Не оставляя следов. Воспоминания ветерана израильских спецслужб

В конце 1947 года, приехав в Италию, мы попали в страну, которая с еврейской точки зрения стала ареной важнейших событий.

Это была страна, чей фашистский режим во главе с Муссолини заключил союз с Гитлером в годы Второй мировой войны. Но итальянский фашизм — хоть это и был первый фашизм в Европе (само слово «фашизм» зародилось в Италии, и Гитлер во многом считал себя учеником Муссолини) — сильно отличался от нацистского режима Германии. Суть отличия заключалась в полярной противоположности итальянского и немецкого национальных характеров. Итальянский народ, жизнелюбивый и жизнерадостный, народ, который знал нищету, разобщенность, гражданскую войну и нужду, не испытывал ни ненависти к евреям, ни желания их преследовать. Еврейская община в Италии, община древняя и родовитая, была тесно связана с духовной и экономической жизнью Италии, а итальянский народ видел в евреях братьев по судьбе, по культуре и по предназначению. В этом смысле фашистский режим Муссолини для них ничего не менял. Да и сам Муссолини не поощрял антисемитизма в своей партии. Союз с Гитлером, по существу, ему только повредил: в конечном счете, когда союзники нанесли поражение Италии, диктатор заплатил за него жизнью. В Милане итальянские партизаны расстреляли его вместе с его любовницей, а затем повесили оба трупа.

В 1947 году, через два года после поражения, Италия, охваченная экономической и духовной депрессией, пыталась подняться из руин. В те дни сигарета еще оставалась разменной монетой Европы: за нее можно было купить услугу, женщину, мелкого чиновника. Еще выше ценилась денежная взятка. Но главное — хочу это особенно подчеркнуть, — в итальянском народе жил дух восхищения еврейской выносливостью и упорством, и многие итальянцы приходили на помощь евреям из внутреннего душевного побуждения, из желания помочь и искупить грехи войны и фашизма.

Эта Италия, в которую я попал в конце 1947 года, была — на наш, еврейский и израильский, взгляд — особенной страной. В огромные лагеря были привезены евреи со всех концов истерзанной Европы; ими занимались Еврейская бригада, Хагана, Бриха, «Центр для изгнанников» и другие еврейские и международные организации, как, например, Джойнт, чтобы как можно скорее найти выход из положения.

С нашей же точки зрения, выходом из положения для них был, разумеется, переезд в Эрец-Исраэль.

Ада Серени

Чтобы понять, что происходило в «еврейско-израильской» Италии 1947 года, необходимо остановиться и сказать несколько слов об Аде Серени. Работа этой женщины заслуживает, конечно, более пространного повествования, но для понимания событий, свидетелем которых я стал тогда, расскажу о ней лишь вкратце.

Ада родилась в Италии. Выйдя замуж за Энцо Серени, она вскоре приехала в Эрец-Исраэль. В начале тридцатых молодая пара входила в число основателей кибуца Гиват-Бреннер. Когда началась Вторая мировая война, Энцо Серени добровольно вызвался участвовать в десантной высадке в тылу противника в Италии. Выполняя задание, он бесследно исчез. Благодаря полученным впоследствии свидетельским показаниям выяснилось, что его схватили и отправили в немецкий концлагерь, где он и погиб.

Вскоре после окончания боев, в июле 1945 года, Ада Серени приехала в Италию. Едва ступив на землю, где она родилась, Ада сразу стала налаживать давно прерванные связи. Она готовилась к работе, которая намечалась уже тогда: собирать беженцев в Италии и нелегально переправлять их морем в Эрец-Исраэль, несмотря на преследования англичан, несмотря на облавы, которые устраивали на корабли с беженцами в море и в портах, несмотря на то что против таких кораблей применяли оружие.

Обаяние, ум и преданность Ады Серени органично сочетались с духом сочувствия к нашим страданиям и нашим стремлениям, царившим в то время в самых широких кругах итальянского общества, начиная с правительственной верхушки и кончая полицией, службой береговой охраны, моряками, агентами пароходных компаний и чиновниками любых рангов.

И так же, как я убеждался в силе еврейской мудрости, переходя через границы при содействии Брихи, я ощущал эту силу в Италии, где, благодаря стараниям Ады Серени, ее напарника по работе Иегуды Арази и сотен командиров и рядовых Хаганы, создавших на земле Италии «невидимый Эрец-Исраэль», работа так и кипела.

Готовят корабль для нелегальной иммиграции

Не успел я приступить к выполнению своего задания — подбору обученных кадров, владеющих оружием и боевой подготовкой, — как меня затянуло в водоворот событий, бурлящих вокруг. Я был свидетелем и участником отправки корабля с нелегальными эмигрантами, который назывался «Объединенные Нации». Этому мероприятию, одному из многих ему подобных, я посвящу подробный рассказ, который даст читателю представление и об остальных.

В начале декабря 1947 года, сразу же по приезде в Рим, мы стали намечать организационные рамки, которые позволят обучать тысячи молодых ребят из лагерей еврейских беженцев в Италии и наиболее коротким и быстрым путем отправлять их в Израиль, на помощь отрядам Хаганы в борьбе с усиливающимся арабским террором. По специальным каналам связи мы получали сообщения о помехах, которые чинят работе еврейского транспорта в Палестине, о нападениях на отдаленные поселения и на окраинные районы городов.

Поврежден водопровод в Негеве. Взорван, разграблен и сожжен торговый центр в Иерусалиме. Еврейский квартал в Старом городе подвергся нападению. Крупные арабские силы пытаются проникнуть в Тель-Авив через квартал Шхунат-ха-Тиква. Еврейская автоколонна на шоссе в Бен-Ше-мен тяжело пострадала от нападения Арабского легиона.

Несмотря на такое ненормальное положение, англичане запрещают созыв комиссии, сформированной в Лейк-Сак-сессе, для выполнения решений ООН относительно Палестины.

Нетрудно представить себе, как влияли подобные новости на наше душевное состояние.

Земля горела у нас под ногами, напряжение нас не покидало.

Правда, вскоре мы перешли к действиям, хотя и несколько иным, нежели те, ради которых меня послали в Италию.

В римском отеле «Диана», где мы остановились, произошла наша встреча с Адой Серени, Йосефом Артрехтом, Шмарией, Моше Закимовичем и другими. Мы узнали, что готовится к отплытию в Эрец-Исраэль корабль для нелегальной иммиграции, получивший весьма актуальное название «Объединенные Нации». Мне и Йосефу Харари предложили поехать в лагерь беженцев неподалеку от Рима, в деревеньке под названием Неми, взглянуть на приготовления к отплытию и помочь персоналу, который занимается беженцами.

Беженцы помещались в нескольких просторных виллах, находившихся в распоряжении Джойнта. За день до отплытия лагерь был закрыт, никто не мог ни войти, ни выйти. Все укладывали немногочисленные вещи в рюкзаки — по одному на человека. По мере того как приближался заветный день, напряжение росло. Все нетерпеливо ждали отплытия в Эрец-Исраэль. Страстное стремление на историческую родину превратило измученных беженцев, выживших в Катастрофе, в дисциплинированных солдат, сознававших, что они отправляются в путь безоружными, чтобы прорвать преграду, возведенную вокруг границ Эрец-Исраэль британскими властями. Ни беды, которые уже случались в прошлом с подобными кораблями, например с «Патрией», ни высадка беженцев на острове Маурициус, ни высылка нелегальных иммигрантов организации «Исход из Европы» в Гамбурге, ни депортации на Кипр — ничто не могло остановить мощного потока еврейских беженцев, которые собирались на берегах Италии, Франции и Румынии. Народ стремился на Родину!

Посланцы, самая преданная молодежь Израиля, всю душу отдавая своей миссии, поддерживали порядок, инструктировали, помогали мужчинам, женщинам и детям пройти этот мучительный и опасный путь, на который они вступили, чтобы попасть на Землю Израиля.

Ночью, под покровом темноты, беженцы, отобранные для отплытия, садятся в машины и приезжают в лагерь в назначенный срок. В этих машинах их отвезут на берег, где они погрузятся на корабль «Объединенные Нации».

Работники «Моссада ле-Алия Бет» приобрели в Италии корабль, отремонтировали его и приспособили к перевозке 550 человек. Все готово к прибытию беженцев на берег. Нужно было устроить причал в этом месте, доставить резиновые лодки и компрессор, чтобы их накачать, запастись канатами и прочим снаряжением, необходимым в «порту», который появится на этом безлюдном берегу на несколько кратких предрассветных часов.

Мы приезжаем в «порт» ночью. Он гудит, как пчелиный улей, но очень тихо. Каждый на своем месте. Я подключаюсь к группе, занятой постройкой причала. Море неспокойно, и шум прибоя заглушает звуки нашей работы. Корабль приближается к условленному месту, с ним налаживают связь по рации. С берега подают сигналы, указывая точное место причаливания. Корабль бросает якорь на расстоянии нескольких сотен метров от причала. Специалисты из «Моссада ле-Алия Бет» предсказывают трудную ночь — море отказывается с нами сотрудничать. Тем временем включают компрессор, и резиновые лодки начинают выстраиваться в ряд, готовые к отплытию.

Из разных лагерей к месту сбора прибывают машины, и в абсолютной тишине начинается высадка пассажиров — настоящая военная операция! Беженцы не задают вопросов. Каждое распоряжение выполняется быстро и точно. На воду спускают первую резиновую лодку, и я отправляюсь на ней к кораблю — установить контакт с капитаном и натянуть канат между кораблем и причалом. Мы гребем изо всех сил, чтобы справиться с прибоем, гребем упорно. Вот мы уже у борта. Спускают трап, мы привязываем канат к кораблю и поднимаемся на палубу. Здороваемся с экипажем, пожимаем друг другу руки. Капитан — Давид Маймон. Здесь же находятся наша медсестра и связист. На борту все готовы, соблюдают спокойствие, уверены, что справятся с порученным заданием. Обменявшись с ними несколькими короткими фразами, возвращаемся на берег, чтобы приступить к транспортировке людей на корабль.

Судно приближается к причалу. Пора начинать. Впервые я присутствую при том, как иммигранты поднимаются на корабль. Костюм и пальто у меня уже основательно промокли во время короткого плавания к кораблю. Я снимаю пальто и кладу его под деревом. Мне поручено стоять на причале и помогать людям садиться в лодки. В каждой лодке будут находиться по двое израильтян.

Подан сигнал, и первая группа мужчин, женщин и детей поднимается на причал. Израильтяне стараются удерживать лодку как можно ближе к причалу, чтобы людям было удобнее в нее спускаться, но волны, бьющие в борт, толкают ее прочь. Тем не менее люди продолжают посадку. Вот лодка уже полна. Теперь нужно тянуть канат, подтаскивая ее к кораблю… Так в течение немногих часов, пока не забрезжит рассвет, мы должны переправить на корабль 550 человек. Вокруг все тихо. Приказы отдаются шепотом. Уходят нагруженные лодки, возвращаются пустые… И вот последняя лодка доставляет на борт судна своих пассажиров. Мы промокли до нитки. Канат отвязан и вытащен на берег. Судно поднимает якорь. Теперь подается сигнал — уничтожить «порт». Выпускаем воздух из надувных лодок, разбираем причал, грузим все в машины и, тщательно осмотрев местность, уезжаем. Пальто мое тем временем исчезло. Приятель одалживает мне свое, чтобы я мог войти в гостиницу, не вызвав подозрений: одежда на мне мокрая и грязная.

На рассвете мы возвращаемся в наш отель «Диана». Там нас принимают без слов, хорошо зная, каково нам пришлось этой ночью. Я вхожу в номер, раздеваюсь и ложусь в ванну — немного согреться. Только сейчас напряжение начинает сказываться. Усталость валит меня с ног, и я засыпаю с чудесным ощущением, что действительно участвовал в хорошем деле.

Внутренний рапорт

Привожу дословно отчет о плавании, написанный радистом Маном Варди и отправленный в штаб Хаганы на родине.

«Рапорт

Борт корабля «Объединенные Нации»

7.1.48

1. СУДНО

Официальное название судна «Архимед». Это итальянское судно принадлежало судоверфи ORLANDO GAG-ТА, CASTELLANO, где было построено 31 год тому назад. Деревянное, двухмачтовое, кабина находится в кормовой части. В войну было оборудовано как парусник. Трижды получало повреждение в результате бомбежки и вновь отремонтировано.

2. ПОРЯДОК РАЗМЕЩЕНИЯ

Койки на корабле находятся в двух местах: в центральном трюме и в носовой части судна. В центральном трюме — металлические конструкции с деревянными настилами, пять ярусов, на двух верхних ярусах — промежутки между койками и стеной. Посредине — коридор, который через каждые три метра пересекается боковыми проходами. В конце этих коридоров — трапы на четвертый и пятый ярусы. Следует отметить прочность конструкции, однако размеры некоторых нар нерациональны. Трудно говорить о «пространстве на каждого человека», поскольку на этих нарах лежат вповалку, беспорядочно. Нары выделили семьям, и они расположились на них довольно свободно, что отняло некоторое количество мест. Число мест рассчитывалось исходя из того, что часть людей поместится на нижнем ярусе, но на это никто не согласился. Только в последние два дня, когда все спустились вниз, людям пришлось лечь и там. Настоящей вентиляции нет, но зимой недостатка воздуха не ощущалось, даже когда закрыли все отверстия (воздух поступал по четырем воздушным рукавам).

Это место было рассчитано на 459 человек. На носу корабля помещалось еще 30 коек; свободный проход посредине, и по обеим сторонам — деревянные кровати (без металлических стоек), расставленные по углам. Считаю, что в этих углах можно было разместить гораздо больше людей.

3. КУХНЯ

Котлы хранятся в специально отведенном для них помещении в носовой части судна. Печи обычно топят дровами, заготовленными заранее, но мы большую часть дров не использовали, поскольку топили обломками ящиков, которые постепенно освобождались. Каждый котел вмещает примерно 30 литров. Один котел был отведен исключительно для ультрарелигиозных. Детям, больным, беременным и кормящим матерям еду готовили на камбузе для матросов.

4. САНИТАРИЯ И ГИГИЕНА

Унитазы находились в закрытой пристройке, специально оборудованной для этой цели в носовой части судна (напротив камбуза), и были отделены друг от друга перегородками. Они были изготовлены из половинок бочек и прикрыты досками так, что оставалось только круглое отверстие. Такое устройство было причиной многих инфекций. У всех унитазов был только один узкий слив, и, когда он засорялся, его промывали морской водой из машинного отделения.

Умывальники были устроены из двух половинок бочек, соединенных между собой и прикрепленных к борту на расстоянии полуметра от палубы, над ними — труба с ответвлениями. Вода в них подавалась тоже из машинного отделения, но только два часа в день, поскольку мы опасались ее нехватки. Такой распорядок был вполне удобен, хотя лучше, конечно, если бы вода там текла целый день.

5. ИЗОЛЯТОР

6 коек с матрасами в двух отсеках из трех, полуметровый проход между ними и шкафчиком с медикаментами в одном из углов. Там же жила врач, на каждой кровати лежало по два человека.

6. ПИТАНИЕ

Мы запаслись продовольствием на 14–15 дней. Готовили каждый день. По утрам — подслащенный чай, днем — картофель и рис с мясом. Кроме этого ежедневно выдавали: по одной банке варенья на пять человек; по банке грейпфрутового сока на четверых; по куску сыра на человека или по коробке сардин на троих; по связке инжира на двоих и по литру воды, которую распределяли равномерно между трапезами. Еды было достаточно, и после высадки на берег у некоторых пассажиров еще оставались «резервы». В последние два дня мы выдавали только консервы. Осталось довольно много продовольствия: из 14 тонн — около трети. Все продукты оказались вполне качественными. В излишке оставались маргарин и мука. Только с религиозными были сложности, и вместо мяса им выдавали сардины.

7. ОРГАНИЗАЦИЯ БЫТА ПАССАЖИРОВ

537 мужчин и женщин, в том числе 34 ребенка. Их разделили на 14 групп, или «кибуцев», в некоторых было более девяноста человек, в других — меньше двадцати. Средний возраст — 35 лет. Страны исхода: Венгрия, Румыния и Польша. Был один организованный кибуц, который составляли румыны — члены общества Ха-шомер ха-цаир, они выполняли всю работу, а их контролировал я. Они чередовали между собой обязанности по указанию своего распорядителя: готовили еду, раздавали еду и воду, несли вахту. Время от времени и другие добровольно вызывались помогать в уборке, поддержании санитарии и приготовлении детского питания.

В управлении кораблем ни один из них участия не принимал. Питание получали «секретари» различных кибуцев. Ни одному человеку не разрешалось входить в боковое помещение, где размещалась сопровождающая группа.

8. ЭКИПАЖ

7 итальянцев, в том числе капитан — полная никчемность и дурак, но добрый и дисциплинированный (он у нас впервые), неплохой машинист (третий раз у нас), повар и четыре матроса, все дисциплинированные — больше слушались нас, чем своего капитана, поскольку сразу почувствовали его слабость. Все трусы, но работали неплохо. Капитан абсолютно не интересовался тем, что происходит на судне, только все время восторгался еврейским народом.

9. ВЫСАДКА

В последние два дня всем было велено спуститься на нижние нары; кухню и умывальники выбросили за борт; люки трюмов были приготовлены, рядом стояли люди, ответственные за них. Палуба была вымыта и прибрана, один человек стоял на вахте. Ходить в туалет разрешалось только ночью. Часть еды выдавали перед рассветом, часть — приносили вниз. В туалет разрешали выходить только по крайней нужде, так что на палубе практически никого не было, кроме вахтенных, которые знали, где спрятаться в случае тревоги. Мы вошли в порт, на палубе — никого, чисто и пусто. Еще в море мы открутили болты шлюпок, и теперь они находились в состоянии готовности. Выйдя на мелкое место, мы спустили две шлюпки, которые доставили на берег заранее приготовленные канаты. Нужно отметить, что эту работу очень старательно выполняли итальянские матросы. Только после этого людям разрешили подняться на палубу. Они ринулись к трапам, и нам с большим трудом удалось навести порядок. С берега вернулись две наши шлюпки с гребцами из Нагарии (матросы остались на берегу), еще четыре маленькие и одна большая. Возле трапа произошла небольшая толчея, поскольку вначале мы выпускали только детей и женщин без рюкзаков. При помощи людей с берега мы сумели не допустить паники. Высадка продолжалась в течение трех часов. Последняя шлюпка доставила на берег оружие. На судне осталось большинство рюкзаков и все остальное снаряжение. Следует отметить быстроту и упорядоченность работы береговой службы, которая не была предупреждена о нашем прибытии».

Таков был рапорт, составленный Маном Варди.

Судно прибыло к берегам Нагарии в дни, когда в стране царил запланированный хаос, навязанный нам англичанами в надежде, что мы не сумеем с ним справиться. Но еврейский разум одолел и его, и вопреки беспорядкам, которые устраивал разваливающийся британский режим (последний англичанин покинул Эрец-Исраэль 1 июля 1948 года), еврейский ишув постепенно набирал силу, а Хагана все лучше справлялась с запустением, которое оставляли после себя англичане.

В такой обстановке корабль «Объединенные Нации» подошел к берегу Нагарии. Многие корабли, его предшественники, были захвачены еще в море. Судно «Объединенные Нации» избежало этой судьбы. Работники Службы нелегальной иммиграции ждали его на берегу, жителей Нагарии вызвали на помощь для высадки и укрытия пассажиров. И хотя уже через час английская полиции и армия узнали о приходе корабля, все пассажиры успели благополучно высадиться на берег. По «джентльменскому соглашению» — а может, благодаря более весомым, материальным аргументам — полиция около двух часов бездействовала. Потом они «приступили к делу» — арестовали нескольких жителей Нагарии и нескольких активистов нелегальной иммиграции, но сами репатрианты благополучно прибыли к месту назначения.

Судьба корабля «Объединенные Нации» оказалась удачней, чем у многих его предшественников, хотя, конечно, и его пассажирам пришлось выдержать нелегкие испытания.

Многосторонняя деятельность в лагерях беженцев

В Риме мы встретили многих израильских эмиссаров, которые работали в различных организациях, таких, как, например, Бриха, «Вторая и четвертая алия», «Рехеш» (структура, занимавшаяся различными закупками, в основном оружия и боеприпасов) и «Центр для изгнанников» — организация, созданная бойцами Еврейской бригады, которая высадилась в Италии вместе с войсками союзников во время Второй мировой войны. Центр занимался планированием и руководством действий по спасению евреев, уцелевших в Катастрофе. Появление израильских солдат вызвало новую волну надежды и огромный подъем духа у евреев, которых годами унижали и смешивали с грязью. Очень быстро «Центр для изгнанников» приобрел большую известность и популярность среди тысяч беженцев, другие еврейские организации обращались туда со всеми своими проблемами.

Израильским солдатам в их деятельности очень помогала военная форма и статус воинов союзнической армии, «армии-победительницы». Они действовали неофициально и нелегально. Беженцы встречали их радостно и восторженно.

С течением времени солдат-эмиссаров демобилизовали и вернули в Эрец-Исраэль. Вместо них появились посланцы в форме международных организаций, помогающих беженцам (УНРРА, АРА), и гражданские эмиссары, которые работали в «Хе-Халуц»[28], в лагерях и детских учреждениях.

«Центр для изгнанников», который координировал и согласовывал деятельность израильских эмиссаров, взял на себя две основные задачи: первая — подготовить новые приемные пункты и лагеря для размещения тысяч беженцев, стекавшихся в Италию, и вторая — создать нормальные условия жизни в уже существующих лагерях. Две эти задачи потребовали новых организационных и бюджетных рамок, которые позволили бы оказывать помощь в течение длительного времени.

Ответственность за проживание и питание беженцев взяла на себя УНРРА — Международная организация помощи беженцам. Ее работа требовала постоянного напряжения — толпы беженцев стекались сюда из разных стран Европы, и нужно было оказывать давление на различные международные структуры, требуя, чтобы они расширяли существующие лагеря и открывали новые для приема растущего потока беженцев. «Центр для изгнанников» поддерживал тесную связь с руководителями Джойнта в Париже и в Риме. Джойнт помогал и беженцам, и местному еврейству, понимая и уважая нашу главную цель: подготовку беженцев к алие. Джойнт участвовал в финансировании перевалочных лагерей, лагерей абсорбции, расположенных вблизи границ, в подготовке пунктов нелегального отплытия из Италии и в содержании пунктов «Хе-Халуц». Эти подготовительные пункты были разбросаны по всей Италии, в том числе и в местах, удобных для отплытия. Там беженцев готовили к кибуцной жизни в Израиле.

В те дни «Центр для изгнанников» располагался в Италии в трех городах: в Милане на севере, в Риме в центре страны и в Барри на юге. Секретариат «Центра для изгнанников» насчитывал семь работников, среди них были представители различных структур: лагерей, «Хе-Халуца», Брихи и «Организации алии». Во главе «Центра для изгнанников» вначале стоял Иехиэль Дувдевани, а потом в течение долгого времени — Арье Орон (Штерн). По поручению Еврейского агентства он занимал эту должность еще с тех пор, как носил форму британской армии, и вплоть до момента образования Государства Израиль, когда в Италию был назначен консул, первый представитель нового государства.

Приехав в Италию, мы, разумеется, встретились с представителями различных организаций и с представителями течений в «Хе-Халуц», чтобы проверить возможные пути создания тренировочных лагерей, которые смогут вместить тысячи курсантов. Все руководители этих структур, без исключения, выразили готовность помочь нам в выполнении этой задачи.

Письмо от Игаля Алона

Пока мы планировали нашу деятельность, пришло письмо от командира ПАЛМАХа Игаля Алона (Ифтаха), которое он разослал всем членам ПАЛМАХа в европейских отделениях Хаганы.

Это письмо послужило нам источником вдохновения и воодушевления, а советы Игаля Алона были для нас очень важны и полезны.

«Дорогие наши, здравствуйте!

Долгие годы наши товарищи находятся в странах рассеяния, выполняя свою миссию, но до сих пор нам не удалось установить с ними надежную и эффективную связь. Правда, я уверен, что чувство нашего единения крепко и не зависит от того или иного письма, но нам нужно искать другие пути для дружеского контакта, более прочного, к вашему и нашему благу. Наша подруга Шош (Шошана Спектор, эмиссар штаба ПАЛМАХа) вернулась недавно из поездки по Европе, привезла нам живой горячий привет от большинства из вас. Шош служит сегодня «основным каналом» связи между нами, и я уверен, что она будет и дальше выполнять свою работу с тем же рвением, с каким приступила к ней.

Сам факт вашего рассредоточения по разным странам очень затрудняет эффективность вашей работы.

В системе нелегальной иммиграции, как вы знаете, существует совместное руководство: покидая берега родины, наши товарищи переходят под начало «Моссада ле-Алия Бет», и лишь по возвращении вновь попадают под непосредственное управление общей системы (Еврейской бригады). В похвалу морякам и обслуживающему их персоналу следует сказать, что, несмотря на неясность полномочий, доходящую порой до дублирования действий разных подразделений в системе и в руководстве, они умели сохранить тесную связь с системой и всеми ее отделами. В наших ближайших планах — послать к морякам наставника и учителя Амнона (Ицхака Табенкина[29]), чтобы он мог лично изучить их нужды и способствовать сплочению рядов.

Ваше положение посланцев Хаганы в Европе еще сложнее: у вас «единого руководства» нет даже и в помине. Ваши товарищи разбросаны по всему материку, они в большинстве своем попали в чужой мир; объективные трудности вашей работы огромны и без того, а трудности, создаваемые людьми, усложняют все еще в несколько раз. Ведь с моряками мы время от времени все-таки встречаемся, когда они в силу специфики своей работы возвращаются на родину, и это немного облегчает положение. А вот увидеться с вами в ближайшее время у нас нет надежды, а непосредственный контакт так нужен для совета, для поддержки. Но даже в этих условиях необходимо найти подходящие способы связи, чтобы мы оставались единой сплоченной организацией, преданной своему делу.

Я полагаю, что вы получаете все необходимые инструкции от своих руководителей, и, если я теперь дам вам кое-какие советы, не считайте это дублированием команд — это означает лишь, что у всех нас общие цели и общий порядок жизни. Примите мои советы как советы друга, которые вас обязывают к чему-либо лишь в той мере, в какой вы сами этого захотите.

Год назад мне довелось совершить продолжительную поездку по многим странам рассеяния в Европе. И когда я думаю о вашей работе, об огромных пространствах, на которых проходит ваша деятельность, перед моими глазами встают десятки тысяч евреев, все еще томящихся за оградой лагерей для перемещенных лиц. Я вижу евреев, которые вернулись в чужие страны и скитаются там, бездомные. Я вижу перед собой тысячи несчастных, запертых за непреодолимыми границами.

И вот несколько моментов, на которые я хочу обратить ваше внимание:

1. Инициатива. Это — основа нашей работы, которой мы придавали такое значение на родине, а в вашей миссии она играет еще большую роль. Огромные расстояния ослабляют контакт с центром, и нехватку руководящих указаний должна восполнить инициатива. Не то чтобы я, упаси Боже, обвинял вас в недостатке инициативности, наоборот, — мы много слышали о Рашиде (Якове Саломоне) и его товарищах, о Зеэве (Зеэве Глезере) и его группе. Мы много знаем и о других товарищах, которые создали «нечто из ничего» и продолжают тащить на себе груз в тяжелейших условиях. И все-таки этого недостаточно. Нужно усилить активность, усовершенствовать средства, продолжать развивать самостоятельность наших эмиссаров на любых должностях.

2. Кадры. У вашей работы есть шанс на успех, а у здания, которое вы строите, — надежда на дальнейший рост только втом случае, если вам удастся вырастить инструкторские кадры из числа местных жителей — воодушевленные, преданные, верящие в роль и назначение Хаганы. Они должны стать главной опорой всего нашего замысла, быть в состоянии работать как с вашей помощью, так и без нее. Если вы будете вкладывать силы в расширение постройки, не позаботившись предварительно о подготовке кадров, то в один прекрасный день обнаружите, что никакой постройки нет вообще…

3. Широкие рамки. И в этом мы останемся верны нашему пути на родине. Не будем возвеличивать касту избранных, ибо «избранные» будут обязательно стремиться к президентской власти, к управлению народом, вместо того чтобы оставаться его слугами. Наше же стремление — найти общий язык с молодежью, привлечь каждого еврея в свои ряды. Мы должны подготовить их к тому, чтобы они могли постоять за себя в диаспоре, где могут снова начаться погромы; чтобы они могли бороться за свое право на иммиграцию, участвовать в строительстве и обороне. Я уверен, что сила идеи (идеи Хаганы) может увлечь многих, пока еще далеких от сионизма, и побудить к алие.

4. Опора на организованную сионистскую молодежь. Между организациями халуцианских молодежных движений и нашей организацией не только нет противоречий, напротив, молодежные халуцианские движения, воспитанные в духе творчества и созидания, могут стать надежной основой нашей общей системы. По-моему, следует относиться к любой группе подготовки как к органической ячейке нашей организации. Следует воспользоваться их общественной структурой для укрепления нашей.

5. Перемещение (Бриха). Когда страны Европы оправятся и определят свои границы после войны, мы не сможем рассчитывать на спонтанное перемещение евреев. Брихе следует быть наготове, начиная с подбора потенциальных иммигрантов и вплоть до их доставки на берег перед отплытием. Вопрос перехода границы требует более «военного» подхода — обнаружения доступных путей, планирования кампании, ее организации и обеспечения безопасности. Я не вижу другой организации, кроме системы, создаваемой вами в Европе, которая может взять на себя эти обязанности, — разумеется, при сотрудничестве и координации всех учреждений, участвующих в данном деле. Если вы справитесь с этими обязанностями, увеличится поток переселенцев.

6. Личный пример. Я был очень рад услышать от многих эмиссаров, вернувшихся в Эрец-Исраэль, что большинство наших товаришей-посланцев успешно продолжают деятельность, к которой их готовили, служа личным примером для подчиненных во всем, что касается образа жизни, поведения в быту, одежды, личных расходов, отношений с людьми и т. д. Мы всегда должны помнить, что, если мы не будем подавать пример своей повседневной жизнью, даже самый блестящий талант не сумеет сплотить угнетенные массы наших братьев-беженцев, которые после стольких страданий утратили веру в человечество. Поэтому, друзья мои, если вы справитесь с этим — значит, вы справились с главным.

7. Связь. Как уже было сказано, наши товарищи разбросаны по разным филиалам организации. По непонятной причине, непостижимым образом, эти филиалы были разъединены и не представляют собой единого целого. Вам следует стать объединяющим фактором между частями системы, используя контакты и связи с нашими друзьями, где бы они ни находились. Группам наших товарищей-эмиссаров следует образовать ячейки, выполняющие одновременно и роль координаторов. Кроме этого, пожалуйста, почаще отправляйте нам письма, а мы сделаем все, что в наших силах, и будем регулярно писать вам.

Как я уже сказал, в мои намерения вовсе не входило давать вам какие-либо указания по работе — это всего лишь советы. Кажется, мне удалось исчерпывающе изложить (а не только наметить) основные задачи, стоящие перед вами. И знайте, что мы со спокойной душой, целиком и полностью полагаемся на вас во всем, что касается исполнения обязанностей, как незначительных, так и важных, и уверены, что вы самоотверженно выполните свой долг.

Ваш Ифтах».

Подготовка кадров для конкретных заданий

Мы приступили к организации курса командиров отделений на 130 человек с учебной программой таких же курсов на родине. Распределили обязанности. Йосеф Харари занимался тщательным подбором курсантов из сотен кандидатов, рекомендованных руководителями движений. Я же делал все, что было связано с подготовкой к проведению занятий.

Первым делом я стал искать подходящее место для лагеря. По совету Арье Орона я поехал в Барри, что на юге Италии. Я хотел выяснить, можно ли провести цикл занятий в одном из лагерей, построенных британской армией в дни Второй мировой войны. Сегодня лагеря находились в распоряжении Джойнта и служили пристанищем еврейским беженцам. В Барри меня очень тепло встретили Шауль Шани и его помощники — Йосеф и Мирьям Гроссман (Горен), Йосеф Вартман (Веред), Пастернак (Нахмани) и другие. Мы поехали на машине в лагерь, который наши люди назвали «Вперед, к свободе!», удаленный от жилья и окруженный оливковыми рощами, примерно в сорока километрах от Барри.

Тут же, на месте, мы с Шаулем определили, что следует сделать, чтобы приспособить строения к нашим нуждам. Потом вернулись в офис на Виа Горуба, 63 и решили, в каком порядке следует вести ремонтные работы в лагере. В тот же вечер я отправился в Рим и немедленно занялся двумя неотложными проблемами: подбором инструкторов и добыванием оборудования и оружия.

Проблему оружия мы решили, хотя добиться от людей, производивших закупки оружия для Израиля, чтобы они выделили нам хоть небольшое количество винтовок, оказалось нелегко. Исраэль Дикенштейн, закупавший оружие в Италии, достал для нас 20 винтовок, 5 автоматов, 3 пулемета и несколько гранат, но на передачу их нам потребовалось особое разрешение из Эрец-Исраэль.

Форма для курсантов, кошерная посуда для кухни и тренировочное снаряжение были приобретены благодаря активной помощи начальника Джойнта в Италии г-на Горовица и его помощника по снабжению г-на Штейнберга. За несколько дней мы собрали все необходимое, начиная с синих комбинезонов и кончая кухонным оборудованием, соответствующим израильским стандартам.

Даже проблема питания, столь острая в те дни, была решена при помощи Джойнта — нам выделили порции по больничным нормам. Каждый курсант получил по две простыни — подобные вещи считались роскошью, но я на этом настаивал: хотелось создать курсантам хорошие условия в преддверии предстоявшей им напряженной работы.

Мобилизация инструкторов также увенчалась успехом. К нам пришли трое израильских студентов: Даниэль Фройденталь и Йоханан Флашкес, учившиеся в Швейцарии, и Шимон Кушерник, который учился в Италии, а также Бени Кравиц из «Моссада ле-Алия Бет» и еще трое выпускников курса инструкторов в Венгрии — их я нашел в одном из лагерей, где они ждали своей очереди на иммиграцию в Израиль. Еще к нам пришли Амос Авни и Иерухам Амитай, выпускники курсов, организованных Еврейской бригадой. Потом к коллективу инструкторов примкнула Агарь Сере-ни, которая в то время находилась в Италии по семейным делам.

Работы, связанные с подготовкой, и подбор курсантов завершились ровно через 25 дней после того, как мы сошли с трапа самолета в римском аэропорту. Первый курс командиров отделений на 130 курсантов открылся праздничной церемонией в лагере «Вперед, к свободе!». После того как подготовительная часть программы завершилась, ночью на территорию лагеря въехала машина с оружием и боеприпасами, которых мы так ждали. Бывали минуты, когда не верилось, что мы находимся в чужой стране. Все выглядело точь-в-точь как дома, и, может быть, благодаря этому мы чувствовали, что участвуем в укреплении сил ишува, борющегося за свое право на существование в Палестине, хотя и находимся вдали от непосредственной линии огня.

В начале января около ста израильских эмиссаров собрались в Милане на съезд с участием Залмана Рубашова (впоследствии Залман Шазар, президент Израиля), чтобы подвести итоги своей разносторонней деятельности и наметить меры по укреплению связей с родиной в этот решающий период накануне создания государства.

Наши занятия продолжались 60 дней без происшествий и согласно программе. Прекрасный коллектив инструкторов, хорошие условия и самоотверженная работа эмиссаров, особенно Шауля и его группы, дали себя знать. В день окончания курса большая часть израильских эмиссаров в Италии собралась в лагере «Вперед, к свободе!» посмотреть на парад выпускников. Для всех нас это было серьезным событием — парад наглядно показал, как сильно изменились курсанты: отличная выправка, физическая и техническая подготовка, умение обращаться с оружием. Теперь мы были уверены, что сумеем проводить тренировки для новобранцев в намеченном объеме.

На следующий день в Барри состоялось заседание секретариата «Центра для изгнанников». Йосеф Харари и я представили секретариату программу создания военно-подготовительных лагерей для рядовых и для второго курса командиров отделений.

Бюджет, выделенный нам штабом Хаганы в Европе, составлял 1000 долларов в месяц — мизерная сумма, которой могло хватить на покрытие лишь незначительной части расходов, необходимых для работы восьми тренировочных лагерей, где в рамках трехнедельной программы будет обучаться по тысяче человек.

Мы просили секретариат предоставить в наше распоряжение соответствующие средства, которые позволят немедленно осуществить нашу программу занятий.

Я не сомневался, что успех учений произведет впечатление на членов секретариата. Наша программа, которая вначале казалась нереальной, была принята спустя короткое время, и нам обещали организационную помощь. Требуемые денежные средства были выделены из денег нескольких партий, которые отчисляли из своего бюджета на проведение учений согласованные заранее суммы.

Одновременно с курсами командиров отделений Йосеф Харари подбирал кандидатов для курсов рядовых и подыскивал подходящие места для лагерей. В качестве командиров тренировочных лагерей были привлечены: Эзра Зохар — командир курса в Неми, Шимон Кушерник — в Болиско, Мак-каби Зальцбергер — в Бальцано, Авраам Перл — в Николино, Дани Герман и Иерухам Амитай (Варгавтиг) — в Биале, Амос Авнери — в крепости Бернино, Нафтали Бар-Шалом командовал вторым курсом командиров отделений в лагере «Вперед, к свободе!» и Бени Кравиц — в Формии.

Объем работы увеличивался с невероятной скоростью, и, чтобы высвободить время для учений, мы создали штаб, который занимался мобилизацией курсантов, вопросами снабжения, культуры, финансов и т. п. Все эти обязанности мы распределили между беженцами, и получился следующий состав: Фольке — мобилизация, Реувен Левитан — культура, Йосеф Веред — снабжение и бухгалтерия, Яков Циг — секретарь.

Следует особо отметить помощь Иссахара Хаимовича — командира Брихи в Италии и его помощников, в частности секретаршу Геню, которые разрешили нам разместить штаб на Виа Уньоне, 5, в Милане, в огромном здании, целиком отданном в наше распоряжение. Во время учений мы нередко прибегали к помощи организационной структуры Брихи.

В начале марта 1948 года один за другим открылись несколько тренировочных лагерей, где в течение каждого трехнедельного курса занималось в общей сложности около тысячи человек.

Все шло по намеченному расписанию, и это следует отнести за счет работы начальников организаций, командиров и инструкторов разных уровней и рангов и самих новобранцев, которые относились к учениям очень ответственно, сознавая серьезность нашего положения в Палестине.

Выпускники курсов репатриируются

Учения первого выпуска новобранцев завершились успешно и без происшествий. Это было немалым достижением. Выпускников курсов из всех лагерей собрали в закрытом лагере неподалеку от Милана и стали готовить к репатриации в Эрец-Исраэль. В этом лагере были собраны работники Алии-4 (так называли работников учреждения, которое занималось отправкой беженцев в Эрец-Исраэль, снабжая их «правильными», хотя и поддельными документами). Под руководством Яакова Бен-Ари (Вайса) была создана мастерская по подделке паспортов для выпускников курсов. С этими паспортами иммигрантам удавалось пройти таможенный досмотр английских властей на границе и «законным» образом попасть в Эрец-Исраэль. Это была первая попытка организации широкомасштабного изготовления сотен паспортов в ограниченное время. Коллектив мастерской, находившейся вне лагеря, ночи напролет готовил документы и заботился о том, чтобы репатрианты выучили «свою» биографию. Каждый зубрил легенду по своему паспорту. Через несколько дней подготовки воспитанники первого курса отплыли в Эрец-Исраэль, где в хайфском порту ждали их прибытия люди Хаганы.

В те дни Нахум Шадми получил следующее послание из штаба:

«Нахум,

всячески укрепляйте бодрость духа наших работников. Скажите им, что достаточное количество рабочей силы, подготовленной и обученной, — это одно из главных условий победы. Организация и обучение репатриантов и их подготовка к нашему лагерю — это обязательное условие не только с воспитательной точки зрения, но и с практической! Все, кого можно подготовить как можно скорее, укрепят наши силы. Не исключено, что люди, которые вольются в наши ряды в результате алии, будут вынуждены сразу же по прибытии включиться в работу в условиях полного развала прежней администрации. Поэтому действуйте как можно энергичнее. Мы намереваемся использовать репатриантов как подкрепление для обороны поселений. Это позволит им с первых же дней включиться в новую жизнь, в новое общество. Это будет также способствовать сплочению общества внутри поселений, несмотря на развал. Мы готовим отряды для удержания поселений и намереваемся сохранить общественную сплоченность потенциальных поселенцев».

Эти слова, это послание, пришедшее к нам с родины, ще больше подбадривали нас в нашей работе.