Ночное дежурство

Глава двадцать четвертая

Джейк

Он настолько издергался, напряженно высматривая Росса или свет фар каждый раз, когда ему мерещится промельк движения чего-то более осязаемого, чем туман, что при звуках великанского голоса Вуди едва не роняет книгу.

– Эй, я единственный поблизости, кому приходится сидеть и ждать. Есть идеи, как я могу помочь вам в работе, ребята?

Первое поползновение Джейка – виновато нырнуть к полке и найти нужное место для книги или хотя бы притвориться, что он занят именно этим, однако он не может противиться искушению понаблюдать, как Конни окатывает Грэга хмурым взглядом, чтобы тот не вздумал отвечать. Только одно в сложившейся ситуации доставляет Джейку хоть какое-то удовольствие: Грэг начал раздражать всех вокруг. Грэг либо не замечает чувств Конни, либо намеренно игнорирует их. Он поднимает голову, словно желая уловить побольше неверного света, чтобы лучше соображать, если только он не симулирует мыслительный процесс ради Вуди. Когда Конни издает короткий вздох, похожий на фырканье, Мэд спрашивает:

– Что это?

Она всматривается в проход между стеллажами, где стоит сама, и еще в тот, который ведет в сторону комнаты для персонала.

– Что ты там видишь? – интересуется Джейк из-за стеллажей.

– Вон, под дверью.

Джил вытягивает шею, а затем отваживается пройти по своему проходу до пересечения с тем, который приковал к себе взгляд Мэд.

– Ничего не вижу, – признается она.

– Теперь и я тоже, когда ты встала поперек.

– Извини, – произносит Джил, как будто ей действительно жаль, и пятится к ближайшим полкам, но Мэд все равно жалуется.

– Больше не вижу. Но клянусь, там было что-то, не знаю, вроде большого пятна на полу.

Джил из вежливости следит за ее расстроенным взглядом, пока Вуди интересуется:

– Что это я вижу сейчас? Кто затребовал себе перерыв?

– Ничего, – отвечает ему Конни. – Просто ошибка. Подозреваю, все мы устали. – Прежде чем Грэг успевает возразить, ради чего он уже открыл рот, она прибавляет: – Во всяком случае, некоторые из нас устали.

Мэд воспринимает это как критику на свой счет, но не знает, на ком сосредоточить свое негодование, на Конни или на Джил. Когда Конни возвращается к своим полкам, Джейк отходит к своим. Он надеется, что это снимет напряжение, которое, как он чувствует, сгущается, словно перед грозой, но от него не спастись. Каждый раз, отыскивая местечко для очередного романа Джил, он все дальше отходит от витрины, и теперь названия на корешках можно разобрать, только если втянуть голову в плечи и скорчиться, словно горбун, в нескольких дюймах от книжки. Он вытягивает шею и наклоняется ниже, чтобы убрать кусок картона и бумагу с очередной стопки. Под коленями мокро от пота, Джейк словно заключен в липкий кокон, но при этом на него продолжают накатывать волны озноба, и от всего этого лихорадит так, что ему точно лучше бы лечь в постель. Мертвое свечение по другую сторону витринного стекла как будто затормаживает ход времени, а Джейку приходится изо всех сил щуриться, глядя на часы, чтобы понять, почему кажется, что у них отвалилась одна стрелка. Он собирается заговорить, когда Конни, почти не скрывая раздражения, спрашивает:

– Ну, что там теперь, Мэд?

– Да нечему там быть. Ты же сказала Вуди, что там ничего. Так что, наверное, это просто я сошла с ума.

– Ну, не нужно так, – произносит Джил. – Если ты…

– Не нужно вести себя по-детски, как ведут себя все вокруг тебя, это ты имеешь в виду?

– Так и есть, – вставляет Конни, – если ты пытаешься скрыть от нас что-то, о чем мы должны знать.

Мэд пристально всматривается в свои стеллажи вдоль дальней стены и долго и шумно вдыхает.

– Мне показалось, я видела кого-то на полу. Давайте, скажите, что до того мне примерещилось, как кто-то перевернул все вверх дном в моей секции.

Джейк всматривается в ниши, темные, как недра тумана. На мгновение ему кажется, что он краем глаза замечает за поворотом прохода чью-то голову, которая немедленно съеживается или ссыхается до полного исчезновения, но в таком случае ее обладатель должен передвигаться на четвереньках или же быть ростом с маленького ребенка. И все же Джейка подмывает встать на сторону Мэд, даже до того, как Грэг замечает:

– Либо так, либо это Агнес выбралась на свободу.

Джейк не верит собственным ушам, но Грэг явно считает это забавной шуткой. Джейк не сомневается, что девушки одобрят, если он даст за это Грэгу по морде, но он усилием воли заставляет себя сосредоточиться на более важном:

– Уже четверть четвертого, нет, даже семнадцать минут. Когда там ушел Росс?

– Некоторые были слишком заняты работой, чтобы смотреть на часы.

– Это просто несправедливо, Грэг, – возмущается Джил. – Джейк и не смотрел на часы. Поэтому и спрашивает сейчас.

– Его уже слишком долго нет, – говорит Мэд. – Кажется, что вообще целую ночь. Даже дольше.

– Не удивлюсь, если он просто смылся домой, – заявляет Грэг. – Если мы способны поверить, что Найджел уехал, то уж Росс-то и подавно.

Джейк в восторге от того, что Грэг не заметил, как дал ему повод сказать:

– В таком случае, кто-то еще должен пойти.

– Чтобы тем, кого волнует благополучие магазина, досталось еще больше работы, это ты имеешь в виду?

– Нет, – отвечает вместо него Джил, – просто Росс не смог бы уйти в несколько мест сразу.

– Вот уж разъяснила.

– Может, он не пошел в сторону скоростной трассы, просто не подумал, что телефоны там могут до сих пор работать. Но если бы он нашел телефонную будку на другой дороге, кто-нибудь к нам уже приехал бы.

– Это при условии, что он удосужился хотя бы попробовать.

– Если нет, – Мэд вскипает так яростно, что начинает пропускать слова, – тем больше причин, чтобы кто-то еще, нет?

Лицо Грэга скучнеет, когда он понимает, что сам себя загнал в угол. Он поднимает книжку и смотрит на нее так внимательно, словно нет ничего важнее в жизни.

– Так что, может кто-нибудь предложить план? – спрашивает Конни.

– Кто-то должен добраться до трассы, – отвечает Джейк, – а кто-то еще пусть проверит нижнюю дорогу, вдруг там что-то случилось.

– Подожди, не говори, – бубнит Грэг вполголоса. – Ты, конечно, возьмешь на себя нижнюю дорогу.

– Вот именно, я хочу помочь. Агнес достаточно долго уже сидит взаперти. Только у меня нет машины.

– А я одна не поеду, если мне придется, – говорит Мэд.

– Не вижу для этого причины. – Конни дожидается, пока на лице Грэга отразится согласие, и только затем уточняет: – В смысле, чтобы ехать одной.

Грэг ставит книгу на полку с таким грохотом, словно ударяет по столу кулаком, Конни возвращается к прилавку. Она еще только тянется к телефону, а голос Вуди уже обрушивается на нее.

– Давай угадаю. Наконец-то подоспели спасатели.

– Не совсем. То есть совсем нет. Нам кажется, с Россом что-то случилось, иначе он уже вернулся бы и привел помощь.

– Что, все новости плохие? Вот отчего вы все выглядите так, словно увязли в грязи. Ладно, посмотрим, смогу ли я вас расшевелить. – Голос Вуди рокочет, словно добрый дядюшка говорит с ребенком, а потом он начинает петь: – Ах ты, боже, вот так так…

– Мы как раз решаем, что делать дальше. – Конни возвышает голос, чтобы придать своим словам веса или просто заглушить дурацкую песенку. – На самом деле уже решили. Есть несколько мест, откуда можно позвонить и вызвать помощь, поэтому мы считаем, лучше всего скоординировать усилия.

– Говори нормально, Конни. Не понимаю, почему вы, британцы, все время используете какие-то иносказания.

Джейку хочется крикнуть, что это их родной язык, но от этого спор, который, похоже, назревает, только затянется, обволакивая их стоялыми сумерками. По-видимому, Конни намерена этого избежать, поэтому заявляет:

– Я хочу отправить людей и туда, и туда.

– А как насчет причины, по которой все мы здесь собрались?

– Подготовить магазин к завтрашнему дню, то есть к сегодняшнему, вы хотите сказать.

– Назови мне другую, если знаешь.

– Мы все равно уже не сможем закончить вовремя. И я уверена, ваши нью-йоркцы все поймут.

– В самом деле? А я не понимаю. Посмотрим, сумеешь ли ты меня убедить.

– Освещение ужасное. Чем дальше от витрины, тем хуже видно. Мы же не хотим, чтобы люди портили себе глаза неизвестно чего ради, правда? И я не удивлюсь, если все мы сляжем с простудой.

– Ты считаешь, я хочу от команды слишком многого, хотя они обещали привести магазин в порядок.

– Это уже пройденный этап. Времени все равно не хватит. Не переживайте, в одиночестве вы не останетесь. Я никуда не поеду.

– И ты тоже будешь не одна, – заверяет Грэг.

– Грэг говорит, что он тоже остается, а еще есть Ангус и Рей, даже если они и не добились никакого успеха с предохранителями.

– В самом деле? Вы двое еще там? Я обращаюсь сейчас к Рею и Ангусу.

Они бурчат что-то из-за двери в самом темном углу магазина, причем настолько в унисон, что можно подумать, это отвечает один приглушенный голос.

– Они говорят, да, – передает Конни.

– Значит, они все еще возятся с предохранителями, верно?

– Да, – отзывается сдвоенный голос.

– Скажи мне, Конни.

– Они говорят, что работают.

– В таком случае, надо дать им еще немного времени. Может статься, они почти закончили.

– А вам не кажется, что Агнес слишком долго была храброй? Я бы на ее месте уже давно устроила настоящий скандал. – Конни разворачивается таким движением, словно пытается сбросить с себя затянувшийся спор, и прикрывает микрофон телефонной трубки рукой. – Все, кто собрался идти за помощью, отправляйтесь. Я беру на себя ответственность. Дверь не заблокирована.

Джейк неспешно опускает обратно на кучу книжку, которую держал в руке, вместо того чтобы просто уронить ее. Они с Мэд и Джил успевают подойти к прилавку, когда Вуди произносит:

– Не верю собственным глазам. Как будто собаки на бегах готовы выскочить из ворот.

– Они все пытаются сбежать, – выкрикивает Грэг. – Все-то они там не нужны, правда? И я сомневаюсь, что они вернутся.

– Добавь побольше пафоса, может, тогда он тебя услышит, – советует Джейк, не успев подумать, что Вуди слышит через телефонную трубку, которую Конни больше не прикрывает рукой.

– Я тоже сомневаюсь. Ладно, все возвращаются к полкам.

– Я сказала, идите, – настаивает Конни, тыча трубкой в сторону двери.

– Ты бы такого не сказала, если бы Вуди не вышел из игры, – замечает Грэг.

Джейку не терпится увидеть, как она размажет его, но еще больше ему хочется уйти отсюда. Когда он быстро шагает вдоль прилавка в сопровождении Мэд и Джил, Вуди произносит голосом, похожим на широкую неискреннюю улыбку:

– Эгей, неужели меня больше не слышно в зале? Я вот отлично слышу свой голос.

– Так и есть, – орет Грэг и изо всех сил кивает потолку. – Все вас слышат.

Джейк берется за металлическую ручку, холодную и мокрую, словно вытащенная из грязи палка. Приходится списать это на собственную потную ладонь; должно быть, этим же объясняется, почему металл на ощупь словно покрыт ржавчиной. Он дергает ручку, и стеклянная дверь вибрирует со слабым звуком гонга, сотрясая свою копию, однако на этом все.

– Конни, – зовет он громче, чем собирался. – Дверь не разблокирована.

– Она и не должна, – замечает Грэг.

– Разблокирована, Джейк. Я не стала закрывать. Просто толкни как следует или потяни.

Джейк с силой пробует и то и другое. Стекло звякает, словно огромная рама в бурю, а туман за дверью колышется, то ли насмехаясь над движениями, которые он в отчаянии пытается исполнить, то ли сгущаясь, чтобы противостоять ему. Джейк трясет дверь, пока она не начинает дребезжать на все лады, после чего он произносит со всем спокойствием, на какое способен:

– Если она не заперта, то я вообще не понимаю, в чем дело.

Конни решительно опускает телефонную трубку на рычаг и подходит, чтобы попробовать встряхнуть обе двери.

– Ничего не понимаю, но это не страшно, – заверяет она и вводит цифры на клавиатуре, чтобы с победным видом распахнуть двери. Во всяком случае таково ее намерение, однако в итоге получается только слабое стеклянное звяканье.

– Снова забыла код? – интересуется Вуди, и в его голосе слышна улыбка. – Меня не спрашивай.

– Код был правильный. Я точно знаю, – заверяет Конни не только его, но и всех остальных, и набирает цифры во второй раз, а затем набрасывается на двери, пока они не начинают потрескивать. Джейк готов закричать, опасаясь, что они разобьются, а она так и будет стоять, вцепившись в ручки, засыпанная осколками стекла. Наконец она выпускает ручки, тяжело дыша: – Должно быть, это тоже как-то связано с электричеством.

Джейк готов нарушить молчание, которое по ощущениям похоже на сгустившуюся грозу, когда Джил озвучивает его мысль:

– В таком случае нам придется разбить стекло.

– Не уверена, что хочу брать на себя ответственность за это, – отзывается Конни.

– Просто не бери на себя обязанность останавливать нас, – выпаливает Джейк.

– Его все равно придется рано или поздно разбить, – вставляет Мэд. – Иначе как сюда войдут спасательные службы?

Конни прижимает палец к губам, словно пытается нащупать выражение собственного лица, прежде чем спросить:

– А чем разбить-то? Нельзя допустить, чтобы кто-нибудь порезался.

Никто из них не заметил, как Грэг нырнул за прилавок к телефону, пока Вуди не вопрошает над головой:

– Грэг, ты считаешь нужным поделиться чем-то со мной?

– Они говорят, что будут разбивать двери.

– Ничего подобного они не будут делать. Передай им, чтобы никто не говорил потом, будто не услышал.

– Вуди вам запрещает, – объявляет Грэг и, словно желая ублажить начальство еще больше, позволяет себе улыбнуться.

– Передай мне, пожалуйста, телефон. – Договаривая эти слова, Конни останавливается напротив Грэга через прилавок и протягивает руку. – Отдай его мне, – едва не выплевывает она.

– Вуди, вы хотите, чтобы я…

– Делай, как тебе сказано. – Она отдергивает трубку от его лица, задевая его по уху. – Сам виноват, – сообщает она, отворачиваясь от него. – Вуди, если мы каким-нибудь способом не откроем дверь, что будет тогда с Агнес?

– Ничего такого, что с ней уже не случилось. Возможно, ничего такого, через что не прошел я сам.

Да кто после такого захочет встать на его сторону? Джейку кажется, Вуди убедил Конни согласиться на любой способ выйти из здания, и его тут же осеняет, что нужно делать. Он бросается к тележке, которую давно разгрузил, и катит ее к выходу из магазина. Мэд с Джил глядят потрясенно, догадавшись о его плане, однако поддерживают тележку с боков, чтобы помочь ему протаранить дверь. Он отходит подальше, собираясь как следует разбежаться, когда Грэг выскакивает из-за прилавка, потирая ухо, чтобы все наверняка заметили его ранение, и встает перед дверью, широко расставив ноги и раскинув руки.

– Вам же было сказано, – орет он.

– Вот ты мой человек, Грэг, – ревет в ответ Вуди. – Они не пройдут!

– Лучше убирайся с дороги, – предостерегает Грэга Джейк, подталкивая тележку в его сторону. – Останешься там стоять, и это проедет по твоей заднице.

– Да, подвинься, Грэг, – поторапливает его Мэд.

– Мы все равно это сделаем, – добавляет Джил. – Тебе придется подвинуться.

Конни грохает телефон на прилавок и скрещивает руки на груди.

– Грэг, ты высказал свою точку зрения, а теперь, пожалуйста, отойди в сторону. Я здесь ответственная, и я не хочу, чтобы кого-нибудь покалечили.

– Вуди все видно, так что не можешь ты быть главной.

Джейку кажется, что отчаяние, до какого довел женщин Грэг, прибавляется к его собственной ненависти к нему. Вероятно, женщинам тоже не чужды эти чувства, потому что они разрастаются и давят с такой силой, что он просто обязан каким-то образом стряхнуть их с себя, пока не задохнулся. Тележка громыхает вперед, и Джейк мысленно видит, как она сейчас врежется Грэгу в мошонку, если только тот не увернется. Почти в самый последний момент он направляет тележку на дверь, однако Грэг успевает по-крабьи метнуться боком и преградить путь. Джейк уговаривает себя не сдаваться, однако тележка, дернувшись, останавливается в паре дюймов от Грэга.

– Уйди, – едва не вопит Джейк.

– А кто меня заставит? Я тут мужчин не вижу.

Джейк отшвыривает от себя тележку и бросается на него. Презрительная улыбка играет на губах Грэга, пока он не сознает, что Мэд с Джил тоже на него ополчились. Они хватают его за руки и пытаются сдвинуть с места, а Джейк умудряется удержаться от желания вцепиться ему в глотку и вместо того впивается ногтями ему под ребра. Грэг пытается засмеяться, однако скалит зубы вовсе не от щекотки. За несколько секунд он успевает потерять равновесие, и противники отбрасывают его в сторону с такой яростью, что он, спотыкаясь, оказывается за прилавком.

Джейк бежит, чтобы взяться за тележку сзади, Мэд с Джил подхватывают ее с боков. Не успевают они сдвинуться с места, когда Грэг кидается им наперерез. Он заставляет их остановиться, и Джейк врезается тележкой ему в живот. Грэг охает и отшатывается назад, и Джейк успевает безмятежно подумать, уж не Грэгом ли они в итоге вынесут стекло. Однако тот с налитым кровью лицом наваливается на тележку, и Джейк обегает ее вокруг, чтобы оттащить его.

Он должен по-настоящему сбить Грэга с ног, а не как в прошлый раз. Он велит себе рассуждать рационально, однако все равно испытывает нездоровое удовольствие, когда пинает Грэга по лодыжке со всей силы, какую удается извлечь из своей ненависти. Когда Грэг отпрыгивает, стараясь ухмылкой скрыть выступившие слезы, Джейк гонится за ним и подставляет подножку. Толчок в пухлую грудь лишает его равновесия, и он шлепается на пол за прилавком, ударившись плечом или головой – Джейку на это плевать.

– Давайте! – кричит он Мэд и Джил.

Он делает шаг вперед, чтобы встать рядом с Грэгом, когда Конни кричит:

– Джейк!

Да он же вроде всего-навсего собирался удержать Грэга на месте? Он уже хочет сказать об этом Конни, хотя предпочел бы никак не обнадеживать Грэга, когда громыханье тележки завершается оглушительным треском. Какой-то момент правая дверь еще держится, а затем вываливается наружу, окатив тротуар сотнями осколков, словно гигантская шкатулка для украшений рассыпала все свое содержимое. Мэд с Джил отскакивают назад, и Джил откатывает тележку от получившейся дыры, словно спасая ее от внезапно раздувшегося сгустка тумана. Обе делают шаг вперед, словно сговорившись, когда раздается голос Вуди, так громко и со всех сторон сразу, что Джейк легко представляет себе, что он исходит не только из углов магазина, но и прямо из тумана.

– Все, кто сейчас уйдет из магазина, не трудитесь возвращаться!

Мэд с Джил мешкают перед порогом, усыпанным битым стеклом. Конни пристально смотрит на левую руку Грэга, которой он цепляется за край прилавка, чтобы не согнуться пополам. Джейку кажется, она сейчас ударит по пальцам Грэга кулаком или еще как-то нейтрализует его. И он разочарован, когда она пользуется тем, что Грэг все еще на ногах, как оправданием, чтобы направиться к выходу.

– В таком случае считайте и меня, – заявляет она. – С меня хватит.

Когда Джейк топает за ней к дыре в двери, начинает завывать сигнализация. Грэг, кое-как удерживаясь на подгибающихся ногах, скалится Джейку, словно уверенный, что так магазин обвиняет их в дезертирстве. Джейк злится на себя за опасение, что сигнализация привлечет сюда кого-нибудь; вероятно охрану, потому что кого еще она может вызвать из тумана? Впрочем, сигнализация умолкает без видимых причин так же, как и включилась, а он дожидается, пока женщины переберутся через обломки и осколки, когда Грэг начинает ковылять в его сторону. На его лице написана решимость не выпустить Джейка. Джейк наступает на стекло и разворачивается, поджидая его, и наклоняется за горстью осколков, которые может запросто швырнуть ему в глаза. Но затем Конни произносит:

– С тебя уже хватит, Грэг. Вспомни, что сказал Вуди насчет ухода из магазина.

Отчаяние, вынуждающее его щурить глаза и поджимать губы, ерунда по сравнению с тем, что испытывает Джейк. Его отчаяние настолько глубоко, что кажется необъятным, оно как некая таинственная сила размером с туман, и она испытывает те же чувства. И он почти готов поверить, что великанский голос принадлежит этой силе:

– Пусть уходят, Грэг. Ты единственный, кто нам нужен.

Грэг не особенно от этого счастлив, однако с неохотой отступает назад. Джейк противится искушению швырнуть в него осколки. Он проходит вслед за женщинами вдоль витрины, полной книг, лишившихся не только своих красок, но и всякого смысла, когда Вуди громыхает им вслед:

– Вы ведь меня и там слышите, верно? Мне кажется, вы надеетесь, что я передумаю и пущу вас обратно.

Конни ускоряет шаг, и остальные женщины стараются не отставать. Не успевает Джейк нагнать их, как они уже огибают угол магазина, оставляя его наедине с необъятным приглушенным голосом Вуди.

– Я знаю, что вы слушаете. Дайте взглянуть на ваши лица. Сколько вас еще там? Давайте увидим всех.

Джейка охватывает тревожное подозрение, что эти слова обращены в туман. В остальном все тихо, если не считать его испуганных шагов, и из проулка, где исчезли женщины, тоже ни звука. Когда он заворачивает за угол, его пробивает дрожь, и не только из-за липнущего к телу тумана. Женщины уже подходят к дальнему концу проулка, который словно стиснут с обеих сторон стенами из грязи. Торопясь нагнать коллег, Джейк видит, что это густая смесь тумана и темноты.

– А что случилось с фонарями за магазинами? – Конни, по-видимому, думает, что кто-то должен знать.

– Наверное, тоже электричество отключилось? – предполагает Джил.

– Что бы ни случилось, мне это не нравится. Кто-нибудь из вас сможет завести машину?

– А что случилось с твоей? – спрашивает Джил.

– Она стоит дальше остальных. Если ваши заведутся, мы сумеем ее разглядеть.

Дрожь пытается толкнуть Джейка в темноту.

– Но ведь мы все можем поехать вместе, разве не так? – произносит он на случай, если это их подбодрит.

– Моя ближе остальных, – раздраженно бросает Мэд и уходит в полумрак.

Джейк успевает ощутить жалкую благодарность за то, что все женщины в брюках с карманами для ключей, прежде чем оставить позади последние придушенные проблески света в проулке. Под стеной «Текстов» он с трудом различает Мэд, склонившуюся к прямоугольнику темноты. Когда за ней захлопывается дверца, он слышит громкое бормотание, но не разбирает слова. «Мазда» резко кашляет, добавляя свой выхлоп к туману, а потом мотор рычит, и фары оставляют светящиеся заплатки на бетонной стене.

– Подвезти тебя до твоей машины, Конни? – Мэд опускает стекло, чтобы задать этот вопрос.

– Надеюсь, я пока еще в состоянии дойти сама. Тут всего несколько ярдов. Я пешком.

– Я просто подумала, тогда тебе было бы светлее, – произносит Мэд, однако ее слышит только Джейк. Конни уже рядом со своей «рапирой». Джил торопится мимо нее к «нове», которая словно усомнилась в своей форме и цвете. Пока Джейк ждет, что кто-то предложит взять его с собой, он чувствует, что отчаяние, испытанное им в тот момент, когда он пощадил Грэга, увязалось сюда за ним под покровом тумана. И автомобиль Мэд, который подмигивает яркими фарами и ревет, словно раздраженный зверь, лишь усиливает ощущение, пусть даже она поясняет: – Хочу убедиться, что она не сдохла от холода.

Двигатель Конни отвечает на поворот ключа только щелчком. Вторая попытка приносит еще меньший результат, а на третью мотор не откликается вовсе. Конни открывает дверцу и высовывается наружу с униженным видом.

– Ничего не понимаю. Может кто-нибудь помочь?

– Значит, не настолько крутая, как казалась? – Мэд позволяет ей услышать свои слова.

Тягостное ощущение надвигающейся опасности, кажется, окутывает их, и Джейк боится, как бы они не спровоцировали ее.

– Шон не любит марать руки, поэтому за механика у нас я, – сообщает он с гораздо большей уверенностью, чем есть на самом деле. – Конни, можешь открыть капот?

Она сверлит его взглядом так, словно он действительно предположил, что она не в состоянии это сделать, но затем все же тянет руку под приборную доску. Еще один щелчок, другого тона, означает, что она открыла капот, а Джил в этот момент передумывает садиться в «нову» и смотрит куда-то мимо нее.

– Вон там не машина Росса?

Джейк согласен с ней, однако не знает, что сказать. Он подцепляет пальцем металлический край капота, а Мэд выходит из своей машины и встает рядом с Джил.

– Пешком он далеко не ушел бы, – уверяет всех Мэд. – Кто-нибудь из нас заметит его, если смотреть внимательно.

Капот взмывает в воздух, и Джейк склоняется над мотором, задевая плечом стену магазина. Света мало, а металлические внутренности еще и в тени капота, поэтому с первого взгляда он может различить, только что мотор как будто забит какой-то серой массой. Он тянет руку вдоль борта над решеткой радиатора и наклоняется ниже. В тот миг, когда он только начинает что-то различать, двигатель Мэд вырубается, заодно с фарами.

– Извините, – кричит она и бежит к «мазде».

Глаза Джейка успели привыкнуть к темноте, из которой начинают проступать отдельные детали, но он и сам не знает, видит ли, или вспоминает, или – об этом умоляет все его существо – только воображает, как сгорбившееся массивное нечто, пусть и достаточно жидкое, чтобы растечься по всему мотору, пытается обрести лицо. Во всяком случае в нижней части этого кома, который больше не сплюснуть капотом, зияет щель в желеобразной массе, которая расширяется в безошибочно узнаваемой, хотя и бессмысленной ухмылке. Джейка пробивает такая дикая дрожь, что он боится – рука соскользнет, и он угодит лицом в этот развеселый волдырь. Он отшатывается назад, ободрав локоть о бетонную стену, и пальцы вскользь его задевают. Он не знает, пыталось ли что-то ухватить его руку, но ощущение такое, словно он коснулся слизня. Джейку хватает выдержки ровно настолько, чтобы захлопнуть капот, когда Мэд снова заводит машину и включает фары.

Сначала ему кажется, все женщины смотрят на него, потому что знают, что́ он успел увидеть, но, конечно же, дело обстоит гораздо хуже: они хотят, чтобы он рассказал им. Он цепляется за свое первое впечатление, мечтая, чтобы так и было.

– Все замерзло. Лопнуло, в смысле, – блеет он. – Лопнуло, потому что замерзло, а теперь замерзает повторно.

Конни дожидается конца его речи и уточняет:

– Значит, ты предлагаешь просто бросить машину?

– Придется. Здесь никто ничем не поможет.

Мэд с Джил, судя по их виду, склонны возразить, и он боится, что они не ограничатся словесным спором. Неужели он слышит, как эта масса скользит под капотом, предвкушая момент, когда кто-нибудь настоит на том, чтобы взглянуть?

– Честное слово, тут нужен профессиональный механик, – он и сам слышит в своем голосе мольбу, а не обычное утверждение. – Нам просто придется поехать по двое на двух машинах.

Эта идея воспринята настолько без восторга, что он недоумевает, не предложил ли что-то неразумное, но какой у них выбор? Джейк весь дрожит от озноба, молча вынуждая Конни увеличить расстояние между ней и «рапирой». Наконец она выходит из машины, почти неохотно объявляя:

– Я поеду с Джил, если никто не возражает. Ты ближе всех ко мне. В смысле, живешь ближе остальных.

Фары Мэд снова вспыхивают, слегка подкрашивая сумрак красным и делая его еще более плотным.

– Так кто из нас куда едет? – спрашивает она.

– Вы давайте на скоростную трассу, – предлагает Конни. – Главное, не забудьте, что вы ищете не только телефон, но и Росса.

Мэд откровенно негодует из-за намека, что ей требуется о чем-то напоминать. Джейка внезапно охватывает страх, что машина Джил не заведется, и в этом еще одна причина, почему его неудержимо трясет, когда он спрашивает:

– А потом что?

– По домам и ждать новостей. Я попозже позвоню в магазин, если никто не позвонит мне. Не переживайте, я буду бороться за всех до конца. И даже за Грэга.

Это похоже на зачатки нового спора, который может задержать их в тумане. Джейк проглатывает упрек, глядя, как Конни открывает пассажирскую дверцу «новы». Должно быть, он мешкает из желания защитить их, поскольку только он один знает, что захватило автомобиль Конни. Мотор Джил давится чем-то и глохнет. Джейк уже готов уговорить их обеих ехать с Мэд, но тут мотор «новы» что-то лопочет и заводится снова. Джейк и его плохо прорисованная тень, наполовину поглощенная туманом, бегут к «мазде».

– Ладно, – выдыхает он и захлопывает за собой дверцу.

– Я так понимаю, нам пора отправляться. Спокойно и без спешки, раз всё так?

– Наверное, – отзывается он, лязгая зубами, – но чего мы ждем?

– Чтобы ты пристегнулся, как я надеюсь.

Когда Джейк перетягивает себя ремнем, локоть саднит, словно из-за тумана, наползшего в открытое окно. «Мазда» начинает удаляться от пятна света, который, рассеиваясь, тускнеет все сильнее. Джейку просто мнится, что магазин твердо вознамерился не отпускать машину; вероятно, размытая паутина на стене, получившаяся из-за разбитой фары, натолкнула его на подобную мысль. Или туман позади машины действительно отдаляется медленнее, чем стена? Он старается не думать о том, что сам продлевает их плен своими словами:

– Может, подождем минутку?

– Надеюсь, ты не думаешь, что вести себя по-женски означает все время менять решение.

Он вынужден сказать себе, что она вовсе не пытается задеть его, как Грэг.

– Я хочу убедиться, что они тоже поехали, а ты разве не хочешь?

– Хотела, пока ты меня не отвлек.

Нельзя заводить спор. Мэд должна сосредоточиться на дороге, как бы неразумно она себя ни вела, пусть даже попытки сохранять спокойствие рядом с ней равносильны попыткам дышать под водой. «Мазда» по дуге разворачивается обратно, освещая машину Конни, которая стоит так неподвижно, что можно подумать, она совершенно пуста. Когда из укромного угла позади «рапиры» выдвигается темный блестящий силуэт, губы Джейка размыкаются для крика, но тут Джил дает понять, что это ее машина, вспомнив о необходимости включить фары.

Джейк не знает, тянет ли Мэд время нарочно, чтобы отомстить ему за упрек в неторопливости. Она трогается вслед за Джил, только когда габаритные огни «новы» задергивает пелена тумана. Когда «мазда» проползает мимо машины Конни, ему кажется, он замечает, как капот приподнимается на волосок, словно готовый захлопнуться капкан. Он силится разглядеть «рапиру» в зеркале заднего вида, не переполошив при этом Мэд, однако туман скрывает ее раньше, чем они успевают обогнуть угол книжного магазина.

Пока они удаляются от него, Джейку кажется, он слышит нечленораздельный голос, громкий, но приглушенный. Он видит Грэга, сероватый силуэт, который наклоняется, ставит книги на полки, снова наклоняется, так быстро, словно твердо вознамерился доделать до конца всю дополнительную работу. Может, тот голос управляет им, словно марионеткой? Силуэт распрямляется и то ли насмешливо салютует автомобилям, то ли приставляет руку козырьком к глазам, чтобы рассмотреть их, однако туман лишает его такого удовольствия, если это удовольствие. Затем мимо проплывают ближайшие деревца, сочась влагой, словно их окатили из ведра, и «мазда» набирает скорость. Она подкрадывается почти вплотную к сердито светящимся габаритам Джил, и Джейк думает, уж не хочет ли Мэд, чтобы та ощутила угрозу, раз уж подвела их так близко к тому месту, где «мазда» сбила Лорейн. Пока туман не проглатывает обломок деревца, а Мэд не снимает ногу с педали газа, ему приходится сдерживать себя, чтобы самому не нажать на тормоз.

Джейк все больше сомневается, действительно ли за пеленой тумана до сих пор слышится лишенное смысла бормотанье. Впечатление никак не проходит, отчего все сильнее кажется, что автомобили что-то тянет назад. Асфальт, расстилающийся из-под «новы», напоминает поток грязи настолько, что он все время повторяет про себя: машины продвигаются вперед – хотя и слишком медленно, чтобы отделаться от воспоминания о мельком увиденном под капотом Конни. Когда стоп-сигналы Джил вспыхивают, он боится узнать причину, но затем понимает, что ее фары высветили закусочную, закрытую и темную внутри.

– Значит, отсюда Росс не смог позвонить, – заключает Мэд.

В данный момент для Джейка гораздо важнее то, что они уже на выезде из торгового комплекса. Тени не выше столов и стульев маршируют через закусочную, пока фары Джил не устремляются на свободу. «Мазда» движется следом, а Джил пересекает пустынное шоссе и сворачивает на узкую дорогу между живыми изгородями с торчащими смолистыми шипами, которые как будто взъерошили лучи фар. Джил гудит в клаксон, и они с Конни машут на прощанье, отражаясь в зеркале заднего вида. Мэд вторит Джил, они с Джейком тоже оба машут, однако он сомневается, успели ли их увидеть то того, как туман стер задние огни «новы». Мэд вздыхает – он предпочитает не задумываться о причинах, – а затем сворачивает от закусочной налево.

Джейк не сможет дышать полной грудью, пока не убедится наверняка, что та масса, которую он успел увидеть на задворках «Текстов», не преследует их под покровом тумана. Он встревоженно всматривается в строения и в открытое пространство, которое они заслоняют с туманом заодно. Ему приходится до боли стискивать зубы, чтобы не потребовать от Мэд ехать быстрее. После закусочной начинается недостроенная коробка с полиэтиленом на окнах, которые, говорит он себе, вовсе не похожи на глаза с тяжелыми бельмами, готовые вывалиться из глазниц, а потом следует и вовсе не здание, а, скорее, лишенная крыши металлическая клетка. Она пропускает гораздо больше света прожекторов, но почему часть этого света так низко припадает к земле? Потому что это свет фар автомобиля, который, виляя между недостроенными зданиями, стремится наперерез «мазде».

– Берегись! – Джейк оглушает сам себя криком и хватается за руль.

Машина успевает докатиться до живой изгороди на противоположной стороне дороги, прежде чем Мэд отнимает у него руль.

– Какого х… – Она вспоминает, что она леди, и ограничивается всего лишь: – Ты что, пытаешься нас угробить, Джейк?

– Разве ты не видела? Ты должна была увидеть. Там была машина или что-то еще.

– Где? – К его отчаянию, она жмет на тормоза. – Покажи мне где.

Он готов умолять ее ехать дальше, но все же разворачивается под ремнем безопасности, чтобы посмотреть в заднее стекло. Через скелетообразный угол недостроя все видно, однако никакого намека на другой автомобиль там нет и, как он вынужден признать, не было, когда он схватился за руль.

– Должно быть, это из-за тумана, – говорит он.

– Да, хорошо, но давай с этого момента, что бы там тебе ни примерещилось, машину веду я. Меня бы не удивило, если бы Грэг попытался отнять у меня бразды правления, но ты…

Мэд сдает назад через дорогу, почти не прибавляя скорости. Недостроенные здания припадают ниже к земле, словно почва засасывает их. Последние в ряду поглощает сумрак, потому что впереди разевает свою пасть тоннель под скоростной трассой, пещера, измалеванная гигантскими символами в подтеках и населенная недремлющим туманом. Когда Мэд поднимается по съезду к трассе, которая, как ожидает Джейк, окажется перекрытой, она спрашивает:

– Как думаешь, это из-за усталости мы все грыземся друг с другом?

– Даже не знаю.

На самом деле он уверен, что усталость здесь последняя причина, но стоит ли утруждаться думать об этом, когда она только что обвинила его в сходстве с Грэгом. Машина выбирается на скоростную трассу, немного замешкавшись в самой высокой точке съезда, и Мэд раздражена уже не меньше Джейка:

– Может, скажешь, если увидишь телефонную будку или Росса, раз уж на то пошло.

Джейк хочет съехидничать, что Росс вряд ли отправился пешком по скоростной трассе, но вдруг дело именно в этом? Он вполне мог искать здесь телефон. Огни Заболоченных Лугов скрываются внизу, и кажется, что они немного разбавляют туман, который смыкается перед лобовым стеклом, как будто небесное блюдце с непролитым дождем водрузили посреди размытого пейзажа. Лучи света от фар таранят его в бессилии, готовые отступить, однако машина, должно быть, движется, потому что впереди на обочине появляется какой-то знак. И туман за ним вроде бы рассеивается? Нет, Джейк снова видит те же огни, какие были на выезде из торгового комплекса, но теперь он понимает, что это такое. Заболоченные Луга, по сути, и есть болото, а болота иногда испускают блуждающие огоньки. В детстве он читал о них и мечтал увидеть, и вот его желание исполнилось. Джейк уже готов указать на поразительное явление Мэд, когда она хмуро смотрит мимо него на знак.

– Это насчет ближайшего телефона? Сколько там до него…

Сгусток света выныривает из тумана и расщепляется на лучи двух фар не на своей полосе скоростной трассы – на той же полосе, по которой едет «мазда». Над фарами лобовое стекло «ягуара», по которому с укоризной мотаются «дворники». Сквозь одно расчищенное пятно видно водителя, мужчину в кожаной кепке, низко надвинутой на лоб, который, морщась, таращится в сотовый телефон. И, словно желая доказать, что он еще глупее, чем кажется, он, пьяно взмахнув рукой, выпускает руль. Джейк, успевший рассмотреть все с такими подробностями, уверен, что Мэд способна избежать столкновения – она уже выкручивает руль. Но стремительно несущийся «ягуар» махом преодолевает расстояние между двумя машинами, и это заканчивается взрывом металла и стекла. В тот миг Мэд хватает Джейка за руку, и он крепко держит ее. На долю секунды ему нестерпимо хочется, чтобы это была рука Шона, и все же он благодарен Мэд за эту близость, потому что нечто, с восторгом приветствующее аварию, вовсе не хочет их примирения. И в самом деле, оно отхаркивает все, что осталось от их разума, обратно в темноту.