Неродственная связь (СИ)

Глава 23

Выясняется, что Аслан не выносит тактильных контактов.

Он долго не ложится спать, просиживая за ноутбуком до глубокой ночи. А когда, наконец, оказывается рядом в постели, каждый раз отодвигается подальше или отворачивается ко мне спиной.

Сначала я тянусь к нему сквозь сон. Лерка всегда шутила, что я лезу обниматься, даже не замечая того. Но ей, в отличие от Аслана, такое было вполне ок. Гораздо хуже, когда я действительно начинаю толкаться.

С Тахаевым всё иначе. Стоит мне его коснуться, как он напрягается, будто моё прикосновение его обжигает и, тяжело вздохнув, убирает мои руки.

В доме слабо работает отопление. Вечером ещё можно терпеть, но под утро становится так холодно, что я, полусонная, невольно начинаю искать хоть какой-то источник тепла. Иногда не отдавая себе в этом отчёта, а иногда вполне осознанно. Улыбаясь про себя, когда Аслан в очередной раз перемещается ближе к краю кровати.

Как только солнце заливает комнату светом, погрузиться обратно в сон уже не удаётся, но вылезать из-под одеяла мы тоже не торопимся.

Я складываю руки на груди и смотрю в потолок, прислушиваясь к ровному дыханию Тахаева, который упрямо не открывает глаза. Вчера мне показалось, что нам будет дискомфортно, стоит эмоциям схлынуть, но на самом деле это не так.

Меня не топит в стыде, и я не сбегаю к себе в спальню, хотя пахну им, а мои губы до сих пор пекут после поцелуев. Только слегка краснею и чувствую покалывающий жар под пупком, пока в голове всплывают обрывки воспоминаний. Это был отчаянный поступок. Не знаю, как я вообще на него решилась.

— Хорошо, что я всё-таки не страдаю сексуальной дисфункцией, — начинаю говорить, когда Аслан бегло смотрит на экран телефона, проверяя время. — Я всерьёз испугалась, что со мной что-то не так.

— Ага.

Уткнувшись лицом в подушку, он пытается поймать остатки сна, что обычно приносит больше вреда, чем пользы. Несколько минут между повторными звонками будильника не дают облегчения. В итоге можно почувствовать себя более уставшим, чем при быстром пробуждении.

На удивление, я вполне бодрая. Только мышцы слегка тянет, но это быстро исправит контрастный душ, массаж и пилатес.

— С Демьяном этого проверить не удалось, хотя он действительно старался, — продолжаю рассказывать. — Мне даже стало жаль его, когда вместо удовольствия я ощущала лишь щекотку и раздражение. С тобой, к слову, нет. Я имею в виду, ничего плохого не было в принципе.

— Я рад.

— Возможно, всё пошло не так, потому что ты заглянул в мою спальню не вовремя и сбил процесс с Дёмой. К тому же ты забыл закрыть дверь, и я всё время смотрела в проём.

— Может быть, — ворчит Аслан, меняя позу. — Попробуете снова. Обещаю, входить без стука больше не буду.

— Спасибо.

Я поворачиваюсь на бок и прикусываю губу. Аслан лежит расслабленно: одна рука закинута за голову, другая на одеяле. Его лицо освещено мягким утренним светом, скользящим по скулам и линии подбородка, подчёркивая резкие, чёткие черты.

Теснее к нему я уже не жмусь. Мне не стало теплее, просто в последний раз я почувствовала, как эрекция Аслана упирается мне в бедро.

На постоянной основе заниматься с ним петтингом я не буду. Во-первых, это неправильно, потому что мы почти родственники. Во-вторых, это было подло по отношению к Демьяну, несмотря на его слова. В-третьих, я не хочу усложнять. Это была разовая акция с целью опровергнуть мою фригидность. Довольно удачная, но, тем не менее…

— Я берегла себя до совершеннолетия, потому что история с беременностью подруги в девятом классе стала для меня важным предупреждением. Мне не хотелось повторить её судьбу, хотя в Дёму я была влюблена уже давно, — делюсь подробностями дальше. — Всё изменилось, когда мы поступили в один вуз, и я выросла. Думаешь, нам стоит попробовать ещё раз? Вообще-то я тоже сильно его унизила.

На мгновение в голове возникает мысль, что мне не помешало бы умыться и привести волосы в порядок, но стеснения за свой внешний вид у меня нет. Причина в том, что это Аслан — мне не обязательно его соблазнять и пытаться произвести впечатление. С ним всё проще: он уже видел меня такой, какая я есть, уязвимой и сломленной, без прикрас и лишних ожиданий.

— Алина, у нас с тобой разные взгляды на жизнь, отношения и секс. Не думаю, что тебе важно знать, что я думаю на этот счёт, — с проскользнувшим недовольством произносит Аслан, открывая глаза и потирая ладонями лицо. — Если я скажу, что лучше воздержаться до свадьбы, разве ты послушаешь?

Он смотрит на меня сонным, но спокойным взглядом. Пластырь над бровью немного отклеился — его бы уже пора заменить, но я всего лишь поправляю его одним плавным движением.

С ума сойти можно — вчера я сжимала член Аслана и доводила его рукой до оргазма. Интересно, насколько быстро из памяти сотрётся момент, как он кончает?

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Ты женишься на девственнице, как и твой отец?

— В душе не ебу.

— Поэтому ты не замутил с Лерой? А меня почему поцеловал?

— У меня был выбор?

Я коротко смеюсь и слегка толкаю Аслана кулаком под ребро. Подобные выходки можно позволить себе, когда он в хорошем настроении. Я прекрасно знаю, что всё может измениться, если я заиграюсь и перестану следить за своим языком.

— Я серьезно, — произношу тише.

— Тебя я хотел больше.

— Почему? Разве Лера некрасивая?

— Давай остановимся на варианте, что тебя я хотел больше, чем её. Я не знаю, что ответить ещё, потому что обсуждать внешность других кажется мне бессмысленным, особенно в таком контексте. Дело вовсе не в ней.

Хочется спросить кое-что ещё, хотя Аслан отвечает не слишком ёмко и приветливо, но во дворе вдруг слышится шум двигателя и голоса наших родителей.

Я пулей вылетаю из кровати, забираю телефон и осматриваюсь по сторонам. Сердце гулко стучит в груди, а ладони мгновенно покрываются холодным потом. Аслан тоже встаёт и подходит к окну, чтобы проконтролировать ситуацию.

— Я могу рассчитывать на то, что вчерашняя ночь останется только между нами?

Никогда не думала, что попрошу об этом парня, но жизнь вообще штука переменчивая.

— Кому мне рассказывать? — усмехается, приподнимая бровь. — Маме?

И правда. Аслан ни с кем не общается. Было бы глупо считать, что он поделится с Диной, как трахал меня пальцами. После такого у него вряд ли получится надолго задержаться в этом доме.

— Спасибо, — улыбаюсь в ответ. — Ты лучший!

Я тихо выскальзываю за дверь и аккуратно прикрываю её за собой. Но не успеваю дойти до своей спальни, как за спиной слышу голос Дины. Приходится быстро изобразить невозмутимость и сделать вид, что я всего лишь спускалась на кухню попить воды, а не выходила из гостевой комнаты.

— О, надо же… Вы рано вернулись? Нет?

Я нервно одёргиваю примятую майку с белыми пятнами и никак не могу поднять взгляд. Вчера я была не в силах принять душ или переодеться, поэтому воспользовалась только салфетками. Кажется, будто от меня за версту несёт развратом и сексом.

— В отеле был отвратительный сервис, несмотря на то, что это место активно пиарили блогеры, — жалуется Дина, подходя ближе. — А вы как тут? Не скучали?

— Нормально. Аслан работал и почти не выходил из комнаты, а я отдыхала в СПА и смотрела сериалы.

Понятия не имею, насколько убедительно мне удаётся притворяться, но кажется, что голос звучит сдавленно и неестественно.

— Кстати, когда мы подъехали к воротам, встретили курьера, — мачеха посмеивается, словно ничего не замечает, хотя я чувствую, как мои щеки мгновенно заливает румянцем. — Отец, конечно, поворчал, но всё-таки принял роскошный букет… Твой мальчик, похоже, сильно тебя балует, Аль…

По лестнице поднимается папа, тяжело пыхтя от досады и натуги. В его руках громоздкая коробка, из которой выглядывают сотни нежных кремовых роз.