…

— Он не знает, — заверила она Кифа, крепче сцепив руки на груди. — Фитц произнес передо мной длинную речь о том, что мы с ним ни за что не попадем в списки друг друга.

Ро фыркнула.

— Ничего себе. Это то, что вы, эльфы, называете романтикой? «Не волнуйся, любовь моя, кучка заносчивых интеллектуалов обязательно запишет твое имя на листке бумаги и даст нам разрешение встречаться друг с другом». Неудивительно, что ты не чувствовала себя готовой к поцелуям.

Щеки Софи снова загорелись. Но когда Ро так выразилась, это прозвучало довольно ужасно… хотя это тоже было странное наблюдение, исходящее от кого-то, застрявшего в организованном браке.

И она действительно не знала, что делать со всем этим «моя любовь».

Киф, тем временем, пинал пол с таким удовольствием, что Софи подумала, не пытается ли он проложить себе путь наружу.

— Я уверен, Фитц просто предполагал, что ты подождешь с регистрацией до тех пор, пока Черный Лебедь не даст тебе эту информацию, — пробормотал он. — Я имею в виду, что они же когда-нибудь скажут тебе, кто твои биологические родители.

Софи разразилась смехом.

— Хочешь поспорить? Вот почему я сегодня встречалась с Форклом… я пыталась заставить его рассказать мне. И знаешь, что он ответил? «Возможно, через несколько сотен лет».

Ро присвистнула.

— Сурово.

Софи кивнула.

— Я даже рассказала ему, что случилось у подборщиков пар, чтобы убедиться, что он знает что на кону… но, конечно, он знал. А потом он завел речь о том, что я должна сосредоточиться на защите гномов и спасении Тама вместо того, чтобы заморачиваться подбором. Его это не волновало…

Нет.

Она не собиралась плакать перед Кифом.

Особенно насчет Фитца.

Киф испустил вздох, похожий на сдувающийся воздушный шар, и наклонился ближе.

— Это ничего не изменит.

Она отвела взгляд, моргая изо всех сил и подавляя гигантский узел нервов, пытающийся перекрыть ее горло.

— Конечно. Потому что быть плохой парой здесь не имеет большого значения… а я даже не такая. Я несопоставима! На сколько ты готов поспорить, что я первый человек, с которым это случилось?

— Похоже, ты действительно законодатель мод, — признал он. — Но… ты же понимаешь, что есть гораздо больше способов узнать, кто твои биологические родители, чем просто попросить о помощи, верно? Я имею в виду, ты же Софи Долбаная Фостер. Где та упрямая черта, которую мы все знаем и немного боимся? Сколько раз ты говорила Членам Совета, куда они могут засунуть свои правила? И даже не заставляй меня начинать со всех этих почти умираний. Ты серьезно говоришь мне, что тебе не приходило в голову, что ты можешь решить это самостоятельно?

— Да, — призналась Софи. — Я просто… не знаю, с чего начать. Мистер Форкл дал мне не так уж много информации.

— Ну, тогда я думаю, хорошо, что ты дружишь с кем-то, кто овладел искусством нарушать правила, чтобы получить то, что хочет, — сказала ей Ро. — Уверена, Офигенноволосый поможет тебе придумать план.

Сандор откашлялся.

— О, расслабься, Гигантор, она уже сказала, что будет работать над этим в любом случае, — напомнила ему Ро. — Разве не лучше, если ей кто-нибудь поможет?

Поможет.

Это слово было похоже на искру, но она погасла так же быстро, когда Софи поняла, что Киф не был добровольцем.

— Все в порядке, — сказала она ему после неловкого молчания. — Тебе следует сосредоточиться на своих воспоминаниях.

— Я должен, — согласился он, и ее сердце словно провалилось в желудок. — Но… благодаря моему прекрасному телохранителю, похоже, я буду сидеть в стороне от всех интриг, которые вы будете устраивать с гномами и малышом Тамми. Так что у меня будет лишнее время, чтобы убить его… и ты знаешь, я никогда не упущу шанс провести Форкленатора.

— Тебе не обязательно, — сказала она ему, когда его ухмылка стала немного натянутой.

— Я хочу этого. Серьезно.

Она встретилась с ним взглядом, и в его взгляде была такая напряженность, что ее сердце изменило ритм.

— Я всегда готов помочь тебе, Софи, — тихо сказал он. — И я должен сказать, команда Фостер-Киф собирается сокрушить это. Но… мне нужно, чтобы ты пообещала мне одну вещь, хорошо?

Она кивнула.

Он отвернулся и снова пнул ногой пол.

— Ты должна сказать Фитцу, что мы делаем и почему. Просто чтобы убедиться, что нет никаких недоразумений, понимаешь?

— Знаю, — пробормотала она. — Я все равно собиралась ему сказать. Я просто ждала, пока у меня не будет настоящего плана, чтобы он не взбесился так сильно.

— Он не взбесится, — заверил ее Киф.

— Это Фитц, — напомнила ему Софи. — Реакция на плохие новости не является его сильной стороной.

— Да, наверное, это правда. — Он встал и подошел к своему столу, схватив еще один блокнот — на этот раз бледно-голубой — и ручку, прежде чем плюхнуться на кровать. — Ну ладно, Мисс Ф., давай разберемся, как разгадать главную Тайну Фостер!

Глава 5

— Ничего себе. Ты не шутила, что у тебя не так уж много зацепок, — сказал Киф, щурясь на заметки, которые он записывал, пока Софи ходила по комнате и рассказывала ему все, что знала о своих биологических родителях.

Он даже не заполнил и половины страницы.

И все вокруг было испещрено вопросительными знаками… на случай, если мистер Форкл солгал.

Так что формально у них могло ничего и не быть.

Киф откинулся на спинку кровати и закинул миссис Вонючку за голову, выглядя гораздо более расслабленным, чем Софи в данный момент.

— Хорошо, я должен спросить… как ты относишься к тому, чтобы немного нарушить правила телепатии?

— Ты имеешь в виду нарушение правил телепатии, — поправила Софи, главным из которых было не читать чужие мысли без разрешения.

Он пожал плечами.

— Я просто хочу сказать, что совершенно уверен, что вы с Фитци могли бы решить эту проблему за пять минут, если бы занялись воспоминаниями Форкла. Ты уже пробивалась через его блокировку раньше.

— Да, но я уверена, что у него есть и другие способы защиты, которые он начнет использовать, как только поймет, что мы пытаемся сделать.

— И поэтому ты сделаешь это, когда он спит.

Софи нахмурилась.

— Мы не знаем, где он живет, а даже если бы и знали, уверена, что у него есть все виды охраны и безопасности…

Софи замолчала, когда Киф обменялся взглядом с Ро, который, казалось, говорил: «Разве наш Мунларк не самый милый?».

— Тебе не обязательно идти к нему домой. Ты уже знаешь, где он работает, — напомнила ей Ро.

— Но в Ложносвете перерыв… и он там все равно не спит, — возразила Софи.

Киф рассмеялся.

— Мне нравится, что я должен тебе это объяснить. Это как доказательство того, что какой бы дерзкой ты ни была, ты всегда будешь нашей милой маленькой Фостер.

Щеки Софи вспыхнули, но была ли смущена или тронута, она не могла сказать. В любом случае, она надеялась, что он не заметил.

— Ты знаешь, что такое успокоительное, которое ты так ненавидишь? — спросил он. — Мы бы подсунули одно из них на обед Форкленатору, когда занятия в школе возобновятся, и он будет в режиме Магната Лето. А потом вы с Фитцем свалите со своих дневных занятий, дадите мне поработать над замком в его кабинете, и та-да! Один, в отключке, пускающий слюни на свой гигантский стол, просто ожидающий, когда его воспоминания будут исследованы. У вас, ребята, будет достаточно времени, чтобы заняться своими телепатическими штучками и проскользнуть обратно в учебный зал, прежде чем он проснется. Сомневаюсь, что он вообще что-то узнает.

— Ни в коем случае! — огрызнулся Сандор. — Никто не будет сваливать с уроков или давать кому-то снотворное!

Софи была вынуждена согласиться, даже если менее чем благородная часть ее самой не могла отрицать, что план был основательным.

— Я не говорю, что это не сработает, — сказала она Кифу. — Но… это было бы мерзко.

— Мерзко? — повторила Ро.

Софи кивнула.

— Киф и я оба знаем, каково это, когда кто-то вторгается в наши умы и портит наши воспоминания. Я никогда ни с кем так не поступлю.

— Даже если бы ты что-то «портила»? — возразил Киф. — Ты просто будешь изучать информацию, которую тебе все равно должны были дать, потому что это касается твоей жизни. И давай не будем забывать, что ты узнаешь это от человека, который украл некоторые из твоих воспоминаний и подбросил все другие вещи, не сказав тебя. Я имею в виду, если кто-то и заслуживает того, чтобы его личная жизнь была нарушена…

Софи вздохнула.

Он не ошибался.

Но это не делало вторжение правильным.

Тот факт, что он употребил слово «нарушить», говорил более чем достаточно.

— Как насчет того, чтобы назвать этот план Z? — предложила она. — И я подумаю об этом, как только Ложносвет возобновит уроки, если буквально все остальные идеи потерпят неудачу, и у нас не окажется других вариантов.

Ро пробормотала что-то вроде «не весело». Но Киф усмехнулся.

— Вполне справедливо. И… никогда не меняйся, Фостер. Ты заставляешь нас быть честными.

Лицо Софи вспыхнуло еще сильнее, когда он перевернул последнюю страницу синей тетради и написал: «ПЛАН Z: ВЫПУСТИТЬСЯ ФИТЦФИ!!!» Затем он вернулся к первой странице, заполненной наполовину, и надписал на ней: «ПЛАН А».

— Хорошо… поскольку сейчас у нас есть только информация о том, кто это не может быть, — сказал он, снова просматривая свои записи, — первое, что нам нужно сделать, это составить список людей, кто это действительно может быть. Тогда мы решим, как их исключить.

Софи вздохнула.

— Технически это может быть кто угодно.

— Нет, мы можем исключить группу людей. Как Грэйди и Эделайн, поскольку не было никаких причин скрывать это. И мой отец, так как он никогда бы не отказался от контроля над своим ребенком… или не удержался бы так долго, не хвастаясь тобой. И все в Невидимках, поскольку они никогда не помогут Черному Лебедю… и эй, хорошие новости! Это значит, что ты не моя сестра.

Софи перестала расхаживать по комнате.

— Ты действительно так думал?

— Нет. — Он ухмыльнулся. — Но признай это. Теперь ты беспокоишься о Фитци, да?

Она не беспокоилась.

Но теперь, когда он упомянул об этом…

Киф расхохотался.

— Я шучу! Олден не был бы связан с разрывом памяти Прентиса, если бы он был твоим отцом… и Делла остановила бы его от поисков тебя, если бы она была твоей мамой.

— Наверное, — пробормотала Софи, прислонившись к ближайшей стене, и в голове у нее все закружилось.

Что, если другой Васкер был ее биологическим родителем?

Она могла быть кузиной Фитца.

Или его тетей, благодаря странности продолжительности жизни эльфов.

На самом деле, насколько она знала, ее биологическим отцом мог быть Феллон Васкер, а тот — пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-прадед Фитца. По крайней мере, отчасти.

— Ого, глубокий вдох! — сказал Киф, бросаясь к ней. — Это была просто шутка.

— Не самый приятный момент, — сказала ему Ро. — Ну же, Офигенноволосый, не испорти все это!

Киф проигнорировал ее, слегка присев на корточки, чтобы встретиться взглядом с Софи.

— Ты не Васкер, Фостер.

— Ты этого не знаешь, — возразила она. — Возможно, это и есть причина, по которой он не хочет говорить мне, потому что это принесет семье слишком много скандала. Или потому что Феллон раньше был с Советом или…

— Феллон? — перебил ее Киф. — Ух ты, ты глубоко-глубоко закопалась.

— Ты должен признать, что это возможно, не так ли?

Она затаила дыхание, пока Киф размышлял, и с каждой секундой во рту становилось все кислее и кислее.

Наконец Киф покачал головой.

— Нет, я на это не куплюсь. Форкл давно бы погасил твои чувства к Фитцу, если бы у тебя была хоть какая-то связь с семьей Васкеров… и да, я уверен, что он знал о твоей влюбленности. Ты действительно не очень хорошо это скрывала.

Софи попыталась бросить на него сердитый взгляд, но была уверена, что в основном он выглядел угрюмым.

— Серьезно, — сказал он ей. — Я на сто процентов уверен в этом. Смотри. В списке нет ни одного Васкера.

Он поднял синюю тетрадь, показывая ей все еще почти пустые страницы.

В списке вообще не было имен… но Киф поставил «Мама Фостер» с одной стороны и «Папа Форстер» с другой.

— Боже, что случилось? — спросил он, обнимая ее за плечи, чтобы поддержать, когда ее колени задрожали.

— Ей нужно отдохнуть! — огрызнулся Сандор. — Я сказал ей, что она не готова к этому. Разговор с Тамом почти вернул ее эхо.

— Так и было? — спросил Киф.

— Я в порядке, — настаивала Софи, но слова ее были слишком слабы, чтобы быть убедительными, и у нее не было сил бороться с Кифом, когда он вел ее к кровати. Она даже согнулась в талии, когда сидела, пытаясь удержать приток крови к потемневшему мозгу.

— Тебе нужна вода, — сказал Киф, поднимая с пола бутылку молодости и протягивая ей. — Я уже сделал несколько глотков, но если пойду на кухню за новой порцией, лорд Докучашка будет поджидать меня там с вопросами.

Софи кивнула, взяла бутылку дрожащими руками и осушила ее одним большим глотком. И прохладная сладость рассеяла большую часть тумана в ее голове.

— Прости, — пробормотала она. — Я не знаю, что случилось.

— Вполнееееееее уверен, что это называется «беситься», — сказал Киф, опускаясь на кровать рядом с ней. — Вопрос в том, почему?

Софи вздохнула, откинулась назад и уставилась в потолок. Она не обратила внимания ни на световые люки, разбросанные по комнате, ни на то, что их толстые синие стекла создавали ощущение, будто она смотрит на небо откуда-то из глубины под водой… что не было полезным наблюдением. Это заставило в груди сжаться еще сильнее, как будто она тонула.

— Думаю… меня просто поражает, что мы действительно делаем это. Мы действительно пытаемся найти моих биологических родителей.

— Это то, чего ты хочешь, не так ли? — спросил Киф.

Она кивнула.

Потом покачала головой.

— Нет. Мне нужно знать, кто они такие. Но… если бы я этого не сделала… я бы просто притворилась, что их не существует. И мысль о том, что когда-нибудь мне придется столкнуться с ними лицом к лицу, вызывает у меня тошноту.

— Да, я понял это, когда ты чуть не потеряла сознание. И думаю, что моему желудку понадобится неделя, чтобы оправиться от всего этого. Но не извиняйся, — добавил он, когда она уже собиралась это сделать. — Тебе позволено волноваться… это огромная штука.

— Да, — пробормотала Софи, радуясь, что он все понял. — Мы пытаемся найти людей, которые добровольно отказались от своей ДНК, чтобы их ребенок мог превратиться в какого-то урода…

— Ты не урод, — перебил Киф. — Ты особенная. Это огромная разница.

Она пожала плечами, не зная, стоит ли соглашаться.

Но она действительно хотела бы это сделать.

— В любом случае, они не знали, чем я стану, когда подписывали меня на это, — возразила она. — Насколько им известно, у меня могло быть две головы, три руки или что-то в этом роде.

— Ох, это было бы удивительно! — влезла Ро. — Черный Лебедь должен когда-нибудь сделать так!

— Я почти уверен, что все участники проекта Мунларк верили, что Форкл знает, что делает, — сказал Киф, игнорируя своего телохранителя. — Он суперумный, когда не ведет себя так тупо.

— Возможно. Но все равно кажется, что мои родители не могут быть очень удивительными людьми, если они были готовы играть так со своим ребенком. Тем более что они знали, насколько это опасно.

Киф поколебался секунду, прежде чем взять ее за руку в перчатке.

— Я определенно знаю, каково это — иметь не такую уж и потрясающую семью. Но, как ты всегда мне говорила, это ничего не меняет в тебе. И… у меня такое чувство, что твои биологические родители подписались на это, потому что они знали, что проект Мунларк создаст нечто удивительное, и они хотели быть частью этого, даже если им придется делать это тайно и доверять Черному Лебедю сохранить их дочь в безопасности.

— Надеюсь, ты прав, — прошептала она, и между ними воцарилось молчание, пока Киф не начал отдергивать руку. Она крепче сжала его, нуждаясь в дополнительной поддержке, чтобы спросить:

— Ты думаешь, я уже знаю их?

Киф прикусил губу.

— Мне кажется, что Форкл мог бы попытаться избежать этого. Большинство людей не могут скрыть что-то настолько огромное.

— Наверное, ты прав, — она сделала глубокий вдох, прежде чем смогла признаться, — думаю… я буду ненавидеть их. Особенно если встречалась с ними, а они притворялись, что я — никто. Именно этого я и боюсь. Если это кто-то, кого я думала, что люблю…

— Понимаю, — сказал Киф. — Но… ты нашла способ заставить себя работать с Форклом, верно? После того, как узнала, что он не просто любопытный старик, который жил по соседству, как ты думала, ты поняла, как обращаться с ним, как с твоим создателем. А Калла была частью проекта Мунларк, и вы были очень близки. Так что… я не говорю, что это не будет странно поначалу, но через некоторое время все может стать легче.

— Возможно. Но это больше, чем все, понимаешь? Я имею в виду, они — мои биологические родители. Они должны были любить меня. И я знаю, как ужасно это звучит сейчас, с тех пор как я стала жить с двумя супер-классными семьями, а ты застрял со своими мамой и папой. Я понимаю, как мне повезло. И мне больше ничего не нужно. Я просто… это трудно объяснить.

— Понимаю, что ты имеешь в виду, — сказал Киф, переплетая их пальцы. — И мне бы хотелось, чтобы у меня получалось лучше «говорить умные вещи». Но… знаешь ли ты своих биологических родителей, или нет, любишь, ненавидишь — неважно. Я знаю, ты найдешь способ пройти через это. Этому умению я всегда завидую. Ты просто… разбираешься с вещами. Не убегая и не совершая кучу огромных ошибок. Каким-то образом ты сохраняешь ясную голову и просто копаешь, и разбираешься. Это довольно удивительно.

Уголки губ Софи дернулись от улыбки.

— Спасибо.

Он кивнул.

— И если тебе понадобится помощь, я здесь.

— Я могу положиться на тебя, — сказала она, прижимаясь к нему чуть крепче, прежде чем заставила себя отпустить его руку, потом выпрямиться. — Полагаю, нам следует вернуться к плану А, а?

Киф схватил синий блокнот и ручку, постукивая пальцами по пустым спискам, которые он создал.

Тук тук тук тук.

— Знаешь, Фостер, — тихо сказал он, — ты не обязана этого делать, если не хочешь.

— Поясни?

— Я имею в виду… я чувствую, как сильно ты боишься этого… и не виню тебя. Так что… если ты хочешь сохранить одну неразгаданную тайну о своем прошлом, я просто хочу, чтобы ты знала, что никто не будет судить тебя.

Она нахмурилась.

— Почти уверена, что так и будет.

Киф вздохнул.

— Если ты переживаешь из-за всей этой ерунды по подбору пар… не надо, никому нет дела до того, что ты не подходишь. По крайней мере, никому, кто имеет значение для тебя.

— Нет, имеет, — возразила она. — Ты же знаешь, что так и будет. Особенно…

Она не могла заставить себя произнести имя.

Киф отвернулся, постукивая по блокноту сильнее — тук-тук-тук-тук-тук-тук — прежде чем выпалил:

— Фитц справится с этим.

Ро очень громко вздохнула, но Киф покачал головой и снова повернулся к Софи.

— Я его лучший друг. Я знаю такие вещи. Я имею в виду, что он — Фитц, так что да, скорее всего, ему понадобится немного времени, чтобы привыкнуть ко всему… и я буду рядом, чтобы убедиться, что он не скажет что-то, о чем потом будет сожалеть, пока приспосабливается. Но ты ему нравишься уже очень давно… дольше, чем он сам понимает. Так что доверьтесь Эмпату… лист бумаги с твоим именем или без него не изменит этого. Фитцу также пришлось иметь дело с родством с Альваром, поэтому он поймет, почему ты не можешь чувствовать себя готовой исследовать более схематичные части твоего биологического генеалогического древа.

Софи захотелось подхватить эти слова и обнять каждое из них… а потом обнять Кифа за то, что он был достаточно мил, чтобы произнести их.

Но это не означало, что она ему поверила.

— Брось, Киф. Мы оба знаем, что я уже странная человеческая девушка с неправильным цветом глаз, которая постоянно попадает в тонну драмы. Все то время, что я живу здесь, люди обвиняли меня в плохих вещах, которые происходили, и угрожали выгнать или изгнать меня. Так что, если я также не смогу никому составить пару… и кто-то все равно будет со мной встречаться? Это будет как… скандал века.

— Может быть, — согласился он. — Но это не будет иметь значения для тех, кто заботится о тебе. Этого не будет, — настаивал он, прежде чем она успела возразить. — И честно говоря… тебе не кажется, что так и должно быть?

Да.

Ей действительно этого хотелось.

Но она также прошла через многое, чтобы понять, что жизнь не всегда складывается так, как должна.

— Дело в том, — тихо сказала она, собирая воедино истину, в которой редко признавалась самой себе, — что я тоже не уверена, смогу ли справиться с драмой несопоставимости. Знаю, ты думаешь, что я профессионал в общении с вещами, но… я устала всегда быть исключением из всего. Все, что я когда-либо хотела сделать, это принадлежать чему-то. И наличие моего имени в списках кандидатов — лучшее доказательство того, что я действительно должна быть здесь, понимаешь? Дело не только во влюбленности и свиданиях.

Киф изучал Софи в течение долгой секунды, будто проверял ее решение. Затем поднял голубой блокнот.

— Ладно. Тогда приступай к Плану А! Но я согласен с Гигантором. Тебе нужно отдохнуть. Не обижайся, но… ты выглядишь супер-выжатой… и, кстати, мне нужно больше информации обо всей этой истории с Мальчиком Челкой, будоражащим твое эхо, так, чтобы мне знать, как сильно нужно ударить Тамми в следующий раз, когда мы с ним увидимся. Но мы вернемся к этому позже. Прямо сейчас ты идешь домой, а я завтра заеду со списками, чтобы мы могли начать работать над стратегией.

Софи покачала головой.

— Э-э, цитирую тебя: «ты никак не можешь исследовать мое прошлое без меня».

Он ухмыльнулся.

— Да, этот аргумент сработает для тебя примерно так же, как и для меня. И брось, Фостер, ты действительно думаешь, что готова часами ломать голову над именами биологических мамы и папы? Ты чуть не потеряла сознание через две минуты… и я, наверное, сделал бы то же самое. Это жутко. И ты уже побеждена. Так что позволь мне помочь. Все, что я делаю, это составляю списки.

Ее упрямая сторона хотела продолжать спорить, но, к сожалению, он был прав.

— Ладно. Но ты лучше никому не показывай эти списки, и ни с кем не разговаривай без меня.

— Не волнуйся, Блондиночка. Я не позволю ему все испортить, — пообещала Ро.

— Значит ли это, что мы уходим? — спросил Сандор, протягивая руку.

Софи встала и выудила свой домашний кристалл.

— Да, наверное, так оно и есть.

Но когда она посмотрела на Кифа и подумала об американских горках сложных разговоров, которые они только что пережили, она не могла уйти совсем. Не без того, чтобы сделать еще одну вещь.

И ей было все равно, если это было неловко. Или что кто-то мог подумать.

Она наклонилась, заключив Кифа в самые крепкие объятия, и прошептала:

— Спасибо.

Ему потребовалась секунда, чтобы обнять ее в ответ, и его руки немного одеревенели. Но его дыхание было теплым в ее ухе, когда он сказал:

— В любое время, Фостер. Я всегда здесь.

***

— Все в порядке? — спросила Эделайн, подбегая к тому месту, где Софи и Сандор появились на пастбищах Хевенфилда, и Софи на мгновение задумалась, почему ее мама была покрыта мехом верминиона, но забыла об этом, когда Эделайн добавила: — Флори рассказала мне, что происходит… или все, что она знала, во всяком случае.

— Я расскажу тебе остальное, — сказал Сандор, направляя Софи к входной двери.

Софи сжала колени.

— Нет, не расскажешь!

— Мы с тобой оба знаем, что у тебя нет сил, чтобы еще раз повторить весь разговор, — возразил Сандор. И когда Софи все еще не смягчилась, он наклонился и прошептал: — Не спорь со мной, и я сохраню твои секреты про подбор пар… хотя тебе скоро придется посвятить ее в это дело, раз уж ты втянула Кифа и принцессу.

— Я знаю, — прошептала она в ответ, нуждаясь в быстром рывке ресниц, чтобы успокоить нервы. — И прекрасно. Но сначала у меня есть один вопрос… потом я лягу спать.

От рыка Сандора у нее зазвенело в ушах.

Но он позволил ей повернуться к Эделайн и спросить:

— Грэйди все еще в Совете?

Эделайн кивнула.

— Но только потому, что он вернулся предупредить их после того, как я рассказала Флори о том, что Гезен зондирует воспоминания Тама. А еще она сумела добраться до Черного Лебедя, если тебе интересно. Мистер Форкл сказал, что даст тебе знать, как они собираются справиться с ситуацией, как только он начнет действовать. Я уверена, что у Совета будет много вопросов о том, что знает Там, когда ты встретишься с ними завтра.

Брови Софи взлетели вверх.

— Я завтра встречаюсь с Советом?

— Да. Они попросили тебя прийти в Этерналию в полдень.

Софи ждала, что она добавит еще что-нибудь, но Эделайн занялась тем, что медленно и методично отряхивала лохматый пурпурный мех со своей туники.

— Все в порядке?

— Ну конечно! Я просто чувствую, что должна дождаться возвращения Грэйди, прежде чем скажу что-нибудь еще. — Она украдкой взглянула на Софи. — Но теперь, когда я что-то рассказала, ты ведь не собираешься все бросить?

— Ты хорошо меня знаешь, — согласилась Софи.

— Ладно, — решила Эделайн. — Но я расскажу тебе об этом только после того, как ты примешь душ, ляжешь в постель и позволишь мне принести тебе что-нибудь поесть. Такова сделка. Прими это или оставь.

Настала очередь Софи вздохнуть и зарычать.

Но она знала, что проиграет битву, когда увидела Эделайн, поэтому поспешила в дом и приняла самый быстрый душ в своей жизни. Пижама была странно скомкана, когда она забралась в постель, потому что девушка натянула ее на свою все еще влажную кожу, и волосы, вероятно, торчали в сотне направлений. Но ей было все равно, потому что встреча с Советом редко приносила пользу.

И встреча с ними в Этерналии заставила ее мозг кричать: ОПАСНОСТЬ! ОПАСНОСТЬ! ОПАСНОСТЬ!

— Так чего же хочет Совет? — спросила она, когда Эделайн щелкнула пальцами, заставляя поднос появиться у нее на коленях, наполненный красочными, мягкими продуктами, которые на вкус были намного лучше, чем выглядели.

— Сначала откуси пару кусочков, — сказала Эделайн, что формально не входило в их сделку. Но легче было проглотить несколько ложек розовато-зеленоватой жижи, чем спорить… и, кроме того, на вкус эта штука была как самые удивительные макароны с сыром.

Эделайн вздохнула и села рядом, заправив за ухо мокрую прядь волос Софи.

— Совет согласился поделиться с тобой секретными деталями заданий Грэйди у гномов. Но только в том случае, если ты согласишься работать с ними в более официальном статусе, чтобы они могли потребовать от тебя принять на себя надлежащую ответственность.

Софи замерла с ложкой на полпути ко рту.

— Хочу ли я знать, что означает «более официальный статус»?

— Ты знаешь. Это хорошая новость… хотя определенно немного странно и может занять некоторое время. — Улыбка Эделайн была в равной степени гордой и настороженной, когда она добавила: — Это значит, что они хотят назначить тебя Регентом в дворянстве.

Глава 6

— Регентом, — повторила Софи.

— Ты понятия не имеешь, что это значит, не так ли? — догадалась Эделайн, приглаживая очередную прядь растрепанных после душа волос Софи.

— Не совсем, — призналась Софи.

Она знала, что Вика Хекс была Регентом, и что Регенты были технически менее важными, чем Эмиссары. Но она, честно говоря, тоже не знала, что значит быть Эмиссаром… несмотря на то, что Грэйди носил этот титул.

Все связанные с дворянством штуки попадали в категорию странных эльфийских вещей, которые она не понимала. Ей пришлось смириться с тем, что она, вероятно, всегда будет играть в догонялки, когда речь будет заходить о Затерянных городах.

Но она помнила одну важную деталь.

— Я думала, что нужно пройти элитные уровни в Ложносвете, прежде чем стать частью дворянства.

— Обычно это так, — согласилась Эделайн. — Когда предлагают титул в твоем возрасте, это беспрецедентно.

— О, хорошо. — Так что она заставляла всех ворчать о том, что она не подходит для такого шикарного статуса… и она даже не могла винить их за то, что они расстроятся.

Бездарным не разрешалось присоединяться к дворянству, отчасти потому, что они не могли учиться на элитных уровнях, не проявляя особых способностей. Так почему же странную девочку, воспитанную людьми, нужно было пропустить вперед?

Да, у нее была особая способность… пять, на самом деле. Но однажды люди узнают, что она несопоставима…

— Обещаю, это хорошие новости, — сказала Эделайн, когда Софи поставила свой поднос в изножье кровати, чтобы подтянуть колени у груди и стать Софи-мячиком. — Я знаю, это звучит устрашающе. Но это действительно может быть лучшим способом защитить гномов-карликов… и Тама… от того, что задумали Невидимки.

Может, так оно и было.

Но Софи сомневалась, что это будет иметь значение, когда она окажется втянутой в какой-нибудь громкий скандал.

— Пожалуйста, скажи мне, что случилось? — спросила Эделайн, наклоняясь, чтобы Софи посмотрела на нее. — Я знаю, что речь идет не только о том, чтобы стать Регентом.

Врать было заманчиво.

Как и игнорировать.

Но Сандор был прав. Теперь, когда Киф и Ро знали ее тайну, был только вопрос времени, когда правда узнают все… и ее родители должны были знать, на случай, если она была права насчет того, что все пути, которые невозможно было найти, разрушат ее жизнь.

Поэтому она потянулась к Элле, нуждаясь в чем-то, за чем можно было бы спрятать лицо, и заставила себя объяснить, что же на самом деле произошло в Атлантиде.

— О, дорогая, — прошептала Эделайн, притягивая Софи к себе на колени и обнимая так крепко, как только могла. — Пожалуйста, не плачь… все будет хорошо.

— Извини, — пробормотала Софи, ненавидя себя за то, что всхлипнула. Она прекрасно справилась с Кифом и мистером Форклом. Но по какой-то причине, сказав это маме, она превратилась в лужу соплей и слез.

— Не извиняйся, — сказала ей Эделайн, вытирая щеки Софи. — Мне жаль, что жизнь всегда должна быть такой сложной для тебя. Я очень надеялась, что до этого не дойдет.

Софи отстранилась, чтобы посмотреть на нее.

— Погоди. Ты тоже знала, что я буду несопоставима?

Она официально начинала всех ненавидеть. И саму себя. И весь мир. И…

— Не знала, — заверила ее Эделайн, протягивая руку, чтобы смахнуть слезы Софи. — Но… думаю, Грэйди уже давно беспокоился. Он никогда не говорил мне об этом, пока ты не начала избегать своих друзей после того, как мы вернулись из Атлантиды.

— Я надеялся, что Черный Лебедь передал твою генетическую информацию подборщикам пар, — сказал Грэйди с порога, заставив Софи и Эделайн подпрыгнуть, — поскольку их записи гораздо надежнее, чем реестр.

— Так и есть? — спросила Софи, вытирая нос и жалея, что у нее нет салфетки.

Эделайн щелкнула пальцами, вызывая шелковый носовой платок.

— Контроль над тем, за кого люди вступают в брак, чреват серьезными трудностями, как тебе хорошо известно. А Совету нужны люди, которые безоговорочно доверяют системе. Таким образом, только сами подборщики могут знать что-либо о процессе или причинах конкретных решений. Никто не может получить доступ к своему собственному файлу или файлу кого-либо еще.

— Вот почему я надеялся, что их досье на тебя будет полным, — добавил Грэйди, направляясь к кровати, — но мне следовало знать, что Черный Лебедь не станет рисковать. Не понимаю, почему они держат в секрете твоих генетических родителей, но уверен, что у них есть на то причины. Надеюсь, когда-нибудь они поделятся ими. А пока, — он заключил Софи и Эделайн в семейные объятия, — я хочу, чтобы ты знала, что для нас с мамой это ничего не меняет. Ты потрясающая. Мы любим тебя. И мы поддержим любые решения, которые ты примешь. Хорошо?

Софи крепче обняла их, едва сумев выдавить:

— Хорошо.

— И, эй, — добавил Грэйди, — если это заставит тебя отложить на время все эти свидания, я определенно смогу за это зацепиться… ОЙ!

Он отстранился от объятий, потирая нежную часть руки, где Эделайн, должно быть, ущипнула его.

— Твой чрезмерно заботливый отец, который, к сожалению, всегда будет бороться с мыслью, что ты вырастешь, пытается сказать, что мы здесь для всего, что тебе нужно, — пояснила Эделайн. — И это включает в себя любое расследование, которое ты планируешь провести по поводу своей биологической семьи. Предполагаю, что именно поэтому ты пошла поговорить с мистером Форклом сегодня? И предполагаю, что он был менее чем сговорчив, и теперь ты решила выяснить, что можешь, самостоятельно, в то время как ты также работаешь над всеми другими важными вещами?

— Что-то вроде этого, — призналась Софи, ковыряясь в крошечных серебряных приборчиках, покрывавших ее указательные ногти на руках. Тинкер придумала их, чтобы контролировать ее усиление, так что ей не всегда было нужно носить перчатки… хотя она все еще носила их большую часть времени в качестве дополнительной меры предосторожности. — Это… вас не беспокоит, ребята?

— Нет, если поиски приведут к новым визитам Элвина или судебным разбирательствам, — ответил Грэйди.

— Будет лучше избегать всего опасного и незаконного, — согласилась Эделайн. — Но опять же… переводя твоего чересчур заботливого отца… конечно, это не беспокоит нас. Мы знаем, что твое прошлое сложное. И мы никогда не захотим, чтобы ты чувствовала, что должна отрицать или скрывать какую-то часть этого. Так что, если есть какой-то способ помочь, просто скажи… и, пожалуйста, не волнуйся, что это расстроит нас.

— Спасибо, — пробормотала Софи, с трудом моргая, чтобы побороть жгучие слезы. — Прямо сейчас у меня нет особого плана. Киф составляет какие-то списки, но…

— Ты рассказала об этом мальчику? — перебил Грэйди. — Он не заставил тебя чувствовать себя неловко, не так ли? Или давить на тебя, чтобы…

— На самом деле он сказал мне, что никому не будет дела до моей несопоставимости, — поправила Софи. — Ну, по крайней мере, никому, кто имел бы значение.

Улыбка Эделайн буквально сияла.

— Это было очень мило с его стороны… не то чтобы я удивлена.

Грэйди фыркнул.

— И он абсолютно прав, — добавила Эделайн, толкая Грэйди локтем под ребра.

Софи пожала плечами, все еще не убежденная. Она смотрела на свои колени, складывала и разворачивала платок.

— Он действительно пытался отговорить меня от поиска биологических родителей, когда понял, как странно это будет для меня. Но… я должна.

— Нет, не должна, — Эделайн приподняла подбородок Софи. — Серьезно, Софи, и я говорю это не потому, что не хочу, чтобы ты их нашла. Я просто хочу, чтобы ты знала, что если твой текущий статус подбора является нарушением сделки для кого-то, они не заслуживают тебя. Да, быть несопоставимой принесет свою долю проблем. Но эти проблемы ничего не будут значить, если кто-то действительно любит тебя.

— Как ты можешь так говорить после того, что случилось с… — Софи едва удержалась, чтобы не выпалить это имя, опасаясь, что вот-вот переступит черту.

— То, что случилось с Джоли, было трагедией, — тихо закончила Эделайн. — И нет никакого оправдания тому, что сделал Брант, даже если это был ужасный несчастный случай. Но… часть меня всегда будет задаваться вопросом, что бы произошло, если бы я не придавала так много значения подбору пары. Я никогда не узнаю, что было бы по-другому, если бы я действительно поддерживала их отношения, на сто процентов, с того момента, как Джоли взяла свой последний список и обнаружила, что имени Бранта все еще нет в нем. Вот почему я не повторю эту ошибку снова. Я понимаю, почему существует система подбора пары. И я каждый день благодарна судьбе, что она привела меня к Грэйди. — Она потянулась к руке мужа, крепко сжимая ее. — Но… система определенно имеет свои недостатки. И если она собирается исключить тебя из-за чего-то, что ты не можешь контролировать… особенно потому, что я знаю, что мистер Форкл никогда не позволит тебе привязаться к кому-то, с кем ты связана, я надеюсь, что ты будешь доверять себе достаточно, чтобы знать, чего ты действительно хочешь и игнорировать остальное. И мы с Грэйди будем поддерживать тебя на каждом шагу.

— Обязательно, — согласился Грэйди. — Хотя должен сказать, я слышал, что оставаться одному может быть потрясающе. — Он выдернул руку прежде, чем Эделайн успела снова ущипнуть его.

Софи закатила глаза.

— Ты же знаешь, что дело не только в свиданиях, верно? Все будут волноваться, когда узнают. И я уверена, что Совет отзовет свое причудливое назначение быстрее, чем ты успеешь сказать Регент.

Может быть, они даже вышвырнут ее из Ложносвета…

— Почему же? — спросил Грэйди. — Брак не имеет никакого отношения к дворянству. На самом деле, некоторым Регентам и Эмиссарам даже советуют оставаться холостяками… тогда у них будет возможность когда-нибудь стать Членами Совета, если появится вакансия.

Членам Совета не разрешалось иметь никаких непосредственных семейных связей, поскольку это могло помешать им принимать объективные решения.

— Хорошо, — сказала Софи, желая, чтобы все было так просто, — но… сколько плохих пар было назначено дворянству?

Грэйди и Эделайн переглянулись.

— Я… не могу никого вспомнить, — призналась Эделайн. — Но трудно угнаться за всеми Регентами, Наставниками и Эмиссарами.

— Не сомневаюсь, — согласилась Софи. — Но, учитывая то, как люди относятся к плохим парам, могу поспорить, что их не было. И даже если бы они и были… я-то несопоставима. На мне будет этот ярлык независимо от того, встречаюсь я с кем-то или нет… и уверена, что этого никогда не случалось ни с кем раньше, так что это станет сильно значимым. Получается, что как только новости выплывут наружу, а вы знаете, что они выплывут, учитывая, сколько людей уже поняли это без моего ведома, все превратится в огромную драму. И если я стану Регентом, уверена, они потребуют отнять у меня титул, и тогда я стану девушкой, которую выгнали из дворянства и…

— Эй, полегче, — прервал ее Грэйди, обнимая за плечи. — Думаю, ты забываешь, что сила и талант всегда будут господствовать здесь. Как еще такой сварливый человек, как Бронте, мог оказаться в Совете? И никто… никто… не может отрицать ценность твоих способностей. Или как сильно мы нуждаемся в твоей помощи с огромными проблемами, с которыми мы сталкиваемся.

Эделайн взяла Софи за руку.

— Я знаю, что люди не всегда были такими приветливыми или такими принимающими тебя, какими они должны были быть. Наш мир не был готов к вызовам, с которыми мы сейчас сталкиваемся. И многие несправедливо обвиняли тебя, потому что ты была новенькой, другой и совершенно неожиданной. Но они начинают понимать, как сильно мы нуждаемся в тебе.

— На самом деле, это еще одна причина, по которой Совет предлагает тебе это назначение, — добавил Грэйди, когда кожа Софи покрылась мурашками ответственности. — Они хотят послать сообщение — громкое и ясное, что ты официально на их стороне.

Софи закусила губу.

— Но разве я на их стороне?

— Думаю, пора бы, — признался Грэйди. — Если Невидимки пытаются склонить общественность на свою сторону, то лучшее, что ты можешь сделать — для себя, Черного Лебедя и Совета — это доказать, что ты не какая-нибудь негодяйка-мятежница, обводящая вокруг пальца наших слабых лидеров. Покажи всем, что ты — ценный союзник, работающий в унисон с Членами Совета, потому что ты уважаешь и доверяешь их авторитету. Сделай так, чтобы Совет выглядел хорошо, если сможешь. И воспользуйся теми ресурсами, на которые имеет право только Регент.

— Например, какими? — спросила она. — Я до сих пор даже не знаю, что такое Регент.

— Их обязанности и привилегии различны, — сказала Эделайн. — Так что постарайся думать об этом скорее как о пересмотре своих отношений с Советом. Ты станешь на шаг ближе к тому, чтобы стать им равной, и, как таковой, они дадут тебе право принимать определенные решения, которые обычный гражданин не имеет права принимать. Например… выбирать моменты, чтобы нарушить правила телепатии… или пренебречь ими. Или когда телепортироваться в важные места, даже если они технически запрещены.

— Так… то, что ты уже делаешь… но теперь у тебя не будет из-за этого неприятностей, — поддразнил Грэйди, мягко подталкивая ее. — И есть еще больше всего. Но, как сказала Эделайн, трудно узнать подробности, пока не получишь свое первое задание.

— Они собираются давать мне задания?

— Они дадут тебе много заданий, — поправил Грэйди. — Вот почему существует дворянство… чтобы обеспечить Членов Совета надежными людьми, которые могут помочь им в проектах, на которые у них либо нет времени, либо которые требуют специальных навыков. Название просто дает тебе разрешение на доступ к секретам и полномочия действовать от имени Совета.

— Леди Софи, — нараспев произнесла Эделайн.

Софи поморщилась.

Киф бы слишком повеселился из-за этого.

— Пожалуйста, скажи мне, что людям не придется делать мне реверанс, — пробормотала она.

Грэйди рассмеялся.

— Им и не придется этого делать, если ты не потребуешь. Но они, вероятно, сделают это сами. Или поклонятся.

Она застонала.

Было достаточно плохо ходить по залам Ложносвета в окружении всех ее телохранителей. Если люди станут делать реверансы или кланялись, она с таким же успехом может попросить Магната Лето установить постоянный прожектор, чтобы следить за ней.

— А что будет, если я не захочу быть Регентом? — прошептала она.

— Тогда ты не будешь Регентом, — просто сказал Грэйди. — Никто не заставит тебя согласиться на эту встречу. Но, по крайней мере, выслушай Совет, прежде чем принимать решение, хорошо? Я знаю, что они совершили несколько огромных ошибок, так что я не виню тебя за то, что у тебя есть оговорки. Я уверен, ты помнишь, как сильно я сопротивлялся тому, чтобы снова стать Эмиссаром после того, что случилось с Джоли. Но… думаю, проблемы, с которыми мы сталкиваемся с Невидимками, достигают той точки, когда присутствие Совета на твоей стороне будет иметь важное значение. Например, титул будет огромным подспорьем, когда ты будешь иметь дело с королем Энки. Он лучше реагирует на тех, кто обладает очевидным авторитетом.

— Совет скажет мне, каким будет мое первое задание, прежде чем я приму решение?

Она должна быть уверена, что это не помешает всему, над чем мистер Форкл хотел, чтобы она работала… и поиску ее генетических родителей… и отсутствующим воспоминаниям Кифа… и Таму… и…

— Я знаю, у тебя много дел, — пообещал Грэйди. — И Совет тоже. У меня сложилось впечатление, что их задание будет соответствовать всему, чем ты уже занимаешься. Но завтра мы узнаем больше. Они хотели все объяснить тебе лично.

Она выдохнула, желая, чтобы ей не пришлось задавать следующий вопрос.

— Мне придется сказать им, что я несопоставима?

— Это зависит от тебя, — вмешалась Эделайн. — Если ты боишься, что возникнут проблемы, как только они узнают об этом, тогда тебе будет легче понять их и посмотреть, что они скажут. Но это также частная информация… и это статус, который может очень легко измениться, если ты отследишь своих биологических родителей. Таким образом, ты определенно не обязана этим делиться.

— Поспи, утро вечера мудренее, — посоветовал Грэйди, наклоняясь и целуя ее в лоб. — У тебя был долгий день. Уверен, утром все прояснится.

Софи схватила его за запястье, чтобы не дать уйти.

— Погоди. Ты не сказал мне, как Члены Совета отреагировали, узнав о том, что Невидимки прозондировали воспоминания Тама.

Она действительно устала от всех этих драм с подбором пар, отвлекающих ее от более серьезных проблем, с которыми они столкнулись.

Но Грэйди пожал плечами.

— На самом деле они не волновались… но это может быть потому, что Там не знает ничего, что конкретно компрометирует Совет.

— Я так понимаю, ты не сказал им, что я потеряла тайник Кенрика? — спросила Софи, хотя слово «потеряла» технически не подходило для описания того, что произошло.

— Нет, не рассказывал, — согласился Грэйди, — потому что если бы Невидимки смогли открыть тайник, они бы уже им воспользовались. И это на самом деле то, что Совет сказал обо всех секретах, которые были украдены у Тама. Невидимки владели этим знанием достаточно долго, чтобы что-то с ним сделать, и все же ничего не изменилось. Таким образом, Члены Совета считают, что более важный урок для Черного Лебедя — быть гораздо более открытым с ними в будущем, чтобы наши враги никогда не имели больше знаний, чем наши лидеры.

— Но разве мы не должны…

— Я расскажу Грэйди обо всем, что Сандор рассказал мне о Таме и Кифе, пока ты немного поспишь, — прервала Эделайн, щелкнув пальцами, чтобы поднос Софи исчез. — Постарайся не напрягаться. На сегодня ты сделала все, что могла.

— Но…

— Тебе нужно отдохнуть, — настаивала Эделайн, откидывая одеяло, чтобы Софи могла забраться под него. — Сандор рассказал мне, что случилось с твоим эхом… и, слава богу, песня Флори снова смогла его успокоить. Но это все еще было невероятно близко, и ты должна позволить своему телу восстановиться.

Софи хотела поспорить, но… была очень расстроена.

Усталость стала еще сильнее, когда Эделайн выключила свет.

— Спи, — сказала ей Эделайн. — Таким образом, ты сможешь вернуться к работе завтра, чувствуя себя настолько сильной, насколько это возможно.

— Сладких снов, — добавил Грэйди, что было невозможно, учитывая ее текущий список забот. Но Силвени телепатически протянула мысли после ухода Грэйди и Эделайн, наполняя голову Софи успокаивающими сценами, как Винн и Луна прижимались друг к другу.

Переполненные воспоминаниями мысли оставили Софи достаточно концентрации, чтобы предупредить Силвени, чтобы она держала Винна подальше от горгодона. Затем девушка погрузилась в сны, наполненные милыми аликорнами-младенцами.

Однако где-то в ночи сцены сменились сверкающими замками и ликующими лицами. И среди них были две расплывчатые фигуры — одна мужская, другая женская — стоящие отдельно, но почему-то вместе.

— Мы так гордимся тобой! — кричали они в унисон, протягивая руки, будто хотели обнять ее.

К тому времени, как она пробилась сквозь толпу, они уже ушли.

***

— Если мне придется все время так одеваться, то я точно передам назначение Регентом, — проворчала Софи, пытаясь на ходу приподнять свое темно-синее платье, но тюля было так много, что она никак не могла найти нужный слой ткани. Был только вопрос времени, когда ее слишком узкие каблуки зацепятся за подол, и она растянется на мерцающем полу.

Конечно, платье тоже было великолепно. Юбка имела эффект омбре, отчего казалось, что вокруг нее плывут клочья сумерек, а талия была усеяна десятками крошечных бриллиантовых звездочек… тех самых, что украшали вырез платья и сверкали по краям перчаток. Еще больше бриллиантов образовало сверкающую галактику на бархатной накидке, покрывавшей ее плечи. А Вертина — крошечное говорящее личико, запрограммированное в ее призрачном зеркале — даже сумела убедить Софи нанести немного дымчатой пудры на веки и убрать переднюю часть волос серебряными блестками.

Но Софи никогда бы не разозлилась, что ей пришлось разыгрывать из себя хорошенькую принцессу, когда она могла бы использовать это время, чтобы рассказать своим друзьям о Таме или поговорить с Кифом о его воспоминаниях.

Кроме того, леггинсы, сапоги и туники были намного удобнее.

— Сколько нам еще идти? — спросила она, желая, чтобы Сандор двигался чуть медленнее, чтобы она могла спрятаться за его массивными мускулами. Этерналия не была таким шумным городом, как Атлантида, но все еще было много людей, которые смотрели, как она шла за Грэйди по улице, окаймленной огромными украшенными драгоценными камнями зданиями.

Бо, Флори и Эделайн не пригласили присоединиться к ним.

— Еще несколько кварталов, — пообещал Грэйди, выглядя особенно царственно в своей бордовой куртке с вышивкой из серебряных листьев, накрахмаленных серых брюках и дымчато-серой накидке.

Прыжок по свету привел их к стеклянной реке, отделявшей главный город от двенадцати одинаковых хрустальных замков, служивших кабинетами Членам Совета, и они прошли большую часть пути по извилистой тропинке вдоль берега, купаясь в тени высоких пальмообразных деревьев, называемых «Пюры». Но теперь они направились в район, который больше походил на столичный «центр города» — ничего, кроме сверкающих от стены до стены зданий, квартал за кварталом. И каждая улица была смесью «до» и «после». Однотонные здания, построенные из кирпичей из одного драгоценного камня, были оригинальными, которые пережили атаку Финтана Эверблейз. Новые здания были искусно украшены разноцветными мозаиками, драгоценными камнями.

В любом случае, богатство было ошеломляющим.

Софи приходила в Этерналию всего несколько раз, и большинство этих визитов были связаны с драматическими, изменяющими жизнь решениями Совета, поэтому она с облегчением вздохнула, когда они миновали изумрудные стены зала суда — одного из немногих зданий, которые были перестроены, чтобы выглядеть точно так же, как раньше: огромные, зеленые и пугающие. Но у нее снова перехватило дыхание, когда девушка поняла, что их путь ведет к одному из самых больших зданий в городе: огромному алмазному дворцу, обрамленному четырьмя куполообразными башнями.

Здание так ярко блестело в полуденном солнечном свете, что Софи пришлось прикрыть глаза рукой, когда они приблизились. Если бы Ро находилась там, то бы назвала это «перегрузкой блестками». А если честно? Она была бы права.

— Это Резиденция Превосходства, — объяснил Грэйди, когда они поднимались по широким алмазным ступеням дворца. — Думай о ней, как о средоточии дворянства. — Он прижал ладонь к прямоугольной двери, которая выглядела так, словно была сделана из золотых и серебряных нитей, сплетенных вместе. — Только Регенты, Эмиссары и Наставники могут входить. Но Совет предоставил тебе сегодня ранний доступ, так как они предлагают встречу.

Он наклонился, чтобы лизнуть датчик ДНК, который появился рядом с его большим пальцем, и внутренности Софи сжались, когда двери открылись внутрь…

… целая куча тьмы.

Возможно, она смотрела в неосвещенное фойе. Или коридор. Или подземелье. Невозможно было сказать наверняка.

— Куда уходит весь свет? — спросила Софи, проводя рукой по внешней стене, которая была блестящей и прозрачной и должна была заливать интерьер солнечным светом.

— Бриллианты огранены особым узором граней, который отражает весь свет. Это один из способов, с помощью которых Резиденция Превосходства остается нетронутой любой внешней силой или влиянием. Дворец также является местом мира, где даже собственные телохранители Членов Совета не должны следовать за ними, но они сделали исключение для Сандора, потому что хотят, чтобы ты чувствовала себя в безопасности. Их единственное требование — чтобы оружие оставалось на месте, — предупредил он, когда Сандор протиснулся мимо них, чтобы взять инициативу в свои руки.

— Мирные места, как правило, наиболее уязвимы, — возразил Сандор, сжимая рукоять меча. Но он держал клинок в ножнах, когда вошел в дверь.

Софи ожидала, что его тело поглотят тени, но как только Сандор переступил порог, вокруг него вспыхнула нить нечеткого сероватого света, образуя прожектор, который выглядел так, словно он стоял в центре светящегося лассо.

Такой же свет обвивался вокруг Грэйди, когда он следовал за ним… только его свечение было оранжевым.

Лицо Софи стало ярко-красным.

— Эти цвета что-то значат? — спросила она, заметив, как Грэйди изучает ее.

Он кивнул.

— Разные таланты вспыхивают разными оттенками. И учитывая твои многочисленные способности, я предполагал, что твой свет будет почти белым, из-за смешения спектра. Или если одна из способностей будет доминировать, я думал, что ты будешь светиться синим, как и другие Телепаты.

— Какая способность красная? — спросила она, хотя была уверена, что догадывается.

— Думаю, Причинение… но Члены Совета всегда светятся серебром, когда они здесь, чтобы быть уверенными, что они присутствуют как равные, поэтому я никогда не видел, какой оттенок у Бронте.

Софи вздохнула.

Она не была большой поклонницей своей способности причинять боль, учитывая, насколько сильной та была… и насколько невозможно было ее контролировать. И уж точно не помогало то, что теперь она выглядела как одержимая девушка из людского фильма ужасов.

— Пойдем, малышка, — сказал Грэйди, обнимая ее за плечи. — Совет ждет.

Сандор держался впереди, и Софи понятия не имела, откуда он знает, в какую сторону идти. Даже с их странными прожекторами темнота оставалась такой густой, что она не могла видеть дальше нескольких футов в любом направлении.

— Не хочу сказать, что я не ценю их зловещую эстетику, — сказала Софи после нескольких минут ходьбы. — Но разве это не пустая трата пространства?

И также пустая трата времени… но она удержалась от того, чтобы сказать это на случай, если Совет каким-то образом подслушивал. Этот процесс уже занял гораздо больше времени, чем она хотела, и технически он еще даже не начался.

— Эта конструкция должна гарантировать, что к тому времени, когда мы доберемся до главных покоев, мы очистим наши умы от всего, кроме причины, по которой мы здесь, — объяснил Грэйди, что она абсолютно не понимала. — Служба в дворянстве означает отрыв от повседневной жизни и полное погружение в свои обязанности перед Советом. Понимаю, это может оказаться для тебя слишком сложной задачей, — добавил он, очевидно, слишком хорошо зная ее. — Ты несешь на себе массу поистине пугающих обязанностей… больше, чем я, вероятно, знаю. Но постарайся помнить, то, что мы здесь обсуждаем, может помочь с некоторыми из этих проблем… если ты решишь, принять назначение.

— Знаю. Просто… — голос Софи затих, когда впереди стало видно неясное свечение другого прожектора.

Издали свет казался белым, но когда они подошли ближе, он приобрел зеленоватый оттенок. И когда фигура в центре наконец попала в фокус…

— Декс? — прошептала Софи, моргая, чтобы убедиться, что рыжеволосый мальчик с глазами цвета барвинка не был каким-то миражом. — Что ты здесь делаешь?

— Понятия не имею, — признался он с улыбкой, которая была слишком нервной, чтобы дотянуться до ямочек на щеках. — Я как раз собирался спросить тебя о том же.

— Ты здесь один? — спросил Грэйди.

Ответ казался довольно очевидным, учитывая, что других прожекторов не было… пока знакомый женский голос не объявил:

— Нет!

И Биана появилась рядом с Дексом в ореоле мерцающего фиолетового света.

Пурпурное платье было намного проще, чем те фасоны, которые обычно она предпочитала. Единственным украшением стал вышитый бирюзовый пояс, который соответствовал ее потрясающим глазам, но это не мешало Биане выглядеть более гламурно и великолепно, чем кто-либо другой. Платье тоже было без рукавов, с V-образным вырезом, который оставлял заметными шрамы на руках, плечах и спине Бианы. Какое-то время она прятала следы, но теперь ее нисколько не беспокоило то, как тонкие, неровные линии почти светились в странном освещении. И это заставило Софи желать действительно обнять ее, очень сильно.

— Как вы, ребята, попали в это здание? — спросил их Грэйди.

— А где же ваши телохранители? — потребовал ответа Сандор. Биана была известна тем, что бросала бедного Волцера, но Декс и Ловиз обычно держались вместе.

— Их не пригласили, — сказал третий голос, когда вспыхнул еще один фиолетовый прожектор, и Делла появилась рядом со своей дочерью, одетая в голубое платье с переливающимися золотыми бусинами, которое было почти так же потрясающе красиво, как и она сама.

Сандор пробормотал что-то про Ванишеров, а Софи схватилась за грудь. Но ее учащенный пульс был больше связан с возможностью появления синего прожектора в темноте.

— Фитца тоже не пригласили, — сказала ей Биана, догадываясь, почему Софи разглядывает тени. — И кстати, он насупился. Он взбесится, когда узнает, что ты была здесь.

Улыбка Декса сменилась на полную ямочку.

— А можно мне ему сказать?

Софи бросила на него взгляд, который, как она надеялась, говорил: «Не начинай», прежде чем повернуться к Грэйди.

— Почему ты не сказал мне, что они будут здесь?

— Я не знал, — пообещал Грэйди.

— И мы тоже, еще час назад, — сказала Делла, поправляя один из украшенных драгоценными камнями гребней, которые она вставила в свои темные волнистые волосы. — В Эверглене появился гонец со свитком, который велел мне забрать Декса из Римешира и привезти его и Биану сюда к полудню.

— Мы получили такой же вызов, — раздался позади них столь же знакомый, но гораздо менее дружелюбный голос.

У Софи сжались челюсти, когда она обернулась и увидела две высокие фигуры, шагающие к ним, освещенные розовыми прожекторами: Вика Хекс, в облегающем желтом платье, которое соответствовало ее кислому выражению лица. И ее дочь Стина, чье платье было усыпано таким количеством драгоценностей, что весило, наверное, больше, чем она сама.

— В чем дело, Фостер? — спросила Стина, тряхнув кудрявыми волосами и скрестив костлявые руки. — Ты же не думала, что ты единственная, кто получает особые послания от Совета, не так ли? Или ты просто злишься, что ни один из твоих парней не попал в список приглашенных?

— Это правда, — пробормотал Декс. — Кифа здесь нет. Если бы это было так, уверен, он бы многое сказал о своем красивом розовом прожекторе.

Биана хихикнула.

— Может быть, он уже в пути.

— Ро не позволит ему прийти, даже если его пригласят, — поняла Софи, а затем передала Дексу и Биане: Это долгая история. Вчера я виделась с мистером Форклом и… много чего происходит… обещаю, я расскажу вам обо всем, как только мы закончим здесь.

Потом она повернулась к Стине и добавила:

— И у меня нет парня.

— Нет? — спросила Делла, затем покраснела и покачала головой. — Неважно. Забудь, что я сказала.

Софи очень хотелось это сделать.

Она также пожалела, что заметила, как нахмурилась Биана.

Или как облегченно вздохнул Грэйди.

Или то, как Стина ухмылялась, как кошка, которая только что поймала крошечную, беспомощную птичку.

— В ваших приглашениях было написано, почему Совет вызвал вас сюда? — спросил Грэйди Деллу и Вику, милосердно меняя тему разговора.

— В наших — нет, — раздался еще один голос позади них.

Все обернулись и увидели сэра Тиергана, освещенного прожектором, который светился тем же глубоким синим светом, что и его глаза. Этот яркий цвет каким-то образом делал контраст между его оливковым цветом лица и светлыми волосами еще более суровым, чем обычно, но эффект смягчился, когда он одарил Софи доброй улыбкой.

— Это не было приглашением, — поправил его приемный сын Уайли, натягивая на себя накидку цвета заката. — Это был приказ. — Прожектор Уайли менял цвета: персиковый в одну секунду, желтый в другую, затем фиолетовый — каждый ореол был настолько ярким, что окрашивал его темную кожу в тот же оттенок… и Софи не могла сказать, происходило ли это естественно, или Уайли использовал свою способность Вспышки, чтобы контролировать его. — И у некоторых из нас были дела, которыми мы были должны заняться сегодня.

Он повернулся и зашагал по комнате, и Софи поняла его нетерпение. Но теперь он заставил ее волноваться, что происходит что-то, о чем она не знает… возможно, с его отцом… или Линн.

— Что тебе нужно было сделать? — спросила она.

Уайли посмотрел на остальных и покачал головой.

— Я расскажу тебе позже.

Стина фыркнула.

— Как мило, что ты думаешь, будто мы заботимся о твоих скучных секретах. Нам все равно.

— Будем надеяться, что так будет не всегда, — прогремел откуда-то из тени густой бархатистый голос, заставив всех затаить дыхание.

Слова эхом прокатились по комнате, когда двенадцать прожекторов вспыхнули широким кругом вокруг их группы, освещая каждого из Членов Совета почти ослепительным серебряным ореолом. Софи обычно могла отличить Членов Совета друг от друга, так как они представляли собой широкое сочетание цветов кожи, причесок и черт лица. Но из-за странного освещения и одинаковых нарядов они были до жути похожи. Их сшитые на заказ серебристые костюмы и зачесанные назад волосы даже затрудняли различение полов. И они носили одинаковые бриллиантовые короны вместо своих отдельных диадем из драгоценных камней.

Их длинные серебряные плащи были заколоты застежками в виде сверкающих золотых ключей — такой стиль Софи видела у Членов Совета только один раз. В тот день, когда она переехала в Затерянные города и столкнулась с испытанием, которое решило ее будущее с эльфами.

При этом напоминании у нее в животе все перевернулось, и она оглядела лица всех Членов Совета, ища Оралье — одного из ее самых сильных союзников в Совете — и, наконец, выбрала ее на правой стороне круга благодаря мягкому белокурому локону, вырвавшемуся из тугого пучка.

Но Оралье не смотрела в ее сторону.

И было что-то странное в выражении ее лица… странное напряжение в красивых чертах. Как будто ей так же не терпелось покончить с этим процессом, как и Софи.

— Добро пожаловать в Резиденцию Превосходства, — сказал Члена Совета Эмери, когда прожекторы потускнели настолько, что их можно было узнать. Все головы повернулись к темнокожему эльфу, который служил представителем Совета, и его сапфировые глаза метнулись от лица к лицу, когда он шагнул вперед и сложил руки. — Мы приносим извинения за несколько запоздалый характер этой встречи и понимаем, что у всех вас, вероятно, есть много вопросов о том, почему мы привели вас сюда… особенно потому, что это место доступно только для тех, кто носит титулы за клятвы, которые они дали нам. И это не меняется, если вам интересно. Тем из вас, кому потребовался эскорт, чтобы получить доступ сегодня, не будет разрешено посещать это место снова, если у вас не будет собственного титула.

Вика ахнула.

— Значит ли это..?

Ее голос оборвался, когда Эмери прочистил горло.

— Я сейчас объясню, что это значит, — сказал он ей. — Но сначала мы должны кое-что проверить. — Он перевел взгляд на Софи. — Можно ли предположить, мисс Фостер, что отец объяснил причину, по которой привел тебя сюда?

Софи кивнула, борясь с желанием спрятаться за спину Грэйди.

— И ты принимаешь наше предложение? — спросил Эмери.

Каждая капля влаги во рту Софи испарилась.

— Я… я думала, что вы, ребята, дадите мне больше информации о том, что вам нужно сделать, прежде чем я должна буду принять решение.

— Мы будем рады ответить на твои вопросы. Но некоторые вещи изменились, и нам нужно знать, если ты заинтересована, прежде чем мы продолжим.

Софи посмотрела на Грэйди, ища помощи.

— Никому еще не приходилось давать клятву, имея так мало информации, — напомнил он Членам Совета.

— Мы не просим у нее клятвы. Мы спрашиваем, согласна ли она, — уточнил Эмери, что… на самом деле не так уж сильно отличалось для Софи. — И мы спрашиваем сейчас, потому что если это не так, то нет смысла продолжать все это.

— Что продолжать? — спросил Тиерган.

Эмери потянулся, чтобы потереть виски, телепатически сдерживая остальных Членов Совета.

— Очень хорошо, — сказал он после мучительного молчания. — Я надеялся, что нам не придется прерывать нашу беседу. Но, похоже, мы должны сделать это не по порядку. — Он прочистил горло. — Вчера, в свете нескольких серьезных событий, которые Лорд Грэйди довел до нашего сведения, мы решили пересмотреть квалификацию дворянства и направить приглашение мисс Фостер. Наш план состоял в том, чтобы назначить ее Регентом сегодня, чтобы она могла соединить свои уникальные таланты с ресурсами, доступными нашим дворянам, и более полно помочь нам в решении насущных проблем. — Он сделал паузу, чтобы дать информации уложиться, прежде чем добавил: — Но после дальнейшего обсуждения мы обнаружили, что допустили один критический просчет. Самые большие успехи мисс Фостер редко бывают только у нее одной. Она очень ценна, когда работает в группе с другими… что не является оскорблением для тебя, мисс Фостер. Как Члены Совета, мы гораздо лучше, как объединенная группа из двенадцати человек, чем как отдельные личности. Но из-за этого мы поняли, что лучший способ использовать тебя — это поместить в команду — тщательно отобранную, организованную и контролируемую нами, чтобы обеспечить максимальную эффективность.

Декс, Биана, Уайли и Софи переглянулись.

Потом они посмотрели на Стину Хекс.

И Стина подвела для них итог.

— Вы, должно быть, шутите.

— Это не так, — заверил ее Член Совета Эмери. — Мы пригласили вас пятерых сегодня, потому что каждый из вас был выбран для этого революционно нового подхода к Регентству, но договоренность зависит от готовности мисс Фостер принять должность лидера.

— Лидера, — повторила Софи, еще меньше любя этот термин, когда Совет назначал его ей.

— Да, — сказал Член Совета Эмери, останавливаясь, чтобы взглянуть на каждого из других, прежде чем добавить. — Лидера команды Удивительных.

Глава 7

— Итак, вопрос, — сказал Декс, нарушая неловкое молчание. — Мы можем получить более крутое название? Потому что «Команда Удивительных» — это эпический провал.

— Я даже больше не чудо, — добавил Уайли.

Софи понимала, что ей, вероятно, следует опасаться недовольства Уайли по поводу того, что не его назначили главным, ведь именно он был самым старшим в их группе и единственным, кто действительно прошел элитный уровень… и, следовательно, единственным законно квалифицированным Регентом. Но ее мозг слишком зациклился на том факте, что она должна была официально стать лидером.

Команды Удивительных.

Она поморщилась.

Декс был прав. Это название должно исчезнуть.

— Это не ссылка на чудес, — попытался объяснить Член Совета Эмери. — «Удивительные» означает «необыкновенные».

— Это также означает «ненормальные», — сообщил им Член Совета Бронте с самым близким к улыбке выражением, на которое было способно его острое лицо.

— Да, но каковы бы ни были ваши скучные причины, — сказал Декс, притворно зевая, — это название все еще нарушает мои планы.

— Мои тоже, — согласилась Биана. — Думаю, мы должны быть командой Блестки, потому что мы делаем все лучше!

Декс фыркнул, засмеялся и нахмурился.

— Подожди, это было серьезное предложение?

Глаза Бианы сузились.

— Я не слышу, чтобы ты придумывал что-нибудь получше.

— Я как раз к этому и шел! — Декс почесал подбородок и несколько раз постучал ногой. — Ладно. А что, если мы возьмем что-нибудь крутое и космическое, например… Команда Небула?

— Ты ведь понимаешь, что технически это сделает нас командой «Вихревого Газового Облака», верно? — спросила Биана, заработав сдавленный смешок Грэйди.

Даже с его зеленым прожектором Софи видела, как румянец Декса распространился до самых кончиков ушей.

— Так вот что значит «небула»? — пробормотал он. — Я всегда путаю его с «галактикой». — Но эй… ничего плохого в небольшом количестве газа, я прав?

— Он есть у всех, — согласился Уайли.

Стина застонала.

— Вы это слышите? — спросила она у Членов Совета. — Почему вы выбрали этих неудачников для чего-то столь важного?

— Э-э, потому что эти неудачники уже сколько раз брали Невидимок? — огрызнулся Декс в ответ.

— И сколько раз проиграли? — возразила Стина. — О, верно… все.

— Мы не проиграли, — возразила Биана.

— Ну, ты, конечно, не выиграла. — Она указала на шрамы Бианы, и та, к ее чести, даже не вздрогнула.

Делла, с другой стороны, выглядела так, будто перешла в режим полной мамы-медведицы и представляла себе множество способов, которыми она могла бы использовать свою причудливую защитную тренировку, чтобы пнуть Стину через всю комнату, а затем наступить на нее шипами своих каблуков.

— Да, ну и что же делала ты? — спросил Декс, входя в личное пространство Стины. Он все еще был ниже ее ростом. Впрочем, как и все остальные.