Необыкновенная жизнь Гесара, царя Линга

Глава 6

Гесар и его воины подходят к земле Хора — С помощью нескольких богов Герой убивает демонического донга, который преграждает его путь — Неверность жены Гесара — Тротунг из-за своей жадности захвачен демоном — Гесар топит сто двадцать восемь лодок — Караван-призрак

Граница, проходящая между землями Линга и Хора, отмечена сооружением под названием латза [пирамида, сложенная из камней], она находится на верхней точке перевала Хор Яла Сепо. Когда Гесар и его воины взбирались по склону, они увидели огромного донга[115] у себя на пути. Зверь, смотрел в их сторону и, казалось, ожидал их приближения. Он был размером с целую гору, его рога были медными и на кончиках полыхали пламенем. Хвост его был задран вверх, выражая его гнев, подобно тёмной туче, повисшей среди ясного неба.

Гесар тотчас же распознал в этом чудище демона и понял, что любое человеческое оружие будет против него бессильно. Он предупредил свой отряд.

— Оставайтесь здесь, — сказал он, — вам не по силам будет сражаться с этим существом. Я, посланник Падмасамбхавы, атакую его с помощью божеств и уничтожу своим магическим оружием.

Всадники спешились, привязали коней и расселись на земле, а в это время Гесар верхом на Кьянг Го Пербо взмыл в небо, взывая к покровительствующим ему божествам.

В тот же миг явились три бога: Тунг Кхьюнг Карпо. Ньентаг Марио и Лутрул Тиглечен. Они были братьями Гесара, которые родились, соответственно, из головы и из плеч нагини, его матери. Их сопровождал Лха Цангпа Гьяджин[116]. У каждого из них в руках было лассо.

Тунг Кхьюнг Карпо зашёл справа от зверя. Ньентаг Марпо — слева. Лутрул Тиглечен приблизился к нему спереди, а Гесар сзади. Лха Цангпа парил над его рогами. Они все вместе бросили свои лассо. Лха Цангпа схватил чудище за голову. Тунг Кхьюнг Карпо — за переднюю правую ногу. Лутрул Тиглечен — за переднюю левую ногу. Гесар — за заднюю правую ногу, и Ньентаг Марпо — за заднюю левую. Затем они стали тянуть донга в разные стороны за верёвки. Горы сотрясались от неистовых попыток животного освободиться. Огромные глыбы откалывались от скал и катились в разные стороны, земля грохотала и громыхала так, будто в ней разверзлась преисподняя. И в конце концов, с переломанными костями, демон рухнул наземь, словно осевшая гора.

Сто всадников, которые неотрывно наблюдали за происходящим на перевале, увидели, как упал зверь и как Гесар начал подзывать их знаками. Они поспешили к нему, мечами и пиками нанесли демоническому донгу несколько завершающих ударов, затем содрали с него шкуру и расчленили на части, чтобы унести с собой его мясо.

Перейдя перевал, они спустились по другому склону горы и разместили шатры в зелёной долине возле высокой красной скалы, у подножия которой струился речной поток.

— Не разжигайте костры, — приказал Гесар. — Дым может выдать наше местоположение и оповестить о нашем прибытии жителей Хора. Воздержитесь от еды, потому что еда усиливает жаждут и вы не сможете побороть желание утолить её. Но если вы спуститесь к ручью, вредоносные демоны, населяющие красную скалу, набросятся на вас и проглотят.

Рано утром, ещё до наступления рассвета. Гесар и четверо предводителей покинули стоянку, чтобы разведать дальнейший путь, оставив своих спутников в лагере.

Достигнув вершины перевала, они увидели перед собой гору Дордже Цегу [ «девятиконечная ваджра»]. Несколько лет назад, сразу после падения Линга, когда Кукар уносил с собой Сенгчам Другмо, она взяла с собой несколько бумп [ваз] для освящённой воды и, пересекая эту гору, спрятала их в расщелине скалы. Она решила, что когда Гесар придёт, то обязательно найдёт эти вазы, что станет добрым знаком того, что он победит Кукара и заберёт её обратно в Линг.

В то время Сечанг любила своего мужа и страстно желала его возвращения. Но со временем её чувства претерпели сильную перемену. Она была очарована своим похитителем, могущественным царём Хора, и родила от него сына. Уже вовсе не желая возвращения Гесара, она убедила себя в том, что тот погиб в схватке с Луценом.

Так она спокойно жила, веря в то, что он не потревожит её безмятежное счастье с Кука- ром. А про вазы, которые она спрятала на горе Дордже Цегу, и вовсе забыла.

Гесар же, лишь завидев гору, своим священным даром ясновидения узрел сокрытые в ней вазы. Он спешился и приказал воинам, сопровождавшим его, извлечь их.

— Посмотрите, — сказал он, указывая на горы вдали. — Видите эту синюю скалу недалеко от другой, белой? Между ними вы найдёте бумпы. Я буду ждать вас тут. Возьмите моего коня и, возвращаясь, пристегните вазы к седлу.

Четверо предводителей направились в обозначенное место, нашли вазы, привязали их к седлу и стали возвращаться. Но в это время Кукар заметил их из своего дворца и, указывая на них своим приближённым, сказал:

— Кто эти люди, ведущие гнедого коня, там, на перевале?

Все присутствующие прильнули к окну, и Дигчен Шенпа[117] узнал коня Гесара и воинов Линга, но промолчал.

Сослуживец Дигчена Шенпы. Тхангнаг Цегьял, ещё один из министров Кукара, также узнал, кто были эти путники.

— Это предводители Линга, — заявил он, — я лично знаком с одним из них, с тем, кто ведёт лошадь.

Сенгчам Другмо тоже подошла к окну и закричала:

— Это конь Гесара! Гесар, должно быть, вернулся!

Но она осеклась на полуслове. Зная непомерную силу своего супруга, она боялась его мести.

— Как ты думаешь, что несёт на себе этот конь? — спросил её брат царя Кусер.

Дугмо поняла, что, учитывая направление, в котором двигались путники, они должны были идти с горы Дордже Цегу. Она вдруг вспомнила о бумпах, которые давно спрятала в тайнике, и поведала об этом, не упоминая о тех чувствах, которые владели ею тогда.

— Почему ты никогда не говорила мне об этих вазах? — спросил Кукар свою жену. — Я бы доставил их сюда. Возможно, на них наложено какое-то заклятие, которое Гесар может использовать против меня.

Министры посоветовали царю немедленно отправить отряды для укрепления границ, так как, по их мнению, воины Линга должны были вскоре явиться туда. Однако Кукар не решился на столь поспешные действия.

— Неизвестно, задумали воины Линга атаковать нас или нет. Возможно, они просто прибыли, чтобы забрать эти бумпы, которые они каким-то образом отыскали на этой горе. Достаточно будет просто проследить за ними.

Пока он так рассуждал, четверо предводителей исчезли из виду, направляясь к Гесару.

За время отсутствия последнего войсков лагере находилось без пищи уже сутки, и у всех в связи с этим были довольно неприятные ощущения. Их желудки горели от голода, но они не осмеливались нарушить приказ Гесара.

Тротунг и ещё один человек по имени Кадар Чогнье оставались в шатре Героя и голодали так же, как и все остальные. Они во всеуслышание проклинали судьбу и призывали богов в свидетели их бедственного положения. В конце концов не вытерпел толстый и прожорливый Тротунг.

— В мешке с цампой у Гесара есть немного сухого сыра, — сказал он Кадару Чогнье, — давай съедим его.

— О чём ты говоришь? — ответил тот в испуге. — Наш царь всеведущ, он тотчас же узнает о неповиновении и краже. Без сомнения, он уже услышал о твоём предложении.

И он начал дрожать, озираясь по сторонам в ожидании того, что Гесар или какое-то устрашающее божество из его помощников появится, дабы наказать их.

— Чушь! — отвечал Тротунг. — Ты просто струсил. Царь такой же всеведущий, как и я. Знал ли он, когда засиживался в царстве Луцена, о том, что Кукар забрал его жену?

— Ты прав, вождь, — ответил Кадар Чогнье. — Он действительно ни о чём не ведал.

— Тогда отправляйся и принеси сюда мешок.

Умозаключения Тротунга были несколько натянуты, но сильнее всего были ужасные муки голода, которые испытывал его товарищ. Они открыли мешок и жадно съели хранившийся там сухой сыр, а затем, насытившись, они закутались в одеяла, чтобы заснуть.

Но посреди ночи они одновременно проснулись от жажды.

— Пойди, принеси воды из ручья, — приказал Тротунг.

— О нет! — воскликнул тот. — Неужели ты позабыл о демонах, которые спрятались в засаде в красной скале? Они съедят меня, если я приближусь к воде.

Тротунг снова попытался повлиять на него несколькими убедительными доводами, но на сей раз ему это не удалось. Хотя он и был предводителем, но его подчинённый напрочь отказывался встретиться с демонами лишь для того, чтобы доставить ему удовольствие.

Храбрость не была сильной стороной Тротунга, и он не хотел оказаться один в опасном месте. Снова завернувшись в одеяло, он попытался заснуть, но не смог этого сделать, равно как и Кадар Чогнье. В конце концов, не в силах выносить жажду, голосом, выражающим полную уверенность, он сказал ему.

— Пойдём! Я воплощение Тамдина, демоны не осмелятся напасть на меня. И к тому же благодаря своим магическим силам я смогу одолеть их, если они попытаются атаковать.

Поддавшись уговорам своего предводителя, Кадар Чогнье последовал за ним. Как только они приблизились к берегу реки, демон Шери Тончен, наблюдавший за ними, бросил лассо, поймал их обоих и начал тащить к себе в пещеру. Бедняги, падая и подлетая на острых камнях, чувствовали, как ломаются их ребра.

Их отчаянные крики были слышны в лагере, и все понимали, что они угодили в плен к демону из скалы, но никто не решался прийти им на помощь из страха разделить их участь.

Тем временем, Гесар шёл по тропе, освещаемой полной луной, и, приблизившись к лагерю, услышал крики. «Это, должно быть, Тротунг, — подумал он, узнав вождя по его голосу. — Наверняка он съел мой сыр и направился к реке, чтобы утолить жажду, а там его настиг демон, живущий в скале».

Со скоростью молнии он прибыл на небеса, где находились трое его братьев, взял у них жезл из небесного железа [магическую ваджру] и метнул его в скалу, раздробив её на мелкие кусочки.

Шери Тончен и обе его жертвы были отброшены на обломки скалы. Гесар спустился с небес на своём священном скакуне и коснулся земли величаво, будто орёл. Демон, лишь заметив его, бежал в направлении Хора, но Герой с копьём в руках последовал за ним. Шери Тончен, поняв, что не сможет оторваться, бросил в него своё лассо, но промахнулся. Гесар рассмеялся.

— Знай, — сказал он. — что я Гесар из рода богов, царь Линга и правитель вселенной. Копьё, которое у меня в руках, не имеет себе равных ни в одном из миров. И сейчас я уничтожу тебя в один миг.

Так сказав, он метнул копьё с такой силой, что демона разорвало пополам.

Затем Герой вернулся обратно в свой лагерь и сказал воинам:

— Нас здесь не видно со стороны Хора, поэтому зажгите костры и приготовьте чай. Теперь вы спокойно можете набрать воду из реки.

— О, драгоценный Царь! — ликовали воины Линга. — Как велика твоя сила, и как удачно, что ты пришёл как раз вовремя, чтобы спасти Тротунга и Кадара. Без тебя они точно погибли бы.

— Неужто я не запретил вам принимать пищу с целью избежать жажды и искушения попить из реки? — вопрошал их Гесар. — Но эти двое дураков ослушались меня, они посмели открыть мой мешок и съесть мой сыр. Но они быстро понесли наказание за свой проступок.

Имейте в виду: кто меня ослушается — будет жестоко наказан.

Затем они собрались возле разожжённых костров. Сварив чай, они пили его вместе с цампой и маслом. А что касается Тротунга и Кадара Чогнье, они сидели тихонько в углу шатра, не в силах стоять из-за болей в теле, пристыжённые такими позорными последствиями своего обжорства.

Воины провели следующий день, наслаждаясь пищей и отдыхом. Ближе к вечеру Гесар собрал предводителей в своём шатре.

— Мы продолжим своё продвижение к столице Хора, — сказал он, — но по отдельности. Я пойду впереди. На другой стороне перевала крутой спуск ведёт к берегу большой реки, в окрестностях которой обитают вредоносные существа. Я должен уничтожить этих врагов, потому что вам не по силам будет с ними справиться. Оставайтесь здесь, готовясь к выступлению: как только вы увидите белый луч радуги в небе, поспешите присоединиться ко мне. Этот знак будет свидетельствовать о том, что путь расчищен.

Гесар покинул стоянку на рассвете. Когда он скрылся из поля зрения своих спутников, то обернулся странствующим ламой с маленьким дамару на спине. Он также создал мираж в виде стада животных: лошадей, мулов, яков, нагруженных товарами, и, как бы ведя их всех перед собой, зашагал по тропе.

Достигнув реки, он остановился у причала, где были привязаны кожаные лодки для того, чтобы путники могли переправиться на другой берег. Он разгрузил своих животных и попросил, чтобы его с товаром переправили через реку[118].

В этом месте была деревушка, где жили сто двадцать восемь лодочников. Они были весьма удивлены, увидев так много животных с поклажей, которых вёл всего один человек. Некоторые посчитали это подозрительным и напомнили своим собратьям о предсказании, в котором говорилось о том, что некто Гесар, вначале покоривший Луцена, затем завоюет Хор. Они добавили: — Не может ли этот лама на самом деле быть Гесаром?

Некоторые из них направились к страннику и спросили:

— Откуда ты пришёл, из какой страны?

— Я родом из Цанга и являюсь учеником ламы Озера Гьялцена, — отвечал Гесар. — Царь Кукар — его покровитель и благодетель, и в ответ на подношения, которые мой Учитель получил от него, он отправляет ему ответные дары.

Имя ламы Озер Гьялцена было известно всем хор-пам. Но один из лодочников возразил:

— Драгоценный лама Озер богат и могуществен, как вышло так, что его посланник странствует в одиночку без прислуги? Мы не повезём тебя бесплатно на тот берег. Сколько ты заплатишь нам за перевозку?

— Я не один, — отвечал Гесар. — Просто я иду немного впереди остальных. Восемь великих торговце в сопровождают меня. Они вскоре прибудут сюда и оплатят стоимость переправы.

Лодочники, казалось, были удовлетворены таким ответом.

— Хорошо, мы спросим разрешения переправить тебя у нашего предводителя.

Приняв такое решение, они пошли искать Сангье Чаба, предводителя, чтобы известить его о прибытии каравана, посланного ламой Озером.

Однако Сангье Чаб был тулку одного из друбтхобо в [санскр, сиддхи], друзей Гесара в божественном мире, который он покинул, чтобы воплотиться на земле. Он помогал во время собрания, которое созвал Падмасамбхава и во время которого было принято решение о воплощении на земле как Гесара, так и его самого.

Он также знал о предсказаниях, в которых говорилось о завоевании Героем Хора, и ему было любопытно, мог ли этот лама, который привёл так много животных, быть Гесаром, прибегшим к военной хитрости.

— Я сам прослежу за выполнением этого дела, — сказал он лодочнику и направился вслед за ним к реке.

Обменявшись подобающими данному случаю любезностями с Сангье Чабом. Гесар повторил ту же самую историю, которую он уже рассказал остальным мужчинам. Тот, казалось, сосредоточенно его слушал, а сам в это время внимательно рассматривал рассказчика. И он заметил у «ламы» на лбу между бровей маленькую белую отметину, из которой рос волосок, прямой, как палочка благовоний. Это был след, оставшийся от третьего глаза, который мать Гесара убрала своим большим пальцем, когда он родился. Лодочники не заметили этой отметины, потому что они были из рода демонов, но друбтхоб силой своего ясновидения тотчас же распознал его. Убедившись таким образом, что сам Гесар стоит перед ним, он обрадовался.

— Очень хорошо, — сказал он, не выдав своих чувств, — они перевезут тебя с твоим багажом.

А так как лже-лама настоял на том, что переправа должна быть осуществлена как можно скорее, он распорядился, чтобы были использованы все лодки.

Пока мужчины были заняты погрузкой тюков с товаром. Гесар попросил, чтобы его покормили. Сангье Чаб пригласил его к себе в дом и подал ему чай, пнво, варёное мясо, масло и цампу. Он понимал: Гесар осведомлён о том, что все лодочники — демоны, и он прибыл, чтобы уничтожить их. И всё же Сангье Чаб гадал, как тот собирается это сделать.

Тем временем сто двадцать восемь лодочников нагрузили свои сто двадцать восемь лодок. Они столкнули свои посудины в реку, но как только они достигли середины реки, внезапный шквал опрокинул хрупкие судёнышки, и лодочники оказались в воде. Сильное течение подхватило их, и все они утонули.

В этот миг белая радуга появилась над лагерем воинов Линга.

Сангье Чаб последовал за Гесаром после того, как тот завершил трапезу. Он видел бедствие и сказал своему гостю:

— Я считаю, что ты — божество, сам Гесар во плоти, но почему ты уничтожил этих лодочников?

В ответ на его слова Гесар принял свой обычный вид и ответил:

— У меня есть миссия, я должен завоевать Хор. Сегодня я продолжу свой путь, и ничто не должно мне помешать.

В один миг мираж из животных рассеялся, и лишь Гесар и его конь оставались на берегу.

Вскоре после этого воины Линга воссоединились со своим предводителем, и Сангье Чаб, увидев Гесара в окружении всадников, преисполнился радости.

— Воины Линга, — сказал им царь. — Я только что уничтожил вредоносных существ, которые обитали на берегу этой реки, путь открыт. Тем не менее в силу своего ясновидения я знаю, что хорпы настороже и готовые к атаке. Будет неблагоразумным обнаружить себя. Возвращайтесь в Линг. Возьмите с собой Сангье Чаба и проследите за тем, чтобы его принимали с почестями и чтобы он ни в чём не нуждался до моего возвращения.

Подчинившись приказу повелителя, всадники развернулись в обратном направлении, и как только они исчезли из виду, Гесар верхом на Кьянг Го Пербо пересёк реку у границы. Продолжая свой путь, он прибыл на поляну у дворца Кукара. Это было стойбище для лошадей царя, и путникам не разрешалось здесь останавливаться.

Прежде чем показаться в этом месте, Гесар создал караван-мираж, состоявший из людей — лам, торговцев, знати, слуг, а также шатров, поклажи и различных животных. Количество лошадей и мулов достигало двух тысяч пятисот.

Этот великолепный караван выдвигался из долины и, достигнув дворца, заполнил всю местность до самых предгорий.

На возвышении стояли шатры лам: белые, с двумя навесами, украшенные синими и красными узорами. Немного ниже стоял роскошно украшенный шатёр собраний, на котором был установлен гьялцен [золотая эмблема]. Далее располагались шатры знати, устланные подушками, поверх которых лежали ковры из шкур тигров и леопардов. Слуги занимали отдельные жилища неподалёку.

И в довершение всего на самом берегу реки в палатках расположились бедные паломники, а также нищие, следовавшие за караваном. В каждой части лагеря были также шатры, предназначенные для женщин.

Кукар был немало удивлён, увидев весь этот караван, расположившийся лагерем прямо перед его дворцом. Он спрашивал себя, кем могли быть эти люди. Они слишком дерзко вели себя, установи is шатры прямо перед стенами дворца, не спросив разрешения. И, подозвав Дигчена, он приказал ему пойти и расспросить их.

Министр поспешил выполнить приказ, выехав незнакомцам навстречу на своём красном коне. Перейдя реку, он встретил слугу, который спускался по склону, ведя пять животных на водопой.

— Эй, ты, в тюрбане, подойди сюда! Скажи, кто твои хозяева? Откуда они пришли? Куда направляются? Кто этот великий лама в огромном красивом шатре? Эта земля предназначается для лошадей царя, и никто не имеет права разбивать здесь лагерь. Всего лишь одна повреждённая травинка имеет цену сломанной серебряной ложки, а цена двух травинок — золотая ложка. Вы должны будете возместить нанесённый ущерб и заплатить за траву и использованную воду[119]. Лучше всего вам было бы убраться отсюда и стать лагерем в любом другом месте. Но если вы будете упрямиться, царь пришлёт сюда своих солдат, чтобы навести порядок, и, скорее всего, отберёт все ваши товары.

Слуга отвечал:

— Эй, ты там, на лошади, обратившийся ко мне со всеми этими вопросами, знай же, что сюда прибыли несколько мастеров из Индии, среди которых Лонпо Пекар; другие же прибыли из Джанга с Юлой Тонгьюром; есть также некоторые из земли Синдх с Кулой Тобгьялом. Этот превосходный шатёр, возвышающийся над лагерем, принадлежит Панчену [учёный Озер Гьял- цен]. На земле не существует места, где мы в ходе наших странствий не могли бы остановиться безо всяких ограничений. Никто никогда не спрашивает с нас плату ни за траву, ни за воду. Мы ничего не будем платить. И если царь пошлёт сюда своих солдат — мы не испугаемся. Уничтожим их всех и разрушим его город.

Сказав эти слова, он с такой силой пнул лошадь, что она вместе с наездником скатилась по склону вниз к реке.

Дигчен, чувствуя себя оскорблённым, поднялся и, потирая ушибы, подумал: никогда ещё я не встречал человека такой небывалой силы. Это, должно быть. Гесар собственной персоной. То, что он пришёл, не предвещает ничего хорошего для Кукара. Что же мне делать? Этот царь с добротой относился ко мне с самого моего детства, моим долгом будет предупредить его об опасности, которая ему угрожает. Если я так не сделаю, меня ждёт перерождение в нижних уделах.

Так, решившись доложить Кукару о том, как обстоят дела. Дигчен возвратился во дворец.

— Повелитель, — обратился он к царю, — со мной случилось нечто необычное. Человек, которого я принял за слугу, одним ударом ноги отбросил моего коня. Такой силой не может обладать обычный смертный. Я не сомневаюсь в том, что весь этот караван привёл Гесар и что, возможно, с ним находятся его помощники боги. Послушайся моего совета, беги так быстро, как только сможешь, в любом направлении. Если ты попытаешься выступить против Гесара, то потерпишь поражение.

— Ба! — отвечал Кукар — Если Гесар действительно здесь, он пришёл один. Я знаю о его способностях творить чудеса. Люди и животные, окружающие его, — всего лишь иллюзия, которую он создал. Мы вместе с братьями соберём армию из ста восьми тысяч солдат. Страшиться нечего. Я скажу Кусеру и Кунагу прислать их войска, и мы убьём Гесара, каким бы великим магом он ни был.

Сенгчам Другмо, присутствовавшая при этой беседе, вмешалась:

— Подожди, — сказала она, — давай я сама схожу туда и задам вопросы. У Гесара есть отличительная метка, белый волосок, растущий меж бровей. Если он здесь, я его узнаю.

Она оседлала серебристую лошадь и поскакала. Когда она прибыла на то место, где Диг- чен встретил человека, столь бесцеремонно с ним обошедшегося, она увидела слугу, одетого в белое, в тюрбане на индийский манер. Тот приблизился к ней. Она задала ему вопросы о том, кем были его хозяева, точно так же, как спрашивал и Дигчен, но добавила:

— Один из вас позволил себе наглость сбросить министра Дигчена с его коня. Царь Кукар весьма зол. Он намеревается собрать армию из ста восьми тысяч солдат и уничтожить вас всех до единого. Я Дугмо, последовательница благого Учения, и я пришла к вам, чтобы предотвратить это кровопролитие. Вы должны всего лишь заплатить за траву и воду и поднести царю дары в знак вашего раскаяния за нанесённое его министру оскорбление.

— Старшая сестра[120], - отвечал человек, — я всего лишь слуга и ничего не смыслю в этих делах, но я передам своим хозяевам твои слова.

Он вошёл в шатёр, создав впечатление, будто с кем-то разговаривает там, затем он появился вновь и позвал Сенгчам Другмо.

— Старшая сестра Дугмо, — сказал он, — мои хозяева Лонпо Пекар. Юла Тонгьюр и Кула Тобгьял приглашают тебя прийти встретиться с ними.

Молодая женщина последовала за посланником в шатёр. Она внимательно рассмотрела присутствующих и, не заметив ни на ком из них той отметины, о которой она говорила Кукару, заключила, что Гесара не было среди них.

Она вежливо поднесла приветственные шарфы трём путешественникам, поинтересовавшись, как проходит их странствие, и обменялась с ними обычными приветствиями.

Один, из них с синим лицом[121], восседавший чуть повыше остальных, спросил о здоровье Кукара и добавил:

— Так ты и есть прекрасная Сенгчам Другмо. О тебе ходит молва. Выпей с нами немного чаю и отведай угощений. Поднеси от моего имени шарф царю Кукару и скажи, что я желаю здесь оставаться ещё шесть дней.

— Что вы можете поднести царю в дар[122]? — спросила Дугмо.

— Мы покажем тебе, — ответил предводитель.

Послали за помощником, и тот, в соответствии с указанием хозяев, принёс несколько сундуков. Когда их открыли, там оказалось золотое седло с золотой уздечкой, две железные цепи с огромным железным колом, восемь медных кольев, меч из небесного железа и пара золотых серёг.

— Эти серьги для тебя, старшая сестра Дугмо, — продолжал синеликий мужчина. — Остальное я подношу Кукару.

Поблагодарив его, Дугмо сняла с себя свои серьги, поместив их в отворот пояса, и надела новые, которые только что подарили ей. Затем она вернулась домой в сопровождении нескольких слуг, которые несли сундуки с дарами от незнакомцев.

— Гесара там нет, — сказала Дугмо Кукару, как только встретила его. — Эти люди сопровождают ламу Озера Гьялцена Ринпоче. Они вовсе не враги и поднесли тебе эти дары.

Кукар взглянул на подарки, которые были разложены перед ним, и обрадовался, что нет необходимости опасаться приезжих.

— Дугмо, — сказал он, — отправляйся завтра в лагерь со своими слугами. Пусть они отнесут чанг для этих чужестранцев, и пригласи их придти отведать угощения на следующий день.

Услышав это, Дигчен, который всё ещё был уверен в том, что караван — это волшебный мираж, созданный Гесаром, подумал про себя: «О. Кукар, бедный глупец! Неужели ты не видишь, что Гесар прислал тебе символы, предвещающие твоё поражение, которые он использует в битве проти в тебя?». Но он промолчал. Тем не менее Тобчен, другой министр, выразил удивление:

— Какие странные дары передали эти люди, — отметил он. — Я думаю, ваше величество, стоит хорошенько поразмыслить об этих предметах. Ведь, кроме седла, всё остальное очень странно подносить в качестве даров.

— Тобчен говорит весьма мудрые вещи, — согласился Кунаг, брат царя. — Эти подарки какие-то подозрительные. Мне кажется, они таят в себе скрытый смысл. Они — не символы дружбы, но указывают на скрытую угрозу. Я склонен считать их дарами Гесара. Он оседлает тебя, сядет верхом и поведёт с помощью уздечки — это символ твоего подчинения. Цепи прибьют к стенам во время штурма. Колья вонзят в сердца твоих министров. А что касается серёг, которые так поспешно надела на себя Дугмо, они символизируют то, что Гесар вновь завладеет ею.

— Ты бредишь, мой брат, — резко возразил ему Кукар. — В твоих мрачных предсказаниях нет здравого смысла. Пусть ламы занимаются предсказанием будущего, не твоё это дело. Завтра, как я приказал, женщина отправится и отнесёт пиво их предводителям.

Никто не посмел возразить. Царь и придворные затем приступили к вечерней трапезе, и вскоре все отправились почивать.