Ненавижу Волкова! (СИ)

36. Макс

Я мчался по ночному городу, игнорируя светофоры и дорожные знаки. Кровь стучала в висках, сердце колотилось от ярости и горечи. Хотелось взреветь раненым зверем, крушить все на своем пути. Будь проклята эта идиотская ситуация! Какого черта все внезапно стало таким сложным?

Еще вчера мы с Никой наслаждались обычной жизнью, узнавали друг друга заново. Мечтали, планировали будущее. И на тебе, вот он, сюрприз! Леша, чтоб его, мой дорогой братец объявился. Заявился молить о прощении. А то, что кинул Нику с разбитым сердцем — подумаешь, с кем не бывает. Ублюдок чертов, так и тянет набить ему морду!

Только я сам хорош, что уж врать. Сколько лет вился вокруг Ники, пялился на нее. А решил подкатить, когда она залетела. И не столько из чувств, сколько из-за удобного случая. Напоил девчонку, воспользовался ее уязвимостью — и в койку. После этого я не лучше Лешки. Тоже кобель похотливый.

Но люблю ее до чертиков! Сдохнуть без нее готов, не могу дышать. А она… Видел бы ты, братец, как твоя ненаглядная смотрит на меня! То краснеет от моей ласки, то дрожит от желания. Неужели ты настолько слепой идиот?

Так, все, хватит! Соберись, тряпка. Нечего сопли жевать. Ника твоя сейчас, в твоей постели, носит твоего ребенка. Пофиг, кто его сделал! Для пацана ты отец, ясно? Так что закрой хлебало и действуй уже. Нельзя упустить свой шанс на счастье.

Зарычав, я яростно потер лицо. Достал мобильный, пролистал контакты. Катерина, бывшая подружка. Мы лихо зажигали в свое время. Бухали по клубам, целовались пьяные в дым. Но до большего не доходило. Будто какой-то барьер не давал.

Гудки длились целую вечность. Я почти сбросил вызов, когда в трубке раздался удивленный, хриплый спросонья голос:

— Макс? Ты с ума сошел? Полвторого ночи!

— Есть разговор, — рыкнул я. — Срочно. Жду через 15 минут в "Черной кошке".

Не став ничего объяснять, я отключился. Ноги сами понесли в знакомый бар на окраине. Мы часто зависали там с Катькой по молодости. Квасили, болтали о всякой фигне, флиртовали. Но это все в прошлом. Как и моя прошлая жизнь.

Теперь у меня одна цель, одна отрада. Ника. Моя Ника, мое наваждение. Думаю о ней — сердце заходится, кровь быстрее бежит. Господи, как я соскучился! По теплу ее тела, по сонному дыханию в плечо. По тому, как нежно и робко она шепчет мое имя.

Встряхнувшись, отогнал непрошеные мысли. Так, Волков, возьми себя в руки! Нашел время сопли разводить. Надо подставить Лешку, закрепить Нику с ребенком за собой. Вот разберемся со всем, тогда и будут тебе розовые сопли. А сейчас собери яйца в кулак и шевели задницей.

Катерина ждала за нашим обычным угловым столиком. Хороша, зараза, ничего не скажешь. Рыжие кудри по плечам, короткое обтягивающее платье, ноги от ушей — закачаешься. В другой раз слюной бы захлебнулся от такой красоты. Но не сегодня.

— Ну? — Катька вопросительно вскинула бровь, когда я плюхнулся напротив. — Чего приспичило среди ночи? Стряслось что?

— Нужна твоя помощь, — мрачно буркнул я, глядя исподлобья. — Подцепи моего Лешку. Познакомься, пофлиртуй с ним. Улавливаешь, к чему веду?

Катерина смотрела на меня как на умалишенного. Глазки округлились, губы приоткрылись в притворном удивлении. Того гляди диагноз поставит и пальцем у виска покрутит.

— Макс, головой ударился? — осведомилась она, склонив голову. — На кой черт мне сдался твой брат? Я его толком не знаю.

— Да не для тебя стараюсь! — раздраженно рыкнул я. — Для моей Ники. Надо показать ей, что Лешка не изменился. Каким кобелем был, таким и остался. Врубаешься?

В зеленых глазах Кати вспыхнул неподдельный интерес. Смешинки заплясали, щеки порозовели. Оживилась, стерва, почуяла выгоду.

— Допустим, соглашусь, — промурлыкала она, накручивая прядь на палец. — А мне что с этого? Должок за тобой будет, Волков.

— Чего ты хочешь? — насторожился я, предчувствуя подвох. Просто так Катька одолжений не делает, себе на уме.

— Переспи со мной, — в лоб выдала она, глядя прямо. — Сегодня. И не вздумай отказаться! Отработаешь как миленький.

У меня челюсть отпала от такого поворота. Вот так поворот! Ни хрена себе запросы у дамочки. Мало ей наших попоек и тусовок. Дружеский секс ей, видите ли, подавай. Охренеть теперь.

— Катя, детка, ты чего удумала? — возмутился я, опрокидывая залпом коньяк. Горло обожгло, в глазах поплыло. — Мы ж друзья. Зачем все портить?

— Ой, да брось, — отмахнулась она, чуть нагнувшись вперед. Губы скривились в плотоядной усмешке, грудь призывно качнулась в декольте. — Я тебя сто лет хочу, Макс. А ты, дурень, не замечал, избегал. Ну так что, договорились? Ты мне с Лешкой поможешь, я тебе — с недотрахом. По-моему, честная сделка.

Она расхохоталась, явно довольная собой. А меня внутри будто ледяной водой окатило. Влип так влип! И что прикажете делать? Рискнуть всем с Никой ради этой авантюры? Или послать Катьку лесом вместе с ее подлым планом?

Тяжело откинулся на спинку дивана, до хруста сжал виски. Мысли скакали и путались, метались между "за" и "против". С одной стороны, какое я имею право осуждать Лешку? Сам хорош, нечего святошу из себя строить. Ника вон тоже не монашка, от моих поползновений не шарахалась. И чего теперь? До гроба друг другу глаза мозолить попреками?

Но с другой… Господи, да кто я такой, чтоб решать за нее? Плести интрижки за спиной любимой? Если она до сих пор любит Лешку, значит есть за что. Значит надо смириться и отпустить. Пусть сама разбирается, выбирает. Без моего вмешательства и гнусных манипуляций.

Застонал, упрятав лицо в ладони. Голова раскалывалась, в висках стучало. Сомнения раздирали душу в клочья, совесть глодала нещадно. Ну как же так, а? Как дальше жить, если Ника предпочтет не меня? Вынесу ли я это, смогу смириться?