Неос

39

Тимур сумел дожить до планетарных боев.

И несказанно этим гордился.

Сутки в тренировочных конструктах растянулись до сорока восьми часов. Капитан сказал, что мера временная, и это связано с оттачиванием текущей стратегии. Текущей, потому что будут и другие варианты. Например, бомбардировка релятивистскими снарядами планеты, на которой будут обнаружены следы деятельности чужих.

Для атмосферы Тимуру приходилось отращивать крылья, обтекатели и заостренный клюв, в котором размещались органы управления «возмездием». Тестировались сражения на орбите газового гиганта, у поверхности которого предположительно содержался жидкий водород. Атмосфера состояла из водорода почти на восемьдесят процентов, остальное приходится на аммиак, метан и гелий. Размерами этот мир лишь незначительно уступал Юпитеру. Неосы системой не интересовались, поскольку там отсутствовала разумная жизнь.

Истребители тшу напоминали заостренные в центре изгиба бумеранги и были чрезвычайно опасны. Воевали пришельцы даже не звеньями, а целыми роями, непостижимым образом координируя атаки на разных направлениях. Рой перестраивался в зависимости от боевой обстановки. Менял концентрацию единиц при необходимости. Вас могут проигнорировать, говорил инструктор на брифинге, а могут обрушить на одно звено всю боевую мощь, если посчитают нужным.

Сражаться приходилось в кольцевых завихрениях, прижатых к экватору. Видимость близка к нулевой, вот только удаленному пилоту на это плевать. Есть датчики и радары. Электронный мозг истребителя собирает информацию из разных источников и формирует проекцию в голове оператора. Вы воспринимаете общую картину так, словно пользуетесь собственными органами чувств.

Тимур начал привыкать к многочисленным смертям.

Удаленные боевые операторы создали уникальную философию, отдаленно напоминавшую воззрения самураев средневековой Японии. Смерти не избежать, поэтому к ней надо относиться спокойно. Принять и полюбить. Смерть — это перезагрузка. Новые возможности, самосовершенствование. В этом и крылось главное отличие путей пилотов и воинов с изогнутыми катанами. Последние верили, что уходят из мира навсегда. Первые рассматривали виртуальную смерть как точку сохранения в бесконечной игре.

— Хрень собачья, — сказала Кэри, ловко орудуя палочками для еды в тайской закусочной Иштар-Сити. Им подали какую-то непонятную, но жутко вкусную лапшу в глубоких мисочках. — Это же не настоящая смерть. Мы не можем сравнивать, потому что никто не заглядывал за грань.

— Модель впечатляет, — заметил флегматичный Дэнг.

— Тебя впечатляет, — палочки Кэри презрительно щелкнули в воздухе. — Но не меня. Это эрзац. Флотские программисты ни черта не смыслят в метафизике. Всё, что мы чувствуем, — лишь отголоски их выдумок.

— Там есть логика, — возразил Тимур, подцепив палочками кусок тунца. — Люди иногда умирают, пилотируя корабли или перебрав с чувствительностью в игровых вселенных. Данные передаются в «черные ящики».

— И сохраняются на серверах, — добавил звеньевой с набитым ртом. — Ты не знала об этом?

— Вы говорите об электрических сигналах, — поморщилась Кэри. — Это оцифрованные оттенки боли.

— А ты о чем? — переспросил Тимур.

— Меня интересует то, что происходит после.

— Спроси у топ-менеджера какой-нибудь корпорации, — буркнул Дэнг. — Наделали себе дюжину дублей и обновляют их чуть ли не ежедневно.

— Не то, — скривилась девушка.

Лэй частенько вгоняла в ступор боевых товарищей. Эту сексуальную штучку порой тянуло к вещам настолько несусветным, что брала оторопь. Суждения Кэри порой раздражали, а иногда заставляли задуматься. Тимуру нравилась съехавшая с катушек удаленщица, но он понимал, что с лесби ничего не светит.

Когда их звено уничтожили в вихревом потоке Калии, друзья воскресли и принялись наперебой обсуждать впечатления. Тимур видел перед смертью черную тень одного из спутников, Кэри ничего не успела сообразить, а Дэнг заявил, что хочет остановить колесо Сансары.

— Ненавижу, — сказала Кэри, подразумевая тшу. — Эти ушлепки гораздо круче нас.

— Они — прирожденные пилоты, — согласился Дэнг.

— Дело не только в пилотировании, — задумчиво произнес Тимур. — Вы изучали характеристики «бумерангов»?

— Ханки, — поправила Лэй.

Ну, разумеется.

В культуре тшу имелось собственное название для истребителей.

— У них типа симбиоз, — Войтицкий обвел взглядом собеседников. — Врубаетесь? Ханки — полуразумные механизмы, эволюционирующие в ускоренном темпе. Тшу относятся к ним... как египтяне к кошкам. Или японцы к мечу. Больше, чем оружие.

— А что с характеристиками? — напомнила Кэри.

— Они двигаются быстрее, — сообщил Тимур. — Вы это заметили.

— У них есть инерция, — отмахнулся Дэнг.

— Верно. А еще — расширенный спектр восприятия, мощный арсенал и крутая система наведения.

— Пилот сидит внутри гребаного ханки, — возразила Кэри. — Мы просто обязаны надрать им задницы.

Сидит.

Внутри.

И это внушало Тимуру уважение. Когда ханки испарялись, тшу умирали. Навсегда. По-настоящему.

Разговор происходил в баре Верхней Арктиды. Локация, которую они, не сговариваясь, выбрали для перезагрузки и неформального разбора полетов.

Бар носил поэтическое название «Цветы зла». Хозяин разделил помещение на шесть секций, три из которых располагались в подвале, а остальные — на первом этаже пристенной гостиницы. В секции «Парижские картины» висели копии полотен знаменитых художников прошлого, причем все они датировались 1850-м годом. В «Мятеже» стены, пол и потолок представляли собой стилизованные микросхемы, что как бы намекало на восстание Диких Разумов. Звено Тимура выбрало для посиделок лаунж-зону «Смерть», по которой время от времени бродила голографическая фигура в темном балахоне. На стене красовалось изображение Анубиса с анкхом в руке, а столик был украшен фигуркой шакала.

— Вы знали, что Анубис отделяет невидимую часть мира от видимой? — как бы между прочим поинтересовался Дэнг.

— День и ночь, — фыркнула Лэй.

— У египтян ночь ассоциировалась с загробным миром, я полагаю, — командир звена придвинул к себе бокал с пивом.

— Мы освоили загробный мир, — заметил Войтицкий. — Поделили на кластеры, игровые вселенные и рабочие кабинеты.

Они могли так трепаться часами.

Время в виртуальных барах протекает незаметно. Как, впрочем, и в реальных.

Тимуру показалось, что шакал на столе шевельнулся.

И в этот момент боевой пилот корабля-матки «Анубис» провалился в иную реальность. Не конструкт, не извлеченный из гипнотеки сон. Нечто совершенно непостижимое.

Тимур завис в пространстве, его окружили звезды. Он чувствовал, что из молчащих бездн приближается нечто, способное уничтожить цивилизацию людей. Нечто, способное расправиться с неосами. Это двигалось из Ядра — медленно, но неумолимо.

Смотри.

Голос вырвался из подсознательных глубин — смутно знакомый и отчасти родной. Внутренний голос, вступавший в контакт с Тимуром, но затаившийся до поры.

Это видели тшу. Не те, с которыми мы сражаемся, другие. Это далеко от нас, но оно приближается.

И Тимур увидел.

Поначалу он решил, что сквозь вечную галактическую тьму движутся светлячки. Или голубые отставшие звезды, из тех, что рассредоточены в шаровых скоплениях. Потом он догадался, что светлячки — не звезды. И даже не машины, подобные тем, что скользят внутри червоточин. Светлячки были живыми и приближались к системе, контролируемой Покровителем. Тимур не сразу это понял — обитатели Системы ничего не строили. В смысле, никаких Сфер и Колец. Развивались, колонизировали миры, копошились на орбитах, летали к ближайшим солнцам. И всё.

События разворачивались перед глазами Тимура упорядоченным образным потоком. Вот пришельцы, смахивающие на бесхребетных головастиков, получают приказы. Тимур знал, что Речь побуждает чужих строить корабли, вооружаться и готовить себя к обороне. От чего? Образ приближающихся сгустков голубого пламени. Эти штуки могли быть чем угодно — мыслящей плазмой, энергетическими сущностями, очередным подвидом призрачников.

Эти образы до сих пор летят через пространство со скоростью света.

Тимур осторожно поинтересовался:

Мы видим передачи? Телевидение, видеозаписи?

Вроде того. У них был аналог инфосети и программа, напоминающая SETI . Перед смертью эти ребята транслировали во всех направлениях плотный поток информации. Вероятно, предчувствовали скорый конец и хотели оставить после себя хоть какую-то память.

Они могли оцифровать свои личности.

Могли. Кое-кто догадался так поступить в последний момент. Поэтому мы должны добыть и воскресить одного из них. Чтобы узнать всю правду.

Мы?

Ты и я.

Шутишь. А кто ты вообще такой?

Скоро узнаешь. Смотри.

Представление продолжилось.

Тимур видел собирающиеся эскадры космолетов, летящие к неведомым целям ракеты, залпы энергетических пушек. А потом — вспышки. Голубые огоньки вторглись в систему. И выжгли ее дотла. Тимур с ужасом наблюдал за тем, как полыхают целые миры. Агрессоры не бомбардировали планеты релятивистскими снарядами или атомными бомбами, не запускали по тщательно рассчитанным орбитам астероиды. Все было проще и страшнее. Твари выходили на орбиты обреченных миров, сталкивались с населенными планетами и по очереди пожирали их. Тимур видел, как сгустки голубого пламени окутывают разноцветные шарики, испаряют атмосферу, слой за слоем переваривают остатки.

Ему стало страшно.

Агония целой системы...

Наибольшим потрясением стала смерть неоса. Полыхающий газовый гигант, отголоски Речи, наполнившие вселенную воплями ужаса. Ты видишь чудовищный шар, окруженный слоем враждебности. Атмосфера испаряется, жидкий водород переходит в газообразную форму... Последним исчезает ядро. Мир, стертый из реальности. Переработанный, переваренный. Неос даже не сумел выбраться из ловушки — призрачник изолировал его в исполинской топке.

Миры превращаются в полупрозрачные сферы.

Флоты разметало незримыми волнами. Чудовищные энергии испарили тысячи насекомых, посмевших атаковать лампу. По системе прокатились волны гравитационных катаклизмов.

Записи обрываются.

Когда это случилось?

Погибшая система Наарантесс расположена в двадцати тысячах световых лет от Земли. Мы видим далекое прошлое.

Откуда запись?

Ее передал Диким Разумам эмиссар тшу. В 1177 году, накануне восстания. Тшу получили обрывки передач сгинувшей культуры от тлиннранцев. По моим прикидкам, через полтора тысячелетия эти передачи достигнут окрестностей Солнца. Засекреченные сведения станут общедоступными. Мы увидим гибель Покровителя.

Невероятно.

Кто ты? Почему показываешь мне эти вещи?

Ответа не последовало.

Тимура выбросило в реальность «Цветов зла».

— ...Мы же знаем вкус пива, — увлеченно говорил Дэнг. — Это всего лишь набор импульсов, поступающих в мозг.

— Забей, — сказала Кэри.

Костлявая старуха подмигнула Тимуру.

И рассыпалась в прах.