Неос

38

— Уверены, что хотите там оказаться?

Андрей Колосовский нехотя кивнул.

И в очередной раз уточнил:

— Загрузка в режиме бога?

— Конечно, — усмехнулся начальник тюрьмы. — Но это вам не поможет.

— Почему?

— Эти говнюки там десятилетиями прокачиваются. Многие научились обходить ограничения системы и редактировать настройки мира. Вы вторгаетесь в чужой монастырь, господин Колосовский. Помните об этом.

— Что с порогами чувствительности?

— В ноль.

Шеф ДБЗ сидел в камере глубокого погружения самой страшной тюрьмы Солнечной системы. В официальных документах это место значилось под кодовым названием «Объект 003». Перешептываясь между собой, силовики упоминали Последний Приют. Узники разума еще не выходили отсюда ни разу. Потому что в Последний Приют отправляли тех, кому светили столетние сроки. Минимум. Террористы, серийные убийцы, свихнувшиеся религиозные фанатики, маньяки и профессиональные киллеры. Дела этих людей в подавляющем большинстве проходили через отделы ДБЗ, а уж затем передавались органам правосудия. Никакой пощады.

Виртуальное заключение можно было сделать приятной прогулкой по средиземноморским курортам. Это же конструкты, там всё реально. Или выбрать стандартный сценарий — обучающий. Мошенники, безобидные воришки, угонщики и дебоширы погружались в рабочие локации — детально воссозданные предприятия со сложной системой прокачки. Заключенные добывали в киберпространстве водород, управляли автоматикой сталелитейных заводов, программировали колонии наноботов, рыли котлованы на Марсе, выдалбливали полости в астероидах. Получали профессию, которая им пригодится в реальном мире.

Но только не здесь.

Не в Последнем Приюте.

Для психопатов, привыкших пачками убивать граждан Системы приготовили элитный, грамотно проработанный и структурированный ад, из которого не было выхода. Что-то наподобие игры, но с максимальными порогами чувствительности, невыносимо нудной прокачкой и чудовищными противниками, убить которых с первого раза не получится. В ДБЗ знали, что над локациями Последнего Приюта трудились программисты «АРКТ-СТУДИО» — якобы независимые разработчики, продавшие контрольный пакет акций Леониду Гранскому. И тут людей сведущих посещали весьма недобрые мысли. Например, Гранский мог бесплатно предоставить органам юстиции бета-версию иллюзорного кошмара с целью тестирования геймплея и физики с последующей доработкой и продажей за пределами Солнечной системы. Второй вариант — наблюдение за игроками-маньяками и конструирование аналогичных персонажей в игровых вселенных следующего поколения. Третий вариант — спецы Гранского отжали тендер, воспользовавшись контактами босса с мыслящей средой и руководством ключевых комитетов.

Так или иначе, Колосовский собирался погрузиться в этот кошмар и встретиться с демоном.

Из Последнего Приюта не выходили. Пропуск сюда — век ментального заключения. При этом тюрьма была сдана в эксплуатацию шестьдесят лет назад. Математика...

Согласно установленным правилам все тюрьмы и колонии строгого режима были отключены от Сети. Большая часть подобных учреждений располагалась на Земле и Марсе, но в последние десятилетия наметилась тенденция отправлять преступников в изолированные хабитаты. Причина крылась в ускоренном освоении Солнечной системы. Колонизация привела к росту населения Марса, Венеры и спутников Юпитера, но подлинный демографический взрыв накрыл Сферу Дайсона. Появились орбиталища и густонаселенные кластеры. А еще — облачные конструкты для бессмертных душ. В одних только марсианских агломератах проживали миллиарды колонистов. И это не предел, ведь в планах руководства планеты стоял терраформинг... Больше людей — выше преступность. Экономически целесообразно упаковывать нарушителей закона в криокапсулы и перемещать в локальную сеть для отбывания срока. Кормить таких заключенных не нужно, все биологические процессы заторможены. Внутри тюремных хабитатов никто не проектирует искусственные экосистемы, не устанавливает гравитаторы, не обустраивает гидропонные фермы. Зачем? Проще разбить внутреннее пространство на однотипные клетки-уровни, связать всё это шахтами и коридорами, протянуть коммуникации, установить нужное оборудование — и насладиться результатом.

Бунты исключены, поскольку зэки не живут в привычном понимании этого слова. ИИ контролирует виртуальную среду обитания, жизнеобеспечение, двигатели, технические помещения, вентиляцию и связь с внешним миром. Штат сотрудников минимален. По сути, обслуживающий персонал нужен для общего контроля, устранения возникших неполадок и обслуживания тюремных челноков. Криокапсулы загружаются и выгружаются в автоматическом режиме. Тех, кому предстоит мотать срок, пакуют в «гробы» на планетах, где были совершены преступления. Там же и размораживают. Получается, что надзиратели не нужны.

Итог — экономия на питании, топливе, строительных работах, зарплатах, соцпакетах. И адаптация преступников к изменившейся реальности мира будущего. Чуваки выходят на свободу и тут же встраиваются в экономический круговорот. Прелесть...

Колосовский мог и не посещать Объект 003. Достаточно было передать приказ о досрочном освобождении заключенного в соответствующие инстанции, подождать недельку-другую и встретить клиента в пункте выгрузки. Причем, этот пункт можно отметить в заявлении. Шаттл забросит капсулу в нужную локацию, в приемнике его разморозят и переведут в реабилитационный центр. Дальше — восстановление двигательных функций, инструктаж, приспособление к текущим гравитационным и климатическим условиям, психологическая помощь. И отправка на все четыре стороны.

Шеф ДБЗ спешил.

Его схема выглядела иначе.

Влезть в конструкт, навязать охотнику пакет договоренностей, перетащить криокапсулу на космолет и уже там произвести разморозку. Все необходимые тренажеры и медицинское оборудование Колосовский вырастил во время рейса. Заключенный будет приходить в себя, а космолет — мчаться к окраинам Солнечной системы. И это — лишь начало развернутой операции.

Рихтер Тенсинг.

Фрик, профессиональный сетевой киллер, промышленный шпион. Формально осужден за многочисленные доказанные убийства бессмертных граждан Солнечной системы. Тенсинг работал с якудзой, триадами, марсианскими кланами, директорами враждующих концернов. С Гранским тоже работал, но доказать это не удалось. Платили Рихтеру за то, чтобы он взламывал системы безопасности облачных конструктов, именуемых эдемами, и стирал все обнаруженные дубли жертвы. Бессмертные представители человеческой элиты прекращали существовать. Во всех смыслах. Если требовалось ликвидировать болванку или исходник, Тенсинг справлялся и с этой задачей. Иммунитет у выродка был впечатляющий — клиенты обеспечивали ему мощное прикрытие. Так было до одного рокового дня. Нечто стукнуло киллеру в голову, и он решил похитить секретную правительственную разработку. Столь секретную, что все упоминания о ней исчезли из личного дела преступника, доказательной базы и архива Департамента Безопасности. Насколько мог судить Колосовский, разработка была связана с редактированием личностных матриц и не должна была попасть в общий доступ. А курировал всю эту ересь отдел Сафутдиновой. Не сама комитетчица, кто-то из учеников.

Адвокаты Тенсингу не помогли.

Деньги и связи — тоже.

Нельзя просто так взять и вторгнуться в интересы правительственных структур. Такие вещи в Системе не прощаются. Тенсингу повезло — он обладал уникальными навыками. И его услуги потребовались Колосовскому. Вопрос в том, согласится ли киллер работать на ДБЗ.

— Мы обходим стороной конструкт этого козла, — сообщил оператор, настраивающий подключение. — Он творит там всё, что захочет.

Начальник тюрьмы отошел в сторону.

— И вы ему позволяете? — удивился руководитель Департамента.

— Выбора нет, — техник пожал плечами. — Сбежать он не может. Но взламывает любые коды, меняет настройки, редактирует вселенную. Пробовали менять конструкты — не помогает. Единственное, до чего он не может дотянуться, — это пороги чувствительности.

— Что радует, — буркнул Колосовский.

— Еще как.

Шеф ДБЗ устроился на ложементе и отдал своим имплантам мысленный приказ снять блокировку. Пришлось запустить специальный протокол для тюремной локалки. И смириться с трансляцией телеметрии на консоль оператора. Необходимая мера предосторожности, как ему объяснили.

Технический бокс растворился в вихре изменений.