Неуместные происшествия, или Переполох в Розингс Парке

Глава семидесятая, в которой девицы сожалеют о неуслышанных словах, а дамы — о несовершенстве мира

Розингс, 27 апреля, вторник, 16:05 пополудни

Оставив сестер Беннет в гостиной, Энн и Джорджиана отправились в зимний сад, где уселись на диванчик под развесистой пальмой.

— Как же повезло мисс Элизабет! — восклицала Джорджиана. — Оказаться запертой не в заплесневелом и холодном подземелье, не в высокой, продуваемой ветрами башне, а в потайной комнате — маленькой и уютной, — и в то же время пережить столько приятных волнительных минут…

— Часов, — поправила ее Энн. — Часов, которые наверняка показались ей вечностью…

— Ну, если бы мистер Тинкертон нашел ее через месяц, это было бы гораздо хуже, — не согласилась Джорджиана. — Она же смогла всего за несколько часов прочувствовать весь и ужас заточения, и радость освобождения!.. Теперь мисс Элизабет будет вспоминать об этом приключении всю жизнь… Мистер Тинкертон так романтично вынес ее на руках…

Джорджиана зажмурилась, представив себя — бледную, да, да, непременно бледную, в белом платье, без чувств… Нет, лучше в сознании, иначе она не сможет потом вспомнить, как капитан Шелли выносит ее на руках из… из…

— А какие еще потайные комнаты есть в Розингсе? — поинтересовалась она.

— Не знаю, — ответила Энн. — И об этой комнате я ничего не знала, да и мама тоже. Видимо, когда строили это здание на месте сгоревшего Розингс-Холла — раньше здесь был огромный мрачный замок — мой пра-пра… или пра-пра-пра… да, наверное, пра-пра-пра-дедушка решил на всякий случай сделать потайную комнату…

— На месте замка?! — ахнула Джорджиана. — Тогда под домом должны быть темницы и подземные ходы…

— Не думаю, — засомневалась Энн. — Я слышала, что все останки замка растащили местные жители на строительство своих домов и…

— Наверняка что-то осталось, — нетерпеливо отмахнулась Джорджиана. — Нужно будет раздобыть… хм… молоток, пожалуй, и простучать все стены и полы, чтобы найти потайные места — как это сделала леди Джоанна из романа «Что поведал хладный труп»…

— Бррр-р… — Энн передернула плечами. — Как можно читать романы с таким названием?!

— Изумительный роман! — заверила ее кузина. — Хладный труп на мгновение ожил и поведал леди Джоанне, что в подземелье спрятан клад. Вязальной спицей она прорыла подкоп под замком, обнаружила сокровища, выбралась на волю и…

— Как можно спицей прорыть подкоп?! — изумилась Энн. — Да у мисс Элизабет ни спицы, ни крючка с собой не было…

— Я непременно буду класть их в карманы платьев, — решила Джорджиана. — На всякий случай. Мисс Элизабет, конечно, не догадалась прихватить хотя бы вязальный крючок, когда пошла в библиотеку, поэтому ей и пришлось просидеть в запертой комнате несколько часов. Зато какой переполох случился среди ее родных! Вы видели лицо мисс Беннет, когда она вошла в гостиную?! Я всегда мечтала иметь сестер… Четверых — это, конечно, многовато, но хотя бы парочку… Иметь возможность поделиться с ними впечатлениями о прочитанных романах, обсудить рыцарей, того же Ромуальда…

Джорджиана вздохнула.

— Я бы тоже не отказалась иметь сестер, — согласилась с ней Энн. — Когда вас нет в Розингсе — мне и словом не с кем перемолвиться. Правда, моя дорогая миссис Дженкинсон стала мне почти сестрой, но ее похитили, а вы, верно, скоро уедете, и я останусь одна…

— Ну, не совсем одна, — хихикнула Джорджиана. — У вас же теперь есть Фицуильям.

— Только это меня и примиряет с нашим неизбежным расставанием. Но, надеюсь, мы будем приезжать в Пемберли, а вы с кузеном к нам так часто, как только будет возможно…

Джорджиана вновь хихикнула и от переизбытка чувств схватила Энн за руки, воскликнув:

— В Пемберли меня уже не будет — капитан Шелли сделал мне предложение и, надеюсь, скоро я стану его женой!

— Сделал предложение? — Энн просияла. — Я этому вовсе не удивляюсь, поскольку он — едва увидел вас — не смотрел ни на кого другого…

— О, мы полюбили друг друга с первого взгляда! — разоткровенничалась Джорджиана. — Я сразу поняла, что он, как Ромуальд, — такой же красивый, мужественный, смелый… Впрочем, смелости, увы, у него меньше, чем у Ромуальда, поскольку он наотрез отказался посадить меня на своего белого коня и увезти в дремучие леса…

— В дремучие леса?!

— Ну, конечно! Я так надеялась на это, но капитан вбил себе в голову, что сначала должен испросить согласие моего брата на наш брак, хотя это ужасно старомодно. Как я ни уверяла его, что в романах никто не спрашивает мнения родственников, Шелли — по незнанию, конечно, так как, увы, он не прочел ни одной из моих любимых книг, — хочет переговорить сначала с Дарси. Остается только надеяться, что брат откажет ему в моей руке, и тогда капитану волей-неволей придется увезти меня.

— Но почему в дремучие леса? — недоумевала Энн. — Да и дремучих лесов в Англии, боюсь, уже не осталось. А кузен, думаю, будет рад видеть капитана своим зятем…

— О, вы не знаете Дарси, — заговорщицким шепотом поделилась с ней Джорджиана. — Наверняка он откажет Шелли или предложит ему подождать с женитьбой пару-тройку лет. Брат считает меня несмышленым ребенком и даже не замечает, что я уже выросла и имею право любить как Ромуальда, так и капитана Шелли. Конечно, Ромуальд куда красноречивее капитана, надо отдать ему должное. В романе он объясняется в любви добрых три страницы, Шелли же довольно несвязно пробормотал что-то о дремучих лесах, сравнил меня с родником и покровом… Честно говоря, я не совсем поняла, что он хотел этим сказать, особенно когда стал уверять меня, что он старый солдат и не знает слов любви.

— Старый солдат и не знает слов любви?! — ахнула Энн.

— Именно так. Представляете, даже не смог рассказать, как он меня любит! — с обидой в голосе сказала Джорджиана. — Верно, Фицуильям сделал вам предложение куда красноречивее.

— Вовсе нет, — Энн тоже расстроилась. — Он заявил, что старые солдаты не знают слов любви…

— Как, и он тоже — старый солдат?!

Девушки в недоумении уставились друг на друга.

— Интересно, почему они говорили одни и те же слова? — задумалась Энн. — Или у джентльменов, я имею в виду офицеров, принято так делать предложение?

— Тоже мне — старые солдаты! — фыркнула Джорджиана. — Могли бы прочесть пару романов — там же прекрасно описывается, как нужно объясняться дамам в любви. Будто не могли выучить несколько строчек поэтических фраз и или сказать что-то оригинальное…

— Фицуильям еще назвал меня дорогой, — вспомнила Энн.

— И все?! — Джорджиана была окончательно разочарована. Она побарабанила пальцами по колену и спросила:

— А про измученного странника он не упоминал?

— Хм… нет…

— А о роковом мгновении и нежном голосе?

— Увы…

— Ужасно неромантично! Вы вправе были ожидать большего! Как минимум — сонета! Непременно потребуйте от него сонет! — с видом знатока сказала Джорджиана. — Не думала, что наш кузен такой сухарь.

Энн, которой стало обидно за Фицуильяма, вспыхнула:

— Зато он меня поцеловал!

— Поцеловал?! — Джорджиана чуть не подпрыгнула. — А капитан даже не соизволил меня поцеловать! Только обнял — но это же все не то! Правда, возможно, он бы это сделал, не появись наш кузен в самый неподходящий момент… Сам целует свою невесту, а другим этого делать не дает…

Она надула губы.

— Видимо, он испугался, что капитан увезет вас в дремучие леса без согласия Дарси? — предположила Энн.

— Видимо, — Джорджиана задумалась.

— Как жаль, что в армии офицеров не учат объясняться с девушками и посвящать им сонеты, — наконец сказала она. — Нам было бы куда проще понять наших женихов!

— Вы абсолютно правы! — поддержала ее Энн. — Чем учить никому неинтересный устав, следовало бы составить и запомнить романтическое признание в любви, в котором бы упоминался и родник, и покров, и дремучие леса, и странники… в помощь старым солдатам, не знающим слова любви…

Юные леди одновременно вздохнули и огорченно покачали головами.

Хансфорд, 27 апреля, вторник, 19:25 вечера

Обед в пасторской обители подходил к концу. После длинной и путаной молитвы, произнесенной перед обедом мистером Коллинзом, присутствующие неторопливо приступили к поглощению окорока, запеченного с черносливом и пряностями, поданного по случаю возвращения мистера Беннета из Лондона. Мистер Беннет, обычно немногословный, не изменил своим привычкам и сейчас. За весь обед он не произнес и пяти слов, односложно выражая согласие с воплями миссис Беннет, причитавшей по поводу очередного покушения на одну из ее дочерей.

— Когда же наконец поймают этого злодея, бандита и убийцу?! — восклицала она, простирая руки к мистеру Коллинзу, который, как ни крути, являлся своего рода посредником Всевышнего в этом приходе.

Мистер Коллинз на это изрекал глубокомысленные истины, сводившиеся к распущенности и безнравственности обезумевшего убийцы, из всей Англии почему-то выбравшего местом своих злодеяний именно поместье ее сиятельства леди Кэтрин — дамы безупречного поведения, высокой нравственности и прочих неисчислимых достоинств. Впрочем, встретив взгляд миссис Коллинз, пастор сразу притих и уткнулся в свою тарелку.

— Этот убийца измотал все мои нервы! — тем временем заявила миссис Беннет.

— Маменька, почему вы все время твердите об убийце — ведь так никто и не был убит? — поинтересовалась Китти и тут же об этом пожалела, поскольку все красноречие ее матери обрушилось на дочерей, которые, как и убийца, совершено не щадят ее нервы.

— Если бы вы, юные леди, — да, да, я обращаюсь к вам, — вели себя как подобает благоразумным девицам — с вами бы ничего не случилось! — сообщила она. — Китти зачем-то полезла на дерево, Мэри — в пруд, а Лиззи вздумалось, видите ли, осматривать библиотеку! Если бы вы все время находились возле меня — как Джейн — с вами бы ничего не произошло. Ума не приложу, что мне с вами делать?! Я даже рада, что Лидии нет не Розингсе, а то и ей пришла бы в голову какая-нибудь вздорная идея…

— Еще более вздорная, чем побег? — поинтересовался мистер Беннет.

Миссис Беннет осеклась, пробормотав, как ей тяжело без Хилл и как никто не щадит ее нервы…

Элизабет вздохнула и переглянулась с отцом, который обреченно пожал плечами и отпил из бокала с вином. Ей же очень хотелось узнать подробности его поездки в Лондон, но мистер Беннет, как обычно, перед обедом отделался парой общих фраз о том, что Лидию пока не удалось отыскать, но есть весьма обнадеживающие сведения, которые, он надеется, помогут благополучно завершить это дело. Он вскользь упомянул имя мистера Дарси, отчего у Элизабет сложилось впечатление, что этот джентльмен каким-то образом оказался причастен к поискам Лидии в столице. Это показалось ей странным, и она решила, что не поняла отца, надеясь, при случае вытянуть из него побольше подробностей, не довольствуясь теми обрывочными сведениями, которые мистер Беннет счел нужным сообщить обитателям Хансфорда.

— Лиззи, а что говорит судья? — поинтересовалась Шарлотта, стремясь заполнить возникшую паузу.

— Сэр Юстас, похоже, подозревает всех, — усмехнулась Элизабет. — Он явно запутался в следствии, отчего постоянно раздражается и срывает на всех свое дурное настроение. К счастью, мистер Тинкертон производит впечатление умного и знающего человека, так что если злоумышленник будет найден, то только с его помощью.

— Должен заметить, этот сыщик производит весьма странное впечатление, — заметил мистер Коллинз, который больше не мог молчать. — Как служитель церкви, я бы сказал, что ему не хватает должной сдержанности в общении с особами такого ранга, как леди Кэтрин де Бер, а также вкуса и деликатности. Конечно, я доверяю выбору многоуважаемого генерала Бридла — и ее сиятельство также всецело полагается… — он покосился на миссис Коллинз и скороговоркой закончил:

— …генерал весьма высокого мнения о профессиональных качествах этого джентль… хм… господина… и леди Кэтрин — при ее уме и житейской мудрости… — он спохватился и забормотал о поведении нынешней молодежи, которая порой огорчает…

— О, мистер Коллинз, — плаксиво протянула миссис Беннет, которая также не могла молчать более нескольких минут, — вы не представляете, как иной раз дети огорчают своих родителей!

— Чего нельзя сказать о мисс де Бер, которая являет собой образец высокой нравственности, — мистер Коллинз напыжился и бросил взгляд на Китти, тоскливо терзающей ломоть окорока. — Мисс де Бер увлеченно читала предложенные мною весьма поучительные книги, безусловно, всецело одобренные нашей многоуважаемой патронессой… И потому оказалась помолвлена с племянником леди Кэтрин — полковником Фицуильямом, безупречным джентльменом, украшением нашей армии…

Миссис Беннет не могла спокойно слышать о помолвке мисс де Бер — ей казалось ужасно несправедливым, что ее младшей дочери пришлось сбежать из дома, чтобы выйти замуж, в то время как дочь леди Кэтрин, не выходя из Розингса, сумела подцепить сына графа.

— Но он всего лишь младший сын, — небрежно заметила она. — Полагаю, что приданое мисс де Бер сыграло немаловажную роль в его обручении с наследницей Розингса.

Мистер Коллинз чуть не задохнулся от подобного заявления и стал с таким пылом доказывать, что мисс де Бер — истинная дочь своей матери, и если бы Элизабет не была лично знакома с этой леди и не раз имела повод убедиться в ее здравомыслии и приятном нраве, то непременно заочно бы ее невзлюбила.

— Тем не менее мистер Дарси, которого якобы прочили в женихи мисс де Бер, так и не сделал ей предложение, — миссис Беннет было трудно уступить в споре.

— Мистер Дарси, если вы помните, как раз уехал в Лондон, — возразил мистер Коллинз. — Будь он в Розингсе — еще неизвестно, с кем бы обручилась мисс де Бер, хотя леди Кэтрин говорит, что ее дочь и полковник давно питали склонность друг к другу, поэтому она не могла препятствовать их счастью. Мистер Дарси же повел себя в этой ситуации как истинный джентльмен, уступив дорогу, так сказать, любви. И, хочу напомнить, как он благородно, без ложной гордыни предложил место в своем экипаже моему кузену — нашему мистеру Беннету, а сегодня привез его в Хансфорд и даже изволил зайти в нашу скромную обитель и осведомиться о здоровье всех здесь проживающих… Великолепные манеры, безграничные достоинства — вот что отличает племянников ее светлости от прочих…

— Подумаешь — зашел! — фыркнула миссис Беннет. — Отчего не зайти, ежели все равно приехал? И чем это так отличает мистера Дарси от прочих, когда любой — даже фермер какой-нибудь — знает, что нужно поздороваться и узнать о здоровье соседей? Что же касается того, что он подвез мистера Беннета в Лондон… ОН и сам туда ехал. Коли не ехал бы — другой разговор, а раз по дороге? Да и карета у него большая, места полно. Конечно, он богатый, родственник к тому же, но я вам скажу, мистер Коллинз, что и в Хартфордшире мистер Дарси вел себя далеко не самым лучшим образом, всячески выказывая пренебрежение к не менее достойным, хоть и не слишком состоятельным людям.

Мистер Коллинз побагровел.

— Мистер Дарси — скромный и весьма уважаемый джентльмен, всегда готовый совершить благороднейший поступок, помочь страждущим, протянуть руку, так сказать… Я со слезами на глазах замечал, с какой нежностью и добротой он относится к своей сестре мисс Дарси, к леди Кэтрин, своей тетушке, да и к другим… Когда я здесь истекал кровью, то именно он помчался за аптекарем и даже пропустил, как я слышал, ленч… И когда ее сиятельству будет угодно еще раз пригласить нас в Розингс Парк, я непременно выражу мистеру Дарси всю мою, нашу благодарность за его отзывчивость и сочувствие…

Миссис Беннет, будучи уже не рада, что столь неосторожно высказала свое мнение, на всякий случай согласно кивнула в ответ на последние слова мистера Коллинза, отчего тот, воодушевленный признанием заслуг мистера Дарси, последующие четверть часа продолжал петь панегирики племяннику досточтимой патронессы. Китти все это время отчаянно зевала, Шарлотта жалела, что запрет на восхваление перед ней леди Кэтрин не коснулся и ее родственников, Мэри вспоминала взгляды мистера Тинкертона, Джейн — слова мистера Бингли, А Элизабет думала, что мистер Коллинз не так уж сильно ошибается, описывая достоинства мистера Дарси.