Настоящий Спасатель 3. Назад в СССР

Глава 11

Деньги в деревне мне тратить было некуда и к концу лета я накопил приличную для школьника сумму.

Но однажды ближе к концу августа. Трофейщик Коля не приехал к назначенному дню. А на следующий день в окно дедовского дома постучались. Я выглянул и увидел припаркованный за забором милицейский мотоцикл Урал.

А у двери стоял милиционер, одевающий на макушку фуражку с милицейской кокардой. Я хорошо разглядел разлапистые ветви на которых покоился герб СССР.

Сказать, что я испугался ничего не сказать. Это был благоговейный ужас, самый сильный который я испытал в детстве.

Нечто похожее я ощутил, когда соседка застала меня за тем, как я подглядывал в женской бане, она обещала всё расказать моему отцу, но тогда, видимо, пожалела и ничего не стала меня сдавать. Баня была аккурат в соседнем доме.

Так вот, бабушка отворила милиционеру, пригласила его в дом. Я настолько испугался и оцепенел от страха, что не смог сдвинуться с места. Хотя, очень хотелось сбежать.

Вошедший оказался новым участковым, которого ещё не знали в деревне. Он стал распашивать меня про Колю трофейщика.

Кто-то из соседей сообщил милиционеру, что того часто видели в моей компании в лесу.

Я отпирался, говорил, что соседи что-то напутали, что ничего не знаю.

Участковый слушал, задавал вопросы, скорее всего, видел, что я вру.

Но к моему счастью, он очень мало знал и не сумел поймать на противоречиях.

Я так складно врал, что даже бабушка поверила в мою непричастность к поиску трофеев.

От этого в душе мне было очень стыдно. Мои уши горели, полыхали адским огнем.

Когда участковый ушел, я дал себе слово, что больше никогда и ни за что больше не буду раскапывать мертвых немецких солдат.

Долгое время я не ходил в лес вообще. Хотя раскопки мне снились по ночам.

Иногда, во сне немецкие солдаты, которых я раскапывал, на ломаном русском просили принести поесть, попить, покурить и в обмен предлагали разные предметы и оружие.

Портсигары, часы, фляги. Пистолеты, гранаты, штыки и кинжалы.

Я не боялся скелетов в обычной жизни, а во сне было боязно, я засыпал их обратно. И убегал, хотя эти сны скорее походили на комедию по своему настроению и содержанию.

Потом сны перестали сниться и понемногу перестал забывать про Колю Трофейщика и раскопки.

Пока в классе в седьмом, точнее перед переходом в седьмой, в бабкину деревню не приехали два брата. Они были моими ровесниками и мы быстро с ними подружились. Целые дни мы проводили на речке, купались загорали, жгли костры.

В один из таких дней братья пошли в воду а я остался на берегу. Устье реки протекало у отвесного песчаного оврага, и разглядывая небо, приложив ладонь ко лбу, как защитный козырек от солнца, я случайно увидел блеск металла у кромки обрыва.

Это блеск манил и звал к себе. Издалека не было понятно, что это такое. Я полез наверх стал откапывать. Это оказался серебряный портсигар. Я вытащил его и очистил от песка, и в следующее мгновение, буквально провалился в засыпанный блиндаж.

Мои товарищи заметили произошедшее и рванули ко мне.

Это был богатый улов. В блиндаже мы нашли не только разное стрелковое оружие, патроны, ножи, планшеты с картами, консервы, бритвы, монеты, часы и всякую бытовую всячину.

Мне жутко захотелось иметь пистолет. А какому пацану не захочется. От находки в душе все горит, сердце бьется и стучит в висках.

Что делать со всем этим богатством?

В тот момент никого на пляже не было, были будни день. Все на работе. Но в выходные из города отдыхающие приезжали. Место то людное. Скрыть или закопать блиндаж обратно мы не могли — песок засыпался внутрь.

Поэтому решили взять по себе каждому по одному предмету, как полагается, поклялись на крови никому об этом не рассказывать. А остальное решили сдать в сельсовет.

Я рассказал, про свой случай с участковым и Колей Трофейшиком и убедил, что, если отказываться, то даже если мы и заберем, что-нибудь, то никто ничего доказать не сможет.

Ведь моя старая коллекция находок ведь осталась нетронутой.

Я взял себе обойму патронов, пистолет Вальтер и карманные часы. Братья тоже взяли по стволу с патронами и по одному штык ножу.

Наша ошибка была в том, что мы поперлись в сельсовет втроем. Надо было идти мне одному. Или вообще кого-нибудь из взрослых мужиков — колхозников позвать.

Шуму было много. Шутка ли. приезжали военные саперы, нашли в блиндаже целый склад мин, как противо танковых, так и противопехотных.

Тридцать с гаком лет дети, женщины, мужчины ходили на пляж и могли взлететь на воздух в любую минуту.

Про нас написали в газетах, даже выдали по благодарственной грамоте. Только участковый смотрел на меня с большим подозрением, он видимо вспомнил меня, в связи с делом Коли Трофейщика.

Его, кстати, поймали на продаже на черном рынке найденного нами оружия. И посадили надолго.

По началу все было хорошо, мы благополучно вывезли свои трофеи по домам. Мы обменялись телефонами — жили в одном городе, и время от времени созванивались. Пар раз раз даже встретились и погуляли вместе.

Но потом один из братьев решил пострелять из своего ствола.

Но так как братья не особо умели обращаться с оружием и, видимо, не прочистили Вальтер, как следует, то он разорвался у одного из них в руках при первом же выстреле. Счастье, что его не задело и ничего ему не снесло. Мог бы и башки лишиться.

Стреляли за домом. Их видели соседи. Дело дошло до милиции. Стали выяснять откуда ствол.

Мне очень повезло, что второй из братьев позвонил, мне незадолго до того, как обоих забрали на допрос.

Я сразу понял, что дело пахнет керосином и ко мне тоже придут. Через полчаса выкинул свой ствол и патроны с моста в речку.

Ко мне, действительно, пришла милиция. Долго искали, но ничего у меня не нашли.

Коллекция железок и пуговиц осталась в деревне у бабушки, так же, как и часы.

На вопрос, где пистолет я ответил, что остался в блиндаже и я ничего не забирал.

Один из братьев показал, что мы брали оружие втроем, а второй не подтвердил. Не найдя у меня ничего меня через некоторое время оставили в покое.

Братьев поставили на учет в детскую комнату милиции, обоим было меньше четырнадцати и они не могли отвечать по закону по возрасту.

После этой истории желание копать у меня окончательно отпало.

Вот такие дела.

Тихо потрескивал костер, дело шло к ночи. Мы слушали Бойка как завороженные.

— Всё таки не понимаю, как ты мог желать иметь фашистский пистолет? — задумчиво глядя в огонь вопрошала Зоя, — ведь из него людей убивали. Наших солдат и может быть мирных жителей.

— Зоя, понимаешь, убивает не оружие — оружие это всего лишь инструмент. Убивает человек. Во все времена воины-солдаты забрали трофеи врага. Это могло быть копье, меч или винтовка.

— Но на нем, на пистолете, была же свастика? Даже если не была, это же произведено немцами, фашистами. Они в руках это держали. Ты разве не брезговал?

— Маршалы и генералы ездили на трофейных мерседесах и опелях. И фильмы трофейные немецкие показывали в кинотеатрах.

— Но это были американские и французские фильмы.

— Зоя, ты права. Но среди трофейных фильмов было много немецких. Даже снятых во время войны. «Гибель Титаника» или «Граф Монте Кристо» или «Моцарт».

— Да? я не знала. Но все же одно дело фильмы, а другое дело оружие.

— Понимаешь, девчонкам сложно понять, что такое оружие для мальчика или мужчины. Я же не оправдываю немцев, пришедших к нам. Да и давно это было, меня уже не тянет. Мы говорили о тех, кто копает. Вот представь, что кто-то так же случайно, как я мальчишкой любил копаться и не смог остановиться.

— Я тебя понимаю, — я решил поддержать друга, — с оружием ты прав. Наши использовали немецкие «шмайсеры» думаю, что если находили целые танки или угоняли самолеты, то рисовали на них наши красные звезды и долбили фашистов.

— Именно! — он согласно закивал головой

— Но одно дело любить оружие, другое дело нацистскую символику.

Слово «нацистская» резанула слух присутствующим было заметно, что оно им непривычно.

Я вспомнил, как в девяностых начали незаметно переделывать историю, постепенно переводя терминологию на американский манер. Они называли немцев «нацистами».

И народ оболванили утверждениями, что называть немецкий социально-политический строй при Гитлере «фашизмом» не правильно.

Так им было легче управлять общественным мнением. Когда термин вошел в обиход его уже из языка и сознания не выкорчевать.

Тут уже можно было ставить под сомнение роль советского народа в победе над фашизмом.

Это старый политтехнологический прием, когда вводя новые термины, те кто управлял процессами, размывали известные однозначные смыслы и подменяли их ложными.

Люди не заметят и не моргнут глазом, как педерасты вмиг станут «геями», градоначальники — «мэрами», заповеди и моральные принципы — «ценностями».

Я всегда помнил, что в песнях мой народ вставал на смертный бой с «фашистской силой темною». И прозе нашей военной не было никаких нацистов. Одни немцы и фашисты.

Вот и сейчас в разговоре не было никаких нацистов. Это резонировало с привычнымм определениями из прошлой жизни.

Я понял, что всё ещё привыкаю к жизни в СССР. Как же многое изменилось. Были принципы и гордость за страну. Никто не думал рассуждать о «сдаче Ленинграда» или «дегустации „Баварского“»

— Но одно дело на войне брать фашистское, другое в мирное время, — возражал Володя

— Да я же не из-за того, что оружие фашистское. Было бы там испанское или французское, то всё равно бы взял. Потому что я был молодым глупым пацаном.

Боёк попытался объяснить. И я его хорошо понимал. Мальчишки тянутся к оружию.

— Ну хорошо, хоть это признаешь, — заулыбалась Зоя, — а сейчас изменился?

— А сейчас я бы никакое не взял бы, особенное немецко-фашистское.

Я бы не тоже стал брать. Я тоже брезговал всем, на чем была печать свастики, фашизма. Испытывал стойкую неприязнь всю прошлую жизнь. И надеялся, что сохраню это мировоззрение в новой.

— Говорят, что у них было хорошее оружие, — неожиданно спросил Тема, — ты с этим согласен, Серёг? Ты же говорил, что много читал об этом?

Меня этот вопрос удивил. В СССР было табу на фашисткую символику и всё «хорошее», что связано с периодом истории фашистской Германии.

Боёк пожал плечами

— Нет, не думаю. Не лучше нашего.

— Тогда почему они смогли так сильно продвинуться?

— Они были лучше подготовлены летом сорок первого года. С этим не поспоришь. Если почитать внимательно мемуары наших полководцев, то везде мы находим описание того, как с чисто немецкой пунктуальностью, аккуратностью, тщательностью Вермахт был подготовлен к войне.

— Что значит лучше подготовлены?

— У них были решены вопросы всестороннего обеспечения и снабжения, связи, коммуникаций. В полном достатке были заготовлены патроны, снаряды, бомбы.

— Да им обещали земли, богатства и рабов. Но разве наши были плохо подготовлены?

— Личный состав был обучен обучен, подразделения и части были отлично натренированы, сколочены, обкатаны и обстреляны на Западе, когда слегка бились с поляками, французами, и англичанами. Все тактические приемы и способы ведения войны, техника и оружие опробованы в ходе боевых действий на Западе. А оружие у наших не хуже было.

— И люди тоже, — ответил Тема

Я поддержал обоих:

— Тяжелая была война, и оружие у нас хорошее и люди. Мне кажется у немцев были посильнее танки и авиация. Но наши после тяжелого начала, потерь 41го года смогли восстановиться, подняться на ноги, нашей Красной Армии не помешали ни бездорожье, ни морозы, ни немецкое техническое превосходство, ни то, что на немцев работала вся покоренная Европа.

Разговор зашел о событиях той страшной войны, все уже и забыли про, то что Серёга Бойков признался в том, что сам занимался нелегальными раскопками и те, кто осуждал давно простили его.

Мы периодически подносили дрова, кипятили чай и отдыхали после тяжелого похода.

— Ребят, всё хватит уже о войне. Давайте о нашей жизни подумаем, — Маша улыбалась, — скоро Новый год, нужно готовиться.

— И вправду.

Я посмотрел на часы. Время за разговором пролетело незаметно.

Мы стали готовиться к встрече Нового года. В нашем лагере царило праздничное оживление.

Как-то так стихийно получилось, что наша «юрта» стала центром притяжения.

Люди из первой группы видя, что Зоя и Володя готовятся встречать Новый год с нами, стали сами по себе безо всяких указаний или просьб подходить к нашему очагу и приносить свои новогодние запасы.

Мы и не возражали. Тема подошел и молча протянул мне флягу с красным вином. Но я отрицательно покачал головой.

— Не время. Ты тоже не пей.

Он кивнул. И тихо спросил

— Что? Опять интуиция?

— Ага.

— Хорошо.

Два Сереги, Тёма и я планировали организовать обряд посвящения в туристки для девчонок перед самым наступлением нового года.

Для этого они должны были выучить кодекс Туриста, отгадать три загадки и испить «волшебного» эликсира из кубка. Оказалось, что в первой группе были еще двое новичков.

Наконец, все было готово для посвящения. Рыбников облачился в одеяло и изображал дух хранителя «кодекса». Все расселись вокруг

Церемония началась с загадки. Девчонки с новичками уже собирались отгадывать

И вдруг замерли. Маша показала в сторону опушки.

Все обернулись и заметили незнакомца, вышедшего к приюту из леса. Несколько человек бросились к нему.

За ними последовали остальные, чтобы получше разглядеть происходящее.

Человек стоял на замшелом крупном камне и, казалось, не замечал нас. Он смотрел вниз.

Он был невысокого роста, на его худых плечах висел шерстяной свитер с горлом. Человек покачиваясь, опирался двумя руками о шест.

На голове человека был потертая спортивная шапка, из-под которой торчали засаленные патлы. Затем он поднял голову навстречу идущим к нему туристам.

Похудевшее лицо, с горящими глазами во впалых глазницах говорили о том, что человек провел много дней в лесу без пищи.

Он стоял на камне, как сгорбленное, засушенное ветром деревцо, и с измученной улыбкой рассматривал окруживших его со всех сторон людей.

Одними из первых к нему подоспели Ваня и Саня.

— Вы Прокудин? Виктор Прокудин, отставший от группы неделю назад?

Пошатываясь, незнакомец довольно кивнул в ответ, словно что-то прояснил для себя.

— Долго же вы добирались до нас. Помогите парню сойти с камня. Замерзли, Виктор? — Ваня снял с себя куртку чтобы накинуть на плечи человека.

— Очень долго, — легко ответил незнакомец с каким-то знакомым говором. — Мне кажется две недели. Замерз. Ночью, здесь холодно.

Ему помогли сойти с камня.

— Всё позади. Всё хорошо. Вы среди своих, сейчас поедите согреетесь.

— Среди своих, — повторил человек, улыбка коснулась губ незнакомца, — Всё хорошо, что хорошо кончается.

— Разве могло кончится плохо? — его поддерживали и вели к очагу напротив нашей патаки.

— Могло кончиться очень плохо.

Он говорил размеренно, неторопливо, грустно улыбаясь.

— Бросьте, Виктор. С вами все хорошо. Мы вас неделю ищем. Всё закончилось очень даже благополучно. Сейчас отогреетесь попьете чаю, отдохнете, а утром расскажете что с вами случилось.

— Меня преследовали и хотели убить. Я думал мне не хватит сил убежать от них.

— Кто? Кто вас преследовал? Вы точно хорошо себя чувствуете? — переспросил его Ваня

Мужчины, подхватив Виктора под руки помогали ему идти. Мы с Тёмой шли рядом слушали разговор, поглядывая исподволь на незнакомца.

— Да, чувствую себя хорошо. Если можно так сказать. Люди в лесу преследовали меня.

— В лесу?

— Да. Они и сейчас там, наблюдают за нами.

Я резко повернул голову в сторону откуда пришел незнакомец.