Небесный странник

Глава 5 (с картинками)

Внешнее кольцо. Сектор Арканис. Система Тату. Планета Татуин. Западный Каньон Нищего.

Год: 1 РС.

Эйдан Скайуокер.

Из опыта своей не столь долгой прошлой жизни я вынес, что многие люди были недовольны тем, что имели. Они вечно были в поисках чего-то или кого-то лучшего. Вот только очень часто я видел, что, спустя какое-то время, им приходило осознание, что это что-то или кто-то лучший уже был в их жизни. Там, в прошлом. Но фарш невозможно провернуть назад, другими словами — прошлое теряется с концами. Осознание этого факта порой было настолько травмирующим, что единственное, что оставалось им делать — безмолвно принимать это с безмятежным фатализмом и показным безразличием. Именно так и появилась «суровость» жителей славного города Челябинска, воспетая в одной одиозной передаче.

Также я понял, что всегда нужно было быть готовым к резкой смене окружающей действительности. Бытие жителем местами сурового города в крайне своеобразной стране, наоборот, приучило меня думать и надеяться, что «когда-то» может быть разным и не всегда мрачным. Всегда надо верить, что «завтра» будет лучше, чем «вчера» иначе можно на ровном месте заработать кучу расстройств, девиаций и плавного отъезда некогда крепкой крыши. Поэтому можно сделать второй вывод — в каждом нормальном мужике, должен быть внутренний, стальной стержень, который поможет ему с честью пережить все жопы завтрашнего дня. На крайний же случай стержень всегда можно вытащить и покарать им обидчиков самым жестоким способом.

К чему всё это? Наверно к тому, что в тот момент, когда массивный кубик распался на мелкие частички и, будто вода, потёк по пальцам, а затем и вовсе словно дым исчез с поверхности кожи, где-то глубоко в себе я ощутил, что моё «завтра» наконец свернуло в нужную мне сторону. Сторону мрачную и непредсказуемую, но оттого не менее ожидаемую. Словно так и должно быть. Звёзды так сложились или Сила повелела, хрен его знает, но факт, как говорится, на лицо.

Ещё не понимая, что же только что произошло, на непонятном мне уровне я ощущал, что в тот момент случилось что-то настолько значимое и грандиозное, что мне стоило огромных усилий скрыть этот факт, а заодно и чувства волнения, переживания и страха от Энакина.

Хорошо, что я просто не обделался в процессе! Убить Крайт-дракона — было просто «Вау», но это… Это… Это было для меня не менее крутым событием! Я это чувствовал всем сердцем. Во всём нужно видеть положительные моменты! Не так ли?

К слову, о них, о моментах.

«Что-то это всё мне напоминает», — начал вспоминать я про себя. «Кубик этот. Где-то я видел уже похожий, и он там был», — от осознания, в каком фильме я видел похожий кубик и к чему он там привёл главных дебилов, табун мурашек прошёлся по всему позвоночнику. «Не-не-не! Чур меня! Ещё не хватало встретить главного фетишиста сенобита!». Того, который на подушечку для иголок похож! Только там гвозди были. Так и вижу его мрачную рожу, орущую посреди ночи мне в ухо:

— Боль⁈ Да что ты знаешь о боли, опездол⁈ У боли есть лицо, юный имбецил! Разреши представиться, Я… ЕСТЬ… БОЛЬ! А теперь, идём со мной, и я покажу тебе её истинное величие! Покажу тебе внеземные страдания, разбавленные райским наслаждением! Но сначала… Скажи же мне, молилась ли ты на ночь Бездимона⁈

(Сенобит)

А что я ему в ответ, сказать-то должен? Пропищать:

— Где ваши доказательства? А⁈ Нет кубика, нет и претензий!

Или:

— Вы вообще-то вселенной ошиблись, товарищи! Ищите в другой галактике! Тут вам не там! Это там вам «здравствуйте, я вежливый лось», а здесь вам «или Сила, или бластер в рыло»!

А может, стоит сенобиту просто намекнуть на техническую неисправность типа: в кубике-головоломке сели батарейки? Да, точно! Мой кубик, походу, явно был с «Алика» и сломался. Контрафактный, видимо, хрупкий.

(Кубик-артефакт)

Впрочем, не удивительно, что он так быстро рассыпался — в руках у бывшего русского побывал, как-никак. А у нас, как известно, всё или ломается, или крайне технично теряется. Ну как в том анекдоте про инопланетян и троих пленных с титановыми шариками. Впрочем, не всегда! Да! Бывали случаи и обратного! Русский народ всегда умел удивлять.

И какие только в голову странные мысли не лезут, когда в твоей жизни происходит очередная неведомая хрень! Но тут уже явно был мой косяк. Нехер голыми ручками трогать чего попало, иначе резко можно козлёночком стать! Интересно, когда рожки у меня расти начнут?

— Ау-у-у⁈ Дани⁈ Ты долго ещё тут залипать собираешься? — ворчливо спросил у меня брат, тыкая фонариком чуть ли в нос. За это время он успел собрать всё самое ценное из сейфа и даже обследовать оставшиеся уголки каюты капитана. — У нас там туша на жаре скоро портиться начнёт, — две светлые, чуть обессвеченные под солнцами Татуина солнцами брови на его лице сошлись на переносице. — Жалко, аж жуть. Пропадёт ведь. Столько хорошего мяса…

— А ты я погляжу у нас гурман, Эни, — не удержался и фыркнул на это заявление. — Так и тянет на свежатинку? Колись уже, придумал куда мясцо пристроить?

— Дык, — шмыгнул и утёр нос будущая заноза в заднице галактики, с хитринкой поглядывая на всё ещё задумчивого меня. — Помнится, ты предлагал расширить наше меню в кантине? Блюдо ещё такое странное придумал, замудрёное. Шаверма… Шау́рма… Шаварма… — нахмурившись пуще прежнего, Энакин попробовал вспомнить незнакомое слово. — Пофиг. Прикинь, сколько её наделать можно с туши ящура?

— И ты предлагаешь мутить шавуху из Крайт-дракона⁈ — его предложение начисто выбило все переживания и тревожные мысли из моей головы. — Энакин Скайуокер! Где твоя совесть⁈ Галакты нас не поймут!

— Ну-у-у, — замялся он в ответ и выдал, — да. Почему нет? Ты же сам говорил, что в это блюдо добавляют любое мясо и оно всё равно жуть какое вкусное получается! — уверенно продолжил склонять меня на тёмную сторону брат. — А совесть? — этот актёр погорелого театра картинно обернулся и даже порылся в карманах. — Ну, она у меня есть. Точнее была. Я в этом точно уверен! И у тебя, — тут эта белобрысая язва замолкла, пристально на меня посмотрела и с сомнением протянула. — Хотя-а-а, у тебя она абсолютно чистая, ты ей всё равно не пользуешься.

— Нет на тебя Гринписи, — возмутился на эту инсинуацию я. — Изверг! Не любишь ты животных, Эни, и это плохо.

— Почему это⁈ — настала очередь возмущаться моего брата. И делала он это от всей души. — Люблю! Очень люблю! Особенно кушать я их люблю. Шашлычок там… Люляшу…

— Люляшу? — загыгыкал я, стараясь сдержать смех. — Люляшу-лоляшу… Ну ты и сказанул! Кота́ тебе завести, что ли? Запомни уже наконец, живность не вся в еду употребляется! Вомп-крыс ты ведь не ешь.

— Фу, блин. Скажешь тоже. Вомп-крысы — мерзкие, — скривил лицо он в ответ в истинном отвращении к названным представителям фауны нашей прекрасной планеты. Но тут же его зажглись искренним интересом. — А что за «кота»? Как катары?

— Нет, — покачал головой. — Катары разумны, а эти больше на тука, лот-котов или на фелинксов похожи. Такие же маленькие, пушистые твари, которые, ни хрена не делая, умеют нехило управлять разумом хуманов. Безобидные, но крайне кавайные монстрики.

(Лот-кот)

— Управлять разумом? Как джедаи, что ли? — вот всегда умилялся с его мимики. Так округлить и широко открыть глаза не каждый персонаж аниме смог бы.

— Круче! — фыркнул с пренебрежением к этому заявлению и махнул рукой. — Им поклоняются и почитают не хуже богов!

— Сила, — ошарашено пробормотал своё новое любимое ругательство Энакин. — Бр-р-р, как страшно жить! Нафиг твоих «кота», Дани! Пусть другим мозги делают, — походу он представил себе немного не то, но переубеждать его я не собирался. Он выдохнул и посмотрел на меня. — Тут уже делать нечего, всё ценное я собрал. Давай сгоняем на мостик, проверим, есть там чего интересного или нет, а потом уже мясцом монстры займёмся! Пошевеливайся. Чего вялый-то такой? Туша сама себя не разделает!

Вот тебе и лишнее подтверждение того факта, что дети в ДДГ ментально взрослеют куда быстрее, чем на Земле. Но, помимо этого, они тут куда как жёстче, прагматичнее и грамотнее, чем на моей бывшей родной планете.

— Эх-х-х, — напоказ тяжело вздохнул. — И откуда в тебе такая кровожадность? Вроде вместе росли, с одной кастрюли питались, одних и тех же галактов дубасили. Эни, ты уж чересчур кровожадный и беспощадный! Прям, как Бармалей! Добрее надо быть к миру, брат. Добрее. Иначе вместо джедая мы получим злобного ситха!

— Не-не-не! — тут же замахал на меня руками Энакин. — Сам ты Бармалей, Дани! Я будущий джедай! Не ситх! И вообще, всё зло от тебя, брат! Как ты там говорил: с кем поведёшься, так тебе и надо? Вот-вот, — покивал он сам себе. — Мудрые слова.

Хмыкнув, решил не отвечать. В душе я был крайне благодарен этому непоседе, что смог меня отвлечь от крайне тревожных мыслишек. Пробираясь по разрушенному коридору в носовую часть корабля, мы с ним заочно принялись детально оценивать тушу убитого дракона и заодно подсчитывать пеггаты с продажи всех найденных на разбитом судне «ништяков».

— М-дя-а, — протянул я, смотря на выломанные гермодвери, ведущие к мостику корабля, и здоровенную кучу песка за ними. — Тут нам точно пока делать нечего. Посадка явно была жесткой, зачерпнул носом он песочка знатно.

— Ну, — брат почесал свою светлую «тыковку». — Оно и немудрено. Мостик на Гозанти расположен по классике, впереди фюзеляжа. Скорее всего, от деформации корпуса выбило все бронестёкла и песок попал сюда. Жаль, — расстроенно заключил он. — Столько аппаратуры…

— С другой стороны, песок неплохо консервирует технику на Татуине, — решил помочь ему увидеть в этом «светлую» сторону. — Правда, откапывать придётся долго. Э-х-х, — в который уже раз тяжело вздохнул от открывшихся перспектив, которые и озвучил. — Как бы я не хотел, чтобы мы сами с этим справились, но без помощи мамы и Муха ничего у нас не получится. Слишком уж много работы тут предстоит.

— Да-а-а, — запрокинув голову назад, Энакин окинул взглядом верх коридора. — Ты прав. Ладно, пошли разделывать дракона!

— Вот же, — недовольно цыкнул под короткий смешок брата. — Пошли, изверг!

— И это говоришь мне ты⁈ — тут же возмутился тот, перестав потешаться надо мной. — А кто ему жопу подорвал этими… — он даже пальцами защёлкал, пытаясь вспомнить. — Как ты их там называл, а? «Анальными» шариками?

— В который раз попрошу тебя мистер, давай без инсинуаций! — гордо вскинул голову и выпрямив спину, отвернулся с видом независимым и непричастным. — Это ты их спроектировал и собрал, — решил всё же напомнить. — Я же только инструмент ситуации, не более.

— Какой-то бракованный инструмент у ситуации с драконом получился, — выдал он мне в ответ и тут же рванул к выходу.

— Чё сказал⁈ — на секунду замер от такой предъявы, а затем понался за ним. — А ну, повтори!

— Ничего! Совершенно ничего! Анальный террорист. Бу-га-га! — ржал Энакин, только прибавляя скорости.

— Вот я тебе! — грозно тряс кулаком в воздухе, стараясь его догнать. — Стой, гад! Стой, кому говорят!

Весёлые догонялки по разрушенному кораблю вновь вывели нас под лучи палящих солнц. Мне сразу же показалось, что жара там стояла такая, что у любого другого разумного начисто бы выбило желание работать, но у нас были другие проблемы.

— Итак! — начал осматривать фронт работ после того, как догнал брательника и отвесил ему подзатыльника. Не сильно, но как сам факт кары сойдёт. Всё же Энакина я любил искренне, как и маму и даже Муха. — Мелкие ништяки собрали, корабль пока подождёт, а теперь главное блюдо — башка дракона. Фу-у-ух, — утёр пот с лица. — Ну и жарища. Сегодня прям уж очень жарко.

— Да нет, вроде, — Энакин недоумённо посмотрел на меня. — Всё, как обычно.

— А мне прям аж дышать тяжело, словно в лютую парную попал, — оттянув ворот, постарался задуть туда немного прохладного воздуха.

— Странно, — пожал плечами брат. — Я ничего не чувствую. С тобой всё нормально, Дани?

— Да, — ответил ему и постарался успокаивающе улыбнуться. Вроде нормально получилось. — Всё хорошо. Фу-у-ух… Ита-а-ак… Пока эта туша в тени, наше драгоценное драконовое мясцо не пропадёт, но скоро уже обед. Пока мотаемся домой, башка точно окажется на самом солнцепёке и может протухнуть. Ну и трупоеды, — я огляделся вокруг. Энакин повторил за мной. После чего мы, посмотрели друг на друга и кивнули друг другу, передёрнув плечами. — Выход остаётся один — пилим шею, грузим голову на платформу, потом проверяем желудок.

(Братья перед разделкой туши Крайт-дракона)

— Пилим? — с сомнением переспросил брат. — Диаметр шеи метров пятнадцать. Чем ты её пилить-то собрался? Напомню, шкура у этой твари очень прочная.

— Не ссы в компот, моя копия! Всё просчитано! Не только ты у нас умеешь изобретать! — с этими словами я подошёл к гравиплатформе, на которой лежала сумка с приготовленными предусмотрительным мной приблудами. Немного порывшись в ней, жестом фокусника извлёк на свет солнц Татуина продолговатый, тридцатисантиметровый, металлический цилиндр. После чего сразу же разделил его на две одинаковые половинки, которые были соединены между собой тонкой нитью. — Разреши представить тебе — двуручная вибропила «Дружба»! Эксклюзивная разработка, между прочим!

— Между чем? — на секунду выпал из реальности брат. — Что это за хрень, Дани?

— Между прочим! Узри же мой сумрачный гений, братишка! В каждой рукоятке встроен ультразвуковой генератор и подвижная катушка с приводом для сматывания и разматывания дюрасталевой лески с напылением сверхпрочного абразива, лески там сто метров. Так что нам для нашего грязного дела хватит за глаза.

— Ого-о-о, — с интересом протянул Энакин. — Крутяк! И когда только успел такую прелесть сделать?

— Пока ты ваял наши дроны, я тоже не сидел сложа руки, — скромно похвастался я. — Подсмотрел идею у охраны хатта Джавы. Те с парадными виброклинками (популярное оружие на Татуине) гоняют, как гвардейцы короля какого.

— Ну да, — согласно кивнул он. — Крутая штука получилась. Правда, название, — он осуждающе покачал головой. — Как и всегда странное.

— Нормально всё с ним, — отмахнулся от критики моих воспоминаний и ностальгии. — Отражает весь смысл приблуды. Ладно, — кивнул головой на тушу Крайт-дракона. — Меньше слов, больше дела! Ща-а-ас, тут продеть… Тут пропи-и-ихнуть… Затем шейку тварюшки обернуть леской, Лови рукоятку с той стороны, — перебросив пятнадцатисантиметровую рукоятку на сторону Энакина, поспешил к нему. — А теперь рукоятки соединяем в одну. Всё. Дальше сматыватель всё за нас сделает. Эни, ты это, — посмотрев на братца, который увлечённо подошёл поближе ко мне, — подальше отойди. Иначе в кровище уделаешься. Мама потом с нас три шкуры спустит за это.

— Ага, — не отрывая взгляда от вибропилы ответил он, не слушая меня. — Давай, жми уже!

Нажав на одну из трёх клавиш на главной рукоятке, я активировал прибор и поспешил присоединиться к брату. В это время «Дружба» сначала более плотно обхватила широченную шею дракона леской, затем от рукоятей раздался лёгкий гул, а после этого в разные стороны брызнула пыль от крупных чешуек твари.

— М-да. Крепкий гад, — прокомментировал я скорость преодоления первых миллиметров леской. — Ну, думаю, когда леска шкуру пройдёт, дело пойдёт куда как веселей.

— Главное, чтобы его кости оказались не такими крепкими, — вставил свои пять копеек Энакин.

— Агась, — осталось только согласиться. — Ладно, тут пока всё и без нас сделается. Ты лучше придумай, как мы башку на гравиплатформу затолкаем. В ней весу должно быть тонны две с половиной, три максимум.

— В этом-то проблем нет, — Энакин встряхнул своими кудряшками. — Наша гравиплатформа и не такое выдержит. Попробуем затянуть её гравициклом. Думаю, справимся.

— Как отпилим башку, отвезём её к Уотто, — начал строить дальнейшие планы. — Мух говорил, что у него есть парочка знакомых таксидермистов, замутят из неё чучело! Повесим её над входом в кантину, поднимем матушкин авторитет!

— Хорошая идея! Мне нравится! Мама точно будет довольна, — довольно согласился брат.

Я засмеялся:

— Хе-хе… хвали меня! Хвали! — но пришлось прекратить момент своего восхваления. — А вот по поводу мамы, — чуть нахмурился. — Ты не загадывай раньше времени. Нам ещё отмазку придумывать нужно будет. Иначе — «попа-боль».

— Это да-а-а, — протянул он и невольно дотронулся до своей пятой точки. Впрочем, и я повторил за ним, дотронувшись до своей. Воспитательные меры они такие, воспитательные. Вон, даже условный рефлекс появился у обоих. — Ладно! Не будем о страшном. Что дальше-то?

— Надо достать жемчужины, — охотно поменял тему Энакин. — Самое дорогое в его туше. Уверен, у такого древнего дракона жемчужины должны быть соответствующими.

— Ага. Но знаешь, я вообще не представляю, как и чем эту тушу разделывать, — окинул взглядом натуральную гору мяса и костей. — Наверное, нам всё же надо съездить домой, там взять…

Брат впал в глубокую задумчивость. Возвращаться не хотелось. Тут была ситуация, как в моей прошлой жизни, когда никто не хотел домой идти, чтобы «попить» водички: обязательно дома оставят. Только последствия будут покруче, чем просто не выйти опять на улицу.

— Отставить эти мыслишки. Спокойно, братан! Всё учтено могучим ураганом! — вновь вернувшись к сумке, вытащил из неё телескопические крюки-захваты, набор распорных стоек и портативную лебёдку. — Это чтобы добыть самое ценное! А это, — на свет были извлечены два ярко-оранжевых, плотных, защитных комбинезона с масками, перчатками и специальными ботинками. — А это, чтобы нас не сразу спалили. Да и ехать по уши в кровище приятного, скажу я тебе по секрету, мало.

— То же мне, открыл Корусант, — фыркнул он в ответ, закатив глаза.

Следующий час ушёл у нас на отпиливание головы дракона. Всё же кости у него оказались под стать шкуре. Затем, в течении ещё получаса, мы её с горем пополам запихали и примотали к транспортным креплениям на платформе. Гравибайк после этого выглядел весьма сюрреалистично: с прицепленной сзади платформы печальным, мёртвым взглядом на мир смотрела голова крайт-дракона. Ну а ещё капли крови продолжали сочиться и капать вниз, но это нас особо не волновало. Сами чистые и ладно!

Во время всего этого процесса мой организм стал сильнее реагировать на жару. Я часто прикладывался к фляге с водой, пытаясь утолить нарастающую жажду. Зной, словно плавя моё тело, выдавливал из организма каждую каплю через пот. Энакин, с беспокойством поглядывая на меня, вечно справлялся о моём самочувствии, но я отмахивался, ведь кроме этого чувствовал себя хорошо.

— Фу-у-ух. Что-то реально солнца напекают сегодня уж больно сильно. Ну что, Эни? Момент истины? — спросил я, когда чуть-чуть отдышался.

— Чего? — брат не понял и посмотрел на меня.

— Ничего. Желудок надо смотреть, — ткнул пальцем в тушу. — Жопу-то ему мы коварно разворотили, так что можно брюхо не резать.

— Да иди ты сам в жопу… дракона, — скрестив руки на груди, он всем своим видом стал показывать, что туда не полезет.

Я не выдержал и весело рассмеялся, тыкая уже пальцем в него:

— Повёлся! — после чего вернулся к гравибайку и начал вновь рыться в сумке.

На свет вылез виброклинок, похожий на мачете. Эта прелесть всегда была со мной. Я вообще был свято уверен, что каждый Татуинец должен быть вооружен такой «весчью» ещё с пелёнок.

— Смотрю, «кромсатель» тоже прихватил. Подозрительно предусмотрительно, — протянул будущий джедай и страх Пал Палыча, прищурившись.

— Ты о чём это? — недоумённо спросил, не ожидая такой «предъявы».

— Ну-у-у, — начал он тянуть. — Зная тебя, и то, что все твои планы обычно через жопу…

— Брателло, — я выпрямился и, чуть нахмурившись, посмотрел на него. — Вот сейчас ты конкретно нарываешься! Все мои планы успешны! Короче, вперёд, Эни. Я режу, ты растягиваешь и ставишь распорки. Фу-у-ух, — жара уже достала. — Поехали.

Но пока мы ещё не преступили, меня остановил обеспокоенный голос Энакина:

— Дани? Ты чего-то фигово выглядишь. Уверен, что чувствуешь себя нормально?

— Всё нормально, — покачал головой. — Меня просто перспектива изгваздаться пугает, Эни. Ещё раз повторю, со мной всё нормально. Жарковато просто. Всё, давай приступать. Времени у нас немного осталось. Погнали.

— Хорошо-о-о, — с сомнением глядя на меня, протянул он.

Прошло минут сорок, пока мы вскрывали и распяливали огрызок туши несчастной древней животины, чтобы добраться до желудка. Вонища стояла такая, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Глаза слезились, будь здоров.

— Я щас блевану! — скривив лицо и сильнее прижав к лицу защитную маску, оповестил Эенакин.

— Только не в респиратор, — тут же «поддержал» его по-братски. — У меня запасного нет!

В ответ тот шустрым тушканчиком метнулся в сторону. Ага! Пробрало блондинку! Ну, что сказать? Вот и моя мстя. Пока Энакин расставался с остатками завтрака, я старался продолжить оказывать ему поддержку:

— Во-о-от. Давай, Эни. Не держи в себе негатив! Исторгни его, и тебе сразу же станет легче! Чего-то у тебя желудок больно слабенький. Надо его прокачать, а то вечно будешь стругать на вид кишочков и расчленёнки.

— Эйдан, — прохрипел он. — Иди… Бу-у-у-э-э… Тьфу-тьфу! В жопу иди!

— Скоро, брат, — моей улыбке позавидовал бы и чеширский кот. — Скоро мы там будем. Как и всегда, вместе в любых неприятностях!

— Не-не-не! — сильно замотал головой Энакин. — Я туда не полезу! Я не полезу в желудок дракона! Даже не проси. Воняет сильно.

— А мне, значит, всё норм там возиться⁈ — возмутился я, уперев руки в бока. — Хватит ныть! Эни, давай разыграем на камень-ножницы, кто из нас полезет внутрь за жемчужинами? У меня тоже, знаешь ли, желания ковыряться в кишках нет.

— Тфу-тьфу, — в очередной раз протёр рот тыльной стороной ладони брат, кривя лицо. — Ладно. Давай. Камень… Ножницы…

Победа досталась возможному будущему лорду ситхов. Три раза переигрывали! Сто процентов Сила и тут «читерила» в его пользу. Коварный блондин, бледноватый на лицо, мерзко улыбаясь, выдал:

— Сама судьба отправляет тебя туда! Давай, брат, я в тебя… верю.

— Гад, — цыкнул на него. — Ладно. Фу-у-у, — тоже скривился. — Эта вонь меня просто убивает! Эни, ты мне должен, как вся планета Набу дружелюбному Банковскому клану! Запомни этот момент.

— Давай, лезь уже! — сделал мне ручкой знак приступать этот потерявший берега будущий обладатель светошашки. — Я тебе помогу… Чем смогу… Кхым… В общем, мысленно я с тобой, Дани! Приступай.

— Ну, точно гад, — показав ему неприличный жест рукой, отвернулся, чтобы не видеть его довольную и скалящуюся физиономию.

Ковыряться в многосекционном желудке было поистине противно, но жажда наживы была сильна. Она толкала меня вперёд, в эту скользкую, тёплую на ощупь, омерзительную плоть. Слава Ктулху, верный виброклинок позволял с трудом, но пробираться глубже, а комбинезон на мне надёжно защищал плоть от агрессивной среды желудочного сока твари. Не раз и не два я похвалил свою предусмотрительность, что взял этот крайне крепкий, а главное герметичный костюмчик. Даже жалко, что его после всех этих событий легче будет выбросить, чем привезти в порядок — вонь, казалось, проникла в каждую частичку ткани.

— Нашёл! — радостно закричал, когда добрался до искомого сокровища. — Ого, вот это нам повезло!

— Что там⁈ — тут же раздался снаружи голос Энакина, полный любопытства. — Ну-у-у⁈ Чего замолчал? Не томи, чего нашёл-то?

— Подожди. Последнюю достану… Ой, — с этими словами, стенка желудка лопнула, и я, крича благим матом, устремился наружу в бурлящем потоке чего-то непер… просто в потоке короче.

Уже вновь увидев солнца, я обрадовался им, как родным! А затем на меня накатила слабость и единственное, что успел сделать, это сорвать респиратор и приобщиться к тому процессу, что ранее производил брат.

— Ты это… Ты как там? — растерянно и с беспокойством спросил тот. — Дани, всё нормально?

— Нет, — ответил ему, когда прекратил украшать мир содержанием уже своего желудка. — Эни, я в говне! Вот прям весь, с головы до ног, воняю как свежее пудо! Как ты думаешь, я в порядке⁈ Бу-у-у-э…

— А говорил, что это у меня желудок слабый, — начал было он, но перехватив мой «добрый» взгляд, резко передумал. — Ладно. Подожди, щас я тебя спасу!

Спустя ещё полчаса, когда мы смогли избавиться от защитных костюмов, для надёжности прикопав их поглубже в песке, мы вспомнили о подсумке, куда я сложил все добытые из нутра дракона трофеи.

— Фу-у-у, — двумя пальцами приподняв жёлтый подсумок, я аккуратно вытряхнул его содержимое на песок. — Тут, — пояснил, — не одна жемчужина. Блин, скользко-то как.

Итогом моего погружения в мерзкую пучину внутренностей убитого дракона стали четыре жемчужины. Две из них, самые крупные, были сантиметров десять в диаметре. Необычного тёмно-бордового отлива, с чёрными прожилками, они, после того как их обмыл водой, стали завораживать нас обоих своим видом на свету. Жемчужины, словно просвечиваясь изнутри, создавали впечатление мини галактик в руках. Реально завораживающее зрелище.

(Крупные жемчужины)

— Ого! Какая красота-то какая! Ляпота-а-а, — позаимствовав моё словцо, восхитился Энакин.

— Хех, — гордо хмыкнул на это и согласился. — Да-а-а, очень красивые, — протянул ему жемчужину. — Держи, одна тебе, другая моя.

— Спасибо, — с какой-то робостью взяв жемчужину, поблагодарил меня брат.

— Да брось, — отмахнулся от него. — Мы вместе их добыли. Кха-кха… Тьфу… Чет, мне нехорошо как-то…

— Бледновато выглядишь.

— А ты сам слазь туда, а я со стороны посмотрю на тебя, каким ты будешь после, — огрызнулся в ответ.

— Ладно-ладно, — примирительно поднял руки Энакин. — Не бузи. А, что там с остальными жемчужинами? — спросил, глядя на два последних трофея, которые были более мелкими, семисантиметровыми в диаметре, но необычного красно-белого цвета. — Эти всё же поменьше будут.

(Вторая пара жемчужин)

— Сейчас. Погоди, я их тоже обмою, — итогом повторения операции, стали ещё два красивых трофея. — Знаешь, давай одну из них задарим маме, а другую выставим на продажу. Всё же цвет у них необычный, а размер всё равно крупный.

— Хорошая идея, братец, ты прям сегодня в ударе на них, — начал он ёрничать, но увидев мой, обещающий все муки, взгляд, виновато потупился и уже более спокойным голосом выдал. — Как скажешь, Эйдан.

— Ладно, — устало выдохнул. Жара сильно достала и пот застилал глаза. — Тогда так и порешим. А сейчас, давай-ка, двигать домой. Что-то мне нехорошо совсем, — чуть покачал головой, чувствуя, как она с каждой секундой становится всё тяжелее. — Меня после ковыряния в этом дерьме что-то мутит сильнее стало.

— Сейчас, погоди, я байк подгоню! Держись, Дани! — с лёгкой паникой в голосе, Энакин кинулся к гравициклу. Подогнав Балутар ближе, он соскочил и принялся помогать мне забраться на пассажирское место. — Щас-щас… Погоди.

— Эни, — позвал его. — Только Силой молю, не гони. Иначе, я чувствую, что просто сдохну, не доехав до дома.

— Дани, — в его голосе уже появился испуг. — Не говори ерунды! Все же будет хорошо… Обещаю.

Но самостоятельно забраться на байк, мне было не суждено — чувствуя слабость в коленях, я стал медленно оседать на песок.

— Брат? Дани⁈ Ты… Сейчас… я отвезу тебя! Держись! — это было последним, что я услышал, пока сознание окончательно не покинуло меня.

Внешнее кольцо. Сектор Арканис. Система Тату. Планета Татуин. Западный Каньон Нищего.

Год: 1 РС.

Энакин Скайуокер.

Энакин Скайуокер знал и умел многое из того, что лежало в области знаний и умений взрослых, а никак не почти восьмилетнего ребёнка. И это многое было крайне полезным приобретением для него и его любимой семьи. Да и сам Энакин знал об этом, и не без оснований гордился собой. Но так, про себя. Иначе можно было нарваться на кучу обидной критики от его почти точной копии.

Мальчик беззаботно радовался тому, что, как говорил Эйдан, умел в столь юном возрасте из пуду и пары дюрасталевых палок сотворить «конфетку». А ещё, он очень гордился тем, что в целом хорошо разбирался в технике, электронике, дроидах и даже в узлах большинства современных звездолётов! Да и не только в них, но именно эти его таланты были, бесспорно, явными.

Энакин рос очень любознательным ребёнком. Он мог починить многое, вернуть к жизни разные крутые электронные штуки или же сконструировать что-то своё. Помимо этого, он был сильным, смелым и вообще… Как говорила мама, для своих лет был очень образованным и с крайне широким кругозором, великолепным, замечательным солнышком. И если бы Энакин был бы одним ребёнком в семье, то, скорее всего, уже давно заработал бы синдром эгоиста. Слава Силе, это было не так. Он рос храбрым, добрым, временами мечтательным и очень отзывчивым к разумным малым (без идиотизма, мама с братом позаботились о том, чтобы доходчиво объяснить непоседе, что добро должно быть не только с кулаками, но и с нормально соображающей головой).

Самым главным своим сокровищем Энакин Скайуокер считал свою семью. Строгую, сильную и храбрую, а также очень любящую его маму, Шми Скайуокер. Хитрого, умного, местами коварного, но очень заботливого торгаша Уотто. Мух давным-давно стал для маленького голубоглазого блондина любимым дядей. А также своего шебутного, шиложопого, временами вредного, но всё же очень дорогого ему брата-близнеца Эйдана, с которым у него с самого рождения была своего рода обоюдная связь.

(братья Скайуокеры)

Говоря об этой связи, Энакин был уверен, что она крайне необычная и нетипичная для простых разумных. Он, как какой-нибудь эмпат, временами чувствовал брата. Его настроение, самочувствие и даже, порой, отдельные мысли. Уловить последние — было очень сложным процессом, ведь вредный брат, казалось, постоянно был загружен сотнями идей, размышлений, теорий и разобраться в этом ворохе образов было очень и очень трудно.

Самое интересное, что на этот процесс никак не влияло ни расстояние, ни, поначалу, желание самого Энакина. Порой связь проявлялась, просто врываясь в его сознание ворохом дикого энтузиазма и предвкушения, или же лютой смесью азарта и тревоги, или задумчивым перебиранием различных теорий с применением многих незнакомых ему словечек (язык он понять никак не мог, лишь эмоциональную окраску). Как позже он выяснил, Эйдан тоже ощущал что-то похожее, но иначе, менее разборчиво и не так явно.

Как-то раз, будучи дома, Энакин почувствовал, что братишка вновь попал в беду. Тогда он, не разбирая дороги, шустро побежал на улицу, и, спустя десять минут, ориентируясь лишь на внутренние ощущения, нашёл Эйдана, дерущегося с шайкой этого гнусного, уродливого братца мерзкого дага Себульбы. Тогда они с братом здорово почесали кулаки. Правда, и сами получили неслабых люлей, но с поля боя уползали победителями! А это, как промычал тогда Эйдан — главное! Именно это событие и стало толчком к изучению этой их особенности.

(Даг)

Со временем их связь лишь крепла и усиливалась, временами доставляя ощутимый дискомфорт Энакину. Она неумолимо привносила свои, качественные изменения в его довольно-таки лёгкий характер. А вот ощущения братца были всё так же приглушенными, расплывчатыми. Уже много позже, оба научились пользоваться этой их фишкой на очень приличном уровне, но в то время связь сделала из Энакина очень флегматичного мыслителя. Ведь приходилось думать и за себя, и заодно присматривать за тем шилопопым парнем, на имя Эйдан отзывающегося.

Ну а вскоре мама посвятила Энакина в причину его отличий от окружающих. И кто бы мог поверить, что у него окажется такой талант не только в технике, но и в такой непонятной штуке, как Сила⁈ Куча, просто огромная куча потенциала, скрытого в нереально большом объёме мидихлориан.

В один момент, страстно лелеемая им давняя мечта о том, что когда-нибудь он обязательно станет великим джедаем и спасёт галактику от всех злых говнюков, заново воспылала в его сознании, как сверхновая звезда. Вот только, как воспылала, так она и потускнела. Его брат, его пример для подражания, тот разумный, что порой был для него словно отец, тот, что знал и умел очень-очень многое, тот, кто так же мечтал, о собственных крутых способностях, связанных с Силой, оказался полностью их лишён.

Энакин был очень расстроен такой несправедливостью. Он привык к тому, что они с братом были, словно половинки одного целого, словно они две стороны одного пеггата, словно… Он даже готов был отдать Эйдану свои мидихлорианы, лишь бы тот был счастлив обладать Силой вместе с ним! Вот только это было невозможно провернуть.

Как позже выяснил Энакин, мидихлореаны, это такие индивидуальные для каждого симбионты, что были в организме разумных, и именно их количество указывало на потенциал одарённых в Силе. Многое было скрыто от понимания галактов самими джедаями, но из тех крупиц знаний, что мальчик сумел разыскать в голонете, он понял, что сами симбионты являются неким очень важным, промежуточным звеном между такой непонятной Силой и телом одарённого. В информации было много пространных размышлений о непонятных медиумах и всякой эзотерике, но главное для себя он понял. Чем больше мидихлориан, тем сильнее будущий джедай. И именно в этом плане, его брат очень сильно проигрывал ему.

Впрочем, Энакин не возгордился этим моментом. Так как прекрасно знал, что Эйдан не оставит попыток самому приобрести Силу. Хотя, если положить руку на сердце, он не понимал этого маниакального желания брата обладать ей, ведь и без этой штуки Эйдан знал и умел столько, что от его «гениальных» идей в страхе дрожала криминальная часть населения Мос-Эспа, а другая часть была готова носить его на руках.

Чего стоило только его успешное внедрение нового алкогольного напитка в немного скудный ассортимент маминой кантины «Три дуба»? О-о-о, Энакин никогда не забудет эту проказу, ведь именно он собирал финальную версию аппарата «Бульбулятор-3000»! А ведь братец вначале называл его гораздо проще — «самогонный ништяк».

Вскоре, целая линейка новейших коктейлей серии «бормотуха» стала настолько популярной на Татуине, что сам Джабба Хатт каждый месяц не гнушался покупки крупной партии знаменитого напитка «Секс с Анфисой», пойла на основе местного сладкого фрукта пилли. Коктейль получился нежным и забористым, всё, как любил правитель планеты.

А хубба-самогон? Его любили все без исключения мандалорцы, хоть и находили излишне крепким напитком. Со временем, для многих из закованных в броню воинов, употребление стало своего рода испытанием: за один заход выпить литр «Сэма» и не упасть после этого мордой в пол. Прошедший его получал ещё больший почёт и уважение от собратьев, а также какие-то дополнительные внутриклановые бонусы. Правда, таких крепких счастливчиков, что с честью прошли испытание, до сего дня было раз-два и обчёлся. Но для самой кантины был главнее азарт, с каким молодые мандолорцы проходили испытание. Уровень его градуса не передать словами! В основе «Сэма» лежала Хубба-тыква, вода, сахар, специальные дрожжи и щепотка секретного ингредиента от Эйдана. Вот только, при добавлении его в аппарат, брат всегда ржал как конь и это временами пугало Энакина.

Благодаря затеям Эйдана, особенно с алкоголем, кантина «Три дуба» стала самым популярным местом отдыха во всём Мос-Эспа, да и наверно на всём Татуине тоже. Правда, никто и никогда не узнает, особенно мама, что основным дегустатором их пойла всегда выступал Мух. Зря он как-то сказал Эйдану, что алкоголь практически не действует на крепких Тойдарианцев, и они без проблем умеют оценивать его на вкус. Очень зря! Брат, в рекордные сроки доказал ему обратное.

Бедный Уотто, выпив всего стаканчик «зелья зелёного змия», ещё долго изображал из себя подбитую врагом «Эфирную фею» с голозаписи, которая штопором улетела покорять небо Татуина, но встретила на пути жёсткую преграду — потолок. Уже оттуда, завывая не хуже этого джедайского перехватчика, тойдарианец, собирая собой все выступы, приборы освещения и пыль на куполообразном потолке, нетрезвым голосом орал матерные песни и пошлые частушки до того момента пока его, метким броском сковороды, не подбила мама. М-да… Не всегда их эксперименты проходили успешно. Муху тогда было очень плохо.

Энакин всегда был рядом с братом. В любой переделке, на уроках, лекциях Уотто… Да много где! Перенимая непонятно откуда появившиеся опыт и знания брата, он сам не заметил, как стал крайне азартным, любящим оправданный риск, подвижным и живым во всех смыслах разумным. Да-а-а, Дани всегда оказывал на него огромное влияние, и за это Энакин был ему крайне благодарен. Ведь как бы там ни было, но ближе брата и мамы у него никого и не было до сих пор. Пара тройка знакомых не в счет. Ну, разве что, ближе всех к понятию друзей, можно было отнести человеческого паренька Китстера Банайи и девочку-тви’леку с сине-зелёной кожей Палу Кви’тексу. Но речь сейчас не о них.

Совместные проказы, драки со шпаной, разработки новых крутых штуковин… С ним всегда было очень интересно! А последнее их совместное приключение и вовсе возвело брата на пьедестал крайне крутого отморозка! Придумать, а главное реализовать такой безумный план, это надо быть или гением, или безумцем, а возможно и тем, и другим одновременно.

Подумать только, взорвать здоровенному Крайт-дракону, жопу! Многотонной твари, что способна размотать отряд мандалорцев в одну морду и не устать в процессе! И, самое удивительное, провернуть всё это, пусть и не без его помощи, с огромными прибылями, в виде найденного на месте обитания крайта пусть и повреждённого, но всё же недешёвого Гозанти, с крайне интересным, а главное прибыльным содержимым трюма.

Каким же везением должен обладать разумный, если до этого момента Энакин даже нигде и не слышал о таких счастливчиках? Брат, как всегда, поражал его своим нестандартным мышлением и огромной харизмой. И нафига ему нужна эта Сила, при таких-то талантах⁈ Ответ на этот вопрос он не находил.

— Дани, что с тобой⁈ — видя, что Эйдан медленно оседает на песок, Энакин очень сильно испугался.

До этого момента они никогда не болели, ведь были привиты, постоянно проходили обследования у меддроида и никогда не проявляли даже тени недомоганий. Да и по связи в тот момент Энакин не ощущал, что с братом происходит что-то страшное. Раньше он слышал лишь жалобы на жару, не более. А ещё он ощущал какой-то процесс, что начал происходить в теле Эйдана. Процесс не сулил тому неприятностей, но от всей необычности ситуации у него началась паника.

— Да что с тобой, Эйдан⁈ Ау-у-у, ты слышишь меня⁈ Скажи хоть что-нибудь! — похлопывая по щекам брата, сказал Энакин. С каждой секундой его отключки, в душе мальчика поднимался неведомый ранее страх. — Та-а-к, — выдохнул он. — Успокойся. Надо подумать! Дани надо скорее отвезти домой. Да! Точно! Там меддроид разберётся со всем эти банта пуду, — мальчик попробовал поднять брата, но столкнулся с первой проблемой. — Ты… Блин, тяжелый-то какой! Говорила тебе мама, не налегай на мясные блюда. Дани? Брат? Очнись… Ну, пожалуйста…

Но как бы не тряс близнеца Энакин, как бы не умолял открыть глаза, тот был глух к его просьбам. По лицу Эйдана крупными каплями лился пот, да и его кожа ещё больше побледнела. Сердце, если судить по монитору состояния тела, встроенному в их одежду предусмотрительной мамой, билось почти ровно, лишь небольшое повышение пульса говорило о том, что процесс не стоит на месте и с телом брата что-то происходит.

— Сейчас я отвезу тебя домой. Сейчас! Ты главное держись! — с этими словами, Энакин собрав в кулак все свои силы и волю, затащил тело брата на байк, где в скором темпе застегнул все страховочные ремни на его теле.

Побросав всё барахло Эйдана к голове Крайт-дракона на гравиплатформе, Энакин резво кинулся к их транспорту и, спустя мгновение, подняв новую волну пыли и песка, сорвался прочь из каньона.

То ли запах от головы дракона, то ли капли крови, но после пролёта байка по ущельям Западного каньона местная живность разбегалась в панике, а тускены, вновь облюбовавшие пару скал для охраны входа, неожиданно прекратили прицельный огонь, и вскинули свои посохи вверх в ритуальном жесте признания силы.

Но всё это было для мальчика не важно. Он вообще отмечал это лишь краем сознания, мыслями уйдя в обдумывания ситуации с состоянием брата.

— Держись, братик. До лавки Муха долетим, и там тебе помогут. Да, Уотто точно знает, как сделать так, чтобы тебе стало полегче! — Энакин вспомнил, что мама в тот момент работала в кантине, а без неё доступа к меддроиду у него не было. А вот у Муха как раз таки была и именно поэтому, а ещё благоразумно опасаясь гнева Шми Скайуокер, мальчик мчался на всех порах в лавку тойдарианца. — Надо будет потом маме сказать, чтобы дала нам хотя бы ограниченный доступ к дроиду. Не сломаем же мы его в самом деле!

Голова Эйдана, при резком приземлении после очередного головокружительного прыжка с высокой дюны, стуканулась о спину Энакина. Но этот факт вновь был просто отмечен его сознанием и только. Это лишь заставило его прибавить газу до упора. Погруженный в свои панические мысли, мальчик начисто забыл про платформу с головой Крайта. Ему было всё равно на тот факт, что, влетев в город, он рёвом и воем байка распугивал прогуливающийся по нешироким улочкам народ.

(отпиленная голова)

На очередном резком повороте несколько капель крови, сорвавшихся вниз, попали на морду флегматичной банты, запряжённой в гравиплатформу ассенизатора. В один миг крупные, круглые глаза бедняги попытались вылезти за пределы сових мохнатых орбит, а затем животина испуганно взревела дурниной и, навалив кучу, сорвалась с места в карьер, ускакав на приличной скорости вместе с матерящимся хозяином в полнейшей панике. В итоге их забега по улицам города они проложили чёткий, хорошо заметный любому галакту маршрут, до кучи ещё и на редкость вонючий. А в конце несчастное животное ждал бесславный финал — от страха у неё банально остановилось сердце. Ситуация с бантами повторялась ещё трижды, и везде они вели себя одинаково. Позже, у джав клана «Черкизон», появилась новая легенда о «Смрадном Вихре, несущем позорную смерть».

Но всего этого безобразия, Энакин не замечал. В его сознании билась лишь одна мысль, как можно быстрее доставить брата к Муху для оказания помощи. А ещё, юный Скайуокер не знал, что подробности о его столь стремительном перформансе, с каждой секундой обрастая горой новых домыслов, в скором времени дойдут до красивых ушек его мамы.

— Уотто! Старик!!! Там Эйдану плохо!!! Помоги! — ворвавшись в лавку, сходу вывалил Энакин.

— Ч-чего⁈ — голубой цвет кожи владельца небольшого предприятия по впа… продаже столь нужного каждому галакту товара, вмиг стал серым, а в круглых глазах поселилась небольшая паника. Впрочем, опытный Уотто быстро справился с собой и пулей понёсся к выходу. — Так! Быстрее! А? Э-э-т-т-то, что ещё за хреновина⁈ Это чего такое-то, Энакин? — тыкая когтистой лапой на голову крайта, спросил он.

(удивлённый Мух)

— А? Эт-то, — взгляд мальчика вильнул. — Да так… Трофей… Старик, не о том думаешь! Помоги Дани!

— Ладно, ты прав, — вынужденно согласился Мух, но по нему было видно насколько ошарашен он происходящим, раз даже привычный акцент куда-то резко пропал. Бережно снимая тело Эйдана с сидения байка, он продолжил: — Вопросы о голове здоровенного крайт-дракона отложим… Да… Пока отложим. Я отнесу его внутрь, а ты бегом за меддроидом! — тойдарианец принюхался. — Вы что, в дерьме дракона рылись? Вся улица пропахла смрадом! Эй, личинка, заодно прихвати баллон дезинфектора.

— Уотто, у тебя тоже меддроид есть? Никогда его не видел.

— Конечно есть, дурья башка! — удобней взвалив на плечо безвольное тело Эйдана, Мух одновременно пытался выяснить его состояние путём ощупывания скелета, но никак не находил повреждений. — Просто я пользуюсь им крайне редко. Он в моей спальне в шкафу на зарядке стоит. Быстрее, Энакин! Пароль активации — «пароль» на всеобщем… потом «1234», ну и на тойдарианском «бритаязадницабанты» в одно слово. Запомнил?

— Да-да, — бешено закивал головой Энакин и сорвался с места. — Уже бегу!

Пока второй блондин бегал за дроидом, Уотто надулся, заполняя пузырь в животе газом для левитации, и, с видимым усилием, оттащил первого в комнату в задней части лавки, после чего аккуратно уложил того на кровать.

— Давай, мелкий, рассказывай, во что вы с братом вляпались на этот раз! — пробурчал Уотто, давая команду дроиду на диагностику тела Эйдана. — Давай-давай, — подгонял его тойдарианец. — Вещай! Ничего не утаивая! И не забудь рассказать, откуда у вас, бешеных личинок, взялся новейший тяжелый бластер М-45!

— Да я-а-а, — протянул вмиг почувствовавший себя неуютно Энакин. — Ну, как бы… Ну, мы… — начал он постукивать указательными пальцами друг об друга. — Летали… Потом опять летали… А потом «Бдышь»! — мальчик вскинул руки. — И Эйдан такой, за недавно найденный в пустыне М-45 садиться… А потом «Бабах»! — две маленькие ручки разошлись в сторону, будто бы стараясь обхватить весь мир. — И дракон такой говорит… Сдаюсь!

(Шми Скайуокер)

— Эни-и-и, дорогой, а теперь правду, пожалуйста, — неожиданно раздавшийся за их спинами нежный голос Шми был полон пугающе спокоен. От его звуков Энакин неприлично икнул и взлетел не хуже Муха под потолок, в полёте разворачиваясь лицом к матери. Компанию ему в этом составил знатно перетрухнувший Уотто. — И советую начинать делать это немедленно!

Шми Скайуокер была не одна. Компанию ей составили двое мандалорцев, мужчина и женщина. Оба в броне, из отряда Ларса. Да и сам командир отряда вскоре зашёл вслед за ними. Эти товарищи, настороженно посматривая на мальца, всем своим молчаливым видом выражали любопытство и полную поддержку Шми в желании разобраться в ситуации здесь и сейчас.

(компашка Мандолорцев, в середине Ларс)

— А? Мама! А ты как тут оказалась? — растерянно спросил Энакин.

— Не заговаривай мне зубы, Эни! Что с Эйданом? — голос матери был всё так же пугающе спокоен, но вот глаза этим не страдали. В них были взрывающиеся вулканы беспокойства, ураганы страха, цунами волнения и обещания таких кар, что пятая точка мальчика стала сама себя отпевать. Долго ещё на неё не смогут сесть… — Говори немедленно. И прошу, сынок, не испытывай моего терпения. Я сейчас очень и очень зла и расстроена.

Понимая, что отмолчаться не получится, а красноречия брата у него нет, Энакин, повесив голову, принялся рассказывать про их с братом приключения:

— Да ничего такого! — постарался он выдать самым беззаботным тоном. — Подумаешь, мы грохнули здоровенного крайт-дракона в Западном каньоне… Но не беспокойся, мама, мы к нему почти не лезли. Помнишь, мы вчера дронов делали? — увидев осторожный кивок матери, Энакин продолжил. — Так вот, они все были со взрывчаткой, и дракона Эйдан через жопу взорвал… — с каждым словом, лица окружающих вытягивались, а глаза становились больше. Казалось, даже визоры на закрытых шлемах мандалорцев, приняли вид крайней степени удивления. — А потом мы Гозанти-то вскрыли… Но не переживай! Мы, как ты нас и учила, всё несколько раз проверили — радиации не было! Да! А там… Там столько груза разного, и нам надо будет его обязательно вывозить… А ещё, — он обернулся в поисках поддержки к тойдарианцу, — дядя Уотто, ты представляешь? — Мух благоразумно отлетел дальше. — Там, в трюме, новый гипердвигатель! Ещё даже в заводской упаковке! Полный установочный комплект… И оружие… И ещё какая-то техника…

— Шми? — неожиданно раздался девичий голос из-под шлема мандалорки. — Как-то не так я представляла себе твоих сыновей. Ларс мне о многом умолчал.

Его мама лишь чуть виновато улыбнулась в ответ:

— Рина, разреши представить тебе моего сына Энакина, — мальчик постарался слиться с окружающей обстановкой, но так как этого не произошло, то он просто втянул голову в плечи и потупил взгляд. — А тот, кого сейчас меддроид сканирует — Эйдан. И да, — Шми Скайуокер сокрушенно вздохнула и с какой-то непонятной интонацией, не то гордости, не то ещё чего-то, добавила. — Они очень хорошие мальчики.

(вариант Рина Ордо без брони)