Ненавижу Волкова! (СИ)

39

Утро встречает меня уже привычной волной тошноты и головокружения. Несмотря на то, что последние несколько недель я практически безвылазно провела дома, избегая любых серьезных нагрузок, легче не становится. Токсикоз по-прежнему мой самый верный и ненавистный спутник. Однако сегодня особенный день. Я полна решимости вернуться к работе, к любимой рутине, к ощущению собственной значимости и востребованности. Соскучилась по офису, по ежедневному бодрящему ритму большого города.

С трудом продираю глаза и со стоном откидываюсь на подушки. Кажется, даже это незначительное движение дается мне с большим трудом. Несколько минут просто лежу, собираясь с духом. Потом осторожно, стараясь не делать резких движений, принимаю сидячее положение и опускаю ноги на прохладный пол. Каждый шаг, каждый вздох отдается неприятной пульсацией в висках и тянущим спазмом в животе. Но я усилием воли гоню от себя неприятные ощущения и поднимаюсь. Нельзя раскисать. В конце концов, я уже столько времени не показывалась в офисе. Не хочу, чтобы коллеги считали меня законченной лентяйкой. Да и Максу пора дать передышку — в последнее время он разрывается между работой и заботами обо мне.

Доковыляв до ванной чуть ли не на ощупь, щурюсь от бьющей по глазам яркости лампочки. От этого тошнота только усиливается, но я стискиваю зубы, борясь с приступом. Так, спокойно. Сейчас умоюсь, почищу зубы, и станет легче. Не в первый раз уже, чай.

Бросаю быстрый взгляд в зеркало и едва сдерживаюсь, чтобы не застонать в голос. О боже, ну и видок! Бледная до синевы кожа, запавшие глаза, обметанные лихорадочным румянцем скулы. Помнится, еще недавно Макс без устали твердил, что я потрясающе выгляжу и прямо-таки свечусь от счастья. Ага, как же! Сейчас я больше похожа на смертельно усталую и изрядно потрепанную жизнью зомби.

Единственный плюс в этой ситуации — мой начинающий округляться животик. Пока еще совсем незаметный под просторными футболками и туниками, но такой долгожданный и любимый. Невольно опускаю ладонь, нежно поглаживая едва проступающий бугорок. Ради тебя, малыш, я готова вытерпеть все. Лишь бы ты родился крепким и здоровеньким, лишь бы у нас с твоим папой все было хорошо.

Кое-как привожу себя в порядок и возвращаюсь в спальню. Старательно обхожу по широкой дуге кухню, откуда доносятся одуряющие ароматы свежесваренного кофе и чего-то мясного. Желудок делает неприятный кульбит, и меня в очередной раз скручивает спазмом. Нет уж, сейчас лучше не рисковать. Ни к чему устраивать с утра пораньше марафонские забеги до унитаза.

Вместо этого подхожу к гардеробу и принимаюсь придирчиво перебирать вещи, пытаясь выбрать что-то одновременно комфортное, элегантное и достаточно свободное. В итоге останавливаюсь на темно-синем платье-футляре. Удрученно вздыхаю, с трудом натягивая его через голову. Надо же, каких-то пару месяцев назад сидело как влитое, идеально подчеркивало фигуру. Сейчас же некрасиво топорщится на груди и животе, превратившись из роскошного офисного наряда в бесформенный мешок. Ну да ладно, сойдет. По крайней мере, надеюсь, в такой одежде я не привлеку лишнего внимания и не спровоцирую новую волну слухов.

С тяжелым вздохом выхожу из спальни и направляюсь в гостиную. Макс уже ждет меня — взъерошенный со сна, встревоженный и какой-то напряженный. При виде моего бледного, даже слегка позеленевшего лица хмурится, быстро подходит ближе и порывисто прижимает к себе. Обнимаю его в ответ, утыкаюсь носом куда-то в ключицы, жадно вдыхая родной, успокаивающий аромат.

— Ника, так может, ну ее, эту работу? — слышу над самым ухом его глухой, встревоженный голос. — Посиди еще пару дней дома, отдохни, наберись сил. Что-то ты совсем бледненькая.

Качаю головой, пытаясь изобразить подобие улыбки. Получается, правда, так себе. Глаза отчего-то щиплет, а губы мелко подрагивают. Но я все равно бодро произношу:

— Нет, Макс, я должна. Столько уже пропустила, стыдно перед ребятами. Да и здоровье, сам понимаешь, не казенное. Пока могу работать — надо это делать. Авось, полегчает со временем.

Макс вздыхает, явно не разделяя моего оптимизма. Но вслух ничего не говорит — только крепче прижимает меня к себе и ласково целует в висок. И от этой нехитрой ласки, от его молчаливой поддержки и готовности быть рядом в любую минуту у меня щемит сердце. Господи, как же мне повезло, что он у меня есть!

— Только пообещай, что не будешь там надрываться, хорошо? — серьезно просит Макс, заглядывая мне в глаза. — Если станет совсем худо — сразу беги ко мне в кабинет или лучше вызывай такси и дуй домой. Я предупрежу охрану, чтобы сразу пропускали. И не вздумай спорить! Ты сейчас не только за себя в ответе, но и за нашего ребенка.

От его слов внутри разливается блаженное тепло. "Наш ребенок"… Пусть мы до сих пор не знаем, от кого я забеременела — от Макса или от Леши, для любимого это абсолютно неважно. Он уже считает эту кроху своей, частью нашей новой жизни. И мысль об этом делает меня самой счастливой женщиной на свете.

Киваю, нежно обвивая руками его шею. Чмокаю в гладко выбритый подбородок, утыкаюсь лбом куда-то в плечо. Так бы и стояла бесконечно долго, купаясь в его ласковом тепле и защищенности. Но увы. Мои рабочие обязанности ждать не будут. Да и если честно, безумно хочется почувствовать себя вновь обычной собой, а не хрупкой, требующей круглосуточной опеки беременной леди.

— Не переживай, со мной все будет хорошо, — уверенно заявляю я, делая маленький шаг назад. — Ну все, мне пора бежать, а то опоздаю. Увидимся в офисе, милый!

И подхватив со спинки стула сумочку, целеустремленно шагаю в прихожую. Ловлю на себе одновременно недоверчивый и восхищенный взгляд Макса. Улыбаюсь уголками губ. Пусть думает, что со мной и правда все в порядке. Зачем лишний раз его волновать? В конце концов, я и сама в этом почти уверена. Почти.

Ровно через час я уже сижу за рабочим столом, яростно сражаясь с подступающей к горлу тошнотой и пытаясь сосредоточиться на монитор компьютера. Пальцы словно сами собой порхают над клавиатурой, набирая столбики привычных цифр и составляя таблицы. И пусть голова трещит как никогда, а глаза слезятся от напряжения, я стараюсь не поддаваться слабости. Это же моя работа, в конце концов! Работа, которую я люблю и без которой просто не представляю своей жизни. Должна же я с этим справиться!

Утро тянется бесконечно, часы словно нарочно замедляют свой ход. К обеду тошнота становится просто нестерпимой. Несколько раз меня порывает сорваться с места и умчаться в туалет, но каждый раз я с маниакальным упорством давлю этот порыв. Ну уж нет! Даже если меня сейчас стошнит прямо на клавиатуру — лучше такой позор, чем полуобморочный забег по коридорам с заинтересованными взглядами вслед. Хватит с меня слухов и домыслов. Особенно учитывая мой роман с шефом и так активно пополняющийся гардероб из просторных балахонов.

Я с такой сосредоточенностью пялюсь в монитор, что не сразу слышу, как позади меня открывается дверь. Оборачиваюсь на звук, ожидая увидеть одного из подчиненных с какими-то срочными бумагами на подпись. Но нет. Там стоит Макс собственной персоной — взъерошенный, обеспокоенный и какой-то очень напряженный. И смотрит он на меня так пристально и внимательно, словно пытается что-то для себя решить.

— Ника, послушай, — наконец, произносит он, подходя ближе и легким жестом разворачивая мое кресло к себе лицом. — Может, ну ее, эту работу, а? Поехали домой, тебе надо отдохнуть. Денек-другой ничего не изменят, а тебе нужно беречь здоровье. Я же вижу, как тебе тяжело.

Сглатываю вязкую слюну, борясь с желанием разрыдаться прямо тут, уткнувшись носом ему в пиджак. О боги, как же хочется просто расслабиться и позволить ему обо всем позаботиться! Забить на амбиции, на страхи, на глупые мысли о собственной никчемности. Просто довериться любимому мужчине и принять его помощь и поддержку.

Но гордость и упрямство все-таки берут верх. Я слабо мотаю головой, пытаюсь сфокусировать взгляд на лице Макса. Получается с трудом — глаза упорно отказываются нормально видеть, плывут и слезятся.

— Нет, все нормально, правда, — хриплю я, силясь улыбнуться. — Я же только пришла, даже ничего толком не сделала. Дай мне еще часок, ладно? Обещаю, что потом сразу поеду домой.

Макс хмурится, явно не испытывая восторга от моего героизма. Но, видимо, понимает, что спорить бесполезно. Только вздыхает тяжело и прижимается губами к моему пылающему лбу. И от этого невесомого поцелуя мне вдруг становится чуточку легче. Странное дело — как будто одно лишь его присутствие рядом способно облегчить мое состояние.

— Только не молчи, если станет хуже, ладно? — серьезно просит он, в упор глядя на меня. — И от меня не скрывай. Я же переживаю, солнышко. Люблю тебя очень.

С трудом сглатываю подкативший к горлу ком. Господи, ну за что мне такое счастье? Чем я заслужила этого невероятного мужчину, который с такой готовностью принимает и мою болезненную гордость, и мою порой граничащую с безрассудством решимость? Не знаю. Но точно знаю, что сделаю все, чтобы его не разочаровать.

— Обещаю, — одними губами шепчу я, несмело улыбаясь.

Макс в ответ лишь крепче сжимает мои пальцы и, бросив последний встревоженный взгляд, выходит из кабинета. А я откидываюсь на спинку кресла и прикрываю глаза, пережидая очередной приступ дурноты. Да уж, день определенно не задался. И дело даже не в токсикозе и слабости. Просто я, кажется, сильно переоценила свои возможности. Думала, что вот так сразу, с наскока, смогу вернуться в привычную колею. А организм, похоже, такого насилия над собой категорически не приемлет.

Что ж, видимо, и правда нужно смириться и дать себе еще немного времени. В конце концов, сейчас мое главное предназначение — благополучно выносить и родить нашего с Максом малыша. А карьерные амбиции и прочие радости подождут. Тем более, вряд ли кто-то в офисе осудит меня за вынужденное отсутствие. Скорее уж посочувствуют и поддержат.

С этими мыслями я решительно отодвигаю клавиатуру и, цепляясь за стол, тяжело поднимаюсь на ноги. Пожалуй, пора сдаваться. Буквально через силу дохожу до приемной, кошусь на изумленно округлившиеся глаза секретарши. Надо же, как быстро новости разлетаются! Небось уже весь офис судачит, что Ника опять сбегает с рабочего места и наверняка направляется прямиком в объятия шефа.

Но мне, если честно, уже плевать. Пусть болтают, что хотят. Сейчас меня волнует лишь одно — поскорее добраться до заветного дивана и наконец-то перевести дух. А потом уже вызвать такси и позорно ретироваться домой, несолоно хлебавши. Но и это лучше, чем продолжать здесь разыгрывать из себя ударницу капиталистического труда, ежеминутно рискуя упасть в обморок или оконфузиться, не добежав до туалета.

Уже через пять минут я лежу на диване, подложив под голову свернутый пиджак Макса. Он сам безапелляционно усадил меня сюда, заботливо укрыл пледом и сунул в руки стакан прохладной воды. И теперь присел рядом на корточки, внимательно вглядываясь в мое бледное лицо.

— Как ты, получше? — тихо спрашивает он, ласково поглаживая меня по волосам. — Такси скоро приедет, потерпи немного. Я бы и сам тебя отвез, но сама понимаешь…

Киваю, благодарно стискивая его пальцы. Еще бы не понимать! У него же работа, решение миллиона важных вопросов. Нельзя все бросить вот так сразу, даже ради меня. Хотя, судя по глазам Макса, он с огромным удовольствием забил бы на все и увез меня домой прямо сейчас. И плевать на грядущие убытки и недовольство партнеров! Но я, конечно же, такого не допущу. Не хватало еще, чтобы из-за моей дурацкой прихоти у любимого мужчины возникли проблемы на работе.

— Все хорошо, правда, — слабо улыбаюсь я, целуя его ладонь. — Не переживай. Доберусь потихоньку, лягу и усну. А ты давай, возвращайся к делам. Только позвони, ладно? Ну, чтобы я не волновалась.

Макс хмыкает, качая головой. Но спорить не решается. Видимо, понимает, что это бесполезно. Только быстро чмокает меня в лоб, подхватывает со спинки стула свой пиджак и устремляется к двери. На пороге оборачивается, окидывает цепким, обеспокоенным взглядом.

— Смотри у меня! — грозит он пальцем, и в уголках его губ пляшут лукавые искорки. — Никакой самодеятельности! Отдыхать, спать и копить силы. А если что — сразу звони, в любое время дня и ночи. Ясно?

Фыркаю и тут же со стоном хватаюсь за виски. Ох, зря я это — голова тут же взрывается тупой ноющей болью. Да уж, кажется, юмор в моем нынешнем положении — непозволительная роскошь. Увы и ах.

Но, по крайней мере, хоть настроение самую капельку улучшилось. А все благодаря моему дорогому, заботливому Максу. Что бы я без него делала? Пожалуй, была бы самой несчастной беременной на свете. Но теперь, когда он рядом, мне ничего не страшно.

И вот таким незамысловатым образом заканчивается мой первый после долгого перерыва рабочий день. Конечно, все сложилось не совсем так, как я себе это представляла. Но разве в жизни вообще хоть что-то идет по плану — особенно, когда ждешь ребенка?