Ночная вахта

Глава 14 или эпилог

В комнате находилось трое — радующий глаз букет женской красоты, очарования и обаяния: высокая зеленоглазая блондинка, изящная дама чуть постарше, ее — кареглазую и утонченную — в равной степени можно было назвать брюнеткой или шатенкой — все зависело от освещения и личных пристрастий восторженного наблюдателя. Третье создание — прелестное в своей невесомой, почти эфемерной хрупкости, — обессиленно вытянулось среди подушек, подушечек и прочих мягоньких «думок». Белоснежный бинт, стягивающий чело умирающей, идеально гармонировал с розовыми кудряшками куколки-страдалицы. В распахнутое окно залетал умиротворяющий шелест сада и шорох волн недалекого прибоя. С лавки в розарии доносился приглушенное «бу-бу-бу» мужских голосов

— там о чем-то толковали бесчувственные родственники прелестной жертвы.

Меж тем в комнате, превращенной в больничную палату, продолжалась чрезвычайно важный разговор.

…— Да, странное совпадение, — покачала головой блондинка. — Глор довольно большой город, и столкнуться вот так нос к носу с англами…

— Совпадение⁈ Где совпадение⁈ — жертва распахнула глаза, оказавшиеся огромными и пронзительно голубыми — точь в точь модерновые пластиковые пуговицы. — Да они выслеживали меня! Потрясающая по коварности и продуманности акция устранения принципиальной и несгибаемой противницы агрессии.

— Маловероятно, — брюнетка поправила подушку на ложе умирающей. — С твоим опытом и не обратить внимания на слежку?

— У них был сообщник! В банке, — немедля заявила куколка. — Вот сроду я не доверяла этому «Океанско-Коммерческому»! Пакостные, жадные, слюнявые капиталистические упыри. Паразитарная ростовщическая прослойка, ехидна ее заешь. Две «короны» за ячейку в месяц и никаких скидок за опт постоянным клиентам⁈ И никаких гарантий! Шмондючьи живоглоты, продали одинокую женщину, беззащитную, за пару медяков продали. С потрохами!

— Ладно-ладно, не нагоняй слезу, — попросила блондинка. — Мы тебе искренне сочувствуем. Банк тоже страшно расстроен и клянется возместить любые материальные и моральные убытки. Хотя у самого «Океанского-Коммерческого» жуткие потери имиджа. По всему городу расползлись слухи, врут, как обычно, вдохновенно и такие небылицы, что…. Но все же тебя не убили, что слегка нас всех утешает. Хотя история все равно нехорошая.

— Вы даже не подозреваете, насколько нехорошая, — хмуро сообщила умирающая, превращаясь в зеленоватое худющее существо без всяких признаков кудряшек и иного гламура. — Догадываюсь, что до зверского покушения и сотрясения моего мозга никому нет дела. И вообще меня считают откровенно безмозглой…

— Ну-ну, наличие и уникальность упомянутого мозга не подвергается ни малейшему сомнению, — заверила блондинка. — Кстати, если так сильно сотрясся, давай его заменим. Медицина сейчас творит чудеса, а списанный пострадавший экземпляр можно поместить в Институт мозга. Будет стоять в красивой банке на самом почетном месте…

— Не надо, — пробурчало коки-тэно. — Бывала я в том институте — дурное, унылое, аполитичное место. Да, признаю, я крайне оскорблена, огорчена и расстроена собственной лоховатостью. Это старость. Палкой по башке, как какую-то… Нет, я его найду, гада глазастого! Еще сверкал сквозь тряпку своими фарами бесстыжими, приспособленец херов, оппортунист, миногу ему…

Присутствующее сочувствующе выслушали длинное и детальное пожелание мерзавцу с дубинкой, самой цензурной конструкцией в котором оказалось «сраный британский соглашатель».

…— Суть-то в чем, — вернулась к основной мысли слегка взбодрившаяся пострадавшая.

— Может, они действительно не банк грабили? Так, хапнули деньжат для отвода глаз и порядка, я бы и сама так сделала, хотя к чему нам этот мусор… Отвели глаза, а сами… Хотя… меня-то не добили, нет, в этом пункте никак не сходится. А ведь должны были знать, что теперь с них с живых не слезу. Ведь, ющецы наглые, даже не памятку подрезали…

— Так что взяли-то? — насторожилась блондинка.

Жертва ограбления покосилась на окно, подозрительно глянула на дверь, и перешла на шепот:

— Ланцет.

— Тот самый⁈ — ахнула кареглазая.

— А какой еще? Я вам что, коновал-проктолог, всякую дрянную инструментарию в банковских ячейках хранить?

— Блин, да как он в банке оказался? — начала осознавать серьезность ситуации блондинка. — Тьфу, разве же место…

— А где? — возмутилась пострадавшая. — Кто мне писал «приедем, вместе разберемся»?

— Банк-то зачем сюда припутался? Артефакт иного уровня, такой чем подальше положишь, тем лучше.

— Минутку, что-то не так выстраивается в этой логике, — брюнетка, обвела ладонью комнату. — Смотрите, если даже из нас троих, тех, кому было известно о сущности некромантского инструмента, только ты сама знала, что он хранится в ячейке «Океанского-Коммерческого», то как вообще могла произойти утечка? Как об этом могли знать налетчики? Твоя команда…

Коки-тэно фыркнула:

— За своих я ручаюсь. Да и не интересуются они, где-что у меня заховано, я их и так со своими захоронками слегка достала, они же у меня простые, необразованные, к коллекционированию равнодушны.

— Пардон за любопытство, Лоуд, но уточни, а что еще сперли-то? — попросила зелненоглазая.

— Да в том-то и издевательство, что больше ничего ценного в том ящичке не хранилось. Я с мертвецким ланцетом приличные вещи класть побрезговала, у меня к нему неприятие, всякую мелочовку сунула… — пострадавшая принялась тщательно припоминать. — Так, что ж там еще было? Шипучая аспиринка — три упаковки, двенадцать нутряных «акков» для плеера…

— Ничего себе, ты запаслась, это же лет на сто музыку крутить, — удивилась блондинка.

— Вещь первой необходимости. Гру подмокшие аккумуляторы менять навострился, так что мы коробку по случаю прихватили и я акки везде рассовала. Ну ничего, эту-то потерю переживу — их в коробке тысяча была. Или тысяча двести? — напрягла память ограбленная.

— Ничего, по любому на ближайшие года хватит, — утешила ее зеленоглазая.

— Все так говорят, а хватись в нужный момент… — коки-тэно задумчиво пошевелила многосуставчатыми пальцами. — А вроде и все — не клалось в ящичек больше ничего. Нет! Еще карты я напихала, для плотности, чтоб тот проклятый ланцет не болтался.

— Что за карты?

— Да, так, пробные. Гру у нас к рисованию и черчению склонен, вот мы его учили, как посовременнее и понужнее вырисовывать. Всякие образцы, наброски земель с заметками и пометками. Не-не, там ничего секретного. Скорее, шуточное карябанье, чисто проба пера и этого… рейс-ф-федера.

— Ладно, подводим итоги, — блондинка потерла крошечный шрам на брови. — Затерявшиеся англы проявились, это хорошо. Их упустили у лагеря, что не очень хорошо, но потом видели на Кроличьей, так что их путь понятен. Куда они потом делись и как джентльмены до Глора добрались — неясно. Это настораживает. Но, полагаю, Спаун со своими парнями стоянку суденышка в ближайшем будущем вычислит. Хотя англы определенно намерены дать деру с этого побережья. Намеки типа «мы с королевой здесь всех на днях запобедим» рассчитаны на простофиль. Иначе бы катерники не пытались так прямолинейно выйти на связь со здешним проваленным резидентом. Утбурд, конечно, прошляпил связных…

— Что они вдвоем с девочкой могли против таких громил сделать? — защитила старого знакомого кареглазая подруга. — Не нужно было полноценную засаду снимать, что за небрежность?

— Вечная проблема: у Секретной гильдии не хватает толковых агентов и начинаются косяки.

— Да плевать на этих шмондюков из Секретной Гильдии! Молокососы! — вновь завелась коки-тэно. — Теперь на след выходим мы, и будьте спокойны, хорошо высушенные кишки этого красавца, что палкой любит размахивать, я поразвешу в Лагуне.

— И для его дубинки определи отдельную витрину, — посоветовала блондинка.

— Некоторым лишь бы хиханьки-хаханьки. Ты бы такого субчика и сама так разделала…

— Ну, то по молодости. А сейчас я бы позаботилась, чтобы с проявившимися англами не случилось чего-то случайного и бытового. Действуют они решительно: осознали, что явка провалена, и тут же взяли банк, запаслись деньгами и ушли. Значит, есть у них четкая цель? Так куда они двинутся?

— Я бы на их месте побыстрее утопилась. Пока мы их не нашли, — проворчала пострадавшая. — А ты к чему клонишь, Светлоледя? Что, их теперь выслеживать как цац и не трогать руками?

— Если где-то в наших морях существует еще один портал, британская база или хотя бы их агенты, разве нам не следует об этом знать? А если ланцет действительно взяли не вслепую? Вспомним одну из наших знакомых британско-ирландских ведьм, возможно, не совсем добитую. Могла навести? Она ведь из древних. После твоего письма об инструменте я навела предварительные справки, переговорила с известными тебе беженцами. У ланцета весьма давняя история…

— Это я догадываюсь и логика ясна, я еще не окончательно отупела — коки-тэно потрогала забинтованную голову и поудобнее вытянула несравненно стройные ноги. — Давай так: глазастого палконосца я немного кастрирую, освежую, а затем удавлю. Чтоб не мучился. А остальные пусть ведут нас к порталам, тайнам, интригам и удивительным памяткам. Такой расклад ведь достаточно гуманен, как считаете? Тем более, что сам глазастый вряд ли из британцев. Я печенью чую — из наших, коллаборационист продажный!

— В любом случае, для начала их и катер нужно выследить, — уклончиво отозвалась кареглазая леди. — К тому же они не знают, что вторжение отменено. Они ведь заблудшие и неосведомленн ые.

Пострадавшее коки-тэно пожелало «заблудшим и неосведомленным» осведомляться и блудить как можно дольше, глубже и туже, чтоб… В своих путешествиях в шпионские иномировые уик-энды любознательный оборотень углубил свои познания о людских (и не только) сексуальных причудах и щедро вплетал всяко-разное в старую добрую моряцкую брань. Впрочем, слушательниц извращенными заворотами было не пронять, они и сами-то… Пострадавшая разочарованно закинула ного-лапу на ного-лапу и вспомнила:

— О, там в моем ящичке вместе с картами журнал был, сбоку свернут и приткнут.

— Это какой? Вахтенный с вашего дирижабля?

— Еще чего! Мы не такие забюрокраченные. Журнал был иллюстрированный. Мы как-то заглядывали в Амстердам по вопросу классического стакселя, там Гру эту прессу и зацепил. Познавательно, этого не отнять, но я считаю, что подобные издания чересчур отвлекают молодежь от гребли, чистки рыбы и иных чисто мужских занятий. Вот когда жениться будет, тогда и отдам журналку.

— Не намекай! Свататься он собирается, как же…. Они с Кетти о чем угодно могут мечтать, но она девушка оседлая, замковая и вообще иного круга общения… А ваш Грушеед еще и извращенец, порнуху, он, видите ли, по голландиям собирает, — заворчала щепетильная блондинка.

— Чего это он извращенец⁈ — обиделась коки-тэно. — Он больше двух девиц в койку сроду не затаскивал. Скромен, сдержан, классически образован. Еще немного опыта наберет… — пострадавшая замолчала и принялась задумчиво подпихивать подушки под свои ребристые бока.

— Э, ты, пожалуйста, не молчи, — хором попросили подруги, недурно знающие нрав и своеобразность хода мыслей многоопытной шпионской дарк.

— Так а что? Самое время Гру отработать индивидуальную операцию внедрения, — пробормотала коки-тэно. — Перехватим поганых бриттов, подсунем им нашего молокососа. Пусть взглянет, пощупает изнутри. Мы с Уксом, конечно, присмотрим, но так-то пора ему самому, пора…

— Лоуд, ты что, нет нужды так рисковать, — испугалась брюнетка. — Грушеед совсем мальчик…

— Ну, мы и не собирались девочку воспитывать, — заявила пострадавшая, удовлетворенно откидываясь на подушки. — Он начинал рано, пора и самостоятельность проявить. План ясен, записывать ничего не будем, поскольку все строго секретно и лень. И так все нормально пойдет. Особенно если мне завтрак дадут. Мне нужно повышать иммунитет и этот… гей-моглобин. Откуда, кстати, научники берут такие сомнительные термины? По-навыдумывают невесть что, насочиняют, а ты сиди, читай, думай…

Конец первой книги