Неродственная связь (СИ)

Глава 27

— Аль, может не надо, — просит Лера, бегая за мной по пятам. — Завтра спокойно поговорила бы с Демьяном. Может, всё не так, как кажется на первый взгляд.

— А как?

Я раздражённо застёгиваю молнию на куртке и натягиваю сапоги. Головная боль нарастает. Виски не просто ломит — пульсация рвёт их на части, отдаваясь резкими ударами.

— Ты на эмоциях, выяснять что-то в таком состоянии — неразумно, — продолжает подруга, стараясь меня успокоить. Она никогда не любила конфликты, даже если без них не обойтись. — Да и как там говорят? Утро вечера мудренее.

Выпрямившись, я отбрасываю выбившиеся пряди волос назад и шумно выдыхаю. Хочется много всего сказать, но я приберегу это для Демьяна. Я готова ко всему: к конфликтам, спорам, правде. Какой бы она ни оказалась.

— Лерок, если ты переживаешь, что я тебя сдам — то зря, — говорю мягко. — Я найду другие варианты. Пока не знаю какие, но сильно не парься.

Приложение такси присылает уведомление: машина на месте. Я хватаю сумку и телефон, рывком открываю дверь и, не дожидаясь лифта, бегу вниз по лестнице.

Поездка кажется бесконечной. В голове — хаос вопросов и мыслей, которые сменяют друг друга, не оставляя ни на минуту в покое.

Как так? Почему? Неужели меня окружали предатели? Шок, обида и ярость смешиваются в гремучий коктейль, а сердце сжимается так сильно, что не хватает воздуха.

Интересно, как долго длится тайный роман Демьяна и Ники? Когда они успевали встречаться? Где всё это происходило?

Я перебираю моменты: наши встречи, её взгляды, его слова. Пытаюсь зацепиться за что-то подозрительное, но безрезультатно. Чувствую себя слепой дурой.

С Никой мы дружим уже двенадцать лет. Мы всегда были рядом: делили секреты, провалы и успехи. Вместе взрослели. Она была первой, кому я призналась в своих чувствах к Дёме. А я стала той, кто вытаскивал её из беспросветной депрессии после разрыва с Вадимом.

Каждый наш совместный момент обесценивается в один миг.

Я выхожу из такси и, включив максимум обаяния и вежливости, прошу охранника ЖК пропустить меня без звонка. Он хмурится, но всё же кивает, видимо, решив, что я не представляю угрозы. Не то чтобы я была здесь частой гостьей, но раз пять заходила.

Пустые улочки встречают меня тишиной, и от этого на душе становится только тяжелее. Я дышу ровно, но мысль о том, что за дверью квартиры Демьяна я увижу их вместе, не даёт ни передышки, ни покоя.

У подъезда я лихорадочно достаю телефон, пальцы сами набирают знакомый номер. Гудки звучат слишком долго, и с каждой секундой ярость стягивает грудь тугим обручем. Если не дать волю эмоциям, они просто разорвут меня изнутри.

— Да, Аль, — звучит слегка сонный голос в динамике.

— Ты дома? — не то смеюсь, не то плачу от нервов. — Открой, пожалуйста, домофон.

В трубке раздаются смутные звуки — будто Дёма двигается или поправляет одеяло. Я напрягаюсь, чтобы уловить хоть что-то — чужой голос, шорох или лёгкий стон. Любую деталь, которая могла бы подтвердить мои худшие опасения. Но вместо этого слышу только короткий, удивлённый свист.

Замок металлической двери глухо щёлкает, и я без проблем вхожу внутрь, чувствуя, как осенний ветер остается за спиной. Стены подъезда кажутся темными и давящими. Шаги звучат гулко. В зеркале лифта я встречаю собственный взгляд — настороженный, чужой, будто это лицо принадлежит не мне.

— Привет. Пустишь?

Демьян отходит в сторону, давая мне пройти. На нём серая футболка и спортивные штаны. Он потирает глаза, словно пытается проснуться и понять, что я здесь делаю.

— Конечно. Просто ты не предупредила, и я всё ещё в шоке.

А я-то в каком…

Наш выезд был запланирован на семь утра, но сейчас я даже не уверена, состоится ли он. Наивно хочется услышать опровержение и зацепиться за ниточку, которая удержит меня от решительных действий, но интуиция шепчет, что не стоит надеяться на чудо.

Я иду прямиком в комнату Демьяна, на ходу сбрасывая верхнюю одежду и приглаживая волосы. Взгляд цепляется за детали: не заправленная кровать, джойстик от приставки, небрежно брошенный рядом телефон. Следов присутствия Ники пока нет — и на том спасибо.

— Я решила не ждать завтрашнего дня, — шепчу с вызовом, разворачиваясь к Дёме. — Давай займемся сексом прямо сейчас.

— Аль…

Подойдя ближе, я молча забираюсь холодными руками под широкую футболку. Он едва заметно вздрагивает, мышцы напрягаются под моими прикосновениями. Его кожа тёплая, и от этого контраста мои пальцы кажутся ещё ледянее.

— Проблема в том, что через час вернутся родители. Это вряд ли хорошая идея — лучше завтра, подальше от всех.

— Мы быстро. Разве часа тебе не хватит?

Демьян мнётся, переступая с ноги на ногу, но не отстраняется. Его ладони медленно опускаются на мою талию и сжимают кожу. Я не знаю, что делаю и как из этого выпутаться. Всё происходит само собой, как будто кто-то отключил разум и включил автопилот.

— Быстро так быстро, — отвечает мне в губы.

— Но ты немного пахнешь… Сходи в душ, ладно?

Я виновато улыбаюсь, стараясь казаться непринуждённой, хотя в горле застрял чёртов колючий ком, который невозможно проглотить. Кажется, из-за него слова застревают где-то на полпути.

— Правда? — Дёма приподнимает бровь, сомневаясь, но всё же наклоняется и принюхивается, задирая край футболки. — Хорошо, подожди меня. Пять сек.

Мне будет жутко стыдно, если вдруг выяснится, что Лера ошиблась и визит к Нике имел вполне обоснованную причину без намёка на интим. Но в данный момент я не чувствую ничего. Только пустоту, оставшуюся наедине со мной.

На самом деле, от Демьяна ничем не пахнет. Он аккуратен до педантичности — часто меняет одежду и ароматы, не терпит ни малейшей небрежности. Просто мне нужно время, чтобы собраться с мыслями.

Странно, но я никогда не сомневалась в том, что Дёма меня любит. Мысль об измене и подлости даже не возникала — я верила ему безоговорочно, как в нечто само собой разумеющееся. Но теперь, держа в руках телефон новейшей модели, идентичный моему, только чёрного цвета, я медлю. Палец зависает над экраном, сердце сжимается в тиски. Такое ощущение, что я вот-вот открою собственный ящик Пандоры.

Пароль я знаю, но никогда раньше им не пользовалась. Я уважала границы своего парня и удерживалась от соблазнов. Кто бы мог подумать, что это знание когда-нибудь окажется таким полезным и нужным.

Первым делом я открываю галерею и пролистываю немного вниз. Помимо фотографий автомобилей, случайных предметов и скриншотов, на экране мелькают снимки с вечеринок и встреч с друзьями. Моих тоже предостаточно. Один из них даже украшает заставку.

Наверное, я тяну время, пытаясь отдалить неизбежное. Но вода шумит за стеной, и я понимаю: больше ждать нельзя. Не потом, не через минуту — сейчас.

Наш диалог закреплён в самом верху, за ним идёт чат с Матвеем, а потом — общий, где нас шестеро. От одной мысли, что тесная компания вот-вот развалится, становится не по себе. Когда-то я не представляла жизни без них. Мы были не просто друзьями — почти семьей. Именно ради них я подала документы в тот же универ, чтобы не расставаться в ближайшие пять лет.

Вадим. Серый. Староста. Мама. Батя. Каналы о спорте, правильном питании и юморе. На первый взгляд всё выглядит безобидно. Даже в звонках — ни одного следа Ники.

Может, я зря?

Может, я ревнивая идиотка?

Может, пора раздеваться и прыгать в постель раз уж затеяла этот цирк?

Звук воды в ванной комнате стихает. Напоследок я заглядываю в настройки мессенджера, а оттуда — в дополнительный аккаунт, о котором не знала.

Губы дрожат, когда на экране всплывает диалог со знакомой аватаркой. Единственный, если не считать заметок. Пульс стучит так сильно, что, кажется, его удары эхом отдаются в висках.

Я на секунду зажмуриваюсь, словно это может уберечь меня от того, что увижу, но уже слишком поздно. Пазл, чёрт возьми, сложился.

Внутри переписки короткие сообщения, состоящие из пары слов: договорённости о встречах, времени и месте. Ничего лишнего, сухой обмен фразами, будто всё это для них — обычная рутина. Но чем дальше я пролистываю, тем больше холодок по спине сменяется леденящим ужасом.

К такому я не была готова.

Среди потока фраз мелькают фото и видео откровенного характера. От изображений, которые не оставляют места для сомнений, всё внутри сжимается в тугой узел.

На первом видео Демьян грубо имеет Нику в рот, стянув жгучие чёрные волосы у подруги на затылке. Её стоны приглушены, а его движения резки и властны. На втором — они трахаются в позе догги-стайл, всё так же без тени нежности. В комнате царит полумрак, слышен удовлетворённый выдох на фоне звука от столкновений телами. В медиа столько материала, что подкатывает тошнота.

Не знаю, откуда берутся силы, но я всё же разблокирую свой телефон и начинаю копировать видео. Я едва попадаю по нужным иконкам, действуя механически — как робот.

— Аля, что ты делаешь?

За спиной раздаётся голос Демьяна. Я резко оборачиваюсь, вздёрнув уголками губ. Теперь уже не улыбаюсь, а скалюсь, принимая грубую и малопривлекательную правду.

— Зачем я тебе — не пойму?

Дёма приближается неспеша, с полотенцем, небрежно завязанным на бёдрах. По его голому торсу струятся капли воды, оставляя влажные дорожки на коже. Он вытирает волосы рукой, бросая на меня короткий виноватый взгляд.

— Знаю, у меня тупое и банальное оправдание, но это правда ничего не значит, — тон Демьяна звучит почти примиряюще, а меня передёргивает.

Я так и не нажала на паузу, поэтому из динамика телефона продолжают доноситься стоны и удары тела о тело. В обычной ситуации это могло бы показаться горчим и даже возбуждающим, но не сейчас. Не когда на экране — мой парень и моя подруга.

— Как давно длится ваш ничего незначащий перепих?

— Аля…

— Как давно? — спрашиваю резче.

Демьян делает шаг навстречу и протягивает руку, но вместо привычного тепла меня наполняет чувство омерзения. Оно прокатывается волной и доходит до горла. Я невольно кривлюсь.

— Недолго, Аль. Это было всего пару раз.

— Пару раз? — повторяю с насмешкой. — Шутишь? Да у тебя такой архив, будто ты решил запустить свой собственный порнхаб! Ещё и с эксклюзивом в главных ролях!

— Алин, пожалуйста. Выслушай.

Высвободив пальцы, я отступаю на два шага назад, пока не упираюсь спиной о стену. Картинка с шале, лесом, джакузи и нашим запланированным первым разом разбивается об уродливую реальность.

Демьян падает на колени, обхватывая меня за талию и утыкаясь лицом в мой живот. В другой раз я бы, наверное, погладила его волосы, но теперь всё будет иначе.

— Что, пожалуйста?

— Я тебя люблю, честное слово. С Никой — ничего серьезного. Просто голый секс без каких-либо эмоций, — бормочет он, глядя на меня снизу вверх, словно хоть какое-то объяснение способно хоть что-то изменить.

Я растеряно развожу руками.

— Ты правда считаешь, что это оправдание? Ты думаешь, мне станет легче от того, что ты трахал её без эмоций?

— Я держался до последнего. Ждал, терпел… Она сама приехала ко мне, когда я был нетрезв, разделась и предложила…

— Предложила что? По-дружески давать, пока я не созрею? И ты, бедняжка, просто не смог отказаться?

Дёма молчит, а я уже не пытаюсь скрыть горечь. Всё это звучит жалко, ничтожно. Словно его слабость должна перекрыть предательство. Разве полтора месяца ожидания это так много? Ради девушки, которую любишь?

— После завтрашнего дня я порвал бы с ней все связи, Аль.

— Да уже похер. Еби, сколько влезет, — презрительно фыркаю.

— Аль, прекрати. Любой бы на моем месте не устоял. Я прекрасно тебя понимаю: ты девочка, хочешь, чтобы всё было красиво и осознанно, но у меня другая философия и другая физиология.

— Вот и славно. Видишь, мы не совпадаем.

Я резко отстраняюсь, потому что прикосновения некогда любимого парня по-настоящему обжигают. Он снова тянется ко мне, но я уже вне досягаемости.

— Прости, я там немного подсмотрела: Ника делала тебе минет без презерватива, — произношу со сталью в голосе. — А у неё недавно был герпес на губах. Вам бы проверить здоровье. Желательно, обоим.

Схватив вещи, я бегу в прихожую, подавляя подступающие слёзы. Наспех натянув сапожки, я даже не пытаюсь застегнуть их, потому что Демьян плетётся следом.

— Алина, ну прекращай. Хочешь я сейчас позвоню и пошлю её нахуй? Прямо при тебе?

— Не вздумай, Дём. Айфон верну на днях, как только скину себе информацию. Его, вроде как, можно сдать в магазин, — говорю я, не оборачиваясь и игнорируя неуклюжее предложение. — И не трать больше деньги на цветы и подарки. После того, что я видела, это бессмысленно. Попробуешь ошиваться рядом — мне придется сказать отцу. Поверь, он поможет тебя отвадить.

Я вылетаю на лестничную клетку, громко захлопывая за собой дверь. Руки дрожат, в груди глухо отдается обида и гнев. Появляется желание мстить. Я сбегаю вниз по ступеням, почти не чувствуя ног, словно тело действует отдельно от сознания.

На улице меня встречает ветер и дождь. Капли тут же пропитывают волосы и одежду, но вернуться в подъезд, чтобы подождать там такси, я не могу — дверь закрылась за мной со щелчком, а контактировать с Дёмой не позволит упрямство и гордость.

И тогда моё внимание привлекает яркая зелёная вывеска аптеки на соседнем доме. В голове резко вспыхивает мысль — неясная, инстинктивная. Слегка безрассудная, но дико-дико нужная.