Необыкновенная жизнь Гесара, царя Линга

Глава 12

Несмотря на свой возраст в девяносто три года. Тротунг хочет завести молодую жену — Чтобы получить её, он крадёт у царя Тазига серебристых лошадей — Разведчики царя приходят в дом Тротунга во время свадебного пира — Пьяный Тротунг хвастается своей добычей — Тазнг посылает солдат, чтобы наказать его — Трус прячется под перевёрнутым чаном — Его находят, избивают и приговаривают к смерти через разрубание на части — он выпрашивает прощение взамен на то, что предаст Гесара и поможет Тазигу — Воины Линга отказываются сражаться по неправомерному поводу — Они меняют своё решение из-за обещания поддержки со стороны богов и из-за жажды наживы — Отшельник превращается в раскалённую массу — огонь вырывается из его пещеры и окружает крепость Тазига кольцом пламени — Гесар тушит его волшебной кожей Кулы, которую он заполучил в прошлом бою — Победа Гесара и уничтожение войск Тазига — Гесар отправляется во дворец на горе, где Тазиг хранит сокровища — По пути Тротунг отвлекается и гонится за девицами, которые оказываются демоницами — Их родители ловят Тротунга и сажают его в короб с солью, готовя к тому, чтобы съесть — Гесар снова спасает его — Герой провозглашает вдову Тазига царицей — Он приносит сокровища Тазига в Линг и делит их среди тех, кто участвовал в кампании

Женитьба сына на пятнадцатилетней принцессе навеяла Тротунгу романтическое настроение. Когда он смотрел, как его новая невестка лёгкой походкой передвигается по дому и грациозно помогает своему мужу, его переполняло желание завести себе такую же подружку. «И кроме того, — думал он, — мне всего лишь девяносто три года. Я в расцвете сил. Моя прежняя жена рядом со мной словно старая клюшка. Почему бы мне не жениться на молодой девушке, свежей и светлокожей, чьё тело гибкое, словно трава в долинах Чанг Тханга? Почему бы и нет? Я намного лучше сложён, чем мой младший сын, и способен осчастливить любую женщину…»

Приняв такое решение. Тротунг стал перебирать в уме всех девственниц, которые жили по соседству, и в результате критического отбора он остановился на одной из них. Она мало походила на тот образ, который он нарисовал себе. Избраннице, радующей его глаз, было двадцать пять лет. Она была крупного телосложения и пышных форм, ничего в ней не напоминало тонкую грациозность травинки, и цвет её кожи был тёмным. Тем не менее именно она была мила Тротунгу.

Тротунг, несмотря на уверенность в своём высоком положении предводителя и в своём богатстве, всё же был озадачен, как женить её на себе. Её отец. Цаджонг, один из министров Гесара, был так же богат, как и он сам, и седовласый жених боялся, что его предложение будет отвергнуто. После долгих размышлений он пришёл к выводу, что в вопросе сватовства ему мог бы помочь красноречивый Дабла, приёмный сын Гесара. Даблу высоко почитали в Линге, он был сыном друга Гесара Гьяцы, которого хорпы убили в бою, и внуком Шинглена. Тротунг сам был братом Шинглена, и таким образом приходился дядей этому юноше, что оправдало бы участие Даблы в этом деле.

Итак, выбор посредника был сделан. Но оставалась ещё одна проблема. В соответствии с традицией нужно было начать с подношения посреднику. Даблу нельзя было подкупить каким- то незначительным подарком, а Тротунг никогда не мог отдать, не испытывая тяжких душевных мучений, даже малую толику своего добра.

Он вспомнил, что любимая лошадь Даблы начала стареть и всё меньше подходила для участия в скачках. Хорошая лошадь могла бы очень понравиться юноше. Затем в голову старого предводителя пришла великолепная идея. Он знал, где найти не одну, а даже три лошади. Таких не сыскать было во всём мире: знаменитые серебристые лошади царя Тазига. Одну он оставил бы себе, вторую поднёс бы Дабле, а третью — отцу невесты в качестве выкупа за его дочь.

Теперь всё сходилось один к одному, и для осуществления этого плана не хватало лишь лошадей.

Он поручил доставку лошадей трём людям, своим слугам Гья Пепу Тугго, Тхонг Тунгтунг Мерго Кхьено и Гьяб Кепе Пипе Лебле, которые славились воровским мастерством.

Каждый из них получил по тридцать унций золота, и Тротунг дал им дипшинг [волшебная палочка, которая может сделать человека невидимым], который мог им понадобиться в этом предприятии. Вдобавок он пообещал им щедрое вознаграждение, если их усилия увенчаются успехом.

Спустя тринадцать дней трое мужчин добрались до приграничных земель царя Тазига[165].

Так совпало, что недалеко от границы, в местности под названием Немо Ютанг, царь и его придворные расположились лагерем, чтобы совершить церемонии поклонения богам страны. Проведя ритуалы, они пировали и предавались развлечениям. Посланники Тротунга вскоре поняли, что внимание придворных и простолюдинов было приковано к конным скачкам, соревнованиям лучников и различным игрищам. Вплоть до самого скромного слуги все только и думали, что об обильной еде, питье и развлечениях. Солнце ещё не поднялось в зенит, когда все уже были совершенно пьяны.

«Всё складывается так, что лучше не придумаешь», — обрадовались трое мошенников.

Царь приказал тринадцати дозорным охранять лагерь каждую ночь, и они ни при каких обстоятельствах не должны были упускать из виду шатёр, в котором находились три драгоценные лошади. Однако когда наступила ночь, у дозорных, веселившихся наравне с остальными, либо двоилось в глазах, либо они уже совсем ничего не видели.

Взяв с собой магическую палочку дипшинг, Гья Пепу Тугго и двое его напарников проникли в лагерь глубокой ночью, когда царь и его подопечные давно спали. Они не сразу нашли лошадей среди такого множества шатров на поляне, однако в конце концов заприметили нарядный красный шатёр, стоявший в отдалении от остальных, и, приподняв его занавес, увидели там трёх серебристых лошадей. Осторожно взяв их за повод, они вывели животных из лагеря.

Затем, вернувшись в горы, они набросили сёдла на лошадей Тазига, вскочили на них верхом и ускакали на восток по направлению к дому, уводя за собой трёх лошадей.

Царь и благородная знать, сытые и пьяные, проспали допоздна. Когда же слуги проснулись, они услышали ржание всех лошадей, кроме трёх серебристых. Почувствовав что-то неладное, некоторые из них побежали к красному шатру, и — ах! — внутри было пусто!

Конюшего, как только ему донесли о пропаже, наполнила ярость, сменившаяся сильной печалью. Что же скажет ему царь, какое наказание ждёт его? Он созвал всех конюхов и приказал им прочесать страну в поисках животных. В надежде, что лошади вернутся, он отложил донесение царю.

Его посланники вернулись вечером, понурые. Они не нашли ни лошадей, ни их следов. Нужно было доложить об этом царю. Тот, однако, не рассердился так сильно, как предполагал конюший.

— В моём царстве нет воров, — сказал он. — Лошади убежали и вернутся сами.

Однако три дня спустя ни одна из лошадей не вернулась. Тазиг послал трёх предводителей во главе шестьсот людей на поиски воров.

Когда они прибыли в место под названием Меманачен Конгма, то обнаружили следы копыт самых красивых в мире лошадей, и весь отряд последовал за этими следами, пока они не добрались до другого места под названием Силинг Мамту Конгма. Там они провели ночь у подножия перевала. На следующий день, взобравшись на него, они увидели, что простёршаяся перед ними долина разветвляется в трёх направлениях и что неподалёку проходил караван из тридцати предводителей, девяноста их помощнико в и некоторого количества слуг, которые вели тысячу гружёных мулов.

Чакар Денпа, один из предводителей Тазига, окликнул этих людей и помахал им руками, но путники продолжали свой путь, не обращая на них внимания. Некоторое время спустя люди Тазига смогли догнать человека в белом, который немного отстал и ехал сзади, и спросили его, кто эти торговцы, откуда они идут и куда направляются.

Чакар Денпа представился:

— Я министр царя Тазига, — сказал он. — Мой хозяин разбил лагерь здесь неподалёку, и у него украли трёх наилучших лошадей. У всех них есть отличительные знаки. У одной на копытах — подковы с гравировкой в форме раковины и восьмилепесткового лотоса. Мы видели такие следы с той стороны перевала, но здесь много животных вытоптало землю, и теперь ничего нельзя разглядеть. Если вы что-нибудь знаете об этих лошадях, я вас щедро награжу, а солжёте — царь узнает и накажет вас.

Всадник отвечал:

— Меня зовут Пагьяр Юндруб, а предводитель этих торговцев — широко известный Цанг-Гартаг-цонгпа[166]. Мы везём товары из Силинга[167], чтобы обменять их в Цанге на золото и серебро. Я клянусь, что не видел ни ваших лошадей, ни их следов.

Принц Гартага и царь Тазиг связаны узами дружбы с давних пор, но уже прошло много времени с тех пор, как они виделись последний раз. Скажи мне, прошу, в добром ли здравии ваш царь? А его сын, принц Танго Дава, который был ещё маленьким ребёнком, когда я в последний раз был в гостях у его отца, сейчас, наверное, уже взрослый юноша? Процветает ли страна и её жители? Мой предводитель будет рад, если я принесу ему добрые известия о его друге.

Ещё я прекрасно владею искусством прорицания мо: если вы желаете, то я погадаю о том, что случилось с вашими лошадьми.

Чакар Денпа с радостью согласился на предложение торговца. Тот, бросив кости, сказал:

— Если вы продолжите двигаться в том направлении, в котором идёте сейчас, то никогда не найдёте ваших животных. Лучше возвращайтесь домой и спросите совета у ламы-предсказателя. Насколько я могу видеть в силу своего ограниченного знания, вы найдёте лошадей, если направитесь на восток от владений царя Тазига.

Затем торговец достал из сумки несколько шарфов, голубых и белых, завернул девять золотых слитков в уголок одного из них и, завязав в узел, попросил Чакар Денпу передать их царю и сказать, что на обратном пути через его владения торговцы нанесут ему визит.

Последовав данному им совету, люди Тазига вернулись к царю и передали ему всё, что с ними произошло в дороге.

— И верно, — сказал царь, — лучшее, что можно сделать в данной ситуации, — обратиться за советом к мастеру мо. Пусть же явятся сюда лама тулку Албе, бонпо тулку Мипам, и великий гадатель мо Тисер Донг Наг.

Трое гадателей выполнили ритуал разными особыми способами в присутствии царя и членов государственного собрания.

Сначала лама Албе заявил:

— Я не вижу лошадей в Линге, стране на востоке от нас, но я вижу, что они находятся в тёмном месте, куда не попадают лучи солнца.

Пока он говорил, бонпо Мипам отрицательно тряс головой:

— Лошади найдутся в восточной стороне. — утверждал он, — в крепости в форме рога.

— Лошади мертвы, — кратко молвил Тпсер Донг Наг.

— И кому из них верить?! — раздражённо воскликнул царь. — Возможно, никто из них не знает правды.

Затем, доверяя больше представителю бон, чем остальным, ибо бонпо — широко известные маги и предсказатели, он обратился к Мнпаму:

— Погадай ещё раз, — приказал он. — Посмотрим, в Линге ли мои животные.

Мипам снова выполнил мо и, погрузившись на некоторое время в вычисления, он выдал следующий ответ:

— Лошади находятся в Линге, в доме Даблы.

В тоне его звучала совершенная уверенность. Царь поверил ему, и им овладел гнев.

— Этот Еесар, — сказал он, — прежде был Чори, нищим, а теперь сделатся царём Линга. Он убил Луцена, а также царя Хора и царя Джанга, и ещё Шингти — владыку Южной страны. Теперь он покушается на мою собственность и, словно жалкий воришка, крадёт моих лошадей. Какое бесстыдство! Я должен собрать своих воинов, а затем я похищу его жену. Сенгчам Другмо, отниму всё награбленное им богатство и завладею землями Линга.

Министры и советники молчали, понимая, что царь очень опечален потерей лошадей, равных которым не было во всём мире. Затем член совета по имени Шеса Рабно поднялся и, поднеся Тазигу шарф, сказал:

— Результаты мо противоречивы. Поэтому мы не можем сразу же бросить войска на войну с Еесаром. У него много предводителей, много шатров и много поселений в подчинении. Даже если лошади в его владениях, неизвестно, кто вор. Возможно, сам Еесар не знает об этой краже, содеянной одним из его подданных. Давайте отправим в Линг двух смышлёных людей, переодетых нищими бродягами. Они поищут лошадей и, узнав, у кого они находятся, сообщат нам. А мы тогда посмотрим, что лучше предпринять.

Все присутствующие признали мудрыми слова Шесы Рабно, и царь последовал его совету. Министр Шакар Дема и конюший Тонгти Лален переоделись странствующими паломниками и двинулись в путь. У каждого из них был длинный посох в руках, и они несли свою поклажу на спине.

Тем временем украденные лошади были переданы, как указал Тротунг, их новым владельцам: одна — Дабле, другая — Цаджонгу, а третья осталась у Тротунга, который, конечно же, выбрат себе самую лучшую.

Дабла действительно заслуживал такого дара. Его задача была не из простых. Цаджонг и все члены его семьи сначала напрочь отказывались отдавать молодую девушку старому предводителю, а она выказывала нескрываемое отвращение от одной только мысли о том, чтобы стать женой старика, которому вот-вот стукнет сто лет. Но Дабла, уважаемый во всей стране, а также красноречивый и изобретательный юноша, приводил такие доводы, что в конце концов Цаджонг и его люди были вынуждены сдаться. А что касается невесты, то несколько пощёчин и пара хороших порций тумаков показали ей, что молодым девицам стоит вести себя молчаливо и покорно. Отыграться она могла позже, когда стала бы хозяйкой в своём новом доме.

Итак, её сопроводили в дом Тротунга, и там было устроено обильное пиршество по поводу его помолвки.

В тот же день несколько пастухов, находившихся в услужении у Чалогсанга, который был в родственных отношениях с Сенгчам Другмо, вывели на пастбище в Маюл Тиратамо три тысячи овец. Место это находилось недалеко от владений Тротунга, там они и разбили свои шатры. Лишь только они прибыли туда, как двое пастухов заметили паломников, направлявшихся к ним. Младший из них подумал: «Кто знает, может, эти незнакомцы — шпионы царя Тазига, которые ищут украденных Тротунгом лошадей». И как только те приблизились к палатке, он сказал своему напарнику угостить их чашей простокваши, а сам принялся расспрашивать.

— Откуда вы пришли? — спросил он. — Из какой страны?

— Мы идём из Джанга, — отвечал один из них.

— Какая удача, — сказал пастух. — Я тоже из Джанга. Царь Юла Тонгьюр сейчас в добром ли здравии?

И он задал ещё несколько различных вопросов о людях и событиях в Джанге.

— Прошло уже двадцать шесть лет с тех пор, как мы покинули наш дом, — сказали странники, — и мы не знаем, что за это время там изменилось.

— Странные вы бродяги, однако, — заметил Цон-друб, рассматривая путников. — Я никогда прежде не видел таких, как вы. Вы, должно быть, хорошо питались и не делали утомительных долгих переходов, ведь толстяк выглядит так, будто вот-вот лопнет, а твой цвет кожи белее, чем у принцессы. Солнце, кажется, не слишком опалило тебя в долгих странствиях.

— А ну-ка, снимите с себя ваши сумки, они не похожи на мешки, с которыми ходят в паломничество. В этих, должно быть, полным-полно денег. Развяжите их и покажите, что внутри, авось мы купим у вас что-нибудь. Куда, говорите, вы направляетесь?

Шпионы оказались пойманными врасплох.

Чакар Денпа ответил скромно:

— Добрые люди, нехорошо рассматривать вещи путников. Что подумают жители Линга, если увидят вас за этим занятием? Они наверняка решат, что вы захотели ограбить питомников. Я могу сказать, куда мы направляемся. Мы идём на встречу с Гесаром, царём Линга. Вы знаете, где он сейчас?

Тогда молодой пастух озвучил своё мнение, которое он составил о лже-паломниках, следующими словами:

— Даже ветру не дозволено поднять волосок из шерсти овцы, принадлежащей нашему хозяину Чалогсангу. Даже птицам не разрешено бросать тень на стада, а людям смотреть и подавно. Вы выглядите, словно разбойники, пожелавшие ограбить моего хозяина. Я не пропущу вас. Вы должны пойти и всё объяснить Чалогсангу.

Старший пастух, — добрый, но глуповатый — вмешался в их разговор:

— Ты разговариваешь неучтиво, сын мой, — сказал он молодому напарнику. — Пусть эти люди идут своей дорогой.

Затем, обратившись к путникам, он продолжал:

— Перейдите перевал, который виден вон там. За ним находится резиденция Тротунга, который сейчас устроил большое пиршество по поводу своей свадьбы. Ему уже девяносто три года, но несмотря на свой преклонный возраст он захотел себе молодую жену. Он женится на девушке двадцати пяти лет.

Для того чтобы получить её, он украл лошадей у царя Тазига. Идите на пиршество, там вас покормят.

Напрасно Цондруб подавал всевозможные знаки старому болтуну, чтобы остановить его развязавшийся язык — сплетник не обращал на него внимания.

Лже-паломники торжествовали. Теперь они получили необходимые сведения и были уверены, что вскоре увидят краденых лошадей. Они ушли, продолжая изображать тяготы, переносимые странствующими паломниками, и потихоньку добрались до перевала.

На следующий день они прибыли к дому Тротунга. Однако двери оказались закрытыми. Но, загляну в за стену двора, они увидели там предводителей с жёнами, праздновавших в верхней части жилища.

— Если мы откроем эту дверь, то сможем войти во двор, — сказал Чакар Денпа Тутти, — и там мы, возможно, увидим лошадей. Но как же попасть внутрь?

— Так как мы странствующие паломники, — сказал ему Тутти, — мы может позвать хозяев, попросить у них подаяния, а для этого нам нужно немного пошуметь. Несомненно, кто-нибудь выйдет к нам и принесёт еду, а когда дверь откроется, нам будет виден весь двор.

И они принялись грохотать небольшим барабанчиком, как это часто делают бедные паломники, когда просят подать им на пропитание.

Тротунг, услышав этот звук, подумал про себя: «Пришли паломники, которые путешествуют по многим странам. Если я впущу их, то они смогут увидеть мой роскошный дом и молодую жену. После этого они расскажут о том, что увидели, повсюду, и так я смогу прославиться».

Он позвал слуг и приказал им привести путников к нему наверх. Как только шпионы прошли сквозь ворота, они увидели в конюшне под домом серебристую лошадь, которую Тротунг оставил для себя. Затем они поднялись этажом выше, где старый предводитель предложил им сесть на ковре, расстеленном в углу комнаты. Он спросил их, откуда они пришли.

— Мы пришли из Таюл То, — отвечали они.

— Тогда оставайтесь здесь хотя бы на денёк, — сказал им Тротунг, — вы можете вдоволь наесться и отдохнуть.

Он приказал слугам дать им пиво и различные мясные блюда.

Двое шпионов, притворившись, будто не знают, что происходит, спросили:

— Чья это свадьба здесь празднуется? Кто муж этой прелестной девушки?

Очень гордый собой, Тротунг начал хвастаться:

— Это моя собственная свадьба, — заявил он.

Люди Тазига выразили изумление.

— Ты — жених?! — воскликнул Чакар Денпа. — Но тебе должно быть не меньше девяноста лет! Не смеши нас, умоляю. Как так вышло? Как тебе удалось заполучить такую красивую девушку? Это просто удивительно, не могу поверить!

Тротунг уже выпил много чашек крепкого пива и кукурузной браги. Он забыл о всякой осторожности и о том, что стоит говорить, а о чём следует молчать. Он поведал всю историю, связанную с кражей лошадей, упомянув Даблу, Цаджонга и себя как их нынешних владельцев.

Лже-паломники теперь знали всё, что им было нужно.

— Мы должны как можно скорее добраться до священных мест в Китае и Индии, — сказали они. — Мы не можем здесь задерживаться. Желаем тебе долгих лет жизни. Возможно, на обратном пути мы сможем отплатить тебе за гостеприимство.

На этом они встали и направились домой, чтобы сообщить Тазигу об их успешном расследовании.

Царь пришёл в бешенство:

— Если это так, — сказал он, — мы завтра же соберем отряд. А послезавтра вы отправитесь в Линг и приведёте мне этого старого мерзавца закованным в цепи.

Команду поспешили выполнить. Отряд из восьми сотен людей выдвинулся ещё затемно, спеша добраться до дома Тротунга.

Старый предводитель не заподозрил в паломниках, которых он так сердечно принял у себя дома и которым рассказал всю историю кражи лошадей, людей Тазига.

И чтобы достойно завершить празднование своей помолвки, он решил отправиться на Магьял Помра и умилостивить там местных божеств.

Утром того дня, когда он собрался в путь, один из его слуг, выйдя рано на улицу, чтобы набрать воды, увидел, что дом окружило множество солдат. Бросив сосуд для воды на землю, он побежал в дом и, ворвавшись в комнату хозяина, закричал:

— Кушог! Кушог! Солдаты Тазига у твоих дверей. Они пришли за пропавшими лошадьми. Ох! Ох! Что же с нами будет!..

И так как он ко всему прочему был ещё и смельчаком, то, не удовлетворившись одними лишь криками, схватил в руки меч из небесного железа, который висел над кроватью хозяина, и, вскочив на самого быстрого коня, поскакал к воротам.

В ужасе представив то наказание, которое ждёт его за кражу лошадей. Тротунг принялся носиться по комнате туда-сюда в поисках места, где бы спрятаться. В итоге ему попался на глаза огромный бронзовый чан, под который он и забрался, накрывшись им сверху.

В это время воинствующий слуга уложил пятьдесят вражеских солдат, прорубая мечом себе выход на волю, и ускакал прочь. Молодая жена, её слуги и люди Тротунга, увидев, что внимание солдат сосредоточено на борьбе с владельцем волшебного меча, быстро разбежались в разные стороны. А Тротунг, чей сын ушёл накануне днём, чтобы осмотреть стада, теперь остался один, без защиты, в доме.

Люди Тазига долго пытались найти его, и, возможно, он смог бы остаться незамеченным, если бы только сумел унять свой страх и сдержать дрожь в теле. Из-за этой дрожи кольцо, привязанное к его поясу, начало стучать о стенку чана, и этот звук привёл к нему тех, кто его искал.

Вор сразу же был избит, а затем его заковали в цепи. Единственную серебристую лошадь, остававшуюся у него в стойле, а также остальных лошадей и все ценные вещи забрали из дома в качестве трофеев, а спустя восемь дней солдаты со своей добычей добрались до Немо Ютанга.

Обвиняемый в краже Тротунг предстал перед двумя министрами Тазига.

— Для начала, — сказали они ему, — ты получишь пятьсот ударов дубинкой, а завтра тебя разрежут на куски. Из-за своей глупости ты сам навлёк на себя гнев могущественного царя, у которого ты посмел украсть драгоценных лошадей.

Тротунг получил пятьсот ударов, но старый плут силой своих магических уловок сделал так, что его тело стало твёрдым, как бронза, и не почувствовал ни капли боли. Однако как ни пытался он откопать в глубине своей памяти хоть малейший след магического заклинания, которое могло бы сохранить его в живых, когда его будут резать на части, ему с сожалением пришлось признать, что его познания в магии и колдовстве не были столь глубоки.

Охваченный смятением, он кротко молил своих судей выслушать его, ибо он хотел сказать нечто очень важное. Они согласились выполнить его просьбу.

— Прошу пощадить меня. — уговаривал их Тротунг. — Я не крал лошадей. Несколько лет назад трое паломников останавливались у меня, а после этого ушли в Индию. На обратном пути они привели с собой этих лошадей. Я не знал, откуда они. Мой сын купил их у них. Я не хотел никому их отдавать, но Дабла и мой тесть, пользуясь своим влиянием в Линге, силой отобрали у меня двух лошадей. Не убивайте меня, умоляю. Хочу сказать ещё вот что: Линг принадлежит мне. Прежде маленький Чори, а ныне Гесар, сверг меня, но я до сих пор остаюсь полноправным владельцем земли. Я могу продать её, если пожелаю. И продам я её вам, а затем вы убьёте Гесара, заберёте с собой прекрасную Сенгчам Другмо, и ваш царь будет править Лингом.

Один из министров подумал: «Этот человек подлый мерзавец. Он уже предал свою страну однажды, продавшись царю Хора, он также помог захватчику разгадать те уловки, к которым прибегала Дугмо, чтобы не достаться завоевателю. Возможно, что теперь он хочет сделать нечто подобное. Этот негодяй может оказаться нам полезным, оставим его пока что в живых».

Другой министр, с которым они посовещались, согласился с тем, что, возможно, будет полезным отпустить вора. И они обещали ему жизнь взамен на то, что он сдержит своё слово и поможет им захватить Линг.

— Я помогу вам, — сказал Лротунг, — но вы должны поверить мне и позволить вернуться домой, чтобы я подготовил всё к вашему прибытию. Я должен переговорить с несколькими предводителями, с которыми Гесар плохо обращатся и которые жаждут лишить его власти. Когда я всё приготовлю, то вернусь и скажу вам об этом. Что касается серебристых лошадей, то такие есть у Дугмо и нескольких предводителей, вы можете забрать их себе.

Думая, что предатель может оказать им содействие, они отпустили его. И тот ушёл прочь, прославляя богов за то, что они послали ему таких доверчивых судей, которых он смог так легко обмануть.

В действительности он не собирался предавать Гесара или продавать Линг. Не потому, что такая идея была противна ему, а потому, что он уже понял, что Гесар неуязвим и что никто не может безнаказанно нападать на него или покушаться на что-либо, что с ним связано.

Поэтому, как только он вернулся в Линг, он поспешил во дворец, чтобы встретиться с Героем. По пути туда он встретил Сенгчам Другмо, которой он поведал о том, как на него напали и захватили люди Лазига, умолчав о той краже, из-за которой завертелась вся эта история. И он сказал, что собирается просить Гесара о том, чтобы он отправил сто тысяч воинов против Лазига для того, чтобы вернуть собственность, которую у него украли, а также наказать обидчиков.

— Царь у себя в комнате. Он погружён в глубокую медитацию. Но завтра, когда принесу ему чай, я передам всё то, что ты мне сейчас поведал.

На следующий день состоялся государственный совет. Министры и прочие полномочные управляющие собрались в комнате, прилегающей к комнате Гесара.

Отверстие в стене, закрытое занавеской, позволяло им говорить с царём и слушать его речь, когда он открывал задвижку, но сам он был скрыт от глаз посетителей. Лолько Дугмо было дозволено входить в его комнату, чтобы принести ему еду или заменить воду в алтарных чашах утром и зажечь светильники вечером.

Доставив утренний чай, царица сообщила мужу о том, что произошло с Тротунгом, и о той просьбе, с которой он обратился. Гесар не ответил, но когда члены совета собрались в соседних покоях, он открыл задвижку и из-за занавеси отдал следующий приказ:

— Соберите сто тысяч воинов. Завтра я выхожу из затворничества, чтобы начать военную кампанию против Тазига.

Затем он резко захлопнул задвижку, отчего та издала громкий лязгающий звук.

Присутствовавшие на совете сидели молча, недоумённо переглядываясь, в сомнениях относительно того, верно ли они поняли то, что услышали.

Несмотря на своё уважение к Герою, чья мудрость и мощь были общепризнанны, министры решили, прежде чем созывать людей, подождать до тех пор, пока Гесар не сообщит им о причинах объявления войны.

Собравшись снова на следующий день, предводители пришли к нему с длинными шёлковыми шарфами, которые они поднесли, вежливо вопрошая о его здравии, как это принято делать, встречая человека, вышедшего из цамы [затворничества]. Затем они просили объяснить им причину, которая подтолкнула его к решению напасть на Тазига, ибо они не ведали о наличии таковой.

Гесар силой своего ясновидения знал о совершённой Тротунгом краже серебристых лошадей. Он подробно и обстоятельно изложил им предысторию и в конце добавил:

— Тротунг поступает непорядочно, постоянно вредит и вмешивается не в свои дела, но тем не менее он дал нам повод для войны, которая станет для нас успешной. Я изучил предсказания, и они все свидетельствуют в нашу пользу. Не зря Тазига именуют Норги Дакпо [Хранитель Сокровищ]. Победа принесёт нам несметные богатства.

Конюший отвечал:

— Тротунг очень зловреден. Он постоянно совершает нечто дурное. Теперь он украл лошадей царя, с которым мы прежде жили в мире. Я не вижу причин, по которым мы должны его поддерживать и нести ответственность за последствия его достойных осуждения деяний. Бросая вызов Тазигу, защищая того, кто совершил злодеяние, мы становимся на сторону недобродетели. Многие предводители и воины погибнут за неправое дело. Не будем ли мы горько сожалеть об этом? Нет, царь, мы не будем сражаться.

Все члены совета выразили полное одобрение слов конюшего.

Гесар, которому прежде никто не перечил, пришёл в замешательство, ведь он не мог отрицать справедливость приведённых доводов.

— Это правда, — сказал он. — что здесь у нас случай личной вражды между Тазигом и Тротунгом, и что последний в ней виновен. Мы не обязаны поддерживать его. До сих пор мы не получали никаких советов от богов по этому вопросу. Поэтому давайте подождём. Оставайтесь на ночь во дворце. Вестник может вскоре явиться сюда.

Ночью, когда все спали, на балкон комнаты, где находился Гесар, прилетела Манене верхом на белом льве и разбудила его.

— О. Герой, подчиняющий врагов, выслушай меня, — сказал она.

Царь преисполнился радости. Он подумал, что, возможно, она принесла совет, которого он так ждал.

— Не обращай внимания на нечестивые дела, которые творит Тротунг, — продолжала богиня. — Воины Тазига вторглись в твои владения, окружили дом одного из твоих подданных и силой увезли с собой его хозяина. Это хороший повод для того, чтобы твои воины и союзники Линга взяли в руки оружие. Во владениях Тазига находятся редкие сокровища и неисчислимые стада. Для Линга важно объединить свои пастбища с теми, что принадлежат Тазигу, чтобы в будущем страна процветала. Донеси эти соображения до своих воинов. Как и прежде. Драгоценный Гуру, я сама и наши друзья боги будут содействовать тебе во всём.

Манене исчезла.

На рассвете Гесар послал за предводителями и передал им слова своей священной наставницы.

Получив совет, подтверждающий решение царя, и — заручившись поддержкой богов, люди уже не высказывали неодобрения и недовольства по поводу завоевания сокровищ и пастбищ Тазига. Они решили развязать войну. Линг, Хор, Джанг и царство Луцена должны были предоставить каждый по сотне тысяч солдат, что составило бы четырёхсоттысячное войско.

Посланники с приказами о сборе войска спешили объехать весь Линг и страны союзников. Вся армия собралась в Маюл Лиратамо, на территории Линга, где они стояли, разбив лагерь, на протяжении тридцати дней, пока солдаты переназначались в подчинение различным предводителям и подготавливалось оружие и припасы. Затем Гесар. Дигчен и Саджонг Дема во главе войска выдвинулись в Западную страну. Прибыв в Кемо Ючанг, они разбили лагерь.

Когда Лротунг покидал судей, которые наивно отпустили его, он пообещал, что возвратится через месяц. Но месяц прошел, а Лротунг всё не появлялся. Тазиг, узнав об обещании, данном бывшим узником, начат беспокоиться.

— Боюсь, этот плут обманул вас, — сказал он советникам. — Гесар очень хитроумен, а Тротунг похож на него. Нам следует быть начеку. Кто знает, что эти мерзавцы замышляют против нас. Нужно отправить лазутчиков в Линг, чтобы узнать, что там происходит.

Шпионы выдвинулись в путь, но, достигнув перевала, ведущего в Немо Ютанг, они увидели вражеские шатры в долине у предгорий. С такого расстояния они походили на множество каменных пирамидок, которые часто устанавливают в качестве подношений божествам. Всадники, перепуганные этим зрелищем, развернулись и поскакали обратно во дворец.

Приближённые Тазига, заметив их вдалеке, сообщили царю об их прибытии.

— Они не принесут хороших новостей, — сказали они. А один из них добавил:

— Боюсь, люди Линга уже вторглись на нашу землю.

— Я не боюсь Гесара, — горделиво молвил Тазиг. — Пусть воины соберутся немедля.

Семьсот тысяч человек откликнулись на его призыв. Крепость и её окрестности стали походить на муравейник, в котором кипела жизнь.

Неподалёку от крепости было одно жуткое место, к которому не боялись приближаться лишь немногие бонские маги. С виду там не было ничего особенного, кроме невероятных размеров каменной глыбы, которая закрывала вход в пещеру, смотревшую на долину.

В давние времена в этой пещере ученик гуру Тогьял Екьена[168] усердно практиковал медитацию сосредоточения на огне. После долгих лет практики его тело превратилось в раскалённую массу. Затем — то ли божественной силой, то ли силой самого отшельника — кусок скалы отделился от вершины горы и, скатившись по склону, закрыл собой вход в пещеру, спрятав от людского взора тайну того, что происходило внутри.

Никто не пытался узнать, что случилось с отшельником, и, без сомнений, никому это было неведомо.

По ночам тёмно-алое сияние окружало каменную глыбу, и ходили слухи, что за ней скрывается бездонный очаг, наполненный пламенем, огонь из которого мог хлынуть, словно поток бурной реки, затопив собой долину.

С помощью духовных последователей бон прежний царь установил связь с таинственным обитателем пещеры, который после долгих ритуалов умилостивления пообещал ему, что в случае надвигающейся опасности он выйдет из своего убежища и предстанет в гневной форме, окружив правителя непроницаемой защитной стеной. Каждый из рождавшихся подданных Тазига проходил церемонию посвящения, благодаря которой все они стали неуязвимы для пламени, сокрытого в пещере, а также заручились поддержкой её обитателя.

Тазиг поклонялся ему и опирался на его поддержку, как и все его предшественники. Но он не знал о событиях, происходивших в его прошлых жизнях, о тех существах, которые были с ними связаны, и о запутанной цепи причинно-следственных связей, которые могли противодействовать такой защите.

Во времена настолько давние, что не подпадают ни под какое летоисчисление, двое демонов выразили могущественные пожелания, исполнение которых было предотвращено пожеланиями двух божеств.

Один из демонов пожелал уничтожить человечество, а другой — переродиться обладателем несметных богатств, защищаемых огненной преградой. Менчен Куда, министр царя Шингти, был первым из них, а Тазиг — вторым.

Одно из божеств высказало пожелание: «Да подчиню я вредоносное существо, которое мечтает об уничтожении человечества», а так как двое демонов были связаны дружескими узами, второе божество заявило: «Да одолею я огненную защиту демона, обладающего богатствами, кожей его друга». Эти божества были Гонпо Бернаг и богиня Палден, союзники Гесара.

Но все эти события были неведомы никому, кроме Гесара, наделённого священным ясновидением. Именно поэтому он приказал снять кожу с Менчена Кулы во время войны с Шингти, царём Южной страны.

Когда Гесар находился в Немо Ютанг, к нему явился Падмасамбхава.

— Не задерживайся здесь более, о Герой, окружённый божественной защитой, — сказал Драгоценный Гуру. — Поспеши перейти перевал, отделяющий тебя от крепости Тазига. Если ты допустишь, чтобы его отряды первыми перешли перевал и спустились в долину, где вы сейчас находитесь, то ты потерпишь поражение. Тебя ждёт победа на другой стороне горной гряды. Возьми кожу Кулы и иди первым, не дожидаясь своих воинов, ибо с вершины горы твоему взору откроется ужасное зрелище, которое ты способен выдержать не дрогнув лишь благодаря силе твоего духа. Твои же воины потеряют сознание от ужаса, лишь мельком взглянув на это.

Повинуясь его приказу. Гесар собрал генералов и приказал им приготовиться к переходу через перевал, чтобы атаковать войска противника, которые охраняли крепость Тазига.

— Поспешите, — добавил он. — Я же поскачу вперёд, чтобы облегчить ваш путь к крепости.

Он вскочил на Кьянг Го Пербо и, держа в руке кожу Менчена Кулы, которая развевалась на ветру словно знамя, взлетел на вершину перевала подобно коршуну, рассекающему воздух крыльями.

Оттуда Гесар глянул вниз. Он увидел огромное войско Тазига, выполнявшее учебные манёвры в долине[169], и высокую крепость, украшенную разноцветными флагами. На террасах крепостных сооружений дым благовоний из листьев кипариса поднимался клубами, и мощно завывали рагдонги — так выполнялось умилостивление богов.

Наверху величественного здания, украшенного трезубцами и золотыми гьялценами[170], появился Тазиг, хмурый и горделивый. Он повернулся к горе, где когда-то отшельник замуровал себя, взмахнул рукой, произнёс заклинание, и внезапно камень, закрывавший вход в пещеру, покатился в долину. Пламя хлынуло из скалы и, ниспадая каскадами, окружило крепость огненной массой, преградив путь к горному дворцу, в котором царь хранил свои сокровища.

Солдаты Тазига остались в кольце пламени, совершенно неуязвимые. Тазиг стоял, погрузившись в думы, на крыше своей крепости, окружённой золотыми трезубцами. А Гесар, словно коршун, смотрел на него с перевала.

Тем временем войска Гесара в Немо Ютанге закончили свои приготовления. На закате они. шумно бряцая доспехами, выступили вперёд. Каждый предводитель нёс флаг и был окружён множеством знамён, на шлемах воинов также были флаги, а сёдла коней были украшены золотом и серебром.

Ещё издалека Гесар услышал гул приближающиеся к нему сзади войска.

Тазиг, положившись на огненное ограждение, защищавшее его крепость, отдал распоряжение своим людям удалиться на ночлег и сам заснул безмятежным сном. Всё было спокойно, огромное море пламени колыхалось, заполнив собой всю долину так далеко, что невозможно было охватить его взглядом, и подсвечивало ночное небо.

Гесар вышел из медитации и, вспомнив слова Гуру Пемы, который сказал ему пощадить своих людей и скрыть от их взора столь ужасающее зрелище, спустился с перевала на летающем скакуне.

Паря над морем огря, призывая покровительствующих божеств. Герой раскрыл кожу Кулы в воздухе и отпустил её. Но она не упала безжизненно наземь.

Подхваченная силой прежнего пожелания, она летала над пламенем, ускользая от его жарких объятий, стараясь не дать ему потухнуть.

Дружба, связавшая прежде двух демонов, которые переродились Кулой и Тазигом, до сих пор имела свою силу. Высохшая кожа Кулы не хотела разрушать защитный барьер, который защищал Тазига от его врага. Но напрасны были её жалкие усилия, она опускалась всё ниже и ниже, пока не накрыла его. Пламя рвануло в небо, полностью поглотив её. Но в тот же миг раздался грохот грома, и ливень погасил волшебное море огня.

Через некоторое время армия Гесара спустилась с перевала и под покровом ночи окружила крепость.

Пробудившись ото сна, Тазиг и его люди были весьма удивлены, не увидев огненного сияния. Выглянув из окон, они обнаружили, что вместо огненной массы крепость окружает зелёная трава, а на ней расположилась армия Гесара.

— Как такое возможно?! — воскликнул Тазиг, ибо он сомневался, что уничтожение пламени может быть делом рук Гесара. Но предводители, окружавшие его, склонили головы, опечаленные таким дурным знамением, и задумались о неминуемом поражении.

Солдаты Гесара уже начали атаковать крепость с четырёх сторон. Люди Тазига храбро, но безуспешно оказывали сопротивление.

У восточных ворот Дигчен отсёк голову Кункьена Митаг Шабу одним ударом своего меча. У западных ворот Юла из Джанга пронзил голову Дже Тобдена стрелой, пущенной из своего лука. У южных врат владыка Тамде Гукье был рассечён пополам, а у северных врат предводитель Шеса Рабно был пронзён в самое сердце. Затем отряды Гесара вторглись в крепость, уничтожив всех её обитателей, включая Тазига и его сына.

Двое последних, когда жизнь покинула их тела, превратились в призраков и ускользнули из крепости. Но Гесар заметил их и, проявив сострадание и не желая, чтобы их постигла участь блуждающих духов, поймал их своим лассо и, отделив их сознания, отправил в Чистую Землю Великого Блаженства.

Когда ночь спустилась на землю, победоносная армия разбила лагерь у крепости. На следующий день солдаты собрали всё оружие и доспехи погибших с целью переправить их обратно в Линг.

Затем Гесар вместе с шестьюстами воинами отправился в горный дворец за спрятанными в нём сокровищами.

Проходя мимо Юлонг Тагмар Сум Дзонга, на склоне они встретили трёх молодых красивых девушек в богатом убранстве, собиравших лекарственные травы.

Предводители, сопровождавшие Героя, удивились и стали интересоваться, кем были эти девы.

Гесар распознал в них синмо[171], но, решив подшутить над своими спутниками, сказал:

— Вас трое, и их трое. Если хотите — возьмите себе по одной.

— Мы слишком стары, — сказал Дигчен, смеясь, — и утратили интерес к женщинам. Но среди молодых военачальников, следующих за нами, возможно, найдутся желающие.

— Девушки, которые бродят в одиночку без мужей и отцов, неинтересны нам, — ответил один из молодых военачальников.

Но Тротунг, продолжавший волочиться за молодыми девицами, сказал Гесару:

— А у меня своё мнение. Если ты позволишь, я хотел бы забрать одну из них с собой в Линг.

Один из помощников Гесара по имени Мичунг Капде частенько посмеивался над старым распутником и теперь снова захотел подшутить над ним. Он вышел вперёд:

— Если старый предводитель хочет себе одну, то и я возьму одну, — сказал он серьёзным тоном. — Я тоже требую себе одну девушку.

Тротунг разозлился на него.

— А не слишком ли нагло с твоей стороны повторять за мной и брать себе то же, что и я? — сказал он сурово своему собеседнику. — С каких это пор помощники разделяют те же удовольствия, что и их хозяева? Я возьму себе самую красивую из трёх.

— Ну уж нет, она достанется мне, — парировал юноша.

Тротунг готов был уже броситься на соперника, а тот показал ему свой кулак.

Гесар вмешался.

— Давайте я рассужу вас по-честному, — сказал он. — Выбор падёт на того, кто победит в скачке. Тот, кто первым достигнет юных девушек, выберёт себе ту, которую пожелает.

Эта идея понравилась Тротунгу. «Я тулку Тамдина и искушён в магии, — подумал он. Я вызову порыв ветра, который собьёт коня моего соперника с ног, и легко одержу победу». Поэтому он с радостью принял предложение Гесара. Мичунг Капде верхом на своём коне поравнялся с ним, и когда был дан сигнал, они вместе рванули к своей цели. Тротунг произнёс заклинание, которым отбросил своего соперника на приличное расстояние, и первым добрался до девушек.

Соскочив с лошади, он с чарующей улыбкой принялся играть роль искушённого ловеласа.

— Кто вы, юные девы с лицами круглыми и белыми, словно полная луна, одетые в столь изысканные украшения? Что вы делаете в одиночестве здесь, на этой пустынной горе, утомляя себя поиском лекарственных трав? На меня навевает грусть вид ваших тяжких усилий. Вы же созданы для того, чтобы покойно восседать на высоких подушках в добротном доме. Я уже немолод, но очень богат, у меня много драгоценностей, кораллов, бирюзы… Посмотрите на это превосходное ожерелье. Я дарю его вам. Та из вас, кто желает стать святой, — должна повторять мани, а кто желает жить в достатке — должна выйти замуж за почтенного мужа.

Не совершите ошибку, юные девы, ведь мир полон обманчивых иллюзий.

Он продолжал цитировать пословицы, но девушки не слушали его. Проворно, словно дикие козочки, они убежали прочь, унося с собой охапки трав.

Толстый Тротунг, хоть и был хорошим всадником, бегать быстро не умел, и никакое волшебство не могло ему придать сил. Он снова влез на коня и смог заметить преследуемых им девушек лишь краем глаза, когда они скрылись в проёме пещеры на вершине красной скалы.

«Ну всё, теперь они попались, — решил старик, взбудораженный таким приключением. — Они не посмели вступить в общение со мной посреди открытой поляны, а теперь указали мне потаённое место, которое им хорошо известно».

«Насколько же искусны эти женщины! И как они, должно быть, любвеобильны!» — заключил он.

Он снова слез с коня, привязал его у подножия скалы и принялся взбираться по крутому подъёму.

В это время синмо поведали своему отцу, жившему в пещере, о том, что их преследует старик из Пинга.

— Как так вышло, что люди из Линга оказались в этих краях? — сказал демон. — Не волнуйтесь, мы съедим их всех.

Он тотчас же призвал сто демонов-воителей и рассказал им о неожиданной добыче, которая выпала на их долю. Они вылетели из отверстия в скале с грохотом, подобным грому.

Тротунг, заслышав их, быстро спрятался меж двух осколков скалы. Демоны, проскочив мимо, не заметили его. После тщетных поисков у подножия горы они вернулись и сказали своему вожаку:

— Мы обнаружили лишь коня, привязанного к дереву. Его мы съели. Хозяин, должно быть, прячется где-то неподалёку, но мы не нашли его.

— Используйте для этого мешок[172], - приказал им хозяин.

Тротунг, услыхав, что сейчас они будут бросать мешок, сосредоточился и превратился в огромных размеров скалу. Демоны бросили мешок, но не смогли зацепить его, так как он был слишком большой. Когда они закинули мешок во второй раз. Тротунг превратился в очень тяжёлый бронзовый ящик, который мешок не смог сдвинуть с места. Тут Тротунг устал, и сила его концентрации ослабла. Пока он сомневался в том, какую форму принять, мешок был снова брошен, и он попался. Тогда синпо Ракша Донгдже, бросавший мешок, воскликнул:

— Смотрите, я поймал что-то!

Притащив мешок в грот, он открыл его и вытащил оттуда Тротунга.

— Какой же он толстый, — сказал он, обрадовавшись. — Сейчас я его съем.

Но их вожак, синпо Кхамсум Согчен, возразил.

— Нет, брат мой, — сказал он. — Ты должен подождать, пока прибудут ему на помощь остальные, и тогда мы схватим их и разделим добычу поровну. Все мы голодны. А этого хватит нам всем, лишь чтобы немного перекусить.

Они посадили Тротунга в бочонок, который использовали для солений, и сверху закрыли тяжёлой крышкой. Издеваясь над ним, три прекрасные дочери демона подошли и стали стучать по бочонку, выкрикивая всякие непристойности.

Тем временем Гесар продолжил свой путь, позабыв о Тротунге, и ехали они до заката солнца, после чего решили разбить лагерь для ночлега. Лишь тогда, заметив, что старик не появился к вечернему чаю, окружение царя обеспокоилось его отсутствием.

— Я хотел лишь пошутить над ним, — сказал Герой. — Но, возможно, шутка зашла слишком далеко. Эти прелестные девушки были синмо. Они, должно быть, заманили нашего старого глупца, и теперь он попал в плен к демонам, живущим в этой местности. Однако всё не так плохо, как может показаться, потому что теперь у меня есть повод истребить это злое отродье. Но где же нам искать Тротунга?

Гесар вновь вскочил на коня и приготовился к розыскам, взяв с собой Дигчена и несколько предводителей, когда внезапно появилась Манене.

— Поспеши, о защитник живых существ, — сказала она. — Синпо захватили Тротунга и хотят съесть его. Он заперт в бочке для солений и вот-вот задохнётся. Возьми эту пилюлю жизни, которая оживит его. Поспеши, время не ждёт. Его держат в пещере на вершине скалы, которая видна тебе отсюда.

Богиня исчезла.

Гесар и его спутники поспешили к тому месту, на которое указала Манене.

Выскочив из засады, демоны налетели на них с жуткими воплями. Но Гесар, вооружённый волшебным мечом, уничтожил почти всех сразу, остальных добили его спутники.

Тротунга нашли без сознания в бочонке для солений. Гесар положил ему в рот пилюлю, и старый предводитель снова пришёл в себя.

— Что случилось? — спросил он, всё ещё плохо понимая, где находится.

Окружавшие его предводители рассмеялись.

— Беззубый, что пожелал съесть неизмельчённое зерно, — словно старик, возжелавший дев и погнавшийся за ними. Оба они попадут впросак. Если ты всё ещё не понял этого, то вновь и вновь будешь проверять истинность этого на своей шкуре, — сказал Гесар, приводя в подкрепление свих слов старую пословицу. — Скажи спасибо, что я оказался неподалёку и спас тебя. В противном случае ты был бы уже мёртв.

Переночевав, они продолжили свой путь к горному замку, который назывался Сагцал Лити Каргьяр.

Увидев приближавшегося Гесара, царица попыталась бежать, пробираясь по краю обрыва. Она чуть было не сорвалась в пропасть, когда Гесар окликнул её, уверяя, что не собирается ни убивать, ни причинять ей вред. Обернувшись, она увидела его в окружении великолепного собрания богов и богинь и подумала, что может доверять его словам, ведь, похоже, он был не обычным человеком, а настоящим защитником существ. Собравшись с духом, она вернулась во дворец.

— Ничего не бойся, — сказал ей Гесар, встретив её. — Я желаю тебе лишь добра в этой жизни, а после смерти я отправлю тебя в Чистую Землю Великого Блаженства. Но ты должна отворить двери во дворец, где Тазиг хранил сокровища. Благодаря мне он уже оказался в превосходнейшем из райских мест.

Царица поспешила принести ему золотые ключи.

С востока она отворила сандаловую дверь, и из неё вышла тысяча бурых коров. С запада она открыла бирюзовую дверь, и из неё вышли десять тысяч белых коров. С юга она отворила золотую дверь, и из неё вышли двадцать тысяч пятнистых коров. С севера она отворила коралловую дверь, и из неё вышли сорок тысяч красных коров.

Во внутренней части дворца Гесар нашёл семь сокровищ: железную корову, которая умела ходить, агатовую собаку, которая могла лаять, перламутровую блеющую овцу, волшебный скипетр [ваджру] из небесного железа, лазурного цвета яйцо дракона, статую богини Дролмы из бирюзы и статую Будды Бесконечного Света[173] из коралла.

Гесар возвёл царицу на трон вместо поверженного Тазига. Затем, забрав с собой коров и семь драгоценных предметов, он со своими людьми вернулся в долину, где прежде полыхало море пламени.

Через пятнадцать дней пути они достигли Маюл Тиратамо на границе Линга, где и разбили лагерь. Здесь Героя приветствовали боги и дакини, и он сделал подношение из тысяч масляных светильников с пожеланием того, чтобы сокровища, которые Тазиг хранил только для себя, стали источником процветания для всех жителей Линга, для всех жителей Тибета и жителей всего мира.

Коров, оружие и все трофеи разделили между собой все участники похода. Когда всё завершилось, войска Хора. Джанга и Северного царства под предводительством своих военачальников вернулись в свои земли. Предводители же Линга сопровождали Гесара к нему во дворец, где ещё месяц они пышно праздновали одержанную победу.