Наследница долины орлов

Глава вторая

Ночью, ворочаясь в кровати, Нель мысленно проигрывала веселые сценки злой шутки. Для "милого" дядюшки. С большой вероятностью он решил выдать ее замуж. Не спрося и не посчитавшись с ее мнением.

Ну, что ж, значит, она над ним посмеется, устроив спектакль с переодеванием, а потом, под завершающий аккорд оркестра, она исчезнет. И даже не помашет ручкой.

- Чтоб ты провалился в навозную яму, - зло выплюнула она в полумрак комнаты. – Чтоб ты чирьями покрылся по самую макушку.

Представив своего дядю в россыпи красных вздутых гнойников, девушка весело прыснула в подушку. Воображаемую картинку завершал пузатый чирей, пристроившийся на кончике носа барона. Нель хищно прищурилась и прошептала слово, одно единственное.

Однажды, она услышала его от монахини, отваживающей крыс из подземной кладовой. Слово звучало как абракадабра. Но еще тогда, в монастыре девушка почувствовала в нем тайный магический узелок, из множества которых сплетается волшебство.

В незашторенное окно комнаты приплыла луна. Брызнула бледным посеребренным светом, осветив шкаф, на дверце которого по-прежнему висело платье. В лунном отблеске, знаменитый хилиджанский шелк словно ожил. Вычурный рисунок заблестел, в очертаниях полотна проявились чудесные цветы, крылья сказочных птиц, ветви чужестранных деревьев.

Нель напряглась и резко поднялась на локтях. Но стоило это сделать, как видение ожившего рисунка растворилось. Девушка вновь опустилась на подушку. Глубоко вздохнула и закрыла глаза. Надо хорошо выспаться, завтра будет трудный день.

Утром, Нель разбудил отчаянный щебет ранних птах и стук в дверь. Молоденькая горничная принесла поднос с легким завтраком. Всю неделю, как Нель вернулась из монастыря, за ней прислуживала эта девушка, на вид лет пятнадцати, но говорливая и бойкая, как фермерша с сельского рынка.

Нель присела на кровати и потрясла головой, прогоняя остатки сна.

- Ах, леди Нель, вы слышали, что сегодня с утра творится? Хотя, что я болтаю, вы же только проснулись.

Нель нахмурилась и вопросительно уставилась на служанку. Та всплеснула руками и громким шепотом рассказала новость.

- Господин барон подхватил червивую болезнь.

- Червивую болезнь? – Нель удивленно вскинула брови.

- Червивую. Когда червии выскакивают на теле. Ох, вы бы знали, какая это гадость!

- Червии? Может, чирей? – Переспросила Нель.

- Червии-червии, - служанка прыснула и небрежно махнула ладошкой. – Гадость еще та, недели две теперь господину мучиться, если только мага-целителя не позвать.

Нель состроила удивленную рожицу и покачала головой.

- И с чего это вдруг? Совсем себя дядюшка не бережет. Наверное, что-то съел.

Девушки переглянулись и тихонько засмеялись, поглядывая на дверь. Да, определенно, день начинался неплохо.

Нель с удовольствием позавтракала и, выпроводив болтливую служанку, задумалась – как вынести из комнаты и спрятать в саду небольшую дорожную сумку из плотной парусины, в которую она сложила самое необходимое.

Впрочем, у каждого свое представление о том, что это такое – «самое необходимое». У кого-то в этот перечень войдет десять платьев, столько же пар обуви, обязательно – алмазный гарнитур… А куда же без легкого плаща, отороченного черно-бурой лисой. Что уж говорить о черепаховом несессере с набором самых необходимых предметов для ухода за телом...

Нель этот перечень ограничила парой скромных платьев, сменой нижнего белья, двумя миниатюрами в тонких рамках с портретами отца и матери, и небольшим кошельком, в котором не так звонко перестукивали монеты, как этого хотелось бы. Пять золотых дукатов и какая-то мелочь – все, что сумела она накопить, проживая в монастыре. По договору, дядюшка высылал на ее содержание скромную сумму и еще более скромные средства на карманные расходы, которые она сберегла.

Нель выглянула в окно, потом подошла к двери, осмотрела коридор. Вокруг было тихо. Главное – не встретить Мариэтт. Девушка схватила свою поклажу и вышла из комнаты. Добежав до лестницы, поднялась на третий этаж. Быстро проскочила пустынную галерею, на стенах которой красовалась отцовская коллекция древнего оружия, а вдоль колонн стояли, точно живые, статуи воинов в доспехах.

За галереей, в маленьком коридорчике, виднелась неприметная дверь на балкон. Нель осторожно открыла ее, ступила на крошечный пятачок и посмотрела вниз.

Балкон выходил на старую, заброшенную часть особняка, за которым начинался сад. Девушка огляделась и бросила дорожную сумку в кустарник. Теперь осталось спуститься вниз и перепрятать поклажу понадежней. Что она и сделала, выйдя из дома через черный ход.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ *

После обеда прибежала Лесса. Взволнованная, напряженная, точно тетива.

- Виконт Салари вчера сделал мне предложение, - на щеках девушки горел нездоровый румянец. – Все, Нель, назад дороги нет. Отец подписал брачный договор. Через неделю помолвка, через месяц свадьба.

Нель вздохнула и присела рядом с подругой. Погладила ее ладонь, потрепала по плечу.

- Я обещала и я исполню. Если этот пьяница будет буянить – мы его проучим. Только никому не говори, - Нель опасливо посмотрела на дверь и зашептала. – Я знаю такие секреты, о которых здешние маги даже представления не имеют. Северная провинция отличается от остального королевства. В монастыре благочестивой Ефимии хранятся такие тайны, что королевские маги себе макушки чешут. Да только кишка у них тонка, чтобы добраться до них.

Лесса беззвучно ахнула.

- А как же королевский совет по магии?

- Доказать не могут. Благочестивая Ефимия обладала особым волшебством. Королевским магам такая сила не по зубам. Так, что, моя дорогая, не вешай нос. Твой виконт будет у нас по струночке ходить.

Лесса недоверчиво посмотрела на подругу. Наверное, Нель ее просто успокаивает. Она всегда такая – надежная, верная. Как хорошо, что она у нее есть.

- Спасибо тебе, - сказала Лесса и тут же встрепенулась. – Нель, ты обещала рассказать подробности. Что ты задумала?

- Принесла сеточку для волос?

- Да, - ответила Лесса и вытащила из маленькой бархатной сумочки тонкую сеточку, украшенную густой россыпью жемчуга. Конечно же, поддельного жемчуга. Но если не вглядываться слишком пристально, то выглядела эта вещь очень привлекательно.

- Значит так, - кивнула Нель. – Бал начинается в десять. Я, как хозяйка, должна буду встречать, и приветствовать гостей.

Лесса нахмурила брови.

- В маске?

- Нет. Мое лицо будет открыто, - загадочно улыбнулась Нель. – Но через полчаса у меня вдруг заболит голова, или мне станет душно, и я скажу дядюшке, что отлучусь на несколько минут. И вот тут начнется наше с тобой представление.

Лесса восторженно распахнула глаза.

- Мы с тобой поменяемся костюмами!

- Почти так. Мне не придется надевать твое платье. У меня будет нечто особенное для гостей, - Нель вскочила и подбежала к шкафу. Порылась на полке и вытащила бархатные кюлоты.

- Гляди.

Лесса пораженно открыла рот.

- Кюлоты!

- Да, дорогая. Я буду в костюме юного дворянина времен короля Карлая Седьмого, - Нель вытащила из шкафа курточку и шляпу.

- Это восторг! – Лесса всплеснула руками и засмеялась. Потом вдруг сникла.

- А что в это время буду делать я?

- Блистать! – Нель недвусмысленно кивнула на платье из хилиджанского шелка. – Твоя роль на этом балу – быть королевой. Танцуй , наслаждайся обществом дядюшкиных гостей, веселись. Когда устанешь – незаметно вернешься в эту комнату, переоденешься и уйдешь. Я дам тебе ключ. Потом оставишь его под дорожкой у самой двери.

Лесса смущенно присела на кровать.

- Ты отказываешься от роли королевы? Почему? – Девушка чувствовала, что подруга что-то недоговаривает. Но Нель только пожала плечами.

- Зачем мне эта роль? Знаешь, у меня есть сильное подозрение, что сегодняшний бал – смотрины.

- Тогда тем более… Нель, а вдруг барон нашел тебе приличного молодого человека?

- Лесса! Мой дядюшка и что-то приличное – это абсурд. Вчера мне намекнули, что наши лесные угодья на треть вырублены, что несколько лет назад были проданы все племенные кобылы, что работникам урезаны выплаты. И это только то, что лежит на поверхности. А чего мы еще не знаем?

- Откуда у тебя эти сведения?

Нель устало присела на стул.

- Садовник Флем рассказал. А о том, что идет вырубка леса, ему поведал лесник, который приехал к опекуну для отчета. Лесник со стариком Флемом давние знакомцы. Лесса, я подозреваю, что дядюшка меня прилично обокрал.

- Постой, - Лесса стремительно вскочила на ноги. – Или я чего-то не понимаю, или дело обстоит как раз наоборот – ему невыгодно выдавать тебя замуж. Все права на владение наследством перейдут твоему мужу. И тот навряд ли будет молчать, обнаружив воровство.

Нель задумчиво кивнула.

- Все правильно. Так бы и случилось… Если бы речь шла о приличном человеке. Но дядюшка не мог подобрать для меня приличного человека. В монастыре, матушка-настоятельница просветила меня, что по достижении девятнадцати лет, я имею право затребовать полный отчет о положении моих дел. Не у дядюшки, а у опекунского совета. А мой дядюшка обязан перед ним отчитаться.

- Стой! – Воскликнула Лесса. – Нель, получается, что сегодняшнего дня твой дядя не имеет над тобой власти?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ - Имеет. Я смогу выйти из-под его опеки только через месяц. Такой порядок, - Нель горько усмехнулась и со вздохом посмотрела в окно, откуда доносился смех бегающих по двору работниц. – У моего опекуна нет выбора. Он должен в течение месяца выдать меня замуж… за неприличного человека. Понимаешь? За такого человека, который согласится прикрыть дядюшкины махинации.

- Но какая выгода этому человеку? – Непонимающе нахмурилась Лесса. – Нель, ты что-то намудрила в своих предположениях.

- Не знаю… может, и намудрила. Но самый выгодный вариант для опекуна, чтобы избежать неприятности – убить меня. Концы в воду, и все наследство останется ему, вместе с родовым именем, или же поделить наследство, по договоренности, с неприличным человеком. Вот тебе и выгода для какого-нибудь мошенника.

- Ой! Замолчи! – Сердито махнула рукой Лесса. – Да как у тебя язык повернулся такое сказать. Барон ди Рёх, конечно, еще тот прохиндей. Но убить…. Нет, подруга, это ты намудрила.

Нель застыла на секунду, повернув голову к шкафу, где висело платье из хилиджанского шелка. Но тут же мотнула головой, отгоняя плохие мысли.

- Да услышит твои слова благочестивая Ефимия, - прошептала она подруге.

*

Барон ди Рёх подошел к окну, чуть отодвинул тяжелую штору, оглядел парадную площадку особняка. Чуть дальше тянулась аллея – въезд в усадьбу.

- Скоро приедут. Виор Дюш – пунктуальный человек.

- Решим вопрос сейчас. Ты знаешь, я не хочу, чтобы меня кто-то видел.

- Упаси Провидение, если кто-то тебя увидит, - потешно вскинул толстые ладошки барон. – Ну… разве, что в маске.

- И никак иначе, - согласился с ним собеседник.

Это был крупный мужчина с настороженным взглядом, в его глазах плавала странная пугающая чернота. Кожа шоколадного оттенка, грубые черты лица и жесткие черные волосы выдавали в нем южанина. Из-под плаща-накидки выглядывала темная шелковая рубаха, поверх ее – кожаная жилетка, окантованная золотой тесьмой.

Широкие брюки так же подтверждали, что человек приехал издалека, а по говору и акценту можно было предположить откуда – из Хилиджанского султаната.

Барон подошел к стене и нажал на темную деревянную панель. Раздался щелчок, от стены отошла маленькая дверца, открывающая тайник. Вытащив из него объемный кошелек, набитый монетами, он бросил его на стол.

- Здесь половина обещанного. Вторую получишь по завершению нашего плана.

- Твоего плана, барон-бей.

- Ну, хорошо… моего плана, - не стал спорить ди Рёх и состроил умильную ухмылку на лице, намекая, что это не так и важно – чей план. Главное – кто будет его осуществлять.

А осуществлять его придется как раз не барон-бею, лишенному магического дара, а его собеседнику.

- Ахим-бей, зачем так тревожишься. Ты приструнишь девчонку, погасишь на время ее дар, вольешь в нее ложные воспоминания. Она подпишет бумаги – брачный договор и дарственную для меня. И все будут счастливы. Она получит мужа... Какого-никакого. Ты – золото, я – дарственную на некую сумму. Даже убивать никого не придется, - довольный своей шуткой, барон мелко затрясся хохотом.

Ахим исподлобья выслушал ди Рёха и молча забрал деньги. С улицы раздался стук колес подъезжающей кареты. Барон метнулся к окну.

- Приехали, голубчики. Иди, - и махнул толстой ладошкой в сторону неприметной двери, отделанной теми же панелями, что и стены кабинета.

Через две минуты дворецкий доложил:

- Господин барон, к вам пожаловали…

- Пусть заходят.

Дворецкий почтительно отступил в сторону, и в кабинет вошли двое. Один – солидного вида господин, с седой головой, крепкий, высокий, в темном дорогом камзоле. Второй плелся за ним неуверенной поступью и оглядывался из-за его спины. Это был странный молодой человек лет двадцати пяти.

- Додик! – Вдруг остановился и гаркнул первый мужчина. Схватил за локоть идущего за ним парня и подтолкнул вперед.

- Ну-у-у, господин Дюш, - укоризненно проворчал ди Рёх и подхватил под руку смущенного парня. – Присаживайся, Додик. Вина? – Барон посмотрел на обоих.

- После. Вначале – дело, - недовольно отмахнулся банкир Дюш и без приглашения занял стул у широкого стола.

- Как скажете, - потирая ладони, ответил ди Рёх. – Почитайте бумаги. Нотариус Зойцик подготовил документы в лучшем виде. Мне достается оговоренная сумма. Вам – усадьба, земли, капитал….

- Капитал? Всем вы хороши, барон, но скромность – не ваш конек. Какой капитал? Три дырявых гроша.

- Опять за старое, - картинно закатил глаза опекун. – Несколько тысяч акров земли, считай, вся долина орлов, две фабрики в Верстене, усадьба, деревни, еще кое-какие приятные мелочи… Дюш, если я, по-вашему, нескромный, то, кто вы? Мните себя близким родственником герцога Гарольда, уж не меньше. Ну, дорогой мой, нехорошо. Мы же с вами все обговорили. Моя доля – это моя доля. Ваше – это ваше. Что нас объединяет? Долги и потраченные деньги, которые мы с вами случайно обнаружили в чужих карманах.

Банкир недовольно заворочался на стуле.

- Говорите за себя, - сквозь зубы бросил он.

- Я не закончил, виор Дюш. Вы пошарились в карманах своих вкладчиков, и за это вам грозит каторга. Я похозяйничал в наследстве своей племянницы, и мне тоже грозит каторга. Так, что, оставим препирательства. Вот, читайте и подписывайте.

Ди Рёх сердито поджал губы и сунул в руки банкира тонкую папку. Тот раскрыл ее, вздохнул и углубился в чтение.

В это время за спиной опекуна раздался странный звук, похожий на мычание. Он резко обернулся и… презрительно поморщился. Бездумные, пустые глаза парня, сидевшего в кресле, пялились на картину, на которой полуголая одалиска застыла в обольстительной позе. Его скрюченные пальцы, подверженные неизвестной костной болезни потянулись в сторону рамы, изо рта потекла капля слюны.

На долю секунды, у барона кольнуло сердце – какую судьбу он уготовил для своей племянницы… Тьфу, да какая она ему племянница! Не о чем жалеть и рассуждать! Вопрос решен.

- Прочитали? – Поинтересовался он у банкира. Тот распрямился и кивнул.

- Перо.

Ди Рёх обмакнул перо в хрустальную чернильницу и протянул Дюшу.

- Пожалуйте, виор Дюш, - со скрытой усмешкой произнес он. – Вы, как опекун своего болезного сына, подтверждаете подписью этот брачный договор.

Банкир размашисто заскрипел пером. Несколько листов договора были подписаны. Кроме одного. Ди Рёх метнул на него сердитый взгляд. Но промолчал. Теперь, по процедуре, наступал его черед. Опекун быстро поставил свои подписи и требовательно постучал пальцем по оставшемуся листу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ - Дюш!

Оба мужчины уставились друг на друга. У обоих глаза горели злостью и решительностью. Через короткое время, у банкира дрогнули губы и он быстро отвел взгляд.

- Мой дорогой друг, - вкрадчиво начал ди Рёх. – Если ты не подпишешь свидетельство, подтверждающее подпись моей племянницы, то вся эта куча бумаги будет годна лишь на то, чтобы в нее заворачивали рыбу. Ты же умный, Дюш, почему я тебе это объясняю?

Банкир тяжело вздохнул и посмотрел на своего сына, по подбородку которого текла противная мерзкая слюна. Одна подпись - и он спихнет свой позор на шею неизвестной девицы. По крайней мере, он избавится от ежедневной муки – видеть это существо. А еще на горизонте маячит проверка, которая раскроет его грехи.

- Не бодайся, Дюш, - холодно бросил ди Рёх и подошел к нему. – Когда ты вступишь во владение ди Верреев, то приятно удивишься. – Барон склонился к уху собеседника. – Здесь много интересного.

- Почему я не могу присутствовать на церемонии? Я хочу видеть, как леди Нель будет подписывать договор.

- Я же тебе говорил, Дюш. Она его не подпишет. Потому, что не захочет. Сам подумай, кто, в здравом уме захочет выскочить замуж за твоего сына? Ох уж этот закон о древних родах. Если бы не он, то ее никто и не спросил бы, - барон картинно вздохнул. – Но имеем то, что имеем. Твой сын – дворянишко мелкого помеса, а она – высшая знать, не чета ему.

Банкир Дюш скривился.

- Кто бы говорил. Сам-то кто?

- Да, мой друг, и я такой же. Дворянишко безземельный. Поэтому наша леди имеет полное право подписать или не подписать брачный договор. Статус позволяет. Вот если бы твой сын был герцогом… Я, правда, не уверен, что она знает об этом законе. Но надо подстраховаться. И поэтому я пригласил знающего человека – мага-заклинателя, который мягко свяжет ее волю и принудит к подписи. Только и всего.

- А потом? Она же сможет опротестовать договор.

- Не бойся, - мелко захихикал ди Рёх. – В ее красивой головке будут ложные воспоминания, где она добровольно ставит подпись. Дюш, не считай меня за дурака… Кстати, ты не заметил? Мы перешли на «ты», как и полагается родственникам.

Банкир тяжело встал со стула и заходил по кабинету.

- Подписывая этот документ, я признаю, что являюсь свидетелем подписи. Так?

- Так, - терпеливо кивнул ди Рёх.

- Тогда объясни, что мне мешает быть этим самым свидетелем? – Банкир прямо посмотрел в глаза опекуна Нель.

- Таковы условия мага. Во время ритуала в комнате не должно быть посторонних. Дюш, подписывай, или все полетит коту под хвост. Хватит, - вдруг повысил тон барон. – Думаешь, я не понимаю, почему ты сейчас упорствуешь, чистоплюй?! Хочешь остаться чистеньким, беленьким и приятно пахнуть? Хочешь задаром получить родовое имя и состояние? Подписывай или убирайся вон!

Барон затрясся от злости. По его щекам пошли красные пятна и вновь проступили странные язвочки, которые он обнаружил утром – они сильно зудели, поэтому пришлось посылать за целителем, а потом выдержать неприятную процедуру – маг лечил чирьи Пламенным Словом. Чтоб его, еле выдержал.

- Хорошо, - глядя исподлобья, боднул головой Дюш. Взял в руки перо и подписал бумагу, подтверждающую истинность подписи, которую еще не поставила на брачном договоре леди Нель ди Веррей.