НеТемный 5

Глава 4

Я ответил не сразу, продолжая сидеть. Закрыв глаза, я несколько мгновений рассматривал, как Воздушная Аура рисует мне их очертания. Одно дело тренироваться, разглядывая привычных мальчишку с Бам-бамом, и совершенно другое — боевых магов, которых я ещё толком не видел.

Да, точность Ауры оставляет желать лучшего. Силуэты размывались, и ночной ветерок всё время сносил моё видение в сторону — вот я пытаюсь задержать воздушный взгляд на людях, но через мгновения вижу деревья и кусты. Приходилось делать поправку на ветер, всё время корректируя взгляд. А что, если попробовать уцепиться воздухом за них, слегка уплотнив Ауру?

Послышался слегка возмущённый ропот, и я открыл глаза. Интуиция подсказывала, что у меня что-то получилось, но магам это не понравилось.

— Эй, это чего? — один из них, в изумрудной одежде, удивлённо посмотрел на мерцающий браслет, висящий у него на запястье.

— Бросс Малуш, — взволнованно спросил Анфим, — Мы можем тебе доверять?

Я улыбнулся самой что ни на есть милой бросской улыбкой. От неё двое магов даже сделали шаг назад, в нерешительности подняв руки и раздумывая, стоит ли уже применять боевые печати.

Отлично, просто отлично. Ох, смердящий свет, если артефакт того изумрудного и вправду среагировал на мою Ауру, то это огромный шаг вперёд.

Одеты они были в походные мантии, до колен. В руках двоих, в жёлтой одежде, виднелись короткие боевые посохи, ещё один одет в голубое, как и Анфим, а в руке держит жезл. Сам дюжинник и изумрудный маг были безоружны.

— Так-с, бросс, — Анфим всё же держался чуть поодаль, — То, что ты жив и здоров, ещё можно объяснить…

Я лишь потёр подбородок, кивая его словам. Значит, Феокрит даже от брата скрыл, что спрятал меня? А впрочем, неудивительно, если учесть, что именно в покоях Анфима его попытались отравить.

— Но вот что за исчадие ада принесло мне записку? — продолжил Анфим и покачал пальцем, — А я ведь знал, что там, в поле, ты был не один.

— Ты про него? — спросил я, вызывая Кутеня на белый свет. Ну, то есть, в тёмную ночь.

Цербер выскользнул из топорища, мягко встав на кромешно-чёрные лапы и с глухим рычанием обнажив клыки. Он мог и не вставать на дорогу, Кутеню наплевать на притяжение земли, но так было эффектнее — видно было лишь горящие в ночи фиолетовые глаза и блестящие белые клыки.

А ведь подрос мой щенок-то, или это от ярости он так увеличился — передо мной стоял зверь размером с матёрого волка.

— Мать-перемать, — только и вымолвил Анфим, — Так вот ты какой…

Остальные отступили ещё и стали перешёптываться в замешательстве. Видимо, картина с сидящим броссом, вооружённым топорищем, и чёрным псом перед ним кое-что им напомнила. Я даже услышал сдавленный шёпот: «Хмарок⁈»

Но вот цербер обернулся, клацнув пастью, и прогавкал:

— Ням-ням-ням, — и с его зубов слетел скромный кусочек сожранного шелкопряда.

Ах ты ж грязь, моё богатство так и пожирает!

Медоёж, который всё это время стоял в темноте позади меня, вдруг поскакал вперёд с возмущённым рёвом. Испуганно охнул Лука, сидевший на его шее.

Оказалось, маги даже не заметили сначала огромную колючую зверину, приняв её за часть ночного ландшафта. Но уже в следующий момент вспыхнули огненные залпы, слетая с их посохов.

Как назло, Кутень тут же сорвался вперёд, чтобы по привычке вонзить зубы в горло противника и защитить Бам-бама. Поэтому я успел только крикнуть церберу:

— Стоять!

Время будто замедлилось, пока я, взвившись с земли, летел вперёд… Так далеко я до этого не прыгал!

Вот мальчишка взмахивает молотком, перехватывая первый огненный плевок, и тонет во вспышке. Я же успеваю перехватить только второй огненный шар, оказавшись перед медоежом, уже окутанный «огненным яйцом».

Раздаётся грохот взорвавшихся пучков огня, в мой огненный щит врезается ещё и запоздавший вихрь от мага с жезлом. В следующее мгновение я привычным усилием расширяю щит, выдвинув вперёд, а затем посылаю его во врагов как таран. Словно прозрачная волна метнулась по дороге, поднимая ворох пыли. Кстати, почему прозрачная?

Анфим, пригнувшись и скрестив руки перед лицом, проскользил назад, упираясь пятками в землю. Отлетели трое его соратников, кувыркнувшись по дороге, и остался стоять только изумрудный. Точнее, на его месте возник густой плетень из веток, будто высокий кокон обернулся вокруг человека, и на нём даже появились листья и цветы.

Я сразу оглянулся, готовясь увидеть страшное — всё-таки в мальчишку попал боевой залп огненного мага!

Но целый и невредимый Лука улыбался, сидя на шее Бам-бама и показывая мне молот, который слабо сиял и толком ещё не погас. Сам медоёж фыркал и пытался проморгаться, явно ослеплённый вспышками. Да ещё удивлённо дёргал лапой, оплетённой непонятно откуда выросшим корнем.

— Вот так, господин Малуш? — спросил довольный пацан, махнув перед собой молотом, — Я как ветки в лесу отбивал, прям так же и попробовал.

Передо мной снова возник цербер со взъерошенным загривком, рыча и скалясь в сторону магов, но я так и не позволил ему атаковать.

Анфим опустил руки и потряс ими, будто их отсушило принятым ударом. Его соратники, сбитые с ног, стали ползать в пыли в поисках разлетевшегося оружия, кто-то опять выставил найденный посох, но дюжинник сразу вскинул руку:

— Стоять! — потом спросил меня, — Ведь «стоять» же, так, бросс Малуш?

— Именно так, — я кивнул и отправил кромешного пса в лес полетать да немного разведать. Пусть там себе шелкопрядов поищет.

Анфим, сомневаясь пару секунд, всё же подошёл ближе и протянул руку. Я пожал её, чувствуя вибрацию от стихии воздуха, заряженной для боя.

— Я не перестаю удивляться, — кивнул дюжинник, расплываясь в улыбке, — И, ладно, пусть существует чёрная псина, пусть существует этот медоёж… Мальчишка с тобой, смотрю, тоже с талантом. Но как, мать его перемать, ты применил магию не своего ранга?

— Огнецвет съел, — я пожал плечами, — Отсюда и огненный щит. Я старался не обжечь, и поэтому…

— Я не про огонь. Ты воздухом ударил, бросс — Анфим перебил меня, потом обернулся, — А вы пропустили, олухи! Так что считайте, что вашего дюжинника уже убили.

— Наставник, но мы же… — они начали было оправдываться, но дюжинник отмахнулся, чтоб замолчали.

Всё же Анфиму удалось выбить меня из равновесия. Смердящий свет, то есть как я воздухом ударил? Пока изумлялся, что так легко переместился из сидячего положения на несколько метров, я, оказывается, ещё успел и воздухом долбануть.

— Я же помню, что только-только открыл тебе воздушный источник. Либо ты отмечен богами, либо ты талантище, каких мало, видит Яриус!

Мои губы скривились в ответ, изображая улыбку. Вот только Яриуса мне тут и не надо.

А ведь в лесу, пока шли с Лукой, моей воздушной мощи хватало, чтобы листочки сбивать с веток. И силы Воздушной Ауры хватило бы только на то, чтобы прелести какой-нибудь колдуньи погладить.

Но чтобы снести с ног троих боевых магов⁈ Кхм, то есть, старших послушников, вторые ранги, как я вижу. Но Анфиму тоже ведь досталось, хоть он и устоял… Впрочем, я бы больше удивился, если бы четвёртый ранг не устоял, потому как атаковал его второй.

Когда я бил, усилием мысли я старался снизить жар от огненного щита, чтобы случайно не сжечь будущих союзников. И моё подсознание каким-то образом просто сменило стихии, применив для «огненного яйца» энергию воздуха.

Какая занимательная магия получается, надо будет над этим подумать… И почему-то кажется, тут мои навыки с Тёмной Аурой сработали, просто я нечаянно перекинул их на Магию Воздуха.

— А вот ты, Агар, оказался молодец. Правда, одноразовый, — усмехнулся Анфим.

Захрустели опадающие ветки. Разворошив остатки высохшего кокона, из него, охая и ахая, вылез тот самый Агар, который был в изумрудной мантии. После применения магии его татуировка тоже ярко светилась, и я понял, что это младший маг, третий ранг.

Он потирал руки и плечи, морщась от боли, потом удивлённо поднял отвалившийся от его кокона прут.

— Откуда шипы⁈ — он поскрёб затылок, — Почему шиповник?

— Может, действие магической зоны? — предположил Анфим.

— Он ещё и ядовитый!

— Ты в порядке?

— Да так, слегка онемело всё, но в настоящем бою бы точно помешало, — вздохнул Агар.

Анфим только поморщился. На его лице и так было написано, что он думал о боевых качествах этого древесного.

— Ладно, древесный, отдохни пока, — махнул дюжинник, — Твоя энергия нужна будет.

Я обернулся на Луку, тоже мысленно вопрошая: «А откуда шипы?» Мальчишка всё махал перед собой молотом, старательно тренируясь и изображая, как он смело отбивает залпы магии. Так бывает, когда вдруг пригодился какой-то приём, и сразу на радостях начинаешь его отрабатывать в десять раз старательнее.

К сожалению, навряд ли Лука смог бы сказать, откуда у древесного мага в его магии шипы появились. Медоёж, кстати, освободил лапу — его кандалы-корни тоже уже отсохли и отвалились.

Хм-м… Древесный маг? В моём мире я таких в чистом виде не встречал, только каких-нибудь полусумасшедших друидов, для которых вырастить за день кустик было магическим апогеем.

Но чтобы вот так быстро… Это сколько же энергии надо влить в эфир, чтобы мгновенно вырастить кусты⁈ Хотя, судя по тому, что они сразу погибли и высохли, не так уж и много.

Да и боевое применение этой магии под большим вопросом. Да, он перехватил лапу медоежу, но сам от атаки закрылся в коконе, из которого самому сразу и не вылезти. И на некоторое время он просто превратился в мишень для копья.

Анфим сел на землю и показал мне садиться.

— Чтоб ты понимал, бросс, — сказал он, когда я плюхнулся рядом, — В магической зоне — имение Левона Багрового. Одного из высших советников, пользующегося особым доверием царя…

— Так уж и особым?

— На нём завязано так много, — покачал головой дюжинник, — что Нереусу будет легче умолчать о распрях между советниками, чем разрешить эту проблему.

— Кто мне об этом только не говорил, — сказал я, лишний раз подтверждая свои догадки. Помощи не будет, всё делать только самим.

— И всё же… — Анфим замолчал.

— И всё же там твой брат. А ещё мои Креона и Виол.

— Виол-Виол… Виол Сладкопесенный?

— Он самый.

Анфим надолго задумался, разглядывая темноту тихого леса за драконовой аркой.

— Левон не посмеет убить ни Феокрита, ни царского сына, — он покачал головой, — Даже для такого важного человека это слишком. Много народу видело, что Феокрит направился к нему, тем более один.

— А он и не будет убивать, — ответил я.

— То есть? Кхм…

— Точнее, убивать будет не он. Какая тварь в магической зоне настолько сильная, что сможет прибить магистра?

— Н-но… — Анфим снова замолчал, пытаясь выстроить цепочку, — А зачем Феокриту… ну… всё, бросс, я понял.

Дюжинник погрустнел. Смерть Феокрита на магической охоте выглядит уже не так дерзко, как война между советниками.

— Ты знаешь дорогу? — спросил я.

— Да.

— Ты поможешь?

— Напасть на царского советника⁈ Магистра огненной магии и, говорят, настоящего гения в других прикладных магиях? — голос Анфима даже стал чуть сиплым, — Он даже воздухом владеет!

Я так и прочёл в его глазах, что он до последнего надеялся на совсем другой расклад. И на что он вообще надеялся? Что он придёт к Левону, попросит отдать брата, и вместе они счастливые поедут домой⁈ Я же в записке ясно написал, что дело серьёзное.

— Помнишь, я тебя попросил спрятать заговорщика там, в постоялом дворе? — прошептал я.

Тот, поджав губы, кивнул. Хотя и было заметно, как ему не хочется соглашаться.

— Я оказался прав тогда?

— Да…

— А как я попросил десятника подкрасться и засвидетельствовать, что войско кнеза не вмешалось?

Анфим упрямо вздохнул:

— Да, кнез Павлос после этого стал шёлковый, говорят, стелется перед царём теперь… — тут он прищурился, — То есть, прав мой брат Феокрит? Ты из какого-то нового братства? Откуда ты знаешь так много?

Я даже растерялся на мгновение, не ожидая такого коварного вопроса.

— И в записке Агата предупредила, что мы не на тех думаем, не с теми боремся, — продолжил Анфим, — Кто ты, бросс?

Он держал палец на одном из браслетов под рукавом, скорее всего, зачарованном на ложь. Со вздохом я ответил:

— Я когда-то был таким же, как Левон. Как Вайкул, наместник в Солебреге. Как Ефим из маяка, если слышал о таком. Я был Тёмным Жрецом.

Анфим прислушался к ответу браслета, потом кивнул. При этом у меня сложилось чёткое ощущение, что он никогда толком и не слышал о Тёмных Жрецах.

— А сейчас ты один действуешь? Тебе слишком многое известно, даже об имении Левона вот узнал. У тебя будто бы целая сеть шпионов.

И тут он меня подловил. Скажу, что меня бог ветра проконсультировал, и кто знает, как среагирует Анфим. Некоторые маги воздуха за всю жизнь ни разу Стрибора не увидят, да и вообще любых богов, и в то же время я, пришлый северный бросс, с только-только открытым источником магии, болтаю тут с богами как близкий друг.

Нет, как с Агатой, тут не получится. Придержу-ка я пока правду о том, что я — Хморок, а то больно уж они тут нервные.

Я обернулся на мальчишку. Эх, была не была, а вдруг это правда⁈

— Мы — лиственники, — ответил я, — Шиповниковая Ветвь.

Анфим аж открыл рот. Палец с браслета он не убирал и, судя по взлетевшим к облакам бровям, какой-то ответ от артефакта он получил…

— Боевой лиственник⁈ — только и спросил он, — Как такое может быть? Вам же нельзя держать в руках оружие!

— В нашей ветви убивать нельзя, — буркнул я и кивнул за спину, — Но на это у нас есть звери.

— Мать-перемать!

В его глазах можно было многое прочесть… И мне кажется, что если бы все боги разом спустились с небес, он бы так не удивился. Но чтобы лиственники вступили в большую игру⁈ Эти блаженные чудаки, катающиеся из города в город на расписных тележках⁈

Я и сам покосился наверх. Вечное Древо, это что ж получается, мы и вправду теперь с Лукой основали отдельную боевую ветвь? Ох, чувствую, ждут меня на этом поприще проблемы…

— Ну, дюжинник? — решил додавить я, — Я, бросс Малуш, говорю тебе — хочешь спасти брата, иди за мной.

Если честно, раненый и беспомощный Анфим, как тогда в обозе, мне нравился больше. Этот был слишком уж уверенный, привыкший командовать.

Всё же дюжинник, словно преодолевая сопротивления всех богов сразу, медленно кивнул.

— Только ради брата.