Настоящий Спасатель 3. Назад в СССР

Глава 18

— Скажи, что ты не шутишь и это правда. Пожалуйста.

Слава почти взмолился. Теперь наступила моя очередь молчать. Я довольно улыбался.

Тёма из-за спины Славы обескураженно смотрел на меня непонимающими глазами и разводил руками показывал, что он в полном недоумении.

— Ты мне не тот вопрос задал, Слав.

— В каком смысле? Что значит не тот вопрос?

— Ты даже не спросил, что я хочу за информацию о фрицевском танке.

— А, ну хорошо. Какую ты хочешь информацию?

— Слав, ты только прежде чем отвечать внимательно подумай.

— Ну… — он замер в ожидании. В глазах его светилась надежда на получение большого куша.

— Примерно два месяца назад ты участвовал в перевозке и погрузке-разгрузке склада уважаемой семейной пары Солдатенко.

— Не знаю о чем вы говорите.

— Не валяй дурака, себе дороже выйдет.

— Не понимаю.

— Слав, ты ночью выгружал и возил товар вместе Федором. Он за рулем был, ты рядом.

— Ну допустим, но я ничего не утверждаю.

— Прекрасно. Скажи нам где склад, если мы находим его по указанному тобой адресу. В этот же вечер ты получаешь координаты и карту, на которой отмечено месторасположение танка.

— А не не пойдет. Я ничего не знаю. Спрашивайте у Федора или Солдатенко. Грузить помогал, выгружать нет, — Слава отвернулся. Было понятно, что он врет, — я встану. Холодно.

— Ну то есть Федор сам выгружал? Один? Весь грузовик?

— Меня попросили помочь загрузить, дали подзаработать. Больше ничего не знаю.

— Ну ты же сел в машину вместе с Федором?

— Вместе с Федором сел, но он меня до дома подбросил и уехал.

В разговор вмешался Тёма.

— Вот ты с ним сел, а можешь лечь вместе с ним рядом.

Слава вытаращил глаза.

— Ты что? Угрожаешь?

А остановил Тёму жестом ладони.

— Послушай, Слава. Никто тебе не угрожает. Но как ты знаешь, Федора вчера похоронили. Солдатенко с женой сидят под стражей. Ты единственный, кто знает место склада на который всё перегрузили. Милиция на тебя не вышла по чистой случайности.

Он встал и отряхнул свою одежду.

— Пока угрожают не тебе, а нам. Нам нужно знать адрес склада и всё. Больше ничего. Тебя никто никуда не сдаст.

— Я подумаю.

— Э нет, дружок. Думать раньше надо было. Сейчас у тебя два варианта: плохой — мы рассказываем про тебя людям из Одессы. Есть такой Борис Михайлович, на самом деле его зовут Борух Мойшевич, так вот фильм про Дон Корлеоне смотрел?

— Ну смотрел.

— Слышал имя Борис Михайлович или Борух Мойшевич.

— Тогда Борух Мойшевич — это примерно тоже самое. У тебя вариант «подумать», а завтра мы его людям рассказываем про тебя. Не потому что ты плохой парень. А потому что от этого зависит жизнь наших близких.

— А хороший.

— Ты нам говоришь адрес склада, получаешь фашистский танк и два железных креста с командирским планшетом, письмами карточками. Безумно богатеешь, купаешь девочек в ваннах с шампанским, хотя нет не делай так, это вредно. При этом ты больше знать не знаешь ни про нас ни про склад.

Он обдумывал предложение. Он колебался. Я решил дожать его.

— Если ты думаешь, что про Борух Мойшевича это блеф, то мы можем сделать звонок при тебе и дать просто послушать. Солдатенко фактически украл товар у этих товарищей.

— Нет. Не нужно я верю. Но я поеду на склад вместе с вами.

— Хорошо, когда выдвигаемся?

— Сейчас, только мне нужно домой смотаться переодеться и взять ключи от замка.

— Ни хрена себе, у тебя еще и ключи от замка есть?

— Место там такое, что лучше ночью приезжать.

Мы с Тёмой переглянулись, он тайком показал большой палец вверх и улыбнулся.

По дороге я позвонил бабушке и предупредил, что останусь ночевать у Тёмы.

Через пятнадцать минут мы снова были во дворе Славы.

— Слав,без обид. Но один из нас пойдет с тобой. Вдруг ты опять рванешь.

Он спокойно согласился.

Я стоял у беседки и рассматривал свет в окнах, когда от широкого ствола тополя во дворе отделилась темная фигура и приблизилась ко мне.

Из тени на свет выступило лицо Анатолия, который тихо обратился ко мне.

— Добрый вечер. Ну что же. Поздравляю. Ловко ты с ним договорился. Должен заметить, что у тебя талант переговорщика, Максим. Про танк ты серьезно говорил? Или просто развел его, как кролика

— Анатолий. Я чуть не швырнул в вас кирпичом, — я жестом указал на груду кирпичного боя, лежащего неподалеку от беседки,и удивленно продолжил — вы все это время следили за нами? Как вам удалось оставаться незамеченным?

На самом деле, я обнаружил и узнал его уже в яблочных садах, когда мы преследовали Славу, но решил ничего не говорить Тёме и не показывать виду.

— Брось. Чем больше я за тобой наблюдаю, тем более странным ты мне кажешься.

— Это почему еще?

— Ты срисовал меня ещё в садах. Но, как говорят, ни один мускул не дрогнул на лице.

— Жаль. Мне казалось, что вы не заметили.

— У тебя железная выдержка. Где тебя готовили? Ты же еще не служил. Неужели гбшники начали в уже школах себе кадры подбирать? Раньше только в институте, после армии вербовали. Лучших.

— Готовили? Вербовали? Неет, — я улыбался, — мне приятно, что вы меня за спецагента принимаете, но увы. У меня просто крепкая психика и нервная система.

— Кому ты пытаешься лапшу на уши повесить? Ты глазом не моргнул, когда вы в непогоду, попали, когда стрелял из ружья вверх.

— Ну у нас все школьники на уроках НВП стреляют.

— Все, да не все. Ты мне про кружок Юных натуралистов-то не втирай. Ты оружие держал профессионально, разрядил профессионально. Так даже опытные охотники не делают. Только военные, прошедшие загранкомандировки. Не по уставу, но профессионально.

— Вам, показалось.

— Ладно, где танк брать собрался?

— Если он покажет место склада это будет уже не моей проблемой. Думаю, для вашего руководства будет не сложно найти пару железных крестов и вручить их Славе.

— Так и думал, что ты блефовал. Ты неплохо изучил психологию. Я же говорю, чем дальше, тем всё более странно мне наблюдать за тобой. Такое чувство, что ты не тот, за кого ты себя выдаешь. При этом я вижу перед собой восемнадцатилетнего пацана. Нестыковочка.

Интуиция начала активно сигнализировать об опасности. «Внимание! Ты слишком заигрался и потерял контроль над своим поведением».

— Я не буду вас ни в чем переубеждать «дядя» Толя, но мне кажется, что из нас двоих только один человек является не тем, кем он является в действительности. И по-моему, этот человек не я.

Я успокоил внутреннее чувство беспокойства. Лучшая оборона это нападение. В конце концов, это он офицер, дававший воинскую присягу и изменивший ей. Это «одессит» перешел на работу к мафии и, видимо, стал штатным киллером группировки.

Мой союз с ним временный и тактический. Лучше иметь своего человека, пусть даже киллера, в стане врага, чем теряться в догадках и неведении. Он уловил мое настроение и постарался разрядить атмосферу.

— Ну да ладно. Это я так. Делюсь с тобой своими ощущениями.

— Спасибо, прям вы очаровали своей открытостью и добросердечностью. Умеете вызывать доверие.

— Не серчай, мы в одной лодке. Я не забыл. Пока всё идет удачно. Но я не доверяю этому вашему Славе, будьте на чеку. Он может привести в западню. На вот, возьми.

В тени беседки сверкнул черный, вороненый металл ствола ТТ, который мне протянул Анатолий.

— Спасибо, конечно, но я как-нибудь обойдусь. А вы разве не с нами?

Я подавил соблазн взять пистолет. Анатолий скорее всего проверял свои подозрения насчет моих навыков владения огнестрелом.

Давать ему такую фору я не намеревался. Это сегодня мы союзники, а что может быть завтра, кто его знает?

— Я буду вас прикрывать. Если Слава сейчас увидит того, кто его там в горах вырубил, то есть меня, то, к бабке не ходи, он откажется вам показывать склад.

— Согласен, есть такая опасность. Я сам ему пока не доверяю, но по-моему он искренне клюнул на наживку про танк.

— Вот сейчас, ты очень неразумно рассуждаешь. Если ты понимаешь, что у человека может быть двойное дно, то ты всегда обязан держать на уме вариант, что твой противник хороший актер и отлично играет.

— Пока не дойдем до склада — не узнаем.

— Вон они спускаются. Иди с Богом. Почувствуешь неладное прям вырубай его ударом под основание черепа. Не сомневаюсь, что ты умеешь это делать.

В световых окнах подъезда появились две мужские фигуры, спускающиеся по лестнице с четвертого этажа вниз.

Анатолий сделал шаг назад и медленно отступил в тень.

Я увидел, как растворяется в ночи половина лица, освещенная вечерним электрическим светом, падающим из окон.

Теперь его снова не было видно. Совсем.

Через минуту Тёма и Слава стояли у подъезда на улице.

— Ну что? Пошли? — поинтересовался Слава.

— Да, пошли. Далеко идти, Слав? — ответил Тёма вопросом на вопрос.

— Не очень. Нам топать минут двадцать пешком.

— Это что, аж до моря переться?

— Увидите.

Мы вышли из арки и зашагали по засыпающему городу.

— Ты только нас приведи, куда следует, без этих… — Тёма старался подобрать правильное слово

— Без каких? — Слава самоувенно улыбнулся

— Без фокусов, я хотел сказать.

— Боишься, что не туда заведу, как Сусанин?

— Я-то ничего не боюсь, кроме сердитого отца.

— Не ссы, обещал же.

Повисла неловкая пауза. Слава шел и легонько умехался себе под нос. Он понимал, что ему не доверяют.

— Слав, давно копаешь трофеи? — Тёма старался завязать разговор.

— А что?

— Мы вот с Максом поспорили: вы копаете, потому что коллекционируете все эти «сувениры» или вас интересуют деньги? Вот Макс считает, что вы сначала коллекционируете, а потом входит во вкус и начинаете продавать. Неужели вы делаете это ради денег?

Слава опустил голову и ничего не отвечал. Мы прошагали молча ещё пару минут.

— Ну не хочешь, не отвечай, твое дело, Слав. Закрыли вопрос.

Тёма дал заднюю и посмотрел на меня. Я пожал плечами мой друг не спросил у трофейщика ничего такого, что могло бы обидеть или оскорбить нашего спутника.

Но вдруг Слава продолжил, глядя прямо перед собой и не обращая на нас никакого внимания:

— Если расскажу, то думаю, что вы не поймете.

— Почему? Поймем, конечно. Скажи, Макс.

— Постараемся. Правда интересно. Расскажи.

— Обещаете не ржать?

— Мы не будем смеяться над тобой. А разве там есть что-то смешное? — я внимательно следил за ним, похоже он хотел излить душу.

— Люди разные. Кому-то может показаться смешно.

— Я тоже обещаю не смеяться, — поддержал меня Тёма

— Хочу похоронить их всех по человечески.

— Кого? Наших?

— И наших и немцев. Родным, если остались сообщить…

— А деньги?

— Мне денег особо не надо. Так, на инструмент, оборудование, снаряжение. Точнее, вру. Если на чистоту — деньги тоже нужны, но это не главное.

— А что главное?

— Покой.

— Не очень понятно.

— Когда я нахожу солдат, а потом хороню их, а я всегда так делаю и никогда не бросаю их, то чувствую покой.

— Многих нашел?

— Да, многих. Их позабыли. Оставили в лесах и полях. Кто-то должен предать их земле.

— Получается, ты кто-то вроде поисковика? Только хоронишь без почестей?

— Солдатам на эти почести наплевать. Почести для живых нужны.

— Наших хоронишь?

— Всех.

— А те, кто с тобой? Они тоже поисковики?

— Нет, они ради денег. Им по фиг на солдатские кости.

— Почему ты с ними?

— Не знаю, как объяснить. Человеку нужен напарник друг. Я раньше сам копал. Но вдвоем сподручнее, веселее. Нашел такого же, как и я. Стали вместе копать.

— Интересно, где нашел?

— В лесу, так же, как и вас.

— Что прям таки в лесу?

— В горах в лесу очень много людей ходит. Вы даже не представляете себе насколько. Бывает, они прямо по костям идут, вся группа, человек тридцать, и не замечают.

— Так вас вроде больше двух было?

— Да, приятель мой еще одного привел, потом второго. Вот они уже за деньгами пришли туда.

— И каково это, понимать, что они из-за денег?

— Нормально. Они ищут стволы, награды и ну и всякое такое. А я за ними солдат хороню.

— Бррр, Макс слышал? — Тёма поежился, — я не то, чтобы побаиваюсь. И не брезгую. Неприятно мне как-то думать, что к мертвецу прикасаться буду. Я бы не смог.

— Боишься. Все вначале бояться. Хочешь, возьму тебя с собой в следующий раз на копки? Они не страшные. Все страшное с ними уже в прошлом.

— Не спасибо. Мне и тут хорошо, без фашистских скелетов.

— Почему фашистских? Там и наши часто встречаются.

— Всё равно, не моё.

— Вот видишь. никто ими не хочет заниматься. На весь Союз групп пятьдесят поисковиков работает. А не захороненных солдат десятки тысяч, может быть даже сотни тысяч. Я не знаю точное число.

— Это те, кто пропали без вести?

— Часто да.

— А как ты родственников находишь?

— Это сложное дело. Я мало нашел, зимой копаю, а летом ищу родню. Если нахожу адрес, то пишу письмо родным, получаю ответ. Или везу что нашел от человека сам или по почте личные вещи отправляю.

— Давно ты этим занимаешься?

— Уже третий год пошел. Мы пришли.

За разговорами я не заметил, как мы добрались до судоремонтного предприятия.

Слава огляделся по сторонам и никого не заметив направился в противоположную сторону от проходной вдоль бетонного забора. Мы пошли следом.

Сам забор через некоторое время закончился и сменился металлической сеткой рабицей. За сеткой полузаброшенный склад под открытым небом, на к находились давно проржавевшие корабли и катера поставленные на прикол.

Еще чуть дальше располагались двустворчатые ворота из той же сетки. Они были распахнуты настеж.

Слава приостановился оглянулся и выставил ладонь нашу сторону, а потом тихо проговорил:

— Стойте. Что за ерунда? Ворота должны быть закрыты.

Он присел на корточки разглядывая причалы со стоящими на них судами.

Солдатенко не дурак. Никто не догадался бы шарить по этим катерам, стоящим тут многие месяцы и даже годы.

Я внимательно вглядывался в периметр. Мне показалось, что где-то между двумя катерами промелькнули тени. Но после двухминутного наблюдения я пришел к выводу, что скорее всего мне показалось

Беда была в том, что улица на которой мы находились хорошо освещалась. В то время как территория предприятия — нет. Если бы в тени между корпусами судов кто-нибудь прятался, то мы были бы у него, как на ладони.

Конечно Слава совершил ошибку присев на корточки. Тем самым, он выдал свой интерес к воротам и внутренней территории судоремонтного завода.

Скрываться уже не имело смысла. Поэтому я обычным голосом спросил нашего нового знакомого.

— Где вы выгружали товар с Федором?

Я надеялся, что Анатолий тоже нас слышит. Это важно. Интуиция подсказывала мне, что мы здесь не одни и за нами внимательно наблюдают.

— Вон там за катером холодильники стоят, видишь?

Как же я раньше не увидел. В глубине на жд ветке стояли грязно бежевые вагоны — рефрижераторы.

— Тогда пойдем, посмотрим. Ключи у тебя?

— Ага.

Мы втроем двинулись к раскрытым воротам. Я остановился перед ними. Еще раз внимательно осмотрел внутренний периметр. Никого из охраны поблизости не было видно.

— Да тут годами никого не бывает. Это считай металлолом. Охраняемая территория там, — он махнул в сторону бетонного забора, — да и то, сторожа ночью спать ложаться. Эти вагоны уже пятый год тут стоят,если что.

Похоже на то, что Слава говорил правду. Нам, конечно, могло влететь за то, что мы попали на территорию.

Но так, как я не планировал тут долго находиться и не собирался ничего брать, то последствия были бы нулевыми.

Возможно ворота оставили распахнутыми по халатности.

— Тём, постой на шухере.Посмотри здесь, если кто-то будет идти присвистни нам.

— Заметано.

Мы со Славой зашли вовнутрь и прошли метров двадцать. Я так и чувствовал на себе чужие взгляды. И пытался определить откуда на меня смотрят.

— Макс, а ты это… Ну правду про танк сказал? Не обманешь меня?

Вдруг прямо перед нами ярко вспыхнули фары, взревел только что заведенный двигатель. Набирающий ход грузовик понесся прямо на меня со Славой.