Несущий смерть

ГЛАВА 10

Анна распаковала кое-какие коробки и пораньше отправилась спать. Выключая свет, она вдруг вспомнила о записке, вложенной в карту, которую нашли в бардачке «мицубиси». На вырванном из блокнота листке были только цифры и не складывающиеся в слова буквы. Она переписала их, но пока больше ничего не успела сделать. И вряд ли кто-нибудь ими занимается, потому что на совещаниях о записке речь не шла; ее вместе с картой до сих пор держали эксперты и проверяли на пальцы. Анна закрыла глаза и попыталась припомнить, какое место было изображено на карте, но не смогла. На часах половина двенадцатого — придется подождать до утра.

Анна первой приехала в отделение и сразу прошла к информационной доске. На ней были только списки изъятых из «мицубиси» предметов, никаких подробностей. Огорчившись, Анна вернулась в свой кабинет и позвонила экспертам. Прошла целая вечность, пока Пит Дженкинс снял трубку.

— Доброе утро, Пит. Простите за столь ранний звонок, но мне нужно подробное описание карты, изъятой…

— Что?

— Вам ее отправили, чтобы снять отпечатки.

— Вот черт, у нас до нее еще руки не дошли.

— А она не слишком далеко? Вы не могли бы кое-что для меня посмотреть?

— Разумеется, что именно?

— Какое на ней графство?

— На карте?

— Ну да, это очень важно.

Через несколько минут Пит вернулся к телефону:

— Она еще в пакете.

— Посмотрите, пожалуйста, там, случайно, не Оксфордшир?

— Сейчас.

Еще через несколько минут Пит ответил:

— Точно.

— А как обстоят дела с запиской, которую мы тоже вам отправили?

— А вам известно, что сейчас только половина девятого? Я еще даже кофе не успел выпить.

Анна тоже еще не завтракала, но ей не терпелось услышать ответ: она не сомневалась в собственной правоте, просто хотелось получить документальное подтверждение. Через пять минут она его получила и велела Питу как можно скорее отработать карту и записку. Он обиделся, но она не обратила на это внимания.

— Не хотите еще раз поужинать со мной? — спросил он.

— Да. Конечно да. — Ей не терпелось от него избавиться.

— Тогда созвонимся позже.

Анна положила трубку и от радости готова была сама себя расцеловать. Она собиралась пойти позавтракать, но в дверь кабинета постучал Гордон:

— У вас есть минутка?

— Да, но не больше. В чем дело?

— Я отпечатал фотографии.

— Какие еще фотографии?

Гордон повертел перед ней своим мобильником:

— Когда вы ходили с Гонор Нолан на второй этаж, я чуть-чуть пошпионил.

Приятно удивленная, Анна рассмеялась:

— Молодец, Гордон!

Он разложил перед ней шесть фотографий. Кухня, подсобки, курятник… Она молча смотрела на них.

— А вот комнаты за кабинетом. — И он выложил еще три фотографии.

Анна взяла одну из них и принялась внимательно рассматривать.

— Что это?

— Его книги и бумаги на столе, компьютер и…

Анна поднесла фотографию совсем близко к глазам:

— Нет, не на столе, на стене — тут какая-то картина.

— Да? Понятия не имею.

— Это яхта.

— Правда?

— Слушайте, увеличьте-ка ее, чтобы картину можно было как следует рассмотреть.

— Ладно, сделаю. Когда?

— Немедленно!

Пока команда собиралась на совещание, Анна доедала сэндвич с беконом. Каннингам спросила, что новенького по делу, и почти сразу выяснилось, ко всеобщему огорчению, что они топчутся на месте. Наконец дошла очередь до Анны. Она во всех подробностях рассказала о встрече с Дамиеном и Гонор Нолан. Завершая свой отчет, Анна выдержала эффектную паузу — ей многому удалось научиться у Ленгтона, и теперь она полностью овладела вниманием аудитории.

— Думаю, они лгали. Считаю, что они каким-то образом причастны к делу. Их ферма — лучшее из возможных укрытий: можно неделями жить на ней и никто тебя не найдет. Если Александр Фицпатрик вернулся, он вполне мог там остановиться. В «мицубиси» обнаружили подробную карту того места, где находится ферма, и мне кажется, что цифры на записке указывают путь к ней. Сориентироваться легче легкого.

Тут в совещательной появился Гордон, весьма удачно подгадав момент. Получилось бы еще удачнее, если бы он принес увеличенные фотографии, но их еще не успели отпечатать. Анна описала картину с изображением большой яхты, висящую на ферме в кабинете. Это вполне могло указывать на то, что Ноланы все время поддерживали отношения с Фицпатриком. Доклад произвел на Каннингам должное впечатление.

Фил Маркхэм докладывал после Анны. Он тоже времени зря не терял. Приступая к перечислению результатов, он шутливо поклонился присутствующим. Во-первых, эксперты подтвердили, что отпечатки пальцев, найденные в притоне на смятом контейнере для еды, принадлежат Донни Петроццо. Правда, неясно, когда именно он их оставил, — вполне возможно, задолго до убийства. Зато по остаткам пищи в контейнере можно попытаться еще кое-что установить. Во-вторых, наконец-то некоторые из взятых в притоне отпечатков совпали с имеющимися в базе данных отпечатками известного наркомана с длинным списком приводов за злоупотребление наркотиками Сэмюэла Пауэра и неких Бернарда Мерфи и Джулиуса Д'Антона. Двое последних привлекались к уголовной ответственности за кражи и проникновение в чужое жилище, а Д'Антон — еще и за домашнее насилие.

Пока Фил подробно рассказывал, что удалось установить обо всех троих, Анна записала в блокнот их имена. Все трое — мелкая сошка, ни одного привода за применение огнестрельного оружия. Экспертам предстояло еще многое проверить на отпечатки, и лишь после этого они смогут вплотную заняться «мицубиси», который сейчас разбирают на части. Номера у машины фальшивые, а заводской номер вытравлен кислотой. Кроме того, машину подвергли кое-каким изменениям — например, затемнили стекла больше, чем допустимо по правилам. Машине не больше года, так что, вполне вероятно, довольно быстро удастся установить владельца, обратившись к автодилерам.

Далее Фил доложил, что кровь из машины совпала с кровью из притона, значит, это кровь того, кто стоял за спиной Фрэнка Брендона, однако ничего больше эксперты пока сообщить не могут. Как уже сказала Анна, сейчас исследуют дорожную карту и клочок бумаги с записями. Перевернув страницу блокнота, Фил довольно ухмыльнулся:

— И под занавес — самое важное. Мы подозревали, что после стрельбы стрелок или его сподручные скрылись через окно притона. Окно было забито гвоздями, так что им пришлось открывать его гаечным ключом. У нас есть отпечаток правой руки, половины ладони и четырех пальцев; на указательном пальце отсутствует верхняя фаланга. В базе ничего похожего не нашли, но мы начали проверять всех известных наркоторговцев с подобными увечьями, особенно тех, кто действовал еще до создания базы. Поначалу ничего не вытанцовывалось, но мы порасспросили ребят из отдела по борьбе с наркотиками и кое на кого вышли.

Фил оглядел собравшихся, явно испытывая их терпение.

— Стэнли Лемур, торговец подержанными машинами. Не привлекался, но в отделе его знают, потому что до недавнего прошлого он был у них информатором — соскочил полтора года назад. От него ниточка тянется к Донни Петроццо — он продал Донни тот самый «мерседес», что удалось установить по бумагам Донни. Не удивлюсь, если и «мицубиси» вышел из его гаража.

В комнате нарастал возбужденный гул — наконец хоть что-то стало проясняться. Каннингам дала поручение найти и доставить в отделение всех, кого назвал Фил. Сэмюэл Пауэр, Бернард Мерфи и Джулиус Д'Антон были немедленно объявлены в розыск.

Фил в сопровождении детектива-констебля Памелы Медоуз отправился за Стэнли Лемуром, гараж которого находился за станцией Кингс-Кросс и занимал три больших пролета под сводами старого вокзала. Первым делом посылали полицейских к Стэнли домой, но там его не оказалось. Подъезжая к гаражу, Фил и Памела подумали, что и здесь им вряд ли повезет: гараж выглядел заброшенным, на каждой из трех массивных двойных дверей замок и засов. Они осмотрели окрестности и поговорили с механиками — те сказали, что Стэнли давно не появлялся. Вооруженный ордером на обыск, Фил вскрыл среднюю дверь ломом.

Темные сырые помещения, словно пещеры, тянулись вглубь ярдов на шестьдесят. В первой части впритык друг к другу стояли машины разной степени негодности. Похоже, это были развалины, купленные Лемуром на детали. Не обнаружив ничего больше, Фил и Памела прошли дальше.

Здесь было почище, и стояли уже покрашенные машины, явно на ходу, две из них были даже прикрыты чехлами, защищающими от сырости, — с потолка сочилась вода. У кирпичных стен валялись краскопульты, пылесосы и шланги. Вероятно, именно здесь Лемур готовил машины к продаже.

Третью часть заполняли старые шкафы для документов и колеса. Было даже нечто вроде небольшой кухни с газовой плитой на две конфорки и грязнющей раковиной; металлические листы отделяли от нее подобие офиса.

В офисе стоял самодельный стол со сломанной ножкой. На столе громоздились телефонные справочники, стоял телефон и древний компьютер, были свалены ежедневники за много лет и конторские книги. Фил и Памела осмотрели покрытый пылью и масляными пятнами офис, потом Фил принюхался.

— Чувствуешь запашок? — спросил он у Памелы.

— Еще как. Сначала мне показалось, что пахнет сыростью, но в этой части запах явно сильнее.

Фил огляделся и вышел из офиса. В самой дальней части гаража стоял биотуалет вроде тех, что используют на стройках. Они с Памелой осторожно подошли к кабинке. Дверь закрыта, но при приближении запах еще усилился. Прикрыв нос и рот носовым платком, Фил нажал на дверь и чуть приоткрыл ее. Их накрыло волной зловония, настолько едкого, что Памела отвернулась.

Стэнли Лемур сидел на унитазе со спущенными штанами и откинутой назад головой. Пуля попала в самую середину лба. Глаза его были широко открыты. Они сразу узнали его: на указательном пальце правой руки отсутствовала верхняя фаланга.

— Вот дерьмо! — выругался Фил.

Когда в отделение сообщили об убийстве, Анна в своем кабинете работала с ежедневником Донни Петроццо. К этому времени удалось найти двоих подозреваемых — Сэмюэла Пауэра и Бернарда Мерфи. Сейчас их в разных комнатах допрашивали Каннингам и Гордон. Анна видела, как их привезли, и сразу поняла, что ничего существенного они не сообщат. На обоих были серые куртки с капюшонами, грязные кроссовки и штаны, пузырящиеся на коленях. Третьего подозреваемого, Джулиуса Д'Антона, пока не нашли. В ежедневнике Донни тоже не было ничего интересного; Анна утомилась, расшифровывая нацарапанные его рукой записи и ряды точек и черточек, обозначающие тех, кому он продавал наркотики. Никаких упоминаний о Фицпатрике, никаких ниточек, ведущих к Джулии Брендон.

Она позвонила Филу, чтобы узнать, не нашли ли чего-нибудь на карте и в записке. Ответ ее не порадовал. Тот, кто пользовался картой, был в перчатках, и отпечатки на бумаге не сохранились. Но, как и Анна, Пит не сомневался, что буквы и цифры на записке указывали путь к ферме. Водитель «мицубиси» собирался туда ехать или уже побывал там. Анна попросила, чтобы с колес взяли пробы грязи и все, что можно было бы сравнить с пробами почвы с фермы, которую арендовала сестра Джулии.

— А как там насчет отчета о токсикологической экспертизе — приближается к завершению?

— Спросите Филдинга, но обычно такие процедуры занимают недель шесть, не меньше.

— Знаю. Но все равно спасибо.

Не успела Анна положить трубку, как в кабинет вошла Каннингам:

— Ребятишки признались, что бывали в притоне и покупали там наркоту, но на ночь убийства у них полное алиби.

Анна так и предполагала. Она спросила о третьем подозреваемом, но его все еще не привезли.

— Знаете уже о придурке — владельце гаража? — ворчливо спросила Каннингам. — Судя по вони, прикончили его несколько дней назад.

— Да, слышала.

— Фил привезет все его гроссбухи для проверки. Может, «мицубиси» у него и купили. — Каннингам помолчала и, словно вдруг вспомнив, сообщила, что в гараже Лемура обнаружен «фольксваген» Фрэнка Брендона. — Ни черта не понимаю. Сначала вроде что-то наклевывается, а потом — полный облом, — сердито сказала она.

— Наблюдение с дома Джулии Брендон еще не сняли?

— Еще как сняли: нарушение покоя и нрав частной собственности, черт бы их подрал; этот ублюдок Саймон Фейган нажаловался-таки начальству. Хотя сдается мне, из этой Брендон вряд ли удалось бы что-нибудь выжать. — Она взглянула на Анну. — Или как?

— Не могу согласиться. Мне кажется, она знает намного больше, чем говорит, — как, впрочем, и ее сестрица с мужем.

Каннингам сложила руки на груди:

— Нам бы хоть маленькую ниточку, Тревис.

Анна сообщила ей о карте, указывающей дорогу к ферме.

Каннингам взъерошила волосы:

— Ну и что из этого? Даже если Донни Петроццо или Фрэнк ездили туда — улик-то никаких.

Анна так не думала, но решила не возражать.

Каннингам нервно переступила с ноги на ногу:

— Лемура застрелили в упор, верхнюю часть головы снесло так, что едва стенку туалета не прошибло. Филдинг займется телом, как только его привезут, но и так ясно, что стрелял профессионал. Раз этого идиота поймали на горшке, он либо знал убийцу, либо тот застал его врасплох.

— А «мицубиси» все-таки из его гаража?

— Пока не знаю, но думаю — оттуда. Вероятно, Фрэнк Брендон приехал туда на своем «фольксвагене», оставил машину и пересел на «мицубиси» — но думать я могу что угодно. Нам нужны…

Фил открыл дверь кабинета:

— Удалось установить, что Лемур занимался крадеными машинами: перекрашивал, перебивал номера и маркировку на моторе. Мы нашли чек, выданный на имя Донни Петроццо, купившего «мерседес» полтора года назад, — оплатил частично наличными, частично какой-то другой машиной, — и, самое главное, выяснили кое-что о «мицубиси». Судя по всему, его угнали восемь месяцев назад из Брайтона, но это еще надо проверить.

Анна сообщила, что уже попросила экспертов проверить все частички почвы на покрышках — вдруг они совпадут с почвой на ферме.

— Это займет чертову уйму времени, — проворчал Фил. — Они же отправят все в другую лабораторию. А отчета от токсикологов так и нет, и мы до сих пор не знаем, отчего Донни Петроццо склеил ласты.

Каннингам пожала плечами:

— Ничего не поделаешь. Подождем.

Каннингам и Фил вышли из кабинета. Бедный Фил: все труды — коту под хвост, а на брифинге был героем дня. К головоломке добавилось несколько новых фрагментов, но и только, и до полной картинки еще далеко. Самые трудные кусочки пазла — вроде неба или моря — по-прежнему отсутствуют.

Кстати, о море. Она направилась в совещательную — узнать, готова ли увеличенная фотография картины с яхтой. Гордон вручил ей отпечаток. Вернувшись в кабинет, Анна достала лупу, принадлежавшую еще ее отцу, и принялась изучать фотографию. Живопись оказалась очень неплохой, чего не скажешь о качестве фотографии. Яхта была огромной, с двигателем и парусами, с прикрепленным лебедкой к корме быстроходным катером и двумя водными мотоциклами. Сощурившись, она попыталась прочесть сделанную черной краской надпись на носу, затем подошла к маленькому грязному окну, где все-таки было больше света. Ей удалось рассмотреть некоторые буквы: В, потом Ы, очень четкое З, дальше неразборчиво… потом еще раз В, за ней Д, Ь… Анна положила лупу на стол. Может, «Вызов дьяволу»? И как это понимать?

Она включила компьютер и в который раз набрала в «Гугле» имя Александра Фицпатрика. Просматривая статьи, опубликованные в газетах после его ареста, она наткнулась на краткое упоминание о его увлечении парусным спортом и о том, как в восьмидесятые ему удалось на яхте удрать от правосудия. Она прокрутила текст дальше в надежде найти название яхты, но безуспешно. Закрыв страницу, Анна откинулась на спинку стула. А что, если на картине изображена его яхта? Впрочем, вряд ли он до сих пор ею пользуется: слишком много лет прошло, и океанские суда с тех пор сильно усовершенствовались. И все же, если на картине — яхта Фицпатрика, ниточка тянется к Гонор Нолан. Значит, она была знакома с Фицпатриком значительно ближе, чем позволяло предположить ее небрежно брошенное утверждение «никогда не встречались».

Баллистики довольно быстро установили, что пули, извлеченные из тела Стэнли Лемура, и пули, убившие Фрэнка Брендона, полностью идентичны и выпущены из одного пистолета системы «Глок». Патологоанатомы выяснили, что Лемур был убит как минимум четыре дня назад. Остались вдова и трое детей-подростков. Миссис Лемур не заявляла о пропаже мужа, потому что, по ее словам, он предупредил, что уезжает по делам.

В окно кабинета постучали, и Анна от неожиданности подпрыгнула на стуле. Гордон просунул голову в дверь:

— Слышали последние новости?

— О Стэнли Лемуре?

— Нет, о Джулиусе Д'Антоне.

— И что с ним?

— Выловили из Темзы четыре дня назад.

— Быть не может!

— Шеф приказала нам съездить в морг Ричмонда.

Распухшее тело Д'Антона заметили рыбаки: оно плыло от плотины в Теддингтоне и застряло в водорослях у Ричмондского моста. Вокруг щиколотки была обвязана веревка, — видимо, другой ее конец был поначалу привязан к чему-то тяжелому, но оторвался, и тело, вздувшееся от скопившихся внутри газов, всплыло на поверхность. Анна не могла оторвать взгляд от страшного лица.

Д'Антон разительно отличался от тех мальчишек, которых они допросили. Взрослый мужчина, одет в твидовый спортивный пиджак, свитер с круглым воротом и вельветовые брюки, на ногах дорогие туфли. При нем не обнаружили ни бумажника, ни удостоверений личности; причина смерти не установлена. Воды в легких не оказалось, — стало быть, он не утонул, а упал или был сброшен в реку уже мертвым. Личность удалось установить по отпечаткам пальцев, хранящимся в картотеке со времени первого из его многочисленных арестов. Кроме того, его опознала Сандра, жена. Анна и Гордон отправились к ней.

Большой трехэтажный дом находился в Чизвике и был собственностью Д'Антона. Сандре Д'Антон, привлекательной блондинке, было чуть за сорок. В доме работали декораторы, и она извинилась за беспорядок. В больших карих глазах Сандры таилась печаль; с первого взгляда стало ясно, что ее что-то гнетет. Одета она была в черные слаксы и свободный свитер, на ногах — старые кожаные комнатные туфли. Она провела гостей в уютную кухню и предложила чаю, но они отказались.

— Примите мои соболезнования по поводу смерти мужа. И позвольте поблагодарить за то, что согласились встретиться с нами, — негромко сказала Анна.

— Я почти не сомневалась, что кто-нибудь еще появится — ну, после того, как мне сообщили, что его нашли.

— Мне нужно задать вам несколько вопросов.

Пожав плечами, Сандра села к кухонному столу.

— Когда вы в последний раз видели мужа?

— Больше недели назад.

— Вас не обеспокоило его долгое отсутствие?

— Да не особенно: он часто пропадал по целым дням. Торговал антиквариатом и часто ездил на север или еще куда-нибудь.

— Вы держите магазин?

— Нет, у него были постоянные клиенты, работал по их заказам — покупал, продавал. Мы зарабатывали на недвижимости, вот вроде этой: покупали, приводили в порядок и продавали. А потом все по новой.

— Значит, дом принадлежит вам?

— Да, но долгов по закладной выше крыши.

— Вы считали, что ваш муж торгует антиквариатом?

— Ну да.

— И часто он вот так уезжал?

— Частенько. В последний раз сказал, что… — Она переплела пальцы. — Знаете, так уж он был устроен: все хотел сорвать куш и разом вытащить нас из ямы. То есть из долгов.

— У вас долги?

— Можно и так сказать. Точнее, мы из них не вылезали — во всяком случае, последние лет десять.

— А раньше?

— Раньше он преуспевал; мы держали магазин на Кингс-роуд, но с ним пришлось расстаться, — вздохнула она. — Мужа арестовали за торговлю наркотиками. Он отсидел срок, вышел и уверял меня, что завязал. Честно пытался выправиться, но это непросто, и он все ждал, что деньги свалятся ему с неба. Когда он торговал наркотиками, он сорил деньгами направо и налево.

— Вы знакомы с Донни Петроццо?

— Нет.

— А со Стэнли Лемуром?

— В первый раз слышу это имя.

— А с Джулией Кендал?

— Нет.

Поколебавшись немного, Анна задала следующий вопрос:

— А с Фрэнком Брендоном?

— Нет. Ни с кем из них я не знакома.

— С Энтони Коллингвудом?

— Нет.

— С Александром Фицпатриком?

Сандра прикрыла глаза:

— Мне известно, кто это. Сама я с ним никогда не встречалась, но Джулиус его когда-то знавал — лет тридцать назад, может, и больше.

— Они были близко знакомы?

— Учились вместе в Оксфорде — в Баллиоле. Кажется, у Фицпатрика была дурная слава. Джулиуса одно время часто приглашали на ужин, чтобы послушать его рассказы о тех временах и о Фицпатрике.

— Они впоследствии поддерживали отношения?

— Вот уж вряд ли!

— Ваш муж не упоминал, что встречался с ним в последнее время?

— Нет. Знаете, давайте сразу начистоту: мой муж был неудачник и профукал свою жизнь. Из очень хорошей и обеспеченной семьи, но растратил все еще до встречи со мной. А потом попался на наркотиках.

— Он и в последнее время их принимал?

Сандра кивнула:

— Пытался бросить, но, стоило ему заработать немного, сразу срывался. Меня это просто в отчаяние приводило, только он и слушать ничего не желал. Он был очень милый, щедрый такой. И при всех своих недостатках — а их у него было немерено — со мной всегда обращался хорошо. — Она опять вздохнула. — Он старше меня, но так никогда и не повзрослел.

— Сочувствую.

— Спасибо, но знаете, пока мы жили вместе, я все время ждала, что с ним что-то случится. Что-то страшное. Так оно и вышло.

Странно, Сандра не особенно горевала, она словно смирилась с неизбежностью. Может, потому, что давно ждала подобного исхода. Анна знала, что среди прочего Джулиус обвинялся в домашнем насилии, но не решалась заговорить об этом. Сандра ее опередила.

— Один раз он меня побил, — сказала она. — Давно. Накачался крэком выше головы, съехал с катушек и давай все вокруг крушить — мы тогда жили в другом доме. Когда набросился на меня, я вызвала полицию, и его забрали. Я и не предполагала, что до этого дойдет. Ну, погонял он меня по дому, большое дело; но у него нашли наркотики, и он схлопотал шесть месяцев. Сидел в Форд-Оупен; да оно и к лучшему вышло — пока сидел, никаких наркотиков. Когда вышел, мы начали новую жизнь. И сначала он был паинькой, но потом опять пошло-поехало. В последнее время, правда, старался без них обходиться, а потом подвернулось это дельце…

— Он говорил, какое именно? — спросила Анна.

Сандра встала и подошла к камину. Его собирались обновить: все было разобрано, рядом на полу лежали кирпичи и плитка. Сандра порылась на запыленной каминной полке, перебирая какие-то письма.

— Если живешь с таким, как Джулиус, много чего приходится терпеть и в конце концов перестаешь ему верить. Знаешь наизусть все обещания: он выправится, будет лечиться, выйдет из тюрьмы, и все наладится… Но это все сотрясание воздуха. Какие уж тут чувства…

— Но вы ведь любили его, — мягко вставила Анна.

— Любила, наверное. Самое ужасное, что сейчас мне даже легче стало. Звучит чудовищно, только так оно и есть. Жили-то мы вместе, но он давно стал импотентом, и мне надоело работать подпоркой.

— Вы что-то ищете? — спросила Анна, глядя, как Сандра роется в бумагах.

— Ну да. Несколько месяцев назад он сказал, что напал на какую-то жилу. Пару дней ездил по провинции, знаете, по разным ярмаркам и распродажам, где еще попадаются старые вещи…

— Искал что-нибудь?

— Не знаю толком. Сказал только, что лед тронулся и скоро он снова сможет арендовать магазин, видел подходящее объявление — ну, вроде как начнет все сначала. Но я столько раз это слышала… — Сандра достала вскрытый конверт и положила остальные бумаги на место. — Тут в основном неоплаченные счета; я не собираюсь платить, пока кое с чем не разберусь. — Она открыла конверт пошире: внутри лежал розовый флаер со списком ярмарок антиквариата. — Такие листочки раздают на лондонских аукционах — на них указано, где продают антиквариат в провинции. Он и раньше покупал там кое-что, но после этой поездки и начались разговоры про жилу. Может, он и ездил туда потом еще раз.

— Разрешите взглянуть?

— Конечно, можете забрать его.

Анна взглянула на листок. Пара адресов была подчеркнута и обведена кружочком. Внимание Анны привлек один из них: торговая ярмарка в Шиптоне-на-Стауре.

— Это ведь недалеко от Оксфорда?

Сандра заглянула через плечо Анны:

— Да. Ярмарка маленькая, целиком помещается в большом деревенском доме. Если повезет, можно найти и кое-что стоящее. Сомневаюсь, чтобы Джулиус наткнулся на что-нибудь особенно ценное, но знаю, что он еще раз ездил в один магазинчик.

— Не на ярмарку?

— Кажется, у хозяина было место на ярмарке — они часто так делают. Туда приезжают в основном одни и те же люди.

— Он останавливался в гостинице?

— Нет, спал в фургоне. На гостиницу денег не было. Может, заходил туда выпить…

— А что стало с фургоном?

Сандра покачала головой:

— Да это была совсем развалюха. Джулиус его раздолбал до основания. Что-то там отвалилось, и он, видно, бросил машину где-нибудь на дороге.

— А какая у него была машина в последний раз?

Сандра надула щеки от усердия, пытаясь припомнить:

— Не знаю. Вроде сказал, что взял у кого-то джип. У кого — понятия не имею.

— Вы видели этот джип?

— Нет.

— Может, это был «мицубиси»?

— Не знаю. Да он мог и соврать. Помню только, что джип надо было у кого-то забрать.

Назад они ехали в молчании. Анна перебирала в уме подробности разговора с Сандрой. Гордон, как обычно, в разговоре почти не участвовал, но через некоторое время хотя бы сообразил, что ярмарка недалеко от фермы Гонор Нолан.

— И я об этом подумала, — искоса взглянув на него, сказала Анна. — Еще одна ниточка, потому что Джулиус Д'Антон был знаком с Александром Фицпатриком.

— А вдруг тот прятался на ферме и Д'Антон увидел его на ярмарке?

— Если он и прятался, вряд ли разгуливал по ярмаркам. Придется тащиться туда, чтобы все проверить, поговорить со всеми торговцами, у которых есть на ярмарке место, особенно с тем, который, по словам Сандры, держит магазинчик. Может, все это местные дела и ни к чему не приведут, но вам придется ими заняться, как только вернемся в отделение.

— Сделаю.

Анна решила съездить в лабораторию и попытаться узнать, что удалось установить насчет «мицубиси». Теперь нужно будет еще выяснить, нет ли в машине волокон с одежды Джулиуса Д'Антона, чтобы как-то связать его с джипом.

Пит внимательно слушал, пока Анна перечисляла, что еще подлежит проверке, потом покачал головой:

— Вы это серьезно? Мы же разобрали всю машину по частям и ничего не обнаружили, кроме пятна крови, — кто-то в ней все тщательно протер.

— А что с картой?

— Есть отпечатки, но недостаточно четкие, чтобы можно было проверить по базе.

— А с запиской?

— То же самое. Похоже, что, как вы и предполагали, цифры каким-то образом указывают дорогу к ферме. Сейчас проверяем образцы почвы, но это дело небыстрое. Потом сверим с образцами почвы с фермы.

Анна вздохнула от нетерпения.

— Вздыхайте на здоровье, детектив Тревис, но вы хоть отдаленно представляете себе, как мы перегружены? Число трупов растет: глазом не успеешь моргнуть — привозят следующий. Парень из Темзы — всю его одежду проверяем по сантиметру; то же самое с одеждой Донни Петроццо, а тут еще тот, которого на горшке пристрелили…

— Стэнли Лемур.

— Он самый — все его барахло тоже надо проверить. Расходы будут сумасшедшие. Мы дополнительно привлекли еще трех ассистентов; в технической лаборатории вообще рвут и мечут и криком кричат — столько вы на них нагрузили.

— Что с токсикологическим отчетом?

— Боже правый! Спросите Филдинга — я не знаю. Мне лишь известно, что он тоже привлек дополнительный штат, но расходы… Знаете, сколько стоит экспертиза образцов почвы?

Анна подумала, что и Каннингам, наверное, здорово превысила бюджет, за что начальство ее по головке не погладит. Может, поэтому она все время дергается?

— А как насчет еще раз поужинать вместе? — спросил Пит.

Анна неожиданно для себя сдалась и улыбнулась:

— Простите. Разумеется, поужинаем.

— Когда?

— Может, завтра?

— Прекрасно. Принести что-нибудь?

— Не нужно. Около восьми?

— Ждите.

Анна записала на листке свой адрес и спросила, все ли он ест.

— Абсолютно. Увидимся завтра вечером.

Анна вернулась в отделение около четырех. Она не обедала, но идти в столовую было некогда, потому что Каннингам назначила очередное совещание. Они уже всем порядком надоели: обычно, пока шло расследование, совещаниями не злоупотребляли, чтобы не мешать людям работать. Собравшиеся в комнате гремели стульями, откровенно выражая недовольство. На информационной доске появились новые данные, но по большей части это были просто сообщения о том, что проверили еще несколько человек из списка Джереми Вебстера и проверка ничего не дала. Все с нетерпением и надеждой ждали результатов экспертизы и отчетов о вскрытии. Как справедливо заметил Пит Дженкинс, число трупов росло с каждым днем: Фрэнк Брендон, Донни Петроццо, Стэнли Лемур, теперь к ним добавился Джулиус Д'Антон.

Анна спешно готовила к докладу данные о Д'Антоне, полученные от его жены, о его возможной связи с фермой и Александром Фицпатриком, когда к ней торопливо подошел Гордон и сообщил, что ему удалось установить имена и адреса пяти торговцев антиквариатом, у которых были свои места на ярмарке. Устроители обещали чуть позже сообщить ему дополнительные сведения, но у него уже были имена двух человек, державших в тех местах магазины: один — в Оксфорде, другой — в деревушке Шиптон-на-Стауре. Анна велела ему занести все это на доску.

Он как раз этим занимался, когда в комнату вошла Каннингам, как обычно чем-то недовольная.

— Ладно, прошу внимания. На меня давят сверху из-за перерасхода бюджета. Мы должны сосредоточить все силы на… — Она повернулась к доске, на которой Гордон что-то дописывал. — Это еще что за чертовщина?

Поднявшись, Анна пояснила, что Джулиус Д'Антон, возможно, приезжал на ферму Гонор Нолан, и, возможно, на «мицубиси».

— Возможно?

— Да, вполне, но самое главное, что он знал Фицпатрика…

— На данный момент у нас нет никаких фактов, подтверждающих, что этот человек вообще причастен к делу, Тревис. И никаких данных о том, что он вообще находится в стране. Зато у нас есть четыре трупа — и почти ничего больше. Убийца или убийцы беззастенчиво расправляются с людьми — бьют как мух. И никаких следов, которые вели бы к убийству Фрэнка Брендона!

— Извините, не могу согласиться. Мы знаем, что Фрэнк работал на Донни Петроццо, что Донни скупал краденые машины у Стэнли Лемура и что много лет назад Джулиус Д'Антон был знаком с Александром Фицпатриком.

— И что это нам дает?

— Ниточку!

— Черта с два! Нам до сих пор неизвестно, кто был главным в том вонючем притоне или почему Фрэнк там оказался, и мы не имеем ни малейшего представления о человеке, стоявшем за его спиной. Не уверяйте меня, что это мог быть Александр Фицпатрик, — я не куплюсь на пустые уверения. Объясните лучше, чего ради известный во всем мире наркобарон вдруг вернулся бы в Соединенное Королевство, рискуя жизнью и свободой, а затем потащился в Чолк-Фарм прикупить кокса? Не сходится, Тревис. Он в списке самых опасных преступников. А ваши предположения насчет этой парочки с их фермой вообще к делу не относятся.

— Кроме того, что Гонор Нолан — сестра Джулии Брендон.

— Ну и что? Нет никакой связи между Джулией Брендон и убитыми, разве что ее сомнительный брак с Фрэнком Брендоном. Мы ходим по кругу.

— Но круг сужается, — не соглашалась Анна.

— Ни черта он не сужается! Докажите — я вся внимание. Нужен прорыв, а его не будет, пока мы строим предположения, вместо того чтобы искать улики.

— Мне кажется, Гонор Нолан и ее муж солгали, утверждая, что не знакомы с Александром Фицпатриком.

— И что из этого следует, Тревис?

— И еще в доме была картина с яхтой.

— Какая еще картина?

— Картина с изображением очень большой океанской яхты под названием «Вызов дьяволу». Думаю, картину написала Гонор Нолан. И если, как она утверждает, она не знакома с Фицпатриком…

— Это что — его яхта? — оборвала ее Каннингам.

— Не знаю. Нужно еще кое-что проверить.

— И она действительно написала эту картину?

— Тоже пока не знаю, — с запинкой ответила Анна.

— Значит, все это — всего лишь ваши предположения. Какой смысл ездить черт знает куда и допрашивать подозреваемых, если в результате получаем одни предположения. Спуститесь с небес и займитесь делом.

— Мы послали запрос в лабораторию, чтобы проверили образцы почвы с колес «мицубиси». Так нам удастся доказать, что машина была на ферме Ноланов.

Каннингам сложила руки на груди:

— Прекрасно, и проверка, как известно, займет несколько недель. А проклятые эксперты до сих пор ничего нам не дали, и все наши собственные прыжки и ужимки тоже ничего не дали и в обозримом будущем вряд ли дадут.

Анна села на свое место — в ярости оттого, что Каннингам позволяет себе так с ней разговаривать.

Фил Маркхэм поднял руку и спросил с неприкрытым сарказмом:

— И что же вы нам предлагаете, мэм?

— Займитесь вплотную Фрэнком и Джулией Брендон. Выясните, откуда взялись ее миллионы. Нажмите на нее как следует — и не отпускайте, пока не расколется.

— Это будет непросто, учитывая, что ее интересы защищает мерзавец Саймон Фейган, — пробормотал Фил.

— Тогда прижмите ее хорька-бухгалтера, пусть почувствует, что не отвертится. Получите любые ордера, которые для этого потребуются. Но прежде всего я хочу знать, кто рулил в этом гребаном притоне. Если не все машины еще установили, отправляйтесь туда и выясняйте, кому они принадлежат и кто был в притоне.

— Лемур там бывал — это установили по отпечатку правого указательного пальца, — вновь подал голос Фил.

Каннингам скрестила было руки на груди, но передумала и опустила их.

— Мелочовка, сбывал краденые машины. Значит, так: выясняем, почему застрелили Фрэнка Брендона. И почему они приехали в притон.

Анна негромко кашлянула:

— Возможно, дело не в наркотиках. Может быть, в притоне было что-то другое?

— Например?

— Пока не знаю.

— Блеск! Спасибо, Тревис. Займитесь-ка вы все главным. Мы расследуем убийство, и надо искать причину: почему убили Фрэнка Брендона?

— А если он кого-то собой закрыл? — спросил Фил.

— Ну так узнайте, кого именно.

— А если Тревис права и Фицпатрик действительно вернулся в Соединенное Королевство?

Каннингам вздохнула и широко развела руками:

— Тогда дайте мне доказательства!

Потом она сообщила, что у основной команды завтра выходной — пусть передохнут и вернутся свеженькими, с фактами, а не с предположениями. Может, к тому времени придет наконец что-нибудь из лаборатории.

Анна сложила дипломат. Теперь, по крайней мере, она приведет квартиру в порядок и купит еды для ужина с Питом. Когда она собиралась уходить, позвонил Гордон и попросил ее ответить по второй линии Майклу Садмору, торговцу антиквариатом и владельцу магазина в Шиптоне-на-Стауре.

Голос у мистера Садмора был сладко-мелодичный, и говорил он так громко, что Анна чуть отвела трубку от уха. Садмор хорошо знал Джулиуса Д'Антона и не слишком его жаловал, потому что тот весьма неаккуратно расплачивался за покупки. Репутация у Д'Антона была такая, что Садмор требовал расчета наличными. Садмор был на ярмарке и встретил там Д'Антона, который присмотрел стол и, как обычно, попытался всучить продавцу фальшивый чек. Садмор его не взял, и Д'Антон пообещал через неделю привезти наличные. Он оставил двадцать фунтов задатка и попросил Садмора придержать стол для него. Садмор сомневался, что Д'Антон вернется, — он не имел обыкновения держать слово.

Кроме того, Садмор боялся, что продешевил, и надеялся, что Д'Антон не приедет. Три дня спустя тот появился с толстой пачкой пятидесятифунтовых купюр. Расплатился наличными, но сказал, что стол заберет лишь на следующей неделе, потому что сейчас без фургона.

Садмор вспомнил, что Д'Антон приехал на джипе «мицубиси» и стол туда не помещался. Еще Садмор сказал, что Д'Антон был от радости сам не свой, нес всякую чушь, трепался, что скоро откроет магазин в Чизвике, потому что, мол, теперь у него есть финансовая поддержка. Садмор постарался описать, как Д'Антон был одет: свитер с круглым воротом и твидовый пиджак. Потом торговец предложил вызвать для допроса его помощницу, которая видела Д'Антона, — может, она тоже что-нибудь вспомнит. Когда он назвал имя помощницы, Анна едва не выронила трубку.

— Она художница, живет здесь неподалеку, работает у меня не постоянно, только когда я ее вызываю. Гонор Кендал, очень милая дама.

Анна попросила его повторить имя дамы, чтобы быть абсолютно уверенной.

— Гонор Кендал. По мужу Нолан.

Анна положила трубку. В голове у нее шумело. Случайно ли Гонор Нолан работала в том же магазине, где появился Д'Антон? Не мог ли там же — и тоже случайно — оказаться Александр Фицпатрик? А что, если Д'Антон узнал его? Может, Д'Антону заплатили за молчание, а потом избавились от лишнего свидетеля? Анна откинулась на спинку стула. Случайность? Ленгтон уверял, что случайностей не бывает, есть только голые факты.

На этот раз она ни слова не скажет Каннингам, пока все не проверит. Она не сомневалась, что Александр Фицпатрик вернулся в Соединенное Королевство и что у него были на то причины. Если она права, он сейчас убирает всех, кто был с ним так или иначе связан. Но более всего ее интересовал вопрос: какое все это имеет отношение к убийству Фрэнка Брендона в притоне в Чолк-Фарм?