(Не) бойся зверя

16 Александр / Катя

Александр

— Ну, где тебя носит? Ты время видел?

— Босс, ну извиняй, я выполнял твои поручения.

Оглядываю Семена, довольный, как мальчишка, который у соседского деда наворовал ягод и остался незамеченным, еще и девчонку склеил своим подвигом, чем получил первый поцелуй.

Но этот получил явно нечто больше, чем просто поцелуй.

— Какие поручения?

— Ну так ты же сказал подобраться поближе к Юльке и через нее узнать побольше о Катерине.

— Запамятовал. Ну и что узнал? И это, — недовольно киваю в его сторону. — Ширинку бы застегнул. Ходишь тут с расстёгнутым магазином.

— Вот же черт. Катюха так не вовремя приехала, я в спешке собирался. Короче, там целая драма. Познакомились они в психушке. Катька там лечилась, Юлька пряталась от бывшего мужа.

— И как она оказалась там?

— А вот это уже другой разговор. Под машину бросилась. В коме месяц лежала, потом, собственно, после выписки ее отправили на мозгомойку.

— Ты бы выражения выбирал аккуратнее.

— Ну как тут еще скажешь? Не на отдых же отправил! В общем, Юльке она понравилась, после выписки из дурки, то есть, этого... Ну ты понял! Девчонка взяла над ней шествие, как раз бабка у Юли умерла, хату оставила. Та увезла Катю из Москвы в Питер, пока родичи ее ни сном, ни духом не знали, что дочурка их под машины бросается, а после в дурке лечится. Ну дурка же? Дурка! Нет у это другого названия. Ну или как там, ах, псих диспансер, во! Короче, как-то так. А еще! Еще Юлька скрывается от бывшего. Точнее маскирует свой аромат. Духи домашнего производства. Вот! Гляди! Чего девки только не придумают.

Семен достает из кармана маленький флакон. Открыв крышку я ощутил ненавистный запах сандала. Отчего ненавистный? Так он весь волчий нюх сбивает.

— Скрывается, значит. От оборотня.

— Интересно кто он?

— Мне-то? Не я с ней сплю, а ты.

— А что с Катей было до психушки сама Катя и не помнит. В то, что она решила броситься под машину она сама уже не верит. Но явно не из-за тебя. По времени не сходится.

— С годами перенесенная однажды травма может только увеличиваться, Семен. Значит нельзя исключать то, что я причина попытки ее самоубийства.

— Получается, она помнит все, кроме того момента, когда вы встретились. Но что, если она тебя вспомнит и возненавидит? Или вздумаешь еще чего с собой сделать.

— Сомневаюсь, что она вспомнит. Я слегка изменился.

— Иногда самые мелкие детали могут выдать сущность.

— Деталь как раз у меня очень даже не мелкая, Семен. Не раздражай.

— Боже упаси, ваше волчье благородие, вас раздражать. Я про шрам на ягодице или родинке какой-нибудь.

— А ты откуда знаешь, что у меня есть шрам на ягодице?

— Сказал, как пальцем в небо указал. В данном случае в задницу, ну да какая разница, угадал же?!

— Действительно, какая разница? — не думаю, что Катя вспомнит какой-нибудь мой шрам. А вот у нее шрамов прибавилось за это время. — Есть, что еще сказать?

— Надо всю сантехнику менять в квартире. Да в целом ремонт в туалете делать. У девчонок.

— Семен, не забывай, что ты мой охранник, а не Юлькин сантехник. Маловероятно ты узнаешь у нее что-то еще пригодное для меня.

— С девчонкой завязывать?

— Да. Если все несерьезно, то нечего продолжать.

— Да как тут узнаешь, серьезно или нет, когда мы только вчера познакомились?!

— Если сразу не екнуло, то не ёкнет хоть вы сто раз потрахаетесь. Все, погнали на работу.

— Так а чего девчонка-то, Катя, работать будет у тебя? Я думал, ты сам ее привезешь домой. И вообще, когда скажешь ей кто ты? Не собираешься же ты вечность это скрывать?

— Да как тут скажешь, когда она взяла и сбежала. В который раз.

— Что ж ты, Сашенька, такое сделал ей, что она сбежала который раз? Может, хватит измываться над истинной? С ней надо мягко, аккуратно, нежно. Не мне тебя учить!

— Истину говоришь, Семен. Учить он меня еще собрался.

Можно подумать, я зря на нее напираю, но ничего не могу с собой поделать, когда внутри зверье рвет и мечет от желания приласкать свою пару, которая сама охотно льнет.

С трудом не позволяю себе сейчас сорваться к ней. Особенно после случившегося. Приму это как ее скромность, а иначе ведь умрет от стыда. Дам ей немного пространства, не буду напирать своим присутствием.

Чувствую, разум и так ей не даст в ближайшее время повторить такую оплошность. Вопрос лишь, как организовать спонтанную встречу, чтобы Катя не сочла, что я повернутый на ней оборотень, который еще и следит за ней.

После первого секса истинная привязывается к своему зверю, даже если она человек. Нет в этом ничего сверхъестественного. Просто гормоны, химия, кайф, которого я лишил ее в первый же раз.

Если бы только можно было время повернуть вспять… Я ведь мог все сделать иначе, но чертова природа взяла свое. Я взял свое.

— Знаешь, что, Семен, ты не торопись с Юлькой закругляться…

***

Катя

Мне тяжело было принять это решение, но выбора не было. Даже если я буду работать двадцать четыре на семь, я все равно не смогу в кротчайшие сроки найти такую большую сумму.

Я прохожу уже в знакомый мне вестибюль, который встречает роскошью и надменностью. За ресепшеном все та же девушка. Я запомнила ее потому, что она искренне улыбается всем, кто перед ней. Даже таким, как я. И ей явно нравится то, чем она занимается. И она явно тут зарабатывает дохрена. А вот если бы я сразу согласилась работать помощницей, то все было бы легче. В разы.

— Здравствуйте, вы не могли бы мне помочь?

— Здравствуйте. Конечно.

— Мне нужно встретиться с Александром Михайловичем, — чуть дрогнувшие к переносице брови сдали эмоции девушки. Действительно, ну кто я такая, чтобы его спрашивать либо Александр Михайлович здесь не один? — Грэх Александр Михайлович.

— У вас назначено?

— Нет, но…

— Извините! — перебивает с улыбкой на лице словно робот. — Если у вас не назначено, я не могу вам ничем помочь.

— Даже так? А может, вы могли бы позвать Лидию? Она секретарь Александра… Михайловича, — добавляю я под пронзительный взгляд другой девушки, которая без зазора оглядывает меня как экспонат художника-экспрессиониста.

Кажется, в этот раз я была одета хуже, чем в первый.

С того момента, как я сбежала, прошла почти неделя. Я так не ответила на то единственное от него смс, а он даже ни разу не позвонил. Впрочем, я же не могла ожидать, что он будет за мной бегать? Конечно же, нет. Наверняка уже забыл меня, но я должна попытаться.

— Я насчет работы переводчика, — добавляю уже более жестко и четко. Хотя прекрасно понимаю, что, даже работая на него помощником и переводчиком одновременно, мне не хватит тех денег. Крупная сумма мне необходима сейчас.

— Хорошо, подождите немного.

Меньше чем через минуту она протягивает пропуск, и я иду по уже знакомому маршруту, ловя пристальные взгляды, словно все присутствующее в курсе, что было в отеле между мной и Александром. Может быть, я чего-то еще не знаю? Приходится отгонять странные мысли, пока жду лифт.

Как ни странно, в него я захожу одна, и как в прошлый раз в последнюю секунду заскакивает мужчина в строгом костюме. Окинув меня резким и холодным взглядом, я бы даже сказала обвиняющим, он отвернулся, что-то хмыкнув себе под нос.

Что? Ну да! В джинсах! Еще в кедах! Да, да! Черт тебя побери! Поглядите на него! Привык, видите ли, видеть тёлок в юбках на каблуках!

Я уверена, что за стенами этого офиса ты предпочитаешь стриптиз-клубы, так что не окай на меня!

Зануда!

Имбецыл!

— Вы что-то сказали? — он обернулся, растянувшись надо мной угрожающей скалой, с которой сходила лавина умопомрачительно ледяного и колкого снега.

— Я? Да нет.

— Так да или нет? — он издевается?

— Лифт открылся. Вы выходите?

Как и ожидалось, вышел и резко остановился, дожидаясь меня, чего я совсем не ожидала и резко врезалась в него носом, глядя под ноги.

Смотрю на него без стеснения, выражая зрительно ненависть на этого… черт бы побрал, оборотня!

— Что?

— У вас глаза… желтые. Вам бы печёнку проверить!

— Катя? Ну, давай живее! — закричала Лидия с конца пустующего коридора.

Так, а где все кандидатки на роль помощницы-переводчика?

Очнулась ты, Катя! Уже две недели прошло.

Быстрым шагом направляюсь к Лиде, чувствуя, как мужчина прожигает мою спину взглядом. А я еще взяла и обернулась, что б посмотреть, ни оглянулся ли он! Тьфу. Ну и нафига, кто мне скажет?

Он все еще смотрит!

— Здравствуйте, простите, что я тогда сбежала.

— Все с тобой понятно, — с этого места я бы хотела поподробней, что ей со мной понятно, но… — Ты на работу?

— Я …к Александру Михайловичу. Мне надо с ним поговорить. Не знаю, захочет ли он взять меня.

— В жены? — усмехается женщина и по-доброму улыбается. — Десять минут, Катя. Десять! У нас важное совещание. Можешь не стучаться, просто проходи, он ждет. И кстати… он не в духе.

Кивнув раза три, не меньше, делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться, но чтобы это сделать вдохов надо как минимум минут на тридцать. И желательно вдыхать успокаивающие эфирные масла в этот момент.

Открываю дверь и смело прохожу вперед. Белизна кабинета ослепляет, но я быстро привыкаю. К чему я точно не смогу привыкнуть так это к такому холодному и бесчувственному выражению лица Александра.

— Катя, я не мальчик, чтобы бегать за тобой, — заявляет, не отрываясь от документов. Сидит за своим столом такой важный, мрачный, что я сразу же забыла чего пришла.

— Но я же сама пришла.

Грэх нахмурился и громко выдохнул. Он не предложил мне присесть, но сам поднялся, быстро подошел ко мне, чем не только смутил, но и напугал.

По глазам вижу, он откажет мне в работе, только я не дам ему насладиться такой возможностью. Как там говорил психолог? Главное, ошарашить оппонента с ходу.

— Я буду работать у вас. Буду выполнять все ваши требования. Все! Я готова быть вашей помощницей днём. А ночью ...а ночью той, кем захотите, — говорю с нажимом, после чего наблюдаю, как его брови подскочили от удивления. Он явно такого не ожидал, впрочем, и я не думала, что все же решусь на это.

Мне страшно, и не только потому, что он оборотень. Просто я не знаю, что на уме у богатых мужиков. Я, конечно, догадываюсь, но боюсь, мои догадки могут сильно идти вразрез с реалиями нашего мира. Особенно сейчас, когда удивление Алекса поменялось на злобу.

— Но у меня есть условие.

— Какое? — цедит сквозь зубы. Я не послана на хрен, что уже хорош, но рано радоваться. Собраться бы с мыслью, смелостью…

— Вы дадите мне аванс.

— Хорошо.

— Один миллион, — я это сделала. Сказала! Он откажет? Да кто на такое согласится? Но он глазом не моргнул, кивнул.

— Хорошо. Надеюсь, ты поняла, на что согласилась.

Да, я понимала.

Я продала себя за миллион ради сестры.