Неродственная связь (СИ)

Глава 47

— Никогда не ходи в «Венеру», — жалуюсь Лере, понизив голос на паре по дискретной математике. — Там работают непрофессиональные администраторы, а массажисты просто ужасные. У меня вся спина в синяках, хотя мы с мамой заказывали расслабляющий массаж.

Виктор Иванович, увлечённо рисующий что-то на доске, откашливается, поворачивается к аудитории и мгновенно находит меня взглядом, делая молчаливое замечание.

Я хмыкаю, обхватив ручку пальцами, но ощущаю себя смелее и свободнее. Словно в миг перед рывком на поверхность после долгого погружения, когда кислорода уже почти не хватает.

Мама пообещала, что обязательно поговорит с отцом, чтобы как можно скорее забрать мои документы из универа. А ещё она заверила, что оплатит первый год обучения в новом вузе на специальности «дизайн», если удастся выгодно продать дом.

Поэтому мои дни здесь сочтены. Я хожу на занятия, заставляя себя изо всех сил. И только потому, что точно знаю — конец уже близок.

— А маме нахамили, представляешь? — шепчу, придвигаясь ближе к подруге. — Она спросила, какие масла используют для массажа, а специалист закатила глаза и ответила: «Вы что, химик? Какая вам разница?» Мама потом так расстроилась, но промолчала, чтобы не портить себе настроение.

Лера слегка качает головой, явно удивлённая услышанным.

— Да уж. Сервис на высоте. Называется, заплати деньги, чтобы тебя унизили.

Я с трудом сдерживаю усмешку, переводя взгляд с доски на коротко стриженный затылок Аслана. Он сидит чуть впереди, слегка наклонив голову.

Мы договорились вместе ехать домой после занятий, встретившись за перекрёстком у кофейни. Я почти полностью потратила свои сбережения за неделю, стараясь создать для мамы максимально уютную и приятную атмосферу. Стыдно признаться, но до нового месяца, когда отец пополнит мою карту, осталось два дня, а на такси мне уже не хватает. Приходится жестко экономить.

— И это ещё не всё, — добавляю я едва слышно. — Массаж длился меньше, чем было указано. Пятнадцать минут просто украли, в надежде, что никто не заметит.

— Наглость, — Лера хмурится. — Ты бы жалобу написала, Аль.

— Маме и так было неприятно. Она у меня мягкая, не любит скандалить. А я… — пожимаю плечами. — Честно, не хочу связываться. Просто больше туда ни ногой.

Завкафедрой бросает мел в подставку, стряхивает руки и на этот раз, не сдерживаясь, делает замечание:

— Алина, может, ты объяснишь тему планарных графов и их свойств? Выйдешь к доске?

Я широко распахиваю глаза, машинально отодвигаясь от Леры. Даже если я уйду из вуза, портить отношения с Виктором Ивановичем мне бы совсем не хотелось. Всё-таки он папин друг.

— Прошу прощения. Больше не буду, — примирительно поднимаю руки в воздух, стараясь сгладить ситуацию.

После пары я спокойно спускаюсь со среднего ряда, слегка задевая локтем Аслана. Он оборачивается, его взгляд задумчивый, между бровей образовались складка.

Я коротко подмигиваю ему, но, не успев выйти из аудитории, слышу, как завкафедрой обращается к Тахаеву с просьбой ненадолго задержаться.

Да блин.

Обычно их разговоры тянутся бесконечно. Виктор Иванович никогда не упускает возможности остановить Аслана, даже если тот спешит на перемене в столовую. Ему плевать, что у человека могут быть планы, идеи, встречи. О чём они разговаривают, я не знаю, но иногда меня все же распирает от гордости: хоть кто-то из нашей семьи — настоящий гений.

Я провожаю Леру до парковки, где её уже ждёт такси. Поцеловав подругу в обе щеки, неторопливо направляюсь к кофейне.

Сегодня у нас с мамой выходной друг от друга — она списалась с давней подругой и договорилась сходить в караоке. Сказала, что вернётся поздно и, скорее всего, не совсем трезвая. Чтобы избежать недоразумений и не портить друг о друге впечатление, я решила отправиться к отцу.

Впервые за всю неделю.

Пронизывающий ветер заставляет меня натянуть шарф повыше. Кожа на руках краснеет — я жалею, что не взяла с собой перчатки и шапку. Почти ураганный порыв мгновенно срывает капюшон, а волосы разлетаются во все стороны, цепляясь за лицо и закрывая глаза.

Наши с Асланом занятия по парковке отменились на неопределённый срок. На пустыре у меня вполне неплохо получалось маневрировать на колёсах, но до идеала ещё далеко. Чтобы втиснуть мерс на парковке возле универа, нужна дополнительная практика.

Может, сегодня удастся устроить очередное занятие.

Наученная горьким опытом, я сразу же направляюсь к пустующему столику, едва зайдя в кофейню. В противоположном углу сидят Тимофей и Матвей, но я изо всех сил стараюсь сделать вид, что не замечаю их.

Однако смех, доносящийся оттуда, каждый раз заставляет меня невольно вздрагивать, а кусочек изумительного кремового синабона никак не пролезает в горло.

«Ты скоро?», — пишу Аслану, допивая кофе.

В последний раз он был в сети несколько часов назад. Я никуда не спешу, но всё равно не могу понять, о чём можно так долго разговаривать. И почему именно сегодня, когда я свободна?

На улице начинает темнеть, и через окно становится всё сложнее разглядеть знакомый автомобиль. Было бы неплохо, если бы к тому моменту Тим и Мот ушли куда подальше — от их насмешек потом не отобьёшься. Хотя, беру свои слова обратно: синий форд всё равно даст фору любой другой машине. Я поняла это, когда оттачивала на нём мастерство вождения.

«Выходи, я тебя вижу», — вскоре приходит сообщение от Аслана. А через минуту новое, очевидно, после того как он заметил в кофейне наших одногруппников: «Или мне отъехать подальше?»

«Нет, не надо».

Я беру двойной эспрессо и маленький латте. Натянув капюшон на голову, забираю сдачу и открываю дверь на улицу. Погода не то чтобы улучшилась — она окончательно испортилась: с неба сыплет противная смесь снега и дождя, а сквозняк пробирается под куртку, заставляя тело мелко дрожать.

Перебегая дорогу в неположенном месте, я останавливаюсь в нескольких метрах от Аслана, позволяя себе на мгновение взглянуть на окна кофейни, а потом на него самого. Его движения всё такие же быстрые, а походка твёрдая, когда он выходит из автомобиля. Но что-то в нём изменилось, и мне ещё предстоит понять, что именно.

— Это твой, — протягиваю стаканчик с крышкой, но тут же забираю его обратно, так и не передав в руки. — Или, подожди…

Я делаю глоток чего-то горького и совершенно несладкого, понимая, что перепутала. Скривившись, меняю стаканчики и наконец отдаю Аслану нужный кофе — тот самый, который он может пить литрами.

Аслан благодарит коротким кивком, очищает дворники от налипшего снега и зачем-то стучит ими по стеклу. Он такой сосредоточенный, собранный. И я ловлю себя на мысли, что немного по нему соскучилась.

Попивая латте, я чувствую, как тепло от стаканчика слегка согревает мои заледеневшие руки, но это не то тепло, что мне нужно.

Совсем не то.

— Замёрзла? — Аслан бросает неожиданный взгляд через плечо, поймав меня врасплох. — Давай в машину…

— Нет, нормально. Я сидела внутри, — указываю на кофейню. — А ты почему так долго? И что хотел Виктор Иванович?

Аслан заканчивает возиться с дворниками и выпрямляется во весь свой внушительный рост. Мне приходится запрокинуть голову, ловя ресницами снежинки.

— Алин, меня приглашают в МИТ, — признаётся на одном выдохе, а потом добавляет, заметив замешательство на моём лице: — Массачусетский технологический.

— О, ого!

— Говорят, один из лучших университетов в мире.

Если бы я была чуть сообразительнее, то сразу прикинула бы, где это находится, но я совершенно не ориентируюсь в картах. Даже в странах. Черт. Звучит так, будто это где-то на краю вселенной.

Рука тянется к телефону, чтобы проверить, но я застываю, внимая каждому его слову.

— Погоди, я в шоке… — нервно трясу головой. — Это же хорошо, да?

— Там учатся и работают те, кто меняет мир, — оживлённо начинает Аслан. — Роботы, искусственный интеллект, исследования в области квантовых технологий. Я участвовал в соревновании вместе с завкафедрой. Создал модель, которая предсказывает развитие нейродегенеративных заболеваний. Судьи сказали, что это был уровень выпускной работы PhD.

— Это невероятно, — с искренним восторгом киваю. — Я не поняла ни единого слова, но кажется впечатляющим…

— Да. Сегодня на почту пришло письмо: меня ждёт программа с полной стипендией. Обучение, жильё, даже перелёт — всё оплачивают. И ещё проект, в который я сразу же попаду.

Аслан впервые за весь разговор ищет мои глаза. Сердце сжимается до размера монеты, а потом раздувается до размера мяча от радости за него.

Такой шанс выпадает единицам.

И он, конечно же, обязан им воспользоваться.