Не отпускай (СИ)

6

Много лет назад, когда опыта работы у меня было еще маловато, иногда на экскурсиях случались непредвиденные моменты. И даже позорно забывала текст! Выкручивалась тогда, как могла. Бывали конфликты с посетителями, хотя это строго-настрого запрещено и сурово карается. Бывало, плакала после особых неудач. Но сейчас меня трудно вывести из себя — научилась контролировать свои эмоции. Главное в нашей работе совсем не хорошее знание текста (хотя это и важно), и даже не грамотная речь (хотя без нее и никуда). Главное — уметь "держать" аудиторию. Нужно чувствовать тех, кому в данный момент доносишь информацию, найти с ними контакт (и зрительный и эмоциональный) и не отпускать. Чуть отвлекся, задумался — все упустил! Слушать уже не будут.

Сегодняшний главный клиент был самым благодатным слушателем — умничать, показывать свои личные знания не торопился. Слушал внимательно, всем интересовался. И экскурсия обещала пройти замечательно! До той поры, пока в зал не вошел ОН. Хорошо, что надела очки — успела вовремя посмотреть на сопровождающий текст и вспомнить, о чем говорила до этого. Помнится, пару дней назад он казался мне смешным?

Нет, теперь мне было не до смеха! Я уверена на сто процентов — форма безумно красит мужика! Признаю, при всей своей наглости и самоуверенности, которые просто сквозят в каждом движении, он невероятно, просто бессовестно красив! Нет-нет, только не смотреть! Смотреть нужно вот на этого пупсика с генеральскими звёздами на погонах. Надеюсь, в моей лекции не проскальзывает бред какой-нибудь! Состредоточься, Марина!

Но мысли возвращались к Сергею. Он так смешно озирался по сторонам, так удивленно поглядывал на скульптуры Ленина и Сталина, как будто хотел спросить: "Чуваки, вы кто такие?"

А его лицо, когда Клавдия Петровна, наш смотритель, сделала замечание! Это просто стоит один раз увидеть!

…Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, как, впрочем, и все плохое. И, наконец, попрощавшись, я смогла покинуть своих "клиентов" у самого выхода.

Правда, спустя пару минут, раздался требовательный стук и, обернувшись, я приготовилась увидеть Пылёва, но в наш с Леной кабинет вошёл генерал с умильной улыбкой на упитанном лице.

— Уважаемая, Марина Николаевна (даже на бейджик не взглянул — запомнил!), я — человек прямой, ходить вокруг, да около не стану. Приглашаю вас сегодня в театр!

— Меня? С какой стати?

— Я первый раз в вашем городе, мне все интересно. Но, наверное, сами понимаете, что рассказать и объяснить, как здесь у вас все устроено, с историей города, так сказать, познакомить, сотрудники полиции местные просто не в состоянии. А вы, я уверен, сделаете это интересно, доступно и легко. Именно так, как рассказывали только что. Прошу вас! Я оплачу ваши услуги!

В театре я не была очень давно. Но согласилась совсем не по этому. Почему-то грела мысль показать этому самовлюбленному индюку, что я могу быть интересна мужчинам. Не все ж ему одному баб клеить! Да и, вообще, в кои-то веки меня кто-то куда-то пригласил! Почему я должна отказываться? А вот судьбе назло стану генеральшей!

— А знаете…

— Всеволод Игоревич!

— А знаете, Всеволод Игоревич, давненько я не была в театре! С удовольствием! И какая оплата, вы что? Я буду рада!

…Уже когда надевала платье, поняла, что совершила огромную глупость. Ведь, кому генерал приказал меня в театр доставить? Правильно, Пылёву. Ох, поиздевается надо мной!

Но отступать поздно. Когда в шесть тридцать увидела под окном своего дома Серегину машину, подняла повыше подбородок и стала спускаться.

— Мог бы и дверь открыть! — конечно, откроет он — джентельмен в нем умер еще во младенчестве.

— Добрый вечер, Марина Николаевна! — сказал, естественно, с насмешкой. — Двери перед вами будет ваш генерал открывать!

— Генерал, так генерал! И правда, капитан — не мой уровень!

Как жаль, форму снял… она так ему шла. Но и в костюме он выглядит о-очень неплохо. А рубашка голубая — прямо под цвет глаз — ну, какой же… Так, смотрим в окно на дорогу. Помним про генерала. И молчим, Марина, молчим. Но язык — мой враг, это обо мне.

— А вы, Сергей Николаевич, в театр пойдете? Или просто таксистом подрабатываете?

— А что? Боишься, что помешаю тебе генерала клеить?

— Чего мне бояться? Генерал — твой начальник, прикажет — и будешь смотреть в другую сторону.

— То есть ты намерена его прямо в театре соблазнить? Поэтому и платье такое… вызывающее напялила?

Невольно посмотрела на себя вниз — нормальное платье. Ничего сверхестественного — ну, совсем немного грудь приоткрывает. Но ведь в театр иду! Да и не критично!

— Ханжа!

— Кто? Я? Упаси, Господь! Но, Мариночка, он женат!

— Ой, Серёженька, а я уже генеральшей себя представила! Горе-то какое! Слушай, не пойму, чего ты цепляешься ко мне? Что не дала тебе позавчера? Так ты бы… в театр для начала сводил, в музей там… А ты: "Море оргазмов гарантирую"…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Неожиданно встретились глазами в зеркале заднего вида и расхохотались.

А смех — он сближает… или, может, мне показалось…

Вот чего у нее не отнять — так это чувства юмора. Ругаемся же, а прикольно!

А разрядилась-то для генерала, разрядилась! Красивая, зараза! Как я мог раньше не замечать? Столько лет тихонько, как мышка, у Авериных сидела где-нибудь с краешку, а я и не догадывался, что в ней столько всего — и грудь так призывно вздымается! В руках даже зуд появился — потрогать, хоть пальцем по коже, над платьем виднеющейся, провести!

А потому ты ее, Сережа, не замечал, говорил мне противный внутренний голос, что все больше на платья, сиськи, да остальные женские штучки, открытые, выставленные, всегда смотрел, а поглубже копнуть ни разу не догадался! А она — вечно в джинсах, футболке, волосы скручены… Ага, получается, что я — козел, а она — святая!

… А вот и театр! Когда встал вопрос о том, что Маринке нужен билет, я предложил Всеволоду Игоревичу отдать ей мой. И пусть сами там, что хотят…. Но он отправил в гостиницу Виталика. Объяснив это тем, что в моем лице весь наш отдел приобщать к культуре будет.

Прикольно мы разместились: полковник, генерал, Маринка и я. Полковнику с генералом перетереть нужно было. Маринку последний рядом посадить пожелал. А я сбоку — чтобы, приобщался, значит…

"Восемь любящих женщин". Ого! Вот это повезло мужику! Восемь баб для него одного! Посмотрим-посмотрим!

Но когда я в суть вник, понял, что лучше бы ни одной у этого несчастного не было. Одна из баб его укокошила и весь спектакль выяснялось, кто именно. Было интересно, ждал развязки. Мысленно готовил вопросы каждой из восьми подозреваемых — как если бы они ко мне на допрос попали. И в самом конце, когда выяснялось все — отвлекся! И виновата в этом, конечно, была Маринка!

Краем глаза заметил какое-то движение с ее стороны. Покосился слегка, чтобы в глаза не бросалось — ну, точно, генерал ее за руку взял! Как-то это задело меня! Вот, противоестественно это было и все! Нельзя ему! А почему нельзя, и сам себе объяснить не мог. Правда, она аккуратно ладошку свою из захвата вытащила и себе на колени положила. Еле сдержался, чтобы ошибку генеральскую не повторить — не уцепить, чтобы ему не досталось. Но ведь ему ничего не будет — а меня мегера эта и покусать может!