Никакой системы

Часть вторая, глава восьмая

Рабочие будни?

— Господин Новобельский, вам надо будет зайти в кадры и что-то там подписать, — сообщил ему очередной охранник, на следующее утро, когда Курт как приличный человек в восемь… ладно в девять тридцать стоял у его каморки. — И пропуск забрать.

— И что, без пропуска пропустите? — Не на шутку заинтересовался Курт. — Как вы меня вообще опознаете, если я вас впервые вижу?

— Пропущу. Мне передали, — туманно ответил охранник, проходите уже, а то у меня ютьюб не смотрен, а вы в такую рань.

— А если я, предположим, не я а подменили меня вражеские лицедеи?

Охранник молча ткнул пальцем в сторону технарского вида рамки на входе со светящейся шкалой уровня аномальной активности. Все учтено могучим ураганом, мол.

— Может это банальный грим? — Не спешил успокаиваться Курт. Местный подход к охране не давал ему покоя.

Охранник неспешно вытащил откуда-то из под стола перемигивающийся лампочками приборчик, вроде дистанционного градусника, и навел фиолетовую лазерную точку на открытый участок кожи Курта. Лампочки мигнули зеленым.

— Господин Новобельский идите работать пожалуйста, не теряйте время, раз уж пришли! — Сформулировал охранник и отвернулся в кресле, явственно демонстрируя отсутствие перспектив к продолжению диалога.

Курт намек понял и свалил. Но в кадры не пошел. Из принципа.

А направился он в медицинское крыло поскольку, переспав со всеми новостями и деталями вчерашнего дня, принял для себя несколько неожиданное решение.

Ольга, вопреки намекам охраны на местное отношение к работе по утрам, была на месте и Курту обрадовалась как родному.

— Привет. Здорово, что ты пришел. Я тут всю ночь сижу, скучно, а с Егором не очень поговоришь, у нас разные жизненные приоритеты, — сходу раскрыла она тайну своего раннего прихода. — Он считает, что я ему испортила вечер с пивом и футболом, а я… Мне немного не по себе после всего, что пришлось сделать. — Кивнула она в сторону опутанной проводами медицинской кушетки, на которой лежал вчерашний вторженец.

— Я ему голову отвернул, вообще-то, не ты. Чего переживаешь зря? — Утешил Курт.

— Вот, — нелогично продолжила Ольга. — И тебя это совсем не беспокоит?

Курт подумал. Потом подумал еще раз. Нет, именно вот это тело, которое даже не тело пока, не беспокоило совершенно.

— Не беспокоит. — Ответил он. — Знаешь, он сам пришел и даже в итоге не умер. Все дела. Прости, если я слишком циничен.

— Забей, — поняла, что ей тут поддержки своим тонким душевным терзаниям не найти, Ольга. — Ты чего пришел-то? Проведать?

Она лукаво улыбнулась.

— С прозаичной просьбой. — не повелся на подначку Курт. — Можешь провести небольшую медицинскую манипуляцию?

— Могу, конечно. Хоть ты и божился вчера, что обращаться ко мне не станешь. — Улыбнулась Ольга. — Излагай, что у тебя?

Курт изложил.

— Ты псих, — четко обозначила свое авторитетное мнение Ольга. — Ты вообще в курсе, что врастание артефактов в тело — признак терминальной стадии потери личности носителя?

— Ну я же не прошу тебя его врастить? — Пожал плечами Курт. — Чисто медицинская операция, это даже хирургией сложно назвать, скорее манипуляция, по типу прокола ушей. Многие таким балуются. В более интимных местах конечно, но допустим я экстравагантен.

— Более чем. Технически я препятствий не вижу, но по моему это бред. Зачем это тебе? Кирилл между прочим технарь. Он наверняка уже подготовил для тебя какой-то проект амулетизации артефакта.

— Знаешь, я просто посмотрел вчера, как даже у таких как Алан, никто не пытается изъять арт, — пояснил свое желание Курт. — Выходит, с одной стороны, технически нет такой ситуации, чтобы мне пришлось с ним расставаться, кроме собственного, явственно выраженного решения. Если таковое возникнет, то сделать надрез на коже мне труда не составит. А в остальных случаях мне хватит и оставшихся пяти жемчужин на любые цацки ваших технарей. С другой стороны, мне уже осточертело таскать кучу этих бусин в кармане и, одновременно, ощущать одну из них частью себя самого. Так сделаешь, или нет?

— Сделаю, — сдалась Ольга. — Но с Никой будешь объясняться сам. И к парням все-таки зайди. Они жаждут твоего комиссарского тела для науки.

Через пол часа, с пластырем на шее и удовлетворением от того, что принятое решение удалось воплотить в жизнь без лишних препирательств, Курт выдвинулся в сторону научного отдела.

Жемчужина под кожей ощущалась небольшим бугорком и никак не беспокоила. По сути, все что он терял, это ее функция плохого фонарика. А вот что касается приобретений… Помимо чистого утилитаризма, озвученного Ольге, Курту не давала покоя еще одна мысль.

Артефакт, как установили ранее проведенные тесты, создавал пленку барьера вокруг его тела. Но сам, при этом, оставался вне ее. Вопрос, что будет, если сама жемчужина внутри, и как это повлияет на свойства, напрашивался. А Курт любил искать ответы, этого не отнимешь. И еще, может это то самое пресловутое влияние, но это казалось правильным. Причин сопротивляться этому желанию Курт не нашел.

— Ты псих, на. — Сказал Кирилл, только узнав о том, что он сделал. — Мы тут, между прочим, уже для тебя кое-что сочинять начали. Не так быстро конечно, но есть идеи. А ты…

— А вы с Ольгой Сергевной, часом не родственники? Нет? Ладно, — дипломатично прервал монолог технаря Курт. — Но ок. Сочиняй. Кто против? Если ты помнишь у меня еще пять штук таких, на самом деле. И мне надо решить вопрос с их переноской. Может мешочек какой найдется?

— Мешочек, это не наши методы, — даже обиделся немного Кирилл. — У нас все серьезно, на. Ну, то есть будет серьезно, а пока у нас есть специальный браслет с мягким пеналом на запястье. Надевай, убирай туда свои богатства и свободен. Хотя нет, не свободен. У нас на тебя широкие планы научного характера, вот только Олег задерживается.

— И часто тут у вас задерживаются? — Поддержал тему Курт. Работать в «серьезных» структурах с восьми до пяти минус обед он раньше не пробовал. И начинал подозревать, что так этот опыт и не обретет.

— Вероника считает, что пока дело делается и не возникает проблем, то ей плевать как мы ходим на работу и ходим ли вообще. По правде сказать, она прогрессивна до крайности.

— Ну как бы «работа» пришла. Где Олег? — Потроллил Курт.

— Так я и говорю, задерживается что-то начальство, на, — пояснил Кирилл. — Вот, пока тебя не было, не задерживался, а сейчас уже да. Может случилось что.

Ровно в этот момент в помещение отдела ввалился встрепанный Олег, по виду которого можно было с уверенностью сказать, что да, «случилось». И тут же в кармане у Курта пиликнул смартфон, сообщая о входящем сообщении.

— Это от Веры, оповещение о вызове, — среагировал на звук их новый собеседник, тяжко дыша. — Наука на сегодня отменяется, у нас ЧэПе. Нужны все. Кир, ты мой криминалистический набор не видел?

Курт, несмотря на наличие у него водительских прав, собственными колесами не обзавелся. С одной стороны, они не слишком были ему нужны из-за постоянных перемен страны местонахождения, с другой стороны, Славия была маленькой, не слишком богатой но все же вполне европейской республикой и Курт справедливо подозревал, что его несколько специфические навыки управления автотранспортом плохо впишутся в местный размеренный стиль дорожного движения.

В общем, до места событий их довез служебный фургон, куда Курт благополучно и вписался, потеснив парней с их криминалистическим набором.

Их точкой назначения оказался местный театр юного зрителя, сейчас оцепленный, и подсвеченный огнями полицейских мигалок. Препятствием для их транспорта оцепление не стало, и они припарковались на внутренней стоянке с задней стороны здания, рядом с синим бугатти верон, за распахнутой дверцей которого, обнаружилась Вероника с телефоном и в полицейском бронежилете поверх делового костюма.

Аналогичные бронежилеты нашлись в фургоне и для пассажиров.

— Извините, протокол, — несколько смущенно сообщил неизвестно для кого Олег, натягивая на себя защиту. — Опасности, по моим данным, не предполагается.

Несмотря на это утверждение, Курт бдительности терять не стал и прежде всего потому, что чувство пространства, несомое тоном песни его артефакта, то самое, что он первоначально посчитал не особенно применимым, внезапно указало ему на изменения вокруг. Пространство не слишком значительно, но все же ощутимо «звучало» иначе, чем раньше, словно реальность сама уже была не так уверена, в том, что она все еще реальность. Стоило ему покинуть темное нутро фургона, оказавшись в объятиях осеннего дня и это чувство притухло, сгладилось, но не пропало окончательно.

— Не знаю что конкретно случилось, но я ощущаю, что тут что-то не в порядке, — не стал он держать информацию при себе, когда покинувшая свой несколько вычурный на его вкус автомобиль, Вероника присоединилась к их маленькой компании. — И я сейчас не про поганую погоду, а про мои пространственные возможности.

— Не удивлена, хотя то, что ты можешь отслеживать подобные изменения, само по себе новость прекрасная, — вздохнула Зинич, мазнув взглядом по пластырю, уходящему за ворот бронежилета Курта. — Но давайте перейдем к менее прекрасным новостям. Точнее сначала пройдем и посмотрим, потом обсудим, так быстрее. Надеюсь слабонервных среди присутствующих нет. И я сейчас не о тебе, Курт.

Они проследовали к задней двери здания театра, у которой дежурили двое уважительно расступившихся полицейских и вошли внутрь.

Местная богемная архитектура всегда поражала Курта своей запутанностью и сам он, несмотря на свой талант, в жизни не разобрался бы куда идти, не побывав тут раньше, однако их проводница по всей видимости уже знала дорогу. Много времени путь не занял, развеяв его опасения о повторении недавних приключений в Офисном Безумии.

И просторное помещение зрительского зала, в котором они очутились, пропахло теми запахами, что сопровождают обычно отнюдь не те спектакли, что стоит показывать детям. Скорее они были спутником представлений, что взрослые дяди любят устраивать друг другу чужими руками на территориях серых зон. Кровь. Кровь, смерть и разложение, окружали их. Курт даже ощутил нечто вроде военного флешбека, отогнав дурные ассоциации усилием воли.

— Олег, узнай, прежде всего, когда это произошло! Это важно. — Приказала Вероника, вслед выдвинувшемуся вперед главспецу научной группы. — Потом перепроверь своими методами.

— А я? — Спросил весьма бледный Кирилл, куда-то потерявший свою извечную присказку «на».

— Ты? — Несколько удивленно взглянула на него Зинич, словно только узнав, что он тут присутствует. — Ну вы же хотели науки, вот тебе полевая наука. Обойдите с Конрадом помещение, поизучайте, раз уж у нашего нового сотрудника проснулось «паучье» чутье. Как закончите, сходи встреть ВМ. Он должен подъехать чуть позже. Дорогу запомнил?

Кирилл молча кивнул. И Курт понадеялся, что блевать их спутник все же не будет.

Хотя было с чего. Сцена малого театрального зала была завалена не слишком свежими распотрошенными телами. Побуревшая кровь вперемешку с другими, сопутствующими таким вот случаям жидкостями, растеклась повсюду, и застыла студнем, делая пространство труднопроходимым для брезгливого человека. Вдобавок, кто-то попытался не слишком аккуратно сложить тела в некое подобие символа из трех пересекающихся в центре спиралей, не особенно преуспев, при том, и потеряв по дороге часть заветрившихся кишок.

Отсутствие старательности в геометрическом вопросе неизвестный мясник компенсировал остальными внутренними органами жертв, в художественном беспорядке развешанных на стоящих тут и там одежных вешалках, превращенных в импровизированные столбы-скульптуры.

Кирилла все таки вырвало. Курт подумал и решил, что осуждать спутника за подобное нарушение «чистоты» места преступления не готов.

Кровищи он навидался не мало, но увиденное было серьезной заявкой на победу в его личном конкурсе. И еще больше крови и очевидно мученической смерти, каковую нашли здесь, по его осторожным прикидкам, не менее десяти человек, Курта беспокоило звучание жемчужины, чей голос отзывался в душе болезненно ноющим стоном, приобретая, по мере приближения к месту преступления, какой-то дублирующий отзвук даже, наложенный поверх основного.

В какой-то момент ему даже показалось, что, вторя этому отзвуку, в углах помещения закручиваются темные клубки теней, вытекая на освещенное пространство корявыми пальцами, а под потолком, точно как в недавнем их с Яной приключении, смотрит и ждет что-то недоброе.

Курт встряхнулся, отгоняя неприятные ощущения отдающиеся липкими мурашками на коже. Слишком впечатлительным человеком он себя не считал, так что одно из двух — либо все последние события повлияли на него больше, чем он готов был себе в этом признаться, либо все наблюдаемое было именно тем чем виделось. И артефакт, пульсирующий под не зажившей еще до конца кожей шеи, свидетельствовал в пользу второго варианта.

— Кирилл, ты ж технарь, я верно понял? — Поинтересовался он у немного пришедшего в себя после расставания с завтраком Кирилла. И в ответ на кивок, продолжил. — Мне надо чтобы ты тут все как следует осветил. Наверняка здесь масса подходящей аппаратуры, но мне с ней не совладать. Только сам будь аккуратнее.

Кирилл оглянулся на следующую за ними Зинич, и, получив отмашку, проследовал куда-то за сцену, вглубь помещения, где сновали плохо различимые фигуры полицейских и экспертов. Курт почему-то подумал, что наличие людей это хорошо, и там их спутник окажется в безопасности. Да и вообще мысль со светом, была сродни озарению, основанному на ассоциациях с бассейном в преддверии.

— Ты тоже это чувствуешь? — Внезапно спросила Вероника, когда они остались в относительном одиночестве.

Вряд ли вопросом ее подразумевались некие романтические устремления, учитывая обстановку, да и о своих ощущениях он упоминал, так что Курт интерпретировал интерес собеседницы вполне однозначно.

— Я не знаю, как обозначить свои ощущения в научных терминах, но вокруг нас не реальность. Точнее нереальность.

Зинич подтвердила кивком его слова и добавила: — Реальность, но с высокой степенью просачивания аномальной энергии неустановленного типа. Мой амулет тоже пространственного типа, и он подает очевидные сигналы. Более того он эту энергию даже тянет в себя. Но зачем тебе свет?

— Не уверен сам, — признался Курт. — Считай интуиция, которую я не слушаю. Ты же почему-то подтвердила мой запрос.

— Вот как? — Слегка удивилась собеседница. — Ну что же. Считай, что я тоже прислушалась к интуиции. Черт, знаешь, это все звучит как в дешевых нуарных романах. Давай так, ты уже все равно влип в эти секреты по самые уши. Вероятно это судьба. И я, видимо, клинически не умеющая держать язык за зубами, сохраняя покерфейс спецагагента из мирового тайного правительства.

— Сейчас я узнаю немного больше, в очередной раз, верно? — Выдохнул Курт с невеселым смешком.

И в этот момент вспыхнул яркий постановочный свет, разогнав сжимающееся вокруг людей кольцо через чур уж густых теней. Тьма отступила, спрятавшись в сценических карманах и за тяжелым пологом театрального занавеса.

Конец второй части.