Не отпускай (СИ)

27

Какая жизнь несправедливая штука — после Такого удовольствия, Такая адская боль! Знатно к стеночке прислонился — совсем разум из-за Маринки моей потерял! Искры из глаз посыпались, чуть в очередной раз на глазах у нее в обморок не упал! Она испугалась, наверное!

— Сережа, ты плечом ударился? Давай из ванны вылезем!

Сцепив зубы от боли, придерживаемый голой Маринкой, я осторожно выполз из ванны. Она аккуратно вытерла меня, так соблазнительно крутясь вокруг с полотенцем, что боль постепенно начала затихать, а мысли возвращались в прежнее русло.

— Маринка, воду в ванной выключи и возвращайся — мы ещё не закончили с тобой.

— Что отпустило немного? — заулыбалась зараза моя.

— От вида твоего отпустило, представляешь? Будешь голая передо мной все время ходить — и обезбаливать не нужно!

Заворачиваясь на ходу в мое мокрое полотенце, она пошла закрывать воду, а я, разочарованно вздохнув, поковылял в спальню и улегся на кровать. Интересно, она презервативы надевать умеет? Одной рукой я, наверное, не смогу… А может, ну его, этот презерватив! Может, заделать ей ребеночка — чтобы никуда не свалила от меня? Как пить дать — не согласится! Если Ирка всегда говорила, что ей рано еще, в тридцать три-то года, эта, я уверен, будет говорить, что ей уже слишком поздно! Сколько ей лет-то? Если спрошу, обидится или нет? Та-а-ак, халат-то зачем напялила? Нет, мы так не договаривались!

— Маринка, сколько тебе лет?

Она вытирала волосы полотенцем. Халатик тоненький на груди красиво так натягивался!

— Тридцать восемь.

— Вот так просто! А как же любимая женская фраза: "А сколько ты мне дашь?"

— Ну, прости, что разочаровала!

— Не-е-ет, Мариночка, мне твой вариант больше нравится!

— А почему ты спрашиваешь?

— Вот думаю, такая большая девочка, а так плохо слушается взрослого дядю! Я же сказал — возвращайся ко мне, а ты зачем-то оделась.

— Дядя, мне недолго и раздеться. Если захочу.

— А ты захочешь?

Посмотрела с сомнением на меня. Что не так-то? Осмотрел себя тоже — ну, Пылёв-младший в боевой готовности! Все в порядке!

— А если снова плечо повредим?

— А мы осторожненько… Иди уже — иначе придется взять тебя силой!

Она засмеялась — не верит в мои возможности! Но халатик расстегивать начала. Медленно так молния расходиться в стороны стала — а она спокойно стоит передо мной и не смущается вроде бы! Сегодняшняя Марина очень мне нравилась, такая страстная, смелая, домашняя! Снова безумно хотел ее!

Халатик упал на пол, полотенце было брошено на стул и она шагнула ко мне. Легла сбоку, руку на живот мне положила.

— Нет, так не пойдёт. Поцелуй меня!

Приподнялась на локте и чуть губами губ коснулась.

— Детский сад какой-то! Прояви фантазию — поцелуй меня по-взрослому! Язык, в конце концов, в мой рот засунь!

— Давай, я тебе лучше кляп в рот засуну?

Смешно.

— Не смешно, Марина. Как я руководить процессом буду — одна рука не работает, рот закроешь? Слушай, выключи свет и поцелуй меня так, как бы хотела, чтобы я тебя поцеловал. Только, чур, без этих твоих штучек — не кусаться!

Ожидал сопротивления, но она именно так и сделала, и, забираясь обратно в кровать, почему-то шепотом спросила:

— Я могу делать все, что захочу с тобой?

Что? Послышалось? Или правда? Закивал головой, не сразу вспомнив, что свет выключен:

— Что угодно. Только чтобы тебе от этого было хорошо.

— Угу.

Что придумала? Не минет, точно. Было. А Мариночка у меня — девушка с фантазией! Я был заинтригован — даже плечо почти перестало болеть… Она залезла на кровать. Виден был только силуэт, но я ведь уже хорошо представлял себе ее тело! Горячие ладошки легли на мой живот….

И в этот момент, когда я совсем перестал дышать в ожидании, зазвонил мой мобильник! Какая сволочь так не вовремя? Может, не отвечать? Но Марина, которую одной рукой просто не успел поймать, уже несла мне проклятый телефон. Звонил полковник. Это надолго…

— Да, Иван Матвеевич! — ответил, как можно бодрее — переживает старик обо мне! Вон даже ночью звонит!

— Сережа, ты где сейчас? В больнице? — ого как, прямо по-родственному полковник обращается!

— Нет. Дома я. Что случилось?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Тут такое дело, Сережа… Тут у нас Евгений Жарков, задержанный сегодняшний, в отказ пошел.

— Как в отказ? Он же на месте преступления взят? — просто нереально теперь отмазаться Евгению: киллера нанимали, сотрудника полиции при исполнении ранили, деньги передали.

— Да тут, понимаешь, какая ситуация. Когда ты с ним переговоры в кафе вел, наши запись не смогли сделать — аппаратура у нас, сам знаешь, не чета той, что у московских коллег, не тянет совсем. В общем на записи — так, невнятные отрывки. Не понять, о чем вообще речь идет. Не знаю, как он понял, что записи нет… В общем, бьет на то, что Алена его обманула, что попугать хотела Стригунова, а никак не убить. А Стригунов по рейтингам там всем — первое место держит, мэром скорее всего именно он станет. Он в отдел приехал, естественно. Так вот, представляешь, вместо того, чтобы требовать голову Коноваловой, убить его желавшей, он требует отпустить!

— Я не понимаю, зачем она убивать его собиралась. Ладно бы мужа своего — изменил ей. А Стригунова, друга семьи — за что? Что с мужем из-за одной любовницы посрался?

— О-о, Сергей, тут просто "Санта-Барбара"! Стригунов-то наш, после расставания с секретаршей, как застукал ее с Коноваловым, с Маргаритой Коноваловой встречаться начал.

— А это еще кто? Сестра Коновалова, что ли?

— Бери выше, дочка!

— Что? Отомстить хотел?

— Да нет, серьезно у них все. Говорит, после выборов разводиться будет с женой, чтобы на девчонке жениться.

— Седина в бороду… c87cb9

— Вот-вот… Алена кричит, что Стригунов девчонке жизнь испортил — институт бросила, мальчика перспективного… Коновалов в запой ушел. А Стригунов, ушлый парень, тем временем еще и бизнес практически отжал — дело за малым! А Жаркова Стригунов, наоборот, наказать требует. Евгений у нас кто?

— Кто?

— Бывший начальник охраны нашего будущего мэра! А у нас на него — ничего! Если еще и об Алене забыть, то совсем ничего не приплетешь!

— Нет, ну вы даете! Как так забыть, а я? Меня-то она ранила, чуть не убила! Сотрудника полиции, как никак!

— Вот об этом-то и речь! Стригунов тебя требует. Прямо сейчас. Поговорить хочет.

— А московские коллеги? Они-то дело спустить на тормозах не дадут!

— Дадут. Уже дали. Более того, настоятельно рекомендовали забыть все, как страшный сон. Генерал наш, которого ты по музеям и театрам водил, родной брат Алены Коноваловой.

Я потерял дар речи! Ну, как же тесен мир! Но не давала покоя одна нестыковка. Пока полковник рассказывал и рассуждал, я ходил по спальне от окна к двери, и обратно, забыв, что из одежды на мне только тугая повязка на плече. Марина, догадавшись, видимо, что разговор затянется, куда-то убежала, вновь накинув свой многострадальный халатик…