Ночь в музее

Глава пятая

Все трое сторожей стояли на прежнем месте и ждали.

– Быстро же ты вернулся, – приветствовал его Реджинальд.

– Мы так и знали, что ты, Лэрри, заглянешь еще раз, – сказал Сисл. – Добро пожаловать.

Тут к ним подскочил мистер Мак-Фи.

– Эй, вы! Новый ночной сторож! Подойдите-ка сюда! Живей!

– Что стряслось? – спросил Лэрри.

– Пойдите со мной, и я покажу вам, что стряслось! – вскричал доктор Мак-Фи. Голос у него был нерадостный. Он схватил Лэрри за руку и потащил его к залу с диорамами.

Когда Лэрри был здесь в последний раз, его атаковали толпы воинственной мелюзги. Но сейчас в зале царила тишь и гладь. Лэрри не понимал, в чем его обвиняют.

Мистер Мак-Фи сам ему указал. Октавиус, предводитель римлян, был заперт за частоколом на Диком Западе. За ним присматривал ковбой Джедедайя. Доктор Мак-Фи аккуратно достал Октавиуса и вернул на положенное место, к римским воинам.

– Будьте добры, объясните, как это могло произойти, – потребовал доктор Мак-Фи.

– Полагаю, он пытался убежать из диорамы и нечаянно попал в Юту. А этот ковбой знает, что римляне хотят захватить его территорию, вот и велел своим людям посадить его под замок, – пояснил Лэрри.

Доктор Мак-Фи посмотрел на Лэрри, прищурившись. Неужели этот олух не знает, что «ковбой» – не кто иной, как Силач Джедедайя Смит, знаменитый первопроходец Скалистых гор? Или он шутит? В любом случае мистер Мак-Фи остался недоволен. – Вам, может быть, и смешно, мистер Дейли, но я не потерплю такого... такого... – Мистер Мак-Фи опять не смог подобрать нужного слова.

Лэрри терпеливо ждал. Все равно деваться было некуда.

– Я этого не потерплю! – закончил наконец доктор Мак-Фи и в гневе удалился.

Лэрри вернулся в главный вестибюль, где его ждал Сисл.

– Отлично, – сказал он. – Только я понятия не имею, как справиться с этой работой.

– Можешь что-нибудь почитать, – посоветовал Сисл. – Освежи познания в истории. Это мне поначалу здорово помогло.

Сисл похлопал Лэрри по плечу и вышел.

Тут мимо них прошла Ребекка. Она вела экскурсию школьников.

– Первоначально этот музей был посвящен Теодору Рузвельту, – рассказывала она. – Он страстно любил историю и полагал, что чем больше человек знает о прошлом, тем лучше он подготовлен к настоящему.

Да, понял Лэрри, если хочешь удержаться на этой работе, надо и в самом деле побольше узнать о прошлом. А где лучше о нем узнавать, если не на экскурсии для школьников, которую ведет такой очаровательный гид? Он пошел за Ребеккой и детьми.

Она подвела их к застекленной витрине, где сидели Льюис, Кларк и Сэкаджавиа.

– Сэкаджавиа – женщина-следопыт из индейского племени, она помогала экспедиции Льюиса и Кларка найти выход к Тихому океану. Она была немногословна. Почти не говорила по-английски. Льюис и Кларк писали, что ее храбрость вдохновляла их идти на запад все дальше и дальше. Вопросы есть?

Лэрри поднял руку и спросил:

– Она была глухая?

– Глухая? – с удивлением повторила Ребекка. – Нет, конечно.

– Ясно, – сказал Лэрри. – Значит, она просто безответная.

Ребекка пришла в замешательство.

– Да, конечно, потому что она всего лишь восковая фигура. Продолжим?

Затем Ребекка повела экскурсантов на африканские равнины. Показала на Декстера и пояснила:

– Перед нами мартышка капуцин, чрезвычайно умный примат, отличающийся приветливым и добрым характером.

Лэрри вспомнил о ночных проказах Декстера. Нос, укушенный обезьянкой, все еще болел. Приветливый и добрый, как же! Лэрри не удержался от возгласа:

– Это он-то?

– Простите? – удивленно приподняла брови Ребекка.

– Извиняюсь, – сказал Лэрри. – Не обращайте внимания.

Когда Ребекка и дети пошли дальше, Лэрри на миг задержался возле Декстера и шепнул ему:

– Ты у меня попляшешь!

К несчастью, Ребекка увидела это. Она не понимала, почему Лэрри так себя ведет, но предпочла не обращать внимания. В конце концов, ей надо вести экскурсию. Они пошли дальше, к гигантской голове с острова Пасхи.

– Эта статуя происходит с острова Пасхи в южной части Тихого океана, – сказала Ребекка.

– Один вопрос, – сказал Лэрри. – Эти болваны жевали резинку?

Ребята рассмеялись. Ребекка была сыта по горло. С какой стати этот наглец мешает ей вести экскурсию? Ходит по пятам, задает дурацкие вопросы.

– Жевательная резинка была изобретена на сотни лет позднее, однако обитатели острова Пасхи приносили статуям цветы и прочие ритуальные дары.

Лэрри кивнул и сказал:

– Вас понял.

Ребекка отвела его в сторону.

– Может быть, вам это и кажется забавным, – произнесла она, – но я не люблю, когда меня и мою работу выставляют на посмешище.

– Я над вами не смеюсь, – сказал Лэрри. – Мне и правда хочется знать.

– Что? Жует ли резинку голова с острова Пасхи?

Лэрри пожал плечами.

– Меня неверно информировали.

– Зачем вы вообще увязались на эту экскурсию? – спросила Ребекка.

– Мне предстоит каждую ночь оставаться одному здесь, в музее. Я бы хотел побольше узнать о том, что я охраняю, – пояснил Лэрри. И это было правдой. Ну, пусть и не всей правдой, но об этом Лэрри не собирался сообщать Ребекке. Она ему все равно не поверит.

– В самом деле? – спросила Ребекка.

– Да, и у меня целая куча вопросов. Можно угостить вас чашечкой кофе? – спросил он. – Чисто информационная встреча – один музейный работник с другим.

Ребекка посмотрела на часы.

– Подождите меня у входа, встречаемся через двадцать минут, – сказала она

И вернулась к экскурсии.

Закончив, она обнаружила Лэрри на музейном крыльце. Он сидел и ждал ее.

Они взяли кофе и пошли прогуляться в Центральный парк, располагавшийся рядом, через дорогу.

– Вы действительно не думаете, что у Сэкаджавиа было плохо со слухом? – спросил Лэрри.

– Я четыре года пишу диссертацию о ней, – сказала Ребекка. – Я не могла бы не узнать об этом.

– Вы работаете над одной-единственной статьей целых четыре года? – изумился Лэрри.

– Да, стараюсь сделать ее как можно лучше, – ответила Ребекка. – Основные факты о Сэкаджавиа известны всем, но я хочу проникнуть в ее душу, понять, что за человек она была.

– Четыре года, – повторил Лэрри и покачал головой. Сам он никогда не удерживался на работе дольше четырех месяцев и не мог представить себе, как можно так долго корпеть над одной и той же темой.

– Если быть точной – четыре с половиной, – поправилась Ребекка. – Теперь ваша очередь рассказать о себе. Вы всегда мечтали работать ночным сторожем?

– Нет, у меня был миллион разных поприщ. Но я разведен. У меня десятилетний сын. Мне нужно больше стабильности в жизни.

– Понятно. Что вам рассказать о музее? – спросила Ребекка.

– Меня интересует табличка фараона Акменра. Что в ней необычного?

– Это нечто вроде головоломки, – сказала Ребекка. – Древние египтяне верили, что если собрать ее кусочки определенным образом, то она сможет наделять жизнью всё, что есть вокруг.

– А существует ли способ расположить кусочки так, чтобы выключить ее? – поинтересовался Лэрри.

– Выключить? – не поняла Ребекка.

– Да. Табличка включается – и всё вокруг оживает. А если ее выключить, она не работает. Как пульт дистанционного управления.

Ребекка улыбнулась. Лэрри задавал так много странных вопросов. Она решила, что он шутит.

– Изучив табличку, я так и не сумела найти кнопку выключения. Но если найду – непременно поставлю вас в известность.

– Погодите! Вы что, умеете читать иероглифы? – изумился Лэрри,

– Немного, – ответила Ребекка. – Что еще вы хотите узнать?

– Гунн Аттила – что в нем такого особенного?

– Он родом из кочевого племени. Он... Ребекка бросила взгляд на Лэрри. – Вы издеваетесь надо мной? Обычно, когда я говорю о подобных вещах, глаза у людей стекленеют от скуки.

– У меня не остекленеют, – пообещал Лэрри. – Я весь внимание.

Когда кофе был допит, Ребекка пошла обратно на работу. Лэрри отправился в книжный магазин. Надо было подготовиться к следующей ночи на дежурстве.

Он от корки до корки прочитал «Историю средних веков для полных идиотов». На одной из картинок в книге четверо воинов разрывали на куски какого-то типа, на них одобрительно взирал Аттила.

Лэрри прочитал:

– «Гунны отличались варварской тактикой – они имели обыкновение отрывать конечности своим жертвам». – Он покачал головой. – Да, радостная новость.

У себя в квартире он захватил бананов, хоккейное снаряжение, кое-что из старых игрушек Ника. У Лэрри созрел план.

Вечером он вошел в музей бодрым победоносным шагом. Он не только под завязку набил голову всевозможной информацией, но и принес целую сумку необходимого снаряжения. Давно он не испытывал такой уверенности в себе. Когда музейные твари оживут, он их встретит в полной боевой готовности.

К нему навстречу вышли трое старых сторожей.

– Лэрри, мы хотим пожелать тебе удачи, – сказал Сисл и пожал Лэрри руку.

– И попрощаться, – добавил Реджинальд. – Мы закончили свой последний рабочий день.

– Где твой галстук? – спросил Гас.

Лэрри улыбнулся.

– Я пойду с открытым воротником. Галстук мне тесноват. К тому же я там буду совсем один, если не считать...

Гас снял с себя галстук и швырнул Лэрри.

– Надень, шницель ты рубленый.

– Ладно, Гас, – согласился Лэрри.

– Этот болван думает, что собрался на увеселительную прогулку, – пробормотал Гас.

– До свидания, Лэрри, – сказал Сисл. – Будешь в Боке – заходи.

– Вы уезжаете из города? – спросил Лэрри. Внезапно ему стало не по себе. – Не знаю, всё ли у меня получится.

– Такой умный парень, как ты, нигде не пропадет, – заверил его Реджинальд.

– А галстук все-таки надень. Ночным сторожам положено носить галстуки, – сказал Гас. – Нечего шляться душа нараспашку.

– Да оставь же его в покое! – рявкнул Сисл на Гаса. – Пойдем, Лэрри, проводи нас.

Они направились к парадным дверям. Реджинальд немного поотстал.

– Идите вперед, ребята. Я вас догоню, – сказал он.

– Чувствительная натура, – вздохнул Сисл. – У него с этим залом связано множество воспоминаний.

Как только они вышли, лицо Реджинальда покрылось резкими морщинами. Старик стал похож на зловещего гнома.

Он покопался в шкафчике Лэрри, достал ключи от его квартиры и начал по одному прижимать их к кусочку воска.

Получив четкий отпечаток, убрал ключи на место и запер дверь.

Реджинальд явно не замышлял ничего хорошего. А бедный Лэрри, конечно же, ничего не подозревал.