Ниочема

Глава 3

На этот раз Олегу суждено было очухаться не на белых простынях, а на грязном бетонном полу. Тело задубело от холода, голова раскалывалась от боли. Он осторожно пощупал затылок: там налилась здоровенная гуля размером едва ли не с кулак. От и без того рваной одежонки остались жалкие ошметки, от которых совершенно не было толку: ни наготу прикрыть, ни любимое тельце согреть. Разве что одноразовые трусы и белые носочки еще оставались целыми.

Парень скинул то, что еще оставалось от штанов и футболки, расстелил на полу и уселся сверху. Быстрый осмотр тушки показал, что лечение в больнице прошло насмарку: все тело было в синяках и ссадинах. Документы отобрали, и даже лежанки пожалели. Одна радость, что живой. Ну а раз так, оставалось делать то, что оставалось, то есть радоваться.

Еще что-то, какая-то мысль зудела в голове, но боль в затылке мешала сосредоточиться и выловить ее. Впрочем, времени у Олега было предположительно много, стойко переносить боль, холод и голод не хотелось, так почему бы не попробовать отрешиться от жалоб слабого тельца и не помедитировать? В случае неудачи, он ничего не теряет, а в случае успеха, по крайней мере, не будет маяться. Как там рекомендовали индийские йоги? Сесть в позу лотоса, положить руки на колени, соединить пальцы в нужную мудру и направить внимание в третью чакру.

Когда-то давно, в прошлой жизни, Олег пытался выполнить что-то подобное, но затормозил на первом пункте. Для его комплекции поза лотоса оказалась абсолютно недоступной. Сейчас же все вышло гораздо легче. Тощие ноги, не потерявшие еще гибкости в суставах, послушно скрестились, руки расположились в нужных местах, словно сама собой выпрямилась спина, дыхание выровнялось и стало глубоким и размеренным. Боль осталась, как и все остальные проблемы, но перестала терзать тело и мозг, оставшись где-то за пределами восприятия. И все получилось так легко и естественно, будто Олег уже сто раз проделывал это. Надо было бы удивиться, но не получалось: зачем удивляться процессу, столь же естественному, как и дыхание?

В точке третьей чакры, где-то рядом с солнечным сплетением, обнаружилась изумрудная горошина. И от нее по телу расходились волосяной толщины ниточки. Если верить прочитанным от безделья книжкам про магов, это должно быть магическое ядро и магические каналы. Но чего же оно все такое малюсенькое? Понятно, почему пацана зашугали: кто же сможет нормально колдовать с таким мизерным запасом энергии! А то швырнул бы пару-тройку файерболов или сосулек с молниями, и пошел себе по делам, небрежно смахивая со смокинга окровавленные ошметки горелой плоти.

Вновь проснулась зудевшая где-то в подкорке мысль. Олег осторожно, чтобы не спугнуть, потянулся к ней. Мысль? Как бы не так. Послание! Вот они, полагающиеся попаданцу рояли. Наконец-то!

Послание, что удивительно, оказалось от астральной сущности, которую Олег про себя обозвал «Второй». Сообщение было коротюсеньким, словно отправленным тайком, и содержало одно слово: «тренируйся». К посланию прилагалась и краткая инструкция этих самых тренировок: как раскачивать емкость ядра и как увеличивать мощность каналов.

В этом мире было принято качать ядро сливая из него всю энергию под ноль. По неведомым законам при последующем наполнении ядро должно на какую-то долю процента увеличиться. Методика была неплоха, но сильно ограничивала частоту тренировок: пока там естественным путем заполнится ядро энергией! И чем больше ядро, тем реже шла прокачка. Астральный же метод предполагал, напротив, в уже заполненное ядро пытаться добавить дополнительную каплю энергии, растягивая его изнутри словно резиновый мячик. Главное здесь было — не переборщить с размером капли.

Проблема же состояла в том, что, по устоявшемуся мнению, маг может оперировать только энергией собственного ядра. И откуда брать дополнительные «капельки» было совершенно непонятно. Но в астрале эту проблему решили, и теперь Олег мог качаться практически непрерывно, лишь бы его никто не беспокоил.

Добавить капельку энергии в ядро, подождать, расслабиться, выпуская излишки наружу. Сделать паузу на три вдоха-выдоха, и повторить. И так продолжать раз за разом, пока не надоест, или не придет время заняться чем-нибудь другим. В бетонной клетушке никаких других занятий не предвиделось, и Олег раз за разом повторял одно и то же действие. По крайней мере, от этого занятия была хоть какая-то польза.

В медитации течение времени не ощущалось. Парень словно бы выпал из мира, сосредоточившись на своем магическом ядре. Может, это было самовнушение, или еще что, но к тому времени, как в замке железной двери заскрежетал ключ, горошина ядра выросла в размере раза в полтора.

Директор Воронежского филиала Императорского Государственного Архива был зол. День не задался с самого утра. Жена запилила, машина сломалась, любовница намекнула на возможную беременность. А теперь еще и это! И как выйти из создавшегося положения без потерь он не знал.

— Что делать будем, Вася? — спросил он своего заместителя. — Есть у тебя в голове светлые идеи?

Идей у Василия Васильевича Прончищева не было. Вообще-то человек он был дельный, работал на совесть, служебные обязанности выполнял и перевыполнял, но с таким дерьмищем сталкивался впервые. Как, впрочем, и начальник его, Георгий Георгиевич Соколовский.

— Георгич, а почему этот сопляк сразу бумажку свою не предъявил?

— Так дура в регистратуре с него потребовала удостоверение личности. А этот акт — лишь основание для выдачи этого самого удостоверения. Он ей так и сказал, а она охрану позвала.

— А нефиг ходить по городу в непристойном виде.

— Вот! Это единственное, что мы можем ему предъявить, и то с оговорками. Ты же видел бумаги? Его подчистую ограбили накануне ночью, подкололи, еле выжил. Еще и память потерял. Вот и пришел в чем было. Вернее, в том, что добрые люди отжалели.

— Документики-то подлинные? — накидывал варианты Вася.

— Разумеется. Уже везде позвонил, везде пробил. И больница подтвердила, и полиция. Да и акт идентификации подделать невозможно в принципе.

— А, может, это… Нет дворянина — нет проблемы? Он где сейчас?

— У нас в карцере сидит. Вон, полюбуйся.

На мониторе был хорошо виден каменный мешок и в нем почти что голый пацан, одетый лишь в одноразовые трусы, белые носочки и пляжные шлепки.

— Засранец! Другой бы на его месте рыдал, матерился или на двери кидался, а этот медитирует!

Вася хлопнул себя по колену и на эмоциях перестарался.

— Вот, млин, гад!

Он потер ушибленное место.

— Так что, этот шибздик не только дворянин, но еще и одаренный?

— Как видишь.

— Ну так тем более. Придушить куренка, и дело с концом.

— Эх, Вася-Вася!

Директор Воронежского филиала ИГА открыл встроенный в стол сейф и вынул оттуда початую бутылку коньяка.

— Твоя проблема в том, — продолжил он, — что ты не владеешь всей полнотой информации.

— И что же такого я еще не знаю?

— А того, что сегодня в столичном Архиве некто пытался переписать на себя имущество парня, используя его старый идентификатор. Тот самый, который сегодня утром был заблокирован в момент проведения идентификации. По таким случаям, сам знаешь, безопасники землю носом роют. А этот самый акт идентификации, — он похлопал по лежащему на столе радужному бланку, — был засвечен на всех камерах наблюдения в фойе. И эти записи наверняка уже местная СБ отправила в Москву. Ты понимаешь, что это означает?

— Еще бы! — угрюмо ответил Прончищев. — Это фиксирует факт появления пацана в нашем филиале с актом в руках. И если он пропадет, или даже простудится в карцере, с нас спросят по-полной.

— Вот именно. Если этот, — директор заглянул в акт, — Песцов Олег Иванович опамятеет, да на нас в суд подаст, то запросто можем должностей лишиться. А если хорошего адвоката наймет, то нас из штанов вытряхнет и по миру голыми пустит. И хорошо, если без каторги обойдется. Песец, как говорится, подкрался незаметно.

— Тогда нужно сопляка звать сюда, извиняться, компенсировать ущерб в разумных пределах и сделать это максимально быстро, чтобы сегодня же он от нас свалил.

— Это понятно. Главный вопрос — как и за чей счет компенсировать?

— А то ты не понимаешь! В бюджете статей затрат на компенсацию ущерба клиентам нет. Не предусмотрели, млин, подобную ситуацию. Девка эта, охранники — с них взять нечего, максимум, что можно сделать — выгнать к чертовой бабушке. А ответ нести нам с тобой, — нервно ответил заместитель.

— Это я уж получше твоего понимаю, — вздохнул директор и налил себе рюмку шустовского.

Махнул залпом, как воду, и даже не поморщился.

— Ладно, иди, доставай из карцера этого ниочему. И постарайся, чтобы он тебя воспринял как спасителя и благодетеля.

Когда железная дверь открылась, Олег уже стоял на ногах. В дверном проеме стоял солидный мужчина средних лет в сопровождении охранника. Внешний вид мужчины явственно говорил пусть не о богатстве, но о солидном достатке.

— Олег Иванович, — хорошо поставленным баритоном пророкотал он. — Произошла чудовищная, нелепая ошибка. Сотрудники, её допустившие, будут примерно наказаны. Ну а сейчас позвольте проводить вас в апартаменты, где вы сможете принять душ и переодеться.

— Вы не слишком-то торопились исправлять эту ошибку, — недовольно буркнул Олег. — А ведь достаточно было посмотреть записи камер за последние пять минут перед тем, как меня… — он осторожно потрогал шишку на затылке, — нейтрализовали.

— Мы приложим все меры, чтобы компенсировать вам неудобства и все полученные травмы, моральные и физические.

— Кроме того, — продолжал ворчать Олег, уже шагая по коридору подвала, — было бы неплохо пригласить врача. В ваших апартаментах запросто можно почки простудить. Хоть нары бы поставили, или охапку соломы бросили. А еще я бы не отказался хоть мало-мальски перекусить.

— Разумеется, мы все сделаем.

Прончищев радушно улыбался, в душе мечтая удавить мальца. Он понимал, что пацан прав на двести процентов и это лишь усиливало кровожадные устремления.

На административном этаже снующие взад-вперед сотрудники останавливались и недоуменно глядели на юношу в белых одноразовых трусах, шлепках и многочисленных синяках, с недовольным лицом вышагивающего по коридору в сопровождении заместителя директора. В отделах дамы вовсю шушукались, строя всяческие предположения насчет личности молодого человека и причины его столь странного одеяния. Вариантов было перебрано множество, но все они, как водится, были далеки от истины.

Наконец, Олега привели в помещение, которое можно было бы назвать гостиничным номером класса «Люкс».

— Олег Иванович, здесь вы можете принять душ. Достойную дворянина одежду вам принесут. К сожалению, обед придется отложить, иначе вы не успеете до конца рабочего дня получить документы и сделать необходимые запросы.

— Не вопрос. Можно в таком случае хоть пару бутербродов и стакан чая? А то я боюсь, что до обеда не доживу.

— Конечно.

Олег взялся за ручку двери, ведущей в ванную комнату. Но прежде, чем войти внутрь, обернулся к Прончищеву.

— Скажите, вы специально провели меня через весь офис в одних трусах?

— Георгич!

Прончищев ворвался в кабинет директора как разъяренный носорог.

— Что случилось? — спросил Соколовский своего заместителя.

Он как раз убирал в сейф коньяк, и не видел его лица. Повернулся, присмотрелся и переменил постановку вопроса:

— Кто тебя так?

— Да сопляк этот! Лучше бы я его грохнул, честное слово. Всю душу вымотал, подлюга!

— Что, слишком много хочет? Выделывается?

— В том-то и дело, что нет! Все по делу, ничего лишнего. Но, млин, хуже проверки из центра. Ничего не пропустил, гад. Да я еще и сам прокололся: мог бы взять с собой хоть плед или простыню какую, а так заставил его в трусах по административному этажу пройти.

— И во что это тебе обошлось?

— В лишнюю тыщу. А врач?

— А что врач?

— Так вызвал к этому недоноску лучшего целителя. А пацан ему и говорит: мол, прежде, чем лечить, зафиксируйте имеющиеся повреждения. Понимаешь? Побои снял, сука! И это за наш же счет. А я стою, улыбаюсь и делаю реверансы. И ничем помешать не могу, потому что все, до последнего слова, правильно. На его месте сам бы сделал то же самое.

— Ну так что ж ты так убиваешься? — попытался утешить зама Соколовский. — Все в итоге по-честному: сами накосячили, сами заплатили.

— А то!

— Что, то?

— А то, что пацан этот до того, как попал к нем, был совершенно нищим. У него на счете знаешь сколько было? Двадцать рублей. Двадцать, Жора! А теперь пять тысяч. Да я столько зарплаты за полгода получаю, а он за день из нас с тобой выжал.

— Ну, ты добираешь свое другими способами. Да и сумма, хоть и велика, пополам поделена, — отмахнулся начальник. — Но ты что, всерьез думаешь, что его убивали за двадцать рублей? А как же те столичные махинаторы? Они меньше, чем за мильён даже палец о палец не ударят.

— Не знаю, Георгич. И даже знать не хочу. В таких вопросах меньше знаешь — крепче спишь.

— Вот! — воздел к потолку палец директор. — Золотые слова. Знаешь, времени уже много. Давай-ка бахнем по коньячку в исключительно лечебных целях и поедем по домам. День сегодня выдался просто кошмарный.

Олег ехал в такси на окраину города, в общежитие гимназии № 57 и перебирал в уме итоги дня. Да, начинался он не слишком успешно, в какой-то момент и вовсе были основания переживать за свою жизнь. Но закончилось все просто замечательно. Теперь он не полуголый безымянный засранец из трущоб, а уважаемый дворянин Олег Иванович Песцов. И одет он не в тряпье, какое и бомжу-то стыдно надеть, а в хорошего качества костюм. И на счете денежки завелись, будет на что девочек в кафешки водить, мороженым кормить. Не каждый работяга в год зарабатывает столько, сколько он в день заимел. Правда, отработал каждый рублик собственным горбом. А еще у него, оказывается, есть мало-мальское имущество: пакет акций довольно доходного предприятия, приличного размера вклад в банке и какой-то кусок земли у черта на куличиках. Один минус: вклад недоступен до совершеннолетия, дивиденды с акций отправляются сразу на пополнение вклада, а на жизнь раз в месяц на счет падают проценты. Сто пятьдесят рублей как с куста. Бери — и ни в чем себе не отказывай. С другой стороны, сколько денег ему реально нужно? Живет он на полном пансионе, одежда и питание за счет заведения. Интересно, куда это Олег Песцов тратил свои денежки? Столько мороженого в одиночку за месяц не сожрать, факт.

Размышления прервал голос водителя:

— Приехали, вот ваша гимназия. С вас за проезд восемьдесят две копейки.

Что понравилось Олегу в новом мире, так это система платежей. Коснулся карточкой идентификатора пластины терминала — и все, расчет произведен. А если карточку таскать с собой не хочешь, можешь ее данные скопировать в модный браслет и платить с него. Карточка и браслет защищены от мошенников так, что банкирам в «том» мире и не снилось. Одно слово: магия! Разумеется, браслет у Олега появился сразу же, как он о нем узнал. А теперь и в деле попробовал. Удобно!

Сытый и довольный, Олег вышел из такси, прихватив с собой чемоданчик с покупками. Ничего особенного: средней руки ноутбук (на крутой отвалить полторы тыщи рука не поднялась) да мелкие предметы обихода. Не пафоса для, а комфорта ради. Кивнул вытаращившемуся на него охраннику у ворот училища и неспешным шагом направился к дверям.

В вестибюле было пусто, если не считать охраника, от скуки гонявшего на телефоне какую-то игрушку. Олег сделал несколько шагов и притормозил: где живут гимназисты он элементарно не знал, а спрашивать у охранника как-то не хотелось. Пока он стоял в раздумьях, куда податься, откуда-то выскочила безвкусно накрашенная худая, словно вяленая вобла, тетка и заверещала донельзя противным голосом:

— Песцов! Где ты шлялся, придурок? Немедленно к директору!