ГЛАВА 16

Совещательная была набита до отказа — члены команды сообщали о последних находках и о развитии событий за день. Анна и Гордон ждали, когда им передадут Сайласа Роуча и Делроя Плантера для допроса; обоим предъявили обвинение в хранении и сбыте наркотиков класса А — героина и кокаина, а также крупной партии гашиша и марихуаны. Большое количество гашиша обнаружили в парикмахерской — наркотик был спрятан в одном из старомодных стационарных фенов.

Роуч и Плантер крепко влипли: молодежь так перепугалась, что выложила все, что им было известно; некоторым из ребятишек было всего одиннадцать лет. Кое-кто из парикмахерш тоже рассказал немало интересного. Молчали только бойцы и шестеро ямайцев, которые передавали товар покупателям, а деньги — Делрою и Сайласу. Трое из них оказались нелегальными иммигрантами; у трех других было несколько приводов за торговлю наркотиками и кражи со взломом. Кроме наркотиков, полицейские обнаружили дипломат со значительной суммой наличных денег и списками имен и адресов.

На то, чтобы составить полный список статей закона, которые нарушили Роуч и Плантер, уйдет не один час. Убойному отделу нужно было срочно допросить их по делу об убийстве, но отдел по борьбе с наркотиками не соглашался передать преступников, не проработав обвинения по своим статьям. Каннингам пришла в ярость и в конце концов вынуждена была обратиться за помощью к Ленгтону, чтобы обвиняемых передали в ее отдел. Их должны были доставить на следующее утро и содержать в камерах предварительного заключения до окончания допросов. Потом их вернут отделу по борьбе с наркотиками, чтобы те предъявили им обвинения по своей части.

Шел десятый час вечера. Каннингам закрыла совещание, приказав команде собраться утром как можно раньше. Анна написала отчет и вернулась домой лишь после половины одиннадцатого. День получился долгий, но весьма продуктивный. У подозреваемых сняли отпечатки пальцев и теперь сверяли их с найденными в притоне; к утру будут готовы результаты, и Анна надеялась, что они окажутся положительными. Дело наконец сдвинулось с мертвой точки — и опять благодаря упорству Анны, повторно допросившей Джереми Вебстера и Эдди Корта.


Однако на следующее утро Каннингам сделала ей выговор за то, что она не выяснила имена двух торговцев из притона при первых допросах. Дело с самого начала продвигалось бы значительно быстрее, заявила она, если бы Анна сразу это установила. На этот раз Анна уперлась и, стараясь не терять самообладания, твердо заявила, что дело вообще сдвинулось с места благодаря результатам ее первой беседы с Джереми Вебстером. Если бы не Джереми, им бы никогда не выйти на Эдди Корта.

— Ну так пусть этого ублюдка арестуют и предъявят ему обвинение в сокрытии улик. Не надо было его отпускать.

— Я дала ему слово, что его не тронут, если он даст нам информацию, — сердито ответила Анна.

— Вы не имели права — это моя компетенция. Я требую его ареста.

Анна скрипнула зубами. Однако ей хотелось самой провести допросы Делроя Плантера и Сайласа Роуча, и пришлось сдержаться. Было только половина девятого, и их еще не доставили в отделение. Сначала им должны были в суде предъявить обвинение в хранении и сбыте наркотиков; отделаться залогом или поручительством им вряд ли удастся. Анна приказала Гордону и двум другим сотрудникам привезти Эдди Корта. От него требовалось официальное заявление, что он покупал наркотики у обоих торговцев и что они находились в притоне в Чолк-Фарм в ночь убийства Фрэнка Брендона. К десяти утра это было точно установлено: их отпечатки совпали с отпечатками из притона.

Обоих подозреваемых доставили в отделение в четверть двенадцатого. Пока их адвокаты совещались с Каннингам, торговцев развели по разным камерам. Допрашивать их собирались по отдельности. Обоим сообщили об уликах, подтверждающих, что один из них совершил убийство. Дактилоскопическая экспертиза установила, что отпечатки на пистолете принадлежат Делрою Плантеру; баллистики подтвердили, что именно из этого оружия был убит Фрэнк Брендон. После этой информации напряжение в совещательной дошло до предела — всем не терпелось узнать, чем завершатся допросы.

Одна Анна сомневалась в том, что стрелял Делрой. Он был слишком рослый. Во Фрэнка стреляли сквозь дверь притона, две пули вошли в грудь под углом вверх. Когда она поделилась этим соображением с Филом, тот не без сарказма ответил, что ублюдок вполне мог стрелять сидя — или вообще надо искать карлика, потому что Брендона могли убить, когда он лежал на полу! Как и Каннингам, он напомнил Анне, что она в первый раз допрашивала Эдди Корта несколько дней назад.

Его саркастические намеки привели Анну в ярость.

— По крайней мере, я оказалась права насчет Джереми Вебстера!

Фил пожал плечами и пробормотал, что они потеряли уйму времени, проверяя машины из списка Вебстера. Анна не стала спорить. Она понимала, что Фил ни за что не признает ее заслуг, но ей не хотелось устраивать громкое выяснение отношений — она вспомнила предупреждение Ленгтона о необходимости ладить со всей командой, и особенно с Филом.

Лишь в половине первого Каннингам сообщила, каков будет порядок допросов. Сама она займется Делроем Плантером в первой допросной, а Анна допросит Сайласа Роуча — во второй. Каннингам проведет допрос вместе с Филом, Анна — с Гордоном. При допросах будут присутствовать адвокаты обоих подозреваемых: Элвин Джонс, представляющий интересы Плантера, и Марджери Паттерсон, отстаивающая интересы Роуча.

От Сайласа Роуча исходил убийственный запах. На нем до сих пор была вязаная шапка и та же одежда, что в день ареста. Он был агрессивен и абсолютно не шел на контакт, только без передышки цыкал зубом и пинал ножку стола. Анна зачитала ему его права, но он даже не слушал. Паттерсон изо всех сил старалась уговорить его быть повнимательнее, однако ему явно было все равно: он как заведенный повторял, что его подставили и больше он ничего не скажет. В притоне в Чолк-Фарм никогда не был, а вчерашний арест вообще подстроен: он просто зашел в кафе выпить кофе.

Анна какое-то время его не перебивала, потом достала блокнот и папки с документами.

— Мистер Роуч, экспертиза установила, что в доме девятнадцать — Уоррен-Истейт, Чолк-Фарм, найдены ваши отпечатки. Кроме того, у нас есть свидетель, подтверждающий ваше присутствие в доме в ночь убийства. — Анна предъявила ему фотографии Фрэнка Брендона.

Роуч резко отодвинул стул и отхаркнул слюну, будто собираясь плюнуть на пол перед собой.

— Врете вы все, ублюдки недотраханные.

Стараясь не терять самообладания и спокойно продолжать допрос, Анна предъявила ему фотографии пуль из баллистической лаборатории и сообщила, что, по данным экспертов, Брендон был убит из пистолета, принадлежащего Роучу; поскольку на пистолете тоже нашли отпечатки Роуча, нет ни малейшего сомнения в том, что именно он произвел выстрелы, убившие Фрэнка Брендона.

— Ни фига подобного, меня там вообще, на хрен, не было. Это все подстава.

Допрос Делроя Плантера проходил в том же ключе. Он упорно отказывался отвечать на вопросы Каннингам, повторяя одну и ту же фразу: «Без комментариев». Отрицал, что продавал наркотики в Чолк-Фарм, и, даже услышав, что у них есть свидетели, не изменил показаний. Отрицал он и то, что торговал наркотиками в кафе, — как и Роуч, Плантер утверждал, что зашел туда выпить кофе.

— Мистер Плантер, мы допрашиваем вас не о вчерашнем разгоне наркоточки. Это — отдельное дело. Вас привезли сюда, чтобы вы ответили на вопросы по делу об убийстве бывшего офицера полиции Фрэнка Брендона.

Фил сменил Каннингам и предъявил Плантеру фотографии из морга и с места убийства. Плантер все отрицал. В этот момент дверь широко распахнулась, и в комнату стремительно вошел Джеймс Ленгтон.

Пока Каннингам наговаривала на пленку, что с этого момента Ленгтон присоединился к допросу, тот трахнул кулаком по столу:

— Посмотри как следует на фотографии, Делрой. Он был офицером полиции — и он был моим другом. Ты за это получишь на полную катушку, и в тюрьме тебе небо с овчинку покажется — уж я об этом позабочусь. Выкладывай — даю тебе пять минут, а потом предъявлю обвинение в убийстве. Гребаный пистолет весь в твоих пальцах, а наш свидетель утверждает, что видел, как ты стрелял. Твой приятель в соседней комнате сейчас собственную задницу прикрывает.

Ленгтон подтащил стул и уселся напротив Делроя. Адвокат Делроя Элвин Джонс спросил об уликах. Ленгтон бросил на него негодующий взгляд и указал на разложенные на столе бумаги:

— Разуйте глаза.

— Я советую своему клиенту воздержаться от ответов на вопросы, пока я не изучу улики и не признаю их достоверными.

— А я не намерен больше терять время, — возразил Ленгтон. — Можете продолжать игру в «без комментариев», но, повторяю, у нас есть свидетель. Тебя обвиняют в убийстве Фрэнка Брендона, Делрой.

— Да ты чего, я в него не стрелял! Какого хрена! Это не я!

Ленгтон перегнулся через стол:

— Тогда кто? Помоги нам, Делрой, и мы сделаем тебе скидку — и немаленькую.

Делрой со вздохом покачал головой.


Анне так и не удалось ничего добиться от Сайласа Роуча. Он твердил, что ни разу не был в Чолк-Фарм и никогда не встречал Фрэнка Брендона. Анна несколько раз меняла тактику, но он продолжал все отрицать и наглел на глазах. И опять в комнату ворвался Ленгтон, потрясая листами бумаги.

Пока Анна сообщала пленке о его появлении, Ленгтон наклонился к самому лицу Роуча:

— Твой дружок тебя только что сдал. Хочешь почитать его показания? Ты выстрелил во Фрэнка Брендона из пистолета «глок», потом открыл дверь и, стоя над его телом, еще трижды выстрелил ему в голову и в лицо.

Паттерсон потребовала, чтобы ей показали документы и предоставили время для консультации с клиентом. Ленгтон подтянул к себе стул и со стуком поставил его у стола. Гордон встал и отошел к стене; Анна подвинулась, освобождая для Ленгтона место за столом. Вот таким она его и помнила: стремительным, напористым, громкоголосым; плотоядно ухмыляясь и не сводя с Сайласа глаз, он перечислял обвинения, которые ему предъявят.

— Ты, мать твою, убил офицера полиции, Сайлас. Он был моим другом, и двадцатку я тебе гарантирую.

Сайлас вдруг перестал выпендриваться, опустил голову и уставился в пол.

— Говори, солнце мое, потому что нам надоело с тобой цацкаться. Продажа дури детишкам с улицы — тьфу по сравнению с тем, что мы на тебя навесим. Твой приятель вовсе не хочет отвечать за чужие грехи. Ты начал стрельбу прямо через дверь. Ты же, гад, не оставил Фрэнку Брендону ни малейшего шанса. Ведь не оставил, сволочь?

Анна взглянула на документы, которые принес Ленгтон: все старые приказы, включая распоряжение об уборке за собой кофейных чашек после совещаний! Адвокат Сайласа делала безуспешные попытки остановить допрос. Наконец Ленгтон продемонстрировал свой коронный трюк: оттолкнул стул, встал и сделал вид, что уходит. И тут Сайлас заговорил.

В комнате стало так тихо, что в ушах звенело. Сайлас, не поднимая головы и глядя в пол, рассказал о своем участии в убийстве Фрэнка Брендона. Он поклялся, что не прикасался к пистолету, — стрелял Донни Петроццо. Постепенно он воссоздал полную картину происшедшего. Донни, давний знакомый его и Делроя, рассказал им о пакете, который попал к нему в руки, хвастался, что в пакете дури на миллионы, и просил их продать и поделить выручку. Только Донни понятия не имел, что это за дурь, и собирался порасспросить кое-кого.

Сайласа спросили: в пакете был фентанил? Помявшись, он ответил, что не знает, как эта хрень называется. Делрой навел справки и узнал, что это убойный опиат. Донни приехал в притон, чтобы договориться, где и как они будут его сбывать. Вел себя вызывающе, и Делрой даже не хотел иметь с ним дело, потому что Донни отказался говорить, где взял пакет. Сказал, что сам уже попробовал — крышу сносит на раз. Они тогда решили, что он еще под кайфом, потому и ведет себя по-идиотски. Они трое торговались и никак не могли договориться между собой, и тут в дверь постучали. Охранник открыл глазок, а Донни будто совсем рехнулся: схватил пистолет, протолкался к двери и открыл пальбу.

— Прямо сквозь дверь, мать его… Полный бардак: мы, значит, хотим отобрать у него пушку, а он визжит и орет как резаный. Потом прихреначил глушитель, пнул дверь и давай опять палить. Я его сграбастал и отобрал свою пушку — вот этот самый «глок», мать его… А он все орет и орет, и тут еще этот дохлый ублюдок на полу валяется.

Анна наклонилась вперед:

— А что за человек был с ним?

— Не понял?

— С Фрэнком Брендоном был какой-то человек — вы его видели?

— Нет, но Донни дал деру, а Делрой говорит, нам бы тоже пора делать ноги. Еще бы не пора, будь я проклят: все в кровище, мозги разлетелись во все стороны! Ну, я и ушел через окно.


Каннингам и Фил завершали допрос Делроя. Его показания почти полностью совпали с показаниями Сайласа: в притон приехал Донни Петроццо под сильным кайфом, хотел, чтобы они сбыли товар и взяли его в долю. Никто глазом не успел моргнуть, как Донни схватил пистолет и открыл стрельбу; все перетрухали. Делрой разглядывал убитого, пытался понять: может, он из отдела по борьбе с наркотиками; Донни все что-то кричал, и он испугался, что на крик кто-нибудь явится, и убежал. По сведениям Делроя, Петроццо в конце концов тоже ушел. Делрой потом попытался с ним связаться, но мобильник не отвечал. И Делрой решил держаться от Донни подальше.

На вопрос Фила о пакете Делрой ответил, что, кажется, он так и остался у Донни. Делрою пакет был ни к чему — он про этот наркотик понятия не имел. Ясно было одно: Донни смылся. Человека, который приехал с Фрэнком, Делрой тоже не помнил.


На следующем совещании Ленгтон быстро прошелся по показаниям обоих торговцев. Он был склонен считать, что они не врут. Рассказ о выстрелах подтверждал то, что говорила миссис Вебстер: сначала громкие выстрелы, потом хлопки — пах, пах, пах, — когда Донни стрелял с глушителем. Одно непонятно: унес ли Донни пакет с собой, когда удрал, или вообще не приносил его в притон? По мнению Ленгтона, Донни приехал с пакетом и удрал с ним же.

Насчет высокого мужчины, приехавшего с Фрэнком Брендоном, так ничего и не выяснилось. Непонятно также, почему Донни стрелял во Фрэнка, если тот работал в его фирме и Донни его хорошо знал. Анна вставила, что с какого-то времени Фрэнк начал работать у Джулии и, возможно, Донни его долго не видел. Пули шли вверх — Донни был маленького роста. Возможно, он стрелял не во Фрэнка, а в того, кто стоял у него за спиной? Ленгтон с сомнением покачал головой: Донни всадил в тело Фрэнка еще несколько пуль, чтобы добить наверняка.

Анна нахмурилась:

— Я знаю, вы верите их показаниям, но, помните, Делрой сказал, что пытался выяснить, кто такой Фрэнк. Может, Донни сразу удрал, а Делрой осмотрел тело, проверил карманы? Фрэнк носил с собой старое удостоверение, и, обнаружив его, Делрой мог от страха прикрутить глушитель и добить Фрэнка.

Анна решила еще раз проверить все машины. Как Донни добрался до притона? Пешком? Вряд ли. Фрэнк приехал на «мицубиси». Она пыталась сообразить, когда именно джип попал к Фрэнку, — ведь ниточки от машины тянутся к Джулиусу Д'Антону и Стэнли Лемуру. Нужно еще раз поговорить с Конни, подружкой Фрэнка. Анна подняла взгляд на доску, рядом с которой стоял Ленгтон, и прислушалась. Он говорил о том же, о чем размышляла она, указывая на стрелочки, соединяющие на доске джип и трупы, затем обвел кружком имя Джулии Брендон.

— От службы наблюдения пока ничего интересного. Она отвозит детей в школу и забирает их оттуда, иногда одна, иногда с няней. Ездит за продуктами в сопровождении двух охранников. И это все. Мы все еще пытаемся установить их имена через компанию, которая их наняла, но не получили никакого ответа с указанного «адреса» — почтового ящика, по которому компания зарегистрирована. По вечерам Джулия дома; навещает ее только этот слизняк Саймон Фейган — приезжал три раза, проводил с нею несколько часов, потом уезжал.

Ленгтон перешел к блоку, связанному с фермой в Оксфордшире. Дамиен Нолан каждый день ездит в университет. Гонор Нолан остается на ферме или ездит на велосипеде за продуктами; посетителей у них не было.

Покрутив в пальцах ручку, Ленгтон резко отбросил ее.

— Давайте попробуем предположить, как развивались события. Возможно, Донни Петроццо узнал Александра Фицпатрика в аэропорту, — может, он приехал его встречать или встречал кого-то другого и увидел Фицпатрика. Что он делает? Едет за Фицпатриком, пытается вступить с ним в контакт? Не знаю. Дальше. Фрэнк Брендон работает на Донни. Может, он вез Фицпатрика или забирал что-нибудь для него в аэропорту, например пакет с наркотиком. Мы знаем, что у Донни был пакет с фентанилом, — знаем, что он умер от его передозировки; знаем также, что подобным образом умер Джулиус Д'Антон. Не знаем только, имеет ли — имел ли — Фицпатрик отношение к фентанилу и причастен ли он вообще к делу. Тревис уверяет, что причастен, но у нас нет доказательств, что он вернулся в страну и ввязался во всю эту кашу. Зато у нас есть четыре связанных между собой убийства; ну и две дамочки, Джулия Брендон и Гонор Нолан.

Он подчеркнул на доске имя Энтони Коллингвуд. Никому не удалось напасть на след бывшего сожителя Джулии Брендон, с другими именами, под которыми скрывался Фицпатрик, тоже ничего не ясно — паспортная служба не торопится. Ленгтон снял пиджак и взъерошил волосы. И тут Анна в первый раз заметила, что он устал и его мучит боль. Он потер раненое колено и попросил стул.

— Раз мы начали ходить кругами, пора пошевелить задницей и потрясти дамочек. Устроим обыск. Скорее всего, вряд ли что найдем, но ничего другого предложить не могу.

У Гордона в кабинете зазвонил телефон, и он пошел ответить на звонок. Ленгтон продолжал свою речь: Эдди Корта отпустили, взяв с него показания. Хоть он и скрыл улики, сейчас некогда возиться со всеми бумагами, чтобы привлечь его к суду. Ленгтон предложил как-нибудь отметить Джереми Вебстера. Потом в совещательную вернулся Гордон. Его щеки пылали сильнее обычного — он сообщил, что звонили из полиции Оксфордшира и есть потрясающие новости.

Еще студентом Фицпатрик подвергся аресту за вождение в нетрезвом виде. Кроме того, ему предъявили обвинение в нарушении общественного порядка. В силу каких-то причин в полицейском отделении Оксфордшира сохранилось дело Фицпатрика семидесятых годов с его отпечатками. Их уже отправили из Оксфордшира в Лондон, в лабораторию, для сравнения с неидентифицированными отпечатками из «мицубиси» и частичными отпечатками большого пальца и ладони.

Воспрянув духом, Ленгтон взглянул на Анну и улыбнулся:

— Что ж, дамы и господа, скоро узнаем, права ли детектив-инспектор Тревис, с самого начала утверждавшая, что Фицпатрик вернулся в страну. Если подозрение подтвердится, обыск в домах обеих дамочек может оказаться очччень интересным.

Напоследок обсудили результаты проверки по кражам фентанила. В Соединенном Королевстве сведений о кражах наркотика не оказалось. У ФБР пока не появилось подозреваемых в трех кражах, происшедших в Штатах, но они навели справки о четырех домах, принадлежавших Фицпатрику. Проверка заняла довольно много времени, потому что собственность оказалась зарегистрированной на подставные имена и различные компании. Дом во Флориде перешел в собственность Банка Америки. Три других тоже были проданы около года назад из-за огромных, скопившихся на них долгов и перешли к одному из немецких банков, который также недавно рухнул из-за долгов.

Ленгтон хотел получить более подробные сведения, понимая, что, когда рухнул Международный банк кредита и коммерции, Фицпатрик потерял миллионы, а его счета были законсервированы. Он даже предположил, что Фицпатрик мог отмывать деньги через тот немецкий банк, который постигла судьба Банка кредита и коммерции. И это вполне могло стать причиной его возвращения в Соединенное Королевство: наркобарону остро понадобились наличные. В это же время Джулия Брендон сняла со счета четыре миллиона. Предположение, считал Ленгтон, не лишено оснований, однако сначала нужно убедиться в том, что Фицпатрик — именно тот, кто им нужен.

Анна писала отчет у себя в кабинете, когда позвонил Пит с замечательной новостью, которую он решил прежде всего сообщить ей.

— Отпечаток ладони — дохлый номер, а вот отпечаток части левого указательного пальца совпал с теми, что прислали из Оксфордшира. Так что ты с самого начала была права: этот ублюдок снова в Лондоне.

Анна чуть не закричала от радости, но лишь громко хлопнула ладонью по столу:

— Здорово!

— Заедешь вечером?

— Вряд ли, — ответила она, — после такой новости все они застрянут тут до ночи.

Не успела она положить трубку, как в кабинет влетел Ленгтон и, наклонившись к ней, схватил ее за руки и поцеловал.

— Умница — из лаборатории только что сообщили, что отпечатки совпадают!

Он вскинул кулак и расплылся в довольной улыбке, как мальчишка; Анна не сводила с него глаз.

— Ты же с самого начала была уверена? И с самого начала права!

У Анны порозовели щеки — не только от поцелуя, но и от радости, что ее правоту наконец признали.

Следующим с поздравлениями явился Фил. Он протянул ей руку:

— Похоже, я был не прав. Простите.

— Ничего, — с улыбкой ответила Анна.

Он склонился к ней:

— Вот почему Ленгтон тут крутится. Каннингам с радостью удавила бы его собственными руками, но теперь он не отстанет и получит свой кусок пирога. Они больше двадцати лет гонялись за этим ублюдком.

— Его еще найти нужно.

— Ленгтон планирует ночной налет.

— То есть? — нахмурилась Анна.

— На дома Джулии и Гонор. Пойду пока — велено вернуться к рассвету, так что надо поспать чуток.

И Фил вышел, засунув руки в карманы и насвистывая.

Новость о прорыве в расследовании привела всю команду в приятное возбуждение, однако Анне не понравилось, что ее не поставили в известность о готовящемся рейде. Она собралась позвонить Каннингам, но та собственной персоной появилась в дверях кабинета:

— Ленгтон всюду лезет и всем распоряжается, просто спасу от него нет. Отдал приказ на рассвете ехать с обыском к обеим дамам.

— Хорошо, — спокойно ответила Анна.

— Которую вы хотите взять на себя?

Анна улыбнулась и выбрала ферму в Оксфордшире.

— Значит, спать вам сегодня почти не придется.

— Ничего.

Каннингам постучала носком туфли по двери:

— Хорошо сработано, Тревис. Вы нам с самого начала с Фицпатриком покоя не давали.

Анна скромно улыбнулась. Каннингам направилась к выходу, и тут Анна спросила, будет ли сам Ленгтон участвовать в рейде.

— Нет. Хоть он и делает вид, что возглавляет расследование, он в этом деле всего лишь наблюдатель и нужен мне как собаке пятая нога. Но завтра, к счастью, он никуда соваться не будет, так что езжайте поспите и встретимся на месте.

— До встречи, — разочарованно ответила Анна.

Жаль, что Ленгтона завтра не будет. С ним хорошо работать: он умеет собрать команду в кулак, воодушевить всех и направить куда нужно; у Каннингам это не получается.

Когда она уже сложила свои бумаги, он вошел в кабинет:

— Как насчет выпить вместе?

Поколебавшись, она кивнула.

— Прекрасно. Поехали в «Ханстмэн» — это паб в Хэмпстеде у Хита, подальше от всей здешней компании. Знаешь это место?

Анна кивнула, хотя на самом деле плохо представляла себе, где это. Ну да выяснить труда не составит.

— Там и увидимся.

— До встречи.

Она понимала, что совершает глупость — не следовало соглашаться, — но ничего не могла с собой поделать. Они просто выпьют по одной, а потом ей нужно ехать — денек завтра предстоит еще тот.

Войдя в бар, Анна сразу заметила Ленгтона: он стоял у стойки с кружкой пива в руке. Обернулся к ней и улыбнулся. Рядом с ним стоял Пит. Анна обругала себя за недогадливость: это же его придворный паб, он живет в нескольких минутах ходьбы.

— Знакома с Питом Дженкинсом из судмедэкспертного?

— Разумеется.

Пит наклонился в Анне и поцеловал ее в щеку:

— Привет, детка. Поздравляю.

— Ты про отпечаток?

— Про что же еще? Подтверждает, что ты с самого начала была права. Надеюсь, остальные принесут извинения, особенно Фил, — ответил Пит.

Он обнял ее за плечи, и она почувствовала, что краснеет.

— Закажу тебе шампанского, — продолжал он и жестом подозвал бармена. — Конечно, отпечаток неполный, для суда вряд ли сгодится, но все равно. — Он показал размер отпечатка.

Ленгтон перевел взгляд с залившегося краской лица Анны на Пита, который все еще небрежно обнимал ее за плечи.

— Поедем ко мне? — спросил Пит.

— Нет, мне нужно кое о чем переговорить с суперинтендантом Ленгтоном, — ответила Анна, краснея еще больше.

— А, ну конечно! — Пит убрал руку с ее плеча и заказал бармену бокал шампанского. Затем уставился на них, прислонившись к стойке.

— Мы с Анной несколько раз работали вместе, — пояснил Ленгтон.

— Тогда я вас покину, — Пит достал бумажник, собираясь заплатить, но Ленгтон остановил его:

— Позволь мне. Еще пива?

— Да нет, пойду, пожалуй. — Пит многозначительно взглянул на Анну, наклонился и поцеловал ее в шею. — Если надумаешь, заскочи попозже.

— Спасибо, вряд ли. Мы выпьем по одной, и я поеду — надо подготовиться к утру.

Бармен принес шампанское для Анны. Пит залпом допил свое пиво.

— Держи меня в курсе, — попросил он и прошел мимо них к выходу.

Ленгтон передал Анне бокал:

— Поздравляю.

— Спасибо.

Он поискал глазами столик подальше от переполненного бара. Анна предложила выйти в сад, где были расставлены столики и стулья.

— Не замерзнешь?

— Нет, там хоть нет шума и посторонних глаз.

Они вышли в сад и сели на одну из скамеек. Было холодно, но очень спокойно и тихо.

— Слушай, я знаю, ты хочешь ехать в Оксфордшир, но, думаю, будет лучше, если займешься Джулией. Ты ее уже допрашивала, и, возможно, у вас сложились особые отношения.

— Не могу сказать, что у меня вообще есть с ней отношения.

— Значит, только с Питом?

Она глотнула шампанского, не глядя на Ленгтона.

— Это мое дело.

— Твое, конечно, просто любопытно. Его смутило мое присутствие. Он неплохой парень, вот если бы еще травку не курил.

— Что?

— Я его давно знаю. Он прекрасный профессионал, но наркоманит по маленькой — а я ничего не имею против, пока это не мешает работе. Иногда ему нужно расслабиться.

— Да что ты говоришь?

— Нам всем иногда нужно.

— Давай лучше о деле.

Он кивнул.

— Допрашивать-то я Джулию допрашивала, но не думаю, что в данном случае это имеет большое значение. Я бы предпочла поехать обыскивать ферму Ноланов.

— А я хочу, чтобы ты поехала в Уимблдон.

— Каннингам позволила мне выбирать.

— А я не позволю.

Она помолчала.

— Там, на ферме, курятник. Когда мы приехали, Гонор долго объясняла, почему он под замком, — будто бы лисы таскают кур, — но, боюсь, в нем не одни куры живут.

— Не беспокойся, ребята все как следует обыщут.

Она допила шампанское.

— Хочешь еще?

— Нет, поеду — нужно хоть немного поспать.

Ленгтон пожал плечами — он выпил только половину своей кружки.

— Судя по отчетам, Джулия Брендон требует, чтобы ей как можно скорее вернули тело Фрэнка, якобы для похорон.

— В конце концов, он был ее мужем, — заметила Анна.

— А может, ей позарез нужно свидетельство о смерти. Что-то тут нечисто, особенно если, как ты думаешь, брак был фиктивным.

— Она же получит полмиллиона страховки.

— Знаю. — Ленгтон допил пиво и аккуратно поставил кружку на стол. — У нее и без того кругленькая сумма, даже и за вычетом четырех миллионов, так ведь?

— Да.

— Думаю, все дело в деньгах.

— Не поняла — какое дело?

— Причина, по которой Фицпатрик вернулся. Может, у него просто деньги подходят к концу? Быть в бегах — недешевое удовольствие. Он потерял все дома в Штатах, несколько лет назад продал яхту. Если он тот самый, кто оставил Джулии деньги, — а похоже, Энтони Коллингвуд и есть Фицпатрик, — он теперь нажимает на Джулию, чтобы она ему все вернула. Может, ей жаль с денежками расставаться?

Анна улыбнулась. Как всегда, Ленгтон обнаружил мотив, который до него никому и в голову не пришел. Она поплотнее запахнула пальто, чтобы согреться.

— Знаешь, вряд ли мы найдем в Уимблдоне следы пребывания Фицпатрика. Она переехала туда всего восемь месяцев назад.

— И тогда же наняла Фрэнка Брендона. — Ленгтон взъерошил волосы. — Давай-ка разберись как следует с датами. Важно узнать, когда именно Фрэнк начал работать на нее и когда умер Донни Петроццо. Скорее всего, после убийства Фрэнка — нет?

— Точно.

— А Джулиус Д'Антон умер после Петроццо?

— Возможно, но точно пока не известно. Еще не установили, сколько времени он провел в воде. Известно только, что оба умерли от передозировки фентанила.

— Ну да, знаю, — нетерпеливо перебил он, пытаясь соотнести последовательность убийств. — Допустим, Донни убили первым, а Джулиуса вслед за ним. В таком случае когда пристрелили Стэнли Лемура? Ведь пистолет, из которого убили Фрэнка, до сегодняшнего дня был у Делроя Плантера! Значит, и он, и Сайлас Роуч наврали в своих показаниях.

Вздохнув, Анна прикрыла глаза. Ну вот, опять Ленгтон подметил то, на что даже она внимания не обратила.

— Словом, разбирайся с датами — чтобы все было как в аптеке.

Анна кивнула. Отдел по борьбе с наркотиками еще не отпустил торговцев, так что вряд ли они в ближайшее время ударятся в бега.

Ленгтон поднялся и застегнул пиджак:

— Не жарко. Пойдем внутрь или…

— Мне пора, — ответила Анна.

Они молча, в глубоком раздумье, дошли до парковки. Правда, Анна думала не о деле, а о том, почему он хотел повидаться с нею наедине. Она подошла к машине и открыла ее.

— Ты переехала, — негромко сказал он.

— Да.

— Куда?

— К Тауэрскому мосту.

Ленгтон придержал дверцу машины, пока она садилась.

— Спасибо за то, что пришла. Прости, если ошибся с выбором паба, но вы с Питом как-нибудь разберетесь.

— Не с чем разбираться, — вспылила Анна.

Он посмотрел на нее, склонив голову набок, потом перевел взгляд на часы:

— Тебе пора. Удачи там завтра.

Она собиралась захлопнуть дверцу, но он склонился к ней:

— Этот парень, Фицпатрик, большой негодяй. Бог знает, скольких людей он использовал и угробил: убьет любого, кто встанет у него на пути. Предупреждаю, Анна: не увлекайся. Нападешь на его след — не рвись вперед, не работай без прикрытия, держись в команде, поняла?

— Так точно, сэр!

— До свидания. — Он захлопнул дверцу машины и направился к своему старому коричневому «роверу».

Анна завела мотор, дала задний ход и проехала мимо него. Он уже говорил по мобильнику и не обратил на нее внимания. Анна расстроилась. Значит, он пригласил ее лишь для того, чтобы предупредить? Но это можно было сделать и в кабинете. Ей при встрече не удалось скрыть своих чувств, зато он умудрился не проявить вообще никаких.

Она еще раз восстановила в памяти весь разговор, сначала о деле, потом о ее переезде. Он что, искал ее? Вряд ли — если бы хотел найти, легко мог это сделать. Приревновал ее к Питу? Подумав об этом, она вспомнила, что нужно извиниться перед Питом: сначала отказалась встретиться с ним под предлогом работы, а потом появилась в пабе с Ленгтоном.

Анна была недалеко от дома Пита и решила ехать не домой, а к нему. Она хотела зайти ненадолго и извиниться, но, свернув на его улицу, увидела, что перед домом Пита стоит такси и Даниэлла, красивая блондинка, с которой Пит познакомил ее в кафе, расплачивается с шофером. Анне пришлось резко остановиться, чтобы Пит, стоящий в дверях, не заметил ее. Он провел Даниэллу в дом и закрыл дверь.

— Черт бы побрал мужиков, — пробормотала Анна, злясь на себя из-за того, что почувствовала себя перед ним виноватой. И злилась, пока ехала через весь Лондон к Тауэрскому мосту. На Пита, на Ленгтона, который пригласил ее выпить и ни разу не намекнул на их былые отношения, и наконец на себя. Чего она, собственно, хотела? Чтобы он сделал первый шаг и попытался возродить их роман? Потом гнев утих, и ей вдруг сделалось грустно. Даже самой себе она не хотела признаться в том, что ждет от Ленгтона хоть какого-нибудь намека на прежнее чувство. Он вел себя с нею исключительно как старший по званию. И она вдруг поняла, что по-другому уже не будет.

Загрузка...