Неуместные происшествия, или Переполох в Розингс Парке

Глава семьдесят седьмая, в которой один из героев получает карт-бланш

Розингс, 30 апреля, пятница, 8:35 утра

Дарси специально рано спустился к завтраку, в надежде, что не застанет внизу мисс Элизабет Беннет, видеть которую было для него не столько отрадой, сколько мукой.

«Поскорее бы все закончилось, и я смог бы уехать отсюда с Джорджианой и забыть, забыть все…» — думал Дарси, входя в комнату для завтраков и осматриваясь. Мисс Элизабет не было, что сразу испортило ему и так неважное настроение. В конце стола сидели судья с мисс Бингли, посередине — Фицуильям и мисс Энн, от буфета с тарелками в руках шли Тинкертон и мисс Мэри Беннет.

«Все разбились на парочки», — с чувством, похожим на зависть, отметил Дарси и нахмурился, увидев свою сестру, подле которой расположился капитан Шелли, который как раз в этот момент подкладывал на тарелку Джорджиане особо румяные и аппетитные булочки с общего блюда.

«Какого дьявола!» — возмутился Дарси и только хотел окликнуть сестру, как наткнулся на смеющийся взгляд кузена. Фицуильям незаметно покачал головой и показал на соседний с ним стул:

— Присаживайтесь, кузен! Доброго вам утра и хорошего дня.

Дарси уселся, угрюмо пробормотав положенные приветствия присутствующим.

— Рекомендую почки, — полковник кивнул буфетному лакею, который тут же водрузил перед Дарси полную тарелку почек, издающих чудесный аромат. Но Дарси не мог толком есть. Поковырявшись в тарелке, он поймал себя на том, что все время смотрит на входную дверь, в которую пока так никто и не вошел, и еще больше помрачнел.

Фицуильям тем временем, не забывая о своей соседке, рассказал Дарси о последних событиях в Розингсе, случившихся во время его отсутствия.

— Наш дорогой судья от люстры пострадал больше всех, — говорил Фицуильям, тихо посмеиваясь, и Дарси только теперь заметил черную повязку на лице сэра Юстаса, которая плохо скрывала огромный лиловый синяк вокруг его глаза.

— Интересно, куда все же запропастилось то разрешение на брак, которое вы отправили с нарочным в среду? — задумчиво спросил полковник.

— Понятия не имею, — буркнул Дарси и вздрогнул, почувствовав, как под столом в его ногу ткнулось что-то мягкое и тяжелое, издающее жалобные скулящие звуки. Тут же из-под края скатерти на него взглянули умильно-несчастные глаза МакФлая.

— Кажется, пес за эти дни намного вырос, — сказал Дарси и подцепил на вилку почку, тут же исчезнувшую в пасти враз оживившейся собаки.

— Не столько вырос, сколько раздобрел, — сказал кузен. — Его кормят на убой, да еще все, кому не лень, подкармливают во время завтраков и обедов. Причем, вид у него всегда почему-то голодный и несчастный.

— Он явно прижился в этом доме, — кивнул Дарси и скормил МакФлаю оставшиеся на тарелке почки.

— Прокатимся верхом? — обратился он к полковнику, который тоже заканчивал завтрак.

— Увы, мой друг, — тот покосился на Энн. — Боюсь, моя невеста будет скучать в мое отсутствие.

— Понимаю, — опять насупился Дарси, кинул смятую салфетку на стол и встал.

В этот момент двери распахнулись, Дарси вздрогнул, но вместо Элизабет в комнату величественно вплыла леди Кэтрин. Она оглянулась по сторонам, снисходительно поприветствовав присутствующих, милостиво улыбнулась Энн и Фицуильяму и поинтересовалась:

— Генерал Бридл еще не спускался к завтраку?

— Нет, тетушка, — не отвлекаясь от созерцания мило красневшей под его взглядом мисс Энн, ответствовал полковник. — Генерал, вероятно, слишком устал от всех событий последнего времени и нуждается в отдыхе.

Фицуильям многозначительно покосился на миледи, отчего та пришла в легкое замешательство, порозовела, засуетилась и, наткнувшись глазами на второго племянника, воскликнула:

— Дарси, я хотела вам сказать… — Тот, направлявшийся было к выходу, вздохнул, услышав голос тетки. Леди Кэтрин показала ему на соседний с собой стул, приказала лакею налить своему племяннику кофе и завела совершенно неуместный во время завтрака — по мнению Дарси — разговор о фрезиях, безвозвратно погибших под копытами лошади в то злополучное утро.

Бингли, который в этот момент появился было на пороге, услышав обрывок воспоминаний хозяйки Розингса о великолепных цветах, посаженных на клумбе еще прадедушкой сэра Льюиса, цветах, которые радовали не одно поколение де Беров в течение пятисот лет, прежде чем столь трагично канули в небытие, счел нужным незаметно ретироваться, решив отложить завтрак на более позднее время.

— В романе «Дикая фрезия», — начала было Джорджиана, но тут же прикусила язык, наткнувшись на мрачный взгляд брата.

Притихшие было из-за появления миледи парочки встрепенулись: роман «Дикая фрезия» был скандально известен в свете, а его название вслух и вовсе не рекомендовалось произносить. Тинкертон хмыкнул, капитан Шелли чуть не подавился куском пирога с говядиной, а леди Кэтрин осуждающе поджала губы и молча, демонстрируя завидный аппетит, принялась поглощать булочки с абрикосовым джемом.

Дверь в комнату для завтраков вновь открылась, и генерал Бридл, несколько подволакивая одну ногу, с негромким ворчанием прошел на свое место рядом с хозяйкой и поприветствовал собравшихся:

— Доброе утро, дамы и господа… Я… гррр-м… немного задержался… — он поймал несколько удивленных взглядов молодежи и тревожный — леди Кэтрин, поскольку опоздание генерала на завтрак можно было расценивать как нечто из ряда вон выходящее.

— Я… гррр-м… ночью случился приступ подагры…гррр-м… знаете ли… бывает… Очень редко, разумеется… Последний раз — в походе… во время Пиренейской… гррр-м… кампании…

— Поэтому вы и не покинули свою комнату ночью, генерал? — вкрадчиво спросил Тинкертон. — Несмотря на… хм… призывы мисс Дарси на помощь, которые были слышны даже в чердачных… хм… помещениях?

— Я… гррр-м… слышал какой-то шум, — смущенно пробормотал генерал, опасливо косясь на Тинкертона. — Но полночи я… гррр-м… — он закряхтел, леди Кэтрин нечаянно уронила вилку в тарелку с пышным омлетом со спаржей.

— …полночи промучился от сильной боли, — сообщил Бридл. — И только задремал. Я слышал шум, но принял его за рев тигра… То ли я на него охотился, то ли он — на меня…

— Со мной было то же самое, — поддержал его судья. — Моя голова… — он осторожно дотронулся до повязки, — голова моя так болела… Но едва я задремал, как раздались крики, грохот, будто барабанный бой…

Мисс Бингли ахнула, и сэр Юстас быстро поправился:

— Я хотел сказать, не барабанный бой, а шум прибоя, который доносился в окно гостиницы в Брайтоне, когда я в прошлом году проводил там расследование… Вы, наверное, слышали о том громком деле браконьера, что повадился охотиться в Кенте, а потом удрал в Брайтон?.. Я помчался за ним и…

— Вы его поймали, скрутили, арестовали?! — восхитилась мисс Бингли.

— Не совсем, — побагровел судья. — Дело в том…

— Дело оказалось в том, что этот браконьер оказался графом ***, — ухмыльнулся Тинкертон, — который унаследовал имение в Кенте и приехал поохотиться на своих землях, а затем отправился на отдых в Брайтон.

— Но я не знал, что он унаследовал, — попытался оправдаться Фэйр. — И подумал…

Леди Кэтрин пожала плечами.

— Как-то сомнительно, что вам есть, чем думать, сэр, — фыркнула она и обратила сочувственный взгляд на генерала. — Вы должны плотно позавтракать — это придаст вам сил и бодрости и поможет скорейшему прекращению приступа этой несносной подагры…

— Гррр-м… Благодарю вас, миледи, — генерал бросил жадный взгляд на заставленный разнообразными яствами стол, намереваясь начать с аппетитно пахнущего окорока, запеченного в тесте.

— Помнится, я разговаривал с аптекарем Бейтсом, — разглядывая потолок, сказал Тинкертон, — и он поведал мне, что приступ подагры чаще всего провоцируется обильным потреблением мяса и вина… И одним из методов скорого излечения является строгая диета. Только молочные продукты и овощи.

— Действительно! — воскликнул полковник, проявляя необычайные познания в диетологии. — Полковой аптекарь, помнится, тоже лечил нашего генерала Уорвика от подагры. Бедный генерал был отлучен от любимой холодной телятины и хереса на целый месяц! Питался только спаржей и картофельным пюре, картофельным пюре и спаржей. И что вы думаете?! Генерал забыл о болях, что мучили на протяжении нескольких лет.

Леди Кэтрин побледнела, бросила на некстати выступившего Тинкертона испепеляющий взгляд и многозначительно сказала заметно погрустневшему вояке:

— Пожалуй, генерал, не стоит рисковать собственным здоровьем, если столь просвещенные в медицинских науках молодые джентльмены рекомендуют воздержаться от употребления мяса. Думаю, завтрак… сегодня, — она выразительно подчеркнула это слово, — стоит ограничить этими чудесными булочками с восхитительным абрикосовым джемом и свежайшей сметаной… А потом я вам дам чудодейственную мазь, которая облегчит ваши страдания, и к… к обеду вы будете себя чувствовать совершенно здоровым.

— Благодарю вас, миледи, — генерал страдальчески покосился на капитана Шелли, который с аппетитом уплетал двойную порцию телятины в тесте, — буду вам очень признателен… Булочки необыкновенно хороши, — он взглянул на другую сторону стола, где Тинкертон расправлялся с куском индейки.

С горечью посмотрев на вазочки с джемами, генерал обреченно принялся за вегетарианский завтрак.

Едва Дарси вышел в холл после завтрака, его нагнал капитан Шелли.

— Сэр, не уделите ли вы мне немного своего времени?

— Непременно, — процедил Дарси и решительно направился в кабинет леди Кэтрин, рассчитывая указать этому наглецу-капитану, что мисс Дарси не может быть объектом праздных офицерских ухаживаний.

— Итак, — войдя в кабинет и плотно закрыв дверь, Дарси с раздражением посмотрел на Шелли. — Если дело касается мисс Дарси…

— Именно мисс Дарси, — Шелли не испугал суровый взгляд темных глаз влиятельного и гордого мистера Дарси. — Я прошу руки вашей сестры, сэр.

— Руки, значит? — Дарси смерил капитана ледяным взглядом. — А знаете ли вы, сэр, что моей сестре всего шестнадцать лет? Или вы успели лишь разведать, что у нее большое приданое?

— Приданое мисс Дарси интересует меня в последнюю очередь, — не менее холодно ответил Шелли. — Я — младший сын графа, поэтому и служу в армии. Но у меня есть поместье в Хэмпшире, доставшееся от бабушки, а моя бездетная тетушка, вдова барона ***, отписала мне в завещании всю свою собственность, находящуюся в графстве Ноттингем. Перед женитьбой я уйду в отставку и займу положение землевладельца.

— Хм… — Дарси нечего было сказать — капитан Шелли никак не мог относиться к разряду нищих охотников за приданым. — Но Джорджиане всего шестнадцать лет! — вспомнил он, и этот аргумент показался ему решающим. — Она еще не выезжала в свет, не была представлена ко двору, и ей рано еще думать о замужестве. Через два-три года…

— Но это слишком долго, — мягко перебил его Шелли. — Я люблю вашу сестру, а она, судя по всему, любит меня. Мы не сможем так долго ждать. И если вы, сэр, — добавил он, увидев, что Дарси хочет возразить, — если вы, сэр, когда-нибудь изведали, что такое любовь и страсть, то поймете наше нетерпение и благословите на венчание.

Дарси слишком хорошо знал, что такое любовь и страсть, особенно безответная любовь и неудовлетворенная страсть, без какой-либо надежды… Он еще больше помрачнел, а Шелли, неправильно истолковав его тяжелый взгляд, добавил:

— Ваша сестра… такая романтическая особа. Она поглощена музыкой и романами, отчего частенько путает действительность с миром своих фантазий. Если вы разлучите нас или заставите ждать ее совершеннолетия, мисс Дарси может поступить… хм… не совсем разумно, действуя по примеру героинь своих любимых книг. У нее уже были идеи уехать на белом, как снег, вернее, на вороном, как ночь, коне в дремучие леса… — тут капитан смутился и закашлялся. — Хм, впрочем, это неважно.

Дарси подумал об истории с Уикхемом. Джорджиана тогда решила, что ее побег будет крайне романтичным поступком, который в точности повторит сюжетную линию какого-то романа. Правда, в книге этот, как его… Рональд… Романд… нет, как же его? — это же надо было придумать такое имя герою, что его невозможно ни запомнить, ни выговорить! — оказался то ли заколдованным принцем, то ли богатым рыцарем-паломником… кто его разберет. Если сейчас он откажет в руке сестры этому, похоже, весьма достойному джентльмену, который явно ее любит и снисходительно смотрит на все эти романтические бредни, опутывающие Джорджиану, то потом может появиться очередной охотник за богатыми невестами… Такие типы не делают официального предложения, они соблазняют юных девиц и везут в Шотландию… Хотя за мисс Дарси строго присматривают, всегда может найтись какой-нибудь умелый охотник за удачей, который вскружит голову романтически настроенной девице…

Дарси вздохнул и решил, что из всех возможных вариантов капитан Шелли — не худшее, а, может быть, лучшее зло… то есть, муж для Джорджианы. Во всяком случае, он не поддался на ее уговоры отправиться в леса на белом или каком другом коне.

— Хорошо, — сказал он. — Если вы уверены, что справитесь с мисс Дарси, то я согласен отдать вам ее руку.

— Будьте уверены, сэр, — не слишком уверено сказал Шелли и вздохнул.

Выходя из кабинета, Дарси и капитан в дверях чуть не столкнулись с мистером Бингли.

— Дарси, хотел с тобой поговорить, — сказал тот, увидев приятеля.

Дарси что-то буркнул себе под нос, поняв, что сегодня после завтрака ему уже не удастся покататься верхом. Бингли потянул было его обратно в кабинет, но в этот момент неподалеку раздался голос леди Кэтрин:

— Пойдемте в кабинет и все спокойно обсудим…

— Давайте сюда, — Дарси кивнул приятелю на дверь, ведущую в Зал гобеленов.

Это было просторное помещение, стены которого были увешаны большими старинными гобеленами со сценами охоты.

Сэра Льюиса де Бера нельзя было назвать страстным охотником, скорее, он вообще не любил охоту, но, тем не менее, увлеченно собирал оружие, особенно стрелковое. Некоторые образцы достались ему в наследство от отца, но большую часть коллекции, размещенной на огромных гобеленах, украшавших стены, и под стеклянными крышками специально сконструированных узких и длинных столов, составляли его собственные приобретения. Несколько мушкетов семнадцатого века, изящно-совершенные английские охотничьи ружья штучной работы с прорезными серебряными украшениями на прикладах, карабины, отделанные перламутром, пистолеты с рукоятками, покрытыми пластинами гравированной слоновой кости. Последние годы коллекцию иногда пополнял полковник Фицуильям, также страстный любитель оружия. Он не мог отказать себе в удовольствии во время своих визитов вручать тетке ружья и пистолеты, изготовленные в лучших лондонских, либо эдинбургских оружейных мастерских.

— Надеюсь, эти монстры не станут стрелять сами по себе, — сказал Бингли, с опаской покосившись на внушительный арсенал коллекции.

— Учитывая события последних двух недель, я уже ничему не удивлюсь, — хмыкнул Дарси. — Впрочем, вы можете не переживать: оружие не заряжено.

Бингли мельком глянул на высокий резной шкаф в углу, где хранились запасы пороха, дроби и пуль, и повернулся к Дарси.

— Я… я собираюсь сделать предложение мисс Джейн Беннет, — словно прыгая в омут с головой, решительно произнес Бингли.

Дарси в ответ лишь пожал плечами.

— И ты не считаешь, что я поступаю опрометчиво, связывая свою жизнь с женщиной не своего круга, из семьи, низшей по социальному положению? — с вызовом спросил Бингли, раздосадованный столь явным равнодушием друга по отношению к главной новости своей жизни.

— Я? — удивился Дарси. — Какое вам дело до того, что считаю я? Вы уже приняли, как я понимаю, решение…

— Да, принял! — Бингли расправил плечи.

— Зачем вам тогда мое мнение?

— Ну… — Бингли замялся. — Я знаю, что вы считаете… что мне не подобает…

— Если вы уверены в своем чувстве…

— Уверен!

— И в ее…

— Она любит меня! — запнувшись, сказал Бингли. — Вы просто настроены против ее происхождения…

— Ничуть, — Дарси заходил по комнате.

— Но вы говорили…

— Говорил, что многие юные леди могут быть очарованы не только вами, но и вашим положением и состоянием…

— То есть, вы думаете, мисс Беннет не любит меня и видит во мне только выгодного жениха?!

— Я ничего не думаю, — несколько раздраженно сказал Дарси. — Я лишь сказал, что мисс Беннет превосходно владеет собой, отчего со стороны складывается, возможно, ложное впечатление, что сердце ее не затронуто… Впрочем, эта леди знакома вам куда лучше — вы проводите с ней достаточно времени, чтобы разглядеть то, что ею так тщательно скрывается в присутствии других.

Бингли обидчиво поджал губы.

— Будь она богата и знатна…

— События последних дней, — прервал его Дарси, — заставили меня иначе взглянуть на многие вещи и переоценить их значение. Дело не в богатстве и знатности, а в ответном чувстве…

Он замолчал, чувствуя, как волнение охватывает его. Чтобы не выдать своего состояния, Дарси подошел к одной из витрин, делая вид, что рассматривает изящные пистолеты современной работы, видимо, последние приобретения кузена.

— Так вы благословляете меня? — с надеждой спросил Бингли.

— Вам разве требуется мое благословение?

— Я просто спросил, — надулся Бингли. — Впрочем, если вы ничего не имеете против моего брака с мисс Беннет…

Он вскинул голову:

— Я хочу на ней жениться и — женюсь! Простите, Дарси, но я вас покину…

С этими словами Бингли коротко поклонился и быстрыми шагами вышел из зала гобеленов.

Дарси задумчиво посмотрел ему вслед и перешел к следующей витрине, где под стеклом на бархате покоились старинные пистолеты с рукоятями, покрытыми серебряной вязью.

Через несколько минут он услышал за спиной шаги в коридоре и какой-то странный стук…