Наследие

Софи определенно не собиралась спорить с оценкой ситуации Стиной… особенно когда сделала еще один шаг в болото, и вязкая земля ушла у нее из-под ног, оставив с густой, вонючей грязью, которая теперь доходила ей до колен. Она чувствовала ее свернувшуюся текстуру сквозь тонкую ткань леггинсов и не хотела, чтобы та же самая гадость попала прямо на ее кожу. Ее перчатки заканчивались на запястьях, а синяя туника, к сожалению, была без рукавов, оставляя много открытой кожи… и Софи даже не хотела думать о том, что ей придется окунуть лицо и голову…

Пустыня тоже была ослепительно яркой и раздражающе ветреной, и температура должна была быть не меньше миллиона градусов… даже в маленьком оазисе, куда они добрались после нескольких долгих минут пешего похода. Зеленое и голубое пятно казалось таким таинственным и манящим, когда Софи впервые заметила его среди бесконечного моря покрытых рябью дюн… место, где она могла бы найти волшебный ковер. Или лампу джинна.

Но, конечно же, Бронте и Грэйди провели их мимо прохладной мерцающей лагуны, даже не остановившись, чтобы окунуть в нее палец ноги. Они также проигнорировали столь необходимую тень, образованную зарослями кружевных пальм, вместо этого направляясь прямо к грязно-коричневой трясине на дальней стороне оазиса, окаймленной тощей травой.

Местность выглядела так, словно ее использовали как место для верблюжьего туалета… и это вполне могло быть так.

Софи изо всех сил старалась не думать об этом, когда следующий шаг погрузил ее еще глубже в грязь.

Но она не могла удержаться и с тоской посмотрела на Сандора, который сумел найти место, где было хорошо затенено и немного прохладно, чтобы стоять на страже, пока они шли без него. Гоблинам не разрешалось входить в город гномов-карликов, поэтому Сандор был ограничен охраной входа в Лоамнор… а Волцеру и Ловиз вообще было запрещено к ним присоединяться.

Сандор энергично жаловался на запрет… вплоть до тех пор, пока не увидел трясину дымящейся грязи, в которой им всем пришлось тонуть.

Тогда он стал гораздо более сговорчивым.

— Вы уверены, что это единственный способ добраться до Лоамнора? — спросила Стина, заработав несколько глубоких вздохов Грэйди и Бронте.

Когда они покинули Хевенфилд, Оралье решила остаться, и поначалу Софи это показалось немного странным. Но теперь, когда она испытала на себе пропитанный грязью способ проникновения в город карликов, Софи была почти уверена, что понимает, почему хорошенькая Член Совета решила пропустить визит к королю Энки.

— В пятый и последний раз повторяю, мисс Хекс, да, это наш путь, — отрезал Бронте, шагая в грязь во всем своем украшенном драгоценными камнями наряде. Через три шага он по талию оказался в грязи. — Неужели ты всерьез думаешь, что я воспользовался бы этим, если бы существовала какая-то альтернатива?

— Ну, должна же быть альтернатива, — пробормотала Стина, топая сапогом, чтобы стряхнуть как можно больше грязи.

Очевидно, она отрицала то грязное веселье, которое ей еще предстояло пережить.

— Все будет хорошо, — пообещала Софи. — Нам с Олденом пришлось тонуть в зыбучих песках у ворот Изгнания, и это было не так уж и противно.

Хотя, она не смогла сдержать легкую дрожь, когда ее мысли вернулись к тому шершавому, удушливому падению.

— Карлики, похоже, любят грязные входы, — заметил Декс, двигаясь во главе их чумазой группы. Он даже ухмыльнулся, как будто действительно наслаждался путешествием по грязи.

— Дело не в том, что нам нравится, — поправила Набити, когда ее мохнатая мордашка высунулась из-за ближайшего клочка песка, и Софи была почти уверена, что ее телохранитель-карлик ухмыляется им всем за то, что они визжат, как школьники… но это было трудно сказать из-за прищуренных глаз Набити. — Дело в том, что ваш вид бесполезен в туннелях, поэтому нам пришлось проявить изобретательность, чтобы дать вам доступ в наш мир.

— Или ты можешь просто выкопать туннель, — возразила Стина. — Вырезать что-нибудь из тех вещей, которые называются «лестницами»… может быть, ты слышала о них?

— Такой туннель сильно подорвет безопасность Лоамнора, — возразила Набити.

— Да, но тогда не было бы мерзко! — огрызнулась в ответ Стина. — И погоди-ка… Там и Линн какое-то время жили в Лоамноре, не так ли? Так как же они возвращались из Затерянных городов после школы и всего такого? Даже не пытайся сказать мне, что они все время ныряли в лужи грязи. Не может быть, чтобы было так.

— Это правда, — поняла Софи, — мистер Форкл подарил им особые магсидиановые подвески, которые он получил от короля Энки.

— Отлично… а где я возьму такую штуку? — спросила Стина.

— Это не так работает, — поправила Набити. — Доступ к резиденции отличается от доступа к городу в целом. Каждая резиденция имеет свою собственную уникальную безопасность… и некоторая из них гораздо более гибка, чем другая, например, место, где останавливались ваши друзья. И прежде чем ты спросишь, нет, доступ к резиденции не означает, что можно получить доступ к главному городу, точно так же, как посещение одного из поместий не приводит ни к одному из ваших городов.

— Верно, но наши дома разбросаны по всей планете, — напомнила ей Стина, — и наши города тоже, так что это совсем другое дело. Я видела карты Лоамнора… ваши резиденции прямо там.

— Это не значит, что эльф может переходить от одной к другой, — настаивала Набити.

Стина закатила глаза.

— Ну, так должно быть. Серьезно, это самая нелепая договоренность, о которой я когда-либо слышала!

— Эй, мы заставляем всех прыгать в гигантский водоворот, чтобы добраться до Атлантиды, — напомнила Биана, ее голос звучал удивительно бодро для девушки, которая обычно была одержима своими волосами и макияжем и в настоящее время была по колено в грязи цвета какашек. — Фитц все еще говорит о том, как перепугалась Софи, когда ей пришлось попробовать это в первый раз. Он сказал, что у него оставалось около трех секунд до того, чтобы столкнуть ее через край, потому что она застыла на месте.

При звуке имени Фитца сердце Софи затрепетало и стало тяжелее, но она отбросила все эти чувства в сторону.

В тот день она не позволяла никаким заботам о мальчишках отвлекать ее.

Но она могла сказать, что Биана наблюдала за ней, ожидая какой-то реакции. Поэтому Софи объявила всем:

— Я бы взяла Фитца с собой, если бы он захотел.

Угроза могла бы показаться более зловещей, если бы она не потеряла равновесие на следующем шаге… и Софи бы упала лицом в грязь, если бы Уайли не попытался схватить ее за плечи. В награду за свой героизм бедняга провалился до самой груди.

— Спасибо, — пробормотала Софи, стараясь не встречаться взглядом с Уайли.

Она не нашла подходящего момента, чтобы спросить, говорил ли он с Марукой, но у нее было чувство, что если говорил, то позволил бы ей съесть немного вонючей грязи… и она, вероятно, заслужила бы это.

Но о проблеме Уайли и Маруки она побеспокоится позже. Если лекция Бронте и Оралье и научила ее чему-то в то утро, так это тому, что она должна была постоянно думать о самых насущных проблемах. И учитывая, что в настоящее время они совершали довольно отвратительное путешествие к встрече, к которой она определенно не была готова, ей нужно было сосредоточиться на том, что она собиралась сказать королю Энки.

— Должна признаться, — сказала Софи, когда грязная коричневая масса достигла груди, закрывая серебряную застежку лунного света, прикрепленную к золотой накидке солнечного света. — Я действительно не понимаю, почему ты заставил нас надеть все модные регентские аксессуары, если знал, что мы будем грязными монстрами к тому времени, как доберемся.

— Грязь завершает ансамбль, — поддразнил ее Грэйди, подмигивая с середины болотистого бассейна, где он стоял по плечи, ожидая, пока все его догонят.

— Или, может быть, я потеряю этот дурацкий венец, когда меня засосет, — пробормотала Софи себе под нос.

Скользкий опыт может того стоить.

Она заставила команду снова надеть сияющие короны звездного света, так как они казались наиболее подходящим выбором для посещения подземного города. Но Софи чувствовала себя гораздо больше глупой маленькой девочкой, играющей в переодевание, когда надела венец.

— Не стесняйтесь поторопиться, ребята! — крикнул Декс с того места, где теперь стоял рядом с Грэйди, грязь доходила ему до подбородка… и ползла все выше.

— Да, но мы не можем, — сказал Бронте. — Потому что ваш бесстрашный лидер позволяет одному из товарищей по команде отстать.

Софи оглянулась через плечо и нахмурилась, увидев, что Стина все еще там, где они ее оставили… и ей очень хотелось, чтобы она заметила это раньше, чем Бронте указал.

— Это просто грязь, Стина! — сказала Софи, закатывая глаза и поворачиваясь лицом к девушке. — Ты сможешь принять душ позже.

— Да, но, может быть, я не хочу принимать душ позже, — возразила Стина, отступая подальше от грязи. — Думаю, я просто подожду здесь с Сандором.

— Не вариант, — ответила Софи, пытаясь мыслить как лидер.

Совет не просто так включил Стину в команду Доблесть. Кроме того, она была их единственным Эмпатом. И она многое знала о магсидиане и теневом потоке, благодаря встрече с леди Зиллой.

— У тебя есть два варианта, — решила Софи, подбоченившись, хотя большая часть ее торса была в грязи, так что эффект был несколько приглушен. — Ты можешь пробираться сама. Или я могу попросить Сандора подхватить тебя и бросить сюда.

— Все голосуют за вариант Б, верно? — спросил Декс.

Хор «да» был определенно единодушен.

— Я ненавижу вас всех, — сообщила им Стина, когда Сандор подошел к ней с улыбкой, которая выглядела откровенно радостной. — Ладно. Я сделаю это сама… отвали!

Она снова подошла к краю грязи.

А потом она просто стояла там.

— Десять секунд, — предупредила Софи. — Значит, пришло время Сандора! Десять… девять… восемь…

Биана, Декс и Уайли присоединились к отсчету, когда Стина издала звук, который был наполовину рычанием, наполовину стоном кита.

— Четыре… три…

Стина пробормотала несколько слов, которыми Ро могла бы гордиться.

Затем она зашаркала по грязи, стараясь двигаться медленно и осторожно. Но через два шага она потеряла равновесие и упала…

БУЛЬК!

— Для протокола, — сказал Декс, когда Стина всплыла на поверхность, выглядя как грязный зверь и крича как баньши, — это может быть величайший момент в моей жизни.

— Ах да? — спросила Стина, соскребая с лица грязные кудри и бросаясь к Дексу с довольно внушительной скоростью, несмотря на сопротивление, вызванное грязью.

— Лучше? — спросила Софи у Бронте, когда Декс получил основательное погружение из-за Стины, а Биана вскарабкалась и схватила ее.

— Не совсем то, что я себе представлял, — заметил Бронте, уворачиваясь от нескольких брызг летящей грязи. — Но полагаю, что метод все равно подействовал.

— Да, — согласилась Софи.

— Не сомневаюсь, что ты можешь быть превосходным лидером, мисс Фостер, — сказал Бронте чуть тише. — Тебе просто нужно поверить в это и действительно стать.

Это не было большим комплиментом… но от Бронте он был довольно огромным.

— Я стараюсь, — пообещала она, не уверенная, что он слышит ее за всеми этими визгами, шлепаньем и хлюпаньем.

Стина, Биана и Декс столько раз окунали друг друга в грязь, что теперь невозможно было различить их фигуры.

— Есть ли определенное место, где мы должны позволить силе затащить нас под воду? — спросила Софи у Бронте. Она предполагала, что это произойдет естественно, как только их головы погрузятся. Но Декс, Биана и Стина теперь были в грязи с головы до ног и все еще находились на поверхности.

— Как только вы достигнете середины бассейна, — объяснила Набити, снова выныривая из песка, — вам захочется закрыть рот и глаза и отдаться гравитации. Мы сделаем все остальное.

«Мы» в этом заявлении звучало странно зловеще…

— Предполагаю, что есть какой-то трюк, как нам дышать, когда придется оставаться под водой? — спросил Уайли у Набити.

— Никакого секрета, — ответил Бронте. — Просто задержи дыхание. И доверься ловушке.

Софи вздрогнула, услышав знакомые слова.

Ей дали те же инструкции в тот день, когда они с Олденом отправились в Изгнание, и, учитывая, как ужасно прошла эта поездка, ей пришлось напомнить себе, что на этот раз все будет по-другому.

На этот раз они направлялись не в самую безопасную тюрьму планеты, чтобы встретиться с убийцей-Пирокинетиком.

И она не будет делать никаких ужасных разрывов памяти… и не будет никаких неожиданных ментальных срывов или потрясений сознания.

На этот раз ее способности тоже работали нормально.

Ну… в основном.

— Ты не хочешь этого делать? — спросил Грэйди, вероятно, не понимая, почему она хмурилась. — Тебе и не нужно этого делать.

— Э, нужно! — угрюмое коричневое существо, похожее на Стину, настаивало на своем, направляясь к Софи, но два других грязевых монстра оттащили ее назад, даже после того, как Стина вцепилась в Уайли, увлекая его за собой, когда все четверо превратились в клубок бьющихся конечностей и летящей грязи в центре грязевого бассейна.

— Увидимся на другой стороне! — раздался голос Бианы из хаоса, и Декс добавил:

— КОМАНДА ДОБЛЕСТЬ ПОБЕДИТ! Затем раздались резкие вдохи и какие-то странные булькающие звуки, когда все четверо товарищей по команде погрузились в грязь.

— Они собираются войти в Лоамнор, — сказал Грэйди… и его улыбка исчезла, когда Софи едва засмеялась. — Ты уверена, что все в порядке?

— Конечно. — Она махнула грязной рукой на всю эту мерзость вокруг себя. — Как же мне не быть? — Но шутка явно не зашла в качестве ответа. Поэтому она призналась: — Я просто… нервничаю. Я собиралась провести дополнительные исследования, прежде чем мы приедем сюда, но там было так много всего, что этот визит подкрался ко мне.

Она взглянула на Бронте, гадая, не будет ли он распинать ее за то, что она слишком сосредоточилась на поисках своих биологических родителей. Но он старательно изучал свои грязные ногти.

Грэйди подошел поближе к Софи, обняв ее за плечи грязной рукой.

— Я открою тебе один секрет, малыш. Ты могла бы провести последнюю неделю, репетируя этот визит каждый божий день, и все равно нервничала бы… и в этом нет ничего плохого. Я нервничаю, а я бывал в Лоамноре много раз! Такого рода задания пугают. Так что не будь слишком строга к себе, ладно? Ты отлично справляешься. — Он поцеловал ее в щеку, оставив грязный отпечаток подбородка на ее шее, и прошептал: — И помни, у тебя много поддержки. Твои друзья могут быть тупицами, но они также талантливы и бесстрашны. И ты знаешь, что я никогда не позволю, чтобы с тобой случилось что-то плохое.

— Спасибо, — сказала Софи, поворачиваясь, чтобы по-настоящему обнять его. — Наверное, нам стоит догнать остальных, а?

— Я почти уверен, что если мы этого не сделаем, они найдут способ уничтожить что-нибудь, — согласился Грэйди.

Софи предполагала, что Бронте пойдет следующим, но он задержался, поэтому Грэйди пошел, сказав ей:

— Покажи пальцы ног, когда настанет твоя очередь… так будет быстрее. И держи рот на замке… поверь мне.

— Обязательно, — пообещала она, сжимая губы, чтобы доказать это.

Потом Грэйди исчез… его засосало в грязевую яму, оставив Софи наедине с Бронте, и она выпрямилась, готовясь к очередной лекции.

— Вспомни, что я говорил тебе о короле Энки, — сказал он, когда она последовала за ним к центру грязного бассейна.

Бронте и Оралье дали Софи длинный урок в то утро, как только она приняла душ и переоделась, перебирая все виды утомительных протоколов.

Когда кланяться.

Куда смотреть… и куда не смотреть.

Правильные ответы на различные фразы, которые мог бы сказать король.

Важность использования титулов… и наличие хорошей осанки.

Но прежде всего они подчеркивали две вещи.

Авторитет и уверенность.

Если она хочет, чтобы король воспринимал ее всерьез, ей нужно продемонстрировать изобилие и того, и другого.

И Софи чувствовала себя довольно обескураженной всем этим, когда у нее были только что уложенные волосы и тонна сверкающих бриллиантов на тунике.

Она не была уверена, как это сделать в роли Леди Грязевого Монстра.

Но… она найдет способ.

— Ты готова? — спросил Бронте.

Софи старалась говорить серьезно, когда кивнула. Но ей пришлось добавить:

— Я постараюсь ничего не испортить.

— Достойная цель, — сказал ей Бронте. — Но думаю, ты должна целиться выше. Я имел в виду то, что сказал раньше. Не сомневаюсь, ты станешь невероятным лидером, если перестанешь сомневаться в себе и примешь на себя обязательства.

Софи отвела взгляд, не зная, что делать с комплиментом, кроме как быстро пробормотать:

— Спасибо.

Он кивнул и занял позицию. Но прежде чем грязь утащила его под воду, он прочистил горло и добавил:

— Для протокола, мисс Фостер, теперь, когда остались только ты и я… или, полагаю, я должен сказать, ты, я и телохранители… я… возможно… не твой биологический отец и никогда не хотел участвовать в подобных экспериментах. Но… если бы ты была моей дочерью, я бы очень гордился.

Его голова исчезла в грязи, когда он закончил последнее слово, оставив Софи смотреть на грязные пузырьки воздуха, которые оставил после себя, задаваясь вопросом, не показалось ли ей то, что он сказал, и, пытаясь понять, что делать с этой информацией.

Шок остался с ней, когда она, спотыкаясь, добралась до середины и дернула пальцами ног, ее разум едва уловил легкое движение лодыжек, когда грязь тащила ее ниже, ниже, ниже, гораздо дальше, чем она ожидала.

И все же она ничего не чувствовала.

Ни о чем не думала.

Просто затаила дыхание и погрузилась в темноту, ожидая, что твердая почва снова поддержит ее.

И когда она нашла ее, вместе со свежим воздухом и достаточно мягким мерцающим светом, она…

Не знала, как описать происходящее.

Было слишком много криков и смеха.

Но в основном слишком много брызг.

Так.

Много.

Брызг.

Крошечные коричневые частички летали повсюду… вроде как пыльная буря, но влажнее и липче, и все почему-то падало вверх, а не вниз.

И чем дольше Софи стояла там, тем легче, мягче и спокойнее она себя чувствовала, пока воздух не прояснился, и ее взгляд не сфокусировался, и… она не знала, куда смотреть, или что думать, или как, или почему, или…

Чисто.

Для начала ей показалось, что это хорошее слово.

Потому что так оно и было.

Ее кожа была гладкой. Волосы — упругими и блестящими. А одежда — совершенно безупречной.

Не было абсолютно никаких следов грязи.

А Декс, Стина, Уайли и Биана выглядели так же безупречно… как Грэйди и Бронте.

Это вернуло мысли Софи к тому, как… и она, должно быть, произнесла это вслух, потому что Набити выскочила из песчаного пола, указала на один из призматических черных камней, установленных в пещероподобном потолке комнаты, и сказала ей:

— Магсидиан.

— Магсидиан, — повторила Софи, чувствуя, как руки покрываются мурашками.

Набити кивнула.

— Эти особые осколки вырезаны, чтобы притягивать к себе землю. Так мы вычищаем наших посетителей… и так мы укрепляем пещеру после чьего-то прибытия.

Софи еще пристальнее вгляделась в изогнутый потолок, и действительно, казалось, что он покрыт свежим слоем утрамбованной земли.

— Это…

Она знала, что, вероятно, должна сказать «потрясающе», но теперь, когда она знала, из чего сделан магсидиан, то поймала себя на том, что говорит «странно».

И то, что она действительно хотела сказать, было… «немного страшно».

— Так где же мы? — спросила она, изучая остальную часть пузырчатой комнаты, в которой, честно говоря, было не на что смотреть. Пол был сделан из плотного мерцающего песка, потолок — из гладкой темной грязи, а стены — из серого мраморного камня, отполированного до блеска. Через каждые несколько футов в скале были вырезаны арочные углы — ниже, чем привыкла Софи, благодаря более низкому росту гномов — где тонкие стеклянные банки мерцали языками бледно-оранжевого огня, обеспечивая достаточно света, чтобы показать два коридора впереди.

Один из них был узким, но достаточно ярким, чтобы заметить, что он изгибается влево.

Другой представлял собой широкую черную пустоту небытия.

— Мы называем это нашим центром для посетителей, — объяснила Набити. — Те, у кого есть разрешение войти в город, идут туда, — она указала на тропинку, на которую Софи очень надеялась, — а те, кто здесь для короля Энки, идут сюда.

— Я думал, мы начнем с экскурсии по городу, — вмешался Грэйди, когда Набити повернулась и повела их по темной тропинке.

— Король Энки сказал мне сегодня утром, что я должна сначала привести вас к нему, — объяснила Набити, и Софи определенно не пропустила взгляд, который прошел между Бронте и Грэйди.

Декс, должно быть, тоже это уловил, потому что спросил:

— Это плохо?

— Нет, — ответил Бронте неубедительным тоном. — Но король редко меняет свои планы.

— Да, — согласилась Набити, не утруждая себя подробностями, и жестом пригласила их следовать за ней в тень.

Грэйди вздохнул и потянулся к руке Софи, которая не чувствовала себя так странно, пока Бронте не схватил ее за другую руку.

— Лучше поддерживать контакт, — объяснил Бронте. — Путь короля… тревожен.

— Более тревожен, чем тонуть в болоте? — спросила Стина, потянувшись к Биане, которая уже прижималась к Дексу.

Уайли завершил их цепочку, когда Грэйди сказал им:

— К сожалению, да.

Декс вздохнул.

— Почему же?

Белый блеск в тени привлек внимание Софи, и ей потребовалась секунда, чтобы понять, что это улыбка Набити, когда крошечный карлик сказала им:

— Мы должны были убедиться, что путь к нашему Королю — это путешествие, которое не хочет совершать ни один незваный гость.

— А как насчет званных гостей? — спросила Софи.

Улыбка Набити погасла.

— Для короля Энки — это одно и то же.

Глава 24

— Ладно, вернемся к милому «тревожному» описанию, которое ты нам дал, — сказала Биана Бронте, когда их группа уставилась на темную тропу впереди, и никто из них, казалось, не горел желанием сделать первый шаг. — Что именно это значит для нас? Крутые перепады? Жуткие звуки? Ползучие твари?

— Очень надеюсь, не последнее, — пробормотал Уайли.

Софи определенно согласилась.

— Если это поможет, — крикнула Набити откуда-то из тени, и весь этот бестелесный голос не придал ее следующим словам уверенности, — все, что ты сейчас испытаешь, будет жить только в твоих мыслях. Ничто из этого не будет реальным.

— Ничтоо из чего? — спросил Декс.

— У всех по-разному, — сказал ему Грэйди, крепче сжимая руку Софи. — Я не совсем понимаю этот феномен, но что-то в сенсорной депривации заставляет нас видеть, слышать, а иногда даже чувствовать то, чего на самом деле нет.

— И я предполагаю, что это не будут, например, красивые цветы и летающие аликорны и радужные дожди из блесток? — спросила Биана.

— Для некоторых, — признался Бронте. — И эти виды галлюцинаций создают свои собственные проблемы. Но большинство из нас обнаружат, что полное отсутствие света оставляет нас лицом к лицу с нашими худшими кошмарами.

— Замечательно, — пробормотал Декс.

— Подождите… полное отсутствие света? — уточнил Уайли.

Софи нахмурилась, когда Бронте кивнул.

— Я думала, что всегда есть какой-то свет, — возразила она, — и что мы просто должны найти способ заставить наш разум сконцентрироваться на нем, чтобы увидеть его.

Именно этому ее учили на уроках навыков, когда она пыталась улучшить свое Ночное Видение.

— Не на пути короля, — поправил Грэйди. — Как только мы отойдем достаточно далеко от этой комнаты, не будет никакого света, пока мы не достигнем Большого зала.

— Как такое возможно? — поинтересовался Уайли.

Софи могла бы догадаться об ответе Набити.

— Магсидиан. Камни, установленные вдоль Королевского пути, были вырезаны, чтобы поглощать каждую частицу света, которая приближается к ним, что заставляет людей моего вида терять ориентацию, если им не дали что-то конкретное, чтобы направлять их. Но у вас, эльфов, реакция гораздо сильнее. Эффект наступит не сразу, и когда он наступит, я буду здесь, чтобы помочь вам двигаться. Но вы все должны рассчитывать на то, что будете очень дезориентированы. И те из вас, кто уже побывал на пути короля, должны знать, что наша безопасность изменилась за последние месяцы. Магсидиан был изменен, и это, в свою очередь, изменило эффект пути. Нет единого мнения о том, лучше или хуже этот опыт, но все согласны с тем, что он совершенно другой, и многие боролись, потому что они думали, что знают, чего ожидать. Так что попытайтесь войти с умонастроением, что то, что вы собираетесь пережить, будет отличаться от всего, что вы пережили раньше.

Софи не была поклонницей слова «пережить» во всем этом.

Или «выжить».

Но она старалась быть хорошим лидером и сосредоточиться на самом важном.

— Значит ли это, что путь короля лежит там, где гномы, присоединившиеся к Невидимкам, испортили магсидиан перед тем, как уйти? — спросила она.

— Это одно из нескольких мест, — согласилась Набити, и ее голос прозвучал гораздо более небрежно, чем ожидала Софи, учитывая тот факт, что они обсуждали нарушение безопасности на пути к ее королю.

— А где были другие места? — хотела знать Стина.

— Я покажу во время экскурсии, — пообещала Набити. — Прямо сейчас мне нужно, чтобы вы начали двигаться. У вас еще будет несколько минут до того, как начнется дезориентация, если вам нужно будет задать какие-то последние вопросы. Но заставлять короля Энки ждать было бы очень неразумным способом начать этот визит.

— Да, — согласился Бронте. — Особенно учитывая изменение планов.

Софи почувствовала, что быстрое пожатие его руки не имело ничего общего с заверением, а было связано с тем, что она должна была взять инициативу на себя.

Поэтому она позволила себе один долгий вдох, чтобы собраться с духом.

Затем потащила всех на темную, тревожную тропу.

Они сделали всего три шага, прежде чем люменитный венец Софи погас… вместе с венцами Декса, Уайли, Стины и Бианы… и Софи не поняла, насколько белый свет помогал ей, пока он не исчез.

— В течение следующей минуты вы больше не сможете видеть, — предупредила Набити, внезапно приблизившись, — и когда это произойдет, я хочу, чтобы вы знали три вещи. Во-первых: путь ровный и верный, поэтому нет необходимости искать стены для равновесия. Вы можете быть уверены, что ноги не подведут… даже тех из вас, кто иногда считается неуклюжим. Второе: мой голос — ваш проводник, и вы сможете следовать за ним, независимо от того, насколько глубоко вы потеряетесь. И третье: чем дольше вы медлите, тем хуже становится эффект. Поэтому, если вы сможете держаться за одну истину, то вы должны продолжать идти, несмотря ни на что.

— Звучит все лучше и лучше, — проворчала Стина.

— Если тебе это не нравится, — сказала Набити, — советую поторопиться.

Софи ускорила шаг для всех них.

— Сколько у нас еще времени до начала галлюцинаций? — спросил Декс.

— Это зависит от человека, — сказал ему Бронте. — Я видел, как некоторые теряют себя почти мгновенно, а другие делают это через значительную часть путешествия.

— В среднем примерно десять минут с того момента, как вы попали в темноту, — добавил Грэйди, — что для нас должно быть… примерно… сейчас.

Софи не нуждалась в словесном намеке… она поняла это в ту же секунду, как свет покинул их.

Тени сдвинулись, становясь все чернее и гуще.

Стирая все.

Верх. Низ. Лево. Право. Они больше не имели никакого значения.

Она даже не чувствовала дыхания в груди или земли под ногами.

Десять минут до безумия, подумала она, решив, что так будет дольше. Она отсчитывала секунды, надеясь, что сосредоточенная работа поможет ей сохранить ясную голову.

Сколько секунд было в пятнадцати минутах?

Или двадцати?

Работа с математикой заставила ее сбиться со счета, и она начала все сначала, дойдя до восьмидесяти одного, прежде чем темнота снова изменилась, ударившись о нее жутким холодом, который проник сквозь одежду, кожу и кости.

В сердце каждой клетки.

Сковывая насквозь.

Но ее тело не дрожало.

Оно потело.

И струйка по спине казалась ледяными пальцами… они теребили ее волосы, кожу, одежду…

Нет! Стоп! Внимание!

Никто ее не трогал.

Больше с ней никого не было, кроме Набити, Бронте и Декса…

Их было больше.

Почему она их не помнит?

А что, если там был кто-то еще… кто-то, кого она не знала?

Набити никогда не говорила, что они будут одни, когда пойдут по этой тропинке.

А гномы могли выскочить из-под земли в любое время и в любом месте, их когтистые руки метались по песку, зубы сверкали…

— Что это было?

Софи не узнала голос, который задал этот вопрос.

Она также не могла понять, что вопрос означает.

Было слишком темно. Слишком холодно. Слишком пусто. Тоже…

— Подожди, что это было?

На этот раз голос принадлежал ей, хотя и звучал пронзительнее.

Дрожаще.

Разбитый тяжелым дыханием.

Но это было потому, что на этот раз она что-то уловила.

Мелькнуло движение.

Более темный оттенок черного.

Там кто-то был.

Что это было? Что это было? Что это было?

Так много вспышек вокруг нее, обжигающих глаза, заставляющих слезиться. Но она, должно быть, прошла сквозь темноту, потому что снова могла видеть.

Перед ней бесконечно тянулся коридор.

И он был пуст.

Никого.

Никого.

Никого.

Теперь ее руки чувствовались странно.

Разве она не держалась за что-то?

И разве она не должна была быть с..?

Она не могла вспомнить их имен.

Софи.

Нет… не то.

Ей потребовалось несколько ударов сердца, чтобы понять, что это ее имя. И она попыталась сказать голосу, что это бесполезно, но он просто повторял ее имя снова и снова… звук эхом отдавался в темном, пустом коридоре перед ней.

Подталкивая вперед.

Она медленно следовала за ним.

Считая шаги. Дыхание. Камни под ногами.

Что-нибудь.

Все что угодно.

Миллионы вещей.

Миллиарды.

Как долго она там пробыла, если считала так долго?

Сколько жизней прошло с тех пор?

Нет… это не может быть правдой.

Она покачала головой, пытаясь прояснить ее и…

С ушами у нее было что-то странное.

Они были длиннее.

Острее.

Древнее.

— Нет! — закричала она, пытаясь дотянуться до лица, но не могла его почувствовать, не могла найти.

— Да, Софи, — раздался голос позади нее. — Мы зашли так далеко. И это всегда было то, куда мы направлялись.

Она резко обернулась и…

Там.

Там в центре зала.

Высокая фигура в черном плаще с капюшоном и сверкающими белыми глазами на рукавах.

При виде этого Софи захотелось брыкаться, дергаться и выворачивать желудок на пол… но она не чувствовала своего тела достаточно, чтобы сделать хоть что-то из этого.

— Не пора ли прекратить борьбу? — спросила фигура, поднимая руки… но не для удара.

Объятия.

— Это всегда был конец игры, — сказал он ей уже не в один голос.

Голос из четырех.

Гезен.

Веспера.

Леди Гизела.

Четвертый она не могла… не хотела… позволить себе узнать.

Но это не означало, что его там не было.

И это был единственный тон, который она могла услышать, когда фигура сказала ей:

— Это наше наследие.

— НИКОГДА!

Она выкрикнула это слово так громко, что у нее перехватило горло, боль пронзила ее, когда она повернулась, чтобы бежать, бежать и бежать… но повсюду были фигуры в плащах.

Сотни.

Тысячи.

Целая жизнь врагов.

Ближе.

Приветствующих ее дома.

— Софи. Софи. Софи.

НИКОГДА! НИКОГДА! НИКОГДА!

— Никогда — это очень долго… но недостаточно долго, — говорили ей все фигуры, и это был тот же самый голос.

Тот, кого она ненавидела, но не ненавидела.

— Уходи, уходи, уходи, — взмолилась она, сворачиваясь калачиком, когда фигуры сомкнулись вокруг нее… черная ткань текла, трепетала и хлопала.

— Это мое наследие, — сказали они ей. — Наше наследие. Твое наследие.

Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет.

Паника и ярость затопили ее разум… гуще и чернее, чем темнота.

Как яд.

Как оружие.

— Я могу остановить вас, — сказала Софи.

— Мы бы хотели посмотреть, как ты попробуешь! — они бросили вызов.

И она им покажет.

Она всем покажет.

— Софи!

Голос был новым и не новым.

Знакомым, но странным.

И очень, очень далеким отсюда.

Но он все равно звал ее, повторял ее имя снова и снова.

Все более отчаиваясь.

— Не слушай! — закричали ее враги. — Послушай нас! Мы — твой Эндшпиль! И ты никогда не сможешь остановить нас!

— ВЫ ОШИБАЕТЕСЬ! — закричала Софи. — Я — МУНЛАРК!

Она нырнула в свое сознание, позволяя ядовитой тьме кипеть, пузыриться и гореть вокруг нее.

Но этого было бы недостаточно.

Ей нужно было стать намного сильнее.

Поэтому она потянулась глубже.

Погрузилась еще глубже.

Через стены вокруг ее сердца.

К запасам внутри.

Эмоции были настолько чистыми, настолько сильными, что уже не было ни хорошего, ни плохого.

Только бесконечная сила.

Софи. Софи. Софи.

Нет, она больше не Софи.

Она была ненавистью.

И любовь.

И победой.

И поражением.

И она заканчивала это… раз и навсегда.

Красный цвет окаймлял края ее сознания, и тьма поднималась все выше и выше, давя на ее разум, царапая его, как монстр и…

— СОФИ, ОСТАНОВИСЬ!

Голос прозвучал как пощечина.

Или, может быть, ее действительно ударили.

Ее щека горела, дыхание было тяжелым и прерывистым…

— Подождите, где я? — спросила Софи, чувствуя себя так, словно ее бросили в чужое новое тело, и только часть его работала.

Она ничего не видела.

И в ушах звенело.

И ноги у нее были такие, такие трясущиеся.

И голова…

Ее голова была слишком тяжелой.

Она позволила ей упасть вперед, и затем каждая ее частичка последовала за головой… падая, падая, падая… пока что-то не сжало ее руки и не заставило выпрямиться.

— Мы все еще на пути короля, — сказал голос, — поэтому мне нужно, чтобы ты собралась.

Резкость тона дала Софи тот кусочек, которого не хватало ее мозгу.

Стина.

Она разговаривала со Стиной.

А это…

Это была реальность.

Все остальное…

— Что происходит? — спросила Софи, отодвигая затянувшиеся обрывки кошмара на задворки сознания и пытаясь найти что-нибудь, хоть что-нибудь, чтобы хоть как-то сосредоточиться.

Но там была только густая, бесконечная чернота, и чем больше она вглядывалась в нее, тем больше та смотрела в ответ.

Нависая над ней.

Готовясь сожрать.

— Ничего такого! — огрызнулась Стина, когда что-то снова сжало руки Софи.

Руки, поняла она.

Руки, которые ее трясли.

— Прекрати! — заскулила она.

— Тогда не спи! — приказала Стина. — Не думаю, что смогу помешать тебе снова Причинить.

— Причинить? — это слово было ударом в самое сердце. — Разве я это сделала…

— Почти, — поправила Стина. — Боль выбила меня из странного сна, который мне снился. Что-то о единорогах и келпи… и… я действительно не знаю. Они преследовали меня, и… это не имеет значения. — Раздался шорох, словно Стина трясла головой. — Потом я поняла, что происходит, и каким-то образом заставила свои ноги двигаться, следуя за чувством, пока не нашла тебя и не попыталась вытащить. Я стащила с тебя перчатки, но ты все еще была в этих штуковинах, и я не знала, как с ними справиться. Так что я попробовала тебя ударить…

— Я так и знала, — пробормотала Софи, протягивая руку, чтобы пощупать щеку, удивляясь тому, что рука и ладонь были готовы это сделать. Ей все еще казалось, что она живет в чужом теле… марионетка с десятью миллионами нитей, и она не знала, как ими пользоваться. — Но… ты вовремя остановила меня?

— Думаю, да. Я ничего не вижу, но не чувствую, что кому-то больно или что-то еще.

Софи со вздохом опустилась на пол, и Стине снова пришлось поддерживать ее.

— Серьезно, Софи, мне и так тяжело…

— Вы двое не должны быть в сознании, — прервал ее другой голос откуда-то рядом, и Софи подумала, что ее сердце навсегда застрянет в горле от шока.

Но толчок принес новый уровень ясности в ее мозг.

— Набити? — прошептала она.

— А кто же еще? — спросил голос… Набити.

И теперь она была достаточно близко, чтобы Софи могла чувствовать дыхание Набити на своих щеках, как будто ее телохранитель-карлик наклонилась, изучая ее сквозь черноту.

— Ты слышала, как я тебя вела, — тихо сказала она Софи. — Но ты ничего не делала, как бы я ни старалась.

Стина фыркнула.

— Большой сюрприз, что-то в Софи идет не так, как должно.

— Наверное, мне следовало ожидать, что ее реакция будет нетипичной, — признала Набити. — Но это не объясняет, почему ты действуешь так четко. — Голос Набити дрогнул, как будто она собиралась осмотреть Стину. — Как ты очнулась?

— Понятия не имею, — призналась Стина. — Полагаю, это Эмпатия. Я чувствовала, как эмоции Софи выплескиваются отовсюду, и они тащили меня назад… и радуйся, что они это сделали, потому что ты бы сейчас корчилась от боли на полу, если бы я этого не сделала. Уверена, что вашему королю это понравилось бы. И, погоди-ка, почему вдруг стало так легко думать? Сначала мне пришлось так сильно бороться.

— И мне тоже, — добавила Софи, и эта мысль словно растянула ее мозг, пробудив мышцы, которыми она не пользовалась.

— Я ношу кусок магсидиана, который держит мою мысли ясными, так что я могу вести вас по тропе, — объяснила Набити. — Ты, должно быть, получаешь выгоду от близости к нему.

— Так подожди… у всех остальных сейчас все еще галлюцинации? — спросила Софи, резко обернувшись, когда Набити сказала ей:

— Да.

Она должна найти их… помочь.

Но было слишком темно.

И ее тело так устало.

И она еще не знала, как дергать за все ниточки и заставлять все работать.

— С ними все в порядке, — заверила ее Набити. — Все это у них в голове.

— Это не делает это менее травматичным, — огрызнулась Софи, зажмурив глаза, пытаясь блокировать любые воспоминания о своих жутких видениях.

Когда-нибудь ей придется встретиться с ними лицом к лицу… проанализировать, что говорят галлюцинации о ее глубочайших страхах.

Но на данный момент их было более чем достаточно.

— Для людей это ужасно! — сказала она Набити. — Как ты можешь просто стоять и смотреть, как они страдают?

— Потому что так мы защищаем нашего короля! Мой народ невелик. И очень мал. Кто будет нас бояться, если мы не дадим им повода?

— Я почти уверена, что все, что вам нужно сделать, это показать им тот трюк, который вы, ребята, делаете с топотом и открытием огромных трещин в земле, — напомнила ей Софи.

— Это не трюк, — фыркнула Набити, — и он требует гораздо больше энергии, чем ты думаешь. Так-то лучше. И безопаснее. Ни один враг не представляет реальной опасности, если они даже не могут найти короля Энки, и если они слишком напуганы и устали, чтобы сопротивляться захвату. Кроме того, единственное оружие, которое мы используем — это темнота. Как это может быть жестоко?

Софи пожалела, что у нее нет хорошего ответа, потому что замечания Набити были справедливы.

Но путь все равно был невероятно ужасен.

Набити вздохнула.

— Каждый момент, когда мы стоим здесь и спорим — еще один момент, когда остальная часть вашей группы должна терпеть свои заблуждения. Так почему бы вам не взять меня за руки и не позволить вывести нас из лабиринта?

— Значит, путь короля — тоже лабиринт? — спросила Стина.

— Конечно. Между темнотой и бесконечными извилистыми коридорами никто не сможет пройти, если мы сами этого не захотим. Никто, — подчеркнула она. — В том-то и дело. Чтобы сохранить наш Большой Зал как безопасное убежище. Знаю, вы сомневаетесь в нашей безопасности…

— А разве нет? — перебила Софи. — Разве не поэтому ты рассказала нам о магсидиане?

— Я беспокоюсь о некоторых местах, — призналась Набити. — Но не о пути короля. Вот почему я планировала ваш визит начать с экскурсии по городу, чтобы вы почувствовали разницу. Путь — наш шедевр. Даже ты, со всеми твоими талантами Мунларка, не смогла бы отважиться на это.

— Стина вроде тоже, — заметила Софи.

— Не совсем, — призналась Стина. — Я имею в виду, что сделала это гораздо лучше тебя. Ты была настоящей катастрофой. Но… если бы твое причинение не вырвало меня из этого состояния, я бы все еще думала, что меня преследуют келпи и единороги. Может быть, там был говорящий Муркот, а может, и стая бубри? Я не знаю… это было очень странно и действительно ошеломляюще.

— Вот именно, — сказала Набити. — И нам нужно двигаться дальше. Уверена, король Энки все больше расстраивается из-за нашего опоздания, и ты не должна рассказывать ему о своей странной реакции на темноту. Он сочтет это оскорблением.

— Разве это оскорбление? — поинтересовалась Стина.

— Потому что он так говорит, — ответила Набити, как будто это было все, что имело значение.

И Софи готова была поспорить, но… может быть, именно так все и происходит у королей.

Они были не просто выше закона.

Они создавали закон.

— Пора поторапливаться, — сказала Набити, обнимая Софи за плечи и таща ее вперед, в то время как Стина отчаянно пыталась удержать ее за другую руку.

— А как насчет остальных членов нашей группы? — спросила Софи, жалея, что не может разглядеть их следы в темноте.

Но нет.

Кулон Набити, возможно, и прояснил ее мысли, но не осветил бесконечную, подавляющую черноту.

— Они последуют за моим голосом, — заверила ее Набити, — СЮДА! — и Софи подумала, что, возможно, услышала звук шаркающих за ними ног.

Шаги были вялыми.

Спотыкающимися.

Как зомби, охотящиеся на плоть.

Она тряхнула головой, чтобы побороть новую волну паники.

— Здесь плохое место для живого воображения.

— Да, — только и сказала Набити, а потом крикнула: — Не отставайте! — и еще больше увеличивая темп.

Софи считала шаги, радуясь, что может сосредоточиться на цифрах.

Сто.

Две сотни.

Три.

Четыре.

Пять.

На пятьсот двадцать третьем шаге загорелся свет.

Блаженный, славный свет.

Только проблеск… и все же он горел, горел и горел.

Обжигая роговицы Софи.

Обжигая мозг.

И ей было все равно, потому что мысли были ясны, а тело принадлежало ей, и она могла видеть, как остальные члены группы вокруг нее потягиваются и моргают, выходя из оцепенения.

Ей хотелось обнять их всех, но это, наверное, было бы плохой идеей. Потому что, вернувшись в реальность, она еще раз огляделась вокруг и поняла, что они остановились перед очень большой, очень причудливой, очень пугающей дверью, сделанной из тысяч кусочков всевозможного металла, искусно сваренных вместе.

Дверь, которая, несомненно, вела в Большой зал короля гномов-карликов.

Тем не менее, она не могла слушать последние инструкции Набити, ей нужно было использовать эти короткие моменты, чтобы установить зрительный контакт со всеми, чтобы убедиться, что с ними все в порядке.

Они определенно выглядели усталыми и измученными. Но они слегка улыбнулись ей… и она ответила им тем же, чтобы они знали, что о ней тоже можно не беспокоиться.

А потом раздался сотрясающий землю лязг и скрип, и Набити повела их в другую полутемную круглую комнату… на этот раз огромную. И гораздо элегантнее.

Плотный белый песок, покрывавший пол, мерцал, как залитая лунным светом береговая линия, а земляной потолок был усыпан серебристыми минералами, похожими на звезды. Люстра, образованная из переплетенных колец свисающих, наполненных пламенем стеклянных банок, отбрасывала мерцающий оранжевый свет на все вокруг. А мраморные стены украшала великолепная резьба, инкрустированная золотом, серебром, медью, люменитом и другими металлами, которые сияли зеленым, черным и пурпурным. В мрамор вокруг завитков были вставлены драгоценные камни: изумруды, рубины, топазы, сапфиры и ониксы… хотя Софи чувствовала, что некоторые из черных камней были магсидиановыми.

А в центре всего этого на сверкающем черном троне восседало маленькое лысое существо в белых меховых штанах и короне, вырезанной из цельного куска изогнутой опалесцирующей раковины.

Король Энки.

Он фыркнул при их появлении. И его скрипучий голос звучал особенно хрипло, когда он произнес:

— Я не люблю, когда меня заставляют ждать.

Глава 25

— Я никогда не видела карлика без меха, — прошептала Стина…хотя слова все еще звучали слишком громко в гулкой комнате. — Это… странно.

Так оно и было.

Но это не помешало Софи ткнуть Стину локтем в ребра… и пожалеть, что не может сделать то же самое с Дексом за то, что он позволил себе издать один приглушенный смешок.

Очевидно, она должна была предупредить остальных своих товарищей по команде о необычном появлении короля Энки заранее, чтобы они были готовы к сюрпризу.

Она должна была бы добавить это к списку способов, которыми она точно не убивала себя как лидера команды.

Король Энки мог быть очень похож на ощипанного цыпленка с пятнистой персиковой, коричневой и черной кожей. Но для гномов восковая эпиляция была свидетельством могущества и силы их короля.

Софи не понимала, как король, лишенный меха, сообщал об этом, но это не имело значения.

Ей и ее друзьям не нужно было этого понимать.

Им просто нужно было проявить уважение… тем более что они уже опоздали и забыли поклониться, когда вошли, что Софи поняла только после того, как кто-то прочистил горло рядом с ней.

Затем она обернулась и увидела, что Грэйди опустился на одно колено, а Бронте стоял, согнувшись… каждая поза отражала их титулы Эмиссара и Члена Совета.

Как Регенты, Софи и ее друзья должны были упасть на оба колена… что они немедленно и сделали.

Декс, Стина, Уайли и Биана также должны были опустить головы.

Но Софи пришлось держать голову высоко поднятой, чтобы показать свою власть. Поэтому было гораздо труднее не вздрогнуть, когда взгляд короля сфокусировался на ней.

— Мои охранники сказали мне, что вы столкнулись с некоторыми трудностями на пути сюда, мисс Фостер, — произнес он, заставив Софи вздрогнуть. И хотя между ними было довольно большое расстояние, Софи слышала, как его когти стучат по подлокотникам трона.

Стук. Стук. Стук.

Ей хотелось бы обратиться за советом к Набити, поскольку она не забыла предупреждение телохранителя о том, что король Энки сочтет ее борьбу на пути оскорбительной. Но она заставила себя вспомнить, чему ее учили Бронте и Оралье.

— Леди Фостер, — поправила она, стараясь передать спокойную уверенность Кифа и выдерживая пристальный взгляд короля. — Лидер Команды Доблесть. И да, ваша безопасность определенно представляла проблему. Ясно, что она была блестяще разработана.

Авторитет и почтение.

Именно это подчеркивали Бронте и Оралье.

Ей нужно было говорить убедительно.

Требуя признания.

Но также подчиняться власти короля… и воздавать хвалу любому шансу, который она найдет.

Краем глаза она заметила, как Бронте и Набити одобрительно кивнули.

Но ее облегчение было недолгим.

— Если вы находите нашу охрану столь впечатляющей, — сказал Король Энки, постукивая пальцами по столу, — то я удивляюсь, почему вы потребовали этой встречи, чтобы осмотреть ее.

— Вы прекрасно знаете, зачем мы здесь, — вмешался Бронте, выпрямляясь.

— Неужели?

Стук. Стук. Стук.

— Да, — настаивал Бронте.

Король Энки наклонил голову, отчего на гладком опалесцирующем круге его короны блеснул огонек… вероятно, это был бы впечатляющий аксессуар, если бы Софи не была так хорошо знакома с жутким гигантским песчаным крабом, из которого была сделана раковина. Она помнила слишком много тонких, вертлявых ног, чтобы когда-нибудь найти их красивыми.

— Я думал, что понимал цель этой встречи, — сказал Король Энки, и Софи снова заморгала, — вплоть до вчерашнего дня, когда обнаружил, что принимаю у себя кого-то из Черного Лебедя.

— Черного Лебедя? — повторил Грэйди, а Софи выпалила:

— Вчера? — и Биана, и Декс одновременно спросили Бронте:

— Ты знал об этом?

— Мы… не знали об этой встрече, — сказал Бронте королю Энки после некоторого молчания.

— Очевидно. — Стук. Стук. Стук. — Что кажется мне особенно странным, поскольку мне сказали, что многие из вас, стоящие передо мной на коленях, являются членами ордена.

— Да, — согласилась Софи, надеясь, что это нормально — снова встать. На коленях у нее появились синяки… песчаный пол был гораздо тверже, чем казался на первый взгляд.

Она не знала, как остальные ее товарищи по команде умудряются оставаться такими неподвижными.

— Ну, тогда вы, конечно, можете понять, почему я нахожу неприятным и подозрительным то, что эти встречи не были объединены, — сообщил ей король Энки.

Стук. Стук. Стук.

— Либо ты зря тратишь мое время, — добавил он, — либо Совет преувеличивает свои якобы улучшившиеся отношения с Черным Лебедем.

— Как вы думаете, мисс Фостер была бы с нами? — возразил Бронте. — И как Регент, не меньше? Лидер жизненно важного нового механизма в нашей знати?

— Именно это я и пытаюсь выяснить. — Король Энки протянул ладонь и сжал пальцы — жест, который, как говорили Софи, означал, что она должна подойти к трону.

Она не осмеливалась взглянуть на своих друзей, зная, что беспокойство в их глазах разрушит ее и без того измотанную уверенность. И двадцать семь шагов, которые она сделала, чтобы пересечь комнату, показались ей двадцатью семью милями. Ей пришлось сложить руки по швам, чтобы не ерзать, когда король Энки наклонился ближе, принюхиваясь к воздуху между ними.

— Так много страха, — пробормотал он.

— Вы можете винить меня? — спросила она, надеясь, что этот вопрос заработает ей очки, как честность и тонкий комплимент.

— Нет, пожалуй, не могу.

Стук. Стук. Стук.

— Итак… у Мунларка теперь есть корона, — сказал он, снова откидываясь на спинку трона. — И она дистанцировалась от своих создателей.

— Я не… — Софи осеклась, понимая, что спор с королем Энки только ухудшит ситуацию.

Вместо этого она выпрямилась, разгладила свой золотой плащ и поправила украшенный драгоценными камнями край туники, прежде чем сказала ему:

— Я все еще их Мунларк.

— И что именно это означает? — спросил он.

— Честно? Понятия не имею, — призналась Софи, затаив дыхание в тишине, последовавшей за признанием.

И она съежилась от резкого звука, который, в конце концов, издал Король Энки… пока не поняла, что это был один-единственный лающий смех.

— Думаю, я смогу насладиться вашим обществом, Леди Фостер, — сказал он ей, выглядя еще более удивленным этим чувством, чем она сама. — Если бы только ты не была здесь, чтобы критиковать мой город.

По спине Софи струился пот, и она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

— Я…

— Нет нужды отрицать это, — прервал Король Энки. — И может быть несправедливо обвинять тебя в этом. Это не твоя вина, что твой Совет решил использовать тебя таким образом… отправляя тебя ко мне, надеясь, что я буду менее склонен к оскорблениям, если критика исходит от симпатичного маленького ребенка. — Его взгляд переместился на кого-то за плечом Софи, когда он крикнул: — по крайней мере, у Черного Лебедя хватило мужества встретиться со мной лицом к лицу, когда они давали свои ненужные предупреждения!

— Софи — лидер, — отозвался Бронте.

— Да, и какой впечатляющей командой ты ее подкрепил, — усмехнулся Король Энки. — Трое детей и один, которого трудно назвать взрослым. Все еще слишком напуганы — или невежественны — чтобы понять, что они могут стоять.

— Мы не боимся! — крикнула в ответ Биана, и Софи постаралась не вздрогнуть… или не запаниковать, что эта вспышка приведет Биану в тюрьму гномов. — И мы также не невежды, — добавила Биана. — Мы просто… по-видимому, очень плохо умеем кланяться.

Губы короля Энки дрогнули — то ли в улыбке, то ли в усмешке.

— Какая смелость, — сказал он, снова поворачиваясь к Софи.

Стук. Стук. Стук.

— Может, мы и молоды, — тихо, но не робко сказала Софи. — Но мы пережили больше, чем можно было ожидать. И мы здесь не для того, чтобы критиковать. Мы пытаемся помочь. Невидимки…

— Да, один из ваших создателей уже вчера рассказал мне всю историю, — перебил Король Энки. — Я слышал всееееееееееее о том, что мой народ станет следующей мишенью для этих злодеев, которых ты все никак не можешь победить. Так же, как я слышал все ваши тревоги о тенях, теневом потоке и магсидиане.

На последнем слове он перевел взгляд на Набити, и Софи подумала, не означает ли это, что он понял, что Набити нашла лазейку, чтобы бросить ему вызов.

Стук. Стук. Стук.

Глаза Софи проследили за звуком, и она поняла, что весь его трон был одним резным блоком из магсидиана.

— Впечатляет, не правда ли? — спросил король Энки, проводя пальцами по камню. — Это самый большой кусок, который мы когда-либо находили. Высшее место силы.

— Как красиво, — пробормотала Софи.

Так оно и было.

Стиль трона был более грубым, чем другие богато украшенные стулья, обычно используемые королями и лидерами… но было что-то очень элегантное в его грубой простоте. Он выглядел так, как будто гномы пытались вырезать минимальное количество граней в магсидиане… как будто они хотели, чтобы люди знали, что это все, что нужно их королю.

Что заставило Софи задуматься о том, что эти вырезы и резьба заставили трон показывать.

Справедливость?

Честность?

Она не спрашивала.

Вместо этого она поделилась тем, чему ее научили Стина и Уайли прямо перед отъездом в Лоамнор, когда они, наконец, рассказали ей о своем разговоре с леди Зиллой.

— А вы знаете, что некоторые верят, что теневой поток был первым элементом, существующим задолго до всего остального? — спросила она.

— Полагаю, эта теория имеет смысл. Темнота — это естественное состояние вещей. Мы должны работать, чтобы добавить света.

Стук. Стук. Стук.

— Тебе не нравится это слышать, не так ли? — спросил он. — Учитывая одержимость вашего вида всем, что светится.

Софи пожала плечами, надеясь, что этот жест не был слишком небрежным.

— Лично я всегда была поклонником и того, и другого. Думаю, что свет и тьма имеют свое место, и фокус в том, чтобы сохранить правильный баланс.

Он склонил голову набок.

Стук. Стук. Стук.

— Был ли смысл в той мелочи, которой ты только что поделилась? — спросил он.

— Я иду к сути, — пообещала Софи, осмеливаясь оглянуться.

Освещение было слишком тусклым, чтобы она могла прочитать выражение лиц Стины и Уайли. Но они не размахивали руками, пытаясь остановить ее.

Поэтому она сказала королю Энки:

— Некоторые люди также считают, что, поскольку теневой поток был первым, его влияние можно ощутить во всем. Это сделало бы его самым могущественным из всех элементов… это сила, которая никогда не может быть действительно сдержана, даже когда мы думаем, что это так.

Она указала на его магсидиановый трон.

— На что ты намекаешь? — спросил король Энки.

— Не знаю, — призналась Софи. — Все в теневом потоке чувствуется таким абстрактным для меня. Все, что я знаю наверняка, это то, что он жесток. И в отличие от всего, что я испытала. И он меняет все, к чему прикасается.

Стук. Стук. Стук.

— Черный Лебедь, по сути, сказал мне вчера то же самое. Но я все еще не понимаю, какое отношение эта информация имеет к моим людям. Я не боюсь нескольких мятежных эльфов… или нескольких предателей из моего собственного рода. Наша безопасность сильнее, чем когда-либо была.

— Надеюсь, вы правы, — сказала Софи. — Но разве не безопаснее перепроверить?

— Черный Лебедь действительно проверял. Я позволил им искать целый час.

— Ладно… тогда тройная проверка тоже не повредит, не так ли? — настаивала Софи. — Мне бы хотелось, чтобы мистер Форкл…

— Это был не он, — снова прервал Король Энки, наклоняясь ближе, чтобы понюхать воздух между ними. — Вы действительно не знали о вчерашней встрече, не так ли?

Софи покачала головой.

— С кем вы встречались?

Стук. Стук. Стук.

Она подумала, что он не собирается отвечать. Но, в конце концов, он сказал:

— С каменным.

— С Гранитом? — уточнила она.

Король Энки кивнул.

— Он часто является нашей точкой соприкосновения. Но продолжай. Ты говорила что-то, что хотела сказать о Черном Лебеде.

Так оно и было, но она потеряла ход своих мыслей, пытаясь понять, почему Тиерган отправился в Лоамнор, не сказав ей… или Уайли.

— Хорошо, — сказала она, пытаясь сосредоточиться. — Я просто хотела сказать, что… жаль, что Черный Лебедь не предупредил нас встрече с вами. Они хорошо умеют хранить секреты… которые вы, вероятно, знаете после стольких лет работы с ними.

Король Энки часто становился на сторону Черного Лебедя в Совете.

— И мне жаль, если вы считаете, что мы тратим ваше время или сомневаемся в вашей силе или безопасности, — добавила Софи. — Я надеюсь, что Лоамнор не является целью, а если это так, то я надеюсь, что Невидимки в конечном итоге будут корчиться и рыдать на пути короля от своих галлюцинаций. Не стесняйтесь оставлять их там, если это произойдет.

Это вызвало у короля нервную улыбку.

— Но я видела, как Невидимки побеждают снова и снова, — тихо добавила она. — И они обычно попадают в те места, которые мы считаем наиболее безопасными. Вы были там, когда пала Люменария… и вы помогли нам восстановить другие наши павшие города. Вы когда-нибудь представляли себе, что такое разрушение произойдет?

Стук. Стук. Стук.

— Прекрасно, — сказал он ей после того, что, возможно, длилось целую вечность. — Продолжайте свои ненужные поиски. Набити проведет вас, ответит на любые ваши вопросы. Но мне нужен отчет, прежде чем вы уйдете. И если ты ничего не найдешь, это последнее, что я хочу услышать об этом, — добавил он, переводя взгляд на Бронте.

— Спасибо, — поблагодарила его Софи, желая, чтобы ее ноги не дрожали так сильно, и сделала полный реверанс.

И она могла сказать, что Грэйди хотел обнять ее, когда она, спотыкаясь, вернулась к своей группе — и она хотела зарыться в его объятия — но им обоим пришлось довольствоваться похлопыванием по плечу и «молодец».

— Звучит забавно, — пробормотал Декс.

— Не сейчас, — сказала ему Набити. — Он все еще может передумать, и я хочу показать вам, где произошли другие изменения в системе безопасности.

— Подожди! — сказала Биана, когда Набити топнула ногой и показала им новый туннель. — Разве мы не будем искать здесь?

— В Большом Зале? — Набити покачала головой. — В этом нет необходимости.

— Но мы же здесь, — возразила Биана. — И это было довольно ужасное путешествие. И мы знаем, что безопасность была изменена…

— Вообще-то нет, — перебила Набити. — В этой комнате нечего менять. Большой зал защищен Королевским путем и королевской бригадой — нашими сильнейшими воинами, которые всегда готовы нанести удар, когда это необходимо. — Она указала на землю, и Софи постаралась не представлять себе армию карликов, вырывающихся из песка… это было слишком близко к ее галлюцинациям.

— Я все же думаю, что нам следует осмотреться, прежде чем мы уйдем, — настаивала Биана.

— Согласен, — вмешался Декс. — Просто на случай, если мы что-то упустили, особенно потому, что я почти уверен, что никто из нас не хочет возвращаться сюда снова.

Казалось, все вокруг стали зелеными.

— Не понимаю, как быстрый взгляд может навредить, — сказал Грэйди Набити. — Тем более что король Энки сказал, что мы можем искать, где угодно.

Набити тяжело вздохнула.

— Делайте то, что должны. Но поторопись. И тихо. И не подходите близко к трону. Я объясню королю Энки, что происходит, чтобы он не вызвал свою охрану… и если он прикажет нам уйти, мы уйдем, понятно?

— Я пойду с тобой, — предложила Бронте. — Мне все равно нужно перекинуться парой слов с королем.

Набити не выглядела взволнованной этой информацией, но она жестом пригласила Бронте присоединиться к ней, направляясь к трону.

— Давайте разделимся, — сказала Софи друзьям. — Декс, вы с Бианой начинайте вон там, — она указала на дальнюю часть комнаты, — а ты, Стина, оставайся с Грэйди и начинай здесь, в дверях. Мы с Уайли займем середину.

Поразительно, но никто не спорил и не шутил о Леди Фос-Босс, когда они принялись обыскивать стены и пол.

Если бы только Софи знала, что им следует искать.

— Ты знаешь, что Тиерган вчера встречался с королем Энки? — прошептала она Уайли.

— Нет, и ты можешь поспорить, что я свяжусь ему по этому поводу, — заверил ее Уайли. Он оглянулся через плечо туда, где Бронте и король Энки отошли в тень, чтобы поговорить напряженным шепотом. — Я думал, нас вот-вот выгонят отсюда.

— Я тоже, — призналась Софи, проводя рукой по одной из завитушек золотой резьбы, которая вилась вокруг сверкающего черного камня. — Это магсидиан?

— Нет, — сказала Набити позади нее, заставляя подпрыгнуть. — Это оникс, для украшения. Единственный магсидиан в этой комнате — трон.

— Ты уверена? — Софи вытянула шею, чтобы лучше видеть обилие черных камней, инкрустированных в стены.

— Везде оникс, — настаивала Набити. — Магсидиан помешает притяжению трона.

— И все-таки разумно убедиться, — решил Уайли. — Я имею в виду, мы же здесь, верно?

Он щелкнул пальцами, и крошечная сфера бледного белого света зависла над его ладонью.

— Вашим световым трюкам нет места в нашем мире! — крикнул ему король Энки.

— Это займет всего секунду, — отозвался Уайли, прежде чем повернуться к Набити. — Оникс будет мерцать, когда на него попадет свет. Магсидиан станет… кто знает?

Набити вздохнула.

— Ты зря теряешь время.

— Может быть, — согласился Уайли. — Думаю, мы это выясним.

И, несмотря на все свое упрямство, Набити выглядела слегка любопытствующей, когда Уайли взмахнул запястьем и направил светящуюся белую сферу к основанию стены, направляя ее широкими, медленными кругами по комнате и поднимаясь все выше с каждым поворотом.

Софи была почти уверена, что все смотрят, как она задерживается у каждого черного камня, ожидая предательского мерцания оникса. И с каждым новым подтверждением Набити становилась все больше и больше самодовольной.

— Я же сказала тебе, что нет никакого магси…

Ее слова были заглушены потрескивающим жужжанием, когда белая сфера исчезла с дождем искр в камне, который проверял Уайли.

— Ух, что было…

Это было все, что успела сказать Софи, прежде чем свет вспыхнул снова, когда вспышка белой молнии, направленная на камень, прошла прямо через комнату, который поглотил свет точно так же… потрескивая и искрясь, прежде чем свет выстрелил в третий камень, который рикошетом отскочил к потолку, направленный прямо на нее…

— В УКРЫТИЕ! — закричала Набити, таща Софи и Уайли на пол, когда разряд ударил в люстру и заставил взорваться каждую банку пламени.

Глава 26

— Как нам остановить это?

Это был первый вопрос, который все закричали, когда ливень пламени и зазубренного стекла превратился в полноценное пламя… рвущееся по полу большого зала, подпитываемое пролитым маслом из люстры.

И, казалось, не было никакого ответа… кроме как немедленно эвакуироваться… до тех пор, пока огонь не приблизился к трону короля Энки и…

Пламя исчезло.

Софи никогда не видела ничего подобного.

Секунду назад был удушливый дым и обжигающий жар, и ее мозг кричал: ТОЛЬКО НЕ ОПЯТЬ! ТОЛЬКО НЕ ОПЯТЬ! ТОЛЬКО НЕ ОПЯТЬ!

И затем…

Ничего.

Ни искры.

Или струйки дыма.

Или даже след от ожога, чтобы доказать, что пламя было здесь с самого начала.

Король Энки казался таким же ошеломленным, как и они. Он даже обжег руку о магсидиан, когда осматривал трон… что также чудесным образом оказалось самой большой травмой, которую кто-либо получил в тот день.

Все остальное было лишь порезами и царапинами от разбитого стекла и крошечными волдырями от разбрызганного масла.

И если не считать разбитой люстры, в Большом зале не было заметно никаких признаков реального повреждения… хотя Софи подумала, что они найдут еще, когда комната снова станет лучше освещаться.

Король Энки, по понятным причинам, не хотел больше приносить кувшины с мерцающим оранжевым пламенем, пока не разберется, что же на самом деле произошло с люстрой. Так что единственным источником света были светящиеся венцы Софи и ее команды.

Набити даже пришлось позаимствовать корону Софи, когда она ползла вверх по стене, чтобы осмотреть камни, которые Уайли случайно запустил. И она смогла подтвердить, что камни определенно были скрытыми кусочками магсидиана… вырезанными с рисунком граней, которые она никогда раньше не видела.

Но не было никакой возможности сказать, как долго магсидиан находился там.

Камни могли быть частью какого-то хитроумного саботажа, спланированного карликами, которые перешли на сторону Невидимок.

Или же, как тут же напомнил им король Энки, камни могли быть давно забытой защитой со времен древнего короля.

Или что-нибудь между.

Все, что они сейчас знали наверняка — это то, что камни никуда не денутся.

Набити попыталась вырвать их… сначала когтями, а потом специальным инструментом… и ничего не вышло. Поэтому ей пришлось довольствоваться тем, что она покрыла камни цементной пастой, чтобы не пропускать свет.

Что привело группу Софи к гораздо более сложной части разговора: той части, где король Энки взял назад свое предложение позволить им обыскать другие места в Лоамноре, убежденный, что их странные эльфийские трюки вызовут более неожиданные бедствия.

Ничто не заставило бы его передумать.

Они пытались пообещать не использовать свои способности… или навыки. Не то, чтобы король Энки понимал разницу.

Они попытались указать, что если они не найдут проблему первыми — а Невидимки стояли за ней — то теперь они точно видели, как легко враги могут нанести серьезный урон Лоамнору.

Но лучшее, что им удалось — это убедить короля Энки позволить Набити провести собственное расследование без них, что не было ужасным компромиссом. Но это означало, что Набити придется хотя бы на несколько дней отвлечься от своих обязанностей телохранителя Софи.

Наверное, дольше.

— Работай столько, сколько тебе нужно, — сказала Софи, когда Набити вернула ей венец. — Это гораздо важнее. — Она задумалась на секунду, прежде чем добавила себе под нос: — Не думаю, что эти камни из прошлого.

Набити выглядела как-то меньше, когда прошептала:

— Я не хотела спорить с моим королем. Но… грани, вырезанные на магсидиане, были настолько остры и точны, что их пришлось вырезать современными инструментами.

Внутренности Софи запутались сильнее, чем ее старые человеческие наушники.

— Держи меня в курсе, — попросила она. — И дай мне знать, если мы сможем чем-то помочь.

Набити кивнула и схватила Софи за руку, прежде чем та повернулась к друзьям.

— Знаешь, что меня не перестает удивлять? — спросила Набити, подходя ближе, чтобы слышала только Софи. — Мы видели, как эти камни реагируют на свет… но как они будут реагировать на тени?

— Я тоже об этом подумала, — призналась Софи. И грубая честность Набити заставила Софи наклониться, чтобы поделиться своим столь же леденящим душу вопросом. — Но знаешь, что меня действительно пугает? — прошептала она прямо в ухо Набити. — Если безопасность на пути короля зависит от темноты, чтобы защитить короля Энки от незваных гостей, что произойдет, если у незваных гостей будет Тень?

***

— Три телохранителя — это прекрасно, — сказала Софи Сандору, пока он расхаживал взад-вперед по гостиной Хевенфилда.

— Сейчас их только двое, — напомнил он ей. — Я все еще обдумываю другие варианты для Линн.

— Тогда два — тоже хорошо, — настаивала Софи, радуясь тому, что Линн все еще под защитой. — Честно говоря, иногда кажется, что их слишком много.

Она надеялась, что Сандор улыбнется ее поддразниванию. Но хмурый взгляд воина-гоблина не смягчился… особенно после того, как группа Софи воспользовалась специальным магсидиановым кулоном, чтобы переместиться туда, где он стоял на страже в оазисе, и девушка рассказала ему об ужасающих галлюцинациях и почти адском пламени, и о том, как Набити осталась, чтобы провести обыск, который им больше не разрешали делать.

Затем они вернулись в Хевенфилд, Бронте и Грэйди сразу же схватились за Импартеры, а Сандор отправился за Флори, и примерно через пять минут главная комната внизу была заполнена до отказа.

Все, кто ходили в Лоамнор, все еще были там.

Плюс Эделайн, Сандор и Флори.

И весь остальной Совет.

И Элвин… который усердно трудился, обрабатывая все их порезы и ожоги различными мазями и припарками.

Единственным человеком, которого не хватало, был мистер Форкл.

Учитывая тайную встречу Черного Лебедя с королем Энки накануне, Бронте и Грэйди решили не включать его — или кого-либо из членов Коллектива — в их текущий разговор, который начался как длинный, жестокий отчет обо всем, что произошло в Лоамноре, сопровождаемый множеством панических предположений, и теперь каким-то образом растворился в другом раунде «как мы защитим Софи?».

Но на этот раз Софи не беспокоила их чрезмерная забота.

В каком-то смысле она ей понадобится.

Всю обратную дорогу до Хевенфилда она прокручивала в голове вопрос, который они выкрикнули, когда вокруг них вспыхнул пожар.

Как нам остановить это?

Похоже, это был подходящий способ подвести итог их нынешней невиданной ситуации.

И, к сожалению, она понятия не имела какой.

Но Софи знала, что если бы не своевременная пощечина Стины на пути короля, Софи сорвала бы их миссию в Лоамноре, что означало бы, что они никогда бы не обнаружили эти магсидиановые осколки… не говоря уже о том, что она причинила бы всем мучительную боль, в то время как они уже боролись с ужасными галлюцинациями.

Если она нуждалась в доказательстве того, что ее причинение было проблемой… вот оно.

Тем более, что Бронте и близко не подходил к тому, чтобы на всех наброситься.

Она была не просто неисправна.

Она становилась обузой.

И учитывая то, с чем они столкнулись, им нужна была вся сила, которую они могли получить.

Стук в дверь прервал размышления, и Софи быстро дернула себя за ресницы, когда Грэйди спросил:

— Кто бы это мог быть?

Софи уже знала.

Она окликнула хриплую, морщинистую фигуру, которая шаркающей походкой вошла в комнату, выглядя особенно неуютно… но был ли его дискомфорт от вздутого живота, вызванного ягодами раклберри, или от взглядов, которые все бросали на него, оставалось только гадать.

— Я думал, мы договорились держать Черного Лебедя подальше от этого разговора, — проворчал Бронте, изучая каждое лицо, как будто искал виновного.

— Да, — ответила Софи, гордясь тем, как уверенно она держится. — Я пригласила его по другой причине.

Ее взгляд встретился с глазами Мистера Форкла, и она добавила:

— Я готова позволить тебе восстановить мои способности.

Глава 27

Софи заранее спланировала ответы на вопросы «Что?», «Почему?» и «Как?», которые знала, будут после того, как она сбросит бомбу «сброса способности» на всех, но не была готова к тому, как быстро разговор перешел на простое: «хорошо».

— Ладно, — сказала она, вторя каждому, изучая множество лиц, смотрящих на нее. Двадцать два, если быть точными: друзья, семья, телохранители и Члены Совета… что делало их быстрое единодушное согласие еще более беспрецедентным. — Значит ли это, что вы не будете пытаться отговорить меня?

— Мы можем, если это сработает, — предложил Грэйди, заработав удар локтем под ребра от Эделайн.

— Твой постоянно чересчур заботливый отец хотел сказать, — поправила Эделайн, — что ты, очевидно, много думала над этим решением… и это также то, что ты испытывала раньше, и это означает, что ты лучше любого из нас понимаешь, насколько опасным и болезненным будет сброс. И если ты решила, что это стоит риска, у тебя должны быть веские причины. Так что… мы доверяем твоему мнению.

— Даже если нам оно и не нравится, — тихо добавил Грэйди… и Сандор, Декс, Биана и Уайли фыркнули в знак согласия.

— Ну… — сказала Софи, все еще пытаясь переварить это неожиданное сотрудничество. — Спасибо.

И, как ни удивительно, это, казалось, решило дело.

Никаких споров.

Никаких драм.

Это было почти слишком просто… и Софи забеспокоилась, что она упустила какой-то трюк или лазейку.

— Ты сделаешь это сейчас? — спросила Эделайн мистера Форкла, и голос ее прозвучал гораздо спокойнее, чем ожидала Софи… хотя Эделайн, похоже, довольно сильно заламывала руки.

— Да, если мисс Фостер действительно готова, — согласился он. И было что-то вызывающее в том, как он посмотрел на Софи… как будто напоминал ей, что ее упрямая потребность в информации была причиной того, что они еще не восстановили ее способности, и что технически ничего на этом фронте не изменилось.

— Мне нужно привести себя в порядок, — сказала она, выдержав его взгляд. — Это мой приоритет номер один. Так что да — я готова. Остальное мы выясним позже.

Она добавила к последним словам свой собственный взгляд… способ бросить ему вызов в ответ. Пусть он знает, что они еще не закончили, но это гораздо важнее.

Затем она подошла к нему, надеясь, что никто не заметит, как дрожат ее колени при каждом шаге.

— Нам нужно идти в лечебный центр, или..?

— Твоя комната здесь вполне подойдет, — сказал ей мистер Форкл. — Наверное, тебе лучше быть там, где ты расслабишься, и тебе будет удобно. Я позову Ливви и попрошу ее принести припасы.

— Надеюсь, это не означает, что ты собираешься делать это без меня, — предупредил Элвин, вставая перед мистером Форклом, что было бы гораздо более пугающим, если бы туника Элвина не была разрисована розовыми пушистыми динозаврами.

— Совсем наоборот, — заверил его мистер Форкл, доставая Импартер и постукивая по серебряному экрану. — Я планировал, что ты будешь рядом в качестве подкрепления…

— Подкрепление, — усмехнулся Элвин, проводя пальцами по растрепанным волосам.

— Уверяю, это не оскорбление, — пообещал мистер Форкл. — Ливви изучала и совершенствовала метод лечения, который мы собираемся использовать в течение последних нескольких месяцев, так что, естественно, она возьмет на себя инициативу. Но она будет нуждаться в твоей поддержке на протяжении всего пути. Вот почему я рад, что ты уже здесь и на борту с возможностью сброса. Это избавляет меня и от поручений и долгих дискуссий. И если… — его голос затих, когда он повернулся к более многочисленной группе. — Вообще-то, это мне напомнило. Я правильно расслышал, что все вы решили исключить меня из собрания, которое я прервал?

Член Совета Эмери скрестил руки на груди.

— Мы решили не вмешивать в дискуссию членов Черного Лебедя.

Мистер Форкл нахмурился еще сильнее.

— Я думал, мы уже прошли через все эти ссоры.

— Ссоры? — повторил Бронте. — Это ты так пытаешься опошлить наши заботы? Как будто у нас не может быть обоснованной жалобы на твой орден?

— Нет, это мой способ напомнить вам, что вы можете прийти ко мне или к любому другому члену Коллектива и в любое время высказать свои жалобы, и мы сделаем все возможное, чтобы решить их… так же, как поступают ответственные взрослые, когда хотят решить проблему, — поправил мистер Форкл. — Проведение тайных встреч — это ребячество.

— Забавно, что ты так говоришь, — заметил Бронте, — учитывая, что мы собрались здесь, чтобы обсудить проблемы, вызванные тайной встречей Гранита с королем Энки вчера.

Мистер Форкл выпрямился.

— А, так ты думал, что мы не знаем о твоей уловке? — спросил Член Совета Эмери.

— Не было никакой уловки, — настаивал Мистер Форкл. — Мы совершенно ясно дали понять, что в данный момент сосредоточены на гномах и что организуем встречу с королем Энки как можно скорее.

— И все же вы не удосужились сообщить нам, что у вас действительно назначена встреча, — возразил Бронте, — которая чуть не сорвала наш визит. Король Энки обвинил нас в том, что мы зря тратим его время и искажаем наши рабочие отношения с Черным Лебедем, поскольку вы явно не информировали нас. Казалось, он готов был изгнать нас из Лоамнора, и единственная причина, по которой он этого не сделал, заключалась в том, что мисс Фостер удалось его успокоить.

Как бы то ни было, мистер Форкл выглядел достаточно огорченным.

— Ну. Полагаю, было бы разумно, если бы мы лучше координировали наши расследования.

— Да, это так, — согласился Член Совета Эмери. — И следует отметить, что мы приложили все усилия, чтобы быть откровенными…

— Все усилия, — перебил его мистер Форкл. — Странно. Я не помню, чтобы вы заранее сообщили нам, что назначаете Регентами нескольких наших членов, включая мисс Фостер.

— Ты не знал об этом? — спросила Софи, не зная, что и думать, когда он покачал головой.

Она полагала, что Черный Лебедь полностью осведомлен о том, что Совет предлагает ей этот титул, поскольку Совет назначил ее сразу после того, как она встретилась с мистером Форклом в его кабинете… и ее первое назначение накладывалось на вещи, которые они обсуждали вдвоем. Кроме того, Тиерган был с ними в Резиденции Превосходства, когда они согласились стать Командой Доблесть.

Но… теперь, когда она подумала об этом, никто не сказал, что Черный Лебедь знал, что она станет Регентом. И Тиерган был сбит с толку тем, почему он и Уайли получили неопределенный вызов, чтобы быть там.

Все это наводило на другой вопрос… тот, который Софи, вероятно, следовало бы задать, когда мистер Форкл несколько дней назад признался, что Черный Лебедь никогда не ожидал ее назначения в дворянство.

— Разве ты не хочешь, чтобы мы стали Регентами? — спросила она.

Мистер Форкл провел рукой по лицу.

— У меня нет никаких проблем ни с тем, что кто-то из вас имеет титул, ни с тем, что вы объединяетесь с Советом. Но… это все усложняет. Особенно потому, что делегирование заданий тебе и твоим друзьям было не легким для некоторых из нас в Коллективе… и я понимаю, что в это трудно поверить, учитывая то, как мы втягивали тебя в наши планы с самых первых дней в Затерянных городах. Но… тот факт, что ты всегда была разочарована тем, как мало было в наших записях и насколько они были далеки от истины, должен доказать, насколько методично мы пытаемся все делать… как тщательно исследуем все варианты, прежде чем решаем привлечь вас. И Совет не настолько дотошен… что не должно быть критикой, — добавил он, когда несколько Членов Совета издали насмешливые звуки. — Это просто другой метод работы. Вы Двенадцать — как и многие ваши предшественники — тысячелетиями раздавали задания Регентам и Эмиссарам. Это ваша вторая натура. И я понимаю почему, ведь это единственный способ, которым такой сложный мир, как наш, может нормально функционировать. Но Черному Лебедю приходилось действовать в тени большую часть нашего существования, и наша цель всегда заключалась в том, чтобы привлечь как можно меньше людей, чтобы избежать обнаружения… плюс, мы хорошо знаем об опасности, связанной с нашими заданиями, и предпочитаем держать риски при себе. Поэтому, когда я рассказывал тебе о встрече с королем Энки, мисс Фостер, я исходил из того, что встреча будет организована так, как мы всегда организуем все, во что тебя вовлекаем… с кем-то из нашего ордена, кто будет заниматься всеми предварительными расследованиями и устранять как можно больше потенциальных ловушек, прежде чем мы привезем тебя и твоих друзей в Лоамнор. И хотя я знал, что Совет работает в другом темпе, мне не пришло в голову, что они могут организовать встречу с королем Энки так быстро, поскольку ваше назначение и существование вашей команды еще не объявлено.

— Отсутствие у общественности знаний о Команде Доблесть не является причиной для того, чтобы мы воздерживались от использования соглашения, — сообщил ему Член Совета Эмери. — Особенно с такой важной встречей, как эта, которая все равно была бы засекречена. Но… я понимаю, как ты мог подумать иначе. Тем более что теперь я понимаю, что мы не упомянули ни дату, ни время нашей встречи с королем Энки. Полагаю, мы предполагали, что мисс Фостер передаст нам эту информацию.

Это… Софи, вероятно, и сделала бы, если бы не ссорилась с мистером Форклом из-за своих биологических родителей…

Еще один способ, которым ее эгоистичный фокус возвращался, чтобы преследовать ее.

— В интересах улучшения нашего общения, — добавил Член Совета Эмери, — ты должен знать, что мы планируем объявить о назначении Регентов на следующей неделе. Мы все еще выясняем точную дату, время и место. Если ты хочешь получить информацию, как только мы решим…

— Я бы хотел, — ответил мистер Форкл. — И… как бы то ни было, я прошу прощения за то, что не сообщил вам о встрече Гранита с королем Энки… и я рад слышать, что мисс Фостер смогла спасти ситуацию. — Он повернулся к Софи, и она была немного удивлена уровнем гордости, излучаемой его выражением лица… как отец, чей ребенок только что выиграл первый приз. — Значит ли это, что вы готовы поделиться тем, что узнали, пока были в Лоамноре?

— Если ты готов поделиться с нами тем, что узнал Гранит, — возразил Бронте.

— Но не сейчас, — вмешалась Софи, когда все закивали.

Мистер Форкл вздохнул.

— Да, полагаю, что отвлекся от причины, по которой ты позвала меня сюда, не так ли? Тогда почему бы тебе не устроиться в постели, пока я позову Ливви и дам ей знать, что происходит. Я также хотел бы видеть здесь мистера Васкера и мистера Сенсена… если это не причинит тебе неудобств.

Во рту у Софи стало суше, чем в пустыне, по которой они шли раньше.

Но она прохрипела:

— Конечно, не причинит! — Хотя она была совершенно уверена, что встреча с Фитцем не пройдет гладко.

Но опять же… он не мог злиться на нее, когда она снова была близка к смерти, не так ли?

Может быть, она, наконец, нашла способ избавиться от своей аллергии!

— Я могу связаться с братом, если хочешь, — предложила Биана.

— А я могу набрать Кифа, — добавил Декс.

— Отлично, — сказал им мистер Форкл, хлопая в ладоши и поворачиваясь к Совету. — Я полагаю, вы планируете остаться?

— Да? — выпалила Софи, когда Член Совета Эмери согласился.

Она и не подозревала, что будет почти умирать перед такой огромной аудиторией.

— Мы хотим убедиться, что с тобой все в порядке, — сказала ей Оралье таким искренним тоном, что паника Софи немного растаяла.

Или это было так, пока Бронте не добавил:

— И давайте будем честными, нам всем интересно посмотреть, как это работает… мне в частности, учитывая, что способность Причинять… это то, что мы с мисс Фостер разделяем.

— Если ты предпочитаешь уединение, Софи, — вмешалась Эделайн, бросив на Бронте сердитый взгляд медведицы, — я уверена, что Члены Совета поймут.

— Нет, все в порядке, — решила Софи.

Учитывая длительную дискуссию, которую мистер Форкл и Совет только что провели по поводу совместной работы, не казалось хорошей идеей выгонять Членов Совета.

И кто знает? Может быть, они оценят ее немного больше, когда сами увидят, через что она прошла, чтобы быть полезной.

— Только имейте в виду, — предупредил Декс Совет, — что если все пойдет как в тот раз, когда я случайно дал ей лимбиум, то будет много рвоты. Так что, это может быть блева-фест, ребята, все может стать очень грязным очень быстро.

— Вообще-то, я думаю, что у меня есть эликсир, который поможет с этим, — сказал ему Элвин. — Я возьму немного, когда вернусь за баллхорном.

— Ты приведешь сюда баньши? — спросил Грэйди.

Элвин кивнул.

— В последний раз, когда я работал над аллергией Софи, это был единственный способ узнать, помогает что-то или нет.

Точно.

Потому что баньши могли сказать, когда кто-то был близок к смерти… или очень, очень, очень близок к смерти.

— Должен сказать, что сейчас быть Мунларком не так уж и весело, — пробормотал Стина. — И это тоже не очень здорово.

Она развеяла воздух рукой перед своим лицом, как всегда делал Киф.

— Погоди. Ты чувствуешь мои эмоции прямо сейчас? — спросила Софи. — Без физического контакта?

— Да, некоторые из них. — Стина обхватила себя руками за живот. — И это довольно неприятный опыт, так что думаю, это может быть доказательством того, что общение с тобой разрушает мою жизнь.

Последнюю часть она произнесла дружелюбным, дразнящим тоном, который Софи никак не ожидала услышать от Стины.

И у Софи не нашлось слов для ответа.

— Скорее всего, ты извлекаешь выгоду из остаточного усиления, которое дает присутствие Усилителя, — объяснил мистер Форкл. — Это очень тонкий эффект… ничего похожего на хватание Софи за руки. Но все еще может вызывать небольшие улучшения в способностях всех вокруг нее.

— Хм… — сказала Стина… что также подытожило мысли Софи на эту тему.

Она вспомнила, что мистер Форкл упоминал что-то об этом, когда впервые вызвал ее Усиление, но тогда она была так занята, привыкая к перчаткам, что забыла об этом… особенно потому, что никто из ее друзей не заметил разницы.

Она удивилась, почему Стина ощутила…

— Пойдем, — сказала Эделайн, пересекая комнату и обнимая Софи за плечи. — Давай уложим тебя в постель.

Софи кивнула, позволяя Эделайн вести ее вверх по лестнице. Но на полпути к своей комнате, она передумала.

— Думаю, мы должны сделать это под деревом Панакес Каллы, — решила Софи. — Там я чувствую себя гораздо спокойнее. И это, вероятно, не плохая идея… быть так близко ко всем этим целебным цветам.

Кроме того, Калла была частью проекта Мунларк… и хотя Софи знала, что технически сознание Каллы исчезло, мысль о том, что она будет окружена шепчущими песнями Панакес, в то время как лимбиум будет прожигать ее организм, заставляла весь процесс звучать немного менее ужасно.

— Думаю, это отличная идея, — сказала Эделайн, щелкнув пальцами несколько раз. — Я только что отправила туда одеяла и подушки… я помогу тебе устроиться. Почему бы тебе не переодеться в свежую одежду, пока я это делаю? Выбери что-то очень мягкое и уютное, когда будешь…

Она отвернулась, и Софи заключила ее в объятия.

— Со мной все будет в порядке, — пообещала Софи.

— Знаю. — Эделайн крепче сжала Софи. — Но я все равно буду волноваться. Это моя работа как мамы… и я очень хорошо справляюсь с ней.

— Ты хорошо справляешься со всеми материнскими обязанностями, — заверила ее Софи, и Эделайн нашла способ обнять ее еще крепче.

Они стояли так некоторое время, не желая отпускать друг друга.

— Ладно, я уже достаточно тебя душила, — наконец сказала Эделайн, вытирая глаза и отступая назад. — Ты иди, переоденься. Я подготовлю для тебя самую удобную подушка-кровать на свете.

Софи схватила Эделайн за руку, когда та повернулась, чтобы уйти.

— Со мной действительно все будет хорошо, мам.

— Так и будет, — согласилась Эделайн. И это действительно звучало так, будто она верила в это. — Ты мой храбрый, блестящий, прекрасный боец.

Теперь Софи пришлось отвернуться и вытереть глаза.

— Я люблю тебя.

Эделайн наклонилась и поцеловала ее в щеку.

— Я тоже тебя люблю. Так что иди, одевайся. Чем скорее мы это сделаем, тем скорее ты сможешь немного отдохнуть. У тебя был долгий день.

Так и было.

И Софи не сказала этого, но у нее было кислое, угнетающее чувство, что впереди у нее еще очень долгая ночь.

Софи последовала совету Эделайн и надела свои самые мягкие леггинсы. Но вместо рубашки она надела розовую тунику «Счастливые Теневые Мысли», которую Линн сшила для нее, когда Софи приходила в себя после нападения Невидимок в Лечебном Центре.

Софи не прикасалась к рубашке с тех пор, как забрали Тама, потому что это вызывало слишком много противоречивых чувств.

Но… сейчас самое время напомнить себе, зачем она это делает.

Если бы ее Причинение могло сработать так, как должно было, возможно, Невидимки не смогли бы снова причинить ей боль.

И, возможно, она будет достаточно сильной, чтобы увести Тама подальше от их врага.

Предполагая, что он хотел, чтобы она это сделала…

Нет.

Софи подавила беспокойство.

Она не собиралась так сомневаться в Таме.

Она собиралась сосредоточиться на Счастливых Теневых Мыслях.

И на том, чтобы привести себя в порядок.

Члены Совета и мистер Форкл допрашивали Уайли о том, что случилось с шаром света, который он сделал в Лоамноре, когда Софи спустилась вниз, и часть ее хотела остаться и послушать. Но она знала, что у нее не хватит душевной энергии для такого разговора. Она должна была довериться им, чтобы сообщить ей обо всем, что они собрали вместе, как только она оправится от сброса способности. На данный момент ей нужно было прояснить голову.

Эделайн не ждала ее у дерева Каллы, когда Софи подошла к нему. Но там была Стина.

— Какой у тебя интересный наряд, Фостер, — бросила она через плечо, добавляя еще одно одеяло к горе подушек, которую собирала.

— Нет, это потрясающий наряд, — поправила Биана, появляясь из воздуха рядом с Софи и почти заставляя ее описаться.

Ванишеры.

Биана бросила в кучу еще одну подушку.

— Мне действительно нужно купить одну из этих туник, когда…

Она не закончила фразу… и Софи подумала, не означает ли это, что Биана разделяет некоторые ее опасения по поводу Тама.

— А где Эделайн? — вместо этого спросила Софи, осматривая близлежащие пастбища и надеясь, что Винн и Луна не были где-то поблизости от загона горгодона.

— Она работает с Дексом, чтобы выяснить, как удержать баллхорна в этой зоне, — сказала Биана, взяв еще одну подушку.

— Ничего себе, это превращается в огромное фиаско, да? — пробормотала Софи… а потом заблокировала Биане доступ к подушке.

Если они сделают ее кровать-гору еще выше, ей понадобятся крюк с веревкой, чтобы забраться наверх.

— Ну… я имею в виду… это очень важно, — напомнила ей Биана. — Ты уверена, что готова к этому после того дня, который у тебя был? Сначала Путь короля. Потом взрыв люстры. А теперь вот это.

— Не забудь про грязь, — добавила Стина. — И поход с пескоструйной обработкой.

Софи пожала плечами.

— Никогда не бывает подходящего времени, чтобы чуть не умереть.

— Ладно, кто-то должен немедленно вышить это на тунике для нашей таинственной леди Ф. - крикнул Киф, и когда Софи обернулась, то увидела, что он шагает по тропинке вместе с Ро.

Его глаза метнулись к блестящим серебряным буквам, мерцающим на ее тунике, и она поняла, что он хочет сделать какой-то язвительный комментарий.

Но он сдержался, как будто не чувствовал себя вправе делать какие-то пинки в сторону Тама в данный момент.

Вместо этого он повернулся к Биане и сказал:

— Я слышал что-то о взрывающейся люстре… потому что это история, которую я должен услышать.

— Ну, да! — добавила Ро.

Биана коротко пересказала все, и Киф ухмыльнулся Софи.

— Звучит так, будто наша прекрасная леди Ф. не может никуда без того, чтобы она не попыталась что-нибудь взорвать.

— Э-э, простите, взрыв был делом рук Уайли, а не моих, — возразила Софи. — И именно Биана предложила нам обыскать Большой зал.

— И хорошо, что я так поступила! — заметила Биана.

— Да, — согласилась Софи. — Завтра мы должны связаться с Набити и узнать, не нашла ли она что-нибудь еще.

— Нет, завтра мы должны встретиться с Набити, — поправила Биана, указывая на себя и Стину. — Ты будешь много отдыхать.

Софи закатила глаза.

— Со мной все будет в порядке. Я уже делала это раньше, помнишь?

— Э-э, да, и как человек, который был там в последний раз, когда ты делала это, и видел, как ты трясешься вся в поту, слегка зеленая, и почти уверен, что тебе нужно немного остыть, мисс Иди-и-Возьми, — вмешался Киф. — Тем более, что они, вероятно, не позволят тебе принимать обезболивающие в течение первых двадцати четырех часов.

— Я и забыла об этом, — призналась Софи, с большим интересом пиная ногой пару упавших цветков Панакес. — Почему почти смерть — это самое страшное?

— Я уверена, что ответ кроется в названии, — мягко сказала Биана.

— Так давайте переименуем! — предложил Киф, подходя к Софи и обнимая ее за плечи. — Отныне каждый раз, когда случится катастрофа, мы будем говорить: «Ух ты, мы почти Фостернулись!».

Софи закатила глаза.

— Я серьезно, — настаивал Киф. — Мы сделаем это твоим большим притязанием на славу!

— Итак, когда ты вызвал короля Димитара на спарринг-матч, и он нанес тебе огромную рану под ребрами… — с вызовом произнесла Софи.

— Я полностью Фостернулся! — Киф закончил, не сбившись с ритма. — И когда сегодня тебя вырвет на всех Членов Совета, ты жестко Фостернешься…

— И некоторые из нас с нетерпением ждут этого, между прочим! — вмешалась Ро. — Я просто жалею, что не догадалась принести закуски.

— Не могу поверить, что ты шутишь об этом, — раздался знакомый голос с акцентом позади них, и Киф опустил руку и попятился, когда Софи медленно повернулась и…

Там был Фитц.

Или, скорее, там были туфли Фитца — прямо рядом с большими гоблинскими ногами Гризель — потому что это было все, на что Софи хватило смелости посмотреть в данный момент.

Последовало тягостное молчание.

Затем ноги Фитца придвинулись ближе, и Софи заметила, что ноги Гризель остались на месте, а все остальные ноги вокруг нее тихо зашаркали прочь, оставляя ее ноги и ноги Фитца наедине.

Она затаила дыхание, пытаясь приготовиться к тому, что скажет Фитц.

Но он ничего не сказал.

Он просто обнял ее… нежно.

А потом еще крепче.

Как будто он боялся отпустить ее… а может, и боялся. Потому что его голос заполнил голову Софи, его сознание скользнуло мимо всех ее барьеров:

Знаю, ты пытаешься остановить себя от слишком большого беспокойства… но я не могу смеяться над этим, Софи. Это серьезно.

Знаю, сказала она ему, еще глубже зарываясь головой ему в шею и понимая, как сильно скучала по нему… и как ей повезло, что он все еще хочет обнимать ее после всего того времени, что она провела, пренебрегая им. Но все будет хорошо. Мистер Форкл сказал, что они с Ливви уже некоторое время изучают лечение. И они дадут мне гораздо меньше лимбиума, чем в прошлый раз.

Я все же не хочу, чтобы ты делала это, сказал он ей.

Я тоже. Но… я не могу продолжать притворяться, что все в порядке, когда одна из моих способностей сломана.

Она не СЛОМАНА, возразил он. Мистер Форкл сказал мне, что он просто пытался сделать ее более причудливой, такой, какой они ее спроектировали или что-то в этом роде.

Это часть… но… я почти уничтожила всех в Лоамноре сегодня, потому что защита гномов заставила меня впасть в ярость… и подумай о том, сколько еще раз я все испортила своим Причинением. Как в тот день в тренировочном лагере Гризель… если бы не я…

НЕТ, прервал Фитц. Не смей винить себя за это… ты же знаешь, какой сильной была Умбра. Она бы убрала Сандора и Гризель, если бы ты этого не сделала, и, вероятно, причинила бы им гораздо большую боль.

Возможно, согласилась Софи. Но… я все равно должна это сделать. Невидимки никогда не будут ожидать такой способности к переменам… и мы не можем упустить шанс застать их врасплох.

Он тяжело вздохнул.

Знаю. Вот почему я здесь. Что бы тебе ни понадобилось… чего бы это ни стоило, я помогу тебе пройти через это, хорошо?

Она кивнула, и он слегка подвинулся, чтобы притянуть ее еще ближе, одной рукой запутавшись в ее волосах, а другой погладив по щеке.

— Ладно, все уже достигли точки перегрузки Фитцфи? — спросила Ро. — Потому что я точно. Кроме того, доктор-леди здесь, так что разве мы не должны перейти к части рвоты прямо сейчас?

— Ливви здесь? — спросила Софи, отстраняясь от Фитца, чтобы проверить.

И, конечно же, там была врач Черного Лебедя, которая больше не утруждала себя ношением маски или использованием кодового имени.

— Хм, — сказала Ливви, откидывая назад заплетенные в косу волосы и улыбаясь Софи и Фитцу. — Похоже, кое-что изменилось с тех пор, как я видела вас в последний раз, и должна сказать, что вы очень красивая пара.

— Да, — согласился Фитц, и Софи почувствовала такое облегчение, что он все еще думал о них как о паре, что ей потребовалась секунда, чтобы осознать, что он также назвал ее красивой… и она, вероятно, растаяла бы лужей, если бы Фитц снова не обнял ее.

На этот раз в жесте чувствовалась защита, и его голос был резким, когда он сказал Ливви:

— Если ты позволишь, чтобы с ней что-нибудь случилось…

— Поняла, — перебила Ливви, снова взмахнув косами, и Софи заметила, что они сверкают крошечными желтыми драгоценностями, которые соответствовали солнечному блеску, который Ливви провела по смуглой коже. — И ты можешь успокоиться, Красавчик. Я не позволю, чтобы с твоей милой девочкой случилось что-нибудь плохое.

— Ты все еще собираешься дать ей что-то, на что у нее смертельная аллергия, да? — спросил Фитц.

Улыбка Ливви погасла.

— Ладно, думаю, должна сказать, что я только позволю временным плохим вещам случиться с твоей милой девочкой… а потом я все исправлю и сделаю ее в тысячу раз лучше. Так что не стоит беспокоиться, хотя понимаю, что вы все собираетесь. И пока мы будем честны здесь, я скажу то, что только что сказала тревожно-взрослой бригаде внутри: моменты этого определенно не будут красивыми. Так что если вы не хотите на это смотреть, то лучше уйти.

— Я остаюсь, — почти одновременно сказали Фитц и Киф, а через полсекунды за ними последовала Биана.

— А как же ты? — спросила Ливви у Стины. — Ты новенькая.

— Да, — согласилась Стина. И в ее голосе не было ни капли сопливости, когда она сказала: — И я остаюсь.

После этого все, казалось, ускорилось, поскольку остальная аудитория Софи подошла, и Ливви переместила всех на позиции. Софи забралась на свою гору подушек и одеял и попыталась сосредоточиться на шепчущих мелодиях, доносящихся с дерева Каллы, в то время как Ливви посадила Фитца слева от Софи, а Кифа справа, чтобы каждый мальчик мог держать ее за руку во время перезагрузки… Киф, чтобы контролировать ее эмоции, а Фитц, чтобы следить за сознанием. Потом Грэйди, Эделайн и мистер Форкл выстроились прямо за ними, вместе с Сандором и Флори, и Флори добавила свое собственное тихое жужжание к мелодиям Панакес, когда все остальные образовали полукруг вокруг дерева… за исключением Элвина.

Элвин положил баллхорна на подушку рядом с Софи и подошел к Ливви… и Софи попыталась сосредоточиться на всех серьезных медицинских вещах, которые они обсуждали с ней. Но она не хотела видеть иглу.

Девушка знала, что игла там.

Она успела заметить стеклянный шприц, наполненный густой синей жидкостью, когда Ливви протянула его Элвину.

И она знала, что именно лечение, в конце концов, спасет ей жизнь.

Но это не мешало ей думать: «Игла, Игла, Игла».

Она попыталась отвлечься, глядя в фиолетовые глаза-бусинки баллхорна, молча умоляя его не пугать всех так сильно, как в прошлый раз.

— Со мной все будет в порядке, — прошептала она ему.

Баллхорн фыркнул.

И ее мозг подумал: «Игла. Игла. Игла».

— Все будет хорошо, — заверила ее Ливви. — Независимо от того, что ты выберешь, хорошо?

Софи кивнула… и тут ее мозг уловил то, что только что сказала Ливви.

— Что значит «независимо от того, что я выберу»?

— Я имею в виду, тебе нужно принять еще одно решение, прежде чем мы начнем. — Она села рядом с Софи на гору подушек и протянула к ней руки, сжатые в кулаки. — Дело в том, что, когда я собирала это исправление, то поняла, что есть два способа сделать это. Мы можем стать маленькими, — она разжала левый кулак, показывая крошечную молочно-белую таблетку, — или мы можем стать большими, — она разжала правый кулак, показывая большую таблетку, которая мерцала изумрудно-зеленым цветом. — Любая из них вызовет реакцию, которая обнулит твое Причинение.

— Так в чем же разница? — спросила Софи, когда Сандор и Грэйди уже начали говорить, чтобы она выбрала белую таблетку.

— Разница в том, что в белой таблетке содержится четверть унции лимбиума, — объяснила Ливви, — плюс еще кое-что, предназначенное для поражающих частей твоего мозга. И в зеленой таблетке есть пол-унции лимбиума, то же самое вещество, которое нацелено на причиняющие боль части твоего мозга, плюс некоторые вещества, которые нацелены на одно другое место.

— Куда же? — спросил Грэйди, прежде чем Софи успела спросить.

Ливви закусила губу.

— Сердце.

Софи потянулась к груди, прижав пальцы к ребрам.

— Сердце.

Ливви кивнула.

— Сила большинства способностей исходит из нашего мозга… но все, что я читала о Причинении, говорит о том, что оно работает немного по-другому. Твой мозг включает эту способность, но настоящая сила исходит отсюда, — она стукнула кулаком, сжимающим зеленую таблетку по груди, — потому что Причинение — это все, что нужно для того, чтобы направить свои эмоции в мир. А эмоции здесь, — она снова стукнула себя в грудь, — гораздо чище. Поэтому, если мы действительно хотим увидеть, насколько сильна твоя сила, мы должны сбросить оба места — голову и сердце. Но мы также абсолютно не обязаны. Я хочу, чтобы все было предельно ясно. Все, что мы пытаемся исправить, будет покрыто этим. — Она подняла белую таблетку. — Это позволит твоему мозгу управлять эмоциями так, как мы это спроектировали, и позволит направлять их гораздо более целенаправленным образом. Это абсолютно правильное решение.

— Но зеленая таблетка лучше, — настаивала Софи.

— «Лучше», возможно, не совсем подходящее слово, — сказала ей Ливви, — потому что она также увеличивает риск, и, вероятно, время восстановления тоже, так как она остановит сердце на несколько секунд, и это будет иметь последствия.

Теперь было гораздо больше людей, призывающих ее принять белую таблетку.

Включая Фитца.

И это действительно выглядело намного проще.

Маленькая. Ласковая. Скучная.

Зеленая была намного более яркой.

Цвета жизни.

Но также и цвета, который эльфы носили на похоронах.

— Ты думаешь, мне стоит принять зеленую таблетку, не так ли? — спросила Софи у Ливви.

— Думаю, это твое решение, — поправила Ливви.

— Но ты же сама приготовила зеленую, — напомнила Софи. — Ты могла бы остановиться на белой, но ты знала, что, возможно, могла бы сделать лучше, поэтому продолжила, верно?

Ливви вздохнула.

— Я — ученый, Софи. Мне нравится раздвигать границы и решать головоломки. И твоя генетика — это в основном игровая площадка для меня. Последняя перезагрузка, которую мы сделали с тобой, была полностью ментальной, поэтому часть меня хочет знать, что произойдет, если мы заблудимся на неизведанной территории и подправим несколько других вещей с твоим сердцем. Вот почему я сделала зеленую таблетку. И я сделала все, что в моих силах, чтобы убедиться, что она все еще безопасна для тебя. Но «безопасность» в такой ситуации оставляет место для большой боли… и потенциал для побочных эффектов. Так что белая таблетка действительно может быть лучшим вариантом. Это зависит от тебя и от того, как сильно ты хочешь бороться.

Ливви снова протянула обе таблетки, а Элвин протянул Софи бутылку Молодости.

И это звучало так, будто почти все хотели, чтобы она приняла белую таблетку.

Она не слышала ни единого призыва к зеленой.

Но в этом крике определенно не хватало нескольких голосов.

Друзей, которые позволяли ей решать.

Но, вероятно, они пошли бы на больший риск.

И песни, шепчущие в воздухе, превратились в мелодии смелости и отваги. О крошечных корнях, которые находят в себе силы пробиться сквозь твердый камень.

— Просто прими белую таблетку, Софи, — взмолился Фитц. — Ты уже достаточно рисковала.

Да, так и было.

Снова, снова и снова.

И она устала от этого.

Но бой еще не закончился.

И какой смысл бороться, если она не собирается вкладывать в это все свое сердце?

— Это наша девочка, — тихо сказал Киф, когда Софи схватила зеленую таблетку и проглотила ее, прежде чем успела передумать. — Я знал, что она выберет Фостернуться.

Глава 28

Сначала мир стал зудеть.

Каждый нерв болел и покалывал, когда миллион жужжащих существ пробудились к жизни под кожей Софи, и ей хотелось биться, царапаться и чесаться, пока они не вырвутся на свободу и не уползут прочь.

Но ее прижали к стене.

Схватили.

А потом пришла боль.

Время остановилось, когда молния сверкнула в ее венах, и кровь загорелась, и миллионы иголок, гвоздей и шипов вонзились в ее мозг.

И в сердце…

Что-то сжималось.

Рвалось.

Закрывалось.

Она не могла дышать.

Не могла думать.

Не могла действовать.

Все замирало, замирало, замирало, пока ее внутренности извивались и корчились.

Сопротивлялись.

Отклонялись.

Ее тело хотело вздохнуть — хотело очиститься — но что-то холодное пробежало сквозь нее, онемевшее, успокаивающее и подслащивающее кислое, достаточное, чтобы подавить желание.

Ей хотелось, чтобы это облегчило другую боль, которая нарастала с каждым сдавленным вздохом, стучала с каждым остановившимся стуком сердца, разрывалась с каждым покалыванием и сжатием.

Но агония продолжалась… все сильнее и сильнее, пока что-то не разорвалось внутри нее.

Новая рана, которая, как она знала, никогда не заживет.

И тьма, которую она несла — пряталась — заползла внутрь.

Расположилась в глубине.

Чувствуя себя как дома.

Это был уже не монстр.

Это было частью ее.

И с этой мыслью из нее вырвался крик… гортанный и первобытный.

Заглушая другие звуки… другие голоса.

Отдаленные звуки на краю всего, что было слишком далеко, чтобы быть чем-то на самом деле.

Люди звали ее по имени.

Предлагая обещания и просьбы.

Ни один из них не имел значения.

Ничто не могло до нее добраться.

Даже убаюкивающие мелодии, которые скользили под ее кожей.

Ее мозг был слишком занят, говоря: отступай, отступай, отступай.

А сердце…

Оно все еще не работало.

А потом что-то мягкое и пушистое проскользнуло внутрь.

Прохладный зеленый ветерок.

Плывущий и трепещущий в ее сознании.

Кружащийся вокруг ее сердца.

Успокойся, успокойся, успокойся.

Несмотря на боль.

И панику.

И наказание, которое выносило ее тело.

Даже тьма стала сонной.

Прячась сама по себе.

Прячась на потом.

А Софи продолжала дрейфовать, дрейфовать, дрейфовать, позволяя зеленым сгусткам энергии прочно удерживать ее на месте, хотя все вокруг таяло, таяло, таяло.

Ускользая так далеко.

Может быть, слишком далеко?

Она…

Жестокая, пронзительная агония вернула ее к реальности, и она почувствовала, что снова кричит, а мир становится все громче и громче.

Холоднее и жестче.

Но было и тепло.

И сила.

И воздух.

Блаженный, прекрасный воздух.

И с каждым восхитительным вздохом время медленно возвращалось к жизни.

Ровное, как пульс.

Следуя мощному новому ритму.

Голоса стали ближе… какие-то крики, какой-то шепот. Все говорили одно и то же.

А теперь спи, Софи.

Не сопротивляйся.

Уступи. Уступи. Уступи.

Сладость покрыла ее язык, когда еще один зеленый ветерок подул, и она позволила сознанию последовать за ним в сладкое, мягкое, успокаивающее забытье.

Осознание возвращалось поэтапно.

Сначала боль.

Потом кошмары.

И, наконец, туманная фрагментарная реальность, в которой Софи не могла полностью сказать, как много видели ее затуманенные глаза, и что еще было в ее голове.

— Где я? — спросила она, слова были липкими, искаженными и гораздо более утомительными, чем должны были быть.

— В комнате.

Расплывчатая фигура склонилась над ней, и мозгу Софи потребовалась секунда, чтобы преобразовать цвета в форму, соответствующую голосу.

— Мама?

— Да, — прошептала Эделайн, наклоняясь, чтобы поцеловать Софи в щеку.

Софи с трудом моргнула, стараясь сфокусировать зрение, когда Эделайн отстранилась, чтобы лучше рассмотреть выражение ее лица.

— Ого, неужели все так плохо? — спросила Софи, ненавидя то, как опухли, потемнели и покраснели глаза Эделайн.

— Уверена, что для тебя это было гораздо хуже, чем для нас. — Эделайн провела рукой по мокрым от пота волосам на лбу Софи, но они, похоже, прилипли. — Как много ты помнишь?

— Не знаю, — призналась Софи. — Это как-то сюрреалистично, так что мне трудно связать это с чем-то физическим, если имеет смысл. К тому же, моя голова все еще в тумане.

Эделайн кивнула.

— Это, наверное, от успокоительного.

— Успокоительного? — Софи хотела вскочить с кровати в знак протеста, но ей показалось, что на груди у нее стоит шерстистый мамонт… и, может быть, этот мамонт растоптал ее, прежде чем она успокоилась, потому что у нее болели все кости, мышцы и нервы. — В прошлый раз я не могла принять успокоительное…

— В прошлый раз все было по-другому, — перебила Эделайн. — И в голосе послышалась заметная дрожь, когда она добавила: — По крайней мере, я так слышала, поскольку меня там не было. Но в прошлый раз им не пришлось делать компрессию грудной клетки, пока твое сердце не начало биться снова.

— Компрессию грудной клетки? — Софи знала, что ей нужно перестать повторять одно и то же, но… сдавливание грудной клетки не соответствовало ее рассеянным воспоминаниям.

Но оно соответствовало боли в ребрах.

— Я этого не помню, — призналась Софи.

— Ну… думаю, это хорошо.

Что-то в тоне Эделайн заставило Софи задуматься, не хотела бы она тоже забыть этот момент.