Неестественный отбор

Глава 9

— Уходим от мясного дня в школьном кафетерии? Баффи подняла глаза на подсевшего к ним Ксандра.

— Типа того, — ответила Баффи.

На самом деле она хотела побыть наедине с Ивой. Лучшая подруга никак не могла оправиться после потери Теда.

— У нас складчина, — сказала Ива. — Каждый должен был что-то принести.

Она показала на сделанные ею сандвичи с курятиной и на миску фруктов и овощей, которые нарезала Баффи.

— Ну, — сказал Ксандр, падая на стул, — я это предвидел. И потому приготовился. — Он достал из кармана батончик «Спикере» и пакет «Кукурузных орешков». — Так что можем начать.

— «Кукурузные орешки»? — с сомнением спросила Баффи.

Ксандр пожал плечами:

— Я думал было взять «Скиттлз» как представителей фруктовой группы, но остановился на орешках как более сбалансированных.

— Сбалансированных? — отозвалась Ива. — Каким образом эта продукция хоть чем-то напоминает сбалансированную еду?

Ксандр поднял «Спикере»:

— В его составе есть арахис, иначе говоря, белки, тянучка с нугой, известная также как молочный продукт, и еще что-то — не знаю точно что — относится к зерновой группе. «Кукурузные орешки» играют роль овощей.

— Дай-ка мне посмотреть на пакет, — скептически попросила Баффи.

Ксандр подвинул пакет. Баффи изучила надпись.

— К овощам, по-твоему, относится это растительное масло, на котором все поджарено.

— В названии есть слово «кукуруза», — возразил Ксандр. — Так что кто знает? Я вам говорю, в рекламе должна быть правда. — Он глянул на сандвичи и фрукты. — О'кей, короче, я свою долю внес. Принимают меня или нет?

Ива протянула ему половину сандвича:

— Принимают.

Баффи подсунула ему миску:

— Принимают.

— Ну и отлично, — ответил Ксандр, разрывая пакет орешков. — Кому первую горсть?

— Только не мне, — сказала Баффи. — Как Корделия восприняла объявление насчет весеннего праздника?

— Помнишь, как реагировали гости в ток-шоу «Я изменила тебе с твоим лучшим другом»?

— Помню, — тихо сказала Ива.

— Так еще куда хуже, — заверил ее Ксандр.

Баффи выглянула в коридор и увидела, как ученики стаскивают со стены один из транспарантов, посвященных весеннему празднику, которыми была увешана вся школа. Директор Снайдер стоял рядом и наблюдал с довольной улыбкой на лице.

— Хоть кому-то от этого радость.

— Ну, я не думаю, что Корделия совсем отказалась от этой идеи, — сказал Ксандр. — Запрет весеннего праздника, кажется, резко повысил его популярность. Она даже организовала оркестр.

— Я думала, она хочет позвать Оза с его оркестром. Группа «Динго съели моего ребенка» играла иногда в «Бронзе».

— Она решила, что может возникнуть конфликт интересов… — Ксандр бросил взгляд на Иву.

— Это смешно, — ответила Ива. — Я ничего не имею против весеннего праздника. Я протестую лишь против намерения Галливэна превратить парк в Город развлечений.

— Ты не мне говори, — возразил Ксандр. — Ты это Корди объясни.

— Похоже на совет отгрызть себе ногу, если попадешь в капкан, — заметила Баффи.

— Я бы предпочла капкан, — призналась Ива. — И отгрызание ноги.

Она взяла себе сандвич.

Баффи поглядела на подругу с сочувствием. Так много у нее последнее время идет наперекосяк. «По сравнению с этим выследить всех вампиров, что собираются в парке, — просто пикник», — подумала Баффи.

— Корделия еще меньше обрадуется, если сегодня мы опять устроим в парке демонстрацию протеста, — сказала Ива. — После того, что было ночью, она наверняка попадет в газеты и на телевидение.

— А ты слышала, кого поймали? — спросила Баффи.

— Ланса Торранса и Келли Карузерса, — ответила Ива.

— Ту пару, что готова была голосовать за подрывные действия с применением оружия? — спросил Ксандр.

— Не думаю, что они были хоть на одном митинге, — сказала Ива. — Но полиции они сказали, что участвовали в демонстрации протеста на той неделе.

— Это они нашли повод для своих действий, — поняла Баффи.

— То есть повод что-нибудь расколотить, — уточнил Ксандр. — Помнишь, что они устроили в прошлом году в кабинете химии? Если бы не вся та чертовщина, которая тогда творилась вокруг, их бы исключили на всю жизнь.

— Знаешь, Баффи, я думаю сегодня зайти к Кэмп-беллам, — сказала Ива. — Узнать, нет ли новостей. Или могу ли я что-нибудь сделать. Я надеялась, что ты пойдешь со мной.

— Обязательно.

Баффи не хотела, чтобы Ива встречалась с родителями ребенка одна.

— Это все еще продолжается.

Баффи и Ива вышли на улицу из ворот, закрывающих вход в комплекс Уингспред. Уроки наконец закончились, и подруги шли к Кэмпбеллам. — Что?

— Мои видения с Тедом, — тихо сказала Ива. — Сегодня их было с полдюжины. В окнах. В зеркале.

В металлических поверхностях лаборатории. Даже в пламени бунзеновской горелки. — Может, просто воспоминания. Ива покачала головой:

— Не просто воспоминания. От воспоминаний ощущение другое. Будто слышишь любимую песню, которую давно не слышала. А это, скорее, напоминает римейк поп-мотивчика восьмидесятых. Казалось бы, одно и то же, но совсем по-разному.

— И что это такое, по-твоему?

Баффи заметила выстроившиеся у ворот автомобили, которые тщательно проверяли охранники.

— Не знаю. Может быть, я как-то связана с этим ребенком. Из-за чувства вины. А пугает меня другое: не феи ли с эльфами наводят эти видения?

— Потому что ты та, которая должна помочь им найти крайний камень?

— Краеугольный камень, — поправила Ива.

— Так ты думаешь, в этом дело?

— Может быть.

Баффи поглядела на Иву — она выглядела уставшей.

— Может быть. Но ты не волнуйся, Ив. Мы докопаемся до сути, какова бы она ни была.

— Я не могу не думать о Теде, — сказала Ива. — Как ему сейчас страшно! Заботятся ли о нем, кормят ли? Или он где-нибудь один, заброшенный… если еще вообще жив.

— Старайся мыслить позитивно. Просто помни, что сейчас он не с нами, но мы изо всех сил пытаемся вернуть его. Может быть, даже в ближайшее время получим ответы на некоторые вопросы. Особенно если застанем миссис Кэмпбелл одну. Прошлой ночью мне показалось, что ей хочется с кем-нибудь поговорить.

Ива прошла вперед и остановилась возле охранника.

— Привет, — сказал он, блеснув зеркальными очками. — Мне надо знать, к кому вы идете.

— Мистер и миссис Брайс Кэмпбелл. — Ива нервно порылась в сумочке в поисках какого-нибудь документа. — Могу показать водительские права.

— Это не нужно, — ответил охранник. — Боюсь, мне придется попросить вас удалиться.

— Почему? — спросила Баффи. — Какие-то проблемы?

— Никаких, — ответил охранник. — Просто Кэмпбеллы здесь больше не живут.

— Они переехали? — спросила Ива.

— Сегодня утром, — сказал охранник. — Когда я заступил, грузовик уже вывозил их последние вещи.

— А вы не знаете, куда они переехали? — спросила Баффи.

«Зачем им было съезжать? И куда? Они получили ребенка обратно и никому не сказали?»

— Нет. Но если бы и знал, не имел бы права говорить.

— А почему они переехали, вы знаете?

— Нет, — ответил охранник. — Их перевезла «Галливэн индастриз». Больше я ничего не знаю.

— «Галливэн индастриз»?

— Именно. Наверное, как-то связано с делами корпорации. С первого числа этого месяца Галливэн уже четвертую семью перевозит.

Баффи поглядела на Иву:

— В школьную библиотеку?

— Я с тобой.

— Первое число этого месяца — день, когда «Галливэн индастриз» обнародовала планы на район Визерли-парка.

Баффи сидела в библиотеке за спиной Ивы и глядела, как подруга просматривает на экране газетные новости. Они занимались этим меньше часа, но благодаря умениям Ивы уже обнаружили много информации о фирме «Галливэн индастриз». Странно, что Джайлса не было, но, вероятно, он был погружен в разгадку собственных тайн.

— Так что мы можем предположить, что первое похищение ребенка произошло после этого.

— Можем предположить, потому что нам^так хочется, — предостерегла Ива, — но нет ничего конкретного.

Ни одна из просмотренных газет ничего не говорила ни о каком похищении, даже те, что не были связаны с «Галливэн индастриз».

— Фирма «Галливэн индастриз» появилась в Саннидейле уже почти год назад, — сказала Ива, глядя в свои записи. — Это дочерняя фирма одной компании из Хьюстона в Техасе. Специализируется в управлении недвижимостью и коммерческом строительстве.

Пещерную полутьму библиотеки заполнила тишина, нарушаемая только жужжанием компьютера на столе перед Ивой и Баффи.

— А частным жильем они занимаются? — спросила Баффи.

Ива покачала головой:

— Деловые справочники — очень скучное чтение. Я уже почти все просмотрела, но ничего такого не нашла. Зато отправила на свой домашний компьютер все эти файлы и дома просмотрю еще раз.

— Кто-то продал сотрудникам «Галливэн индастриз» дома в комплексе Уингспред, — сказала Баффи. — Я сегодня поработаю с телефоном. Притворюсь сотрудником «Галливэн индастриз», который прибыл сюда в деловой горячке.

— Это значит, что сегодня на демонстрации протеста в Визерли-парке тебя не будет.

— Ну, Ива, мне не успеть и то, и другое. Почти все агенты по недвижимости закрывают конторы в пять или в шесть. По-твоему, что я должна делать?

— Конечно, звонить агентам, — согласилась Ива. — Спасать парк или спасать детей — даже вопроса нет о выборе. Дай мне знать, если что-нибудь выяснишь.

Ива ушла в Визерли-парк, а Баффи бегала по кухне своего дома, звоня агентам. Прежде всего она позвонила в офис управляющего Уингспреда, представилась как потенциальная покупательница и спросила, какие агенты по недвижимости занимаются продажей домов в комплексе. К счастью, их оказалось всего четыре.

Второй из них, кому она позвонила, — фирма «Пирс пропертиз», оказался как раз тем, кого она искала.

— Да, мы заключили контракты на продажу домов в Уингспреде за последний год с восемью другими сотрудниками «Галливэн индастриз», — сообщил жизнерадостный женский голос. — И все были очень довольны своей покупкой.

Баффи все бегала по кухне, отметив про себя, как легко работать частным сыщиком, если человек, от которого ты ждешь информации, отчаянно пытается тебе что-то продать.

— Мой… мой муж в фирме работает недавно, так что мы пока толком никого не знаем. И он так занят своей новой работой и всеми этими… обязанностями, что никак не выберет время познакомить меня с коллегами. — «Кажется, это правдоподобно? Так, теперь добавим интереса». — У него такая высокая зарплата, что он нервничает и старается всегда быть на месте. Знаете, как это бывает.

— «Галливэн индастриз» — щедрая компания, — согласилась женщина.

— Он мне сказал, чтобы я выбрала дом, — сказала Баффи, продолжая играть роль очаровательной дурочки. — Да-да, денег теперь столько, что он прямо так и говорит: выбери дом. И еще он мне сказал, что некоторые их сотрудники покупают дома в Уингс-преде.

— Вряд ли вы сможете найти что-то лучше Уингспреда. Охраняемый комплекс. Очень тщательно охраняемый. Двадцать четыре часа в сутки.

— А что, разве там неспокойно?

— Я ничего такого не слышала.

— Это хорошо, потому что у нас двое малышей, — сказала Баффи. — «Двое? Одного, что ли, не хватило бы?» Она понятия не имела, почему у нее вырвалось «двое».

— Ой, в самом деле? — умилилась женщина. — И как же зовут ваших милых крошек?

Чуть не застигнутая врасплох, Баффи обвела взглядом полки.

— Джинджер, — сказала она, прочитав слово на пакете имбиря, — и маленький Джой.

Это слово спрыгнуло с флакона жидкости для мытья посуды.

— Судя по голосу, вы ими очень гордитесь.

— Так и есть. Они для меня… ну, вы понимаете.

— Я могу показать вам несколько домов в Уингспреде, — предложила женщина-агент.

— Это будет хорошо, но до этого я хотела бы поговорить с кем-нибудь из женщин, кто уже купил там дом. Знаете, просто чтобы, так сказать, руками пощупать. У вас же есть что-нибудь вроде списка довольных клиентов?

Говоря эти слова, Баффи почувствовала, что для окончательного перевоплощения ей не хватает только покрутить пальцами собственные волосы.

— Конечно, есть. И есть даже разрешение сообщать их имена. Это в рамках соглашения, которое заключается между Уингспредом, вновь прибывшими и компаниями по недвижимости. От вас нам тоже потребуется такое разрешение, когда вы купите дом.

— С этим проблем не будет, — сказала Баффи. — Так вы мне дадите их имена?

И женщина сообщила их вместе с номерами телефонов.

— А по мне, Ланс и Келли отлично придумали! На этого Галливэна с его командой надо сбросить атомную бомбу, пока они не начали! Этот парк наш и был нашим раньше, чем они сюда пришли!

Ива пробивалась сквозь группу ребят, столпившихся вокруг карусели, которую она выбрала в качестве центрального места действия в Визерли-парке. Уже сгущалась тьма, и кое-кто из учеников зажег фонарики, другие принесли электрические лампы. Почти все толпились возле трибуны.

— Извините, прошу прощения, разрешите…

Ива вспрыгнула на карусель, где стоял Крейг Джеффрис, и пошатнулась, когда карусель дернулась.

Крейг был видным парнем: футболист, а иногда и хулиган. Ива не помнила, чтобы он прежде приходил на какой-нибудь митинг протеста против продажи парка. Крейг был высок и широк в плечах, с коротко стриженными светлыми волосами, окрашенными в сапфирово-синий цвет у концов. Одет он был в серую футболку с надписью КОТС и камуфляжные брюки.

— Знаешь, что тебе нужно? — спросил Крейг. — Хорошая звуковая система. Чтобы тут у всех уши по-вылетали.

— Ну, нет, — ответила Ива. — Это было бы не нужно. — «Совсем не нужно!» Она понизила голос, понимая, что рискует устроить сцену: — И знаешь что, Крейг? Я хочу создать здесь… позитивную атмосферу, чтобы сделать что-нибудь… хорошее. — «Не так уж трудно это понять, правда?» — Мне не надо вести их на штурм замка Франкенштейна.

Крейг ухмыльнулся и показал на машину местного телевидения, подъезжающую к краю парка:

— Слегка помахать факелами, потрясти вилами — и люди пойдут за тобой, Розенберг. Они в тебя поверят.

— Мне не надо, чтобы они верили в меня, — поправила его Ива. — Пусть верят в парк.

— Люди верят в личности, а не в движения. Как солдаты верят в командиров, — сказал Крейг.

— Привет, Крейг! — сказал Оз, запрыгивая на карусель. — Похоже, ты наслушался вербовщиков в армию или еще раз посмотрел «Маленьких солдат».

— В таком движении, как это, в борьбе с разрушителями из корпораций сосунков не надо! — огрызнулся Крейг.

— Извини, — сказала Ива, — но у нас тут движение за спасение парка, а не призывы к бою.

— Мы вышли за эти пределы, — провозгласил Крейг, — когда сегодня ночью два наших воина стали, жертвами врага.

— Телевидение, — шепнул Оз Иве.

Ива посмотрела в сторону улицы и увидела, как из фургона выгружается бригада новостей. Она узнала Дж. Т. Рокетта, одного из разъездных корреспондентов, часто ведущего программу новостей, — у него были завитые темные волосы, эспаньолка и ослепительная улыбка. На нем был темно-синий костюм, и он раздавал указания оператору и группе звукозаписи.

— Я еще вернусь, и тогда договорим, — сказала Ива, и Оз повел ее через толпу.

— Почему Крейг всегда видится мне в обличий коммандос? — спросила она. — Такого, из спецотряда, с ножом в зубах.

Оз покачал головой:

— Не забывай, это же Крейг. У него в зубах будет не нож, а динамитная шашка.

Это Ива могла себе представить.

— Только с зажженным фитилем. Оз улыбнулся, подхватывая мысль:

— С двух концов.

— Ты с этим народом не миндальничай, Розенберг, — сказал футболист суровым голосом. — Нельзя, чтобы они сюда приперлись и давили свободных граждан, вставших за свои права. И такого не будет, если мы выступим единым фронтом.

Из толпы раздались крики и свист, но Ива надеялась, что это из-за телевидения. Все могло быть испорчено, и Ива не знала, что делать. Если вообще можно было сделать хоть что-нибудь.

Она сошла с карусели, направляясь к Дж. Т. Рокетту. Девушка, с которой разговаривал репортер, показала ему на Иву, и репортер повернулся.

Волна негодующих криков взметнулась в толпе и стала нарастать. Ива увидела, как из лимузина, припарковавшегося за фургоном телевидения, выходит Гектор Галливэн. В сиянии света от роскошного автомобиля он выглядел высоким и импозантным.

«Вот уж точно ничего хорошего», — подумала Ива.