Небесный странник

Глава 1 (с картинками)

Внешнее кольцо. Сектор Арканис. Система Тату. Планета Татуин. Город Мос-Эспа, около Дюнного моря.

Год: 6 ДРС. (https://starwars.fandom.com/ru/wiki/Великая_ресинхронизация )

Шми Скайуокер.

Под палящими солнцами Татуина было приятно сидеть в прохладном тенёчке и нежно покачивать своих сыновей в специальной люльке без каких-либо механизмов, кроме регулятора температуры. Уотто предлагал и специализированного дроида-няню, и автоматизированные коляски, и грави-ясли, но ей нравилось такое механическое действие. Оно успокаивало и настраивало на рабочий лад. Знойные ветра, благодаря весьма хитрой и грамотной планировке улиц Мос-Эспа, не попадали внутрь города, и поэтому мелкий песок и жаркое дуновение не приносили никакого дискомфорта.

Сам тойдарианец летал неподалёку, привнося небольшое оживление в застывшую картину полуденного города и фоновый шум в виде ворчания своим скрипучим голосом. Большая часть населения попряталась по домам, где кондиционеры, вентиляторы, индивидуальные климат системы, а также прохладительные напитки и просто лёд помогали справиться с жарой. Шми же любила это время. Не саму жару, а именно некую пустынность довольно населённого города-космопорта. Молодая мать была корелианкой и привыкла к более размеренной и приятной температуре, в которой родилась и выросла, но люди такие твари, что легко приспосабливаются ко всему вокруг. Если бы было иначе, она бы просто не выжила среди всех бед, что обрушились на неё за последние годы.

Детство и юность Шми Хардворк были очень счастливыми. Любящая семья, исполнение практически любого желания или каприза. В то время она не знала забот. Благодаря своей матери, у неё получилось вырасти не избалованной «принцесской», а вполне здравомыслящей молодой женщиной. Уже с детства проявив неплохие задатки в собирательстве всяких механизмов, будущая жительница пустынной планеты легко представляла свой жизненный путь. Она заочно окончит школу и поступит на инженерный факультет в один из престижных университетов галактики, благо и мозги хорошие имелись, и способности, и, что не менее важно, возможности семьи позволяли.

Учёба давалась легко, окружение было приятным, а некоторые молодые парни привлекательны, галантны и более чем заинтересованы, чтобы молодая девушка чувствовала себя счастливой. А вот дальше всё уже было не так радужно. С отличием окончив университет, Шми вернулась домой, к семье, чтобы в скором времени начать работать в «Кореллианской машиностроительной корпорации».

Поначалу должность была не ахти какой: штатный инженер в одном из отделов. Вот только тут уже помог отец и устроил любимую дочь на пусть и самую низкую должность из возможных при положении их семьи, чтобы это было прилично в глазах общественности, но в весьма успешный отдел разработок новинок для рынка дроидов. Здесь и зарплата была побольше, и перспективы для карьерного роста очень заманчивые вырисовывались. А Шми была весьма амбициозной и не хотела, чтобы ей всю жизнь тыкали тем, что без семьи она сама ничего не добилась.

Семья Хардворк была только рада такому настрою своей дочери и помогала всем, чем могла. Это никак не шло вразрез с мировоззрением и желаниями молодой женщины, ведь если у неё есть эти возможности, то было бы глупо их не использовать. Рациональность — многие мужчины думали, что «слабый пол» живёт только эмоциями, но большинство из них даже не догадывались, насколько на самом деле рациональными были женщины. Ведь даже выбор своего партнёра для будущей семьи, если, конечно, кто-то из их сестринства не был инфантильной и рафинированной дурочкой, был чётко продиктован очень взвешенными размышлениями: сможет ли мужчина прокормить их семью и будущих детей, будет ли рядом, помогать воспитывать и поддерживать. И ещё много подобных мыслей. Вот и Шми, воспитанная в лучших традициях кореллианских женщин своей мамой, не была лишена этой черты.

Но такое радужное и беззаботное время, не считать разную мелочёвку на работе и в быту, что на тот момент казалась весьма существенной, было нарушено трагедией. Кому-то её семья перешла дорожку и на них была объявлена самая настоящая охота. Богатства были быстро потеряны, либо тихо и незаметно найдя новых хозяев, либо же проданы, чтобы расплатиться с долгами. Словно этого было мало, её мама, женщина на которую она равнялась, умерла, будто зачахла, сгорела изнутри, видя какие беды постигли её семью.

Дальше больше: отец и старший брат решили податься в контрабандисты. Да только какие из них работники скрытного перевоза нужных вещей для уважаемых людей? Да каждая собака и крыса во многих галактиках знали их в лицо! Уж лучше бы этим занялась сама Шми, благо она не так примелькалась, да и не успела отметиться чем-то значимым или скандальным. Но нет, её решили держать от этого «грязного и опасного» дела подальше, ведь она слабая женщина и не понимает, как устроен настоящий мир вокруг. До сих пор, вспоминая эти слова, злость поднималась в ней.

Завозившийся Эйдан отвлёк её от неприятных воспоминаний. Достав старшего сына, молодая женщина в первую очередь проверила подгузники, но те были сухими. На всякий случай она аккуратно проверила то же самое у младшего, который мирно посапывал и чему-то улыбался во сне. Вернув своё внимание на Эйдана, поймала весьма заинтересованный и осмысленный взгляд карапуза. Установив контакт, малыш улыбнулся, показывая прорезавшиеся зубки в умильной улыбке. Вот же сорванец, не смогла сдержать улыбку в ответ Шми. Просто проснулся и тут же потребовал к себе внимания, но кричать не стал, чтобы Энакина не разбудить. Такая кроха, а уже соображает и заботится о младшем братике.

— Что такое, Дани? — ласково проворковала она сыну. — Что ты хочешь, моя радость? Соскучился по мамочке?

— Да пелёнки он обпачкал. Говорил же тебе купить контейнер космопамперсов. Контрабандный… Со скидкой! Говорят, у них есть интересная функция, связанная с чёрными дырами. Ну, это в рекламе так говорят, — хмыкнул Уотто, подлетев к ним и тут же принявшись корчись забавные рожицы Эйдану.

Точнее не так, тойдарианец недовольно кривился и фыркал на «личинок», но, что Эйдан, что Энакин находили это смешным и всегда счастливо заливались смехом. Вот и в этот раз, вначале умильно нахмурив бровки и недовольно посмотрев на неожиданно появившегося «чужака», Эйдан тут же весело загукал и потянул к тому ручку, стараясь поймать.

— Нья-агу-у-у, — разнеслось отчётливо по пустынной улице.

— Слышь, личинка, отвали, — ловко увернулся от детской ручки Уотто.

Шми с укором посмотрела на него.

— А я чё? Я ни чё. Чего он тут? — совсем несерьёзно выдал тойдарианец, отлетая на почтительно расстояние уже от самой молодой женщины, помня, что она была весьма скора на расправу, когда дело касалось близнецов.

Залётный наёмник забрак не даст соврать. Точнее бедолага вообще больше в жизни никому соврать не сможет, ибо его прах был развеян по ветру над Дюнным морем.

Впрочем, Уотто бы даже под пытками никому не признался, что её сыновья стали ему дороги. Пару раз она видела, как он с ними нянчился, когда думал, что его никто не видит, и того забрака, если бы она не успела первой, этот летающий суровый брутал продырявил бы личным бластером во многих местах без сомнений и жалости.

Закатив глаза, она мысленно протянула: — «мужчины», и вернула всё своё внимание сыну.

— Давай, Дани, — нежно обратилась к старшему сыну, ложа его обратно в люльку к младшему. — Будь хорошим мальчиком. Тебе сейчас надо много спать, чтобы вырасти сильным.

Вновь нахмурив бровки, Эйдан, словно действительно поняв её слова, забавно пожал своими маленькими плечиками, будто бы уступая неизбежному, и послушно закрыл глаза. Уже спустя пару минут он мерно посапывал носиком, повернувшись к Энакину. Тот сделал то же самое, и более очаровательной картины, чем её близнецы, спящие лицом друг к другу, Шми никогда в жизни не видела. Жестом подозвав протокольного дроида, она заставила его заснять своих сыновей в такой трогательный момент единства и близости.

Затем, слушая причитания Уотто, отнесла детей внутрь дома, наказала дроидам за ними присматривать, пока её нет, и пошла в лавку тойдарианца. Потехе время, а делу час, как любил говаривать её нынче покойный дедушка. Тем более, что она, вроде как, была собственностью этого летающего и сквернословящего вредины, также, как и её дети. Точнее, де-ю́ре они принадлежали ему, а вот де-фа́кто самим себе.

И этот трюк стоил им очень много полновесных кредитов, но благо у Уотто были нужные знакомства, главное из которых было Гардулла Бесадии Старшая. Этот хатт гермафродит с женской личностью была весьма влиятельной персоной на Татуине и помогла легализовать личности Шми и её малышей. В тот день Шми Хардворк навсегда исчезла и появилась Шми Скайуокер.

Поначалу молодая женщина даже числилась в собственности у Гардуллы Бесадии, а потом была продана Уотто, которому требовалась рабочая помощь в лавке. Ну а благодаря своему прижимистому характеру, ставшему весьма известным не только в Мос-Эспа, но и во всей округе, с работниками у тойдарианца было очень туго. Да и на Татуине было проще для таких целей иметь рабов.

Когда беда приключилась с её семьёй, Шми оказалась к этому морально не готова, а потом всё пошло по накатанной. Только она сумела взять себя в руки, как умерла горячо любимая мама. Её опора и поддержка, та, кто всегда выслушает, посоветует, поможет и научит. Стоило чуть оправиться от такой потери, как пропали без вести отец со старшим братом. Этого мало? Так ведь под новое начинание на ниве «перевозок» был взят очень большой кредит. Опять мало для молодой и одинокой женщины? Кредит был оформлен на неё и для этого даже были сняты её биометрические параметры, чтобы в дальнейшем кредиторам легко было идентифицировать личность заёмщика.

До сих пор это нововведение набуанских банкиров вызывало только одну злость. Чем это отличается от того же рабства? Не в документах, а в жизни? Вот о том-то и речь. Чтобы не попасть в руки к банкирам, она ухватилась за единственное предложение, поступившее от мууна Хего Дамаска.

Звучало всё хорошо. Просто будут проводиться некоторые тесты и исследования, без причинения вреда для здоровья. Этот пункт отдельно оговаривался в контракте по найму. Платить будут не так много, но единоразовая выплата помогла отогнать набуанских банкиров и забыть их, как страшный сон. Тем более позже она выяснила, что её дорогие родственнички, папаша и старший братец, которые якобы пропали без вести во время выполнения заказа на контрабанду, просто-напросто сбежали, бросив её одну.

Помимо этого, этот Дамаск, высоченная скотина, давал ей крышу над головой, обеспечивал трёхразовым питанием и вообще снабжал всем необходимым. Единственным минусом была только изолированность. Её и ещё несколько десятков женщин перевезли на какую-то станцию в неизвестном секторе галактики, возле небольшого скопления астероидов. В остальном это даже можно было назвать санаторием. Несколько специфичным, но всё же. Их не утруждали работой и утомляли только разными процедурами. Но на это жалоб не было. Уже спустя три стандартных недели абсолютно все женщины, среди которых были представители разных рас, да и возраст тоже имел широкий диапазон, почувствовали значительное улучшение своего самочувствия. Об этом в дальнейшем говорили и разные тесты, и результаты анализов, которые выпрашивали любопытные женщины у медицинских дроидов.

Там же в первый год своего «заключения» Шми и познакомилась с Уотто. Тот был каким-то торговцем, не очень чистым на руку, но вполне себе легальным. Другими словами, промышлял контрабандой и делал это на порядок умнее и лучше, чем её бывшие родственники. Она гуляла по космической станции, уставшая от одного женского общества, и случайно забрела в грузовой отсек, где встретила первого разумного не дроида и не женского пола. Это было приятное разнообразие, пусть тойдарианец и начал знакомство со сквернословия, но рефлекторный подзатыльник, который она давала старшему брату в подобных ситуациях, а также группа дроидов-охранников за спиной, быстро помогли навести мосты. А уж умение общаться с разными разумными её мама вбила намертво. Так и завязалась эта странная дружба кореллианки и тойдарианца.

На второй год, Уотто, добрейшая душа, несмотря на постоянное недовольное ворчание и сквернословие, даже тайком привозил ей разные голофильмы, книги, ну и так, по мелочи, что помогло предприимчивой Шми быстро подняться в иерархии женского общества космической исследовательской станции. Были привезены даже датапады, но толку от них практически не было. Голонет был сильно купирован и не давал возможности никому подключиться к всеобщей сети галактики. Так что эти полезные устройства использовались только для просмотра книг и разных мелодрам… ну, и ещё нескольких неприличных голофильмов. Женщины, неважно какой расы, были существами любопытными.

Чем больше она общалась с Хего Дамаском, тем сильнее в ней росла уверенность, что тот был каким-то пользователем Силы.

Может быть, как те же датомирские ведьмы, но никак не джедаи. И это уже немного пугало. Сама Шми была чувствительна к Силе, вот только при проверке одним из знакомых семьи джедаев, тот сообщил, что количества мидихлориан у неё было маловато для того, чтобы поступить в Орден.

Это расстроило её тогда, ведь узнав о своей чувствительности к чему-то такому поразительному, она начала более углубленно изучать историю Галактической Республики вообще и Ордена джедаев в частности. Да и сам тот знакомы джедай был не прочь поговорить о таком. Ещё и хвалил за такое рвение к познанию истории. Вот поэтому у неё и получилось почувствовать что-то в этом мууне. Да и тесты становились всё более странными и это вызывало беспокойство.

На третий же она впервые доверилась тойдарианцу и поделилась своими опасениями о том, что здесь что-то не чисто. Тот на это разразился смехом и сообщил, что такое было понятно с первого взгляда. Впрочем, от просьбы помочь подобная насмешливая тирада его отвадила. Уотто пообещал выручить и стал готовить для неё побег.

План был предельно прост. Благодаря этакой свободе, Шми могла перемещаться внутри станции, где и куда угодно. Она стала этим пользоваться, и даже датапад пригодился. В свой предпоследний визит тойдарианец привёз кучу специального софта для взламывания дроидов и защитных программ и закачал всё на новый датапад. Помимо этого, Уотто подготовил корабль маяк, который собьёт со следа преследователей.

С такой посильной помощью и своим инженерным образованием, молодая женщина быстро всё освоила и начала по одному, незаметно, взламывать дроидов и настраивать их для того, чтобы по время побега, те по протоколу просто смотрели мимо и не мешали. Работа была кропотливой и очень тонкой, ведь такая надстройка должна была пройти все технические проверки и профилактические обследования программ, но она справилась.

Побег прошёл гладко. Настолько, насколько это вообще было возможно. Не иначе пресловутая Сила вела их с Уотто. Иначе объяснить такое везение, как новый лёгкий грузовой корабль HWK-290, собранный и доставленный по специальному заказу Дамаска буквально за несколько декад до реализации плана побега, было нельзя.

Они с Уотто благополучно сбежали со станции, прихватив несколько обезличенных чипов на очень приличную сумму, которая должна была им помочь в будущем. К сожалению, спасти других участниц этих тестов не удалось. Почти все они умерли после самой последней массовой процедуры, проведённой над несколькими десятками женщин и Шми в том числе за две недели до побега. Как молодая женщина поняла, то она была единственной, кто выжил, и это напугало её ещё сильнее.

После нескольких недель скитаний по разным системам, чтобы запутать след для преследователей, пропущенных месячных и характерных признаков, вроде тошноты по утрам и резким перепадам настроения, Уотто приобрёл специального медицинского дроида. Тот провёл тесты и вердикт был однозначным — беременность. Благо результаты анализов показали, что зародыши внутри неё были стопроцентно людьми, такими же, как и сама Шми.

Эта новость ошеломила молодую женщину, но и почему-то придала сил. Именно после этого она решила взять себе новую фамилию — Скайуокер, говорящую и имеющую свой посыл её будущим детям.

Для конечной точки своего побега был выбран Татуин. Достаточно далеко расположенный, имеющий своё прикрытие в лице хаттов, и весьма непритязательный для новичков. Ну и о возможности легализации не стоило забывать. Именно таким образом она оказалась на этой пустынной планете. Помимо немного нестандартной легализации, Шми приобрела уютный и просторный для Татуина домик, вошла в долю с Уотто и открыла лавочку по сбыту разной техники. Не зря же она обучалась в университете несколько лет, в конце концов!

Спустя же примерно семь месяцев после прибытия, на свет появились два её солнышка, два маленьких кричащих комочка радости и счастья — Эйдан, а спустя минуту Энакин. Новые Скайуокеры, которые ещё удивят всех и прославят их фамилию. Шми в этом была стопроцентно уверена.

Внешнее кольцо. Сектор Арканис. Система Тату. Планета Татуин. Город Мос-Эспа, около Дюнного моря.

Год: 5 ДРС.

Эйдан Скауйокер.

Самосознание. Хорошее слово, правильное и нужное всем людя́м. Насколько помню из терминологии, самосознание — определение себя человеком как личность, способной принимать самостоятельные решения… Как там дальше — не помню, тело ещё маленькое. Возможно, позже это самое сознание подкинет мне более чёткую мыслю.

Как говаривал один маленький космический комок шерсти неопределённого вида, вылупляясь из яйца: — «Я родился». Вот и мне выпало такое счастье, когда я на радостях оповестил мир своим суровым криком. Челябинский Лунтик, млин, но без пурпурно-розового меха.

Так вот. О чём это я? А, точно! Самосознание! Моё самосознание проснулось во мне полгода назад, в возрасте полутора лет. До этого знаменательного момента были лишь жалкие его проблески, но потом… Шок — это по-нашему! Но не пристало тридцатилетнему мужику из славного города Челябинска, который на всю матушку Россию славился своим суровым воспитанием мужчин, женщин и детей, а также местной флоры и фауны…

— Ой, блин! Как не вовремя-то! Ну почему опять⁈ — выдал я на «Великом и Могучем».

М-да… Надо срочно ползти поссыкать (до сурово-мужицкого «поссать», еще не дорос!). Последнее время это часто происходит. Тело молодое и хоть пить ничего кроме воды и питающих смесей мама мне не даёт, но долбанная жара вынуждает периодически хотеть утолить жажду, что и приводит к казусам. Слава Богу, этого добра у нас всегда в достатке, а Фикусу (или как там эту воронкообразную херобору называют) тоже нужно расти! Но об этом т-с-с…

Так вот. О чём это я? А, точно! Но не пристало двухгодовалому Челябинскому Татуинцу… или татуитянину? Как правильно? Х-м-м… Надо подумать! Но потом. В общем — не пристало великому мне, жаловаться на шанс прожить вторую жизнь. Тем более в такой суровой, далекой предалёкой жопе, далёкой предалёкой галактики с её вечными войнами, масштабов более значимых, чем баталии «ПФР» с населением. Интересно, почему именно такое сравнение пришло в голову? Хм-м-м… Наверно виноват их проект новой реформы: «Работайте негры, солнце ещё высоко!», который вызвал в народе новый наплыв мемов, актов запоя и вообще… Чувство, будто «суровый Челябинск» растянули на всю галактику и теперь тут почти как дома, до сих пор не оставляет меня!

Так вот, о чём это я? Мысли ещё тяжело собирать в кучу. А, точно! Самосознание!

Осознать себя «попаданце-перерожденцем» было не просто. Но факты, как говорится, на лице.

Вспомнить бы как это вообще получилось. Заснул дома, самосознание обрёл здесь. Молнии через «компухтер» меня не били, метеорит уже пролетал над городом и, слава Богу, не попал в моё темя. Помню только неприятно чувство в груди, хотя предпосылок к моей смерти не было. Был я здоровее многих, ЗОЖ проник глубоко в меня, да и спорт любил. Бокс, Дзю-до, Дзю-после… В общем по-разному. Единоборства вообще облагораживают мужика, а зная мой город… Суровый Челябинский житель, по определению одной одиозной передачи, с детского сада должен был пройти суровую Челябинскую систему обучения, которая и научит всем основам «суровости». Эх-х, скучаю я по нему, по родному Челябинску! Прекрасный город! Контрасты там… М-м-м… Пестня!

Фикус полил. Теперь ползём обратно в комнату. Так вот. О чем это я? А, точно!

С фанатами футбола не бодался, гопоту гонял, но так, можно сказать, что это было одним из видов развлечения, а не что-то серьёзное. Да и грузовики меня часто сами объезжали. Суровый взгляд качал с малых лет! Про меня ещё шутили, что выгляжу как гопник и приезжие отдадут мне деньги и мобильники лишь по этой причине. Хотя я всего пару раз просил у прохожих позвонить. Давали без проблем. Впрочем, когда тебя вежливо просит двухметровая шпала в шапке «пидорке», да летом, да при честно́м-то народе — стыдно зажимать услуги сотовой связи. Но главное — вежливость! И взгляд.

А так я был местами сурово–миролюбивым хуманом. Но реальность города, суровая повседневность работы, суровые цены в «Гамните» приучили… Да ко многому приучили!

У нас на заводе как было? Сурово! Работы — вагон, телега и ещё состав вагонов. Но никто не жаловался. Наш «Металлургический комбинат» — был суровым местом, с суровым внутренним климатом и постоянными суровыми испытаниями воли на прочность. Куча других предприятий, как и наше, не испытывали голода в рабочих руках. Желающих попасть в «рабство» к нам было всегда «бери — не хочу», но тех, кто там работал годами… Их уважали, ценили и нихрена не холили, и уж тем более не лелеяли. К старожилам относился и я — скромный, суровый двухметровый айтишник. И не тот айтишник, что мирно тренирует геморрой, сидя за кампухтером и играя в «Доту» и тому подобное, а тот, который бодрым козликом скачет по предприятию и, настраивая, проверяя, ремонтируя датчики, сети, станки ЧПУ, программируя контроллеры, настраивает видеонаблюдение. Да я вообще был суровым, вездесущим челябинским электронщиком. Причём даже с высшим образованием, правда в области химии и биологии, но это уже детали, которые не интересовали суровое Челябинское заводское начальство.

В армии служил, но за взгляд и суровые поступки меня отправили на гражданку в первую очередь, не задержав дембель ни на секунду. Более того, провожали меня с оркестром, маша белыми платками всей ротой, под облегчённые крики комсостава, стоящего на перроне коленопреклонённого ротного и слёзы радости старшины. Под их напутствующие крики: «счастливой дороги, и, ради Бога, забудь сюда путь»; «Слава Богу, его увёз поезд»; «Мужики, это надо отметить!»; «Теперь-то заживём! Бухаем!» — я и поехал домой.

С женщинами у меня были «спокойно-суровые» отношения — я к ним, они от меня. Не вдаваясь в них надолго и в конце вежливо и обоюдно-сурово посылая друг друга в дали уральские, неведомые. И хоть мне хотелось постоянных «сурово-надёжных» отношений, но не успел. Правда, найти настолько «суровую», чтобы параметры типа «девяносто-шестьдесят-девяносто» были бы интерпретированы как подход «жим ногами — жим лёжа — жим стоя», мне так и не удалось. А без этого, какая ж она суровая-то⁈

В общем был «я там», а стал «я тут». Воспоминания, самосознание и чувство индивидуальности пришли хоть и раньше положенного срока, но были восприняты мной стоически и со всей душой «заядло-сурового» фаталиста. Правда, реакции на факты…

Поначалу они были, мягко говоря, охреневшими и я долго собирал себя в кучу. Могучую такую кучу мыслей из причинно-следственных связей, разбавленных потоком многоэтажного мата с поношением Жоры Лукаса, его родни до пятого колена, пожеланий анальной кары всем войнам, звёздам, клонам разом, дродидам серии «понял, понял», джедаям и их противникам ситхам, а также хаттам, твилекам, тускенам, гунганам, сефи, тойдорианцам, и этим… как их там… Волосатые которые… Вуки! Жителям Татуина, Корусанта, а особенно всем Набуанцам я тоже желал многого нехорошего. Причем всё это с истинно Челябинской обстоятельностью, то есть каждый получал свою порцию проклятий! Никто не ушёл обделённым! Даже Мандолорцев не обошел стороной! Хоть их обзывать и было немного совестно — их и так Жора обозвал «не дай бог каждому»!

И ведь было с чего охреневать! Я вообще поначалу думал, что сошел с ума, и сейчас «добрые» братья в белых халатах жестоко глумятся надо мной, выдавая вместо синей таблеточки, красную (вспоминаем Челябинского Морфиуса). Позже пришло понимание, что нет. Я не сплю, не поехал крышей и то, что происходит вокруг меня — всамделишная Далёкая Далёкая Галлактика.

Как моё сознание появилось в этом теле, я не знаю до сих пор. Как и не знаю, почему у моей мамы не одна «сковородка», а две. Также сильно удивил Уотто, который был частым гостем в нашем доме, и с которым ещё молодая девушка вполне спокойно и миролюбиво болтала, иногда гоняя его наглую рожу, когда тот летающим бомбардировщиком в наглую тырил свежеприготовленные лепёшки! Не похоже это на поведение рабыни и своего хозяина… Подозрительно… Да и с нами Уотто вполне мирно возился, часто играя и даже пытался научить местному языку. А окружающая нас обстановка уюта и достатка, ну никак не была похожа на ту халупу, что Жора в фильме показал.

Ползунковые исследования были начаты ещё в годовалом возрасте, но тогда моё самосознание ещё только-только просыпалось, и я многого не понимал. Зато потом я излазил дом везде, где только мог. Даже на улицу один раз выполз! Правда, как выполз, так и заполз обратно. Жара там стояла такая, что желания лазить по пыльному двору на четырёх костях пропало мгновенно, стоило лишь мне увидеть залитый ярким светом двух солнц Тату-один и Тату-два просторный двор, огороженный высоким каменным забором.

К слову, о доме. Он был на тысячу процентов не похож на то, что было показано в фильме! Наш дом был просторным — шесть вместительных комнат: мамина спальня, детская, кухня, столовая и гостевая спальня. Везде царил вполне себе высокотехнологичный дизайн и приятная для такой планеты как Татуин температура. Правда, не всегда она была такой, воздушные фильтры часто забивались песком, и маме приходилось их часто менять. В доме даже была своя огромная мастерская, в которой часто пропадала маменька, доверяя нас… Личному! Ещё раз! Личному протокольному дроиду и личному астромеху. Покажите мне рабов у кого в огромном доме были эти дорогие товарищи?

Вредный астромех вообще напрягал меня безбожно! Эта бело-синяя хрень, шустро передвигающаяся на гусеничной платформе, радостно бибикая и светя диодами, вечно загоняла мою любопытную жопу обратно в комнату!

— Ничего… Я ведь суровый. Обиды не прощаю, а складирую! Дай только до отвёртки добраться — деталей ты вмиг не досчитаешься! — мысленно обещал я металлической няньке.

Правда, из моего рта лились не эти фразы, а вполне себе «Нья-Агу-у-у», да «Я-у-ы-Буга-а-а». Но и над этим моментом велась работа. Родной язык я не забывал, а всеобщий галактический сурово и с упорством изучал. Где с помощью Уотто, а где и, слушая нашего второго дроида, или же прекрасный мамин голос, которая всегда тратила львиную долю своего времени на возню с нами, часто читая сказки на ночь, да и просто играя, радостно делясь с нами рассказами обо всём на свете. Последнее я просто предположил, исходя из интонации её голоса, ведь гадский язык был сложным, и я вот реально не понимал его. Выходит, фанфики врали, что, мол, язык этот можно освоить, вот прям, сходу и с полпинка! Хрен там плавал! Хотя понимание отдельных слов уже было, за произношение и уж тем более чистую речь разговор вообще не заходил.

Мысли невольно вильнули в сторону своей родительницы.

— Эх, мама… Замечательная женщина! Настоящая! Космическая! Круче «комического папы и космической мачехи». Лучше всего, что есть на свете! — думал я, лежа на своей кровати в компании своего близнеца.

Шми Скайуокер — самая красивая и добрая женщина на всю эту «суровую» галактику! Именно она подарила этому миру «будущего палача» и скромного Челябинского покорителя галактики. Её доброта способна растопить Илум, а красота затмить все светила сектора Арканис. Я обожаю её и люблю! И я не позволю повториться её судьбе!

— Надо будет тускенов прореживать почаще. Но это потом. Как ходить научусь, так сразу придумаю способ покончить с этими убогими раз и навсегда! Ибо нех! Мы люди мирные… и, как говорил один француз, «да захлебнётся кровью тот, кто усомнится в нашем миролюбии, ибо милосердие наше беспощадно»!

Если подумать о втором члене моей семьи… ну… пока это только мелкий, плаксивый, кудрявый засранец и ссыкун! До пафосных распальцовок на камеру ему ещё далеко. Но вроде как Шворц, тьфу, Сила наличествует. Хотя хрен пока его разберёшь.

Но потом, ещё немного полежав в кроватке, посмотрев на мягкие игрушки в форме звездолётиков и мини дроидов, понаблюдав за летающей мухой-переростком Уотто, за своей чудесной мамой и послушав вопли брата, который сполз на пол, я подумал:

— Эх-х… Был Отченаш Евгений Платонович, а стал Эйданом Скайуокером, звучит дико, но весьма перспективно… А ещё… На тебе, будущий лорд ситхов! — с этими мыслями я кинул мягкую игрушку в голову своего брательника.

Не попал, координация ещё страдает. Пришлось сползать с кровати и повторять попытку. Три раза и с меньшей дистанции. Той самой Силы ещё нет, а своя у меня пока печальная. Мелким быть уныло! Но мне так сильно хотелось в тот момент вбить в эту кудряшку своё возмущение его будущими поступками, что попыток добросить и попасть я не прекращал!

В ответ на мои странные телодвижения, мелкий говнюк смеялся и улюлюкал, до того момента пока игрушка не прилетела в его бестолковку. Правда будущему носителю ведра на голове этого было мало и он, лишь на секунду прервавшись, просто продолжил дальше заливаться смехом будущего тёмного властелина.

— Смейся-смейся… Я ещё сделаю из тебя человека. Настоящего Сурового Челябинского Джедая, а не мистера Большого Шлема… хи-хи…

— Бу-у-у, бы-ы-ы, агу-у-у, — отвечал на мой «суровый» взгляд будущий инвалид и злыдень.

Нет! Этого точно не будет! Я только-только вновь почувствовал тепло семьи, ведь в том мире, на матушке Земле, потерял своих родителей очень рано и меня воспитывал мой дед, а здесь вновь обрёл то, о чём мечтал в детстве. Семья. Замечательная, прекрасная мама и милаха брат.

Бати у нас не было. Если честно, я не помню, почему это было именно так, но судя по фильмам, он или жёсткий алиментщик и шкерится, гнусно гасясь на окраине галактики, или же его и вовсе нет. Впрочем, Сила с ним! Я не такой знаток канона «Звездных Войн», как мне бы хотелось. И хоть мне нравилась эта вселенная с малых лет, но мой родной город своей «суровой реальностью девяностых» не подразумевал частое ничегонеделанье за «зомбоящиком и видиком», а потом и вовсе было не до этого. Институт, армия, смерть деда, завод и работа вроде как не по специальности и за смешные деньги — сделали из меня «Сурового Челябинского Жителя», который только и мечтал об отдыхе на курортах Краснодарского края, медленно копя кровные на это знаменательное дело.

Интересно, кому отошла квартира? Грустно конечно, но да пофиг! Новая жизнь была чудесной, а перспективы прикоснуться к такой замечательной штуке, как Сила, манили. Но до этого было ещё далеко!

— Сейчас надо научиться говорить и ходить не только под себя! — думал я, строя планы по завоеванию чего-нибудь отличного от детского утилизатора отходов жизнедеятельности. Мысли в люльке успокаивают. — Уа-х-х.