Неродственная связь (СИ)

Глава 10

— Аль, сфоткай меня, пожалуйста, — просит Ника, протягивая свой телефон. — Я давно не выкладывала сторис, а твой купальник смотрится на мне просто отлично.

Я нехотя включаю камеру и поднимаюсь с места. С тех пор как Аслан появился в СПА-зоне, я почти научилась игнорировать его присутствие, чего не скажешь о подругах. Они из кожи вон лезут, стараясь привлечь внимание: танцуют, смеются и плавают от одного края бассейна к другому. Такое ощущение, что это уже дело принципа, иначе самооценка будет опущена в ноль.

Ника позирует в разных ракурсах, демонстрируя свои лучшие стороны, словно на конкурсе красоты: то ныряя в бассейн, то высовываясь из воды, то выпячивая задницу, сидя на бортиках. К слову, подруга действительно часто участвовала в показах и долго занималась в модельной школе. Но фотосессия явно не помогает заинтересовать Аслана.

Кого угодно, но только не его.

— Всё, хватит, — качаю головой. — Я не могу на это смотреть. Давайте лучше переместимся в джакузи.

Прежде чем отойти от шезлонга, я проверяю мобильный и вижу там долгожданное сообщение от Демьяна. Он не просто черкнул пару строк, а прислал общий снимок с парнями, на котором они играют в карты и пьют пиво. Без посторонних девушек, естественно.

Я успокаиваюсь и любуюсь Дёмой, прогоняя прочь дурные мысли. Какой же он всё-таки милый. Заботится обо мне, шлёт нахер всех своих бывших и терпеливо ждёт, пока я созрею, чтобы впервые заняться сексом. Без угроз и морального давления. К тому же, из всей нашей компании он самый классный и привлекательный. В него нельзя не влюбиться.

Взяв бокалы с шампанским, мы плавно погружаемся в бурлящую воду, которая приятно массажирует тело. Температура здесь выше, чем в бассейне, и я чувствую, как краснеют щёки. Я позволяю себе отключиться и забыться. Тем более настроение после переписки с Дёмой действительно стало выше.

— За дружбу и прекрасный вечер, — поднимает бокал Лерка.

Мелкие лопающиеся пузырьки слегка щекочут язык и горло, а алкоголь начинает действовать, разгоняя кровь по венам и улучшая общительность. Отец никогда не был против того, чтобы я звала к нам в гости подруг. Он часто говорил, что лучше тусить дома и под присмотром, чем по углам непонятно где и с кем.

— Боже, какой кайф, — блаженно прикрывает глаза Ника. — Я бы осталась у тебя жить, Аль. Ты же не против, если мы сегодня здесь переночуем?

— Посмотрим на твое поведение, — шутливо отвечаю. — Пока что у меня есть замечания.

— За что? Ты обиделась на целку? — спохватывается подруга. — Я же хотела, как лучше. Дёма — тот ещё кобель, который перетрахал всех девок в округе. Такой как он не станет долго воздерживаться.

— И тебя перетрахал?

Кровь закипает, а шум в ушах усиливается, ударяя в голову. Я задаю вопрос без задней мысли, но потом сама же и завожусь. Дело в том, что Лера и Ника — мои самые близкие подруги. С последней мы дружим с первого класса, с Валеркой познакомились чуть позже. Обе знали, как давно я сохла по Дёме и насколько сильно хотела построить с ним отношения. Надеюсь, они бы не стали поступать со мной так подло.

— Меня? Нет, конечно, — искренне недоумевает Ника. — Демьян, к счастью, не последний парень в городе. И я бы не рискнула портить с тобой отношения ради него.

— Разумеется. Потому что я тебя уничтожу.

Под очередной всплеск воды девочки как по команде поворачивают головы к бассейну, наблюдая за заплывом Аслана. В какой-то момент мне хочется подобрать им челюсти, чтобы они не коснулись пола. И всё же очень хорошо, что у нас с ними разные вкусы на парней, потому что иначе бы мы так долго не протянули.

— Интересно, что он читает? — спрашивает Лерка, прищурившись и впившись глазами в дальний шезлонг. — У меня отвратительное зрение — никак не разберу.

— Да плевать, — спокойно отмахиваюсь. — Главное, он не мешает нам отдыхать, потому что я была уверена, что вечер закончится куда хуже.

— О, Аслан уходит в хаммам, — воодушевляется подруга. — Аль, пока его нет — посмотри название, плиз. Я не усну до утра, если не узнаю.

Вручив свой бокал Нике, я оборачиваюсь и поддаюсь вперёд, чтобы получше рассмотреть надпись на обложке. Такая дурость… Кого вообще волнуют книги? Я думала, что бумажные давно стали неактуальными с появлением электронки.

— Син-гу-лярность… — проговариваю по слогам. — Муть какая-то.

Подруги не унимаются и гуглят сюжет. Их лица озаряются любопытством, когда они начинают читать описание книги вслух, перебивая друг друга и споря, а внутри меня нарастает ощущение скуки. Я не вижу смысла в обсуждениях сингулярности и искусственного интеллекта. Эта тема кажется мне надуманной и далёкой от простой жизни.

После того как шампанское заканчивается, я выбираюсь из воды, накидываю на плечи халат и иду к отцовскому бару, чтобы потрясти семейные запасы. От одной бутылки элитного алкоголя он не обеднеет, хотя и поворчит немного.

— Нет, книжка и правда увлекательная, — продолжает Лера, не меняя заезженную пластинку. — Наверное, увлекательнее, чем мы, потому что от Аслана не было ни намёка на интерес к нам.

Я коротко смеюсь, раздеваясь.

— Не парься. Он всегда был немного странным. Например, первого сентября я ехала с ним на занятия в одной тачке — в короткой юбке, сверкая стройными и загорелыми ногами. Вместо того чтобы неотрывно пялиться на них, как это делают все нормальные парни, Аслан только пожурил меня за то, что я откровенно вырядилась. Скорее всего, его вообще не волнует противоположный пол. Если вы понимаете, о чем речь.

Я замолкаю и сбавляю тон до шёпота, услышав шаги в коридоре. Я не боюсь появления Тахаева, но внутри меня что-то всё равно напрягается. Возможно, это раздражение от того, что приходится вообще тратить время на пустые разговоры о нём.

В какой момент Аслан покидает СПА-зону, я упускаю, развлекаясь с подругами, ныряя под воду и хвастаясь гибкостью, которая после занятий йоги стала заметно лучше. Теперь я могу сесть на шпагат, сделать мост и выполнить более сложные асаны. Единственный плюс от ухода сводного брата — в помещении гораздо свободнее дышится. На полную грудь.

Ближе к полуночи я чувствую смертельную усталость, поэтому отправляю Нику и Леру в душ, убираю посуду и выбрасываю мусор. Когда вернутся родители — не знаю, но хочу, чтобы дом выглядел опрятно. Хотя Дина не моя родная мать, от неё мне передался перфекционизм.

Голоса подруг звучат эхом. Я бросаю влажные полотенца в корзину, выхожу за дверь и направляюсь в ванную комнату, которая находится рядом со спортзалом. Там редко кто бывает, и ремонт довольно старый, но это куда лучше, чем стоять в очереди.

В ванной комнате прохладно. Правда, через несколько минут после включения душа тёплый пар начинает окутывать пространство. Зеркала запотевают, а воздух становится влажным и насыщенным. Пар плавно поднимается к потолку, формируя тонкую завесу.

Я закрываю глаза, встав под струи воды и расслабляясь после долгого насыщенного дня. Единственное, что меня гложет — это смутное ощущение тревоги, которое я никак не могу выбросить из головы.

За выходные я не нашла времени, чтобы заняться поисками репетитора, а отец точно расстроится, если вдруг до него дойдёт информация о моей неуспеваемости. На родительских сборах он краснел за меня все одиннадцать лет, но продолжал лавировать и финансово помогать лицею. Во взрослой жизни это не прокатит. Я должна пойти на опережение и подтянуть предметы.

За спиной вдруг раздаётся шум, и ощутимый холод ползёт по ступням. Не открывая глаз, я наклоняюсь к крану, чтобы добавить горячей воды, а затем тихо прошу подругу:

— Лер, возьми, пожалуйста, сменный флакон с шампунем в кладовке. Этот закончился, и мне не хватило.

Когда никто не отвечает, горло окольцовывает паника, и я даже думаю, что мне померещилось, но ощущение чужого присутствия становится слишком явным, чтобы его игнорировать.

Я медленно открываю глаза и поворачиваю голову. Комната погружена в пар, но сквозь него я замечаю знакомый высокий силуэт: широкие плечи, короткостриженые волосы и уверенную осанку. Это Аслан. Я не услышала, как он вошёл, поэтому от неожиданности моё сердце не просто ускоряется — оно делает кульбит и врезается в рёбра.

— Это не Лера.

Аслан подходит ближе, переключает воду и закрывает стеклянную матовую перегородку, отрезая нас от внешнего мира. Воздух сгущается, тревога нарастает. Мгновенный холод пробирает до костей, заставляя меня рефлекторно отступить назад, упираясь лопатками в плитку.

От шока я не могу вымолвить ни слова, хотя раньше мне всегда казалось, что, столкнувшись с опасностью, я легко расправлюсь с обидчиком. В реальности это оказывается иначе. Я чувствую удушающий страх. К тому же, неоднозначное поведение Аслана не даёт попыток разобраться в его намерениях.

— Что ты делаешь? — наконец выдавливаю тихий жалостливый вопрос.

Тахаев надвигается, игнорируя дистанцию и перекрывая доступ к выходу, поэтому всё, что я могу сделать — это выставить перед собой руки и вжаться ладонями в его каменную грудь.

Мои зубы звонко отстукивают, а его кожа горячая, бугристая и напряжённая, будто под ней скрывается вся сила, которую он сдерживает.

— Слушай сюда, вертихвостка, — цедит Аслан сквозь зубы, перехватывая меня за запястья. — Если я не смотрю на тебя — это не означает, что меня не интересуют девушки. Чем ты можешь зацепить, кроме смазливой внешности? Есть хоть что-то необычное или особенное? М-м? Представь себе, мир не крутится только вокруг тебя.

Я учащённо дышу, пытаясь проглотить растущий ком в горле. Холодная вода лупит по мужским плечам, пар рассеивается, и теперь я чётче вижу лицо Аслана — особенно тень вызова в его глазах.

Хочется, чтобы он скорее ушёл, оставив меня в покое, но вместо этого Тахаев разворачивает меня спиной к себе, развязывает бретели лифа и бросает его на пол, отодвинув ногой в сторону.

Тяжелая энергетика давит на нервы, уничтожает сопротивление и протест.

Всё происходит так быстро, что я не успеваю опомниться. Новая реальность вводит в ступор. Если мне казалось, что свой максимум стресса я уже получила, то глубоко заблуждалась, потому что крупная ладонь Аслана накрывает мою грудь и грубо сжимает, заставляя меня вжаться щекой в плитку и широко распахнуть глаза.

Это кажется дурным сном — кошмаром, из которого я не могу проснуться, но чужой запах, тепло и прерывистое дыхание, щекочущее затылок, оказываются самыми настоящими.

В висках громко взрывается пульс. Я не могу поверить в то, что мое тело трогает дикий неандерталец. Псих. Я никогда не воспринимала его больше, чем друга, и точно не представляла в эротических фантазиях, поэтому происходящее окунает меня в грязь и обжигает низ живота кипятком.

Не так должен был пройти мой первый раз. Не с ним и не здесь. Я не обязана испытывать стыд и унижение. Возможно, я не самый хороший человек на этой планете, но точно не заслуживаю подобного.

— Не надо… — сипло прошу. — Убери руки.

Аслан развязывает верёвки на крошечных трусиках, раздевая меня догола. Ягодицы обжигает звонкий шлепок ладони, в талию впиваются длинные пальцы. Раздвинув коленом мои ноги, он упирается в поясницу чем-то большим и твёрдым.

Боже.

Тахаев же не лишит меня невинности и не станет во мне двигаться?

— Не дёргайся. Ты хотела, чтобы я смотрел? — сухо спрашивает. — Я смотрю, готов тебя выебать. Прогнись и поставь ступни шире.

Из горла вырывается странный звук, похожий на скулеж. Кричать бессмысленно, вырываться тоже. Я содрогаюсь, будто от высоковольтного разряда, не слыша ни шума воды, ни музыки, ни голосов подруг. Перед глазами появляются мутные пятна, освещение тускнеет. Последнее, что я могу сделать, чтобы прекратить мучение — это попросить прощения. Открыто и искренне.

— Извини… Аслан, извини. Слышишь? Я больше не буду…

Этого оказывается достаточно, чтобы отмотать ситуацию.

Захват становится менее болезненным, соски перестают ныть, а кожа согревается под теплом льющейся из потолка воды.

Обернувшись к Аслану лицом и прикрываясь руками, я с трудом шевелю губами, наблюдая, как он поправляет резинку плавательных шорт и простыми движениями завязывает шнурок. Спокойный и вовсе не дикий. Будто не он только что нагибал меня, чтобы трахнуть. Не он беззастенчиво мял грудь и вжимался в ягодицы эрекцией.

— В следующий раз за свой длинный язык ты ответишь куда жестче, — хрипло произносит Тахаев, отступая на выход и мазнув по мне презрительным взглядом.

Я коротко киваю и смотрю в пол. На щиколотках болтаются трусики, плечи опущены, а кожа выглядит неестественно бледной. Я не могу не думать о том, дошёл бы Аслан до конца, если бы я не попросила прощения?