Никакой системы

Часть четвертая, глава шестая

Итоги и последствия

Спустя десять минут, когда их автомобиль запарковался у разгромленной базы SCID,там уже, словно дурацким дежавю предыдущего дня, подсвечивали закатное небо мигалками машины скорой помощи. Курт поймал себя на мысли что начинает привыкать к созерцанию различных «сирен» в местах своего прибытия. Так недолго и окончательно ощутить себя полицейским следователем.

Размышления эти прервал вызов от ВМ по обычной на этот раз, слава богам, связи.

— Оглядись там, — попросил телепат. — Воздействий никаких не ощущаешь?

Курт прислушался к извечной для него теперь внутренней мелодии. Мелодия сбоила, но не фатально.

— Нет. Насколько это возможно сейчас понять. После того, что сделала Ника, здесь все до сих пор идет вразнос. Как она?

— В руках врачей. Без сознания. Потеряла много крови, пробито легкое, чудом не задето сердце. Сейчас забирают в больницу, будут оперировать.

— Поеду с ней, — сказал Курт. — Присмотрю.

— Не дури, — надавил голосом ВМ. — Кому за ней присмотреть найдется. А ты нужен нам здесь. Алан сбежал. И судя по тому, что ты не чуешь подвоха новую атаку он не планирует. Иначе вся стоянка была бы под его гипнозом.

— Тем более надо ехать с ней. Она мишень и ее некому прикрыть кроме меня, — упрямо возразил Курт. Можно было просто поставить перед фактом, но он прекрасно понимал где границы его руководящей должности.

— Вот тут ты сильно ошибаешься, — сообщил Виктор. — Спецназ полиции поедет со своими в ту же больницу, я попрошу присмотреть их. А чуть позже отправлю к ней Яну. На что способна наша новая звезда в отношении беззащитного человека Алан мог наблюдать на примере Замка. Он не сунется.

— Да что они могут сделать против контролера?

— Могут. Раз ты не понимаешь и на стоянке порядок, забирайся в штаб. Подойду, поговорим чуть позже, у меня дела, — сказал ВМ и положил трубку.

Спустя еще несколько минут, когда сидящий в полицейском автобусе Курт уже успел выдуть чашку кофе и выругать телепата про себя последними словами, тот ввалился в автобус, пятная его обшивку не до конца подсохшими на ковбойском прикиде кровавыми пятнами. На руках у него сидел черный кот.

— Ты куда свою жемчужину дел, изверг? — Уточнил устало он. — Неужели проглотить заставил?

— Выбора не было, — сознался Курт. — Выплюнь я ее и связь могла нарушится или понадобилось бы уворачиваться как на зло. А иначе не было возможности упереть цацку.

— Железная руда. — Покатал во рту название похищенного из под носа Замка артефакта ВМ. — Интересный нам попался котик. Ну или мы со своими бесчеловечными экспериментами его довели.

— Что ты имеешь ввиду?

— Ох, Конрад, тебе бы все-таки архивы почитать и тому подобное. Знаешь ведь, что капля никотина убивает лошадь, а хомяка просто рвет на куски? Так и тут. Взять в руки чужой не блокированный артефакт «Cранга» это как неразорвавшийся снаряд поносить. Он и сейчас там лежит где ты его бросил. Мы подойти боимся. А Васеньку нашего должно было просто испепелить. Повезло животине.

Животина видимо тоже так посчитала, ибо спрыгнула с рук ВМ, заняла стратегическое положение в соседнем кресле и начала, гмм, процедуру личной гигиены. Можно даже сказать интимной, демонстрируя всему миру, что Василий есть серьезный полноценный кот. Без всяких там условностей.

— Не подумал в тот момент, — смутился Курт. — Глупо наверное прозвучит с моей силой, но как то не успел обмозговать.

ВМ фыркнул, явно придя в благодушное состояние.

— Ты обещал пояснить, как планируешь прикрыть Веру, — переключил Курт тему разговора на насущное.

— А ты так еще не понял? Я же сказал, там Яна. Там бойцы спецназа, и наш Алексей, которого ты даже не знаешь по имени, как я понимаю. Есть кому присмотреть, — повторил ВМ. — Ты разве не слышал, что Ника сказала. Или слышал, но не понял?

— Что-то вроде «у тебя нет власти надо мною»? И что?

— Нет, она сказала дословно «Мы хозяева своих снов», Конрад. Это пророчество носителя «С ранга» — спокойно, словно ребенку, донес Виктор. — и только «С» слава богу, иначе черт его знает, какие были бы последствия. А так это все-таки локально. В данном случае очевидно, что «мы» означало присутствующих.

— И что? — Продолжил не детски тупить уставший от всей этой беготни Курт. — Теперь мы будем сами решать, что нам сниться?

— Именно так. И не только. Это же не банальная молчанка от блокиратора. Это глобальное решение пророка. Без ограничений во времени и условий, — еще больше заулыбался ВМ. — Я не знаю, как она разъясняла тебе подробности своей силы, но я скажу тебе так. Амулет Алана и все ему подобное теперь неполноценно в пределах нашей реальности. Оно принципиально, на уровне физического закона, не способно влиять на сознание тех, кто был с нами в том помещении. Более того, невозможно и техническую установку под нас создать. Все вероятности которые это допускают вырезаны волей пророка из древа реальности. Раз у нее это сработало даже в моменте, то дальше случится что угодно, любое дерьмо, любая катастрофа, землетрясение, извержение вулкана, но сны наши отныне будут принадлежать лишь нам, и нет силы способной это поменять.

— Это же полная жопа, — осознал Курт. — Это точно не бред?

— А ты попробуй проверь. Но лучше не надо. Маловероятные события могут произойти всякие. И они редко бывают хорошими. Понимаешь теперь, почему она предпочитает молчать? Во всех смыслах? Алан кстати сразу понял как она его силушку порезала под корешок, потому и дал по тапкам, вместо-того чтобы еще попробовать. Ну и знал конечно, что ты на подходе. Комбо.

Курт устало откинулся в кресле и взъерошил волосы ладонями.

— Алексей, насколько сильно он пострадал? И вообще что с жертвами?

— Терпимо все, доспех пробило, но в тело глубоко не зашло. До свадьбы заживет. И вообще, у нас на удивление без невозвратных потерь. Кроме, конечно, того бедолаги, которого подменил собой Песочник. Он числится пропавшим без вести, но сам понимаешь…

— Ясно. Разобрались, — подвел черту Курт. — Зачем я тебе еще здесь был нужен-то? Где теперь Ольгу искать обсудить?

— Где теперь искать Ольгу и Алана я ума не приложу, надо думать. Сейчас переливать из пустого в порожнее не вижу смысла. Нужно что-то сделать с Железной рудой, не оставим же мы ее там просто так валятся. Попробуй своими методами. Это во-вторых.

— А во-первых? — Удивился заминке Курт.

— А во первых, — вздохнул ВМ. — Сходи и поговори пожалуйста с Кивановой. Она только что в первый раз в жизни убила человека, знаешь ли. Да еще знакомого, да еще так.

— Почему я?

— Вроде того, что «почему я, ты же псионик, все такое»? — Понимаю, ответил на недовысказанный вопрос ВМ, криво усмехнувшись. — Вопрос не нов, но вновь заставляет ощущать себя не слишком полезным. Псионик и психотерапевт это очень разные вещи, Конрад. Я человек с уплощенной эмоциональной сферой, мне психологом работать прямо противопоказано. Ей сочувствие и понимание нужно, а не ковыряния в мозгах и психокоррекция артефактными методами. Это помимо того, что подобное даже в отношении преступников у нас не практикуется. Она ревет, а у меня все мысли о запачканном пиджаке. Помогай.

Яну Курт нашел на втором этаже базы. Отпивающейся кофе и с дорожками слез на изрядно помолодевшем с их похода в нереальность лице. Сейчас ей, несмотря на все выпавшие на ее долю переживания не дать было и сорока пяти. Второй артефакт, несравнимо более высокого уровня, чем ее первый туманный «F» талисман, явно заботился о хозяйке эффективнее. И Виктор был прав, несмотря на всю свою эмоциональную ригидность — ей очевидно нужно было человеческое участие. Да и пиджак до порчи у ВМ был отличный, так что покойный по любому был изрядным козлом.

— ВМ переживает за тебя, — сразу взял быка за рога Курт, несколько подправив образ Виктора. — И я теперь тоже. Не знаю с чего он решил, что у такого социопата как я разговор с тобой выйдет лучше, чем у него.

— Привет, Немец. Глупый вопрос есть. Наверное, ты его тысячу раз слышал? — подняла на него глаза Яна. — Но как вы с этим живете?

— Знаешь Ян… Мог бы ответить шаблонно, типа «ты привыкнешь но будешь помнить каждого» и прочую подобную муру. Не знаю, может у кого-то это и так работает. Но не у меня, скажу тебе честно. Да, я помню этот свой первый раз. И даже мысли всякие свои на тему «он мог бы жить, мечтать о чем-то», и какое-то сдавленное ощущение. А потом… Потом я понял, что сожаления о произошедшем непродуктивны, ведь их не поменять.

— И что? Совсем никаких эмоций?

— Просто стараюсь не убивать, если это противоречит внутреннему моральному кодексу, — признался Курт. — То есть я не стану этого делать, если мне сейчас кажется, что потом буду об этом сожалеть. Все. Прости, мало похоже на утешение.

— Да нет, — через силу улыбнулась женщина. — Трезвая оценка полезна. Хотя я бы сейчас выпила, но тут сухой закон.

— У меня тоже ничего с собой.

Помолчали.

— Налить тебе кофе? — Спросила Яна и вдруг разревелась. Пришлось Курту ее утешать, прорываясь сквозь бессвязные рыдания. И вероятно это было лучшей психотерапией.

— Ты сама взяла эту штуку, Яна, — мягко добавил он, когда слезы чуть просохли. — Помнишь, что ты тогда сказала? «Хочу перестать быть бесполезной». Не думаю, что кто-то считал тебя бесполезной до этого, уж точно не я. Но если человек так говорит, значит это оценка. Значит, ты считала, что можешь быть лучше в первую очередь в своих глазах, если примешь это решение. Тебе не пятнадцать, чтобы видеть мир в розовом свете, ты осознавала что есть и темная сторона. Вот она, теперь ты ее попробовала. Или смирись или бросай все это и пытайся жить обычной жизнью. А пока давай вызовем такси и поедем по домам.

Воскресный выходной, ради разнообразия, попробовал порадовать город солнечным деньком и Курт решил посетить полицию лично. Не то чтобы он на что-то всерьез рассчитывал — шансов, что силы правопорядка выявят песочного человека сами был ничтожно мал. Скорее, ему просто хотелось услышать подтверждение собственных мыслей. Этакая взаимно подкрепляемая некомпетентность, когда ты не знаешь что делать, но и другие в той же ситуации. В иных условиях он бы себе подобного позволять не стал, но прошедшая неделя была достаточно лихой, чтобы он захотел дать себе чуть слабины. Кроме того он действительно не представлял что делать дальше.

Любые поиски упирались в то, что на конце цепочки оказывались люди. А люди, за редким исключением, будут видеть то, что хочет показать им Алан. Невозможно было накрыть миллионный город зонтиком, информация от которого бы стекалась к узкому кругу не подверженных влиянию лиц, без посредников. Не говоря уже о непосредственной проверке на местах.

А при навыках маскировки бывшего зубра журналистики, ему достаточно было минимальных усилий для того, чтобы задача его поиска и поимки была неразрешимой и без магии.

И тем не менее, разрешать ее как-то было надо, поскольку шансов на то, что Алан вдруг вернет Ольгу по доброй воле не было никаких, а бросать девушку на произвол судьбы в руках маньяка Курт был не намерен.

Шеф Черных встретил Курта уже вполне по свойски, напоил кофе и справился о здоровье Зинич. Но печальные предположения подтвердил. Песочный человек растворился в человеческом улье так, что и запаха не осталось. Было непонятно даже в городе ли он еще. И никаких надежд ни сам шеф ни его детективы на успешный исход не питали.

Вот на этой невеселой ноте их прервал вызов от ВМ, дежурившего с самого утра в клинике.

— Зинич очнулась, — коротко сообщил тот. — Отказывается от ИВЛ, несмотря на показания, жаждет нас всех видеть.

— Всех, это кого конкретно? — Уточнил Курт.

— Всех, это меня, тебя и шефа полиции. Я его предупрежу.

— Не надо, я как раз у него. Все решу.

— О, отлично. Что там кстати? — неопределенно поинтересовался ВМ.

— Как я и думал, ничего хорошего. Порадовать нечем.

— Ясно, понятно. Но ожидаемо. В общем, жду, — оценил ВМ и повесил трубку.

Бог его знает, какие их с Зинич связывали отношения на самом деле, но Черных отказываться от переданного Куртом приглашения не стал и даже, цинично пользуясь служебным положением, организовал транспорт. Так, что добираться в такси до набившей оскомину областной больницы им не пришлось. Прокатились с комфортом.

Но Курту, конечно, было не до размышлений о том, что не через чур ли для полиции использовать премиум-класс авто, хоть и в нижнем ценовом сегменте. В конце концов, если никто не жалуется, значит заслужили.

Гораздо больше он переживал о грядущем разговоре с начальством, подозревая, что хвалить их посредственные результаты не станут. А еще пытался понять, с чего это вдруг у него такие переживания? Ему вдруг, страшно признаться, настолько понравилась эта работа? И не стоит ли этот момент обсудить с семейным психиатором, раз уж служебный псионик ничем подобным не занимается? Под эти праздные размышления они и добрались до цели.

— Как тебе у нас работается Конрад? — Не разочаровала его первым же вопросом бледная как смерть и натужно дышащая Зинич, в палате которой, уставленной всяческим технологично звучащим и перемигивающимся медицинским оборудованием, собрался целый консилиум врачей. Курт даже немного позавидовал — вокруг него так не прыгали. С сомнением покосился на ВМ. Не его ли, мол, это происки? Вон еще и Василия на руках в палату как-то протащил, не забыл про полезное животное в отличие от него самого.

ВМ в ответ на внимательный взгляд отрицательно качнул головой, чем в который уже раз вверг Курта в еще большее сомнение, но от ответа на заданный вопрос уйти не помог.

— Оглушен сияющими перспективами, — сознался Курт. — Пытаюсь проложить среди них путь к вершине карьеры.

Зинич хрипло закашлялась и он не сразу сообразил что это смех.

— Вера, тебе не стоит напрягаться, — мягко вмешался шеф Черных. — У тебя по моим сведениям легкое проткнуто.

— Не стоит изображать из себя наседку, Костя, — продышавшись кислородом из валяющейся рядом маски ответила Зинич. — Ты прекрасно знаешь, кто я. И должен понимать, что «C», если не подохли сразу, не подохнут и дальше. Потом выдернете сюда целительницу, тут бегала милая девочка, не помню как ее… Но, к черту. Я позвала вас не для светских бесед а по делу. Освободите помещение от господ докторов, нужна конфиденциальность.

Означенные господа принялись было протестовать, но тот неплотный налет интеллигентности начальницы SCID Славии видимо располагался как раз в районе правого легкого, поскольку сегодняшняя Зинич не особенно церемонилась с окружающими. Вероятно попросту полагала, что шарм это не то, на что она готова тратить силы в имеющихся условиях, и давала волю рациональной натуре. Так что уже через несколько минут в помещении остались лишь приглашенные.

— И что ты хочешь нам рассказать. Да еще с такой интригой, что готова плевать на свое здоровье? — Поинтересовался ВМ, когда последний врач закрыл за собой дверь палаты. — Знаешь где искать нашу Слуцкую?

— Понятия не имею. Пока. Но, судя по твоему вопросу, собрала я вас здесь совершенно не зря. Вы не только не взяли Алана, но и не знаете, где его с заложником искать сами? — Ответила Зинич тяжело сипя.

— Да не напрягайтесь вы, это не претензия, кхех… — продолжила она, и сбилась снова, воспользовавшись кислородной маской. Но восстановив уровень кислорода в крови заговорила дальше:

— Ничего удивительного в этом нет, за ним три года гоняются профи куда кондовее вас и ничего. Вам могло бы лишь повезти, как новичкам. Но вам и так везло всю дорогу словно утопленникам!

Курт был готов поспорить с этим утверждением. В конце концов, ими сделаны были не самые глупые догадки, и закрыт вопрос с предателем внутри SCID, но с другой стороны в словах Зинич был смысл. А кроме того, ему не слишком-то хотелось ее перебивать.

В общем, он ограничился тем, что склонил голову словно монах перед настоятелем, воспитывая в себе смирение. Окружающие его жест повторили, видимо пройдя похожий путь размышлений, отчего вся обстановка стала несколько напоминать тайное собрание сектантов-заговорщиков.

— Я бы предложила вам плюнуть и забыть про это дело. Алан бегал долго. Побегает и еще. Но есть два соображения, которые я не могу принять. Во-первых, он начал убивать массово. И это судя по всему как-то работает в плюс. Дает ему надежду на результат, — стала заканчивать тем временем Зинич, прерываясь на дыхание. — А, во-вторых, у него мой человек. Я не могу этого так оставить.

— И что ты предлагаешь?! — Несколько более экспрессивно, чем привычно от того видеть спросил Виктор, и Курт еще больше утвердился в своем мнении о «несанкционированном» чтении им мыслей.

— Я? Ничего. Точнее вы сами разберетесь, что делать. А я уже все решила. Я, всего лишь, создам вам величайший геморрой. И буду лежать здесь, и поправляться, — снова закашлялась она каркающим смехом, став внезапно похожей на древнюю ведьму из мультиков. — Да, Конрад, прости, я догадываюсь как ты на это отреагируешь, но надо потерпеть. Слушайте мои слова!

— Ника, нет! — Успел крикнуть Черных.

А Зинич, внезапно отвердевшим, глубоким голосом произнесла:

— Где все начиналось, там и закончится. Тот, кто хотел зачерпнуть из Реки душ в Чертогах вечности получит свой шанс. И другого у него не будет.

И до Курта дошло что сейчас произойдет, и почему «потерпеть». Он морально приготовился, так что звон терзаемой злой волей реальности шоком для него не стал.

— И все найдут там свою судьбу. — Закончила тем временем Ника и откинулась на подушку, словно из нее стержень вырвали. У Курта впрочем возникло то же самое ощущение и в отношении себя, несмотря ни на какую готовность.

Пока он силился совладать с бьющейся внутри головы какофонией тонов раздираемого пространства, Константин кинулся к побледневшей Веронике, но та нашла силы и остановила его слабым жестом ладони.

— Не переживайте, я не померла, — сообщила она всем присутствующим, вновь потянувшись к кислороду. — Конрад? Как прошло?

— Лучше, чем я ожидал по предыдущему разу, — признался Курт, совладав с собой и распрямляясь. — Но лучше бы не пробовать.

— Не обольщайся, — ухмыльнулась Вера. — Эффект может быть растянутым.

— Вера, зачем. У тебя будет куча проблем, — расстроенной скороговоркой выдохнул Черных. И в тот же момент прозвучал сигнал оповещения его смартфона. Он вытащил аппарат, вчитался. Лицо его сравнялось с цветом с кожей Зинич. — Срочное оповещение, в районе ТЮЗа творится какая-то нереальщина. Наблюдатели пишут чуть ли не о новом Большом искажении…

— Думаю они мне безбожно льстят, — сообщила Ника. — По крайней мере надеюсь, что, в таком открытом формате, я смогла не поломать ничего глобального. Дело сделано, идите и не облажайтесь. Ваше место сейчас там. А мне пришлите чертову целительницу.

И они пошли, а что еще поделаешь?

Лишь Курт, обернувшись на пороге на глядящую им в след усталую женщину поинтересовался:

— Вера, я понимаю, что чем меньше конкретики тем меньше вреда. Но вот все одно, второй раз слышу и мучает вопрос — почему каждый раз оно у тебя звучит так пафосно?

— Сама не знаю, — сквозь новый приступ кашля-смеха ответила нему Ника. — Быть может от того, что иначе я сама себе не поверю?