Непотерянный рай

XXIV

Начали разносить кофе. Ароматный запах горячего, по-бразильски приготовленного кофе поднимался над тележками, в которых его подавали, и захватил всю территорию, легко поглотив запахи мяса, приправ, фруктов.

— Берем кофе, — призывал Альберти. — Бразильцы варят прекрасный кофе, намного крепче нашего итальянского эспрессо.

— Итальянский кофе-капуцино восхитителен! — встрял Якуб.

— А почему вы не возьмете коньяк или кофе? — обратился Альберти к Анджею, вырывая его из задумчивости.

— Простите, конечно, беру, беру.

— Вот так, — размахивал Альберти пухлыми ручка-Ми, — Джордан похитил у нас синьору, поэтому мы должны довольствоваться кофе и коньяком. Но шутки в сторону. Джордан очень солидный, предприимчивый менеджер. Он представляет концерн, который выпускает легкую и серьезную музыку, кассеты и диски, располагает собственными эстрадными ансамблями. Фирма влияет на музыкальные программы телевидения и радио, причем оживленную деятельность проводит как центральная контора в Лондоне, так и филиал в Париже. Это объясняется тем, что Джордан по происхождению француз, поэтому французский филиал — под его личным наблюдением. Фирма разрастается. Я сам заключил с ними несколько взаимовыгодных сделок на субиздания.

— Субиздания? Я что-то слышал, хотя и не очень понимаю, — обратился Анджей к Якубу только затем, Чтобы о чем-то говорить, потому что музыкальные сделки Альберти в эту минуту его меньше всего интересовали.

— Музыкальные фирмы покупают права у автора, а потом взаимно обмениваются ими, получая от этого соответствующий процент. Международные торги по экспорту музыки, на чем можно тоже сколотить миллионы.

Анджей не слушал.

Итальянец продолжал хвалить Джордана. Якуб с жаром поддакивал и потягивал коньяк, запивая бразильским кофе.

— Хорошо, что мы познакомились с этим англичанином или французом, черт его знает, а может, и американцем, — говорил он Анджею. — Это стало возможным благодаря Альберти и, совершенно ясно, твоей очаровательной Эве. Она ему понравилась. Да, она очень хороша. Посмотри, какая она элегантная и прелестная. Непринужденность делает ее еще привлекательнее. А как танцует! Наклон шеи, спокойное движение плеч, изящество в каждом движении. Вон она, — кивком головы Якуб показывал в другой конец огромного зала.

— Там такая толчея, что трудно кого-нибудь заметить. Да мне и неудобно следить, как они танцуют.

— Ты злишься? Тебе не нравится этот англичанин?

— С чего ты взял?

— Видно. Ты смотрел на него как-то исподлобья. Ревнуешь?

— Успокойся, ты просто плохо меня знаешь.

Он постарался не касаться в разговоре Джордана. Восторги по поводу англичанина и его фирмы не пробуждали в нем особого интереса. Но на душе было неспокойно.

Недавний разговор Эвы с Альберти, сластолюбивое, «клеющее» поведение итальянца вызывало у Анджея лишь ироническую усмешку. А вот сейчас все наоборот. Стоило взглянуть на элегантного Джордана — и он сразу почувствовал, что это возможный соперник.

Смех Эвы при разговоре с Альберти не вызывал тревоги у Анджея, а вот ее напряженное и встревоженное лицо, когда Джордан пригласил танцевать, дало ему повод для размышлений. Приглашение на танец было для нее неожиданностью, может, поэтому она сразу согласилась.

«Могла бы шепотом объяснить мне. Не понимаю ничего. И опять допускаю ту же ошибку, веду себя глупо, все время забываю, что нынешняя молодежь поступает всегда по-своему, а я смотрю на современный мир, как тогда, в годы моего «потерянного рая». Он любил это определение, не понимая, что старит себя, отдаляя свою молодость, превращая ее в мифы и легенды.

Его раздражали пошлые словечки Якуба о том, как очаровательна Эва. Старый циник перечислял ее достоинства, как стати лошади! Анджею вспомнилось, как в Янове Подлесском, где он был как-то на пленэре, один из управляющих тамошнего конного завода, этакий Якуб Куня от коневодства, учил его оценивать лошадь: как ходит, как ставит ногу, достаточно ли длинная шея, сколько изящества при сгибании путовой кости, как трясет гривой, взмахивает хвостом и так далее…

«Якуб красивое женское лицо рассматривает как пригласительный билет в постель. Любит он поволочиться и за юными девицами, и чужими женами. Интересно, чего это я взъелся на Якуба, при чем он здесь?» — Анджей глотнул коньяк.

Оркестр играл без перерыва. После самбы зазвучал рок-н-ролл, потом, чтобы дать чуть передохнуть, оркестр исполнил сентиментальное аргентинское танго. Музыка раздражала Анджея, назойливо лезла в уши. Ожидание Эвы, казалось ему, никогда не кончится, оно длилось бесконечно, а на самом деле прошло лишь четверть часа.

Около Альберти опять крутилась одна из девиц, сопровождавших его в начале приема, поэтому Якуб продолжил разговор с Анджеем.

— В пятницу Альберти уезжает, поэтому завтра или, самое позднее, послезавтра он мог бы что-нибудь организовать для Эвы. Только не знаю теперь, стоит ли говорить с Альберти или лучше с этим новым? Если бы они послушали ее запись, может, что-нибудь получилось бы.

— Якуб, ты же слышал, она говорила, что не хочет никаких проб.

— А может, теперь передумает?

— Она достаточно хорошо себя знает и все понимает. У нас в стране, где выступления не носят сугубо коммерческий характер, она может петь, да и то не на большой сцене. Она отдает себе отчет, что мировой славы ей не добиться.

— Ты раздумал сделать из нее примадонну?

— Я никогда не относился к этому с восторгом. Мне только хотелось сделать для нее все, что я могу.

— А для меня ясно одно: она справится сама. Красота дает женщине такие возможности, хотя, правда, редко приносит счастье.

— Эва это знает, кое-что уже пережила.

— Послушай, а как долго вы пробудете в Канне? — Якуб переменил тему разговора.

— Мне хочется показать ей юг Франции, Марсель и Тулузу. Я сам там никогда не был. Не знаю, правда, хватит ли денег. Живем по-студенчески.

— В казино не зайдешь?

— Я не один и не могу себе позволить столь безответственное развлечение. Сколько раз я все там спускал, до последнего гроша.

— Ну, а я загляну, но только перед отъездом. Да, азартная там атмосфера.

Вернулись Джордан и Эва, возбужденные, раскрасневшиеся. Завязалась пустая болтовня ни о чем: Джордан хвалил танцевальные таланты Эвы, просил прощения, что лишил общество такой милой особы, Альберти расточал комплименты, а Якуб бегал за официантом в надежде раздобыть коньяк.

Эва с нежностью взяла Анджея под руку и тихо объясняла ему:

— Ты не сердишься? На той стороне зала — буфет, Джордан затащил меня выпить кофе.

— Кофе можно было выпить и здесь.

— Прошу тебя, не злись! У Джордана интересные планы, о которых он не хочет говорить при Альберти. Они тут все друг от друга все скрывают. Когда мы будем одни, я тебе расскажу.

Альберти отозвала в сторону светловолосая резвушка, и Джордан, воспользовавшись его отсутствием, обратился ко всей тройке:

— Мне очень приятно находиться в вашем обществе, но я должен вас покинуть, у меня еще несколько деловых разговоров, поэтому прошу меня извинить. Мне хотелось бы более обстоятельно поговорить с вами о моем предложении, но только без лишних свидетелей, могу ли я пригласить вас на обед в «Карлтон», например, завтра днем?

— Спасибо, мистер Джордан, благодарим, — первым, от имени всех, принял предложение Якуб, чувствуя нюхом, какая представилась возможность познакомиться с изысканным меню ресторана «Карлтон».

Эва вопросительно посмотрела на Анджея, но чувствовалось, что у нее есть готовое решение.

— Спасибо, спасибо, — согласились они одновременно.

Джордан долго благодарил, потом достал визитную карточку и вручил ее Анджею.

— Надеюсь на встречу. Завтра в час дня буду ждать вас в холле гостиницы. На всякий случай записываю на карточке номер комнаты и телефон.

Когда он отошел, Якуб вскинул вверх две раздобытые рюмки «мартеля».

— Бери, Анджей! Пьем за здоровье Эвы!

— Почему за мое?

— Потому что только благодаря вам нас пригласили в «Карлтон». Представляю себе, что это будет за обед.