Неос

17

Ветка наземного метро протянулась через парковый комплекс, спальные районы с вереницей экобашен и тихие пригороды Нью-Сайгона. В кварталах с плотной застройкой, а также в рекреационных зонах полотно карабкалось на эстакаду.

Тимур Войтицкий ехал в полупустом вагоне и задумчиво смотрел на панораму внизу.

Город раскинулся на громадной площади — среди джунглей Калорики, одной из экзопланет, контролируемых землянами. Калорика обращалась вокруг красного карлика Глизе 667 C и была удалена от Земли на 22,7 световых года. Тройная система, напичканная военными и пересадочными станциями, орбитальными лабораториями и верфями, на которых наноботы штамповали безынерционные истребители вкупе с кораблями-матками. А еще — ударные крейсера класса «скорпион», считающиеся едва ли не самым серьезным аргументом людей в спорах с чужими.

Милитаризованный мир.

И весьма комфортный для проживания.

Поверхность Калорики покрывали глубокие океаны, прогреваемые кольцевыми течениями. Единственный материк, прижатый к экватору, утопал в джунглях, был пронизан горными хребтами и полноводными реками, в которых водилась разная мерзость. Большую часть года температура держалась на отметке в двадцать семь градусов. Достаточно, чтобы расплодилась экзотическая инопланетная фауна с четко выстроенными пищевыми цепочками.

Тяжелее всего было привыкнуть к гравитации.

Если ты долгое время прожил в кластерах Сферы, оперируя роботом-монтажником из нейробокса, то наверняка приспособился к зонам с переменной силой тяжести. При хорошем раскладе ты можешь настроить в своей ячейке две трети от положенного стандарта. Если гравитаторы не подвезли, живи в невесомости. Питайся правильно, укрепляй кости, плати бешеные деньги за сеансы реабилитации. Качайся на тренажерах. И даже в этом случае на Земле будет неуютно, так что добро пожаловать в универсальную болванку.

А здесь — три и восемь от земной массы.

Со всеми вытекающими.

Космолеты, выпавшие из червоточин, доставляли пассажиров на пересадочные станции, где начинался долгий и нудный процесс адаптации. В тело влезали наноботы, в задачу которых входило наращивание мышечной массы, модернизация костей и сухожилий, апгрейд суставов и сердечно-сосудистой системы гостей. При усиленном питании, разумеется. С белковыми и протеиновыми коктейлями. Прохождение курса считалось обязательным. Без этого нечего было и думать о том, чтобы спуститься с орбиты на поверхность Калорики.

Тусклый свет красной звезды превращал городской ландшафт в нечто сюрреалистическое и зловещее. Возникали смутные ассоциации с Марсом, где мегаполисы-колонии выживали в радиационных пустошах при скромной силе тяжести. Та же цветовая палитра...

На этом сходство заканчивалось.

Калорика была переполнена жизнью. Опасной и жуткой, местами — удивительно похожей на земную. Экосистемы настолько плотно вросли друг в друга, что каждая тварь либо паразитировала, либо встраивалась в симбиотические схемы.

Всё это происходило за городской чертой.

Паркостроители и коммунальщики вычистили Нью-Сайгон от хищников и вредоносных микроорганизмов, инсталлировали привозные формы жизни и настроили наноботов таким образом, чтобы всё лишнее немедленно ликвидировалось. Рекреационные зоны визуально казались дикими и заброшенными. Эффект создавался искусственно, чтобы избавить мегаполис от выморочной атмосферы. Трава, деревья и кустарники не дублировали земную флору, они были переделаны для местных условий. Генетики учли спектральный класс звезды, 90-процентный порог энергопоглощения и массу других параметров. Животные могли жить в условиях силы тяжести, почти вчетверо превышающей земной стандарт.

Изначально колонисты проектировали генофонд, рассчитывая на парниковый эффект. Прокладка червоточины разрушила все иллюзии. Атмосфера оказалась пригодной для дыхания человека, альбедо укладывалось в норму. Орбитальный период вращения едва превышал двадцать восемь суток, что объяснялось близким расстоянием от красного карлика. Всего двенадцать сотых астрономической единицы. Отсюда — быстрая смена сезонов. Надо ли говорить, что проектировщики гибридных форм жизни столкнулись с необходимостью разгонять метаболизм своих порождений?

Неприятным сюрпризом стал приливной захват — планета всегда была повернута к солнцу одной стороной. Линия терминатора отрезала четверть материка. К счастью, Нью-Сайгон располагался вдалеке от сумеречной зоны, его жители не испытывали на себе ужасов темной стороны...

Калорика считалась важным форпостом землян.

В тройной системе Глизе 667 хватало астероидов, блуждающих комет и спутников, пригодных для разборки и транспортировки к внешнему краю Сферы.

Кроме того, червоточины тянулись к «ничейным» звездам, где была развернута полномасштабная добыча ресурсов. Всё бы ничего, да появились тшу — агрессивная раса космических скитальцев, неподконтрольных неосам или другим сверхразумам из Галактического Ядра. На протяжении трех тысячелетий тшу странствовали по рукавам Млечного Пути, наращивая флот, амбиции и огневую мощь. Цивилизация кочевников, не стремящихся контролировать планетарные колонии и привязываться к определенным локациям. Биологически тшу представляли собой гуманоидную расу, выросшую в условиях невесомости и неоднократно модернизировавшую себя. Высокие, с длинными и гибкими конечностями, миндалевидными и сильно отстоящими друг от друга глазами. Бледная кожа, пара дыхательных щелей вместо носа. В рукопашной тшу применяли экзоскелеты, уравнивающие шансы с более сильным и ловким противником.

Технологически чужие превосходили землян на той стадии развития, когда Сфера лишь начинала строиться. Первые столкновения начали происходить в системе 36 Змееносца, отстоящей от Калорики на четыре с половиной световых года. Затем бои перекинулись в CD-32 13297 и HR 6416 AB. Там не было разумных рас, а камнем преткновения послужили астероидные пояса, кометные облака и массивные спутники газовых гигантов. Тшу атаковали пересадочные и орбитальные станции людей, уничтожили десятки добывающих модулей, пограничных катеров и старых истребителей, не оснащенных безынерционными движками. Потери впечатляли. Пришлось обращаться к Покровителю за советом и выпрашивать новые технологии.

Аналитики задействованных в войне комитетов подсчитали, что при текущей динамике конфликта строительство Сферы замедлится минимум на триста-четыреста лет. Кочевники обладали превосходящими силами, имели продвинутые ракетные системы, кинетическое и плазменное оружие. Навигаторы тшу лучше ориентировались в пространстве, умели объединяться в малочисленные сплоченные группы через биоинтерфейсы и создавать таким образом аналоги искусственных интеллектов. Армада тшу представляла собой некое подобие роя с большим количеством разноплановых кораблей, действующих в узкоспециализированных нишах. Сотни и тысячи единиц боевой техники. Плюс хабитаты с мирными жителями, корабли-верфи, транспортные суда, харвестеры и координационные центры.

Мощь и организованность.

За десять лет противостояния люди едва не лишились всех своих систем. Войны вспыхивали и раньше, но тшу были первым серьезным противником за всё время звездной экспансии человечества.

Пришельцам следовало преподать урок.

И Калорика изменилась.

Мир, в который прибыл Тимур Войтицкий, стал известен благодаря серийному производству кораблей-маток, напичканных безынерционными истребителями. Операторы глубокого подключения работали в нейробоксах и, по сути, являлись удаленными пилотами высокого класса.

Полторы недели назад Тимур неожиданно решил покинуть Сферу Дайсона и попробовать себя в роли военного пилота. Сейчас он не мог проследить всю цепочку размышлений, побудивших его к этому шагу.

Скука?

Возможно.

Управление роботом-монтажником — не самое увлекательное занятие для мужчины, решившего заработать на цифровое бессмертие. Нудные многочасовые смены. Опостылевшая ячейка без гравитаторов. Минимум общения в недостроенных кластерах, жители которых большую часть дня предпочитали проводить в Сети. Кто-то путешествует в болванках по освоенным мирам Солнечной системы, кто-то зависает в виртуальных конструктах с полным эффектом присутствия. Ты не можешь пойти в бар и хорошенько надраться, потому что не с кем. Бармен окажется андроидом, случайный посетитель — таким же оператором. В рекреационных зонах тихо, в пешеходных тоннелях — пустынно. А перевод в более обжитые зоны следует заслужить, набрав достаточное количество социальных баллов.

Однажды ты понимаешь — хватит.

Надо что-то отремонтировать, исправить. Иначе полезешь на стенку и жить не захочешь в этом унылом однообразии. Никакие психологические тренинги не помогут, если ты годами занимаешься одним и тем же — монтируешь секции поддержки для энергетических экранов.

Мимо проносились экобашни.

Тимур ехал на юг, в сторону континентального центра вербовки. Он собирался подписать годичный контракт с Космофлотом, пройти курс боевого пилотирования и присоединиться к числу доблестных защитников Сферы Дайсона. Точнее — к соединениям, прикрывающим захват чужих ресурсов. Если всё пойдет по плану, Тимур прослужит полгода на передовой, издалека оперируя высокотехнологичной машиной смерти. Сам пилот находится в безопасности — на корабле-матке, под защитой парочки тяжелых крейсеров. Максимум, что ему угрожает, это удар по нервной системе в случае неправильно выставленных порогов чувствительности. Ошибка, которую совершают разве что совсем полоумные салаги. За год оператор, успешно выполняющий боевые задания Космофлота, заработает вдесятеро больше, чем монтажник неспешно строящегося кластера. Три-четыре года — и можно всерьез подумать об оцифровке сознания с последующим клонированием. А также о других вещах, недоступных простым смертным.

В армию брали всех желающих — пушечного мяса не бывает слишком много. А вот пилоты-операторы считались элитой. Чтобы устроиться удаленщиком на корабль-матку, следовало пройти жесткий отбор. Для начала необходимо обзавестись слотами подключения установленного армейского образца, модифицировать волокна нервной системы и вживить несколько важных имплантов. Ускоритель сигналов, нейроадаптер, блокировщик и квантовый процессор четвертого поколения. Под это дело — соответствующий софт. Лицензионный, одобренный правительством и командованием Космофлота. У претендента обязательно спросят о наличии опыта гражданского пилотирования. Проверят судимости, связи с преступным миром, пробьют по базам ДБЗ всех родственников и друзей. Изучат психотип, просканируют тело на предмет запрещенных вставок, нановирусов и прочей дряни. Побеседуют, анализируя реакции на всевозможных детекторах.

А всё почему?

Корабли-матки и безынерционные истребители стоят огромных денег. Потеря машины в бою или вирусное заражение связанных между собой нейробоксов приведут к отставке капитана корабля и командующего соединением. Недопустимая роскошь в условиях боевых действий. И это — если забыть о шпионах врага, активно внедряющихся в человеческий социум под видом рекрутов. Биокорректоры и наноботы творят удивительные вещи...

Тимур задумчиво изучал ярусы возведенной у самого полотна экобашни «Гринтаун». Город в городе, сотни этажей, террас, гидропонных оранжерей и вписанных в тороидальную структуру парковых секций. Замкнутая система, обеспечивающая своих обитателей всем необходимым — энергией, водой, пищей и развлечениями.

Внешние края «Гринтауна» плавно закруглялись, но изгиб не бросался в глаза вследствие масштаба конструкции. Над поездом нависали матовые панорамные окна, отражающие линию монорельса, кроны деревьев, дорожки и посадочные площадки внизу. Задрав голову, Тимур уперся взглядом в кольцевую террасу, опоясавшую экобашню на уровне пятидесятого этажа.

Обогнув сооружение, поезд устремился в просвет между «Эдемом» и невообразимым «Термитником». Комплексы строились по индивидуальному плану и обладали уникальной архитектурой. «Эдем» издалека смахивал на шумерский зиккурат, «Термитник» — на древнерусскую букву «П». Правая ветка монорельса ныряла между перекладинами этой буквы и уходила в сторону юго-западных секторов Нью-Сайгона.

Тимур бы уверен в правильности своих решений.

Колебания отброшены, впереди — тяжелое собеседование и вступительные тесты.

Бывший оператор Сферы вывел на зрительный нерв схему линий метрополитена. До нужной станции ехать около часа.

Можно вздремнуть.

Закрыв глаза, Тимур Войтицкий полез в личную гипнотеку. Что-то внутри шевельнулось, заинтересовавшись выбором. Но Тимур не обратил на эту странность внимания. Его неудержимо засасывало в круговерть упорядоченных воспоминаний...