Наследие

— Итак… ты решила не позволять Черному Лебедю почти убить тебя снова, — сказал Киф, когда она закончила. — И ты думаешь, что люди будут осуждать тебя за это?

— Так и должно быть, — пробормотала Софи. — У меня есть шанс получить способность… или, может быть, две способности, которые действительно помогут нам уничтожить Невидимок. И я лучше, чем кто-либо, знаю, как сильно нам понадобится такая сила.

— Да, но ты также лучше других знаешь, каково это — почти умереть от сильной аллергической реакции, — возразил Киф.

— Да, — согласилась Софи.

Ее сестра сказала почти то же самое, когда Софи связалась с ней, чтобы проверить, как она там, после того как вернулась в Хевенфилд. Эми была твердо настроена на команду «Не-смей-позволять-им-убеждать-тебя-снова-рисковать-своей-жизнью».

Но… Эми была всего лишь человеком.

Она действительно не понимала гигантских проблем, с которыми столкнулась вся планета, или как они угрожали безопасности каждого отдельного вида.

— Дело в том, — тихо призналась Софи, — что я вовсе не поэтому ответила «нет» на вопрос мистера Форкла. Я привыкла к боли. Мне это не нравится… но не похоже, что это нарушает условия сделки или что-то в этом роде. И я не очень беспокоюсь о выживании, так как почти уверена, что мистер Форкл, Элвин и Ливви найдут способ меня вытащить. Я даже знаю, насколько ценными могут быть эти способности. Просто… мне надоело, что все говорят мне доверять им, когда они явно не доверяют мне. И я действительно устала от того, что никто не заботится о том, чего я хочу, когда дело доходит до… почти всего. Имею в виду, было бы так трудно для кого-то сказать: «Эй, Софи, мы понимаем, как это тяжело для тебя, и мы хотим сделать что-то, чтобы сделать твою жизнь немного легче»? Неужели это такое неразумное желание? Тем более, что все, о чем я прошу — это немного личной информации?

— В этом есть стопроцентный смысл, — заверил Киф, и Софи почувствовала, как ее плечи немного расслабились, пока он не добавил: — Но должен спросить, почему я чувствую столько вины, исходящей от тебя, когда ты это говоришь. И да, это определенно вина… не пытайся отрицать. То же самое, что может разрушить твое здравомыслие, если ты позволишь выйти из-под контроля, так что… нам нужно придумать, как остановить тебя от этого чувства, хорошо?

Софи подтянула колени к груди, сосредоточившись на легком покачивании качелей на прохладном океанском ветру. Ей было легче сказать:

— Наверное, это потому, что я эгоистка. И я должна быть лучше.

— Потому что ты Мунларк? — спросил Киф.

Она кивнула.

— Я существую только для того, чтобы использовать свои способности, чтобы остановить Невидимок. У меня не было родителей, которые любили бы меня и хотели иметь ребенка, чтобы добавить к своей семье…

— Я тоже, — заметил Киф. — Я здесь из-за своего «Наследия».

— Знаю, — сказала Софи, ненавидя Кифа за то, что ему приходится жить с этим. — Но… по крайней мере, для тебя, поступать правильно означает игнорировать все их планы. Для меня все наоборот. Я была создана, чтобы делать свою работу. Довольно важную, насколько могу судить. И вот я здесь, отказываюсь делать это просто потому, что пытаюсь найти способ сделать свою жизнь немного более нормальной. И это просто… очень эгоистично и глупо с моей стороны. Это похоже на то, что я говорю за Импартер «Эй, мне надоело, что ты все время указываешь мне, с кем говорить… я больше не буду этого делать, пока ты не скажешь мне, почему я — квадратный!».

— Э-э, но ты не Импартер, Фостер… хотя я ценю тот тоненький голосок, который ты только что сделала, чтобы действительно показать персонажа, — поддразнил Киф. — Но если говорить серьезно… я понимаю, что ты хочешь сказать. Дело в том, что, однако, Черный Лебедь не сделал устройство. Они создали человека. Так что им придется смириться с тем фактом, что у тебя есть собственный разум… и чертовски умный. Иногда нормально — доверять себе. Если что-то кажется тебе неправильным, это, вероятно, неправильно. И если тебе кажется, что кто-то использует тебя в своих интересах, то так оно и есть.

— Наверное. — Софи вздохнула, крепче обняв колени. — Но… я продолжаю думать о том, что буду чувствовать, если кто-то пострадает в следующий раз, когда мы столкнемся с Невидимками, и мне придется задуматься, смогла бы я остановить это, если бы не была так упряма и не согласилась исправить Причинение.

— Но ты не должна этого делать. — Киф потянулся к ней, и на секунду ей показалось, что он собирается взять ее за руку… но вместо этого он схватил Джемми Доджерс. — Знаю, ты не поверишь, когда я скажу, но я все равно скажу, потому что тебе явно нужно это услышать… и думаю, что это может быть даже причиной того, что ты пришла сюда, чтобы поговорить со мной. Так что… слушай внимательно: это не твоя работа — защищать кого-то, Софи. Независимо от того, что ты думаешь… или сколько у тебя способностей… или какие планы были у Черного Лебедя, когда они создали проект Мунларк. Единственная твоя работа — быть Софи Фостер. И тебе решать, кто такая Софи Фостер.

— Да, наверное, ты прав, — сказала Софи, снова поворачиваясь к закату. Грустная улыбка появилась на ее губах, когда она добавила, — я тебе не верю. Но… спасибо.

— В любое время. — Киф хрустнул еще одним печеньем, и Софи закрыла глаза, позволив всему, что он сказал, еще несколько секунд кружиться в ее голове.

Было бы здорово, если бы ее жизнь действительно была такой простой.

Но мир был слишком, слишком сложным.

— Итак… как проходит поиск воспоминаний? — спросила она, желая заполнить тишину.

Он пожал плечами.

— Пока ничего нового… и приятная смена темы. Не думай, что я не заметил.

Софи выхватила у него Джемми Доджерс и вытащила еще одно печенье, медленно раскручивая половинки взад и вперед, решив найти способ разделить их.

— А как насчет другого нашего проекта?

Брови Кифа взлетели вверх.

— Если ты имеешь в виду поиски био-мамы-и-папы, я… не был уверен, что ты будешь в настроении говорить об этом после вчерашнего.

Софи еще раз осторожно покрутила печенье, наконец, почувствовав, что упрямое варенье отделилось. Она торжествующе подняла обе половинки и слизнула малину с пальцев.

— Не знаю… я чувствую себя более решительной, чем когда-либо, чтобы выяснить, что скрывает от меня мистер Форкл.

Киф сверкнул своей самой широкой улыбкой, откинулся назад и несколько раз медленно и гордо хлопнул ее по плечу.

— Ты слышишь, Ро? Наш милый маленький Фостер идет в бой на Форкленатора.

— Мне нравится! — согласилась Ро. — Вот если бы она только поняла…

— Ну и что ты думаешь? — вмешался Киф, прежде чем Ро успел закончить фразу. — Форкл говорил правду о Бронте? Или солгал, чтобы сбить тебя с толку?

— Понятия не имею, — призналась Софи. — Я имею в виду… он был очень удивлен, когда я это сказала. Но думаю, что это нам ни о чем не говорит.

— Значит ли это, что ты все еще хочешь продолжить выполнение плана «удивительный-эмпат-получает-все-ответы»? — спросил он.

— Так вот как мы это называем? — удивилась Софи.

Киф ухмыльнулся.

— А еще я могу называть его Киф-на-выручку!.. но это относится ко многим вещам, понимаешь? Кроме того, тогда мне нужно, чтобы ты начала называть меня своим героем и иногда падала в обморок в моем присутствии.

Софи швырнула в него половинкой печенья, и малиновая сторона шлепнулась ему на щеку, продолжая стекать.

— О, ты хочешь начать бисквитную войну, Фостер? — спросил Киф, даже не потрудившись убрать с лица Джемми Доджерс, когда схватил коробку с пирожными Яффе и разорвал ее. — Потому что я могу поучаствовать.

Софи поддалась искушению.

Драка с печеньем звучала куда веселее, чем обсуждение теорий биологических родителей.

Но она уже потеряла большую часть дня из-за того, что злилась, дулась и избегала всех подряд.

Поэтому она положила вторую половину своего покрытого джемом оружия в качестве сдачи и поймала Кифа на том, что она обсуждала с остальными своими товарищами по команде… как она согласилась позволить Биане и Стине помочь, а также теорию Стины о леди Каденс.

Киф присвистнул, услышав это последнее откровение.

— Вау, в этом есть немного смысла. Я не знаю, как скучал по ней, когда составлял свой список… и если она твоя биологическая мама, пожалуйста, скажи мне, что мы можем вывалить ей на голову кучу стынькорней за то, что она солгала тебе.

— Я бы не возражала, — сказала Софи, которой потребовалась лишняя секунда, чтобы набраться храбрости и спросить: — Так… у тебя есть список?

— Короткий, да. — Он немного поколебался, прежде чем предложил: — Хочешь, я схожу за ним?

Софи закусила губу.

— Может быть, для начала назовешь мне одно из имен?

— Конечно, хотя ты никого из них не знаешь, так что я не уверен, что это будет много значить. Но один из вариантов генетической мамы — Леди Пемберли. Она блондинка и Телепат, так что, кажется, стоит посмотреть. Но она также замужем и у нее есть ребенок, но я чувствую, что мы ищем кого-то, кто живет один, так как они подвергают свою семью опасности, участвуя во всем этом.

— Имеет смысл. — Софи велела себе оставить вопрос, но почему-то все равно спросила: — Значит… у нее есть ребенок?

Киф кивнул.

— Сын. Вообще-то, я думаю, ты с ним знакома… его зовут Демпси. Он был на шестом уровне, когда ты — на втором, и я помню, как однажды ты показала ему, кто тут главный, в матче по Заляпыванию.

— Звучит знакомо, — согласилась Софи.

Она не помнила, чтобы он был таким уж милым… хотя только что победила его на глазах у всей школы и забрызгала его лицо ярко-оранжевой слизью.

— Хочешь, я посмотрю, сможем ли мы с Бианой договориться о встрече для леди Пемберли? — предложил Киф.

— Не знаю, — призналась Софи. — Думаю, нам нужно быть осторожными с тем, сколько людей узнают, что мы ищем. Чем чаще мы ошибаемся, тем больше рискуем, что поползут слухи, и мои биологические родители уйдут в подполье… или, по крайней мере, будут готовы солгать, если мы столкнемся с ними.

Кроме того, это могло бы вызвать еще больше слухов о ее статусе подбора пары, но Софи была не в настроении напоминать ему об этом.

— Я тоже об этом думал, — сказал Киф, наконец-то снимая с лица варенье. — Нам может понадобиться новая стратегия.

— Например, какая? — спросила Софи.

Он сунул печенье в рот, облизал большой палец и принялся за работу, удаляя липкие остатки джема, оставшиеся на щеке.

— Все еще работаю над этим. Возможно, придется проявить немного творчества.

— Мне нравится творчество! — согласилась Ро.

Сандор пробормотал что-то неразборчивое, хотя Софи была уверена, что уловила слово «смешно».

— А пока, — сказал Киф, смахивая с лица остатки малинового мазка, — ты все еще не ответила на сверх-супер-пупер-важный вопрос, Фостер.

— И какой же? — спросила Софи.

Он сделал ей знак наклониться ближе, как будто боялся, что отец может подслушивать.

— Вопрос в том, — его взгляд встретились с ее, — когда ты возьмешь меня, чтобы я достал эти волшебные штуковины с помадкой? Потому что они официально нужны, Фостер. Мне нууууууууужно печенье в форме крошечных эльфов. Не могу поверить, что ты никогда не приносила мне их раньше! На самом деле, я чувствую, что это предательство нашей дружбы!

Вопрос был настолько неожиданным, что Софи не смогла сдержать громкий фыркающий смех, за которым, конечно же, последовал приступ смущенного хихиканья.

— Тебе должно быть не до смеха, Мисс Ф.! — предупредил ее Киф. — Я ожидаю еще одну доставку печенья как можно скорее… и на этот раз там должны быть все те виды, которые ты упомянула, плюс что-нибудь еще в форме эльфа. И тебе лучше ответить на все мои вопросы о них и не давать мне никаких оправданий по поводу…

— По поводу чего? — спросила Софи, когда его голос затих… прямо перед тем, как она поняла, что его глаза были сосредоточены на чем-то за ее плечом.

Или кем-то.

Софи никогда не думала, что когда-нибудь повернется и увидит лорда Кассиуса, стоящего там и наблюдающего за ней, но она определенно предпочла бы его красивому зеленоглазому парню со скрещенными руками и нахмуренным лбом.

— Эй, Фитци здесь! — сказал Киф, бросив быстрый взгляд на Сандора… хотя это была не совсем вина Сандора.

Фитц вошел не через дверь, которую охранял Сандор, а через боковой вход в патио, который Софи даже не заметила. Гризель стояла в нескольких шагах позади него, а лорд Кассиус маячил в нескольких шагах позади нее, прячась в тени сводчатого дверного проема, как будто он намеренно протащил Фитца во внутренний дворик.

С другой стороны, это не объясняло, почему Ро и Сандор не предупредили их о том, что у них гости… разве что потому, что никто не нуждался в предупреждении.

Софи снова пришлось напомнить себе, что они с Кифом не делают ничего плохого.

Киф попросил печенье.

Она принесла ему печенье.

Потом они немного поговорили… потому что были друзьями.

И Фитц знал, что они были друзьями.

— Ты должен принять в этом участие, Фитци, — сказал Киф, поднимая коробку с пирожными Яффе. — Фостер и Дизней доказали, что они сделают все, о чем я их попрошу, — он издал драматический, злой смешок, — и принесли мне кучу человеческих печений. Они в основном разочаровывают, не буду врать. Но! Есть еще несколько, которые мы не пробовали, и кто знает? Они могут быть теми, что меняют жизнь. И ты можешь помочь мне убедить Фостер принести нам эти эльфийские печенья, о которых я только что узнал… хотя я также думаю, что она должна извиниться перед нами за то, что не рассказала нам об эльфийских печеньях раньше, не так ли? И думаю, ей нужно чаще использовать свой способ телепортации. Думаю, мы должны дать ей еженедельный список Запретных городов. Может быть, тогда я, наконец, смогу попробовать Динг-Донги. Не знаю, что это такое, но я читал кое-что о них в своих исследованиях, и имею в виду, что они называются Динг-Донги, поэтому я здесь для этого. Ты со мной?

Он поднял руку, как будто надеялся, что Фитц подойдет и даст ему пять.

Фитц этого не сделал.

— Похоже, у тебя сегодня интересный день, — сказала Гризель, ее голос стал еще более хриплым, когда она подошла к Сандору.

— Ты даже не представляешь, — пискляво пробормотал Сандор. — И я почти уверен, что скоро станет еще хуже.

Софи испытала то же самое чувство, особенно когда заставила себя посмотреть Фитцу в глаза и не удостоилась ни одной из его прекрасных улыбок.

— Ты пытался связаться со мной сегодня? — спросила она, очень, очень, очень надеясь, что он этого не делал.

— Три раза, — сказал он ей.

Даже Киф вздрогнул от этого.

Ладно, может быть, поэтому Софи так плохо себя чувствовала.

— Прости, — сказала она, вставая с качелей и поворачиваясь к нему лицом. — Это был довольно тяжелый день… но думаю, что это не очень хорошее оправдание.

— Это не так, — согласился Фитц.

Молчание, и Софи пожелала, чтобы Киф захотел нарушить его еще одной тирадой о печенье.

Но он был слишком занят, глядя на отца, в то время как Лорд Кассиус поднял одну бровь в ответ.

Она откашлялась и сделала несколько шагов в сторону Фитца… остановившись, прежде чем по-настоящему приблизиться к нему.

— Как ты узнал, что я здесь?

— Я не знал, — признался он, — хотя, может быть, мне следовало догадаться?

— Да, мы работали над… — она взглянула на лорда Кассиуса и поправила остальную часть фразы, — над проектом, в котором Киф помогает мне… пытаясь придумать альтернативную стратегию на случай, если нам придется действовать немного тоньше. — И поскольку она не хотела, чтобы он думал, что она что-то скрывает от него, она добавила: — Мы также обсудили еще пару вещей, о которых я должна тебе рассказать.

— Как ты здесь очутился, Фитци? — спросил Киф, подскочив прежде, чем Фитц успел задать более сложные вопросы, например, когда Софи собиралась рассказать ему об этих вещах, или почему она не пришла к нему первому. — Наконец-то готов к ежевичному матчу-реваншу? Если это так, я говорю, что проигравший должен съесть остальные Дижестив. — Он указал на слегка помятый пакет, который бросил Ро ранее.

— Вообще-то Фитц здесь, чтобы помочь мне, — вмешался лорд Кассиус, приглаживая волосы по бокам.

Киф прищурился, глядя на отца.

— Помочь с чем?

— С моим собственным новым проектом. — Лорд Кассиус внимательно изучил свои кутикулы и добавил: — Мне не кажется странным, Киф, что ты так нудно рисуешь в последнее время, потому что пытаешься разобраться в своих воспоминаниях, ища фрагменты того, что твоя мать могла стереть. Я не понимаю, почему ты работаешь вручную, когда было бы намного эффективнее, если бы Телепат помог тебе с задачей… и, очевидно, мисс Фостер была бы более чем готова. Но независимо от твоих глупых планов, твоя маленькая миссия заставила меня задуматься, осмелилась ли твоя мать стереть что-нибудь из моей памяти за эти годы.

— Держу пари, что да, — предупредил его Киф. — Похоже, у нее был Стиратель наготове на случай, если мы что-нибудь увидим или услышим, чего она не хотела.

— Да, я тоже пришел к такому выводу, — заметил лорд Кассиус, и его глаза и голос потемнели, когда он произнес: — я и раньше работал с Телепатами, искал улики, которые твоя мать могла бы спрятать от меня. Но мы не проверяли, не украли ли что-нибудь. Итак, юный мистер Васкер согласился помочь мне еще раз проверить мои воспоминания. И на этот раз мы посмотрим, смогу ли я найти то, что твоя мать пыталась скрыть от меня.

Глава 19

— Ты собираешься покопаться в воспоминаниях моего отца? — спросил Киф, качая головой, когда Фитц кивнул. — Почему же?

Пожав плечами, Фитц не выглядел вполне столь же небрежно, как, наверное, хотел.

— Кому-то надо.

— Ладно, но почему ты? — Когда Фитц не ответил, Киф повернулся к отцу. — Почему бы тебе не попросить того, с кем ты работал в прошлый раз? Или Кинлина Сондена? Или Олден? Или Тиерган? Или даже меня?

Лорд Кассиус снова пригладил волосы.

— Юный мистер Васкер доказал, что он не менее могуществен, чем любой из них. Возможно, даже сильнее. И у него гораздо более гибкий график.

— Да, но ты выбрал его не поэтому, — возразил Киф.

— Это не так, — согласился лорд Кассиус, и его глаза вспыхнули таким ликованием, что Софи догадалась о его скрытых мотивах.

Он выбрал лучшего друга своего сына, зная, что это поставит Кифа в неловкое положение… вероятно, в наказание за все те случаи, когда Киф бунтовал.

— Имей в виду, идеальным кандидатом была бы юная мисс Фостер, — добавил Лорд Кассиус, — но она всегда так занята тобой.

Прежде чем Софи успела сформулировать ответ… или хотя бы понять, на что намекает лорд Кассиус… Ро похлопала себя по нагруднику и сказала:

— Похоже, пришло время вытащить моих новых приятелей-бактерий. Будь готов потерять много жидкости в организме, лорд Понтовашка.

— Нет, прибереги их до того момента, когда это действительно будет стоить того, — сказал Киф, подходя к отцу и наклоняя голову. — Ты хочешь поделиться всеми нашими семейными секретами с Фицстером… так и делай. Мне нечего скрывать.

— Мне тоже, — лорд Кассиус сверкнул особенно маслянистой улыбкой, прежде чем снова обратить свое внимание на Фитца. — Полагаю, ты хотел бы поболтать с друзьями пару минут… будь моим гостем. Но не заставляй меня ждать слишком долго. Я буду в своем кабинете.

Киф присвистнул, когда лорд Кассиус ушел тем же путем, каким пришел.

— Ничего себе. Повеселись с этим, Фитци.

Он говорил так спокойно и небрежно, что Софи почти поверила, но она знала его гораздо лучше. Она видела испуганную, сломленную версию Кифа, спрятанную за маской язвительности и безразличия. И она не могла винить его за то, что он был обеспокоен этим.

Киф не пытался скрыть жестокое обращение, которому подвергся… но он определенно не был открытой книгой об этом. И теперь Фитц собирался прочитать расширенную, аннотированную версию, дополненную звуковыми и визуальными эффектами.

— Я бы хотела отметить и дать понять, что с самого начала была против этой идеи, — сообщила всем Гризель.

Фитц закатил глаза, и Софи шагнула ближе к нему, понизив голос, когда спросила:

— Почему ты согласился на это, не сказав нам?

— Э-э, может быть, я пытался сказать тебе, но кто-то проигнорировал меня… хотя ты обещала больше этого не делать? — огрызнулся он в ответ.

Софи ничего не могла сказать на это, кроме:

— Прости.

— Да, и ты меня. — Фитц отвел взгляд. — И чтобы ты знала, я согласился сделать это, чтобы помочь Кифу. Если леди Гизела пыталась что-то скрыть от лорда Кассиуса, мы должны это найти. И я подумал, что Киф предпочел бы, чтобы кто-то, кому он доверяет, рылся в воспоминаниях его отца… тот, кого он знает, и кто никому не расскажет о том, что найдет.

— За исключением того, что ни один из тех людей, о которых говорил Киф, не был незнакомцем, — не удержалась Софи. — И с некоторыми из них он даже работал раньше.

— Ладно, все, расслабьтесь! Все нормально! — Киф плюхнулся обратно на качели и схватил коробку с заварным кремом. — Это определенно не стоит того, чтобы вы двое впервые поссорились из-за этого с Фитцфи. Серьезно. Проводи с моим отцом столько времени, сколько захочешь, Фитци… и если тебе захочется рассказать людям о том, как это весело, я не против. Если дражайший папочка не против, чтобы ты точно знал, как здорово с ним жить, во что бы то ни стало, распространи этот сентиментальный позор! — Он открыл коробку и выудил оттуда одно печенье. — Ооо, эти фантазии! Зацени!

Он поднял один из прямоугольных бутербродов и указал на кружащийся филигранный узор на верхушке.

— Выглядит многообещающе, не так ли? Но есть только один способ узнать.

Бледно-желтые крошки посыпались на его тунику после того, как он откусил огромный кусок, и он закрыл глаза, пока жевал.

— Хм. Все еще немного на мягкой стороне… но кремовый центр действительно помогает. Определенно лучшие до сих пор. Вам, ребята, стоит поучаствовать в этом.

— Фу, кажется, я перегружена печеньем, — призналась Софи.

— Тогда лучше остановиться, — сказал Киф. — Мы не хотим, чтобы ты разбрасывала печенье, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Он выглядел очень гордым своей игрой слов, поэтому Софи позволила ему наслаждаться ею.

— А как насчет тебя, Фитци? — спросил Киф, встряхивая упаковку с заварным кремом. — Тебе еще предстоит испытать чудо британского печенья. И поверь мне, если ты собираешься часами копаться в мозгах моего отца, тебе не помешает хорошая сахарная лихорадка.

Фитц провел рукой по волосам, потянулся за печеньем и…

Киф схватил Фитца за запястье.

— Я так и знал!

— Знал что? — крикнул Фитц, пытаясь вырвать руку.

Киф усилил хватку.

— Ш-ш-ш, пусть Эмпат работает.

— Тьфу, немного поможешь? — спросил Фитц у Гризель, которая разговаривала с Сандором, почти не обращая на него внимания.

— Нет, это твой бардак! — крикнула Гризель через плечо. — Ты сам можешь выбраться из этого!

— Расслабься, Фитци, не надо вымещать свое разочарование на бедном невинном печенье! — сказал ему Киф, когда Фитц в очередной раз попытался сбежать, и остатки крема чуть не полетели на пол. — Я отпущу тебя через секунду. Сначала о главном. Это похоже на… Да! Определенно, есть еще одна причина, по которой ты записался быть личным мальчиком воспоминаний моего отца. Что-то, чего ты стесняешься и очень злишься, так что… я полагаю, это связано с твоим братом?

Фитц пробормотал что-то про Эмпатов, когда перестал сопротивляться.

— Я так понимаю, это значит «да»? — подтвердил Киф.

Фитц кивнул.

— Твой отец сказал, что знает, как найти Альвара, и предложил разыскать его для меня, если я помогу с этим делом.

Киф отпустил запястье Фитца.

— Звучит примерно так. И ладно, три вещи. — Он поднял правую руку, чтобы отсчитать их. — Первое: возьмите заварной крем. Серьезно. — Он подождал, пока Фитц не схватил одно из печений, прежде чем продолжить. — Второе, ты же знаешь, что мой отец потребует все, чтобы получить то, что хочет, верно? Я имею в виду, не говорю, что ты сделал плохой выбор… надеюсь, ты также найдешь некоторые сочные секреты, которые моя мама пыталась скрыть. Но просто… приготовься к разочарованию, хорошо? Скорее всего, отец знает только одну крошечную, бесполезную вещь о твоем брате… если это так… ты захочешь ударить его.

— И если это так, — вмешалась Ро, — то бей сюда!

— О, не волнуйся, я так и сделаю, — заверила ее Гризель.

— Я тоже, — Фитц осторожно откусил кусочек заварного крема. — Ничего себе, человеческое печенье сухое, не так ли?

— Если ты думаешь, что это плохо, попробуй Дижестив, — сказал ему Киф.

— Да, э-э, я пас. — Фитц все равно доел печенье с заварным кремом… и потянулся за другим, заметила Софи, когда он сказал Кифу: — Я знаю, что узнать что-нибудь полезное от твоего отца — это большой риск. Но я не делаю никакого прогресса самостоятельно, так что…

— Понимаю, — пообещал Киф. — Знаю. Но чего я не понимаю, так это третьего. — Он пересчитал их на пальцах и спросил: — Почему ты сразу не сказал мне, что это связано с Альваром? Неужели ты действительно думал, что я не пойму?

— Честно? — Фитц запихнул в рот остатки второго печенья, разбрызгивая крошки, когда сказал: — Я не знаю.

Киф медленно кивнул, взял еще одно печенье с заварным кремом и раздвинул две половинки.

— Жизнь… усложняется, да?

— Да, — согласился Фитц, разглядывая Джемми Доджерс так, словно в нем хранились тайны Вселенной.

— Клянусь, наблюдать за мальчиками, пытающимися общаться, все равно что наблюдать за амебами, — сказала Ро Софи во время последовавшего долгого молчания. — Ты просто смотришь на их пухлые маленькие тела и думаешь «как эти штуки вообще функционируют?».

— Эй, кого ты называешь амебами? — пожаловался Киф, оттягивая рукава туники и напрягая мускулы рук, что было довольно впечатляюще… хотя Софи никогда не говорила ему об этом.

Ро фыркнула.

— Вы, эльфы, такие восхитительно тщедушные.

— А разве нет? — спросила Гризель. — Клянусь, у меня есть мечи, которые весят больше, чем некоторые из них.

— Хм, простите, я каждый день выполняю твой тренировочный режим, — напомнил ей Фитц, — даже с моей заживающей ногой.

— Да, — согласилась Гризель, прежде чем повернуться к Ро и театрально прошептать: — Ты думаешь, я должна сказать ему, что это та тренировка, с которой наши малыши начинают в Гилдингхеме?

Фитц нахмурился.

Киф ухмыльнулся.

— Думаю, мораль этого разговора в том, что женщины жестоки.

— Они могут быть, — тихо сказал Фитц.

Говоря это, он не смотрел на Софи, но оттого, что не смотрел на нее, стало еще хуже.

И Софи была совершенно уверена, что еще одно извинение не поможет ей выбраться из этой новой неразберихи, которую она сама же и создала, но ей все равно пришлось быстро передать:

Мне очень жаль.

Я знаю, передал Фитц в ответ. Мы… поговорим позже.

Конечно, подумала она, сожалея о каждом съеденном бисквите.

Весь сахар и углеводы скрутились у нее в животе, когда Фитц прочистил горло и сказал Кифу:

— Думаю, мне не следует заставлять твоего отца ждать.

— Ты не должен… и не будь с ним слишком снисходителен, — предупредил Киф. — Ты никогда не найдешь ничего, что спрятала мама, если позволишь ему помыкать тобой.

— О, не волнуйся, у меня большие планы, чтобы сделать это как можно более несчастным для него, — заверил Фитц.

Киф усмехнулся.

— Вот это мне и нравится слышать! Если тебе нужны указатели для максимального раздражения, ты знаешь, где меня найти.

— Да, — согласился Фитц.

— Ничего себе, они только что договорились? — спросил Ро.

— Уверен, что да! — Киф сказал ей. — Это то, что делают лучшие друзья, верно, Фитци?

Кивок Фитца не обязательно можно было назвать «восторженным».

Но он все равно сделал этот жест.

Даже слегка улыбнулся Кифу, когда Фитц повернулся, чтобы идти по коридору.

— Фу, в тот единственный раз, когда я рассчитывала, что ты разозлишь Фитца и заставишь его сбежать, чтобы мне не пришлось стоять на страже рядом с твоим отцом, — проворчала Гризель Кифу, — ты решил быть взрослым.

— Что я могу сказать? Мне нравится держать людей в напряжении. Печенье, чтобы облегчить боль? — Киф протянул пачку Джемми Доджерс.

Гризель схватила печенье и потопала вслед за Фитцем.

— О, но Фитци? — крикнул Киф, когда Фитц достиг поворота коридора. — Я хочу знать все воспоминания, которые ты увидишь, хорошо? Не потому, что… неважно. Вполне возможно, что в его голове есть что-то такое, что выбьет что-то из меня, понимаешь?

Фитц показал ему большой палец.

— Мальчики, — сказала Ро Софи. — Действительно высокоэффективные амебы.

— Хорошо, что мы такие милые, правда? — возразил Киф.

Когда Ро не согласилась, Киф пустился в долгие размышления о том, считает ли Ро Бо «здоровенным огром», и Софи решила бежать, пока бактерии не начали летать.

Но она не могла уйти, не убедившись, что с Кифом все в порядке.

Он заверил ее, что так и будет, и в третий раз его слова прозвучали почти убедительно.

Он также пообещал, что постарается придумать более утонченный план для изучения имен в его списке возможных биологических родителей. Но Софи не питала особых надежд на этот счет.

«Утонченный» на самом деле не подходило к слову «Киф Сенсен».

— Еще раз спасибо за печенье, — сказал он, когда она достала свой домашний кристалл. — И не думай, что я забуду о том, что ты мне должна.

Софи не сомневалась, что будет слышать о них бесконечно.

— Я найду способ достать тебе немного, — пообещала она, не обращая внимания на протесты Сандора, хотя они были не такими энергичными, как обычно.

Она гадала, означает ли это, что Сандор уже смирился с тем фактом, что печенье в форме эльфа должно было произойти.

И Софи уже собиралась переместиться, когда поняла, что хочет сказать ему еще кое-что.

— Спасибо, что выслушал, Киф. Это… действительно помогло.

Улыбка Кифа была медленнее, чем обычно, но она осветила все его лицо.

— В любое время, Фостер. И я имел в виду то, что сказал. Ты не делаешь ничего плохого. Но если передумаешь и решишься на сброс? Я буду рядом, чтобы убедиться, что с тобой все будет хорошо.

Софи кивнула. И только она утащила Сандора на свет, Киф крикнул ей вслед:

— О, и не беспокойся о Фитцстере. Я поговорю с ним.

Множество огрских проклятий наполнило воздух, когда стремительное тепло унесло Софи прочь.

Вернувшись в Хевенфилд, Софи продержалась в своей спальне минут десять, прежде чем стены сомкнулись. И она должна была отдать должное Грэйди и Эделайн. Когда они увидели ее, спотыкающуюся на лестнице с одеялом, подушками и Эллой, все, что они сказали, было:

— Что-нибудь еще тебе нужно?

Даже Сандор и Бо не стали спорить с планом Софи. Они просто принялись за работу, перестраивая ночные патрули, чтобы лучше прикрыть дерево Панакес Каллы. И благодаря Эделайн, потребовалось всего несколько минут, чтобы получить здоровенную гору подушек и одеял, аккуратно разложенных под раскачивающимися ветвями.

Винн и Луна, казалось, думали, что ночевка на улице была самой крутой идеей, которая когда-либо была у Софи, и уютно устроились в ее импровизированной кровати еще до того, как Софи добавила последние подушки.

Игги тоже не возражал. Он храпел, как мусоровоз, примерно через тридцать секунд после того, как Грэйди поставил его клетку рядом с корнями Каллы.

— Так… это будет обычным делом? — спросила Эделайн, когда они с Грэйди помогли Софи проползти мимо переплетения ног аликорна и забраться под одеяло.

— Не знаю, — призналась Софи. — Я просто… не могла дышать сегодня.

— Мне знакомо это чувство, — сказала Эделайн, целуя Софи в лоб.

— И я не пытаюсь быть любопытным, малышка, — добавил Грэйди. — Но… я должен спросить, имеет ли это какое-то отношение к твоей встрече с королем Энки.

— У меня встреча с королем Энки? — спросила Софи.

Грэйди кивнул.

— Совет заберет тебя, меня и твою команду в Лоамнор через два дня… и поскольку ты явно не знала этого, думаю, это ответ на мой вопрос.

— Да, — сказала Софи, чувствуя, как в ее мозгу накапливается целый набор новых тревог. — Ничего себе. Я… становлюсь очень плохой в этом.

— Плохой в чем? — спросила Эделайн, опускаясь на траву и поглаживая блестящий зад Луны.

— Жонглирование, — призналась Софи. — Раньше я гораздо лучше отслеживала все, на чем мне нужно было сосредоточиться. Но теперь…

Она почти не думала о гномах.

Или о Команде Доблесть.

Или о Таме.

Последнее било сильнее всего.

Особенно если учесть, сколько времени она потратила, сосредоточившись на себе, борясь за исцеление своих способностей. Она постоянно переживала из-за всяких мальчишеских штучек, подбора пары и биологических родителей.

— Почему так трудно вспомнить, что действительно важно? — тихо спросила она, глядя на звезды.

— Потому что все это имеет значение, — сказала Эделайн, беря Софи за руку. — И для протокола, думаю, ты делаешь довольно удивительную работу, жонглируя всем.

— Спасибо, — пробормотала Софи.

Но ей все еще нужно было исправиться.

И она это сделает.

Когда Грэйди и Эделайн закончили укладывать ее спать, она мысленно составила длинный список дел. И похоронила все эти глупые, эгоистичные вещи на дне.

Она поставила команду Доблесть на первое место, так как не проверяла Уайли и Стину и их встречу с леди Зиллой. И хотя она боялась этого, ей нужно было связаться с Бронте и Оралье… узнать, когда Совет объявит о назначении их Регентами.

Приоритеты, сказала она себе. Все дело в приоритетах.

Она повторяла это снова и снова — вместе с клятвой не позволять себе снова отвлекаться — закрывая глаза. И пока она спала, ей казалось, что дерево Каллы подбадривает ее.

Поет о совершенном балансе леса.

Как каждое дерево имеет свое место.

И Софи проснулась с восходом солнца, готовая начать новый день с чистого листа.

Глава 20

ДРУГ! ДРУГ! ДРУГ! ДРУГ! ДРУГ!

Нет… это точно не твой друг! Софи передала сообщение, должно быть, в двадцатый раз.

И снова Винн тут же ответил очередным взрывом дружеских ДРУГ! ДРУГ! ДРУГ! ДРУГ! ДРУГ!

Софи потянулась, чтобы потереть виски.

Клочки сорванной травы осыпали ее колени, и она не хотела знать, сколько еще было запутано в ее волосах. Вероятно, половина пастбища стояла, благодаря тому, что она каталась, пока схватила двух маленьких аликорнов и утащила их из загона горгодона.

Сандор предложил свою помощь, но она хотела справиться с этим сама. После всего, что она пережила с Силвени и Грейфеллом, Винн и Луна чувствовались — странным образом — как новые несносные младшие брат и сестра.

Софи хотела доказать, что может о них позаботиться.

Она просто хотела, чтобы они немного сотрудничали.

В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ ПОВТОРЯЮ, передала она, стараясь не думать о том, как ей будет больно на следующий день, и насколько грязна ее одежда, ГОРГОДОН НЕ ДРУГ!

Винн посмотрел на свою сестру-близнеца… какая-то тайная мысль мелькнула между ними, прежде чем они оба наполнили голову Софи новым хором ДРУГ! ДРУГ! ДРУГ! ДРУГ! ДРУГ!

Софи застонала, гадая, действительно ли ее мозг может взорваться от огромного объема их передач.

Или, может быть, от собственного разочарования.

Она думала, что иметь дело с Силвени утомительно, благодаря требовательной стороне мамы-аликорна и ее склонности передавать почти все в блоках по три. Но это было ничто по сравнению с интенсивностью одновременного мысленного крика двух маленьких аликорнов — нарушителей спокойствия.

И они не выказывали ни малейшего желания остановиться или раскаяния в том, как сильно напугали ее.

На самом деле, они, казалось, давили, их песнопения становились все быстрее и громче. Более пронзительными.

ХВАТИТ! огрызнулась Софи вслед тридцать первому ДРУГ! врезавшему ей в голову.

Она вскочила на ноги, нависая над сверкающими крылатыми лошадьми и одаривая каждого из них самым суровым взглядом.

Она пыталась рассуждать здраво.

Пробовала просить.

Все, что у нее осталось, это угрозы.

Если ты не пообещаешь держаться подальше от горгодона, предупредила она, то я расскажу твоим родителям, где я тебя сегодня нашла, и пусть они решают, как тебя наказывать!

К сожалению, эти слова не произвели на Винна такого впечатления, как надеялась Софи.

Вообще никакого.

Поток ДРУГ! был устойчивым, и Софи испытывала искушение позволить Сандору попробовать вселить в них страх. Или, может быть, она позовет Бо оттуда, где он патрулировал, и позволит им сразиться с разъяренным воином-огром.

Вместо этого она зашагала прочь через пастбища, давая понять, что готова выполнить свою угрозу.

И Винн с Луной радостно поскакали за ней, как будто они собирались вместе отправиться на поиски приключений.

Не помогало и то, что Софи понятия не имела, где на самом деле искать Силвени и Грейфелла, и продолжала угадывать места, которые оказывались пустыми. Аликорны не были заперты, как другие животные, потому что для них было безопаснее иметь возможность телепортироваться… хотя ей, возможно, придется сказать Грэйди и Эделайн, чтобы они пересмотрели это соглашение, если Винн и Луна не преодолеют свою необъяснимую одержимость горгодоном.

Софи действительно не понимала, почему это существо так обращается к упрямому малышу аликорну. Конечно, иногда ей было немного жаль этого неуправляемого зверя, так как он был последним в своем роде и пережил некоторые особенно ужасные вещи. Но он был также уродлив и зол и, казалось, полон решимости уничтожить всех и вся просто потому, что мог.

Определенно не идеальный товарищ для игр.

И все же Винн и Луна были убеждены, что горгодон — их ДРУГ!

Казалось, никакой барьер не мог удержать их на расстоянии.

Софи до сих пор не могла понять, как близнецы проскользнули мимо проволоки, которую Грэйди и гномы тщательно обмотали вокруг вольера после того, как Винн в последний раз нанес визит горгодону. Она проверила все вокруг на наличие щели, или места, где провод свободно бы болтался, или какого-то туннеля рядом с вольером… все, что она могла использовать, чтобы вытащить Винн и Луну оттуда.

Но там ничего не было.

Даже гномы, которые бросились туда, когда поняли, что происходит, не могли понять этого, и Сандор был вынужден прорубить новое отверстие мечом, чтобы использовать его в качестве точки извлечения.

И все это время горгодон нападал на Винн и Луну своим ядовитым, скорпионоподобным хвостом, приближаясь так близко к смертельным ударам, что Софи приходилось постоянно закрывать глаза, не в силах смотреть на ужас, который, казалось, вот-вот развернется.

Но, так или иначе, каждый раз Винну и Луне удавалось продолжать полет.

И когда гномы, наконец, выманили их из загона с помощью абсурдного количества пряных палочек, на них не было даже царапины… вот почему Софи не чувствовала себя виноватой, направляя всю умственную силу на детские аликорновые ножки и таща их далеко за эти неуклюжие маленькие ножки.

Она изо всех сил пыталась заставить их понять, как им повезло, что она была снаружи и поняла, что происходит, имея достаточно времени, чтобы увести их от смертоносного зверя, прежде чем что-то серьезно трагическое произошло. Но ничего из этого не дошло до упрямых близнецов.

Так что пришло время позволить родителям взять верх… и когда Софи, наконец. обнаружила Силвени и Грейфелла, пасущихся возле вольера с птеродактилями, она приготовилась к эпической панике.

Но мама и папа аликорнов продолжали жевать, пока Софи рассказывала им эту историю.

И когда Софи закончила, Силвени даже не потрудилась поднять голову, когда сказала:

РЕБЕНОК В ПОРЯДКЕ! РЕБЕНОК В ПОРЯДКЕ!

Это был не вопрос.

Это было утешение.

Как будто она хотела, чтобы Софи знала, что она зря беспокоилась.

Софи взглянула на Грейфелла, надеясь, что он возьмет на себя роль чрезмерно заботливого папочки. Но он только тряхнул гривой и проглотил еще один кусок травы.

Не думаю, что вы понимаете, сказала Софи, гадая, не затерялась ли опасность в переводе между их языками. Или, может быть, они не понимали, насколько это было плохо, потому что она не позволяла себе кричать, пока все это происходило, пытаясь не обострять ситуацию.

Поэтому она поделилась своими реальными воспоминаниями с самого утра, позволив Силвени и Грейфеллу увидеть, как близко они подошли к тому, чтобы потерять одного или обоих своих детей.

И все же Силвени просто уткнулась носом в плечо Софи и передала:

РЕБЕНОК СИЛЬНЫЙ! РЕБЕНОК СИЛЬНЫЙ!

Затем Грейфелл велел Винн и Луне бежать и играть.

— Ничего не понимаю, — проворчала Софи, входя в дом и снова пересказывая всю эту душераздирающую историю. Эделайн определенно выглядела потрясенной, и Грэйди выбежал наружу, чтобы проверить, как там гномы в вольере горгодона… именно такую реакцию она должна была получить от Силвени и Грейфелла. — Как они могут не волноваться? Они были так чрезмерно заботливы, когда Силвени была беременна… не должны ли они быть еще более заботливыми сейчас?

— Не думаю, что это имеет какое-то отношение к безразличию, — заверила ее Эделайн. — Ты же видела, как они оба обожают Винна и Луну. Думаю… они просто доверяют детям управлять собой. Как сказала Силвени: «РЕБЕНОК СИЛЬНЫЙ!».

— Но Винн и Луна чуть не погибли! — возразила Софи.

— Знаю. И, очевидно, я не могу говорить за принятие решений Силвени… или Грейфелла, если уж на то пошло. Но мы все знаем, что они оба прошли через некоторые довольно трудные вещи, прежде чем переехали жить к нам. И даже с нашей защитой, они все еще пережили несколько покушений на их жизнь. Мир небезопасен для блестящих летающих лошадей. Так что, возможно, они пытаются подготовить своих детей к этой реальности, зная, что Винн и Луна должны быть сильными, быстрыми и храбрыми, если хотят выжить. Это борьба, с которой сталкиваются все родители, когда их дети растут. Поверь мне, мы все хотим запереть наших детей в пузыре и никогда никого и ничего не подпускать к ним…

— И я с удовольствием это устрою, — вмешался Сандор.

— Я в этом не сомневаюсь, — сказала Эделайн с дразнящей улыбкой. — Но мы и не собираемся этого делать. Потому что жизнь устроена не так. Если бы родители так поступали, наши дети были бы несчастны… и они неизбежно когда-нибудь войдут в реальность, хотим мы этого или нет. Поэтому самое лучшее, что мы можем сделать, это научить их навыкам, необходимым для выживания, даже если это означает, что они могут пойти на большой риск.

— Верно, но… Силвени и Грейфелл сегодня ничему их не учили, — возразила Софи. — Они даже не следили за ними!

— Это не значит, что они не занимались подготовкой Винн и Луны в другие моменты, — напомнила ей Эделайн. — Или, насколько тебе известно, они могли иметь открытую телепатическую связь все то время, что Винн и Луна были с горгодоном, направляя их.

Софи вздохнула.

— Наверное. Винн и Луна просто кажутся такими маленькими и крохотными, чтобы так рисковать.

— Ну, с животными все по-другому, — заметила Эделайн. — Но еще забавно, что ты так говоришь, потому что я думаю об этом каждый раз, когда мне приходится отпускать тебя и позволять тебе и твоим друзьям с головой окунуться в один из каких-то новых планов. Какой бы храброй и взрослой ты ни стала, ты всегда будешь слишком маленькой и крошечной для пугающих вещей, которые Черный Лебедь просит тебя сделать.

Софи с большим интересом принялась соскребать засохшую грязь с перчаток.

Эделайн накрыла ладонью руку Софи, ожидая, пока их глаза встретятся.

— Знаю, что мистер Форкл просил тебя сделать что-то опасное. Он не сказал нам, что именно, но учитывая послужной список Черного Лебедя, я предполагаю, что ставки будут очень высоки. Итак… я пытаюсь взять несколько советов у Силвени и сказать себе: СОФИ СИЛЬНАЯ! СОФИ СИЛЬНАЯ!

Софи отвела взгляд.

— Этого… может и не случиться.

— Неужели? — В голосе Эделайн сквозила надежда, и она прочистила горло, прежде чем спросила, — Есть какая-то особая причина?

— Я все еще пытаюсь решить, хочу ли я этого, — призналась Софи.

Эделайн крепче сжала руку Софи.

— Ну, тогда, я очень горжусь тобой. Требуется много мужества, чтобы помнить, что у тебя действительно есть выбор во всем этом.

Софи задумалась, будет ли Эделайн так горда, если узнает, почему Софи взбунтовалась.

— Если тебе нужно поговорить… — добавила Эделайн.

— Знаю, — ответила Софи.

Последовало молчание, пока Эделайн снова не прокашлялась.

— Видишь, что я имею в виду, говоря о том, чтобы быть родителем? И вот я здесь, не требую от тебя — или Сандора — дополнительной информации, хотя мы все знаем, что я хочу этого. И я говорю это не для того, чтобы намекнуть или заставить тебя поделиться. Могу поспорить на что угодно, что Силвени была далеко не так спокойна, как казалась, когда ты с ней разговаривала. И уверена, что ее голова была полна вещей, которые она не хотела говорить, потому что позволила Винну и Луне действовать самостоятельно, зная, что это лучшая вещь для них в долгосрочной перспективе.

— Наверное, — сказала Софи, — но… зачем ради всего переживать этот стресс? Не похоже, что они столкнутся с большим количеством горгодонов в дикой природе.

— Нет, — согласилась Эделайн. — Но уверена, что причина есть.

— Значит… ты не против, что Винн и Луна болтаются в вольере горгодона? — Софи пришлось просить.

— Ни в коем случае! — сказал Грэйди позади них, и Софи стало интересно, как долго он пробыл там. — Пока мы говорим, гномы оборачивают клетку вторым слоем проволоки, следуя новой схеме, чтобы покрыть различные пространства и промежутки. И когда они закончат с этим, я попросил их добавить третий слой в третий шаблон, который должен закрыть то слабое место, которое близнецы использовали, чтобы проскользнуть сегодня. Но на всякий случай я также попросил Бо и Флори присматривать за окрестностями, чтобы убедиться, что мы ничего не упустили. Силвени и Грейфелл могут быть такими снисходительными, как хотят… но я не позволю, чтобы что-то случилось с этими детьми в мое дежурство.

Софи определенно согласилась.

Именно поэтому она вытащила себя наружу и провела остаток первой половины дня, пытаясь заставить Винн и Луну завести нового друга с одним из других, более безопасных существ, живущих на пастбищах Хевенфилда.

Они не интересовались верминионами, за что Софи не могла их винить. Гигантские фиолетовые грызуны были особенно злы… и имели очень большие клыки.

А мамонты и мастодонты слишком легко могли растоптать крошечных аликорнов, поэтому Софи отвела их подальше от них.

Она также не познакомила их ни с одним из жутких гигантских насекомых, так как они вызывали у нее мурашки.

Что действительно оставляло ей только один выбор: Верди — постоянный житель Хевенфилда. Конечно, неоново-зеленый пушистый Тираннозавр время от времени боролся со своей вегетарианской диетой. Но Верди и Софи уже достаточно пережили вместе, и Софи знала, что Верди подчинится ее приказу не причинять вреда аликорнам. А Винн и Луна, казалось, наслаждались тем, что кружили вокруг головы Верди, пока та не издала один из своих могучих рыков.

Но как только Софи оставила их одних играть, Винн и Луна помчались прочь, направляясь прямо к вольеру горгодона.

— Я знаю этот взгляд, — раздался знакомый голос Мареллы откуда-то слева от Софи. — Это твой взгляд «я хочу задушить кого-нибудь».

— Ты не ошиблась, — признала Софи, поворачиваясь лицом к своей бледной, похожей на пикси подруге, которая стояла и ухмылялась, играя с парой косичек, рассыпанных по ее длинным светлым волосам.

И Марелла была не одна.

Линн была с ней, выглядя более свирепой, чем обычно, в облегающей оранжевой тунике, с блестящими черными волосами, собранными в строгий пучок. Она обернула пряди таким образом, что ее фирменные серебряные кончики веером легли вокруг основания шеи. И ее глаза с серебряными крапинками были обведены темной подводкой, которая поднималась вверх по углам.

Но была и третья девушка, которую Софи действительно не ожидала увидеть.

В последний раз, когда она видела Маруку, ее темные волосы были распущены. Но теперь они висели длинными, великолепными дредами, половина которых была стянута в сложный узел на макушке. У нее все еще была голубая полоска посередине, которая заставляла ее бирюзовые глаза выпучиваться… хотя она также выровняла их мерцающей золотой подводкой, которая идеально светилась на ее роскошной коричневой коже. А полные губы были выкрашены в тот же глубокий цвет фуксии, что и шелковая туника.

Но Марука не улыбнулась, когда встретилась взглядом с Софи, вместо этого ее челюсти сжались с такой решимостью, что Софи попыталась придумать что-то еще… где-то еще… где ей нужно быть прямо сейчас.

Софи не забыла о своем обещании Уайли не пускать его кузину в Черный Лебедь.

Она просто не была достаточно умна, чтобы планировать то, что она скажет, когда Марука появится, чтобы попросить.

— У тебя есть минутка поговорить? — спросила Марука, тоном и дружеским, и формальным.

— Конечно, есть, — ответила Марелла, прежде чем Софи успела произнести, хлопая огромными ледяными голубыми глазами. — Софи, может быть, и не проводит с нами столько времени, сколько с другими своими друзьями, но она никогда не игнорирует нас, особенно когда мы пытаемся заглянуть к ней в гости.

— Я бы не стала, — согласилась Софи, приподняв брови так, что Марелле стало ясно, что она не шутит. — Итак… что вам нужно, девчонки?

— О, Линн и я здесь только для того, чтобы Марука не унывала, — сказала ей Марелла, закатывая рукава своей белой кружевной туники, которая была гораздо более хрустящей, чем ожидала Софи. Все, что носила Марелла, выглядело так, будто она провела значительное количество времени на полу.

— А мы хотели приласкать малышей аликорнов! — добавила Линн, ее щеки приобрели свой обычный нежно-розовый оттенок, когда взгляд переместился в ту сторону, куда убежали Винн и Луна.

— Не обманывайся их привлекательностью, — предупредила Софи. — Это маленькие, блестящие, летающие монстры.

— Так вот почему ты выглядишь так, будто последние несколько часов получала пинок под зад в ежевичном марафоне? — спросила Марелла, и лицо Софи вспыхнуло, когда она поняла, что все еще была покрыта травой и грязью, и кто знает, чем еще, благодаря ее занятию борьбой с Винн и Луной… что действительно было несправедливо, учитывая, как прекрасно Марелла, Линн и Марука выглядели.

— Давай просто скажем, что нянчиться с близнецами аликорнами не так весело, как кажется, — сказала Софи, делая несколько нерешительных стряхиваний грязи со своей тунике. Там действительно не было много комков… душ и переодевание будут единственным правильным решением. Лучшее, что она могла сделать — это расчесать пальцами самые запутанные пряди волос.

— Ну что ж, тогда ты заслужила передышку! — сказала ей Линн. — Я поищу их! — Она, крича имена Винна и Луны, побежала искать их.

— Эта девушка очень любит животных, — сказала Марелла, качая головой и глядя, как Линн исчезает за поворотом. — Я поймала ее на днях, когда она разговаривала со своим муркотом… не типа: «ты голодна, Принцесса Пуррифинс?», что я вроде как могла бы понять. Это было похоже на полноценный разговор.

— Хм. Погоди. Она назвала своего муркота Принцессой Пуррифинс? — Софи пришлось просить.

— Даже не начинай, — проворчала Марелла. — Хотя я почти уверена, что она сделала это для того, чтобы Там регулярно повторял слова «Принцесса Пуррифинс», и я определенно «за» это.

Софи попыталась улыбнуться. Но этот прикол не только напомнил ей о том, что она должна гораздо больше сосредоточиться на том, чтобы вернуть Тама… он также ясно дал понять, насколько она пренебрегала своей дружбой с Линн.

Марелла вздохнула.

— Знаю, я умею доставлять тебе неприятности за то, что ты не общаешься со всеми одинаково. Но… я понимаю, с чем ты имеешь дело, и как тяжело это все выдерживать, иногда спать, есть и видеться со своим парнем.

Просто чудо, что Софи не съежилась на последнем слове.

Несмотря на то, что Фитц сказал, что они «поговорят позже», она… ничего не слышала от него.

И она была слишком большой тряпкой, чтобы протянуть руку.

Она была почти уверена, что это делало ее худшей девушкой в мире… если она вообще была его девушкой.

С каждым днем это ощущение становилось все менее и менее ясным.

— С Линн все в порядке, — пообещала Марелла, вероятно, полагая, что вздох, сорвавшийся с губ Софи, был вызван чем-то менее эгоистичным. — Мы тренируемся вместе каждый день… и это очень удобно… иметь кого-то, кто контролирует воду, когда я встречаюсь с Финтаном.

Софи выпрямилась во весь рост.

— Линн ходит на твои уроки с Финтаном?

Марелла кивнула.

— Мистер Форкл решил, что так будет безопаснее, поскольку она может затушить любое пламя. До сих пор она ходила только один раз, но урок прошел намного лучше, когда она была там. Думаю, Финтан впечатлен ею.

Абсолютно все это не было похоже на хорошие новости.

Сандор, должно быть, согласился, потому что пробормотал себе под нос несколько гоблинских ругательств.

— Ну… ух ты, — пробормотала Софи, чувствуя себя далеко позади. — Что-нибудь, что мне нужно знать о ваших уроках… или о том, над чем вы с Линн работаете?

— Наверное. Но мы пришли сюда не для того, чтобы об этом говорить. — Марелла бросила многозначительный взгляд на Маруку, которая стояла так тихо, что Софи почти забыла о ее присутствии. — И я должна пойти убедиться, что Линн не переименовал аликорнов в принца Шиммерноза и принцессу Спарклфезерс или что-то в этом роде. Клянусь, если она и Киф когда-нибудь будут вместе, мне будет очень жаль их ребенка.

— Ей нравится Киф? — выпалила Софи… и ее лицо вспыхнуло на миллион градусов, когда она поняла, насколько любопытна. — Неважно. Мне не следовало спрашивать об этом.

— Наверное, нет, — согласилась Марелла. — Но, может быть, не по той причине, о которой ты думаешь? И на этой бомбе… я ухожу! Желаю вам хорошо поболтать! Скучайте по мне!

Марелла дразняще отсалютовала, прежде чем уйти в том же направлении, куда ушла Линн, оставив Софи с легким непониманием, пока та пыталась понять, что должно было означать это последнее замечание.

— Должно быть, нравится, насколько она непримиримо честна, а? — спросила Марука, нарушая молчание. — Я пытаюсь стать лучше, делая то же самое… сказать это, как будто это немного больше.

Софи прочистила горло.

— Да… и мне кажется, я знаю, что ты хочешь мне сказать.

— Знаю, — сказала Марука, отбрасывая назад пару дредов. — Точно так же, как я знаю, что Уайли говорил с тобой.

— Знаешь?

— Конечно. Он хочет мне добра, и я люблю его. Но он также параноик, и мне хочется его ударить.

— Он не параноик, — мягко поправила Софи. — Действительно плохие вещи могут случиться с каждым, кто будет вовлечен в это. Посмотри, где сейчас Там.

— Знаю. — Марука шагнула ближе, явно не отступая. — Но я хорошо отношусь к таким рискам. Знаю, Уайли этого не хочет… и это очень мило с его стороны. Я ценю. Но это не значит, что он может диктовать мне как жить. И поскольку я уверена, что у тебя была своя доля людей, пытающихся принимать решения за тебя, потому что они думают, что знают лучше, чем ты, я надеюсь, что ты хотя бы выслушаешь меня.

Софи вздохнула и жестом пригласила Маруку следовать за ней в тень дерева Панакес Каллы.

— Полное разоблачение, — сказала Софи, опускаясь на траву, — мне потребовались годы, чтобы наконец поладить с твоим кузеном, и я действительно не хочу, чтобы он снова на меня злился.

— Понимаю, — согласилась Марука, заметно не присаживаясь. — Точно так же, как я уверена, что следующее, что ты мне скажешь, это то, что ты не отвечаешь за то, кто присоединится к Черному Лебедю, а кто нет.

— Ну… так и есть, — вынуждена была произнести Софи.

— Может, и нет. Но давай… почти все новые члены были твоими друзьями, — возразила Марука. — Даже не пытайся сказать, что здесь нет никакой связи.

— Ну, во-первых, у нас с мистером Форклом сейчас не очень хорошие отношения, так что я не уверена, что я лучший союзник, — призналась Софи. — Но даже если и так, ты же понимаешь, что мне не очень-то нравится то, что втянула людей в это, верно? Если бы я никогда не подружилась с Тамом и Линн в Эксиллиуме, он не был бы сейчас в ловушке с Невидимками.

— А если бы ты этого не сделала, Атлантида была бы уничтожена, а вы, ребята, попали бы в плен в Равагоге, и кто знает, каких еще историй я не слышала? — возразила Марука.

— Знаю, — тихо сказала Софи. — И не говорю, что обязательно пожалею об этом. Но… если с кем-то из вас что-то случится, буду винить себя. И с тобой будет очень тяжело, потому что Уайли заставил меня пообещать, что я не впутаю тебя в это. Так что… много вины… и ты знаешь, как это опасно.

— Знаю. — Плечи Маруки поникли, и она уставилась на свои руки. — Как ты думаешь, почему я здесь? Я не хочу рисковать твоей жизнью, или волновать маму, или Уайли, или кого-то еще. Но вы, ребята, нуждаетесь во мне. Я могу защитить вас.

— Каким образом? — хором спросили Софи и Сандор.

Марука удивленно взглянула на Софи.

— Я так понимаю, Уайли тебе ничего не сказал?

— О твоих способностях? — уточнила Софи. — Он сказал мне, что ты проявилась, и он сказал это так, будто ты можешь сделать что-то очень сильное. Но он не сказал мне, что именно.

— Это потому, что он знает, что это все меняет, — сказала Марука, отбрасывая назад свои дреды. — Доверься мне. Как только ты поймешь, на что я способна, ты захочешь, чтобы я была с тобой везде, куда бы ты ни пошла.

У Софи было предчувствие, что она пожалеет об этом, но теперь она определенно должна была знать.

— Хорошо, покажи мне, — сказала она, прислонившись спиной к стволу Панакеса и скрестив руки на груди.

Марука кивнула, выглядя одновременно гордой и взволнованной, когда подняла руку, ее пальцы были готовы сломаться.

Софи предположила, что это означает, что она вот-вот раскроет себя в качестве Вспышки.

Но свет, вспыхнувший вокруг Маруки, был ослепительной белой кривой, которая изгибалась в купол.

Силовое поле.

— Ты — Псионипат, — выдохнула Софи, спотыкаясь и поднимаясь на ноги.

— Так и есть. — Марука снова щелкнула пальцами, образуя еще одно совершенное силовое поле, на этот раз вокруг Софи, от чего Сандор, похоже, был не в восторге, учитывая, что оно отделяло его от его подопечного. — Я видела, как важен был Псионипат Невидимок во время битвы при Эверглене. Он охранял своих людей и контролировал всех вас. И я могу делать то же самое.

Она щелкнула пальцами в третий раз, заставляя исчезнуть оба силовых поля, а затем снова щелкнула, образуя единый светящийся купол вокруг всего дерева Панакес Каллы, заключая ее, Софи и Сандора в стену энергии, которая становилась все толще и толще, пока почти не загудела.

— Я — Псионипат, — подчеркнула Марука. — Я — та часть, которую ты упустила. И если ты позволишь мне сражаться на твоей стороне, я смогу повернуть эту игру в нашу пользу.

Глава 21

— Дело в том, что… — Софи знала, что сейчас она будет говорить как один из скучных взрослых, на которых она так часто закатывала глаза за последние несколько лет. Но ей нужно было быть предельно ясной и не слишком поражаться сияющему силовому полю вокруг них, даже если ее мозг кричал: «Марука — Псионипат — это меняет все!».

Она пообещала Уайли уберечь его кузину от Черного Лебедя… по крайней мере, она должна была попытаться выполнить свою часть сделки.

— Это не игра, — предупредила она Маруку. — Я тоже называла ее так раньше, потому что так легче думать. Но это не так. Это война. Не глобальная, многовидовая битва, к которой, по мнению мистера Форкла, мы готовимся… пока что. Но все же. Война.

Марука даже не вздрогнула при этом слове.

Но она моргнула.

Как и ее силовое поле.

Белый свет на пару секунд погас, а потом снова вспыхнул, как старая флуоресцентная лампочка.

— Видишь? — спросила Софи, стараясь, чтобы в ее голосе не прозвучало торжество. Дело было не в том, чтобы быть правой… а в том, чтобы заставить Маруку понять ставки. — Это все, что нужно. Один момент отвлечения внимания. Одна секунда, когда ты теряешь фокус или бдительность. Я видела это снова и снова… и я делала это сама, так что я определенно не осуждаю тебя за это, обещаю. Такое иногда случается. Но когда это происходит, люди страдают. Или умирают.

Марука с трудом сглотнула.

— Знаю. Но я проявилась всего несколько недель назад. Я все еще учусь контролировать свои способности. Я еще даже не сказала об этом магнату Лето, и мне не назначили Наставника. Как только я начну брать уроки, то смогу делать намного больше.

— Не сомневаюсь, — согласилась Софи. — Но… может быть, тебе стоит подождать с Черным Лебедем, пока ты не окрепнешь, и у тебя не будет времени попрактиковаться. Потому что как только Невидимки узнают, на что ты способна, ты станешь их самой большой мишенью. И ты столкнешься лицом к лицу с Руи, который годами тренировался как Псионипат… не говоря уже о тоннах боевого опыта. Он быстр и силен, и он знает все виды сумасшедших трюков. И прямо сейчас у тебя не будет ни единого шанса против него.

— Не обязательно, — отозвалась Линн откуда-то из-за плеча Маруки.

Софи потребовалась секунда, чтобы заметить Линн, шагающую к ним вместе с Мареллой, Винном и Луной, которые бежали впереди и с любопытством принюхивались к силовому полю.

— Я увидела свет, — объяснила Линн, — и поняла, что мы понадобимся Маруке для следующей части.

— Следующая часть? — спросила Софи.

Марука позволила силовому полю исчезнуть, чтобы Линн и Марелла могли подойти ближе.

— Возможно, у нас была еще одна причина прийти сюда сегодня, — призналась Марелла, присоединяясь к Софи и Маруке в тени. — Линн… думает, что Руи изменился.

— Изменился, — повторила Софи, не зная, что делать с этим словом. — Как изменился?

— Разве ты не помнишь? — Глаза Линн остекленели, как будто ее мысли были сосредоточены на воспоминаниях, а не на настоящем. — В ночь праздника, когда мы столкнулись в Эверглене, мой брат связал запястья Руи теневым потоком, и тьма просочилась под кожу Руи. Пальцы почернели и…

— Руи не смог создать еще одно силовое поле, — закончила Софи, вздрогнув, когда вспомнила, как поток теней хлынул из ладоней Тама… а это означало, что он хранил часть этого ужасного вещества внутри себя.

И теневой поток, казалось, был более чем счастлив выполнить его приказ.

— Вот почему Невидимки сбежали, — сказала Марелла, напомнив Софи, чтобы та обратила на них внимание. — Они уже не были такими храбрыми, когда не могли больше прятаться за удобными маленькими щитами Руи.

Софи прижала руки к бокам, борясь с желанием дотянуться до ресниц.

— Значит… ты думаешь, что бы Там ни сделал с Руи, это навсегда изменило его?

— А ты нет? — спросила Линн.

Софи покачала головой.

— Я решила, что это просто рана, от которой он оправится после битвы.

Она даже не знала, что способности могут быть изменены.

Хотя… возможно, «повреждены» было бы лучшим словом для этого.

И разве не это случилось с ней… дважды?

Разве не поэтому мистеру Форклу нужно было восстановить ее способность причинять… и почему ей уже приходилось восстанавливать свои другие способности?

С другой стороны, она была единственной с «гибкими» генами, по-видимому.

Она также была очень близка к смерти оба раза, когда ее способности менялись… а Руи почти не выглядел расстроенным тем, что Там сделал в Эверглене.

— Я разговаривала с леди Зиллой, — сказала Линн, наклоняясь так, чтобы быть на уровне глаз с Луной, когда гладила серебристую гриву, — и я описала то, что видела, и спросила, знает ли она, какое умение Там использовал на Руи в тот момент. Но она сказала, что теневой поток так не работает. Думаю, что как только Там позовет его, он может сказать ему делать почти все, что хочет, пока достаточно силен, чтобы заставить его повиноваться. Так что нет никакого способа точно узнать, какую команду он дал теневому потоку. Но… он не хотел, чтобы Руи мог больше защищать Гезена и Весперу… это я точно знаю. Он говорил что-то о том, что новорожденные тролли пойдут за Невидимками вместо нас, помнишь? Кроме того, леди Зилла всегда говорит, что теневой поток меняет все, к чему прикасается, так что вопрос не в том, изменил ли он его. А как именно изменил. И Невидимки в последнее время притихли…

— Они всегда так делают после одного из своих больших нападений, — напомнила ей Софи. — Вот как они действуют. Они появляются, вызывают какую-то огромную катастрофу, а затем исчезают, пока перегруппировываются и настраиваются для следующего плана.

— Возможно. Но… они также забрали моего брата. — Голос Линн сорвался на последнем слове, и она положила голову на шею Луны, обнимая малышку аликорна. — Они должны быть уверены, что мы попытаемся вернуть его, несмотря на все предупреждения, которые они нам дали. Так что можно подумать, что они делают что-то, чтобы отпугнуть нас или держать слишком занятыми, чтобы планировать спасение… как они сделали, когда напали на тебя и Фитца, чтобы не дать тебе сосредоточиться на Альваре. Они теперь также знают, что мистер Форкл — магнат Лето — и все еще жив — и они не предприняли никаких шагов против него. Или Тиергана. Или Джулина. И они знают, что ты Усилитель — и что дети аликорнов вышли из улья и свободно бегают в Хевенфилде — и они тоже ничего не попытались с этим поделать. Тебе это не кажется странным?

Софи заметила, что Марука не выглядела удивленной ни одним из этих откровений… и Марелла тоже, когда она сказала Линн:

— Не обязательно. Прошло не так уж много времени с тех пор, как похитили Тама.

На самом деле это было не так… даже если казалось, что прошла вечность.

— Совет также не выглядел обеспокоенным тем, что Невидимки владеют всей этой информацией и еще не сделали ни одного шага, — добавила Софи, все еще пытаясь убедить себя, что она права, не беспокоясь, хотя слышала, как Сандор бормотал о необходимости поговорить с Бо, Флори и Набити об улучшении безопасности.

— У Совета не самый лучший послужной список, чтобы знать, на чем сосредоточиться, — заметила Марелла.

Что, безусловно, было верным доводом.

Но Софи не хотела признаваться в этом, потому что у нее было чувство, что этот разговор ведет в опасное русло, и она должна была держать себя в руках.

— Я просто знаю, что Невидимки — стратеги. Они делают большие ходы, а не маленькие. И они планируют их и не торопятся. Так что тот факт, что они не ударили снова, не так красноречив, как ты думаешь.

— Может быть, — согласилась Линн, уткнувшись носом в мерцающий мех Луны. — Но ты должна признать, что это также может означать, что сейчас у них нет своего удобного Псионипата. Особенно, если подумать о том, как сильно теневой поток повлиял на тебя и Фитца. Ты все еще чувствуешь его иногда, не так ли?

Софи согнула пальцы на правой руке, желая, чтобы они были не слабее, чем должны быть.

— Лишь немного. Сейчас мне в основном лучше.

— В основном, — подчеркнула Марелла. — И это спустя сколько времени? Вы с Фитцем пробыли в лечебном центре несколько недель… а с тех пор, как вы оттуда вышли, прошло еще больше времени. Так что, даже если это не навсегда, есть большой шанс, что Руи в данный момент не в счет, а Невидимки залегли на дно, потому что знают, что они слишком уязвимы без него, а это значит, что если мы сделаем шаг сейчас, то поймаем их в самом слабом месте.

— Возможно, нам даже удастся увести от них моего брата.

Линн произнесла эти слова так тихо, что Софи даже подумала, не померещилось ли ей… пока не увидела надежду, сияющую в глазах Линн.

— Лаааааааааааадно, — пробормотала Софи, пытаясь сообразить, что нужно сказать. — Кажется, будто… ты обмозговывала это уже какое-то время, если говорила об этом с леди Зиллой. Так почему же ты ждала до сих пор, чтобы предложить это?

— Потому что я знала, что это все еще слишком опасно, — сказала Линн, подзывая Винна к себе с другой стороны, так что она оказалась зажатой между двумя малышами аликорнами. — Даже без Руи Невидимки сильны, и я отказываюсь ставить кого-либо в ситуацию, когда они могут пострадать… или еще хуже. Но… потом Марука остановилась и показала нам, на что она способна, и… план начал складываться. Мне просто нужно было еще немного подумать.

— Я сказала им пару дней назад, — объяснила Марука, — после того, как Уайли сказал, что говорил с тобой, и ты на его стороне. Я подумала, что это могло бы помочь, если бы у меня тоже была какая-то поддержка. А потом Линн рассказала мне обо всем этом, и… кажется, это было как раз вовремя. Поэтому я пообещала ей, что она может рассчитывать на меня во всем, что ей нужно.

— Ничто с Невидимками никогда не будет идеальным, — предупредила Софи.

— Может быть, и нет, — согласилась Марелла, — но способности Маруки меняют правила игры…

— Или войны, — вставила Марука и поправила: — если ты хочешь, чтобы мы так это называли.

Марелла пожала плечами.

— Конечно. Неважно. Я хочу сказать, ты знаешь, как важны ее способности, Софи. Особенно сейчас, когда Невидимки даже не знают, что она — Псионипат, или что она работает с нами…

— Она не работает с нами, — Софи почувствовала необходимость указать на это. — И технически, ты тоже. Ты иногда помогаешь, но не присягала на верность.

— Нет? — спросила Марелла, выуживая из-под туники очень знакомое ожерелье — черный металлический лебедь, изгибающийся вокруг гладкого стеклянного монокля.

Софи и ее друзьям подарили по одному кулону после того, как они официально присоединились к Черному Лебедю.

— Когда это случилось? — спросила Софи, чувствуя себя еще более не в своей тарелке.

Марелла засунула кулон обратно.

— Форкл предложил это после того, как я согласилась регулярно брать уроки у Финтана. Он утверждал, что поскольку Пирокинез может быть настолько всепоглощающим, мне было бы полезно почувствовать, что я официально являюсь частью чего-то большего, чем мои способности, но уверена, что он в основном просто хотел запереть меня на вашей стороне на случай, если Финтан попытается завербовать меня.

— И тебя это устроило? — Софи нужно было спросить, несмотря на то, что ответ уже висел у Мареллы на шее. В начале их дружбы Марелла переживала из-за того, что Софи оставила ее в стороне от всех этих дел, связанных с Черным Лебедем, но потом Марелла поняла, насколько все это опасно, и больше не проявляла ни малейшего желания присоединиться.

Марелла пожала плечами.

— Чувствовала, что это как-то неизбежно. Кроме того, Совет может прийти за мной в любой день и попытаться прервать мое обучение способностям, поэтому я решила, что было бы неплохо иметь на своей стороне несколько влиятельных людей, которые без проблем нарушают правила, когда им это нужно.

— И я стану частью ордена, как только поговорю с Коллективом, — добавила Марука, вызывающе вздернув подбородок. — Мы все знаем, что как только я покажу им, на что способна, они позволят мне присоединиться… даже если ты скажешь им не делать этого, Софи. Но я надеюсь, что ты этого не сделаешь. На самом деле, я надеюсь, что ты замолвишь за меня словечко и ускоришь процесс. Я знаю, ты дала обещание моему кузену… но Уайли переживет. Я позабочусь об этом. Он должен понять, что если он хочет защитить меня, это не значит, что он может контролировать мою жизнь. Я не маленький ребенок. Я сама выбираю, как использовать свои способности. И я решаю бороться. Поэтому, если он хочет защитить меня, он может сражаться рядом со мной… или убраться с моего пути. А если нет? Я сброшу его в кучу мастодонтовых какашек и установлю вокруг него силовое поле, чтобы он мог провести некоторое время со всей этой вонью.

Софи не могла решить, напугана она или впечатлена.

Наверное, и то, и то.

— Видишь, почему она — наше секретное оружие? — спросила Марелла с широкой улыбкой. — Она с этим справится. И мы тоже сможем. Но мы должны ударить сейчас, пока Невидимки слабы, не готовы и ничего не ожидают.

— Ну да… — сказала Софи, снова останавливаясь, пытаясь найти хороший способ выразить свой следующий аргумент. — Я имею в виду, не хочу быть занудой, но… думаю, ты забываешь, что мы на самом деле не знаем, где сейчас находятся Невидимки.

Линн встала, и Винн и Луна бросились врассыпную.

— Пока нет. Но я могу их найти.

— Каким образом? — спросил Сандор, опередив Софи.

— Через Тама, — ответила Линн. — Если Софи поможет мне связаться с ним.

Ладони Софи вспотели под перчатками.

— Ты же знаешь, что Гезен услышит все, что ты скажешь Таму.

— Но он этого не поймет, — настаивала Линн. — У нас с Тамом есть код. Ничего особенного, просто две фразы «Я в беде» — одна для меня, другая для него — плюс несколько слов, которым мы придали другие значения, на случай, если нам нужно будет сообщить что-то вне опасности. И я думаю, что придумала способ использовать этот код, чтобы узнать, где он находится, так, чтобы никто не знал.

Софи проигнорировала менее чем обнадеживающее «я думаю» в этом заявлении и сосредоточилась на более серьезной проблеме.

— Хорошо, но… Там не знает, где он.

— Уверена, что нет, — согласилась Линн. — Но ему и не нужно этого делать. Я попрошу его послать сигнал, который приведет меня к нему.

— Какой сигнал? — спросил Сандор, когда Софи начала представлять себе катастрофические идеи, похожие на сверхразличные клубы дыма.

— Это действительно трудно объяснить, — тихо сказала Линн, — и мне понадобится помощь Софи, чтобы все получилось. Но… думаю, что смогу найти его через воду.

Софи посмотрела на Мареллу и Маруку, удивляясь тому, как охотно обе кивают, словно то, что только что сказала Линн, имело смысл.

— Какую воду?

— Любую. — Линн подняла руку и сжала пальцы, образуя из влаги в воздухе шар размером с теннисный мяч.

— Да… дело в том, что… когда я в последний раз разговаривала с ним, мне показалось, что Там был в какой-то сухой пещере в пустыне, — с ненавистью сказала Софи.

— Даже если и так, вода есть везде. — Линн пошевелила пальцами, позволяя сфере, которую она сформировала, расплыться с мягким всплеском. — Я понимаю, это не будет иметь для тебя особого смысла, но… когда ты усилила меня в Атлантиде, я стала очень внимательной. Мне казалось, что я соединяюсь с водой на совершенно другом уровне… как будто я была ее частью, и она была частью меня, и мое сознание не имело ни начала, ни конца, потому что вода была везде и во всем. И думаю, если ты снова улучшишь меня, я смогу использовать это осознание, чтобы найти Тама. Мне просто нужно, чтобы он позволил своей тени коснуться воды, пока я слушаю… и чтобы сказать ему это, мне нужно, чтобы ты связалась с ним телепатически.

— Я и не говорю, что не буду, — сказала Софи, не обращая внимания на протесты Сандора. — Но… ты же знаешь, что общение с ним подвергает его опасности, верно? Неважно, что ты ему скажешь, или как много Невидимки поймут, они все равно узнают, что мы вышли на связь, и как-то накажут его?

— Как ты думаешь, почему я не просила тебя раньше? — Линн махнула рукой, стряхивая слезы с глаз и позволяя им блестеть перед ней крошечными бриллиантами, прежде чем щелкнула пальцами, и они исчезли в тумане. — Я бы не стала подвергать риску брата — или любого из вас — если бы действительно не верила, что это сработает. Я найду его, и мы благополучно доставим его домой.

Сандор открыл было рот, но Софи перебила его:

— Все, о чем она сейчас просит — это телепатический разговор.

— Да, но если этот замысловатый план сработает, я хочу, чтобы ты поняла, что никуда не пойдешь — никто из вас, — сообщил им Сандор. — Конец дискуссии. Я позволю вам попытаться собрать информацию, если она окажется полезной для тех, кто может безопасно провести засаду, которую вы описываете, хотя я также, кажется, помню ваш последний разговор с Тамом, вызвавший эхо, — напомнил он Софи.

— Тогда Флори снова сможет петь для меня, — сказала она ему. — Но сомневаюсь, что она мне понадобится. Теперь я сильнее. Особенно здесь, под деревом Каллы. — Она закрыла глаза, вдыхая сладкий цветочный аромат и впитывая свежую мелодию, прежде чем повернуться к Линн, изучая ее решительное лицо. — Ты знаешь, что лучше для твоего брата, гораздо лучше меня. И ты знаешь свои способности. И ты явно много думала об этом. Так что если ты хочешь попробовать…

Линн кивнула, опустилась на траву и скрестила ноги, когда Софи села напротив нее.

— Есть ли что-нибудь, что я должна сделать прямо сейчас? — спросила Марука.

— Или я? — добавила Марелла.

— Вы можете присмотреть за Винном и Луной, — сказала Софи. — Очевидно, у них очень плохой вкус на друзей. Так что если они попытаются приблизиться к горгодону… остановите их.

Марелла вздрогнула.

— Фу, я и забыла, что здесь живет этот жуткий зверь. Я имею в виду, знаю, мы должны защищать животных и все такое, но… это неестественно. Не могу поверить, что Совет не приказал его уничтожить.

— И я не могу поверить, что Совет снова не вернет временную шкалу к исчезновению, — рассеянно сказала Линн, собирая капли росы с опавших лепестков Панакеса и позволяя им парить вокруг нее, как мерцающим звездам.

— А зачем им это? — удивилась Софи.

— Потому что горгодон — последний в своем роде, — напомнила ей Линн. — Как только он исчезнет, вид вымрет.

— Да, но это не настоящий вид, — возразила Марелла.

Линн позволила своим водянистым звездам испариться.

— Создание не делает его менее реальным. Посмотри на Софи.

Софи определенно не была уверена, что делать с этим сравнением… или с точкой зрения Линн о горгодоне. Но в любом случае ей нужно было сосредоточиться не на этом.

— А теперь я должна тебя усилить? — спросила она.

Линн покачала головой.

— Нет, пока Там не будет готов послать сигнал. Как только я подключусь к воде, она станет всепоглощающей, и мне нужно сосредоточиться на отправке сообщения в первую очередь.

Софи все равно стянула перчатки, так как у нее все еще были приспособления для ногтей, чтобы блокировать способность, и она сомневалась, что Линн хотела, чтобы вся эта корка грязи была рядом с ее лицом. Но она колебалась, прежде чем дотронуться до висков Линн.

— Я могла бы открыть ментальный канал между нами тремя, чтобы вы, ребята, могли общаться напрямую. Я никогда не пробовала делать это на таком большом расстоянии, поэтому не знаю, сработает ли это. Но мы можем выяснить, если хочешь.

На глаза Линн навернулись новые слезы.

— Я смогу услышать его голос?

— Именно на это я и надеюсь, но… никаких гарантий, ясно?

Линн кивнула. Но у нее был такой душераздирающий вид, что Софи почти пожалела, что упомянула об этом, пока не узнала, возможно ли это.

— Мне также нужно разрешение, чтобы открыть свое сознание для твоего, — сказала она, закрывая глаза и собираясь с мыслями.

— Конечно, — прошептала Линн, и Софи прижала пальцы к вискам девушки и протянула свое сознание, представляя, как оно обволакивает ее и Линн подобно прозрачному занавесу.

Мысли Линн медленно вливались в ее сознание, и мир становился все тише.

Мягче.

Реальность мягко уплывала прочь.

Софи потребовалась секунда, чтобы осознать, что это ощущение напоминает ей пребывание под водой.

Ты всегда так ощущаешь мысли? спросила Софи, пытаясь вспомнить, замечала ли она это в те разы, когда телепатически общалась с Линн.

Немного. Но теперь сильнее, когда я пытаюсь сосредоточиться. Слова колыхались, как волны. Я думаю лучше, когда позволяю воде наполнить мой разум, если это имеет смысл.

Не совсем, призналась Софи. Но я не Гидрокинетик. И так легче сосредоточиться.

Когда остальная часть мира была заглушена, Софи могла чувствовать каждую из мыслей по отдельности, растягивая их в нити, которые она использовала, чтобы привязать разум Линн к своему.

Посмотрим, выдержит ли это, передала Софи, позволяя своей ментальной энергии собраться между ними, теплый гул становился все сильнее и сильнее. Если это произойдет, вы с Тамом сможете услышать друг друга… при условии, что я смогу установить контакт.

Спасибо за это, сказала Линн.

Ты не должна благодарить меня, я сделаю все, что смогу, чтобы помочь тебе и брату… надеюсь, ты это знаешь.

Знаю. И я хочу, чтобы ты знала, это мой выбор… то, что ты делаешь прямо сейчас, и что я прошу тебя сделать, если это сработает. Если что-то из этого выйдет не так, я не буду винить тебя.

Будем надеяться, что нам не придется думать об этом, сказала Софи, крепче зажмурившись, когда гудение в ее мозгу стало трескучим, как статика… или, возможно, лучшей аналогией была бы волна, разбивающаяся о берег. Она чувствовала, как ее сознание подхватывает инерция, устремляясь вперед, вперед, вперед…

Держись! предупредила она. Следующая часть будет громкой.

Линн кивнула, и они обе втянули воздух, когда Софи выбросила энергию из своего сознания в ревущую передачу.

ТАМ! ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ИГНОРИРУЙ МЕНЯ!

ПОЖАЛУЙСТА!

ПОЖАЛУЙСТА!

ПОЖАЛУЙСТА!

Она повторяла зов снова и снова, каждая передача была похожа на мысленную реку, несущую ее мольбу вместе с потоком, бурлящим все дальше, дальше, дальше. Но как бы далеко ни текли слова, за ними следовала лишь тишина.

Как ты думаешь, поможет, если я позову его? предложила Линн.

Он не сможет услышать тебя, пока не позволит мне соединиться с его разумом. Если…

Если только что? спросила Линн, когда Софи не закончила мысль.

У меня есть странная идея… и я не знаю, сработает ли она, но… ты можешь вспомнить его имя на минуту? Только его имя… и отдай ему всю свою концентрацию, как будто это единственная твердая вещь в твоей голове.

Линн сделала так, как просила Софи, и девушка собрала звук, обернув вокруг него свое сознание, пока не почувствовала образование герметичного свертка, а голос Линн мягко отзывался внутри.

Своего рода мысленный пузырь.

Что ж пора, сказала она Линн, позволив своему странному мысленному творению выплыть из ее сознания, как послание в бутылке, плывущее через пространство между ней и Тамом, плывущее через огромное ничто.

ТЫ СЛЫШИШЬ, С КЕМ Я? передала она, толкая мольбу Линн все дальше и дальше. ЛИНН ХОЧЕТ ПОГОВОРИТЬ С ТОБОЙ. ЭТО ОЧЕНЬ ВАЖНО.

Еще больше тишины окружило их, и разочарование Линн было почти осязаемым, когда Софи попыталась отодвинуть свое сознание от головной боли, нависшей впереди… мысленного водопада, который утащит их обеих в боль, если она не разорвет связь до того, как достигнет ее.

ПОЖАЛУЙСТА, ТАМ… РИСКНИ.

ТАМ!

ТАМ!

ТАМ!

ТАМ!

ТА…

Какая-то тень омрачила сознание Софи… порыв одновременно ледяной и жуткий.

Линн схватила Софи за запястья.

Там?

ТЫ ХОТЬ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, НАСКОЛЬКО ЭТО ОПАСНО??? крикнул Там.

Слова были холодными черными камнями.

Погружающимися в сознание Софи.

Врезавшимися в темноту, задержавшуюся внизу.

Но Софи сосредоточилась на смехе Линн, не позволяя эху шевельнуться.

Я тоже рада тебя слышать, сказала Линн брату. Приятно знать, что ты все такой же упрямый и угрюмый, как всегда.

Мысли Тама, казалось, спотыкались сами по себе… ошеломленные звуком голоса сестры.

Но он быстро пришел в себя, его сознание запуталось в другой темной буре, которая бушевала вокруг их общих умов, когда он подумал:

СЕРЬЕЗНО, ЛИНН… МЫ НЕ МОЖЕМ ТАК РАЗГОВАРИВАТЬ! ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО ДЕЛАЕШЬ.

Вообще-то знаю, заверила она его. Я знаю, что это риск. Но я должна была поговорить с тобой… и мне нужно, чтобы ты внимательно выслушал. Мне нужно, чтобы ты сказал мне, безопасно ли плавать в океане.

В ОКЕАНЕ? повторил Там… хотя Софи чувствовала, как его мысли роятся вокруг каждого слова Линн, помимо этих немногих. И несколько секунд спустя он спросил — очень осторожно: — Откуда мне знать?

Линн выпрямилась.

Ты не можешь окунуть свой палец в воду для меня?

Слова повисли в воздухе, и Софи затаила дыхание, чувствуя, что Линн делает то же самое.

И на мгновение холодные тени стали теплее и светлее.

Но чернота вернулась прежде, чем Там наконец ответил. И он просто сказал ей: НЕТ.

Там, ты…

НЕТ! крик Тама был громче грома, и он заглушал каждый слог аргументации Линн. ДЕРЖИСЬ ПОДАЛЬШЕ ОТ ВОДЫ.

Я не могу, сказала она ему. Ты же знаешь, что я не могу.

НУ, ТЕБЕ ПРИДЕТСЯ ЭТО СДЕЛАТЬ.

Там…

НЕТ, ЛИНН. ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ. МНЕ ЗДЕСЬ НРАВИТСЯ. ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ? МНЕ. ЗДЕСЬ. НРАВИТСЯ.

По плечам Линн пробежала дрожь, словно ее ударили физически.

Ты не это имеешь в виду.

ЭТО, заверил он ее. ИМЕННО, ТОЛЬКО ЭТО. Я ДАЖЕ ЗАВОЖУ ДРУЗЕЙ. ТАК ЧТО ЗАБУДЬ О СВОИХ ПЛАНАХ И КОДАХ. ОНИ МНЕ НЕ НУЖНЫ. МНЕ ОНИ ДАЖЕ НЕ НУЖНЫ.

Но…

Нет! Когда-нибудь ты поймешь, сказал он ей.

Я правда, правда не пойму, возразила Линн, и Софи подумала, что она намеренно повторяет его фразировку.

НУ… ЭТО НЕ МОЯ ПРОБЛЕМА! настаивал Там, и его слова образовали стену, отгородившись от всего остального, что Линн пытался ему сказать. Оставив его разум таким горьким, болезненно холодным, что Софи поняла, что они больше не могут оставаться.

Ну же, Линн, подумала Софи, позволяя своему сознанию медленно угаснуть.

Нет! Линн сформировала свою следующую мысль в виде приливной волны и швырнула ее в темноту. Что же мне делать без тебя?

Софи не ожидала, что Там ответит.

Но он сказал Линн:

ВОЗВРАЩАЙСЯ В ХОРАЛМЕР.

Там…

ВОЗВРАЩАЙСЯ В ХОРАЛМЕР И ОСТАВАЙСЯ ТАМ, прогремел он. И НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ СВЯЗЫВАЙСЯ СО МНОЙ.

Затем тени исчезли, и разум Софи просветлел, и в него хлынуло тепло, как лучи рассвета, растаявшие в ночи… заглушив тревожное эхо и оставив ее мысли неподвижными, спокойными и безмолвными.

— Он ушел, — громко сказала Софи, обрывая последние нити связи на случай, если Гезен каким-то образом нашел способ подслушать этот мысленный разговор.

— Знаю. — Голос Линн звучал одновременно слабо и неуверенно, и когда Софи сфокусировала взгляд, она увидела, что Марелла и Марука обнимают Линн.

— Ты в порядке? — спросила Софи, понимая, что это бессмысленный вопрос. — Уверена, Там сказал это только потому, что пытался защитить тебя. Он сделал то же самое в прошлый раз…

— Нет, он не шутил. — Слезы потекли по щекам Линн, и она позволила им упасть, когда добавила: — Я не представляла, как тяжело будет слышать его в таком состоянии.

— В каком? — спросила Марелла.

— Таком… упрямом и безнадежном.

— Безнадежном? — повторила Софи.

Линн уставилась в небо.

— Думаю, он сдается.

Марука крепче обняла ее.

— Разве он не понял, что ты готова его спасти?

— Понял. Но… он этого не хотел. Он сказал мне «держаться подальше от воды», что не было частью нашего кода, но это то, что он говорил много раз, когда я впервые проявилась, и он знал, что я все испорчу.

Она вытерла слезы рукавом, но их тут же сменили другие.

— Ты все не испортила, — попыталась успокоить ее Софи.

Линн просто отвернулась.

— Мы не можем снова связаться с ним. Он не ответит… и никогда не будет сотрудничать. Он не хочет, чтобы я его нашла.

Софи опустила лицо, пытаясь скрыть облегчение.

Даже с силовыми полями Маруки она не могла представить, как любая попытка спасения может закончиться чем-то иным, кроме катастрофы, и не могла представить себе ни одного возможного сценария, в котором Сандор позволил бы им попытаться.

— Зачем ему понадобилось, чтобы ты поехала в Хоралмер? — удивилась Софи, узнав название поместья семьи Сонг.

У Тама было почти столько же проблем с мамой и папой, как и у Кифа, и он всегда был против того, чтобы давать родителям хоть одну секунду их времени, теперь, когда они с Линн были свободны от них.

Линн с трудом поднялась на ноги, вытирая размазанную подводку.

— Он не хочет, таков был код.

— Код для тех случаев, когда он в опасности? — спросила Марелла.

Линн покачала головой.

— Нет. Код для того, когда в опасности я.

Глава 22

— Думаешь, Там просто хотел тебя напугать? — спросила Софи, наблюдая, как Линн расхаживает вокруг дерева Каллы, делая медленные, аккуратные шаги… будто Линн пытается сопоставить ее предыдущие следы с каждым оборотом. — И тогда ты откажешься от своего плана спасения ради него? Или чтобы убедиться, что ты не рискнешь снова связаться с ним?

— Или, может быть, именно поэтому он думает, что ты в опасности? — предложила Марука. — И он пытался сказать тебе, чтобы ты успокоилась, чтобы снова была в безопасности.

Линн проигнорировала Винн и Луну, когда те подбежали к ней… даже когда они издали несколько действительно очаровательных писклявых ржаний.

— Если бы все это было рассуждением Тама, он бы просто напомнил мне об угрозах Невидимок. Использование кода означает, что он не хочет, чтобы Невидимки знали, что он предупреждает меня. Так что я почти уверена, это означает, что они действительно планируют прийти за мной, либо убить меня, либо захватить в плен… или, возможно, ранить меня так же, как они сделали это с тобой и Фитцем.

Она произнесла это так буднично, что Софи не могла решить, следует ли ей восхищаться храбростью Линн или волноваться, что ее подруга в шоке.

Шок, казалось, был ответом, когда Линн небрежно добавила:

— Я просто надеюсь, что они не пошлют Тама, чтобы сделать это.

Софи бросилась к ней, преграждая путь.

— Там никогда бы не сделал ничего подобного.

— Знаю. — Линн запрокинула голову, чтобы посмотреть на небо. — И было бы намного хуже… видеть, как они его наказывают.

— До этого никогда не дойдет, — пообещала Софи. — Я этого не допущу.

— И я тоже, — добавила Марелла.

— И я, — согласилась Марука.

Глаза Линн наполнились слезами, и она отвернулась.

— Думаю, посмотрим, как пойдет, — сказала она, разрывая свой узор следов, чтобы обойти Софи.

— Мы еще поборемся! — крикнула ей вслед Софи. — И прямо сейчас нам нужен план, чтобы защитить тебя.

— Я не нуждаюсь в защите! — Линн протянула руку и вытащила шпильку из волос, позволив длинным прядям с серебряными кончиками свободно развеваться на полуденном ветру. — Мне нужно вернуться в Хоралмер.

Софи взглянула на Мареллу и Маруку, обрадовавшись, что они так же смущены этим заявлением.

— Почему же? — спросила Марука за них всех.

— Да, похоже, это последнее место, куда тебе следует идти, — добавила Марелла. — Разве это не единственное место, где Невидимки знают, где тебя искать?

Линн пожала плечами, сгибая застежку своей шпильки взад и вперед.

— Я же не прячусь прямо сейчас… или когда вернусь домой к Тиергану.

— Нет, но тебе следовало бы, — возразила Софи, — теперь, когда Там предупредил нас об этом. Уверена, Черный Лебедь или Совет могут найти что-нибудь…

— Мне нужно идти в Хоралмер, — прервала Линн. — Иначе Невидимки заподозрят, что слова Тама имели другой смысл, и это подвергнет его еще большей опасности. — Ее голос стал хриплым, когда она встретилась взглядом с Софи и добавила: — Я должна была послушать тебя. Ты предупреждала меня, что связываться с ним слишком опасно.

— Мы должны были попробовать, — сказала Софи.

Линн не могла перестать задаваться вопросом, не упустили ли они свой шанс спасти ее брата.

— И кстати, Там, наверное, рад, что ему, наконец, удалось передать это предупреждение, — добавила Софи. — Кто знает, как долго он носил его с собой, пытаясь найти способ добраться до тебя? Теперь нам просто нужно придумать план, как обезопасить тебя.

— В Хоралмере со мной все будет хорошо, — заверила ее Линн.

— Но ты сделаешь это? — вмешалась Марелла. — Я имею в виду, даже без того, чтобы это было супер-очевидным местом для Невидимок, чтобы найти тебя, это… не похоже, что у тебя потрясающие отношения с родителями.

Линн перестала расхаживать.

— Я могу справиться с родителями.

Софи, Марелла и Марука обменялись еще одним взглядом.

— Хорошо, но… — начала было Софи, но Линн оборвала ее.

— Я иду в Хоралмер! — Она топнула ногой для большей убедительности, затем повернулась лицом к ветру и закрыла глаза. — И я собираюсь оставаться там, как и хотел Там.

— Значит… ты возвращаешься домой? — Софи пришлось уточнить.

Линн кивнула.

— Это лучшее, что я могу сделать для Тама. Пожалуйста, не пытайся отговорить меня от этого.

— Не буду, — пообещала Софи, не зная, что еще сказать.

Марелла и Марука тоже выглядели довольно озадаченными.

Но Сандор подошел ближе, возвышаясь над Линн, и сказал ей:

— Если это твое решение, тебе понадобится защита.

— У меня есть телохранители гномы-карлики, — напомнила ему Линн.

— Я в курсе. — Сандор посмотрел на землю, слегка скептически, что гномы действительно были там. — Но думаю, что более заметный сдерживающий фактор может быть лучше, учитывая угрозу, с которой ты сейчас сталкиваешься. Мне нужно время, чтобы организовать что-то более постоянное, но в данный момент я уверен, что Бо будет готов сопровождать тебя, если мисс Фостер согласится остаться здесь, где она вряд ли будет нуждаться в его защите.

— Или я могла бы пойти с Бо и Линн, — возразила Софи, — помочь ей устроиться и…

— Я ценю твое предложение, — прервала Линн. — Но будет лучше, если я пойду одна. Сомневаюсь, что родители знают, что Тама похитили… я, конечно, им не говорила. И этот разговор пройдет более гладко без осложнения в виде аудитории.

— Линн…

— Со мной все будет в порядке, Софи, — настаивала Линн. — Я знаю, как быть с родителями.

Сандор откашлялся, когда Софи замолчала.

— Очень может быть. Но это еще одна причина, по которой я настаиваю, чтобы ты взяла с собой Бо.

— Я не против, — согласилась Линн, — пока он не нужен Софи.

— Не нужен, — заверил ее Сандор, — потому что она останется здесь с Флори, Набити и мной, верно?

Софи кивнула, и Сандор отправился искать Бо и объяснять ему новый порядок действий.

— Моему отцу не понравится огр, патрулирующий территорию, — тихо сказала Линн, — так что, по крайней мере, это будет весело.

— Ты уверена насчет… — попыталась спросить Софи.

Но Линн снова прервала ее:

— Уверена.

— Да, ну… мне не нравится этот план, — сказала Марелла, пожимая плечами, когда Линн повернулась к ней. — Кто-то должен был это сказать.

— Согласна, — добавила Марука. — Может быть, мне стоит пойти с тобой… так я смогу защитить тебя, если что-нибудь случится.

— Со мной все будет в порядке, — повторила Линн в миллионный раз, и усталость в ее голосе заставила Софи оставить все, как есть.

В конце концов, Линн начала свой день с мысли, что нашла способ спасти брата. И вместо этого она теперь застряла, возвращаясь к людям, которые снова и снова подводили ее, потому что им было стыдно, что она — близнец. К тому же у нее появилось множество новых забот из-за себя и из-за Тама.

— Мы вернем его, — пообещала Софи, заключая Линн в объятия, которые Марука и Марелла быстро превратили в групповое.

Линн кивнула у плеча Софи.

Но в глазах Линн стояли слезы, когда она разорвала объятия, и девушка не смотрела ни на кого, выуживая маленький круглый домашний кристалл, о существовании которого Софи даже не подозревала.

Никто не нарушал тягостного молчания, пока Бо не подошел к Линн и не рявкнул кучу приказов о том, чтобы позволить ему взять на себя инициативу и держаться рядом с ним. И Софи попыталась придумать что-нибудь ободряющее, когда Линн поднесла кристалл к солнцу.

Но каждое обещание звучало так пусто. Поэтому она произнесла для Линн то же, что и тогда, когда узнала, что Там ушел с Невидимками.

— Там может сам о себе позаботиться.

— Надеюсь, — прошептала Линн, позволяя свету унести ее и Бо прочь.

Марелла и Марука ушли вскоре после этого… хотя не раньше, чем Марука дала понять, что будет говорить с Коллективом о вступлении в орден. И Софи не пыталась ее остановить.

Если предупреждение Тама что-то и доказывало, так это то, что они нуждались во всей возможной защите.

Хотя это не кошмары о закутанных фигурах, приходящих за Линн — или приходящих за кем-то из друзей Софи — которые заставили девушку построить еще одну импровизированную кровать под Панакесом Каллы той ночью.

Это был голос Тама, звучавший у нее в голове.

Кричащий снова и снова, МНЕ ЗДЕСЬ НРАВИТСЯ. Я ДАЖЕ ЗАВОЖУ ДРУЗЕЙ.

***

— Нам нужно серьезно обсудить ваши лидерские качества, мисс Фостер, — пролаял резкий голос Бронте на следующее утро, выводя Софи из оцепенелого, полусонного состояния, в котором она пребывала с самого рассвета.

— И, возможно, о твоем странном выборе места для ночлега.

Какая-то часть мозга говорила, что ей нужно встать и подготовиться к большому дню сверхважных вещей.

Другая часть решила, что все это может подождать еще немного.

А потом еще чуть-чуть после этого.

И еще немного после.

Как будто она нашла какую-то странную мысленную кнопку повтора… которую была счастлива нажимать до тех пор, пока та позволяла ей оставаться в окружении маленьких аликорнов и успокаивающих песен Каллы вместо того, чтобы смотреть в лицо реальности.

И теперь весь мозг твердил ей, что лучшим выходом из сложившейся ситуации было натянуть одеяло на голову и ждать, пока Бронте уйдет.

Единственная проблема заключалась в том, что Бронте был прав.

Часть того, что ей предстояло сделать в тот день, была довольно важной задачей — отправиться в Лоамнор с Грэйди и остальными членами Команды Доблесть, чтобы встретиться с королем Энки и проверить безопасность гномов-карликов. А накануне она собиралась встретиться с Дексом, Бианой, Уайли и Стиной, чтобы убедиться, что они готовы.

Но потом был хаос с Винн, Луной и горгодоном… и Марука, Марелла и Линн объявились со своим рискованным планом, и была вся эта драма с Тамом и горгодоном.…

Это совершенно вылетело у нее из головы.

Кроме того, она все еще не договорилась с Уайли и Стиной об их встрече с леди Зиллой… несмотря на ее клятву не отвлекаться снова.

И она даже не могла поспорить, что они должны были связаться с ней, потому что она проигнорировала кучу звонков по Импартеру после ее противостояния с мистером Форклом, и был хороший шанс, что некоторые из них были от ее товарищей по команде.

Она также была уверена, что на самом деле не давала Дексу задания для работы.

А Биана…

Софи перестала дышать, когда поняла, с кем Биана пыталась договориться о встрече и почему.

С тем же человеком, который снова произнес.

— Мисс Фостер, я знаю, что вы проснулись.

Софи застыла на месте, гадая, есть ли какой-нибудь способ обмануть ее разум и заставить играть роль опоссума. Погружение в вегетативное состояние на несколько часов казалось единственным жизнеспособным вариантом в тот момент.

До тех пор, пока другой голос не сказал:

— Может быть, мы должны дать ей отдохнуть немного побольше, — и глаза Софи распахнулись…. как будто ее мозг решил, что можно игнорировать сварливого Члена Совета, но не хорошего.

И Оралье наградила ее теплой, ободряющей улыбкой.

Но затем взгляд Софи проследил за движением на периферии ее сознания, и прежде чем она смогла остановить себя, она сосредоточилась на Члене Совета Бронте.

И было что-то еще тревожное в его взгляде.

Настороженность в выражении его лица, которую она никогда раньше не видела. Смешанная с…

Была ли это жалость?

Может быть, даже немного любопытства?

Все это слилось в тошнотворную реальность.

Он знает.

Биана, должно быть, выполнила свой план, спросив его, был ли он биологическим отцом Софи… и если у Софи были какие-то сомнения, тот факт, что Бронте прервал зрительный контакт первым, определенно решил это.

Но он откашлялся, как всегда невозмутимый надсмотрщик, и спросил ее:

— Ты хочешь, чтобы мы объяснили, почему мы не удовлетворены твоими лидерскими качествами?

— Удовлетворение тут ни при чем, — поправила Оралье. — Мы понимаем, что тебе потребуется некоторое время, чтобы полностью приспособиться к новым обязанностям, и мы просто хотим, чтобы ты знала, что мы здесь, чтобы помочь тебе организовать и расставить приоритеты. Думаю, было бы разумно, если бы мы придумали для тебя расписание занятий на каждое утро и на каждый вечер, пока это не станет привычкой. Например…

Софи пыталась слушать, как Оралье перечисляет то, что, несомненно, было большим количеством полезных предложений руководства.

Но ее мозг был слишком занят другими, гораздо более эгоистичными вопросами, такими как, был ли Бронте ее отцом или нет?

И хотела ли она вообще это знать?

Мистер Форкл уже утверждал, что Бронте не был ее родителем, но… это не обязательно было правдой.

— Софи? — спросила Оралье, и Софи моргнула, возвращаясь к правильному фокусу, понимая, что это был не первый раз, когда Член Совета позвала ее по имени.

— Ты в порядке? — спросила Оралье, потянувшись ко лбу Софи, словно проверяя, нет ли у нее жара. — Может, позвать Элвина?

Софи покачала головой и заставила себя сесть… что оказалось ошибкой. Ошеломляющая головная боль поглотила мир, и она рухнула бы обратно на подушку, если бы Оралье не схватила ее за плечи.

— Ты уверена, что не хочешь, чтобы я позвала Элвина? — проверила Оралье. — Или хотя бы твоих родителей?

На последнем слове Софи съежилась.

И Оралье нахмурилась, проводя пальцами по рукам Софи… что заставило Софи осознать две вещи.

Первую: она все еще была в пижаме, которая состояла из пушистых шорт и прыгающих шакалопов на майке…

И вторую: Оралье читала ее эмоции.

— Ты чувствуешь себя очень… странно, — тихо сказала Оралье, закрывая глаза и наклоняя голову. — Беспокойство, я понимаю… хотя у тебя нет никаких проблем, несмотря на то, что Бронте, возможно, хочет, чтобы ты доверяла. Но есть такое нежелание, и страх, и…

Софи отдернула руки, прежде чем Оралье успела добавить что-то еще к этому списку чувств.

— Я в порядке, — пообещала она, с облегчением услышав, что ее голос работает. — Я просто…

Ей нужно было закончить это предложение.

Но ее мозг исчерпал все полезные слова.

Бронте вздохнул и подошел к краю Панакеса, отодвинув завесу ветвей плакучей ивы, чтобы посмотреть на пастбища.

— Должен ли я предположить, что это означает, что ты не общалась за юной мисс Васкер с тех пор, как она говорила со мной?

Софи удалось кивнуть.

Бронте покачал головой.

— Замечательно, так что мне придется пережить этот разговор во второй раз.

— Какой разговор? — спросила Оралье.

«Не говори этого», мысленно взмолилась Софи.

Возможно, она даже передала просьбу.

Но если и так, Бронте проигнорировал ее… и это превратилось в один из тех сюрреалистических моментов, когда все, казалось, переключилось в замедленное движение, когда он повернулся к ней лицом.

В ушах у нее звенело так громко, что она не смогла разобрать ни одного из первых слов, которые слетели с его губ, но затем ее мозг снова заработал, и она смогла услышать самую важную часть.

— К твоему сведению, мисс Фостер, я, конечно же, нет.

— Не кто? — удивилась Оралье, когда тело Софи онемело и стало похожим на лапшу.

Она плюхнулась обратно на подушку, когда Бронте издал звук, который был наполовину рычанием, наполовину стоном.

— Если хочешь знать, — сказал он Оралье, — я не ее биологический отец.

Даже со своего горизонтального наблюдательного пункта Софи видела, как у Оралье отвисла челюсть.

— С чего бы это?.. — Оралье вскочила на ноги, обхватив себя руками за талию. — Я не понимаю.

— Я тоже, — признался Бронте, проводя пальцами по коротко остриженным волосам. — Очевидно, мисс Фостер решила проигнорировать мою настоятельную рекомендацию сосредоточиться на более насущных задачах и вместо этого завербовала своих товарищей по команде, чтобы они помогли ей в плохо продуманном поиске ее биологических родителей. И благодаря несчастному совпадению, что у нас с ней есть одна редкая способность, они зациклились на мне. Так что на днях мне пришлось пережить довольно нелепую встречу с мисс Васкер, когда она обвинила меня в участии в проекте Мунларк и попросила мисс Хекс проверить правдивость моего ответа. — Он прищурился, глядя на Софи. — Именно поэтому я чувствую необходимость сказать еще раз для официального отчета… или настолько официального, насколько это возможно в данных обстоятельствах: я не твой генетический отец, мисс Фостер. Увы. И если тебе нужно убедиться, что я говорю правду, спроси Члена Совета Оралье.

Орали отшатнулась от них обоих, тряся головой так сильно, что спутала несколько своих локонов.

— Я не хочу быть замешана в этом деле.

— Я тоже, — заметил Бронте. — И все же я здесь.

Румяные щеки Оралье стали очень, очень бледными.

— Если кто-нибудь узнает…

— Не узнают, — заверил Бронте, — потому что там нечего искать. Не так ли, мисс Фостер? Вся эта запутанная теория была просто диким воображением нескольких глупых подростков. И теперь, когда они увидели ее абсурдность, они собираются отпустить ее. Разве нет?

Его губы изогнулись в едва заметной улыбке, когда Софи кивнула.

— Отлично.

— Да, — согласилась Софи, чувствуя, как ее гнев возвращается, когда шок наконец-то прошел. Она выдержала взгляд Бронте и сказала ему:

— Это огромное облегчение.

На самом деле, ее мысли стали легче, чем когда-либо за последние дни.

Минус двадцать фунтов беспокойства.

— Хорошо, — сказал ей Бронте, и его знакомый хмурый взгляд вернулся. — Потому что это конец нашего разговора. Понятно? Я хочу, чтобы ты дала слово, что больше никому об этом не скажешь. Ни мне. Ни своим друзьям или семье. Конечно, ни кому-то новому. — Он подошел ближе, нависая над ней. — И я также хочу, чтобы ты пообещала мне, что на этот раз ты выслушаешь меня и прекратишь этот глупый поиск, прежде чем нанесешь непоправимый ущерб… и я не имею в виду никаких проблем, которые ты создашь для эльфов, которые на самом деле являются твоими генетическими родителями, хотя ты, скорее всего, уничтожишь их скандалом. Подумай о том, сколькими важными задачами ты уже пренебрегла, потому что позволила себе так отвлечься… и прежде чем ты попытаешься отрицать это, имей в виду, что я получил от мисс Хекс обновленную информацию о ее встрече с леди Зиллой, как только мы отошли от нелепого обвинения. И мало того, что она и Уайли получили несколько частей информации, которые могли оказаться жизненно важными при нашем сегодняшнем визите в Лоамнор, но она также упомянула, что ты не удосужилась связаться с ними. И ты не ответила, когда они обратились к тебе. И такое небрежное руководство не может продолжаться, мисс Фостер. Член Совета Оралье и я рады помочь тебе установить некоторые системы сдерживания и противовесов… но ни одна из них не будет иметь значения, если ты решишь отвлечься. Тебе пора сосредоточиться, пока кто-нибудь не пострадал.

Он был абсолютно прав.

И Софи ненавидела его за это.

Она также ненавидела себя за то, что ненавидела его за это… и за то, что в последнее время так сильно во всем лажала.

Все то время, что она провела в стрессе и одержимости своими генетическими родителями и подбором пары… и что в итоге у нее было?

Еще одна опровергнутая теория о ее биологическом отце и парень, которым она пренебрегла так сильно, что он, возможно, даже больше не был ее парнем.

И все же, несмотря на все это, она все еще не была готова обещать то, что хотел Бронте.

Поэтому она сказала ему:

— Обещаю, что изменю приоритеты и сосредоточусь на более серьезных проблемах.

— Не думай, что я не замечаю, что ты делаешь, мисс Фостер, — возразил Бронте.

— Не сомневаюсь, — согласилась она. — Но разве ты не хочешь, чтобы я была честна с тобой?

Он сделал глубокий вдох.

— Наверное. При условии, что ты также готова более серьезно отнестись к своему положению Регента.

Она уставилась на колени, теребя дурацкие оборки на шортах, что, вероятно, мешало ему поверить ей, когда она сказала:

— Готова.

— Хорошо, — сказал ей Бронте, хмурясь, когда он взглянул на Оралье, которая все еще стояла в нескольких шагах от него, устремив взгляд на горизонт. — Тогда иди в дом и приготовься. Чтобы играть роль, сначала нужно выглядеть соответственно… не так ли, Оралье?

Оралье не ответила.

Бронте откашлялся и снова повернулся к Софи.

— Остальные твои товарищи по команде должны быть здесь в течение часа, так что предлагаю поторопиться. Нам нужно многое обсудить до их прихода. А потом нам всем вместе нужно будет обсудить протокол встречи с королем Энки, а также некоторые основы того, чего ожидать в Лоамноре. Во многих отношениях город не похож ни на одно место, где ты бывала раньше. На самом деле, он может быть совершенно дезориентирующим. Так что чем сильнее ты подготовишься заранее, тем лучше.

Софи кивнула, понимая, что это, вероятно, не помогло Бронте обрести уверенность, когда она собрала одеяла, подушки и Эллу и, спотыкаясь, направилась к дому с гигантским свертком, несколько раз запнувшись по дороге.

Но она не чувствовала себя вправе оставлять все это снаружи.

И ей вовсе не нужно было производить на него впечатление.

Он не был ее отцом.

Никогда еще эти слова не были такими счастливыми, и она повторяла их с каждым шагом, чувствуя, как улыбка становится все шире и шире.

Но она исчезла, когда Бронте крикнул ей вслед:

— Помни, кто ты теперь, мисс Фостер. А когда вернешься, убедись, что на тебе венец.

Глава 23

— Кто-нибудь еще действительно ненавидит это? — спросила Стина, морщась и осторожно ступая на мокрую землю перед собой. Грязь засосала ее ногу, она вскрикнула и отскочила назад, чуть не упав, когда ботинок застрял в грязи. — Серьезно, — проворчала Стина, используя телекинез, чтобы поднять свою покрытую липкой слизью туфлю. — Это отвратительно.