Ночь в музее

Глава девятая

Лэрри ввел Акменра в курс дела. Египетский правитель велел одному из своих Шакалов выломать двери тяжелым камнем, чтобы убежать из зала.

– И где же воры? – спросил Акменра, очутившись на свободе.

– Не знаю, – подал плечами Лэрри. – Музей огромный. Они могли спрятаться где угодно.

Они втроем пошли по залам, глядя по сторонам. В музее царил разгром.

Один из неандертальцев уплетал пену из огнетушителя. Солдаты Гражданской войны вели бой не на жизнь, а на смерть. Колумб, как потерянный, бродил по залам. Ти-рекс подталкивал электронную машинку носом. Римляне вели войну с ковбоями. Ни Джедедайя, ни Октавиус не думали уступать.

Тут вдалеке послышался глухой рокот.

– Что это за шум? – спросил Акменра, озираясь.

– Гунны, – ответил Лэрри.

Вдруг из глубины зала выскочили гунны во главе с Аттилой.

Они мчались прямо к Лэрри, Нику и Акменра.

– Ник, спрячься за Акменра, – велел Лэрри.

– Это Аттила! – крикнул Ник, дергая отца за рукав. – Бежим!

– Нет, Ник, – сказал Лэрри и решительно покачал головой. – Я не побегу.

– Но, пап!.. – воскликнул Ник.

– Я не побегу, – повторил Лэрри.

Аттила подбежал к ним и замахнулся мечом.

Но Лэрри не отступил ни на шаг.

– Аттила! Не знаю, почему ты на меня так злишься, но в этом музее случилась беда, и я не уйду, пока мы с ней не справимся.

– Бигага гу-гу! – взревел Аттила.

Четверо гуннов схватили Лэрри за руки и за ноги и только собрались посильнее дернуть, как вперед вышел Акменра.

– Погоди, Лэрри. Я умею говорить по-гуннски.

Лэрри поразился, но был только рад отойти с дороги. Акменра заговорил:

– И-го-го-бага-яка-мику.

Аттила ответил:

– И-за-за ти-ку Лэрри Дейли. Яга-ги-гу ка-ка-ка!

Акменра кивнул и обернулся к Лэрри.

– Он говорит, что не любит властителей. Он хочет разорвать тебя на куски, потому что считает тебя здесь самым главным.

– Это меня-то – самым главным? – удивился Лэрри. – Я и сам начальников терпеть не могу. Скажи ему, пусть шляется по залам и разбойничает, сколько душе угодно. Я только не хочу, чтобы он рвал людей на куски и пытался убежать.

Акменра обернулся к Аттиле и сказал:

– Зи-га-га би-зу ба-ки-я.

Аттила кивнул и ответил.

– Га-ма-ка ме-га-зу.

– Он согласен и хочет обняться, – перевел Акменра.

Лэрри кивнул. Аттила стиснул его по-медвежьи, чуть не раздавив насмерть.

Когда он разжал объятия, Лэрри обернулся к толпе мелких человечков.

– Хорошо. Теперь выслушайте меня внимательно.

Но музейные обитатели не обратили на Лэрри никакого внимания.

– Ребята, послушайте же, – взывал он, но попусту.

И вдруг голова с острова Пасхи оглушительно взревела:

– ТИХО!!!

Все побросали свои дела и уставились на Лэрри.

– Благодарю вас. Это фараон Акменра. У него есть табличка, которая помогала вам каждую ночь оживать. Ее похитили ночные сторожа, те самые, кто заправлял здесь до моего появления. Мы должны ее вернуть, потому что без таблички всему этому... придет конец.

Музейные обитатели поняли, чем им грозит пропажа таблички, и забеспокоились.

Лэрри продолжал:

– Мы должны найти этих сторожей и вернуть табличку. Джедедайя, Октавиус, займитесь погрузочной платформой. Солдаты Гражданской войны, проверьте, нет ли их на втором этаже. Наполеон, возьми неандертальцев и иди...

Тут Христофор Колумб принялся кричать на Лэрри по-итальянски. К нему присоединились Джед и Октавиус.

– Я не стану сотрудничать с этими придурками в тогах! – кричал Джедедайя.

– Римляне добьются победы в одиночку! – заявил Октавиус.

Неандертальцы принялись бросать пену в воздух. Джедедайя и Октавиус опять сцепились. Солдат-южанин толкнул северянина.

Лэрри безнадежно терял их.

– Хватит! – завопил он. – Джед, Октавиус, забудьте о том, что вас разделяет две тысячи лет и что он ест, пока его не вырвет, во всем остальном вы мало чем различаетесь. Вы оба – великие вожди. Вам надо защитить свой народ. Ребята с Гражданской войны, перед Богом вы все братья. Хватит сражаться друг с другом!

В словах Лэрри был толк. Обитатели музея навострили уши.

– У вас тут, ребята, не жизнь, а малина, – продолжал Лэрри. – Вы одна семья. А мое дело – защитить вашу семью. Но мне нужна ваша помощь. Кто пойдет со мной?

Все подняли руки. В тенистом углу Тедди Рузвельт одобрительно кивнул.

Ник во все глаза смотрел на отца, не скрывая восторга.

– Что? – спросил его Лэрри.

– Ничего, – отозвался Ник. Он был очень горд за отца.

– Ну, за дело, ребята! И звери! И неандертальцы! – призвал Лэрри. Но солдаты Гражданской войны не шевельнулись, и он добавил: – И чудные куклы без лиц тоже.

И каждый пошел своей дорогой, радуясь новому, доселе не испытанному чувству – действовать сообща.

Через несколько минут из-за угла появился Гас с пригоршнями драгоценных камней. Вдруг он увидел, что ему прямо в лицо нацелены пять мушкетов. Их держали пятеро солдат-северян.

– Что вы хотите мне сказать? – поинтересовался Гас. Спросил он только потому, что у солдат не было лиц. Нет лиц – значит, нет и ртов. Нет ртов – они не могут ответить. Гас расхохотался и сказал: – Так я и думал. А теперь, будьте добры, подушки диванные, пропустите меня, а то я на фургон опаздываю.

Гас повернул в другую сторону. Но там ему преградили путь пятеро солдат армии Юга.

– Вы чего? – вскричал Гас.

А в другом конце музея крался с полным мешком добычи Реджинальд. Только он собрался закинуть награбленное на погрузочную платформу, как перед ним выросли Колумб с неандертальцами.

Реджинальд взмахнул тросточкой и сказал:

– Ну что, ребята, как поладим – по-хорошему или по-плохому?

Один из неандертальцев поднял дубинку – она была гораздо тяжелее тросточки Реджинальда.

– Вижу, вы хотите по-плохому, – пробормотал Реджинальд и попятился. Но было поздно. Он попал в засаду.

Октавиус подошел к погрузочной платформе и осторожно выглянул из-за угла. Убедившись, что путь свободен, он махнул Джедедайе, чтобы тот следовал за ним. За Джедедайей хлынул целый поток мелких обитателей диорамы – и римлян, и железнодорожных рабочих вперемешку. Они прыгали с погрузочной платформы в снег, как отряд десантников ростом по щиколотку. Общими усилиями они прокололи все шины у фургона.

После многих десятилетий, проведенных в войне, жители диорамы наконец-то поняли, что такое мир, познали радость совместного труда на общее благо.

Но это длилось недолго.

Через несколько секунд римляне и железнодорожные рабочие опять затеяли драку.

Их вожди не радовались этому, но ничего не могли поделать. И Октавиус, и Джедедайя очутились в самом разгаре очередной битвы.

– Спасайся! – крикнул новому другу Октавиус.

– Я тебя не брошу! – ответил ему Джедедайя.

Тем временем в глубине музея Сисл со всех ног бежал по коридору. Под мышкой, как футбольный мяч, он держал драгоценную табличку. В другой руке сжимал мешок с добычей.

Он был готов к бегству. Оставалось только одно: найти пропавших друзей.

– Гас! Реджинальд! – кричал он.

Сисл свернул за угол и очутился нос к носу с громадным синим китом. Кит не обрадовался встрече. Он выпустил мощный фонтан. Поток воды ударил Сисла в лицо и отбросил к двери.

Мокрый до нитки, измученный, Сисл поплелся к погрузочной платформе. Он вскарабкался в фургон и посмотрел на часы.

– Скорее же, ребята, смываться пора, – пробормотал он.

Но его друзей не было видно.

– Ну и черт с ними, – решил Сисл и завел мотор. Хотел набрать скорость, но едва сдвинулся с места. Все четыре шины были спущены.

И все-таки, когда Лэрри, Ник и Акменра выскочили на погрузочную платформу, фургон уже скрылся из виду.

– Удирают! – закричал Ник. – Как мы их найдем?

– Я знаю, кто нам поможет, – сказал Лэрри.

Они вернулись в музей, прошли мимо зала с диорамами. Крошечные воины майя связывали Гаса и Реджинальда. Христофор Колумб с неандертальцами стояли на страже, чтобы не убежали.

– Молодцы, ребята, – похвалил Лэрри.

Один из майя показал Лэрри большой палец.

Лэрри, Ник и Акменра продолжили путь. Лэрри повел их в зал американской истории.

Там он взял стул и поднял его над головой.

– Закройте глаза! – велел он своим спутникам и изо всех сил ударил стулом по стеклянной витрине. Она разбилась на куски, и Сэкаджавиа вышла на свободу.

– Очень рада познакомиться с вами, Лэрри, – сказала она.

– Я тоже, – сказал Лэрри. – Сэкаджавиа, это Акменра. Знаете что, боюсь, это затянется слишком надолго. Сак, это Ах. Ах, это Сак. Сак, это Ник. Ник, это Сак. Дело вот в чем. Сисл украл табличку и сбежал, нам надо, чтобы ты его выследила.

Сэкаджавиа кивнула и сказала:

– Это я могу. Пойдемте.

И повела их из зала.

– Ух, круто! – восхитился Ник.

Прежде чем выйти на улицу, они зашли в кабинет охраны поискать что-нибудь из теплой одежды. Лэрри и Ник порылись в ящиках для забытых вещей, извлекли оттуда куртки, шапки и шарфы.

Они не заметили, что Льюис и Кларк втайне покинули музей. Двое первопроходцев вышли к автобусной остановке на 81-й улице. Там они сверились с картой.

Вскоре подошел автобус, водитель открыл двери.

– Просим прощения, сэр, – сказал Льюис. – Мы ищем Северо-Западный проход к Тихому океану.

Шофер молча оглядел их с головы до ног. Нью-Йорк есть Нью-Йорк. Он видал чудаков и похлеще.

– Могу отвезти вас до Одиннадцатой Авеню. У вас есть проездные билеты?

– У нас есть две кроличьих шкурки и брусок сушеной оленины, – ответил Кларк.

– Сойдет, – сказал шофер.

Льюис и Кларк сели в автобус, и водитель закрыл за ними двери.