(Не) в кадре

Глава 18

— Ты какая-то другая, — задумчиво замечает Грызлова, пожёвывая трубочку, торчащую из коктейля. — Выглядишь просто отпад. Посвежела, расцвела. К косметологу сходила или постриглась?

— Ни то, ни другое. — проглотив кусочек тирамису, непринужденно отвечаю я. — Выспалась первый раз за неделю. Вот и весь секрет.

— Без мужа не спится или работаешь допоздна? — окинув меня пристальным взглядом, интересуется подруга.

— Второе, Марин, — отвожу глаза, чтобы она ненароком не считала в них блядский блеск.

Иногда мне кажется, что на моем лице огромными буквами написано: «изменяю мужу», и любой, кто присмотрится ко мне повнимательней, дословно это прочтет.

— Когда, кстати, его выписывают?

Прозвучавший вопрос заставляет меня напрячься. Сладость во рту начинает горчить, сердце тревожно заходится в груди, но глазастая Маринка списывает мою реакцию на беспокойство за Влада.

— Не переживай, Варюх. Подлечат твоего профессора и будет как новенький, — сердобольным тоном утешает Грызлова.

Блин, если бы она только знала, кто в действительности заполонил все мои мысли. Даже не сомневаюсь, что Маринка на радостях трубила бы эту злачную сплетню на каждом шагу. Уже завтра о моем леваке знали бы все общие знакомые. Ну и муж, разумеется. Он — в первую очередь.

— Я в порядке, Марин. Владу гораздо лучше. На следующей неделе отпустят домой, — говорю я, а у самой внутренности сжимаются.

Одно дело — навещать мужа в больнице, изображая в течение получаса заботливую жену. Совсем другое — оказаться с ним наедине в стенах нашей спальни и разыгрывать тот же спектакль двадцать четыре на семь, а об исполнении супружеского долга сейчас даже подумать страшно.

Перед глазами короткими вспышками воскресают флешбеки четырёхдневной давности. Мое первое падение в обжигающе-греховные объятия искусителя Красавина. Тело горело и плавилось в его руках, все табу и сомнения обратились в прах. Я не помню, как ехала домой. Голова была пустой, а от эмоций бомбило так, что дрожали и немели пальцы, крепко сжимающие руль. Рациональная часть меня билась в агонии, и умирала от стыда, а другая — эгоистичная и жадная задыхалась от восторга и требовала развернуться назад…

— Кто сейчас с моим крестником? Твои или Грудинины? — напоминает о своем присутствии Грызлова.

Блин, как же сложно с ней стало общаться. Я физически чувствую, исходящую от нее черную зависть, как бы она не пыталась скрыть свое лицемерие под фальшивыми улыбками. Тем не менее инициатором сегодняшних посиделок в кафе была именно я. Если продолжу ее игнорировать, то Маринкино неуемное любопытство может перейти в гиперактивную стадию. Учитывая, что один раз я уже соврала матери, прикрыв позднее возвращение встречей с Мариной, эта ложь может рано или поздно выстрелить. Поэтому я здесь. Вряд ли кто-то станет высчитывать дни недели, даже если Грызлова что-то ляпнет по неосторожности.

Вопрос в другом — как долго я смогу вытягивать двойную жизнь? Сейчас мои силы питает взрывная эйфория, и она же заглушает совесть. Но что будет, когда Влад вернется домой, и я окажусь лицом к лицу со своим предательством?

Боже, как же легко быть мудрыми и правильными задним числом или просчитывая обозримое будущее. И как невыносимо сложно удержать равновесие, балансируя на самом краю… Хотя, я давно уже перешагнула точку невозврата и пресловутый край остался где-то там… над головой.

Я сорвалась, послала к дьяволу все свои железобетонные принципы и ни о чем (чтоб белобрысому мудаку круглосуточно икалось), совершенно ни о чем не жалею.

Вот и как прикажете жить дальше?

Кто я теперь?

Падшая женщина? Аморальная, беспринципная изменщица? Ужасная мать и гулящая жена?

Но почему тогда внутри все так дрожит от запретного эгоистичного счастья, обволакивающего каждую клеточку моего тела, переполняющего живыми эмоциями душу и сердце?

Я не чувствую, что делаю что-то неправильное. Нечестное — да, но мне так упоительно безрассудно хорошо, что страшно представить, как будет после, если один из нас решит поставить точку.

Вместо того чтобы убиваться, каяться в грехах и посыпать голову пеплом, я мысленно возвращаюсь к Красавину так же часто как дышу, считая минуты до нашей новой встречи, а ведь мы расстались только вчера. И боюсь, что не выживу, если эта встреча внезапно сорвется.

Макс упоминал, что Киры нет в стране, но когда-нибудь она вернется. Надо было спросить, чтобы знать наверняка и быть готовой к … к чему, черт возьми? К логическому концу? Я не хочу, не могу…

Боже, пожалуйста, дай нам хотя бы неделю. Всегда одну, о большем я не прошу. А после…

— Варь? Ты меня слушаешь? — подозрительно прищурившись, Маринка взмахивает рукой перед моими глазами.

— Прости, задумалась, — выжимаю из себя виноватую улыбку. — Мама забрала Илью на дачу. Я тоже хотела поехать, — вру, бессовестно вру. — Но нужно было заскочить к Владу. Он соскучился по домашней еде. Полдня простояла за плитой, потом у него. Какой смысл ехать на ночь глядя?

— Как романтично, — хмыкает Грызлова, выразительно закатывая глаза. — Щи-борщи и картошка пюре с паровыми котлетками. Угадала?

— Почти, — пожимаю плечами.

— Вот смотрю на тебя и радуюсь, что до сих пор не замужем, — с пафосом заявляет Марина. — Я бы от скуки застрелилась через год семейной жизни.

— Чтобы знать наверняка, нужно попробовать, — сдержанно возражаю я.

— Бляха, да было бы чего пробовать! Вон мой Маратик, быстро наелся супружескими плюшками и полгода в роли верного супругу не продержался. Ты, кстати, давно видела его жену? Разнесло ее просто пипец. И так-то была стремная, а теперь еще и кобыла. Я по сравнению с ней королева красоты.

— Не все такие как Марат, — снова не соглашаюсь я. — Но и он почему-то не спешит уходить из семьи и насчет полноты его жены… — делаю многозначную паузу, прежде чем открыть подруге глаза на нелицеприятную правду. — Она беременна вторым. Четвертый месяц. На УЗИ девочку показало. Марат не похвастался еще?

— Что? — самодовольная улыбка медленно сползает с лица Марины, губы дергаются в нервной улыбке. — Ты это точно знаешь?

— Точно, Марин, — утвердительно киваю я. — Странно, что ты не в курсе. Влад как раз перед аварией обмывал с ним счастливую новость.

— Ублюдок, — смертельно побледнев, выплевывает Марина, залпом допивает свой коктейль и, махнув официанту, просит повторить. — Сукин сын. Урод! Ненавижу! — со слезами в голосе сыплет обзывательствами в адрес того, кого минутой ранее чуть ли не в пример ставила. Было бы там на что ровняться. — Я, значит, как последняя дура, каждый вечер ему фотки в нижнем белье шлю, а он потом, возбудившись, на свою корову залезает?

— Она не корова, Марин, — неприязненно морщусь я. — И уж точно не виновата в том, что ей муж изменяет.

— А ты ее еще пожалей! — заводится Грызлова.

— Мне вас обеих жаль, — искренне отвечаю я. — Но тебе решать, что приемлемо в твоей жизни, а что нет.

— Может, мне анкету на сайт знакомств разместить?

К моему удивлению, Маринка не встает на дыбы, а начинает мыслить в правильном направлении. Неужели наконец-то здоровое самолюбие взыграло? Давно пора. Я думала она взбрыкнёт, когда у Маратика первый ребенок родился, но нет. Просчиталась.

— Фоток удачных у меня завались. Зря, что ли, добру пропадать, — продолжает рассуждать Грызлова.

Ух ты есть еще зачатки разума в крашеной головушке. Может, зря я на Марине жирный крест поставила? Смотришь, наладит личную жизнь и снова хорошим человеком станет. Счастливым женщинам не до зависти и интриг. Они фонтанируют позитивом и желанием осчастливить всех вокруг.

— Руками и ногами поддерживаю твою идею. А мне снимки покажешь?

— Конечно, — энергично кивает подруга, заметно приободрившись. — Они просто бомбезные. Сама на себя налюбоваться не могу. Красавин — настоящий бог фотографии.

— Учился у лучших, — не без гордости отзываюсь я, стараясь не выдать себя мечтательным тоном. — Ну и опыт заморский сказался.

— Ты только не ревнуй, ладно? — протягивая мне телефон, хитро улыбается Грызлова. — Я там малость обнажена.

— С чего бы мне ревновать? — вспыхиваю я, листая галерею снимков. А там… Мама дорогая, роди меня обратно.

— Ну как с чего? Я — твоя лучшая подруга. Он — твоя бывшая большая любовь. Но ты не подумай, мы ничего такого не делали, — заверяет она елейным голоском и с лёгким раздражением добавляет: — Макс профессионал с большой буквы.

Хорошо, что в этот момент Марина не видит выражения моих глаз, потому что я готова ее убить за то, что запечатлено на качественных снимках. К работе фотографа претензий нет, но к модели…

Она не просто «малость обнажена», а на доброй половине кадров красуется в одних трусах, которые и трусами-то назвать нельзя. Едкая испепеляющая ревность обрушивается на меня, как контрастный душ. Ледяная волна, затем обжигающая и так по кругу.

Красавин все это видел? Еще и советы наверняка давал, какую позу принять, чтобы получилось наиболее эффектно и эротично. У него получилось на все сто — этого не отнять, но впервые мне хочется не хвалить его работу, а разнести в пух и прах.

— Ну как? — нетерпеливо спрашивает Грызлова, дав мне пару минут на просмотр развратной фотосессии.

— Супер, — выдавливаю через силу, проглатывая вертящиеся на языке грязные эпитеты.

Меня штормит и раскачивает от полярных эмоций, от желания швырнуть Маринкин телефон об пол, а ее саму оттаскать за волосы.

Это полный капец.

Никогда еще меня не разрывало от ревности так, как сейчас. Даже в прошлом, когда стала невольной свидетельницей кобелизма одного блондинистого козла.

Причем я знала и про фотосессию, и про то, что Маринка выпрыгивала из трусов, добиваясь внимания Макса. Он не утаил и не скрыл этот факт, и у меня нет причин подозревать его в неискренности, но в памяти на контрасте всплывают фотографии, сделанные им в Сочи. Они были акцентированы совсем на другое — легкое, светлое и воздушное. Ни капли секса, ни одного намека на чувственность. Почему, блин? Я на них выглядела деревенской простушкой, а не разбивательницей сердец, но хотела бы, черт возьми, быть последней.

— Поможешь выбрать для анкеты? — рискуя жизнью, интересуется Грызлова, не подозревая, что у меня, словно у бешеной волчицы, шерсть на загривке дыбом. Я же ее разорву. Дай только повод.

Очуметь, Варь, это точно твои мысли?

Может, тоже пора в больничку прилечь, нервы чуток подлечить?

— Давай ты сама. Мне все нравятся, — натужно отвечаю я, едва не скрипя зубами.

Сжечь до единой фотки вместе с исходниками!

— Эх, ладно, сама так сама, — разочарованно вздыхает Марина. — Сегодня и займусь. Вот увидишь из претендентов очередь выстроится.

— Не сомневаюсь.

— Эй, ты чего такая тухлая, Варь? Побольше позитива. У меня, между прочим, новый этап жизни намечается. Марат еще локти кусать будет.

— Ага, — уныло соглашаюсь я.

— Кстати, во время фотосета, Макс резко подорвался после твоего звонка, выпроводил меня и срулил. Это же из-за Вики? Да? — Марина пристально всматривается в мое лицо.

— Да, — подтверждаю я, тщательно контролируя свои эмоции.

— И как она? Я ей звонила, но Викуля толком ничего не объяснила, — Грызлова снова хватается за свой коктейль. Третий за сегодня. Но мозги ее еще на месте и чуйка работает как надо.

— Расскажет, когда будет готова поделиться, — размыто отвечаю я.

— Странно все как-то. Сначала Вика в больницу угодила, потом Макс въехал с тачку Влада. Череда роковых совпадений, не иначе, — наигранно недоумевает Грызлова.

— Всякое бывает, — пытаюсь свернуть тему и перенаправить Маринкино любопытство в другое русло. — Вика, кстати, со своим сценаристом помирилась. Свадьба не отменяется.

— Да ты что! — восторженно восклицает Грызлова, под воздействием алкоголя быстро забыв о разбитом сердце и почти бывшем любовнике. — А с датой уже определилась?

— В процессе. Я сама с ней два дня не созванивалась, но, думаю, нам она сообщит в первую очередь, — взглянув на часы на экране мобильника, мысленно настраиваю себя еще на час пустой болтовни.

Макс обещал освободиться к девяти вечера. У него там какая-то важная конференция внезапно всплыла. Но чтобы не оказаться в числе ожидающих, я выеду не раньше десяти. Ключи от дома у меня есть, и я ими уже пару раз пользовалась, но, честно говоря, мне жутко неловко заявляться на чужую территорию на правах не пойми кого. Если Вика узнает, что мы устроили из ее постоянного места жительства дом свиданий, она меня с потрохами сожрет.

— Подожди, я как-то сразу не догнала… То есть ты в субботний вечер полностью свободна? — глаза Грызловой возбужденно загораются. — И мы можем отрываться хоть до утра?

— До утра не получится, но пару часов у нас в запасе есть. Хочу дома успеть порядок навести. В будни совершенно некогда.

— Так не ночью же ты будешь шваброй махать? — пьяно посмеивается Марина.

— А завтра мама с Сергеем с самого утра Илью привезут. Мы хотели вместе в «Остров мечты» сходить. Илюша давно просится, — приправив свое вранье щепоткой правды, чувствую себя немного лучше. И заочно радуюсь, что весь завтрашний день посвящу сыну.

— М-да, железный аргумент. Против желаний крестника даже я бессильна, — сдается Грызлова.

Разговор плавно возвращается в тему мудаков и обсуждению анкеты, которую пьяненькая Марина начинает создавать прямо здесь и сейчас. Выбрав самую развратную фотку, заливает ее на сайт знакомств и выписав длинный перечень требований к кандидатам, нетерпеливо ждет первых смельчаков. И таких оказывается немало. Мужики скопом рванули на «свежее мясо», буквально завалив лайками и сообщениями. Как приличными, так и не очень. Последних, конечно, больше, но фото в анкете само по себе намекает на не обременяющий досуг. Непроизвольно втягиваюсь в поиски идеального мужика для Маринки. Красивого, успешного, нежадного, неженатого, без детей, с собственной жилплощадью и домработницей в придачу.

Где-то между пятым и шестым Маришкиным коктейлем, на экране всплывает сообщение от Макса.

БМ: «Ты где?»

Я: «В офисе.»

Не знаю, что за бес в меня вселяется. Вроде бы ничего крепче кофе не пила, но отчаянно хочется пошалить и заодно заставить Макса чуток понервничать. Чтобы не расслаблялся, уверившись в своей неотразимости и сногсшибательности. И, вообще, я слишком быстро ему досталась. Ну… то есть сдалась.

БМ: «Что ты в офисе забыла?»

Я: «Переделываю проект одному очень нудному клиенту.»

БМ: «И когда тебя ждать?»

Я: «Сегодня не получится, Макс. Я освобожусь не раньше, чем через час.»

БМ: «Ты издеваешься, Варь?»

Я: «Нет, я почти ненавижу этого въедливого задрота. Как думаешь, меня привлекут за побои, если я метну в его щекастую рожу дыроколом? Он, кстати, тяжелый.»

БМ: «Дырокол или клиент?»

Я: «Ты, блин, Красавин (смайл с рожками).»

БМ: «Всего-то девяносто два килограмма. При моем росте это фигня. И я, не против позы наездницы. Ты в ней смотришься просто огонь.»

Я: «Извращенец!!!»

БМ: «Кто бы говорил☺. Посылай своего нудилу на хер, прыгай в машинку и дуй ко мне»

Я: «Если поеду к тебе, то домой доберусь к полуночи.»

БМ: «Вчера ты уехала в час ночи, а позавчера в два.»

Я: «Если проверну этот фортель сегодня, у мамы случится инфаркт. Я и так чувствую себя кукушкой. Скоро мой сын забудет, как выглядит его мать. И виноват будешь ты. Готов взять на себя такую ответственность?»

Макс не в курсе, что Сергей увез маму и Илью на дачу, поэтому руки у меня полностью развязаны. Могу импровизировать как хочу.

БМ: «Я готов снять апартаменты этажом ниже твоего офиса. Такой вариант тебя устроит?»

Ого, какой прыткий и решительный. Я прям под впечатлением. Апартаменты он снять готов… и оплатить из семейного бюджета. Всем подвигам подвиг. По Маратовым стопам умеренно идет. Молодец, Красавин. Герой. А жена не стена — подвинется. Наверное, примерно так и рассуждают все мудаки-ходоки. Вот только я в этой истории тоже выгляжу ничуть не лучше. Муж на больничной койке, а я из-под другого мужика не вылезаю. Очень достойное поведение — ничего не скажешь.

Я: «Сегодня ты все равно не успеешь, так что не прессуй мою хрупкую нервную систему. Я завтра попробую вырваться в обед на пару часиков.»

БМ: «Варь, мы же договорились, доставка приехала, вино охлаждается.»

Я: «И кровать расправил?»

БМ: «Нет, фильм выбираю»

Я: «И что, реально собираешься его смотреть?»

От смеха чуть не падаю со стула, но Маринка так увлечена кастингом женихов, что не обращает на меня ни малейшего внимания. Вот он идеальный момент, чтобы свалить.

БМ: «Собираюсь поехать к тебе в офис и прибить одного дебилоида дыроколом».

Я: «Сорвешь мне выгодный проект.»

БМ: «Не волнуйся, обеспечу новым.»

Я: «Макс, прости, но сегодня точно никак. Можешь смело брать вино и ехать к себе. Вдруг жена внезапно нагрянет?»

БМ: «Сегодня не нагрянет» — прилетает лаконичный ответ.

Я: «А когда?»

Зря, ой как зря, но спросить глаза в глаза я еще долго бы не решилась. Мне нужно знать временные рамки. Морально готовить себя к наматыванию соплей на кулак, в обнимку с разбитым корытом. Где та золотая охреневшая рыбка, отвечающая за исполнение сокровенных желаний? На сковородку ее или в маринад и на гриль. Можно и засолить, но желательно не в слезах. Но разве она спросит?

БМ: «С Кирой я решу. Давай не по телефону. Ок?» — появляется на экране новое сообщение.

Весь легкомысленный задор улетает в топку. На душе безнадега и тоска.

Я: «Боишься, что переписку прочитает? Так и так тут наговорил как минимум на развод.» — быстро настрочив, отравляю я и с досадой прикусываю губу.

Он же не подумает, что я его к чему-то подталкиваю? И в мыслях такого нет. У нас же просто временное помутнение? Да?

Макс больше ничего не пишет и выходит из сети. Черт, точно решил, что я пытаюсь его продавить. Дурак! Мне-то это зачем? Я же разводиться не собираюсь…

И в эту минуту, словно подслушав мои мысли, звонит Влад. Чувство вины накрывает лавиной, но только до того момента, как он открывает рот:

— Какого хрена ты сбагрила Илью матери?

— Я же тебе говорила…

— А до меня только сейчас дошло, — перебив, вопит Влад. — Сына, значит, пристроила на ночь, а сама к своему ебарю намылилась?

— Дай угадаю, тебя родители навестили? — ледяным тоном интересуюсь я. Он может даже не отвечать. Это, блин, очевидно.

— Хватит валить на моих родителей. Очень удобная позиция, скидывать ответственность на других, а сама вся такая без вины оскорбленная и в белом пальто. Где ты сейчас?

— Кто там? Влад? — снова обратив на меня внимание, спрашивает Маринка. Черт, никогда я еще не была так рада, что она оказалась поблизости в нужный момент. — Передавай ему огроменный привет! Скажи, что я пью исключительно за его здоровье, — наклонившись ко мне, громко кричит в трубку Грызлова. — А еще скажи, что его друг — конченый мудак. Сегодня же соберу все его шмотье и выброшу с балкона.

— Слышал? — спокойно спрашиваю я. — Это мой ебарь передает тебе послания. Хочешь лично переговорить?

— У Варьки — ебарь? — выхватив у меня телефон хохочет пьянющая вдрызг Маринка. — Влад, ну ты приколист. Расслабь булки, Грудинин, мы тут только вдвоем. Она, кстати, ни одного коктейльчика себе не позволила. Все разговоры только о тебе и сыне. Домой вон собирается, квартиру намывать к твоему возвращению. Ждет, волнуется. Цени, Влад. Золото, а не жена. Что? Ага, сейчас, — послав мне воздушный поцелуй и прошептав: «не благодари», Марина возвращает мобильник.

— Из дома мне по видеосвязи позвонишь, — так же взвинчено произносит муж. — Через час. Поняла меня, Варь?

— А, если нет, то что? — взбрыкнув, бросаю я.

— Увидишь, — мрачно обещает Влад, отбивая вызов.

Убрав телефон в сумку, подзываю официанта и заказываю «секс на пляже». Даже не пытаюсь скрыть нервный озноб, потому что меня потряхивает так, что руки ходят ходуном. Притихшая Маринка, растерянно хлопает ресницами и благоразумно помалкивает, но взгляды бросает весьма и весьма говорящие.

— Даже не спрашивай, — отмахиваюсь я.

— А я догадывалась, что не все так гладко в счастливом семействе, — не выдержав, комментирует она. — И давно он такой заведенный? Из-за чего хоть? Ты же, бляха, идеальная до тошноты.

— Из-за чего? — вскинув голову, смотрю на подругу с едкой усмешкой. — Потому что у одной крашеной дуры язык без костей! — агрессивно выпаливаю я.

— Варь, ты про Красавина, что ли? Так я ничего такого Владу не сказала, — оправдывается Марина. — Ну встретились и встретились. Меня просто эмоции переполняли из-за обещанной фотосессии, вот я и поделилась с Грудининым.

— А про то, что мы вместе работаем, тоже на эмоциях сболтнула?

— Так я думала, он знает, — обиженно поджимает губы Грызлова. — Варь, вообще-то, такие вещи скрывать нельзя. Тут я его понимаю. Любой бы заревновал. У тебя же с Красавиным… — она бросает в мою сторону выразительный взгляд.

Держись, Варь. Не смей. Ты кремень. Это не тот человек, пред которым стоит открывать душу. Столько раз тебя подставляла и вопрос времени, когда сделает это снова. Наученная горьким опытом, знаю всё, понимаю, но… меня прорывает.

Закрыв лицо ладонями, я отчаянно всхлипываю, проклиная себя за слабость, за дурость, за несдержанность, за ложь, в которой утонула и захлебнулась, за равнодушие и злость на мужа и безумную любовь к Максу… А он при малейших непонятках просто свернул переписку и вышел из сети. Герой-любовник, чтоб его!

— Господи, Варька, — подсев ближе, Маринка крепко обнимает меня, подставив свое плечо, куда я утыкаюсь, заливаясь безмолвными слезами. — Твою ж мать, вот это ты отожгла, — с неуместным восторгом, восклицает подруга. — А реветь-то чего? Таких мужиков себе отхватила. И молчала ведь. Да я бы никому… ну о таком точно бы никому. Я могила, Варь. Клянусь, Владу даже под пытками не сдамся. Ты только не ной, ладно? Радоваться надо, а не сопли распускать.

— Чему, Марин? Чему радоваться? — шмыгнув носом, поднимаю голову, глядя на нее сквозь мутную пелену. — У меня семья разваливается, а ты про какую-то радость.

— Да, брось, никуда не денется твой Влад, — уверенно заявляет Марина. — А ты заслужила урвать свой кусочек счастья. Пусть так — тайком. Это же круто, Варь. Страсть, эмоции, любовь… Любишь его, да? Глупый вопрос, конечно, любишь, иначе ты бы не смогла. Уж я-то тебя знаю, — в порыве чувств она снова душит меня в объятиях. — Как же я тебе завидую, подруга. И по-белому, и по-черному. Красавин охуенный мужик. Талантливый, успешный, красивый, горячий до мокрых трусов. А энергетика какая? Можешь беситься, но я ему, как только на шею не вешалась, а он непробиваемый. Скала, Варь.

— Вообще-то, беситься должна его жена. Пожалуйста, не говори никому. Не прощу, — отстранившись, серьезно говорю я.

— Не скажу, не дрейф. А насчет жены забей. Было бы там все идеально, он бы к тебе не полез. Блин, поверить не могу. Обалдеть просто. Моя Варюха и Красавин. Мать, да он просто мечта. Любая баба бы не устояла. Кстати, как у него с этим делом? — бесцеремонно интересуется Грызлова. — Отбойный молоток или медленный газ?

— Марин, ты в своем уме? Я мужу изменила, а ты меня про потенцию любовника спрашиваешь, — вспыхнув, бормочу я.

— А ты с темы не съезжай. Это немаловажный аспект, знаешь ли. Подумаешь, изменила, — пренебрежительно хмыкает она. — Не ты первая, не ты последняя. Не только мужикам налево гулять. Подожди-ка… — Маринка возбужденно распахивает глаза. — А Владик-то не зря заистерил? Ты на свиданку к Максу собиралась после наших посиделок сбежать?

Я смущенно отвожу взгляд. Чего уж теперь таиться, если выдала себя с потрохами. Идиотка.

— Ну и какого хрена ты тогда тут высиживаешь. Руки в ноги и вперед. Я прикрою. Запомни, в таких вопросах я всегда на твоей стороне, — клянется Грызлова.

Глупо, но я почему-то ей верю. Она не расскажет.

По крайней мере, не раньше меня.