Не отпускай (СИ)

33

— Мужчина, вы не ошиблись кабинетом? — пожилая женщина в белом халате переглянулась с молодой в розовом.

Молодая улыбнулась:

— Ну, ладно вам смущать молодого человека! Зато у нас сегодня разнообразие! Что вы хотели?

Я предположил, что молодая — медсестра, поскольку на серьёзного доктора она явно не тянула, ну а пожилая, соответственно, врач. И поэтому обратился именно к последней:

— Алла Александровна, я бы хотел задать вам вопрос по поводу одной вашей пациентки.

Но женщина глазами указывала мне куда-то в сторону и от волнения я не сразу понял, что именно она хочет сказать. Молодая вежливо покашляла, привлекая мое внимание.

— Алла Александровна — это я.

— Э-э, о, простите, пожалуйста! Я просто подумал… Ну, в общем простите. Так я могу спросить?

— Вообще-то, мы не разглашаем диагнозы наших пациенток. Во всяком случае, без их разрешения и чужим людям.

Как ни странно, какого-то логичного объяснения причины моего интереса я придумать не мог, поэтому решил говорить правду.

— Понимаете, формально для нее я, действительно, чужой человек. Но, насколько я понимаю, если, конечно, я правильно догадался и вдруг… если в общем, она беременна. То, скорее всего, я — отец ребенка. Я хочу знать.

Девушка насмешливо смотрела прямо мне в глаза и не спешила помогать, а у меня буквально заплетался язык, чего со мной никогда ранее не случалось.

— Вы хотите знать, беременна она или нет?

— Ну, в общем, да. Но, если вдруг она больна, то это тоже. Понимаете, мы с ней поссорились. Я боюсь, что если спрошу ее саму, то она не скажет или скажет, но будет нервничать, переживать. Она не хочет меня видеть. Но… я ничего плохого не сделал… Я жениться хочу…

— Ой, Ниночка Петровна, какие у нас сегодня интересные… пациенты, правда? — доктор, смеясь, кивнула в мою сторону. — Как зовут эту женщину?

— Ларионова Марина Николаевна.

Медсестра, как будто, знала, какое имя я назову, моментально протянула доктору карточку с Маринкиной фамилией на обороте. Девушка открыла, но читать не стала. Посмотрела еще раз мне в глаза и сказала:

— Я надеюсь на вашу порядочность. Да, Марина Николаевна, на самом деле беременна. Почти четыре месяца.

Я не очень-то и обрадовался, потому что знал, зачем она приходила сегодня. Ну, или зачем придет завтра. Наверняка уже на аборт записалась и это просто вопрос времени.

— Она хочет аборт сделать? — спросил, не надеясь получить ответ. Но Алла Александровна удивленно подняла аккуратные черные бровки и сказала:

— Вот ещё! Зачем, аборт? Об этом и речи не шло. Тем более, уже поздновато. Она оставить хочет.

Вот теперь я был в шоке! Оставить? При том, как я поступил? Ну, точнее, при том, как, она считает, я поступил! Без мужа? На несколько секунд в моей голове мелькнуло воспоминание о том хлюпике, который провожал ее домой и пытался поцеловать возле подъезда в тот день, когда я вернулся из командировки. Но я быстро отогнал от себя эту глупую мысль — не могла Марина одновременно со мной с этим… встречаться. Бред! Просто бред! Мой ребенок и другого быть не может. И, несмотря ни на что, она не думает даже об аборте! От радости хотелось сделать какую-нибудь глупость! Я поднялся со своего места, движимый одним желанием — во что бы то ни стало догнать Маринку, запихнуть ее в машину… Нет, осторожно запихнуть ее в машину и целовать, пока она меня не простит! Уже возле двери меня нагнал дружный женский смех. Пожилая медсестра, насмешливо осматривала меня с ног до головы:

— Цветы не забудь купить, папаша!

Я на секунду остановился. Нет, тут одними цветами не отделаешься! Тут нужно что-то посерьезнее!

— Спасибо! Спасибо вам огромное!

И поспешил к машине. Как ни хотелось мне поехать сразу к Ларионовой, нужно было сделать кое-какие приготовления, иначе и на порог не пустит! Отзвонился на работу, объяснив, что все-таки воспользуюсь положенным и обещанным мне отпуском и выслушал дружный вопль своих коллег. Заехал в пару магазинов.

Потом остановился у обочины и целых полчаса думал, обхватив руками голову. Что я могу сделать, чтобы она меня простила? А ведь это жизненно необходимо для меня.

Мне мало просто знать, что где-то растет мой ребенок. Мне мало раз в неделю приходить к нему, чтобы под присмотром немного побыть вместе. Мне мало выдавать какую-то сумму денег раз-два в месяц, чтобы он (или она — неважно!) ни в чем не нуждался!

Я хотел наблюдать, проживать вместе каждый день его жизни! Я хотел укладывать спать, качать на руках, целовать в маленький лобик! Я хотел тратить все свои деньги на него, жить ради него, работать ради него! Я очень хотел, чтобы он просто был!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А Марина… Во что превратилась моя жизнь без нее? Без Маринки я не жил, я существовал, заглушая свою тоску по ней работой. Я привык к ней. И неважно, сколько времени мы были вместе. Я любил ее…

Не зная еще, какова будет ее реакция, я решил, как поступлю. И поехал дальше.

После последнего похода в женскую консультацию, когда я узнала пол моего будущего малыша, прошла неделя. Теперь иногда я его чувствовала — легкие, еле заметные толчки! В больнице мне говорили, что все в порядке, что все идет, как надо, и ребеночек развивается, как положено. Но одно дело слышать, а другое — чувствовать, что он жив, что он дает о себе знать!

Мои вкусы кардинально изменились. Если раньше я жить не могла без шоколадных конфет и хорошего крепкого чая, то сейчас я полюбила селедку и вообще соленую рыбу любого вида. Если раньше я ложилась спать заполночь, то теперь в любое время дня и ночи горизонтальная поверхность, будь то кровать, диван или в обед — просто мой рабочий стул, манила меня. И я не всегда могла сопротивляться.

Я потихоньку откладывала деньги для того, чтобы постепенно покупать малышу все необходимое. Хоть мама и рассказывала мне разного рода приметы, призванные заранее ничего не приобретать, не готовиться к родам. Но я решила, что это все — глупости, что потом, когда он появится, у меня не будет времени, чтобы выбрать то, что мне хочется, чтобы просто походить по детским магазинчикам. И после зарплаты неизменно покупала детские вещички, игрушки, бутылочки и прочую дребедень. Все это прятала в своем шкафу под вещами, чтобы мама не видела.

Сегодня я возвращалась с работы, когда на мобильный позвонила Аля. Она спросила, где я и какие у меня планы на вечер. Я ответила, что иду домой и планов никаких не имею, что было истинной правдой. Сестра попросила приехать к ним. Я пообещала сделать это, после того, как переоденусь и брошу дома свою сумочку. Аля приказала ждать возле дома, потому что Рома за мной сейчас заедет. Быстро сбегав в квартиру, я спустилась вниз и опустилась на скамейку, где обычно сидят бабульки-соседки и на минуточку только прикрыла глаза, потому что спать хотелось как всегда неимоверно.

Проснулась от резкого толчка, как если бы меня схватили чьи-то руки. Я не успела испугаться, потому что, даже не открыв глаза, поняла, кто это. Сниться мне, что ли? Ну, и пусть. Ну, и посплю немного — глаза открывать я не торопилась. Запах знакомого парфюма и кожаной куртки, к которой я прижималась носом, заставляли замирать от восторга мое сердце. "Сережа!" — в восторге подумала я и открыла глаза. Сережа?

— Так, только не дергайся! Уже поздно — ты попалась!

С этими словами Сергей засунул меня в машину, пристегнул ремнем и захлопнул дверцу. Потом, видимо, думая, что я могу попытаться сбежать, быстро обошел вокруг и, сев за руль, заблокировал двери. Я молча рассматривала его сбоку. Ничего не меняется в нем — такой же красивый! Даже еще красивее стал! Кожаный пиджак, под ним — белая футболка, джинсы… Волосы коротко пострижены — явно только что от парикмахера. Руки легли на руль, он завел машину и мы поехали. Куда? Зачем?

— Так, — начала я строгим голосом. — Давай, объясни мне, зачем и куда везешь!

— Туда, где ты давно уже должна быть.

— К Авериным? У них что-то случилось?

— Нет. У них все в порядке. Аля просто помогла мне выманить тебя на улицу. Мне очень повезло, что ты заснула. Иначе сопротивлялась бы, да?

— Естественно.

— Я так и знал.

— Так куда мы едем?

— Можешь считать, что к себе домой.

Он говорил спокойным голосом. И ехал совсем не туда, где жил. Ладно, посмотрим, что задумал! Он смотрел только на дорогу и на меня, казалось, совершенно не обращал внимания. Я пыталась вызвать перед глазами картинку, как он лежит на кровати с голой Ирой, но не могла сосредоточиться, она ускользала, она рассеивалась, как туман.

Мы ехали недолго. Я с удивлением обнаружила, что мы, сделав круг, оказались на улице, где жили Рома и Аля, то есть совсем недалеко от моего дома. Медленно ехали по дороге мимо красивых, большей частью двухэтажных особнячков, обнесенных заборами, украшенных ухоженными газонами и цветочными клумбами. Сергей не спешил, а я с удовольствием разглядывала домики, машины, припаркованные рядом с ними, людей, приехавших с работы и выгружающих покупки из транспорта. А еще детей, которые резвились на большой игровой площадке, находящейся примерно в середине этой улицы. Возле каждого дома росли кустарники и деревья.

Здесь, действительно, замечательно жить семьям с детьми — свежий воздух, никаких заводов, предприятий и учреждений, практически окраина города. Машин, естественно, немного, только те, что принадлежат непосредственно жителям. И, конечно, заоблачные цены на жилье!

Я бы тоже хотела жить именно здесь! Растить своего малыша, встречать по выходным Лизу с учебы, принимать в беседке гостей… Сергей остановился возле сравнительно небольшого одноэтажного домика, крыльцо которого было украшено множеством горшков с разноцветными петуниями. Я ждала, что к нему выйдет тот, кто здесь живет, потому что подумала, что, возможно, Пылёв здесь по делу. Но никто не выходил. Более того, Сергей достал из кармана куртки черный круглый брелок и нажал на кнопочку. В этот момент ворота неожиданно стали отъезжать в сторону, а он вновь завел машину и заехал во двор.

Двор этот чем-то отдаленно был похож на Алин — кусты роз вдоль забора, деревянная беседка недалеко от входа. Правда, прудика не было… Ну, и игрушек, раскиданных по всей территории…

Я не понимала, что мы здесь делаем? Он снял дом, чтобы привезти меня сюда? Или здесь просто живет кто-то из Серегиных друзей?

Он вышел из машины, а я продолжала сидеть, не зная, чего ждать дальше. Тогда Сергей обошел машину вокруг, открыл дверцу и подал мне руку. Но игнорируя предложенную помощь, я вылезла сама.

Остановилась рядом с ним, постаралась поймать его взгляд. Он улыбался.

— Послушай, я не понимаю, что мы здесь делаем. Я домой хочу. Я устала, проголодалась…

— Считай, что ты — дома! Сейчас я тебя накормлю, и ты сможешь отдохнуть.

Та-а-ак… И что дальше? Истерику ему закатить, что ли? Но об этом я подумала как-то вяло и нерешительно. Вот не настроена я была на истерику и все тут!

— Не хочу я здесь быть. И с места не сдвинусь.

Он поднял брови и удивленно посмотрел на меня.

— Значит, придется снова тебя нести.

— Не нужно нести. Отвези меня домой.

Мне казалось, что я объясняю достаточно доходчиво, но Сергей, похоже, сегодня говорил на каком-то другом языке. Он меня не слышал и не понимал.

— Я же сказал. Ты — дома.

— Что это значит?

Он показал рукой на дом и снова сказал таким тоном, будто разговаривает с неразумным ребенком:

— Это дом, который я купил для нас. Мы будем здесь жить — ты и я. Пока вдвоем. Так понятно?

Я пыталась осмыслить эту странную фразу. Так, он купил дом. Ну, ладно, допустим, что он накопил на такой дом за годы примерной службы в нашей доблестной полиции. Мы будем здесь жить? Я буду здесь жить? Я своего согласия не давала. И что означает "пока вдвоем"? Эти два слова задели меня почему-то больше всех других.

— "Пока вдвоем", а потом к нам присоединится твоя бывшая жена? Или кто-то новенький, для разнообразия?

— Понял, — он тяжело вздохнул. — Да-а, я хотел привезти сюда Ирину, чтобы она объяснила тебе, что у нас с ней ничего не было. Я даже позвонил ей и попросил об этом. Но потом подумал, что не хочу видеть в этом доме никакую другую женщину вообще. Не хочу, чтобы она даже близко подходила к этой территории. Это твой дом. Я хочу оформить его на тебя. И если даже ты не захочешь меня видеть, будешь жить здесь… с нашим ребенком.

Что? Откуда он узнал? Я же запретила Авериным разглашать? Мама? Лиза?

— Не смотри на меня так. Да, я знаю. И не понимаю, почему ты сама мне не сказала. Нет, я, конечно, знаю причину. Но все-таки, тебе не кажется, что об этом я рано или поздно все равно узнал бы — у нас слишком много общих знакомых. Я не понимаю, ты считаешь, что я не имею права знать? Но ведь это же мой ребенок!

Я опустила глаза на дорожку, на которой стояла и стала рассматривать разноцветную тротуарную плитку, пытаясь осознать все, что он мне говорил. То есть, он не против ребенка? Раз говорит, что я смогу здесь жить с ним вдвоем?

— Я думала, что ты не хочешь детей.

— Что это за глупости? Кто тебе такое сказал? — он не врал. Был разозлен и удивлен.

— Никто не говорил, — а ведь и правда, я уже и сама не понимала, с чего я сделала такой вывод. Ира говорила что-то там такое о детях, а еще о том, что Сергей ее бросил? Но, чтобы конкретно она сказала, что он не хотел детей? Нет, не было такого…

— Тогда почему ты так думала? А хотя, знаешь, не отвечай! Просто поверь, что это не так, прости и выходи за меня замуж! Я хочу ребенка! Очень хочу! — он схватил меня за руку и потащил к дому. — Сейчас я тебе что-то покажу!

Как быстро менялись его эмоции! Я видела, что теперь он радовался, как ребенок, который показывает другому малышу новую умопомрачительную игрушку, купленную родителями. Я не вырывалась. Я не могла понять, что мне делать? С одной стороны, мне безумно хотелось поверить в эту сказку, по-другому, то, что говорил Сергей, я не воспринимала — настоящая сказка! Но все-таки какое-то сомнение не давало радости и счастью захлестнуть меня целиком.

Сережа отомкнул дом и повел меня через холл мимо комнат, из которых я смогла рассмотреть краем глаза только одну — большую гостиную с белым диваном и огромным телевизором на стене. Двери в остальные были закрыты.

В конце коридора он открыл очередную дверь и мы вошли. Когда зажегся свет, я замерла в восхищении: это была детская для малыша. Оформлена она была в белых тонах. Конечно, в первую очередь в глаза бросалась кроватка с кружевным, белым естественно, балдахином. В ней сидел огромный (белый) медведь. Шкаф, комод, столик, мягкий ковёр на полу… Здесь было потрясающе красиво. Я поворачивалась вокруг своей оси в центре комнаты и не могла сдержать слез.

Он, прислонившись к дверному косяку, наблюдал за мной. Я чувствовала этот взгляд, я ощущала его своей кожей, своим сердцем. Он купил дом для меня и моего ребенка? Я не могла поверить, что это все, действительно, происходит! Наконец, осмелилась посмотреть на Сергея. Он улыбался.

— Марина, тебе нравится? Я специально цвет такой выбрал, чтобы и для девочки и для мальчика подходил… Но если ты захочешь, мы все можем поменять. И здесь всего две комнаты обставлены — гостиная и детская. Остальное — на усмотрение хозяйки…

— Мальчик. Будет мальчик. Но мне нравится и так, как есть.

Его брови внезапно нахмурились, на скулах заиграли желваки. Он не хотел мальчика? Я не успела понять и осознать его мимику, как он оказался рядом, прижал к себе так крепко, что казалось и вздохнуть не смогу, тут же испуганно отстранился и заглянул в глаза.

— Прости, прости! Я — идиот! Тебе не больно?

Я не знаю, куда делась моя обида, куда делось то неприятное чувство, когда кажется, что тебя обманывают, тебе изменяют? Только сейчас мне было так хорошо в его обьятиях, что я не придумала ничего лучше, чем снова прижаться к нему всем телом и положить голову на плечо.

— Марина, я буду любить нашего сына. Я не спал с Ирой. Пожалуйста, поверь! Блядь, я каждый вечер сидел в машине возле твоего дома и, как мальчишка, ждал, когда ты будешь идти с работы, чтобы просто издалека посмотреть… Чтобы увидеть и ехать домой, где меня никто не ждет. Мне плохо без тебя… Я люблю тебя.

Слушала его сбивчивый шепот, его такие долгожданные слова и верила… каждому слову, а еще больше, чем словам, верила его молящим глазам, его горячим рукам, жар которых проникал через одежду… Я не могла держать в себе это чувство, оно переполняло меня, плескалось через край, оно грозилось утопить меня саму, если я не скажу ему…

— Сережа, я тоже люблю тебя. Очень люблю. Я согласна.

Судя по удивленным глазам, Сергей не поверил. В мое признание или в то, что я так быстро сдалась? Но разве такие поступки, как покупка дома для семьи, не говорят о серьёзности чувств и намерений? Ребенку нужен и отец, не только одна мать. Ну и самый главный аргумент в Серегину пользу — люблю его и хочу быть с ним. А Ирина? Я безумно хотела верить, что у них, на самом деле, ничего не было…

— Правда? Любишь? И никакой истерики? И прощаешь? И замуж пойдешь? Врешь, чтобы усыпить мою бдительность и сбежать?

Вот теперь я узнавала своего Серёжу — его обычный насмешливый, шутливый тон! Искорки в его голубых глазах… Его легкую улыбку, чуть приподнимающую вверх уголки губ…

— Не вру. Зачем? Живот-то растет — скоро мой позор будет виден окружающим. Мне срочно нужно замуж…

— Дурочка, — он протянул обиженно. — Зачем ты так: "Позор"? Это — счастье! Для меня просто нереальное! Я уже и не думал, что когда-нибудь отцом стану…

— А Ира? Почему у вас детей не было?

Он тяжело вздохнул, обнимая еще крепче. Я чувствовала, как его большое сильное тело отпускает напряжение, как он расслабляется в моих объятиях. И самой мне было так хорошо, что на глазах выступили слезы — становлюсь сентиментальной!

— Могли бы быть. Она не хотела. Говорила, что еще слишком молода, чтобы вешать себе на шею такую обузу. Она в тайне от меня сделала аборт. Я узнал. И поэтому развелся с ней. Она даже не сказала мне — знала, что я буду против.

Ну надо же! А я-то, идиотка, совсем наоборот все себе придумала! И ему боялась сказать! Ненормальная!

— Сережа, я и правда — дура! Прости меня, что не сказала! Я сама не понимаю, с чего я вдруг внушила себе эту глупую мысль — что ты не хочешь детей! Я не собиралась делать аборт, честно!

— Я знаю. Я целое расследование провел и все выяснил, — он говорил, а руки ласково поглаживали через ткань платья мой уже заметно выпирающий живот. — Маринка, здесь, в этом доме даже кровати нет…

— Зато я видела большой диван…

Она удивляла меня все больше и больше. Я ждал слез и непонимания. Предчувствовал, что с первого раза помириться не получится. А она… И о кровати я сказал в том лишь смысле, что работы в доме — непочатый край! Но в ее словах о диване я уловил особые нотки! Она меня соблазняет этим вкрадчивым тоном, этим горячим дыханием в мою шею или я принимаю желаемое за действительное?

— Ты хочешь посмотреть диван?

— И не только посмотреть.

Точно соблазняет!

— А тебе можно? — блядь, как спросить-то? — Я не наврежу ребенку? Чего ты смеешься? Марина, прекрати надо мной смеяться — я обижусь!

— Не навредишь, клянусь.

— Ну, тогда, пойдем смотреть диван!

Поднял ее на руки и понес в гостиную.

— Маринка, я так скучал по тебе! Ты будешь сегодня здесь со мной ночевать. И, вообще, завтра соберем твои вещи и ты переедешь ко мне. И не возражай!

— Я и не собиралась. Я тоже скучала.

Аккуратно положил свою ношу на диван и, наконец-то, поцеловал. Ее руки тут же обвили шею, взъерошили волосы. Она ответила с таким пылом, что все мысли об осторожности вылетели из моей головы.

Сколько дней ждал этого момента и не верил даже, что он наступит! И вот она — передо мной, точнее, подо мной…

— Я точно не раздавлю его?

— Не раздавишь! Раздевайся уже быстрее!

Она пыталась стащить с меня куртку, которую я так и не снял, войдя в дом. Да и на ней все еще было пальто, пусть и расстегнутое! Но вдруг замерла, ладонями обхватила мое лицо и, глядя в глаза, спросила:

— Слушай, а как вообще это все получилось? Ну, ты же, вроде бы, в презервативе всегда был?