Неос

22

Плыть против течения.

Это всегда тяжело.

Нина двигалась сквозь толщу воды без усилий — ее тело находилось в родной стихии. Под толщей дженглерского льда царил мрак, поэтому каххауны наполняли свои владения светящейся фауной. Шудди, живые электрические шары, похожие на актиний, но в десятки раз больше. Шудди тоже имели подошву, закреплялись на обратной стороне ледяной корки и пожирали мелких беспозвоночных, ползающих по границе двух сред. Ножка была очень длинной — десятки метров, позволяющих созданию вынести свое туловище за пределы вязкой промороженной мути. С возрастом шудди отращивали мясистый флюоресцирующий шар, в недрах которого происходили химические и электрические реакции. Щупальца, оснащенные стрекательными железами, удлинялись и вскоре начинали представлять угрозу для более крупных существ. Например, для самих каххаунов. Поэтому чужаки держались подальше от светящихся шаров.

Города в привычном понимании не строились. Сооружения каххаунов представляли собой подвешенные на разных глубинах силовые пузыри, в недрах которых поддерживалась комфортная температура и запускались течения, используемые ксеносами в транспортных целях. Там же выращивались колонии водорослей и непонятных образований, ближайшим аналогом которых считались заводы. Биологические предприятия Дженглера-6 производили на свет зверские вещи, снабженные примитивной нервной системой.

Нина огибала жилые пузыри и старалась держаться поближе к поверхности льда. Ее глаза были хорошо приспособлены к полумраку, подсвеченному шудди и другими океаническими обитателями. Дважды она сокращала путь, насквозь пронзая сросшиеся пузырчатые грозди. Внутри обиталищ каххаунов было тепло и уютно, но задерживаться там не хотелось. Собственная служба безопасности у чужих имелась — и работала она четко.

В памяти прокручивались обрывки недавних воспоминаний.

Путешествие в биокорабле, начальный импульс которому придал сфинктер. Общение с разумом настолько чуждым, что даже каххауны представлялись милыми соседями из ближайшего кондо.

Корабли не зависели ни от кого.

Насколько успела понять Нина, Покровитель мирился с существованием искусственной расы из соображений непостижимых и не подлежащих стандартной логике. Быть может, неосу нравились эти создания, отказавшиеся подчиняться даже собственным творцам. Так или иначе, путешествие на биокорабле становилось возможным, если существу нравился пассажир.

Нина переделала свою гортань таким образом, чтобы издавать звуки разной тональности и более-менее сносно общаться с биокораблями. Ангар, в котором произошла ее встреча с транспортником по имени Уэннервааген, был наполнен теплой водой, питательными веществами и заживляющей слизью — корабль ремонтировал повреждения внешней оболочки. По специальным трубкам в корабельную утробу закачивалась субстанция, применяемая потомками каххаунов в качестве топлива. Трубки пульсировали и светились ядовито-зеленым.

Пассажиров, явившихся на аудиенцию, было семеро. Биокорабль запускал претендентов внутрь по очереди и беседовал с каждым по две-три килосекунды. Нина успела выяснить, что именно интересует Уэннерваагена.

Истории.

Причины, по которым пассажир хочет попасть на планету.

Другие корабли просили оказать встречные услуги, поделиться конфиденциальными сведениями или жизненной силой, отработать долг в качестве стюарда или экотехника. Так что история показалась Нине наиболее простым решением. Она не стала ничего скрывать и поведала всю свою биографию от начала и до конца. Уэннервааген испытал приступ сопереживания и впустил инопланетчицу на борт.

Снаружи биокорабль напоминал исполинскую каракатицу — веретено, покрытое шершавой кожей и непонятными выростами, имеющими отдаленное сходство со щупальцами. Назвать это корпусом язык не поворачивался. Хвостовая часть была окружена целой бахромой мясистых отростков, выполняющих роль стабилизаторов и маневровых двигателей одновременно. Судно имело железы, генерирующие энергию для щитов и систем жизнеобеспечения. Вместо шлюза обнаружилась система сфинктеров с промежуточными камерами, уравнивающими давление и заполняющимися водой по трубкам-канальцам. Коридоры имели вид кишечника, жилые помещения — внутренних полостей с непрозрачными стенками. Удивительно, что этот организм был способен летать, мыслить и обеспечивать комфортную среду обитания десяткам разумных соплеменников. Обогащение жидкости кислородом, вывод углекислого газа, поддержание температурного баланса и надлежащего уровня освещения, защита от космической радиации — Уэннервааген справлялся с этими и другими задачами блестяще.

Полное отсутствие прямых углов.

Сплошные полости, каналы, кишечник и сфинктеры-переходники.

Нина получила уникальный опыт, путешествуя внутри биокорабля каххаунов. Большую часть времени она провела на «обзорной палубе». Розовая полость протянулась подковообразным приращением по носу Уэннерваагена, его левому и правому бортам. Внешняя стенка палубы была толстой, но прозрачной, а перспективу искажало едва заметное голубоватое сияние энергетического щита. За этой призрачной пеленой притаился мрак — вечный, непроглядный и зловещий. А потом судно совершило разворот, и Нина увидела обитель местного неоса.

Дженглер.

Газовый гигант занимал треть видимого пространства и был невероятно красив. Голубые, синие, розовые и темно-фиолетовые полосы чередовались с белыми облачными вкраплениями. Идеально прямые линии. Нина успела выяснить, что подобный визуальный эффект достигается за счет сумасшедшей скорости вращения Дженглера и ураганных ветров, дующих в его метановой атмосфере. Справа виднелось несколько лунных серпиков из ближней группы, а внизу простиралось ледяное поле шестого спутника.

Вероятно, у Дженглера-6 когда-то была атмосфера. Потом газ заморозился и выпал снегом на панцирь, сковавший планету-океан. Сейчас дом каххаунов представлял собой дымчато-пепельный шар, испещренный сеткой рыжих морщин. Глубина подледного океана, насколько было известно Нине Фальк, в отдельных местах достигала десяти километров. Дальше — мантия и металлическое ядро. Температура океана у полюсов опускалась ниже нуля — замерзнуть воде мешало давление. Выживать в таких условиях проблематично, поэтому подледные жилые пузыри оснащались собственными источниками тепла. Избытки энергии выводились в прилегающие воды и формировали искусственные течения, вдоль которых и перемещалась Нина. В освоенных областях лед подтаивал, и обратную сторону корки рассекали неглубокие каньоны.

Зона высадки располагалась под водой.

Своеобразный аналог земных космопортов.

Каххауны пробили для биокораблей двухкилометровый тоннель, заполнили его растопленной водой и укрыли силовой заглушкой. Стенки, естественно, были укреплены полимерной решеткой, зашиты теплоизоляционными панелями и снабжены подсветкой. Туши судов погружались в эти технологичные колодцы, вытесняли тонны воды и медленно плыли в океанический дженглерский подвал. Пассажиры в эти минуты не видели ничего, кроме цепочек оранжевых огней, слипшихся в навигационные линии. Выгрузка происходила в одном из подледных пузырей, выполнявшем функции таможни и пассажирского терминала. Нину прогнали через бледно-розовое кольцо сканера, проверили универсальный идентификатор, вживленный под кожу, и отпустили на все четыре стороны.

Несколько часов она пробиралась к своей цели в полумраке, уклоняясь от светящихся щупалец местных «актиний» и встраиваясь в косяки рыбешек, безошибочно чувствующих теплые течения. У каххаунов имелось некое подобие спутниковой навигации, но сигналы не могли преодолеть километровую толщу льда. Приходилось ориентироваться по виртуальной карте, раздобытой еще на Таардусе. Карта выводилась на зрительный нерв и была снабжена трехмерными вставками. Наводишь курсор на объект в режиме дополненной реальности и получаешь его точную VR-копию в левом нижнем углу воображаемого экрана. Сверяешься — и плывешь дальше.

Нину интересовал пузырь, относящийся к зоне смешанных юрисдикций. Каххауны подчинялись неосу и выглядели однородной культурой, на самом же деле в системе Дженглера мирно уживались три Ветви, разделившихся несколько тысяч лет назад по генетическому признаку. Плюс биокорабли, но они себя Ветвью не считали.

Смешение юрисдикций означало лишь одно — Нина попадала в торговый хаб, служивший буфером между Ветвями, живыми космолетами и пришельцами со звезд, предпочитавшими сохранять инкогнито. Покровителю статус пузыря не мешал, поэтому всевидящее око временно отвернулось от островка подводной анархии.

Лавируя в потоке ленивых транспортных капель, Нина выплыла на верхний уровень мегаполиса, известного как Гроздья Наследия. Даже посвященные с трудом разбирались в негласных сферах влияния, контролируемых Ветвями. Фальк держалась подальше от инопланетной политики и мобильных патрулей срединных вод. Тактика уклонения позволила ей без особых приключений достичь анархического хаба.

Технологии каххаунов сильно отличались от земных.

Нина готова была отдать что угодно ради понимания принципа работы зон с переменным давлением. А ведь еще были живые устройства, генерирующие силовые поля, вырабатывающие кислород и еду, фильтрующие и прогревающие воду, сканирующие пришельцев на предмет запрещенных вставок... Зверские вещи, опять же.

Девушка прорвала своим телом едва заметную сероватую пленку хаба и оказалась внутри пузыря.

Заметно потеплело.

Вдоль экватора циркулировало кольцевое течение, прогревающее периметр обитаемой зоны. Приполярные области хаба были отведены под частные камеры хранения — именно туда и направилась Нина.

Внутри пузыря плавало не так уж много каххаунов, зато встречались переделанные гуманоиды, решившие задержаться в системе Дженглера подольше. Были они людьми или пришельцами из других секторов Галактики, Нина не догадывалась. Большинство дублировало биоформу местных жителей, и лишь единицы избрали путь Нины. Сами каххауны выглядели сюрреалистично и немного зловеще — увеличенные дельфиньи пропорции, ряды острых клыков, жаберные щели и цепкие, внимательные взгляды. С трудом укладывалось в голове, что предки этих существ ходили по суше и были двуногими гуманоидами.

Инфраструктура хаба тоже выглядела дико с позиции человека. Спиралевидные сооружения, внутри которых что-то булькало. Органеллы размером с трехэтажный дом. Трубчатые сооружения, прокачивающие через себя тонны воды. Светящиеся водоросли — не столь эффективные как шудди, но более безопасные для окружающих. Сферические гостевые зоны, наполненные воздухом. Торговые «площадки», напоминающие раковины, — с атмосферными и водными секторами. Нина поднялась выше всего этого, нарезая размашистые круги вдоль условных параллелей. Навстречу ей двигались батискафы и крохотные кораблики титчей — милых грызунов, предпочитающих колонизировать пустынные планеты с обилием суши и безлесных пространств.

Хаб примыкал к сквозному колодцу, уже знакомому Нине по путешествию на биокорабле. На обратной стороне Дженглера-6 таких шахт было около десятка, и все активно использовались.

Камеры хранения реагировали только на ментальные слепки клиентов. Наиболее технологичными считались обменные капсулы — устройства, разработанные для партнеров, не желающих раскрывать личности. Уровень доверия в таких ситуациях нулевой. Поэтому нужен арбитр — созданная землянами нейросеть с зачатками искусственного разума.

Принцип действия обменной капсулы прост.

Один клиент закладывает в схрон предмет сделки — товар, информационный носитель, что угодно. Партнер, желающий получить доступ к товару, производит оплату стандартным для Дальнего Космоса способом — через встроенный цифровой обменник. Условные денежные единицы списываются с одного счета, конвертируются и переводятся на другой. Хозяин капсулы получает комиссию. Арбитр надежен, неподкупен и вообще никем не контролируется — даже администрацией хаба. Попытка взлома приводит к самоуничтожению — вместе с содержимым хранилища. Никаких силовых полей и поверхностных натяжений. Только хардкор, архаичный сейф из сверхпрочных сплавов, упакованных в изоляционные и керамопластовые наслоения. Внутри — микроклимат, сформированный по требованию заказчика. Снаружи — буферная зона, противостоящая давлению воды. С коридором и шлюзом. Буфер тоже настраивается. По умолчанию среда обитания рассчитана на каххаунов, и Фальк решила ничего не менять. Так проще и дешевле.

Само собой, каждая килосекунда хранения обходилась в кругленькую сумму, списываемую со счета конечного потребителя. То есть — Нины.

Внутри покоился раскладывающийся звездолет.

Продавца Фальки разыскали с большим трудом. Технология была инопланетной, ее адаптировали для людей Дикие Разумы — по слухам, некоторые из них выжили после большой чистки. Неизвестно, был ли продавец звездолетов человеком, инопланетянином или беглым ИскИном. Отец рассказывал, что некоторые ИИ выращивали себе человеческие оболочки, прятались в них и эмигрировали за пределы Солнечной системы. Чтобы обмануть электронику пересадочных станций, беглецы создавали ложное сознание, наделяли его зачатками личности и передавали фейку временный контроль над телом. Личность снабжалась фальшивыми воспоминаниями и даже могла верить в то, что родилась на Земле у биологических родителей. Спустя несколько месяцев или лет своего существования фейк распадался, подчиняясь сложным психическим алгоритмам. На первый план выходил тот, кто и затеял весь этот маскарад.

Известен и другой вариант, попроще. Подселиться к реальному человеку, войти с ним в симбиоз и мирно сосуществовать, перехватывая контроль над телом в критических ситуациях. Опальные ИИ замкнуты в себе, их не интересует биологический функционал. В редких случаях Разумы выгружаются из организма своего носителя и адаптируются к чужой планетарной Сети. Так говорили на темной стороне инфополя, но живых примеров никто не приводил. Цифровые легенды. Отец относился к подобной информации с известной долей скептицизма.

Сделку заключили в Таардусе.

Невероятный город-перекресток, внутри которого возможны любые чудеса. Переговоры от начала до конца велись в одноразовых виртуальных комнатах. Даже отец с его навыками агента ДБЗ не смог отследить соединение. Продавец приходил то в облике старика в шляпе, то в виде горящего куста или призрака Тома Вулфа. Фантазия этого типа казалась неиссякаемой.

Отец взял на себя переговоры, а также выяснение правдивости сказки о раскладывающихся звездолетах. На это ушла уйма времени. Дальше бразды правления перешли к матери. Вера Фальк получила доступ к одному из опытных образцов, предлагаемых торговцем для ознакомления с технологией. Бывшая летчица подрубилась к навигационной системе образца, прогнала через машину кучу тестов, осуществила пробное пилотирование. И лишь после этого одобрила сделку.

Исполнителем назначили Нину.

И вот она здесь.

В шаге от капсулы с раскладывающимся кораблем, способным выходить на релятивистские скорости и преодолевать чудовищные расстояния без червоточин.

Один шаг.

Точнее — гребок.