Не оставляя следов. Воспоминания ветерана израильских спецслужб

Наши источники информации сообщали о повышенной активности арабской агентуры в генуэзском порту. Она стала регулярно перебрасывать оружие из Генуи в Египет. В Геную была направлена группа, чтобы организовать там нашу базу. Для работы координатора следовало освободить один из домов, в которых были размещены беженцы. Я договорился с координатором, что группа оборудует в подвале этого дома тайник для хранения взрывчатки и детонаторов. Закончив работу, группа вернулась обратно в Рим.

«Розалин» ускользает из наших рук

В конце августа поступило срочное сообщение из Генуи о том, что на корабль «Розалин» грузят оружие, предназначенное для Египта. Я немедленно отправил Гидончика и Гидона в Геную, проверить это сообщение и установить, нельзя ли совершить диверсию.

В тот же день Гидончик позвонил мне из Генуи и сообщил, что они произвели рекогносцировку в порту и осмотрели причал, с которого производится погрузка. Корабль стоит под красным сигнальным флагом, то есть там происходит погрузка легко воспламеняющихся и взрывчатых веществ. Причал находится под усиленной полицейской охраной. Ясно было, что на «Розалин» грузят оружие и что судно собирается отплыть в Александрию. Вечером они произвели еще одну рекогносцировку и увидели, что «Розалин» поднимает якорь и выходит в открытое море. Так, буквально на наших глазах, у нас из-под носа уплыла возможность провести хорошую операцию.

По полученным нами сведениям, часть оружия не была погружена на «Розалин» и должна была отправиться в Египет на другом корабле, «Изабелла», который прибывал в Геную через несколько дней. Я дал Гидончику и Гидону указание оставаться в Генуе, продолжать наблюдение и выработать план диверсии на «Изабелле». В Неми Давид Фромер и Йоселе Дрор приготовили мины «Алука» и прочее снаряжение. Йоселе отправился в Геную, отвез туда материалы и проинструктировал Гидончика, как с ними обращаться. Материалы были сложены в тайнике, и Йоселе вернулся в Рим.

Коварная «Изабелла»

Следующую неделю Гидончик и Гидон провели на территории порта, тщательно отрабатывая план операции. Предполагалось проникнуть под покровом ночи на тот причал, к которому должна была пристать «Изабелла». Согласие руководящих органов на проведение операции было получено.

«Изабелла» прибыла в порт и стала у причала, с которого производилась погрузка обычных грузов. Гидончик и Гидон, наблюдая через своего местного агента за происходящим, сообщили мне, что арабы решили не использовать «Изабеллу», а дождаться возвращения из Бейрута «Розалин» и отправить остальное оружие на ней. Я пришел к выводу, что дальнейшее пребывание нашей группы в Генуе нецелесообразно, и приказал Гидончику законсервировать взрывчатку и детонаторы в тайнике и вернуться в Рим.

Авария

В тот вечер я находился на вилле, которую мы снимали в Риме. Там жили члены нашей римской группы, которым по роду работы неудобно было бы селиться в гостиницах и регистрироваться там.

Зазвонил телефон. Далия сняла трубку и позвала меня: «Тебя из Генуи». Я взял трубку, предполагая, что это Гидончик, но это был не он. Мне звонил координатор, который дрожащим голосом сказал, что четверть часа назад в подвале дома, которым он заведует, произошел взрыв и Гидончику покалечило руку. Гидона ранило легко. Гидончику оказывает первую помощь врач-еврей, который требует немедленно доставить пострадавшего в больницу. В Генуе это сделать невозможно, сразу обнаружится причина несчастного случая. В любую минуту может явиться полиция — взрыв был слышен по всей округе. Мне представлялась только одна возможность — немедленно перевезти Гидончика в Милан, хотя придется проехать 150 километров. Я попросил координатора предоставить нам подходящую машину и послать врача в Милан вместе с пострадавшим. В Милане они должны позвонить Гене, которая работала в Брихе, а та позаботится о том, чтобы поместить Гидончика в больницу. Положив трубку, я заказал срочный разговор с Миланом. Меня тут же соединили. Я разъяснил Гене положение дел и попросил ее немедленно обеспечить больницу, чтобы все было готово к тому моменту, когда привезут Гидончика. Она обещала позвонить мне в течение часа и доложить, что у нее получилось.

Операция «Пенициллин»

Геня позвонила, как обещала. Она сообщила мне, что через Викторию Кантони она связалась с ее братом, д-ром Марчелло Кантони, и он обеспечил нам место в больнице. Гидончику были также приготовлены документы беженца из Румынии. Д-р Кантони настоятельно просит, чтобы мы, через римское отделение Джойнта, достали для Гидончика пенициллин — в то время пенициллин был лекарством безумно дорогим и малодоступным. Я просил передать д-ру Кантони, что, если у Джойнта действительно есть пенициллин, он будет ему доставлен первым утренним самолетом. Поговорив с Геней, я сразу же позвонил д-ру Менделю, израильскому врачу, представителю «Моссада ле-Алия Бет» в Риме, и сказал ему, что он мне срочно нужен и что я немедленно заеду за ним в гостиницу. Я рассказал д-ру Менделю, в чем дело, и попросил его достать пенициллин, лично отвезти его в Милан и там проследить за ходом лечения Гидончика. Несколько часов мы провели, переходя от одного врача Джойнта к другому, пока не получили нужное количество пенициллина. Рано утром д-р Мендель улетел в Милан, везя с собой драгоценное лекарство.

Уладив кое-какие срочные дела, я тоже вылетел в Милан. Вечером я приехал в больницу «Вилла-Агела». Бледный и встревоженный, я вошел в палату раненого. К моему изумлению, Гидончик встретил меня обычной своей улыбкой, и не успел я найти слова, чтобы выразить ему свое сочувствие, как он заверил меня, что все в порядке и он чувствует себя хорошо.

Гидончик заботится о… тайнике

О поведении Бидончика, подлинного героя нашей подпольной войны, никогда не теряющего присутствия духа, рассказал мне Гидон, который вместе с ним пострадал от взрыва. Авария произошла, когда они разбирали взрывное устройство, чтобы законсервировать его в тайнике. Неожиданно сработал один из подрывных механизмов, взрывом Гидончику покалечило руку, а Гидону порезало лицо осколками. Несмотря на страшную, кровавую рану, Гидончик не потерял самообладания. Он послал Гидона к координатору, заведующему домом и тайником, чтобы тот вызвал врача-еврея или какого-нибудь другого, которому можно доверять. Координатор немедленно отправился за врачом, но до его прихода Гидончик еще успел помочь Гидону навести порядок в тайнике, запереть его и ликвидировать следы взрыва. Во время долгого переезда из Генуи в Милан Гидончик из последних сил старался ни звуком не выдать, как ему тяжело.

Рассказ врача

«Поздно ночью меня разбудил телефон. Звонила Геня. Дрожащим голосом она сообщила мне об аварии в тайнике. Она сказала, что молодого человека уже везут из Генуи в Милан и что меня просят оказать всю посильную помощь. Дело было непростое. Я сразу же позвонил профессору Медиди, затем в больницу, где сказал, что речь вдето молодом человеке, пострадавшем в автомобильной катастрофе, и я прошу немедленно приготовить все для операции. В 5 часов утра приехало такси из Генуи с Ги-дончиком и его друзьями. Раненый был очень бледен от шока и потери крови. По дороге в больницу нам пришлось несколько раз останавливаться, ибо мы боялись, что он сейчас умрет. Сопровождавший Гидончика врач поддерживал его с помощью уколов. Кроме того, его напоили коньяком. По прибытии в больницу больному немедленно сделали переливание крови, и в 11 утра профессор A-и оперировал Гидончика, отняв ему размозженную кисть руки. Полицию, естественно, решили не уведомлять, а сама операция прошла успешно. Тем временем приехал д-р Мендель и привез пенициллин. Когда Гидон-чик проснулся после наркоза, трудно было узнать человека, привезенного утром в больницу. Хотя он понимал, что кисть правой руки он потерял навсегда, Гидончик решил ни в коем случае не поддаваться несчастью и сразу же, не прибегая к помощи медсестры, стал сам умываться левой рукой, причесываться и т. д.».

Я хорошо помню, с каким изумлением смотрели врачи и медсестры на раненого, проявлявшего такую силу воли в своем стремлении преодолеть травму и освоиться с новым положением. Спустя две недели Гидончик был уже с нами в Риме, энергичный, бодрый, как всегда, улыбающийся и полный решимости научиться писать левой рукой. Но этот несчастный случай лишил нас одного из лучших наших оперативников, который никогда не отказывался ни от какого, даже самого неприятного, задания.

Через некоторое время Гидончика отправили в Америку, где ему был сделан протез. Вернувшись в Израиль, он, при поддержке министерства обороны, поступил в Технион[51] и успешно закончил его по специальности инженер-механик.