Ножи Императора

4

- А потом он просто поджег себя?

Голос Эксцингуса, обычно так тщательно контролируемый по тону и интонации, чтобы создать впечатление полной невозмутимости, был таким же недоверчивым, как и выражение его лица. В то утро он появился у ворот казармы сразу на рассвета, без приглашения, но явно горя желанием узнать, что случилось с Дорсо. Марк посмотрел на него через стол, с болью осознавая ощущение пустоты, тогда как он ожидал некоторого чувства триумфа после гибели преторианца.

- Как бы странно это ни звучало, да. Судя по тому, что он сказал перед тем, как поднести факел к самому себе, он давно уже переживал страдания от приступов совести.

Информатор склонил голову набок, как будто пытаясь понять, что означают эти слова.

- И это звучит так, как будто он ждал вас?

Молодой центурион кивнул.

- Да. Он узнал достаточно об обстоятельствах смерти Перенниса от преторианцев, которые были на дежурстве, когда Коммод убил префекта, чтобы понять, что я вернулся в город. Марк поморщился. - Нам повезло. Если бы у него не было такого сильного желания умереть, мы с Дубном, вероятно, попали бы в ловушку. Как бы то ни было, я искренне верю, что он сам обрек себя на смерть.

Эксцингус медленно кивнул.

- И теперь вы не чувствуете себя настолько удовлетворенным положением дел, как вы думали, учитывая как он умер, не так ли, центурион? Вы не ожидали услышать раскаяния, не так ли? Вам хотелось сразиться с ним и разрубить Дорсо на ленточки одним из его собственных мечей.

Скавр нахмурился, глядя на информатора, но Марк покачал головой.

- Все, чего я хочу, - это чтобы четверо мужчин, убивших мою семью, испытали часть их страданий. И смерть Дорсо была не легкой и, как раз такой..

Эксцингус коротко рассмеялся.

- По-видимому, так оно и было. Мне сказали, что его крики были слышны за полдюжины улиц отсюда. Итак, ваша честь в некоторой степени удовлетворена, и, власти говорят, что это был обычный пожар, который должен заставить остальных жителей быть осторожными. Итак, теперь, когда вы разделались с одним из них, вы уверены, что хотите продолжить? Если, конечно, я смогу следующего из них подставить на острие вашего меча?

Глаза Скавра сузились.

- Если сможешь? А, ну-ка, информатор, поделись тем, что ты принес.

Эксцингус снова склонил голову набок, обдумывая требование трибуна.

- Неужели? Я задаю вопрос человеку, жаждущему мести, а вы отвечаете за него? Интересно, кому из вас это нужнее ...

Скавр повернулся к Марку.

- Он прав, хотя мне и неприятно это признавать. Это в первую очередь твое личное дело. Итак, ты хочешь продолжить?

Его центурион на мгновение тупо уставился в стол.

- У меня нет другого выбора. Так, что у тебя есть для нас, Варий Эксцингус?

Информант поднял бровь при упоминании своего имени, но, тем не менее, быстро заговорил.

- У банды Брута в его владениях появились проблемы. Похоже, что на улицу вышла еще одна шайка головорезов, которые известны под именем “Ненасытные Псы”, вторгшись на его территорию, забирая под свой контроля целые городские кварталы и угрожая его основным сделкам в каждом соседнем квартале по очереди.

Юлий, который на протяжении всего предыдущего обсуждения сидел тихо, спросил:

- И их основные сделки заключается в ...?

- Такие же, как и у любой другой банды, с которой вы когда-либо сталкивались, берут долю от всего, до чего могут дотянуться. Деньги за защиту, проституцию, воровство … Как следует из их названия, в таком обществе, живущем под лозунгом "собака может сожрать собаку", похоже, что эта более крупная собака решила полакомиться обедом старого доброго Брута.

- И что ты подразумеваешь под словами под “вышла на улицы”?

Эксцингус повернулся к Скавру.

- Именно так это и звучит. Он ведет войну на выживание, а на войне последнее, чего хочет командующий, это чтобы враг нашел и захватил его штаб. Он ушел в подполье, возможно, в буквальном смысле этого слова, и руководит своей армией из места, защищенного от нападения, поскольку никто не знает, где оно находится.

- И как узнать, где оно находится?

Информатор хитро ухмыльнулся.

- У меня есть ... коллега, скажем так, хотя общаться с ним все равно, что делать из гадюки домашнее животное. Он живет и занимается тем, что я завуалировано назвал бы его ремеслом, в районе Авентина, с некоторой принадлежностью к одной из небольших банд, поддерживающих Брута. Похоже, что с ними был заключен договор, тайно и под угрозой медленной и мучительной смерти, на обеспечение секретного убежища для Брута и его главарей, откуда они могли бы руководить битвой за свою территорию без риска быть потревоженными недружелюбными незнакомцами. Мой человек Силус, купленный за большие деньги, могу вас заверить, не только знает расположение этого места, но и согласился отвести туда небольшую группу мужчин, когда придет время. И до них дошли слухи, что Брут намерен занять эту подпольную штаб-квартиру на день или два, начиная с сегодняшнего вечера. Он остается в каждом безопасном месте лишь на короткое время, выбирая следующее местоположение наугад, но при каждом изменении он должен давать своим людям несколько часов, чтобы убедиться, что его сети агентов и солдат могут быть перестроены, чтобы держать его в курсе событий.., ну, и защищать, конечно. Итак, господа, завтрашняя ночь, по-видимому, может предоставить вам шанс, если вы хотите сунуть свои головы в пасть льву?

Чуть-чуть попозже тем же утром Юлий осмотрел помещение лавки, которую арендовал Котта, скорчив недовольную гримасу при виде состояния комнаты, в которой он стоял. Пол помещения представлял собой немногим большим, чем набор искореженных и разномастных досок, уложенных поверх грубой грязи под ними, в то время как слой штукатурки, который первоначально украшал стены, давным-давно превратился в несколько заплат, которые упрямо цеплялись за кирпичи, а фрагменты выцветшей краски давали некоторый намек на их первоначально яркий цвет.

- Что за гребаная дыра! Ремонт в этом месте не делался с тех пор, как Адриан сел на трон. И сколько мы будем платить за эту дыру?

Стоявший рядом с ним центурион-ветеран ухмыльнулся окружающим.

- Твои ожидания немного расходятся с реальностью Рима, примипил. То, что мы будем платить за это место в месяц, будет покрываться заработком в такой лавке в течение недели, хотя это не самое лучшее место, и, как ты говоришь, дыра...- Он махнул рукой на ветхое состояние помещения. - Но а у нас есть человек, который быстро разберется даже с этим беспорядком.

Юлий посмотрел на него и недоверчиво фыркнул.

- Ты думаешь, мои солдаты смогут с этим разобраться? Мы воины, а не разношерстная компания сантехников и штукатуров.

Котта улыбнулся, похлопав по своему кошельку.

- В таком случае я заключу с тобой пари, что мы сможем привести это место в порядок, покрасить и подготовить к работе в течение дня, как только разберемся с мусором. Там стоят несколько солдат, которых ваш центурион Дубн, отобрал, как добровольцев, которые так наловчились подстригать своих товарищей, что от них в когорте нет отбоя. Предоставьте все дела мне, и я пришлю сюда первого клиента, и еще до завтрашнего заката его спросят, как бы он хотел подстричься, если ваши землекопы и мусорщики не запорят все это дело. Ну, так что поспорим на десять сестерциев?

Примипил поспешно покачал головой.

- Нет, мы, не будем спорить на десять сестерциев. Если ты так уверен, что сможешь заставить моих парней так усердно работать, то у тебя должно быть в рукаве какое-то секретное оружие. Тогда иди и работай, а мне нужно обсудить армейские вопросы, и у меня нет времени перебрасываться словами с человеком, который явно упустил что-то в жизни. Лавочником - вот кем тебе следовало стать.

Котта ухмыльнулся, вызывая с улицы своих добровольцев. Люди вошли в лавку во главе с солдатом с бочкообразной грудью, ветеран оглядывался по сторонам глазами, которые, как всегда, присматривались к возможностям ситуации, и его примипил понимающе приподнял бровь.

- Морбан. Я должен был догадаться, что ты сумеешь найти способ избавиться от работы до пота в своей центурии, для того, чтобы просто расхаживать с важным видом и притворяться солдатом. Будем надеяться, что наш новый коллега знает, во что он ввязывается, если собирается доверить свое новое предприятие твоей нежной заботе!

Знаменосец отдал честь и вытянулся по стойке смирно с четкостью, от которой расширились глаза людей, стоявших за его спиной, прежде чем они заметили выражение лица Юлия и поспешно последовали его примеру, когда он прошествовал мимо них на улицу, окликнув Авидуса, который пристально разглядывал местную архитектуру зданий с выражением недоумения на лице.

- В чем дело, центурион, это не то выражение, которое мне хотелось бы увидеть на твоем лице.

Инженер почесал в затылке, махнув рукой в сторону жилого дома, у подножия которого стояла лавка.

- Я просто пытаюсь понять, возможно ли сделать то, чего вы хотите. Хорошей новостью является то, что этот блок выглядит достаточно прочным, так что это облегчит нам кое-какую работу. - Он посмотрел на здание с презрением профессионала. - Хотя потребовалось бы немногого, чтобы весь квартал обрушился сам по себе, поскольку он построен не на долговечно. Однако плохие новости ... - Он снова огляделся по сторонам, покачав головой. - В том, что я абсолютно не представляю, что будет твориться, когда поднимем полы и начнем стучать, ведь, мы устроим такой шум и грохот, что вся округа сойдет с ума…

Юлий указал на главную дорогу, ведущую вверх по холму, менее чем в пятидесяти шагах от дома Фелиции на дальней стороне.

- Видишь ту улицу? Сейчас здесь достаточно тихо, но как только стемнеет, она превращается в непрерывную процессию повозок, со всеми стуками и крушениями, которые ты только можешь пожелать, чтобы заглушить любой производимый вами шум, не говоря уже о ругани и криках, когда лошадь или мул не выдерживают своего веса или просто падают замертво от переутомления. Вы, в таком шуме могли бы вырубить достаточно камня для баню, и никто бы ничего не узнал. Твои ребята готовы?

Авидус ухмыльнулся, а затем резко свистнул, и дюжина мужчин, прислонившихся к витрине лавки, поднялись на ноги, держа наготове инструменты для работы.

- Они нетерпеливы, как собаки, почуявшие запах мяса. После ночей, проведенных в борделях в течение месяца они станут работать как лошади в поте лица в любое удобное для вас время!

Юлий кивнул, молча приподняв брови

- Только не забывай, что под полом должна быть большая кладовая, которую можно будет заполнить щитами и оружием…

- Ты уверен, что это разумно? А, если Стража узнает ...

Инженер оставил свое заявление незаконченным, ведь, оба мужчины знали о риске, связанном с тем, что планировали Скавр и Юлий.

- Можешь оставить свое беспокойство мне. Просто сосредоточься на том, чтобы выкопать эту нору, хорошо?

Авидус иронично отсалютовал.

- Все те же старые гребаные армейские порядки. Разница лишь в том, что мне не придется засыпать эту яму, когда она будет выкопана .

Примипил отвернулся, его лицо исказила ехидная улыбка.

- А, кто сказал, что вы не будете закапывать ее снова?

Эксцингус встретил своих юных лазутчиков у Остийских Ворот, оглядевшись с обычной осторожностью, прежде чем присесть на корточки и присоединиться к группе оборванных детей. Седой и грязный мужчина, одетый в остатки военной туники, дремал на утреннем солнце в двадцати шагах от них, но в остальном сцена у ворот была обычной. Детский вожак, мальчик, настолько поумневший в своей жизни раньше времени, что информатор все еще не уверенный испытывать ли ему отвращение или очарование к этому мальчишке, посмотрел на него с явным безразличием.

- Нам было интересно, когда ты появишься. Потому, что из-за того, что ты сказал нам сделать вчера, эти ублюдки поймали нас в форте.

Эксцингус поднял бровь.

- Кое-кто оказался умнее, чем я думал. Что они с вами сделали?

Ребенок пренебрежительно покачал головой.

- Ничего. Их главный офицер предложил нам деньги и поработать на него.

Информатор радостно хлопнул в ладоши.

- Превосходно! И я полагаю, вы согласились?

Мальчишка посмотрел на него с выражением недоверия.

- Конечно, мы это сделали!

Эксцингус улыбнулся ему, можно сказать, даже с нежностью.

- Ты даже умнее своего отца, не так ли, Гай? Силус, должно быть, женился на твоей матери не подумав, что она окажется умнее его. Отлично, и что Юлий хотел от тебя?

Гай поковырял в ногте.

- Просто так я ничего не скажу. Помнишь, что ты сказал мне, когда предложил нам стать твоими глазами и ушами?

Информатор понимающе улыбнулся.

- У каждого дела есть своя цена ...

- Не гони парашу! У всего есть своя цена. Итак, поехали дальше.

Ребенок выжидающе поднял бровь, глядя на Эксцингуса, который вздохнул и опустил руку в карман.

- Вот. - Он положил монету на протянутую ладонь, покачав головой, пока ребенок рассматривал ее, поджав губы. - Не испытывай судьбу, сопляк. Либо бери монету, либо подумай о последствиях. В конце концов, ты только что продал меня.

Гай невозмутимо кивнул.

- Он сказал мне, что они тебе не доверяют.

На лице Эксцингуса появилось страдальческое выражение.

- Я это знаю и без тебя. Что еще?

- Они хотят, чтобы мы проследили за тобой и рассказывали им, куда ты ходишь и что делаешь… Это все.

Эксцингус кивнул.

- Превосходно. Я действительно получаю огромное удовольствие от реализации своего плана .

Ребенок нахмурился, нагнув голову набок.

- Ты что, на самом деле, хотел, чтобы нас поймали?

- Ох, какой ты молодец ...

Гай покачал головой, когда мужчина иронично захлопал в ладоши.

- Ну, и ублюдок же ты ...

Эксцингус протянул руку и, схватив мальчика за тунику, притянул его ближе и показал лезвие небольшого кинжала.

- Давай не будем забывать, у кого из нас богаче воображение, не так ли, Гай? Ты думаешь о том, где достать деньги на сегодняшний ужин, в то время как я думаю о том, как лучше обустроить себя всю оставшуюся жизнь. Это будет последняя работа, которую я выполню, и если я все сделаю правильно, потому что золота, находящегося вокруг, достаточно, чтобы небольшая, но довольно значительная его часть прилипла к моим пальцам. Я затащил тебя за порог казармы для того. чтобы Юлий не смог устоять перед соблазном заглотнуть наживку, и теперь у меня есть средство заставить его поверить во все, что я захочу. С этого момента эти идиоты будут танцевать под мою музыку, и ты позаботишься о том, чтобы они услышали именно то, что я хочу, чтобы они услышали. Понял?

К обеду инженеры хорошо справились со своей задачей, разобрав грязные половицы помещения и с энтузиазмом копались в губчатом туфе под ними с такой скоростью, что у тунгрийцев широко раскрылись глаза от изумления.

- Они, что…сумасшедшие?

Котта посмотрел вниз, в быстро углубляющуюся яму, ухмыльнувшись Морбану, пока потные тунгрийцы выносили комья свеже-вырубленного туфа на улицу, где их бросали в тележку, ожидавшую у дверей.

- В чем радость работы с этим туфом, знаменосец? Когда ты вырезаешь его из земли, он больше похож на грязную губку, чем на камень, но как только ты выносишь его на воздух, он твердеет, как кирпич. Эти парни знают, что пока они работают быстро, то не дают ему времени на то, чтобы он затвердел. Поэтому они ...

Он нахмурился, когда один из группы землекопов, усердно трудившихся на участке рядом с дверью, которая упорно сопротивлялась их киркам, поднял руку, подзывая Авидуса. Видавший виды инженер бросил один взгляд на то, что раскопал его человек, и поднял глаза на Котту, призывая его спуститься в яму. Заинтригованный, Морбан последовал за ним, но тут же отшатнулся, когда понял, что именно обнаружили ремонтники.

- Неудивительно, что ваши ребята шли так медленнее в этом месте, туф уже один раз выкапывали и снова закопали. Он помахал рукой у себя под носом и поморщился.

- Слишком воняет ...

При раскопках была обнаружена человеческая рука, вся черная от гниения, но, тем не менее, ее можно было узнать.

- Ты! - Котта указал на одного из своих людей. Сходи, приведи докторшу.

Вскоре после этого прибыла Фелиция и некоторое время смотрела на труп, прежде чем заговорить, ее профессиональное любопытство смягчилось сочувствием и большим облегчением от известия о том, что найдено только одно тело.

- Я волновалась, что вы могли найти брата моего бывшего мужа и его семью. Она наклонилась поближе, чтобы взглянуть на теперь уже полностью выкопанный труп, не обращая внимания на его отвратительный запах. - Это тело женщины, и она, должно быть, пролежала здесь уже несколько недель, бедняжка. Ты похоронишь ее?

Котта кивнул.

- Да. Мы завернем ее в достаточное количество материала, чтобы скрыть то, что несем в тележке, как только достанем что-нибудь, чтобы перебить неприятный запах. - Он оглянулся на Морбана, слабо улыбнувшись его позеленевшему лицу. - Будь добр, знаменосец? Обойди местные лавки на квартал или около того. Представься как новый владелец этого помещения и скажи, что мы занимаемся ремонтом полов. Пока ты будешь там, наведите справки, только осторожно, о владельце этого заведения.

Морбан мрачно уставился на него.

- Вы хотите, чтобы я выяснил, была ли у него жена ...

Котта поднял палец.

- Ну, приблизительно, так. Давай, предположим, что больше никто не знает об этом акте сокрытия, и в этом случае женщина, о которой идет речь, может просто уехать “навестить свою мать”. Или это может быть не его жена, а какая-нибудь девушка, которая угрожала что-то рассказать и заплатила за это своей жизнью. Ты сможешь расспросить об этом помягче? И пока ты будешь этим занимать, купи немного негашеной извести.

Морбан вернулся час спустя, выражение его лица было не менее мрачным, чем когда он уходил, и оно еще больше помрачнело при виде извлеченного трупа мертвой женщины.

- Местные кажутся достаточно приличными людьми, особенно после того, как они поняли, что мы не собираемся создавать им никакой конкуренции. Кажется, у нашего домовладельца была молодая жена, намного моложе его, и первая вспышка любви уже давно скрылась за горизонтом. Многие из людей, с которыми я разговаривал, сочли уместным упомянуть гладиаторов ...

Котта и Авидус обменялись понимающими взглядами.

- Итак, она влезла на борт его лодки и энергично гребла вместе с мужиком более подходящего возраста ...

Авидус криво кивнул в ответ на мнение Котты.

- … и выносливости.

- В результате чего она оказалась под половицами его магазина. Я предполагаю, что он просто собирался не отвечать на любые вопросы о ее местонахождении и, с непроницаемым лицом, ждать, пока о ней забудут.

Морбан взял у одного из своих людей глиняный горшок высотой в фут и передал его Авидусу.

- Негашеная известь. Ее должно быть более чем достаточно для такой маленькой девчонки. Что с ней будем делать?

Котта на мгновение бросил взгляд на труп, прежде чем заговорить.

- Погрузите ее в повозку, заройте в щебень и посыпьте достаточным количеством извести, чтобы она не воняла, пока не провезете ее мимо охраны у ворот и закопайте где-нибудь в тихом месте. Он указал на Авидуса. - Присмотри за этим, а я пойду, поболтаю с нашим домовладельцем ...

Кадир вошел в кабинет трибуна и отдал честь, вытянувшись по стойке смирно и уставившись на стену за головой Скавра, к большому удивлению Котты. Трибун махнул рукой в сторону свободного стула, улыбаясь решительному выражению лица своего центуриона.

- Может быть, присядешь, центурион, и немного расслабишься?

Юлий ободряюще кивнул, и хамийанец взгромоздился на предоставленный табурет. Котта продолжил свой рассказ о событиях дня своим обычным будничным тоном.

- Итак, я зашел к нему в дом, конечно, весь в пыли после раскопок, и он вышел к дверям поприветствовать меня с обычным надменным выражением лица . - Ветеран ухмыльнулся при этом воспоминании. - Я спросил его, не чувствует ли он неприятного запаха в носу, а затем, когда он нахмурился что-то почувствовав, я бросил кусок ее туники на пол перед ним. Я бы даже предположил, что, когда она была новая, это был прекрасный цвет, в котором все еще можно было узнать зеленый, несмотря на то, что нам пришлось сдирать ее с трупа, как будто это была ее собственная кожа. Он побелел, как стола девственницы-весталки… Мне даже стало его жалко

- И?

Ветеран пожал плечами в ответ на вопрос Юлия.

- Он постоял так мгновение, а затем просто сел на задницу, как будто ноги внезапно ему отказали. Я предполагаю, что он сразу обделался когда я безо всякого предупреждения шлепнул перед ним на пол эти улики, для него это было уж слишком. Я помог ему подняться и завел внутрь, а потом мы немного поболтали об этом. Кажется, она стала слишком наглой, думая, что только потому, что он больше не может заниматься с ней любовью, он будет терпеть, как она разгуливает со своим любовником. Какой-то гладиатор или что-то в этом роде. Он ее ударил и, когда она упала замертво, ударившись головой об угол стола, он понял, в какое глубокое дерьмо вляпался, учитывая, что ее семья не из тех, кто все прощает, поэтому он похоронил ее в том помещении при свете лампы, а затем распустил слух, что она сбежала с другим мужчиной, опозорив его.

- Понятно! - Скавр откинулся на спинку стула. - И что ты предлагаешь нам делать с этим преступлением на почве страсти?

Котта покачал головой.

- Кроме использования его, для оказания нам любой небольшой помощи, о которой мы его попросим? Ничего. Он убил ее в приступе ярости, и он все еще полон раскаяния три месяца спустя, так что от передачи его Стражам порядка ничего нам не даст. Я думаю, мы оставим эту спящую собачонку лежать, как лежала. Кроме того, я думаю, что в какой-то момент мы сможем эффективно попользоваться его кредитным плечом. Ему принадлежит ряд торговых точек в нескольких довольно приличных районах, так что в ближайшее время он наверняка сможет оказать нам какую-нибудь услугу.

Трибун на мгновение задумался.

- Я согласен. А ты, центурион, какие новости ты принес?

Латынь Кадира, безупречная, как всегда, была с легким акцентом, поскольку он вырос на Востоке Империи.

- Трибун, у меня есть для вас донесение от наших сыскарей в городе.

Скавр кивнул, наклонясь вперед.

- Юлий сказал мне, что тебя можно поздравить за скоростью, с которой ты превратил некоторых из наших хитрющих солдат в лазутчиков. Когда-нибудь ты должен будешь рассказать мне, как все это работает, и где ты научился этому ремеслу, если уж на то пошло. В твоем распоряжении были солдаты, которые весь день следили за Эксцингусом?

- Да, с тех самых пор, как он приходил сюда сегодня утром, трибун. - Кадир опустил взгляд на планшет, который положил перед собой на стол. - Во-первых, он встретился с детьми, которые вчера были задержаны в казармах. Мой человек был достаточно близко, чтобы услышать манеру обсуждения, хотя ни слова не понял, сказав, правда, что все выглядело вполне дружелюбно.

Скавр посмотрел на Юлия.

- Значит, либо они решили не говорить ему о нашем разговоре... или …

Юлий пожал плечами.

- Или они рассказали ему, и он применил свой обычный прагматичный подход, вплоть до приставления ножа к горлу. А может быть дал денег…?

- Да. Он действительно склонен подхватывать все, что в него бросают, не так ли? В данном случае, мы либо получим точную информацию от этих детей, либо будем накормлены пачкой лжи на том основании, что он быстро превзойдет нас на фронте подкупа.

Кадир тихонько кашлянул, и двое мужчин повернулись к нему.

- В любом случае, следует надеяться, что мои люди предоставят нам окончательные доказательства его передвижений. После встречи с детьми Эксцингус вернулся в город и направился в довольно неожиданное место. Один из людей, приставленных следить за ним, побежал обратно к нашему обычному месту встречи и проинформировал меня, и у меня хватило времени добраться до места как раз вовремя, чтобы увидеть, куда он пошел.

Он встал, указывая на область на карте города, которую Скавр недавно заказал, чтобы планировать свои следующие шаги с лучшим пониманием расстояния.

- Он пошел вот сюда и пробыл внутри больше часа.

Скавр молча уставился на него.

"Сады Саллюстия"? Ты уверены в этом? Я бы никогда не подумал про Эксцингусс, что он увлечен растениями.

Кадир кивнул.

- И теперь вы понимаете, почему я пошел за ним сам. Когда Эксцингус вышел оттуда, он выглядел довольным собой больше обычного, и по выражению его лица я заключил, что какими бы делами он ни занимался, все прошло прекрасно.

Трибун кивнула.

"Сады Саллюстия" находятся менее чем в полумиле от виллы сенатора Альбинуса. Как мы и подозревали, я полагаю, Эксцингус завел друзей в высших кругах. И что было дальше?

Хамийанин повернулся лицом к Юлию.

- После этого, примипил, он пошел через низину к небольшому домику на Виминальском Холме. Он был очень осторожен, приближаясь к нему, трижды меняя направление и дважды возвращаясь назад, чтобы выявить потенциальных преследователей, но по милости богини Деасуры нам удавалось держать его в поле зрения. Конечной целью, по-видимому, был этот его домик, поскольку к тому времени, как наступила ночь, он так и не вышел оттуда.

Скавр откинулся на спинку стула с довольным видом.

- Превосходно. Один день работы ваших людей показал нам, кто стоит за ним в этом интересном маленьком деле и где живет наш предположительно ручной информатор. Это отличная работа по любым меркам .

Кадир серьезно наклонил голову, принимая похвалу.

- А могу ли я внести предложение, господин трибун?

- Пожалуйста, говори.

Хамийанец принял задумчивый вид.

- Я доволен тем, что мы отработали навыки, необходимые для продолжения слежки за ним по городу, и я чувствую, что нам немного повезло, что мы проследили за ним до его дома, не замеченными, учитывая, как тщательно он пытался высмотреть любого, кто мог следить за ним. Я полагаю, что теперь, когда мы знаем, где он живет, мы должны держаться подальше, не попадаясь ему на глаза, как только поймем, что он пошел в этом направлении?

Скавр кивнул.

- Ты прав, нет смысла давать ему возможность догадаться, что мы знаем, где он живет. Мы будем держаться от него подальше, когда он отправится домой, но, возможно, нам следует понаблюдать за ним, когда он придет туда?

Кадир слегка улыбнулся.

- Я уже подумал над этим трибун. Сегодня вечером в том районе появилась новая пара попрошаек.

На следующее утро, выкопав новый подвал, проложив туда узкую открытую боковую лестницу, чтобы обеспечить легкий доступ, и постелив в помещении наверху доски более высокого качества, люди Морбана приступили к ремонту своего заведения, готовясь к его открытию. Выполняя различные задания под руководством знаменосца, насмешками и уговорами, они быстро продвинулись в вопросе оштукатуривания и покраске стен и потолка.

- Займитесь делом, ребята, я здесь работаю по расписанию!

Один из мужчин постарше бросил на него желчный взгляд, когда он наносил шпателем штукатурку на свою часть стены, его приподнятые брови показывали, насколько он осведомлен о способностях ветерана извлекать выгоду практически из любой ситуации.

- Ты что, уже сделал на это ставку, не так ли, Морбан?

Его фраза была встречена понимающим взглядом знаменосца.

- Нет, но я знаю кое-что, чего не знаешь ты. Если к завтрашнему утру это заведение заработает, мы получим свою долю прибыли.

Он самодовольно улыбнулся, когда солдаты повернулись, чтобы посмотреть на него с новым интересом.

- И какая будет доля? - спросил кто-то.

- Тридцать процентов, а остальное - похоронному клубу. Мужчины кивнули друг другу при упоминании фонда, который гарантировал бы, что каждый из них получит надлежащие обряды и поминовение в конце своей жизни. - А это значит, что, учитывая, что вас восемь человек, вы все получаете по три процента от всего, что мы зарабатываем.

Один из самых сообразительных среди них в уме подсчитал.

- Это значит, что ты возьмешь себя шесть процентов?

Морбан поднял бровь, глядя на него.

- Я ...?

Человек, о котором шла речь, знаменосец из другой центурии, покачал головой в притворном замешательстве.

- Значит, мы выполняем всю работу за три монеты из сотни каждый, а ты работаешь за все шесть? Мне кажется это не честным.

Знаменосец с сожалением покачал головой.

- А ты подумай, ведь я больше работаю… Все, что вам нужно сделать, это прибраться здесь, намазать немного штукатурки и нарисовать на стене летающего придурка на удачу, принести несколько стульев, а затем бездельничать, и ждать до тех пор, пока не придет время стричь волосы. Я, с другой стороны, должен заставлять вас, праздных ублюдков, работать, следить, чтобы вы делали все правильно, ходить и находить клиентов, брать деньги, считать деньги … Продолжать дальше… ?

Сардонически высказался другой мужчина.

- Неужели тебе разрешают считать деньги?

Морбан радостно улыбнулся ему в ответ.

- Конечно. Мои навыки счета, как раз, здесь то и пригодятся, и это факт.

Солдат вернулся к работе.

- Лучше смиритесь, ребята, а то придется согласиться на два процента, у старины Морбана липкие пальцы.

- Толстяк обошел окрестности, задавая вопросы, и заодно купил банку негашеной извести. А позже, когда стало потише, они вынесли что-то на тележку, завернутое в простыню, и оно выглядело мокрым, или, по крайней мере, простыня была мокрой. Еще пахло гнилью.

Эксцингус погладил подбородок, делая глоток своего напитка, прежде чем ответить ребенку.

- Итак, они копали, и в ходе этих раскопок нашли чье-то тело. Меня труп мало интересует, но вот раскопки, в результате которых они его обнаружили, намного увлекательнее. Интересно, зачем им рыть подвал под парикмахерскую? Он на мгновение задумался. - Выясни, чем они там занимаются, ладно, Гай?

Ребенок посмотрел на него в ответ с чем-то близким к недоверию.

- Как я должен это сделать? Просто подойти и попросить разрешение взглянуть на новый подвал?

Информатор махнул рукой, отмахиваясь от вопроса.

- Когда ты станешь старше — если ты проживешь достаточно долго, чтобы стать старше, учитывая твое постоянное стремление подвергать сомнению указания тех, кто умнее тебя, — ты поймешь, что самый важный вопрос, который может задать мужчина, - это не “как”. Если я скажу тебе, как ты должен выполнить эту простую задачу, то я могу с таким же успехом выполнить ее и сам. Мне все равно, как ты это сделаешь, главное, чтобы ты ее сделал. Ты же не думаешь, что эти солдаты арендовали магазин и отремонтировали его за свой счет, просто ради удовольствия от прибыли, не так ли? У них есть причина для создания этого заведения, и что бы это ни было, они планируют продавать это в качестве прикрытия для своей реальной деятельности, я хочу знать, для чего это им нужно, потому что незнание заставляет меня нервничать намного больше, чем ты можешь себе представить.

Он встал и бросил на стол монету.

- Уходи и не возвращайся без подробной картины того, что у них там внизу, или я буду вынужден найти кого-то другого для выполнения этой работы. У тебя сегодня назначена встреча с моим хорошим другом Юлием? - Гай кивнул. - И ты помнишь, что ты должен ему рассказать обо мне?

- Вчера ты встретился с сенатором Альбинусом и согласился продать ему информацию о том, где и когда он может устроить ловушку для солдат. - Ребенок нахмурился. - Но я все еще не понимаю, зачем...

- Почему я позволяю им узнать такие вещи? - Он наклонился вперед, закрывая глаза ребенка рукой. - Скажи мне, что ты видишь?

- Ну, я ни хрена не вижу, не так ли?

- Точно. Перед твоими глазами город, но все, что ты можешь видеть, - это мою руку.

Он убрал руку, и Гай посмотрел на него с выражением начинающего понимания.

- Ты хочешь, чтобы солдаты увидели только руку?

- И не увидели ту картину, которую она от них скрывает. Точно. А теперь иди, мне тоже нужно кое с кем встретиться.

Эксцингус вышел на улицу, не обращая внимания на нищих, которые громко поприветствовали его из канавы, и направился к месту, которое он подробно описал в своем послании Альбинусу. Прибыв и обнаружив, что сенатор уже там, он опустился в кресло рядом с ним, подождав, пока стражники, сопровождавшие Альбинуса в сады, удалятся за пределы слышимости. После внезапного ухода Котты со службы сенатор окружил себя бывшими гладиаторами, любой из которых, как подозревал Эксцингус, был бы счастлив перерезать горло любому только ради простого удовольствия посмотреть, как умирает человек.

- Вы, кажется, очень увлечены садами, сенатор. Я думал, что приду на нашу встречу пораньше, но нахожу вас уже здесь .

Его собеседник ответил мягким тоном, но с явным раздражением.

- А я думал, мы с тобой заключили сделку, информатор? Я заплачу тебе золотом, и ты предоставишь мне возможность застать Скавра и этого его человека Аквилу врасплох? И теперь я обнаруживаю, что один из банды Ножей Императора мертв? Полагаю, ты попытаешься отделаться от меня какой-нибудь историей о самоубийстве, но я...

- Далек от этого, сенатор.

Эксцингус немного подождал, давая возможность Альбинусу заговорить снова, если он того пожелает, но собеседник просто смерил его жестким взглядом и поднял брови.

- Продолжай.

- Как я уже сказал, это не было самоубийством. Аквила и этот гребаный центурион, который повсюду его сопровождает, напали на центуриона Дорсо и его людей на улице, убили телохранителей и затащили Дорсо в его частную резиденцию. Они убили его самым ужасным способом, облив маслом, прежде чем поджечь.

Альбинус в ужасе поднял брови, уставившись на деревья над ними.

- Я слышал, что его кремированный труп был найден в развалинах частного дома, но сжечь его заживо? Этот Аквила опустился до уровня варваров, которые повсюду следуют за ним! Я учиню ему доброе старомодное римское правосудие, когда у меня будет такая возможность! Он покачал головой, затем снова повернулся к информатору. - Так почему же, учитывая наше соглашение, ты не предупредил меня об этой возможности перехватить их?

Эксцингус поднял бровь.

- Я бы сказал, что это очевидно, сенатор. Наша сделка заключается в поставке как "Аквилы", так и "трибуна Скавра", не так ли? Если бы я подтолкнул вас к тому, чтобы вы расправились с ними прошлой ночью, то вы обнаружили бы только одного из них. Человек, причинивший вам еще большее оскорбление, не только был бы жив, но и был бы предупрежден и командовал бы пятнадцатью сотнями человек, многие из которых, как мне сообщили, очень преданы этому Аквиле. .- Он оглянулся на разношерстных телохранителей сенатора. - Я сомневаюсь, что у ваших людей, которые кажутся скорее мускулистыми, чем стремительными в действиях, была бы хоть какая надежда сдержать их, если бы они напали на вас в большом количестве. - Он покачал головой и предостерегающе погрозил пальцем удивленному Альбинусу. - Нет, если это должно быть сделано, то это должно быть сделано правильно, а прошлая ночь не предоставила такой возможности. Когда появится такая возможность, вы узнаете об этом первым.

Он улыбнулся сенатору.

- Доверьтесь мне.

Морбан оглядел обновленное убранство помещения, краска все еще сохла на некоторых стенах, в то время как воздух был наполнен ароматом свежей штукатурки. Аккуратно раскрашенный крылатый фаллос украшал одну стену, а стулья, на которых их клиенты должны были сидеть во время стрижки, были выставлены в два ровных ряда.

- Прелестно. Он обвел взглядом группу солдат, все из которых переоделись в чистые туники, хлопнув в ладоши и радостно потирая их. - Так, ладно! Ребята, приготовьтесь к делу. У меня есть идея, как мы можем красиво и быстро зазвать клиентов.

Выйдя на солнышко, он вразвалку перешел улицу и глубоко вдохнул, прежде чем заорать во весь голос, перекрикивая уличный гвалт с непринужденностью человека, привыкшего, чтобы его слышали.

- Стрижки за полцены! Бритье за полцены! Только сегодня вы подстригитесь по последней моде у опытных парикмахеров! Стрижки за полцены! Произведите впечатление на дам гладким подбородком и станьте предметом зависти ваших друзей! Бритье за полцены! И вы не будете выглядеть так, будто вас брили тупым ножом,.. Выйдя от нас, вы будете выглядеть ...

Он широко улыбнулся мужчине, который остановился как вкопанный.

- Хотите подстричься, господин? Или, может быть, вы хотели бы узнать, насколько хорошо вы будете выглядеть после бритья у одного из наших опытных парикмахеров? Пройдите сюда и приготовьтесь изумиться!

Он завел ошеломленного клиента в зал, указав на солдата, который, по его мнению, с наименьшей вероятностью случайно перережет горло их первому клиенту.

- Эй, ты, вот твой клиент. Побрейте его как можно тщательнее и глаже, и, как нашему самому первому клиенту, мы сделаем это бесплатно, если он пообещает рассказать своим друзьям, насколько хороши наши выгодные цены!

Клиент, о котором шла речь, радостно засиял, быстро заняв свое место в указанном кресле. Серьезно кивнув, упомянутый, парикмахер выхватил армейский кинжал и принялся натирать его острие о кожаный ремешок. Ошеломленный неожиданным появлением оружия, человек в кресле принял встревоженный вид и начал подниматься со своего места, но обнаружил, что сильная рука толкнула его назад, в то время как солдат обратился к нему грубым голосом.

- Не дергайся, приятель. Я не порежу тебя, пока ты не пошевельнешься, но если я все-таки порежу тебя, это будет очень неприятно ...

Он намазал пригоршню оливкового масла на подбородок клиента, быстро покрыв скользкой жидкостью бороду перепуганного мужчины, прежде чем взяться за лезвие. После нескольких ловких ударов его потенциальная жертва начала понимать, что его еще пока не порезали, и что каждый проход ножа безболезненно удалял часть того, что до сих пор было упрямой щетиной. Солдат ухмыльнулся, глядя на него сверху вниз, видя, как расслабленность постепенно смягчает напряженные черты его лица.

- Хороший нож, не так ли? Он очень красив, лучший из всех, что у меня когда-либо был, удачно посажено лезвие и подходит для самой тяжелой работы. Я даже отрезал им голову одному из варвара в Дакии в прошлом году, когда потерял свой меч в дерьмовой схватке ... - Он сделал паузу, раздраженно покачав головой, когда струйка крови потекла по щеке теперь уже совершенно перепуганного клиента. - Теперь посмотри, что ты заставил меня сделать! Я же сказал тебе «не двигайся»!

Котта вошел в парикмахерскую незадолго до наступления сумерек, кивнув Морбану в знак приветствия. Его люди, побрив и постригши последних посетителей дня и убрав их подстриженные волосы, ждали команды отправляться в путь с нетерпением людей, планирующих полноценное ночное развлечение.

- В путь, ребята, и помните, что на рассвете вам всем снова заступать на дежурство. И не надо так злиться, чтобы ваши руки, держащие бритву, все еще дрожали, когда вы доберетесь сюда, ладно?

Солдаты вышли, не дожидаясь, пока их попросят дважды, направляясь в город с уважительными кивками и полу-приветствиями ветерану. Морбан махнул рукой в сторону кресла перед своим столом.

- Присаживайтесь, центурион, сбросьте вес, пока я заканчиваю считать обналичу.

Котта присел, устремив взгляд на знаменосца и с интересом наблюдая, как его руки ловко перебирают аккуратные стопки монет на столе.

- Мой старик всегда говорил, когда не лежал лицом вниз в постели от слишком большого количества вина или не гонялся за новобранцами и не лупил их своей виноградной палкой, то, как человек смотрит на вещи, многое вам о нем расскажет.

Морбан на мгновение поднял глаза, изображая любопытство, которое Котта с легкостью разгадал.

- Правда?

- Да, это так. И чем старше я становлюсь, тем с большим уважением отношусь к мнению старого ублюдка ...

Он намеренно замолчал, пока тишина не подействовало на собеседника именно так, как предполагалось. Морбан поднял глаза, в его быстром взгляде мелькнул намек на беспокойство, затем снова опустил взгляд на деньги.

- Вот, вот Именно так он мне и сказал!. Итак, Морбан, тебя порекомендовали мне как человека, умеющего обращаться с деньгами.

Знаменосец улыбнулся в попытке самоуничижения.

- Правда? Да, что-то вроде того...

- Да. - Голос центуриона посуровел. - Мне сказали, что любые деньги, которые были бы положены перед тобой, если тебя оставить с ними наедине, волшебным образом начали бы исчезать

Знаменосец отшатнулся с возмущенным выражением лица.

- Минутку! Я...

- Похоже на мой комментарий?

Глаза Морбана сузились от дошедшего до него со временем оскорбления.

- Я уже трижды пересчитал все эти деньги: тридцать три бритья и семьдесят пять стрижек, что составляет

- Что составляет … семьдесят восемь клиентов, не так ли?

Глаза солдата-ветерана сузились, когда до него дошла обманчивая легкость тона Котты.

- Ааа… нет. Фактически было семьдесят два.

Он встретил взгляд центуриона со своей самой бесстрастной маской и ждал ответа. Котта медленно покачал головой, и что-то в его непонятном взгляде прозвучало предупреждением в сознании знаменосца.

- Раз офицер, значит, я не прав, да? Ладно, их было семьдесят восемь ... - Центурион-ветеран выдержал его пристальный взгляд. - Говорю вам, семьдесят восемь клиентов. И это все.

Котта кивнул.

- Очень хорошо. Мне так нравится, работать с таким опытным человеком, как ты.

Он протянул руку, и Морбан открыл ящик стола, достал кошелек и ссыпал в него монеты, кучками разложенные по плоской деревянной поверхности, прежде чем положить кошелек в протянутую ладонь.

- А, насчет премии парням?

- И твоей, если уж на то пошло?

Знаменосец бесстыдно ухмыльнулся.

- Ну, тогда, раз вы упомянули об этом ...

Котта покачал головой в притворном недоверии.

- Каждый раз, когда я думаю, что встретил самого откровенного мошенника, который когда-либо существовал в армии, кто-то приходит и доказывает, что я неправ. Ты можешь получить свою премию из тех денег, которые ты все еще удерживаешь за те пятнадцать голов, подстриженных твоими ребятами сегодня.

Морбан разинул рот, когда надежная почва, которую, как он думал, ему удалось обрести под ногами, внезапно исчезла.

- Как ...?

Котта остался стоять в той же позе.

- Откуда я узнал, сколько стрижек сделали сегодня твои парни? Пусть это пока останется между нами. Ты поймешь это сам в свое время. Когда я увижу твоих парней, я скажу им, что ты уже получил их долю на сегодня, хорошо?

- Но, они же не покроют все…

Котта ухмыльнулся, наклоняясь, чтобы ущипнуть пожилого мужчину за щеку.

- Все что надо, они покроют, не так ли? Радуйся, что ты только что научился новому трюку сегодня вечером — не лгать человеку, который знает больше способов заставить деньги исчезнуть, чем ты когда-либо видел. Спокойной ночи, Морбан!

Эксцингус устало опустился в кресло лицом к Гаю, махнув рукой хозяину, который тут же прислал одну из своих дочерей с кувшином вина. Поставив фляжку и чашки на стол, она кокетливо надула губки, сжимая свои груди вместе, чтобы они соблазнительно выпятились. Эксцингус снова махнул рукой, чтобы отпустить ее, решительно покачав головой, когда ее надутые губки сменили обаятельную улыбку на гримасу отвращение.

- В путь, детка. Ты слишком молода для меня, я слишком устал, чтобы отдать тебе должное, а у моего юного друга еще не полностью функционирует женилка. Возвращайся через два-три года.

Маотчишка нахмурился, глядя на него.

- Откуда ты знаешь, что мой член не работает!? Насколько тебе известно, я мог бы ...

- Я бы предположил, что иногда ты озадаченно смотришь на свою безволосую сосиску. Что ты выяснил для меня?

Гай пожал плечами.

- О новом подвале парикмахерской? Ничего.

Эксцингус налил себе кубок вина с выражением глубокого разочарования ответом ребенка.

- Я предлагал тебе выяснить одну простую вещь, а все, что ты можешь сказать мне , это “ничего”?-

Мальчик пристально посмотрел на него.

- Точно. Ничего. Там внизу ничего нет.

- Что? - Информатор покачал головой в новом раздражении. - Так ты все-таки заглянули туда! Как тебе это удалось?

Гай пожал плечами.

- Вы не единственный, у кого есть деньги, кто хочет знать подробности. Нас наняли следить за этим местом и сообщать центуриону, который изображает из себя крутого начальника, сколько человек входило и выходило.

Эксцингус недоверчиво поднял глаза.

- Ты хочешь сказать, что тебе заплатили за подсчет стрижек? Иногда мне кажется, что весь город сошел с ума. - Он пожал плечами. - Итак, пока ты считал головы, как именно тебе удалось спуститься по лестнице?

Гай ухмыльнулся.

- Просто. Я постригся.

Информатор ухмыльнулся.

- Да, теперь, когда ты упомянул об этом, ты действительно стал выглядеть немного более по-военному, чем сегодня утром.

Мальчик проигнорировал его замечание.

- И когда я закончил, я бросил быстрый взгляд вниз по лестнице. Они даже не подозревали, что я это сделал. В конце концов, никто не обращает внимания на то, что маленький мальчик слишком любопытен, не так ли?

- И?

- Я же сказал тебе. Ничего! Там ничего нет!

- С величайшим трудом я сдерживаюсь, чтобы не взять в горсть то немногое, что у тебя осталось, и не разбить твою раздражающую меня гребаную голову об этот стол - Эксцингус выговаривал слова со смесью усталости и раздражения. - Что. Что, именно, ты там увидел?

- Пустой подвал. Только грубые каменные стены и ничего больше.

Эксцингус откинулся на спинку стула, нахмурившись.

- Зачем им пустой подвал? Зачем тратить столько сил на строительство погреба, а затем оставлять его пустым? Я был уверен, что там, внизу, должно быть оружие, но если это просто пустая кладовая.., для чего она им? - Он на мгновение погрузился в молчание. - Возможно, я все-таки придаю этому слишком большое значение. Они солдаты, а армия всегда любит переусердствовать во всем, за что берется ...

Он пожал плечами.

- Неважно. Мне пора быть в другом месте. - Взяв свою чашку со стола, он допил ее оставшееся содержимое и встал. - Пришло время встретиться с твоим отцом и убедить его спасти следующую жертву юного Акилы. Если немного повезет, головорезы Брута поймают высокомерного молодого ублюдка и отрежут ему все лишнее.

Котта повел шестерых своих людей по затемненным улицам Виминала вслед за Эксцингусом, Марк следовал за ним по пятам, в то время как человек информатора Силус осторожно шел в двадцати шагах впереди группы, проверяя каждый перекресток на предмет присутствия городской стражи, прежде чем подать сигнал, что путь свободен. Центурион-ветеран наотрез отказался рассматривать попытки Марка оставить его здесь, когда они выходили из казарм.

- Ведь, кроме всего, вам понадобятся люди за своей спиной, если вы собираетесь пустить этого Брута под нож, иначе вам никогда не пройти мимо его головорезов. И вы не можете взять с собой солдат. Таскаться за Эксцингусом - это одно, но для противостояния такой банде, как Серебряный Кинжал, понадобятся люди, которые знают эти улицы и как на них сражаться, а это значит, что только мои парни могут для этого подойти. А что насчет этого Силуса, а? Насколько ему можно доверять?

Котта, как и следовало ожидать, мгновенно невзлюбил их проводника, встретившись с ним примерно час назад, когда Эксцингус поманил его из тени Бань Траяна присоединиться к их маленькому, скрытно идущему отряду. Для опытного глаза ветерана-центуриона человек осведомителя выглядел убийцей, с таким же безжизненным взглядом в глазах, который он видел у некоторых из своих людей

- Я знаю своих людей достаточно хорошо, чтобы доверять им, Но этот Силус для меня темная лошадка. Ты считаешь, ему можно доверять, и он не заведет нас в ловушку?

Он задал вопрос Эксцингусу без обиняков, хотя и увел информатора достаточно далеко от группы солдат, чтобы обеспечить некоторую конфиденциальность.

- Нет! - Ответ был дан Эксцингусом столь же откровенным, в обычном деловом тоне. - Я считаю, что он бы нас продал, будь у него хоть пол-шанса, но я держу его за яйца, или, по крайней мере, надеюсь на это. Он знает, что мой покровитель полностью осведомлен о его роли в этом деле, и о том, где проживает его семья. Я предполагаю, что он привязан ко мне из-за страха перед любым возмездием, которое может постигнуть его и его огромную толпу его детей и кровных родственников, но, все же, нельзя отрицать, что мы рискуем, прибегая к его услугам. - Его зубы сверкнули в лунном свете, знакомой улыбкой, от которой Котте захотелось ударить его по морде. - И если у вас есть идея получше о том, как мы можем накрыть эту банду, я весь внимание.

Центурион-ветеран просто покачал головой в ответ на самодовольную улыбку и жестом велел Эксцингусу продолжать. Собрав вокруг себя всю группу, информатор подозвал своего помощника и тот вкратце изложил ситуацию.

- Брут и его люди перебрались в дом недалеко отсюда. В нем пять этажей. Я могу отвести вас туда.

Котта подождал мгновение, выжидающе глядя на Силуса, затем наклонился вперед, чтобы прошептать свой вопрос с недоверием в голосе.

- И это все? Это все, что ты знаешь? Мы понятия не имеем, сколько их там? Или чем они собираются защищаться, чтобы отразить атаку своих соперников?

Уличный бандит мрачно кивнул.

- Это все, что я знаю. Могу сказать вам по опыту, что с Брутом будет, по меньшей мере, дюжина его лучших людей, хотя не все они будут стоять на страже одновременно. Обычно он ставит человека на крышу, чтобы наблюдать за прилегающими улицами, и еще одного или двух возле входа. После этого? - Он равнодушно пожал плечами. - После этого можно только догадываться. Возможно, половина из них ляжет спать…

Котта с отвращением покачал головой.

- И это не твоя проблема, да? Что будет дальше, тебе неинтересно ...?

Теперь они были в сотне шагов или около того от здания, и походка Силуса замедлилась, превратившись в осторожные крадущиеся шаги в тени пятиэтажек, возвышавшихся над ними с обеих сторон. На улицах было тихо, и отряд Котты двигался с осторожностью людей, которые понимали, что их жизни вполне могут зависеть от того, останутся ли они незамеченными до самого последнего момента. Без предупреждения Силус нырнул во мрак тени, подняв ладонь, предупреждая их о приближающейся опасности, и люди Котты последовали его примеру и залегли в черноте.

В конце улицы мимо прошла пара мужчин, у каждого из них в руках была тяжелая дубинка.

- Городская стража?

Эксцингус пожал плечами.

- Невозможно сказать, не спросив их. И даже если это дозорная стража, они, скорее всего, у Брута на прикормке, так что, любой результат, вероятно, будет одинаковым, они это, или не они. Но, если они увидят, что мы крадемся в темноте, они позовут на помощь, это уж точно.

Они подождали, пока Силус осторожно встанет на ноги, выглянет из-за угла в обоих направлениях, а затем проскользнет влево, и последовали за ним. Пройдя шагов двадцать по улице, он остановился, жестом приглашая Котту подойти.

- Здание, которое вы ищете, находится в пятидесяти шагах слева от вас. Если мы подойдем еще ближе, нас заметит человек на крыше ... вон там, видите? - В его голосе послышались самодовольные нотки. - Я же говорил...

Прищурившись, Марк посмотрел на линию зданий и увидел очертания фигуры на фоне звезд: наблюдатель на мгновение уставился на улицу, прежде чем отступить от парапета здания. Вокруг здания был возведен каркас из деревянных опор, наподобие строительных лесов, используемых ремонтниками.

- Как только человек окажется под этими лесами, он станет невидимым сверху.

Котта кивнул в ответ на комментарий Эксцингуса.

- Именно то, о чем я и подумал. Я просто...

Марк прервал его.

- Нет. Это моя драка. Я подойду и открою входную дверь, после чего ты сможешь привести своих людей.

Он обошел пригнувшихся мужчин и скользнул вдоль стены дома, в тени которого они укрылись. Осторожно продвигаясь к цели, он услышал позади себя шуршание кожи по мостовой и, обернувшись, увидел за своей спиной Котту. Он указал туда, где ждали остальные люди ветерана.

- Возвращайся! Я же сказал тебе, это моя драка!

Центурион-ветеран свирепо ухмыльнулся в ответ на его яростный шепот и покачал головой.

- Никто не поблагодарит меня, если я вернусь без вас. И вы не единственный, у кого с ними счеты.

Марк мгновение смотрел на него, а затем кивнул, поворачиваясь обратно к их цели, затем замер, осознав, что наблюдатель с крыши снова появился высоко над ними, его силуэт снова вырисовывался на фоне сияния звезд. Котта тихо прошептал ему на ухо.

- Мы уже достаточно близко. Когда он снова отойдет, надо подобраться к двери.

Молодой человек кивнул, и когда дозорный снова отступил от парапета, они поспешили вперед, прижимаясь к стене конспиративного дома под прикрытие строительных лесов. Ставни на окне были закрыты, как, к ужасу Марка, и сама дверь. Шипение из тени заставило Марка обернуться туда, где ждали остальные участники набега, и, увидев Силуса, указывающего назад, на дорогу.. Котта нахмурился, осознав, что он пытался им сказать.

- Стражники, должно быть, возвращаются!

Он махнул своим людям, указывая направо, приказывая им убегать, пока они еще могут. Они заколебались, явно не желая покидать своего вожака, но он снова повторил жест с сердитым акцентом. Двое мужчин наблюдали, как их проводник повел Эксцингуса и остальных участников группы прочь по боковой улочке в более густую тень, оставив Марка с Коттой одних.

- Что нам теперь делать?

Ветеран ухмыльнулся своему бывшему ученику.

- Ну, мы же не можем здесь оставаться, не так ли? Нам нужно попасть в этот гребаный дом, и побыстрее! Единственное, что приходит мне в голову ... - Он сунул руку под тунику. -- Вот это!

Он направил брезжащую струю мочи в нижнюю часть двери, пригнувшись на корточки, чтобы получить лучший угол обзора, и струйка влаги полилась в узкую щель между дверью и притолокой. На мгновение единственным звуком в ночной тишине было плеск его мочи о твердые поверхности, а затем острый слух Марка услышал внезапный рев изнутри здания.

- Какого хрена! Какой-то грязный ублюдок ссыт на гребаную дверь!

Центурион-ветеран сложил ладонь чашечкой, наполнив ее остатками своей мочи, и резко прошептал Марку:

- Готово!

С внезапным лязгом отодвинули первый из дверных засовов, и Марк вытащил свой узорчатый кинжал, подняв лезвие и отведя руку назад. Когда дверь распахнулась и на пороге появился громила с разъяренным лицом, Котта плеснул ему в лицо пригоршню мочи. Прежде чем тот успел преодолеть инстинктивное отвращение от острого аромата теплой жидкости и внезапной рези в глазах, Марк бросился вперед с клинком, вонзив острое лезвие в шею сторожа. Котта поспешил вперед, втолкнул падающего громилу обратно в дверь и поманил Марка за собой.

- Закройте дверь!

Он опустил корчащегося сторожа у дверей на пол коридора и присел на корточки рядом с ним, качая головой, когда губы охранника дернулись в попытке что-то крикнуть.

- Я знаю. Видишь, как бывает, когда до слез скучно, а в следующую минуту какой-то ублюдок плеснет тебе в лицо мочой и перережет глотку. Немного несправедливо, не так ли? - Он повернулся к Марку, который стараясь, как можно тише, задвигал тяжелые дверные засовы и шепнул молодому человеку с выражением недоверия на затененном лице. - Ну что будем делать, если уж мы внутри. Учитывая, что мы одни, я думаю, что наконец-то вы поняли, что имел в виду мой старик, когда говорил мне быть осторожным в своих желаниях, на случай, если они у меня когда-нибудь появятся. Мы можем либо дождаться, пока Дозорная стража уберется восвояси, а затем попытаться найти парней, хотя один только Митра Несущий Свет знает, куда Эксцингус и Силус увели их, убегая, в спешке, либо мы можем пойти и посмотреть, скольких еще из этих головорезов нам придется прикончить, чтобы добраться до их вожака. Ну, выбирай быстрее...

Марк поднял свой нож, лезвие все еще было темным от крови убитого охранника.

- Ты знаешь мой выбор.

Его друг кивнул, встал, вытащил свой собственный кинжал и на цыпочках направился по коридору к первой двери с молодым человеком за спиной. Быстро выглянув из-за дверного косяка, он покачал головой.

- Ничего. Я так и думал, потому что, если бы с ним здесь был кто-то еще, он бы услышал, как мы с ним возимся, и вышли бы узнать, в чем дело.. Интересно, где же они?

Они, спиной к спине, поднялись по лестнице на второй этаж, Котта впереди, а Марк, пятясь по ступенькам за ним, вглядывался в полумрак первого этажа. На лестничной площадке первого этажа было так же тихо, и осторожный осмотр комнат по обе стороны от лестницы не выявил ничего, кроме пустых комнат. Двое мужчин повторили свой осторожный подъем на площадку второго этажа, но обнаружили, что на следующем этаже здания также было тихо. Поднявшись на следующий лестничный пролет, Котта толкнул Марка локтем и указал наверх, в темноту.

- Видите это?

Тунгрийский центурион пристально вгляделся, понимая, на что именно показывает ему ветеран. Толстая деревянная дверь, перекрещенная железными арматурными прутьями, была установлена наверху лестницы и висела полуоткрытой в тишине здания.

- На этом этаже наверняка вся банда.

Марк кивнул.

- Нет смысла идти дальше, если мы не справимся с ними сами.

Его друг поднялся на первую ступеньку, медленно и осторожно поставив ногу на пол.

- Мы не будем торопиться и сделаем все правильно. Если мы разбудим их сейчас, это будет равнозначно тому, что мы сами перережем себе глотки.

Они поднимались по лестнице в полной тишине, останавливаясь при каждом слабом скрипе ступеней, чтобы прислушаться к любому признаку того, что их могли услышать, приготовившись к любой неожиданности с кинжалами в руках. Добравшись до двери, Котта осторожно толкнул ее, поморщившись от тонкого протестующего визга петель, когда он преодолевал вес окованного железом дерева, открывая ее достаточно, чтобы проскользнуть внутрь. Стоя на лестничной площадке, он склонил голову набок, прислушиваясь, и ухмыльнулся Марку, когда до них донесся храп. Где-то в неосвещенном мраке один из спящих прервал храп и пробормотал что-то неразборчивое, а солдат-ветеран с усмешкой помахал рукой у себя под носом, наклоняясь, чтобы прошептать на ухо своему другу.

- Хорошо чувствовать себя живым, а, парень? Один кашель, и эти дремлющие идиоты проснутся и набросятся на нас со всех сторон, но прямо сейчас мы пройдем мимо них, как призраки. Давайте же ...

Когда он повернулся к следующему лестничному пролету, из полумрака комнаты слева от Марка на негнущихся ногах появилась фигура полусонного человека, скорее спящего, чем бодрствующего. Он раздраженно пробормотал, по-совиному уставившись на Марка в тусклом свете.

- Что вы шумите, ублюдки...

Котта сделал один быстрый шаг и, зажав рот сонного человека рукой, вонзив кинжал ему в спину. Его жертва забилась в конвульсиях, его босые ноги слегка шлепали по половицам, пока он боролся с холодным, мучительным вторжением кинжала. Марк приставил острие своего собственного ножа к обнаженной груди мужчины, на мгновение заглянув в его умоляющие глаза, прежде чем одним ударом вонзить лезвие. Глаза члена банды расширились от внезапной боли, затем закатились вверх, и когда его разорванное сердце перестало биться, он рухнул на руки Котты, который медленно опустил его на пол.

- Давай!

Его лицо и туника были залиты кровью, и запах крови наполнил промозглый воздух, когда ветеран поманил Марка вперед, заставив римлянина задуматься, сколько времени потребуется, чтобы зловоние разбудило одного из товарищей убитого. Они пересекли площадку медленными, осторожными шагами, а затем поднялись по лестнице, Котта впереди, а его бывший ученик снова за его спиной. Этажом выше воцарилась тишина, и центурион-ветеран воспользовался моментом, чтобы прислониться к стене и сделать долгий, медленный вдох.

- Трахните меня, но это было так близко!

Марк поднял глаза на этаж над ними, защищенный сплошной, массивной, дубовой дверью, подобной той, через которую они прошли несколько минут назад, на этот раз закрытой и, предположительно, запертой на засов.

- Брут должен быть там, наверху, если он здесь.

Его друг мрачно кивнул.

- И никакие уловки не откроют эту дверь. Я думаю, пришло время для более прямого решения.

Он быстро повел молодого центуриона вверх по лестнице, игнорируя неизбежный шум своих шагов, точно так же, как это сделали бы люди главаря банды, подняв кинжал и громко постучав рукояткой в дверь. Оба мужчин посмотрели друг на друга, когда по коридору с другой стороны прогремели шаги.

- Кто там?

Котта поднял руку к Марку, прижался губами к дереву и зарычал в ответ..

- Свои..! Секундий, это ты?

Он подмигнул и наклонился к уху Марка.

- Как вы думаете, каковы будут наши шансы , когда на каждого из нас придется по дюжине противников?

Голос по ту сторону двери коротко рассмеялся.

- Ха-ха-ха! Ну и нажрался, ты, скотина! Ты что настолько отупел, что забыл мое имя.., может быть ты и пароль забыл?

Марк поднял брови, глядя на Котту, который пожал плечами, затем снова повысил голос.

- А сегодня разве был этот гребаный пароль?

Мужчина по ту сторону двери на мгновение замолчал, и за этот короткий промежуток времени лицо ветерана сморщилось от беспокойства, пока он ждал ответа сторожа.

- Трахни меня в зад, с тобой что, такого не бывает...

Его слова потонули в лязге железа, когда охранник отодвинул сначала самый верхний засов, а затем начал отодвигать второй внизу. Двое мужчин приготовились к атаке, но услышали внезапный крик тревоги двумя этажами ниже. Марк почувствовал неуверенные движения по ту сторону двери, когда шум достиг ушей охранника. Его голос внезапно зазвучал четче, по-видимому, он прижался ухом к двери, чтобы лучше слышать.

- Что там за шум?

Котта кивнул сам себе и пнул ногой в том месте, где должна была находиться дверная задвижка. Тонкая железная защелка хрустнула от силы удара, и дубовая дверь отскочила обратно прямо в лицо часовому с глухим стуком дерева о кость. Марк заскочил в проем первым, выхватив кинжал, взяв его за лезвие, и взмахнув рукой, чтобы отправить клинок в полет по всей длине коридора. Кинжал вонзился в горло члена банды, который все еще пытался вытащить короткий меч из-за пояса, и он упал навзничь, зажимая рану, из которой у него на пол сразу же брызнула кровь. Без предупреждения из комнаты слева от них выскочила пара мужчин, оба вооруженные ножами, лезвия которых блеснули в тусклом свете лампы., Резкий удар кинжала Котты заставил одного противника отшатнуться, в то время как его напарник зарычав на безоружного Марка, направил свой клинок на римлянина скорее в пылу порыва, чем с каким-либо мастерством.

Переместив свое тело в сторону, римлянин перехватил протянутую руку с ножом, схватив ее за запястье и плечо и ударив коленом вверх по локтю, выдернул лезвие, когда лицо нападавшего исказилось в хриплом крике агонии. Котта в свою очередь парировал выпад ножом и со всей силы ударил нападавшего кулаком в лицо, заставив того отшатнуться назад, и крикнул Марку через плечо.

- Дверь! Закройте дверь!

Марк бросился к двери и с грохотом захлопнул ее, задвинув верхний засов, когда снизу донеслись первые крики, затем задвинул и нижний, в тот момент, когда по лестнице застучали шаги. Скользящая задвижка была сломана, но выпавший нож дверного охранника аккуратно вошел в скобу и надежно запер дверь, что дало им минуту или две передышки от мужчин, орущих на них с другой стороны надежной защиты двери . Он повернулся и обнаружил, что Котта сцепился в смертельной схватке со своим противником, более сильный молодой бандит уже медленно приближал свой клинок к горлу ветерана. Увидев, что Марк бросился на него, он захрипел, и энергичнее стал давить на нож, с грубым усилием, против которого Котта смог лишь отклонить его и нанести своим кинжалом глубокую рану ему в руку. Прежде чем член банды успел снова поднять свое оружие, Марк ударил ему кулаком в горло и отбросил задыхающегося головореза на пол.

- Он твой!

Шагнув в коридор, он почувствовал, как знакомый приступ ярости захлестнул его при осознании того, что один из убийц его семьи совсем рядом. Вытащив свой кинжал из горла пораженного охранника, он вытащил гладиус из ножен умирающего и встал лицом к последней двери в коротком коридоре. Она быстро открылась, и из нее показалась пара телохранителей с суровыми лицами и приземистый мускулистого мужчина, стоящий позади них.

- Схватите его!

- Сейчас, Брут!

Оба мужчины были вооружены мечами, и по команде приземистого двинулись вперед с поднятыми клинками, готовые нанести удар. Марк метнул свой кинжал в ноги ближайшего мужчины, лезвие воткнулось в половицу между ними и на мгновение отвлекло его внимание, в это время Марк бросился вперед, глубоко вонзил острие меча ему в бедро, и выдернул лезвие в потоке артериальной крови. Телохранитель отшатнулся назад, его дыхание сбилось от шока, когда жизнь хлынула из него вместе с кровью, а другой бандит на мгновение заколебался перед окровавленным клинком нападавшего. Он повернулся, чтобы ретироваться, но римлянин оказался быстрее, подняв гладиус сторожа двумя руками и вонзив длинное лезвие в шею перепуганного стражника, сломав ему позвоночник и сбросив его на пол. Марк поднял глаза и заметил, что Брут вылезает через окно с выражением крайнего ужаса на лице, когда он увидел как его заклятый враг, выдернув свой кинжал из половиц, прищурившись, целенаправленно шел к нему,

Деревянные леса мягко покачнулись, когда он вылез через окно и ступил на них, посмотрев направо и увидев, как исчезает голова главаря банды, когда тот спускался через дыру в досках с безумной поспешностью, от которой затряслась хлипкая платформа. Два больших шага привели его преследователя к отверстию в грубых досках строительной платформы, и он соскользнул вниз по лестнице, упершись ногами в ее ножки, чтобы с глухим стуком приземлиться. Брут карабкался по следующему лестничному пролету вниз, визжа от ужаса, когда понял, что Марк догоняет его, и он был не более чем на полпути вниз по ступенькам, когда его хватка за края лестницы была жестоко сбита ударом ноги молодого человека в ботинках. Поднявшись с досок пола, он вынул нож, но Марк с непринужденной легкостью выбил его у него из рук и нанес ему быстрый удар кулаком между глаз, от которого тот отшатнулся к стене здания, на мгновение лишившись чувств. Когда он пришел в себя, то обнаружил, что стоит спиной к открытому пространству за платформой площадки, удерживаемый сильной рукой за волосы.

- Я вам заплачу! Что бы они вам ни пообещали, я удвою сумму! Назовите свою цену!

Марк придвинул голову противника ближе, пока его лицо не оказалось возле губ Мврка, скривившихся от отвращения.

- Я не имею никакого отношения к Прожорливым Псам, Брут! Это мое личное дело. Меня зовут Марк Валерий Аквила!

Какое-то время он держал перепуганного главаря на расстоянии вытянутой руки, ожидая, пока значение слов того, кто за ним охотился, дойдет до измученного сознания главаря банды.

- Аквила? Сын сенатора?

Марк жестоко улыбнулся, отдергивая руку, удерживавшую Брута в вертикальном положении.

- Тот самый. Я поклялся найти и убить всех виновных в смерти моего отца. Сейчас подошла твоя очередь.

Глаза Брута расширились, когда он понял, что сейчас произойдет.

- Нет! Я не ...

Марк отпустил его волосы, и толкнул, отчего главарь банды отшатнулся назад, пока его задняя нога не нащупала под собой только на пустое пространство. Он растворился в воздухе с воплем ужаса, но долетел только до конца сломанного столба строительной платформы, который, торчал двадцатью футами ниже. С ужасным хрустом костей зазубренный деревянный конец шеста толщиной в два дюйма пробил тело Брута насквозь, подвесив его на высоте десяти футов над землей и выйдя из спины. От ужасной раны, он застонал в агонии шока, когда понял глубину своего отчаянного положения, затем соскользнул еще на фут, обмазав своей кровью деревянное древко шеста. Марк повернулся обратно к лестнице, когда Котта спускался по ней, придерживаясь одной рукой, другая рука у него была черной от крови.

- Давай перевяжем твою рану ...

- У нас нет времени. Они выламывают дверь!

Двое мужчин поспешили вниз по оставшимся пролетам лестницы, в то время как где-то над ними раздавались крики и проклятия. Когда они достигли земли, Марк воспользовался моментом, чтобы взглянуть на тело Брута. Пока двое мужчин смотрели вверх, он соскользнул еще ниже по длине шеста, опустившись на уровень их глаз с очередным предсмертным стоном ужаса и боли, его рука безуспешно вцепилась в покрытое кровью дерево в тщетной попытке остановить скольжение. Котта взглянул на длинное, измазанное кровью древко, торчащее из спины главаря банды, как человек, не раз видавшим такое, скривив лицо при виде чудовищной раны.

- Эта штука прошла через его печень. Оставь его. Если он еще не умер, то скоро пожалеет об этом.

Римлянин покачал головой, бесстрастно глядя на искаженное кровью лицо Брута.

- Мы не можем рисковать тем, что он расскажет кому-нибудь, кто его убил, прежде чем расстаться с жизнью.

Котта поднял свой нож.

- Это тебя беспокоит только это, тогда я просто отрежу ему язык .

Он крепко схватил умирающего за подбородок, но Брут собрал последние силы и вырвал свою челюсть из хватки солдата-ветерана. Его голос был не более чем хриплым, задыхающимся шепотом, но ненависть в его голосе была безошибочной.

.Тебе тоже жить осталось недолго… «Несущий Смерть» … … убьет ... вас ... всех.. всех до одного!.

Он закашлялся кровью, все его тело сотрясалось от ужасающей боли, и Марк взял его за подбородок одной рукой, повернув искаженное лицо главаря банды, чтобы заглянуть в его глаза.

- Если тебе удастся обмануть паромщика, чтобы он перевез тебя на другую сторону реки Стикс, ты постарайся убежать как можно дальше. Потому что, если Мортиферум на самом деле убьет меня, я найду тебя там, чтобы убить снова.

Брут уставился на него остекленевшими глазами. Молодой римлянин понял, что тот потерял сознание, и ослабил хватку на челюсти, позволив его голове свободно повиснуть. Он встал и некоторое время смотрел на труп, чувствуя то же оцепенение, которое охватило его, когда он понял, что Дорсо мертв. Он медленно покачал головой не почувствовав восторга, который все еще надеялся ощутить в момент своего триумфа.

- Уходим быстрее, на это нет времени! - Котта оттащил его от жуткой сцены, крича в ответ членам банды, с грохотом спускавшимся по лестницам платформы над ними.

- Да здравствуют Прожорливые Псы! Мы всегда будем срать на вас!

И двое мужчин поспешили прочь, в темноту, преследуемые криками телохранителей уже мертвого главаря банды.