Неродственная связь (СИ)

Глава 44

Я едва успеваю вырваться, прежде чем прямо ответить на предложение.

В ушах звенит, когда я закрываюсь в ванной и даю себе пять минут передышки. Рядом с Асланом Тахаевым я позволяю себе без оглядки нырнуть в водоворот порока. Там сладко, ярко и сильно. Главное — вовремя выплыть, чтобы потом с другими не показалось пресно и скучно.

Я забираюсь в душ и отмываюсь до скрипа, выбрав мужской гель вместо обилия гостиничной косметики. Он пахнет чем-то прохладным и мятным. Струи воды смывают не только этот аромат и пену, но и следы внутреннего озноба, который не отпускает меня даже здесь — в уединении.

Обмотавшись большим банным полотенцем, я вытираю запотевшее зеркало и ловлю своё отражение. Глаза блестят, щёки порозовели. Всё, во что я верила и чем жила больше восемнадцати лет, кажется удивительно гибким, готовым поддаться весу новых обстоятельств.

Хорошо это или плохо — пока не знаю.

Я распускаю волосы, собранные в небрежный пучок, и они рассыпаются по плечам, касаясь ещё влажной после душа кожи.

К моему возвращению импровизированный стол оказывается в углу комнаты, а Аслан выпрямляется, пристально глядя на меня. Его глаза проходятся по моему лицу, обнажённым ключицам и ногам. Привычная расслабленность в движениях исчезает, сменяясь сосредоточенностью, от которой у меня по предплечьям пробегают мурашки.

Я делаю шаг навстречу, поднимаюсь на носочки и опускаюсь на стопу. Аслан садится на край кровати, стягивает футболку и опирается локтями на колени. Его энергия, взгляды и жесты — всё в совокупности заставляет меня ощутить себя в самом центре внимания.

— Ну что, кто будет первым?

Встав между его широко расставленных ног, я нервно поправляю волосы, перекидывая их вперёд и пытаясь сохранить видимость спокойствия, хотя пульс гулко стучит в висках.

Когда полотенце бесшумно соскальзывает на пол, я на мгновение цепенею, ощущая, как напряжение сгущается в комнате чёрными грозовыми тучами.

Аслан склоняет голову набок и резко выдыхает. Мои волосы прикрывают грудь, оставляя всё остальное как на ладони. Тишина, которая повисает между нами, оглушает сильнее любого шума.

— Можно совместить, — предлагает Тахаев, вскидывая подбородок и глядя на меня снизу вверх.

Я не совсем дремучая, но слабо разбираюсь, о чём идёт речь. Это кажется слишком развратным, хотя само это слово всегда вылетает из головы, как только я оказываюсь с ним в одной постели.

Сглотнув, я ощущаю, как лёгкий румянец подбирается к щекам. И зачем-то уточняю:

— Совместить что?

Мужская ладонь ложится на моё голое бедро. Обычно я не из тех, кто смущается, но сейчас не могу взять себя в руки — стою, словно статуя, затаив дыхание, пока Аслан касается губами где-то под пупком и ниже.

— Всё. Разное. Даже несовместимое.

Я никак не могу понять — он шутит или говорит всерьёз, потому что мысли разлетаются вразнобой, а глубокий, хрипловатый голос совершенно сбивает с толку.

Сжав пальцы в кулаки, я запрокидываю голову к потолку, когда его руки перемещаются на внутреннюю сторону бедра, а язык вырисовывает влажный круг на моей коже. Не получается не думать, что такие же круги он вскоре будет чертить и между моих ног.

— Ты совсем мне не помогаешь, — невнятно лепечу.

— Ты что, боишься?

— Да… то есть нет, — быстро исправляюсь. — Просто пытаюсь выяснить, что мне делать и как себя вести. Хочу сразу предупредить: мои познания ограничиваются просмотрами порновидео, так что многого не жди. Возможно, я вообще ничего не смогу, и у меня сработает рвотный рефлекс.

Например, как было у Ники с каким-то её случайным ёбарем на первых этапах: она делилась опытом, и, возможно, уже тогда речь шла о Демьяне.

— Я не жду многого, — отвечает Аслан, понимающе кивая.

— Отлично. Тогда я согласна.

Не знаю, как это происходит, но я не успеваю даже опомниться, как оказываюсь на кровати. А ещё через секунду — в довольно неоднозначной позе, после которой всё становится предельно ясно, и вопрос о том, как совместить, отпадает сам собой.

Аслан лежит на спине, его рука скользит вдоль моей бедренной линии. Я устроилась сверху: мои колени по обе стороны от его головы, а грудь прижата к его животу. Распущенные волосы слегка щекочут смуглую кожу, когда я наклоняюсь ниже.

— Может, прикрутим яркость света? — жалобно спрашиваю, когда Аслан раскрывает меня шире.

— Зачем?

Потянуться к светильнику не получается — его пальцы крепко удерживают меня на месте, не позволяя двинуться даже на сантиметр. Хватка сильная, но совсем не грубая. Такая, от которой по телу пробегает порция трепета.

— О, я, кажется, поняла: тебе нравится смотреть на мою вагину, — вдруг догадываюсь. — Чёртов извращенец…

Не получив ответа, но без проблем сложив пазлы, я собираюсь с духом, приспускаю шорты и освобождаю твёрдый член, пульсирующий в моей ладони. Этот контакт кажется почти электрическим, словно весь жар нашего взаимодействия сосредоточен в одной точке.

Ладно, максимум — в двух, потому что язык и губы Аслана безошибочно находят свою цель. Они бросаются вперёд, мягко надавливая на клитор, словно пробуя, а затем действуют активнее и настойчивее, заставляя меня извиваться змеей.

Как работать синхронно и слаженно — ума не приложу. Это кажется абсолютно невыполнимой задачей, потому что я теряюсь от откровенных ласк. Но оставаться безучастной тоже не могу, потому что ощущаю необходимость сразу же отвечать, чтобы не потерять между нами связь.

Сильное мужское тело, покрытое тёмными короткими волосками, откликается на каждое моё движение: мышцы напрягаются, дыхание учащается и тяжелеет. Сравнивать то, что сейчас происходит между мной и Асланом, с прошлым — даже не хочется, потому что мои бёдра сами подхватывают и следуют за темпом, который он задаёт.

Крепче сжав член в руке, я провожу кончиком языка по всей его внушительной длине, начиная с самой головки. Это совсем не кажется мне отвратительным — скорее наоборот, судя по тому, как во рту собирается слюна.

Я приоткрываю губы, позволяя ему проникнуть глубже. Верхушка упирается в заднюю стенку горла, и я на мгновение обмираю, чувствуя себя достаточно взрослой, чтобы делать минет. Его кожа горячая, гладкая, с рельефной текстурой. Каждая жилка напряжена в ожидании.

Это моментально доводит до крайней точки безумия. Одним махом делает меня одновременно всесильной и уязвимой.

Мой стон звучит сдавленно и глухо, пока я медленно двигаюсь вверх и вниз. Его — отдается вибрацией в теле, пробирая до самых кончиков пальцев и усиливая ощущение взаимности.

Каждый из нас полностью сосредоточен на удовольствии другого. Мои бёдра дрожат, когда Аслан захватывает ртом нежную кожу. Его движения становятся всё более целенаправленными: язык скользит вдоль половых губ, задерживается у входа, чтобы нырнуть глубже, а затем возвращается к клитору, посасывая его с чувственностью и пылкостью. Даже не верится, что это происходит для нас впервые.

Дыхание сбивается на короткие, рваные вдохи, а голос предательски срывается на стоны, которые я больше не могу контролировать. Особенно, когда Аслан осторожно вводит в меня пальцы.

В какой-то момент пружина, натянутая внизу живота, резко отпускает. Тело замирает в долгожданном предвкушении, а напряжение достигает пика.

Мышцы бёдер сжимаются в ритмичных, волнующих спазмах, волна за волной накрывая меня теплом, удовольствием и приятной беспомощностью перед этим мощным событием.

Я поддаюсь навстречу его рту, но не забываю и о нём. Мои губы сжимаются плотнее, а язык действует увереннее, скользя вдоль каждой выпуклой венки. Я помогаю себе рукой, обхватывая член у основания, меняя угол, давление и скорость. Возможно, недостаточно умело, но с явным желанием и отдачей.

Аслан путешествует руками по моей спине, поглаживая линию позвоночника и трогая волосы. Его член каменеет и пульсирует у меня во рту, и я отчётливо чувствую, как он приближается к кульминации.

Пот градом струится по вискам, а сердце колотится на разрыв, когда я принимаю его вкус до последней капли: терпкий, горячий, обжигающий горло и нёбо. Совершенно сводящий с ума своей интенсивностью.