НеТемный 5

Глава 9

Из открывшихся ворот вышел внушительный отряд воинов, насчитывающий не меньше двадцати клинков. На них была моредарская броня, мало отличавшаяся от солебрежской — блестящие чешуйки на кожаных доспехах чуть светились игривым зачарованным серебром.

Как раз над морем где-то в стороне начала заниматься заря, и в этих предрассветных сумерках красота начищенных доспехов отливала по-особенному.

У кнеза Солебрега, судя по всему, на такие чары и полировку денег не водилось, а вот Нереусу Моредарскому приходилось поддерживать, так сказать, статус. В любом случае, для нас это было плохо — Нереус оснащал свою дружину по последнему слову магии, поэтому битва даже с таким отрядом была для нас серьёзным вызовом.

Отряд уверенно двигался в нашу сторону, выстроившись боевым квадратом и позволяя себя получше рассмотреть.

— Вот же сволочи, — вырвалось у Анфима.

— Что не так?

— Это же из нашей Ярошевой сотни… Предатели, мать их обнимать! — дюжинник сплюнул, — Те, которых советник забрал, якобы чтобы самолично наказать. Как видишь, никто не казнён.

Я пожал плечами, разглядывая мерцающий в сумерках отряд. Царь, наверное, был бы в ярости, узнай он, в каких тёмных делах использует его воинов советник Левон Багровый.

А впрочем, сообщи сейчас кто об этом, что бы сделал Нереус? Отозвал бы и наказал? Они все преступники, прекрасно знают об этом, и никто не послушается… Да и я так-то не совсем ещё в законе, и то, что со мной Анфим, ещё ничего не значит.

Возможно, Нереусу было бы даже удобнее, если б всё происходящее осталось в магической зоне. Вот только как он потом собирался бы справляться с Левоном?

Я поморщился. Очень, очень недальновидный правитель этот Нереус…

До крепости от наших скал было не меньше двух сотен шагов, и когда дружина дошла до середины пути, воины остановились.

В отряде явно выделялся командир, его броня была не в пример тяжелее, чем у других — литые наплечники надёжно поджимали голову, тоже спрятанную в глухой шлем. Чешуйки на его броне отливали немного и золотом, и ещё какими-то фиолетовыми чарами. В руках он держал длинный двуручный клинок, тоже искрящийся от магии.

Я даже на мгновение напрягся, подумав было, что это паладин. Тем более, даже здесь чувствовалось, как сквозь защитный фон крепости пробиваются отголоски чар, наложенных на отряд. Да уж, зарядил их Левон по самые верхние чакры!

Впрочем, это было не единственное, что приносил к нам ветер… Анфим нервно принюхался.

— Чеснок?

Он тряхнул головой, будто пытаясь сбросить наваждение. Наверняка подумал, что мы оторвали воинов от какой-нибудь трапезы, где они уплетали баранину с чесночком…

Я растянулся в улыбке. Где-то во Тьме наверняка в истерике бьётся Бездна, которой я подложил такую свинью в самом начале моего пути. Ну а что, не только она может обманывать — в эту игру можно играть и вдвоём.

Зато я понял, что на самом деле думает Левон Багровый, который наверняка сейчас чешет изо всех сил по горным тропкам. Для него я — злой рок из пророчества Бездны, и нет ему спасения, если только он сам не обретёт настоящую силу. Возможно, он даже прибывающего из Лучевии в Моредар Шана Куо так не испугался, как меня…

Смердящий свет, а пророчество обо мне возымело даже большее действие, чем я ожидал! Ну наверняка же они все слышали об Ефиме из Солебрега? И о Вайкуле, хоть тот и был мелкой сошкой для прикрытия Тёмного Жречества? Слышали, что их больше нет, и что там замешан бросс…

Получается, Шан Куо, дядя Дайю, когда прослышит, что я в Моредаре, тоже будет убегать так, что только пятки сверкать будут?

— Так что делаем? — нервно спросил у меня Анфим, переглядываясь с Агаром.

— Ждём, — спокойно ответил я, больше поглядывая не на дружину, а на небо над морем.

Они с древесником были опытными бойцами, и прекрасно знали, что шансов против обученной дружины у нас немного. Тем более, за спинами воинов наверняка пряталась парочка магов.

— Ты ждёшь утра? — дюжинник кашлянул, — Бросс, нам солнце будет светить в глаза. Так себе преимущество.

Я пожал плечами.

— Всё равно ждём.

Сзади в унисон зарычали Кутень с Бам-бамом, когда командир отряда вышел вперёд и поднял клинок.

— Бросский воин! — его голос, явно усиленный каким-то артефактом, разнёсся над пустырём.

Я только сейчас заметил, что со стороны моря не было слышно шума прибоя, хотя, когда мы сюда двигались, слышали его. Значит, над крепостью ещё и чары тишины…

— Ты встал на пути великого Левона Кровавого, — продолжал вещать воин, — Это могучий колдун, его сила не измерима твоим скудным разумом…

— А хорошо складывает, — хмыкнул Анфим, — Это Лексий, десятник из нашей сотни. Как приоделся-то… тьфу, предатель!

— … но, помимо невообразимой силы, он имеет необъятную мудрость…

Моя улыбка растягивалась всё шире и шире. Просто теперь стало ясно, что этот Лексий, к нашему огромному счастью, не шибко умный.

— … постигает такие вершины магии, которые тебе, броссу, и не снились…

Потому что Кутень уже успел подняться повыше и обследовать все скалы сбоку от нас, где он так и не нашёл никаких скрытых отрядов. А если б десятник обладал хоть каким-то умом, то он уже давно разложил бы козыри по округе.

А иначе зачем весь этот цирк с проникновенной речью? Неужели просто для того, чтобы я, бросский тугодумный варвар, и вправду проникся?

Кстати, Кутень тоже полюбовался выглядывающим из-за горизонта светилом. Как его тут называют? Око Яриуса? Ну, вот братец нам и поможет.

— … ведь эти доспехи, зачарованные великим господином, могут выдержать зубы Гранитного Медведя! А этот клинок, закалённый, кстати, в твоих горах, и усиленный господином, легко может пробить его шкуру! И это лишь малая доля могущества…

Кутень вернулся, пролаяв мне в ухо:

— Срам-срам-срам.

Я облегчённо выдохнул, понимая, что моя догадка подтвердилась. Нет, это выступление — никакая не уловка, чтобы нас отвлечь.

Десятник, надев зачарованный доспех и вооружившись магическим мечом, просто поверил в себя. Да ещё натеревшись чесноком, да с такой дружиной за спиной…

— Ты чего лыбишься, твою мать? — Анфим уставился на меня. Он уже обвешал пальцы заклинаниями и был готов в любую секунду кинуться в бой.

Я не ответил, от удовольствия прикрыв глаза и слегка покачивая топорищем. Словно дирижёр императорского оркестра, я ловил чарующие ритмы глупости, разлетающейся над пустырём.

— … но сердце могучего господина исполнено не только всемогуществом, но и справедливостью! Поэтому магистр Левон Багровый дарует тебе шанс…

О, да, грязь! Вестник небесной тупости! Говори, вещай, напитывай себя ещё большим идиотизмом, кусок ты хорловой падали.

— … но если же ты не согласишься, — на этих словах десятник Лексий опустил меч и усталым воинским движением снял шлем.

Это оказался черноволосый южанин, только довольно бледный, словно он все дни проводил под этим шлемом. Окинув насмешливым взглядом скалы, за которыми мы прятались, он что-то достал из-за пазухи.

Усиленное Кутенем зрение услужливо показало мне, что это какая-то склянка. А усиленные Всеволодом Десятым мозги заботливо подсказали, что это наверняка яд упыря.

Ну какую ещё силу мог пообещать этим идиотам магистр-вампир, балующийся Магией Крови?

— … то у нас есть способ показать тебе мощь нашего великого господина, — десятник жадным взглядом уставился на бутылёк, — Да-а-а, настоящая сила…

Говорил он уже тихо, явно не догоняя, что его голос всё так и разносится по округе. Магии было плевать, кричит он или шепчет — артефакт усиления голоса продолжал работать.

За спиной десятника зашелестели доспехи. Все воины, как я и думал, тоже достали такие бутыльки… Каждому не терпелось попробовать «настоящую силу».

У меня, конечно, сидел рядом двенадцатилетний козырь на случай, если они все превратятся в упырей, но и рисковать лишний раз не хотелось. Вдруг Лука не успеет сориентироваться?

Тем более Левон не за красивые глазки стал Тёмным Жрецом. Он наверняка должен был как-то учесть, что в зачарованных им доспехах будут бегать упыри. Вдруг на них защита от святых атак паладинов?

Кутень и Бам-бам, и Анфим с Агаром были отличным подспорьем в будущей битве. Вот только битва эта будет проходить на поле противника, и я подозревал, что Левон мог предусмотреть ещё что-то, кроме этого отряда идиотов.

— Так позволь же показать тебе, глупый бросский воин, что такое — великая мощь нашего господина! — Лексий поднял руку с бутыльком, и тот замерцал в рассветных лучах.

Тень от крепости всё ещё большей частью закрывала поле боя. Выпьет сейчас, и затея, родившаяся в моей шальной бросской башке, пойдёт насмарку.

Я тут же вышел из-за скалы, высоко над головой подняв дубину.

— Вот он я! — надорвалось моё горло, и полетевшее по округе эхо даже ошалело от мощи варварского голоса.

От меня не укрылось, как вздрогнули некоторые дружинники, и с каким разочарованием перевёл на меня взгляд Лексий… Даже губы по-детски надул, когда ему пришлось опустить руку с той самой «мощью». Он то рассчитывал, что я буду упрямиться, и можно будет испить зелье.

— Сидим пока тихо, и не вмешиваемся, — махнул я рукой остальным и пошёл к дружине.

— Бросс, мать-перемать, — зашипел Анфим, — Ты чего делаешь?

Из отряда чуть вперёд шагнуло четверо лучников и, положив на тетиву стрелы, нацелились в мою сторону. За спинами воинов качнулась пара посохов — значит, там и вправду спряталась пара чародеев.

А вообще, Анфим задал хороший вопрос… Надо было ответить — импровизирую.

С этой мыслью я дошёл до отряда и остановился в десяти шагах. Повесил дубину на пояс, сложил руки на груди и просто молча уставился на них.

Затем по моему мысленному приказу рядом возник цербер. Отряд испуганно зазвенел доспехами, отступив на шаг, едва они увидели кромешного волка.

— Храни нас Яриус!

Лучники сразу же нацелились на чёрную зверину. Воины замешкались, у кого-то гулко звякнул выпавший из рук бутылёк.

— Хорлова ты падаль, осторожнее!

— Не разбил, не разбил…

За спинами воинов послышался вскрик и звон упавшего посоха — какой-то недоделанный маг от страха просто плюхнулся на задницу. Возможно, он был начитанней своих соратников и вполне себе понял, какое-такое божество может разгуливать по свету с таким питомцем.

Кутень не рычал, просто слегка оскалил белые клыки, да так и сверлил взглядом зачарованную братию. По его шкуре поплыли белые искорки, и среди дружинников прокатился шёпот:

— Это он чего, Дымящегося приручил?

— А это как?

Кстати, мы с цербером оба почуяли, что дружинники не просто так выбрали эту дистанцию — какое-то заклинание как раз подрагивало магической плёнкой всего в паре шагов от нас. Я так подозревал, это была защитная Магия Крови, и довольно умелая, раз мы её сразу не увидели.

Опустив взгляд, я заметил линию из белых камушков, уходящую в обе стороны, и ухмыльнулся. Левон даже разметил для своих идиотов границы защитного заклинания.

Десятнику Лексию надоело стоять и молчать. Тем более, в одной руке он держал склянку, а в другой меч, и ей же зажал под мышкой шлем. Не очень удобная поза.

Я же мог стоять так вечно. Ну, то есть, пока солнце не поднимется достаточно высоко.

Кстати, здесь мы были пока закрыты длинной тенью от крепости. Но всего пара шагов в сторону, и можно любоваться рассветом.

— Эээ… — промычал Лексий, шмыгнув носом, — Сдавайся, бросс.

— Хорошо, — честно соврал я.

Все сразу стали переглядываться. Пара лучников даже опустила оружие, но Лексий тут же прикрикнул, чтобы с волка не спускали глаз.

Потом он, шумно выдохнув, всё-таки засунул бутылёк обратно за пазуху. От ненависти к глупому броссу, который обломал такой шанс ощутить «настоящую мощь», его бледное лицо густо покраснело. Впрочем, свою злую красную рожу он тут же и спрятал под шлемом, а потом грубо пробасил:

— Бросай дубину и иди сюда. И дружков своих тоже зови, кто у тебя там.

— Нет, — я покачал головой, — Не хочу.

— Да ты… Ты…

Десятник вскинул меч, опустил, снова вскинул. За его спиной загудели воины.

— А ну иди сюда!

Вздохнув, я протянул руку к пасти Кутеня, и все сразу притихли. Кстати, Левон сам сделал за меня половину работы — так промыл им мозги, насколько опасен «бросский воин», что они теперь любого шороха боялись.

Острейший клык легко наколол кончик пальца, а потом всего один небрежный взмах — и капелька крови летит в мерцающую плёнку.

Отряд сделал ещё один испуганный шаг назад, когда воздух между нами вдруг на мгновение вспыхнул. А это всего лишь купол, закрывающий весь замок, отреагировал на каплю крови. Ух, как хорошо.

— Что… что ты сделал⁈ — Лексий задрал голову, глядя, как в вышине купол всё ещё странно вспыхивал.

— Ничего, грязь. Проверил просто, насколько великий твой господин.

— То есть, как проверил⁈ То есть… Кто грязь⁈ Я — грязь⁈ Да ты… Ты… Да великий господин, да он… — слова у Лексия вдруг закончились, он закашлялся, а потом затряс мечом, — Не вынуждай меня, бросс!

— Ты же сказал, что сдаёшься, — вдруг крикнул кто-то обиженный.

— Да сдаюсь я, сдаюсь. Ловите меня.

Я всё же сделал эти пару шагов в сторону, выйдя на солнце. А оно поднялось уже наполовину из-за горизонта, и мягкие утренние лучи заставляли щуриться. Рядом плюхнулся на землю Кутень и недовольно заворчал на источник света — так-то он был уважаемым исчадием Тьмы.

Надо отдать должное, цербер не спускал глаз с лучников, и всегда держался чуть передо мной на случай, если придётся ловить стрелы.

Происходящая тут сцена уже начинала отдавать каким-то издевательством. Даже мои соратники выглянули из-за скал, чтоб получше рассмотреть, что вообще происходит.

Из-под шлема десятника разве что пар не пошёл, и он, лязгая наплечниками, заорал:

— Да ты охренел⁈ Нас две дюжины!!!

Я заинтересованно уставился на него, потом стал загибать пальцы.

— Так это у нас сколько получается? Дюжина — это десять или двенадцать?

Что-что, а делать коронную бросскую морду кирпичом у меня получалось отлично. Горный варвар, усиленно пытающийся посчитать, сколько против него солдат, произвёл нужное впечатление.

Лексий в истерике ткнул клинком в мою сторону:

— Вяжите его!

Я чуть не расхохотался, когда никто из его отряда и не шелохнулся. Все, как заворожённые, смотрели на тонкую линию из белых камушков, за которой я и сидел.

Да они не меня боялись… Их нижние чакры поджимались от одной только мысли о том, что надо выйти из-под защиты замка в магическую зону. Во вторую, между прочим.