Ножи Императора

5

- Химера тебя побери, ты только взгляни на этот бардак! Должно быть, слух об этом уже разнесся по округе!

Солдат постарше среди парикмахеров-добровольцев фыркнул в ответ на замечание своего товарища.

- Конечно, слух разнесся, блядь, ты, тупой ублюдок, что этот петух Морбан всего лишь предложил еще на один день снизить цены на стрижки.

Перед помещением уже выстроилась очередь из мужчин, и когда Морбан отпирал дверь, ему пришлось выставить мускулистую руку, чтобы сдержать толпу, давая возможность своим людям люди войти внутрь.

- Минутку, парни, мои ребята скоро будут готовы приступить к стрижке! - Подняв руку, показывая, что мужчина во главе очереди должен оставаться на месте, он нырнул обратно в парикмахерскую, ухмыляясь своим людям, пока они готовились к работе. - Теперь вы понимаете, почему я понизил цену? Парикмахеры по всему Авентину недоумевают, куда подевались все их клиенты, в то время как у нас работы столько, что мы с ней едва сможем справиться, и даже больше. Вы, ребята, сегодня заработаете приличные деньги, если только сможете управиться со всеми, так что не особо парьтесь, просто приведите клиентов в порядок, выставляйте их за дверь и сажайте следующую задницу на их место.

Он повернулся обратно к двери, с лучезарной улыбкой зазывая первого посетителя.

- Заходите, господин, заходите и мы вас сделаем прическу по последнему слову моды практически бесплатно!

Как только его люди усердно принялись за работу, он отошел, чтобы купить небольшой пирог у пекаря двумя домами дальше, но не успел он сделать и полудюжины шагов, как оказался в центре небольшой кучки торговцев, всем не терпелось с ним познакомиться. Сам пекарь взял удивленного солдата за руку и хлопнул его по спине с лучезарной приветственной улыбкой.

- Как чудесно, что вы открыли здесь свое дело! Сегодня утром моя пекарня работала превосходно, все эти мужчины ждали стрижки и мечтали перекусить на деньги, которые они сэкономили, в вашей парикмахерской!

Другие владельцы лавок шумно с ним согласились, и Морбан наслаждался незнакомым чувством блаженства их одобрений, пока один за другим они не удалились с обещаниями дружбы и предложениями оказать любую помощь, которая может понадобиться ему в будущем. В конце концов, остался только один человек, ближайший сосед парикмахера, тихий мужчина, который представился как Альбан и который продавал горшки, которые, как он сказал Морбану, делали его жена с сыном в задней комнате его лавки. Гончар смерил его понимающим взглядом.

- Мне плохо спится, и иногда я сижу вон там, у окна, и смотрю на улицу. Он указал на комнату над лавкой. - Не то чтобы мне не было чем заняться. Я видел, как ваши парни с лопатами вносили что-то подозрительно похожее на оружие прошлой ночью, когда они закончили копать ваш новый подвал. Это не мое дело, имейте в виду, и я не буду болтать лишнее, но вы знаете, что в городе можно попасть под смертную казнь, если поймают с чем-либо длиннее кухонного ножа?

Морбан пожал плечами, испытывая теплые чувства к этому человеку, но пока еще, проявляя к нему осторожность, и гончар сухо рассмеялся.

- Ладно, можешь не отвечать. Неважно, чем ты занимаешься, я не из тех, кто визжит об этом. И еще одно, тебя уже навещал Одноглазый Максим?

Он рассмеялся над озадаченным видом Морбана

- Значит, он скоро это сделает, теперь, когда у вас появилось так много клиентов, поднимающих столько шума. Он очень скоро придет за своей долей.

- Своей долей?

- Этот вороватый ублюдок возьмет с тебя десять процентов, если ты ему понравишься, и больше, если нет. Я всегда улыбаюсь ему и показываю, как мне приятно, что кто-то следит за моей торговлей, хотя сомневаюсь, что он пошевелит и пальцем, если меня вдруг ограбят, а таким образом он просто берет с меня долю по стандартной ставке.

Морбан на мгновение задумался, потирая подбородок.

- Тогда лучше не называть его вороватым ублюдком?

Альбан снова рассмеялся и подмигнул ему.

- Ладно не буду, если и ты не будешь вытаскивать эти свои мечи из подвала.

- Вам придется сделать вид, что вы гости Пилиния, и стараться не приближаться к нему самому, а то он догадается, кто вы, и насторожится ...

На следующее утро Эксцингус с предсказуемой пунктуальностью появился в тунгрийских казармах на Остийской дороге, прибыв вскоре после того, как войска были отправлены на их обычную тренировку. Однако его почти не интересовали подробности гибели главаря банды, когда он описывал им перспективу возможности отомстить третьему человеку в их списке. Напомнив им об ужасной репутации сенатора, устраивавшего кровавые и мерзкие игры с выжившими членами семей, павших от рук Ножей Императора, он начал было излагать подробности, но его прервал Скавр.

- Ты говорил нам раньше, что нам будет практически невозможно попасть на одну из вечеринок Пилиния, а теперь говоришь об этом так, как будто мы, хоть сейчас, сможем пойти туда прогуляться?

Бывший инспектор зернового провианта натянуто улыбнулся, вынув маленький кожаный мешочек, который Юлий взял у него и высыпал содержимое на ладонь, скорее похожую на лопату. Из сумки выпала пара квадратных металлических жетонов, ничем не примечательных серебряных бляшек, украшенных рисунком, слишком замысловатым, чтобы его можно было нормально рассмотреть с первого взгляда.

- Что это такое?

- Это ваши пропускные жетоны, трибун, для входа на территорию и в дом сенатора Тиберия Азиния Пилиния. Только сегодня вечером, и только этой ночью, у вас появилась возможность стать свидетелями игр, которыми сенатор и его друзья любят заниматься без посторонних глаз, и, если вам повезет, воздать ему должное, какое сочтете нужным. - Он предостерегающе поднял палец. - Хотя вам придется очень постараться, чтобы достичь своей благородной цели и уйти невредимыми. Сенатор не рискует своей безопасностью, особенно когда его самые близкие и влиятельные друзья приходят к нему потешить свои извращенные вкусы, поэтому вас тщательно обыщут, прежде чем допустить на территорию. Так, что любое оружие, которое вам понадобится, вы должны будете отобрать у охраны.

- Понятно!

Скавр взял у Юлия один из жетонов, сначала хмуро разглядывая его, пытаясь понять, что именно представляет рисунок, украшавший серебряную поверхность, затем с гримасой отшатнулся, когда разобрался в нем. Он бросил его Марку, который мельком взглянул и тут-же закрыл глаза, осознав то же самое.

- И, как именно у тебя оказались эти билеты на вечер этого разврата у сенатора?

Лицо Эксцингуса приняло то же упрямое выражение, что и в прошлый раз, когда его попросили раскрыть свои источники, но прежде чем он успел заговорить, Скавр мотнул головой Марку в сторону информатора, и молодой римлянин, в мгновение ока, оказался на другом конце комнаты и вцепился тому в глотку, прижимая его к деревянной стене здания с силой, о которой Эксцингус и не подозревал, пока не понял, что с ним произошло, но было уже слишком поздно. Скавр и Юлий подошли вплотную к нему, каждый из них бесстрастно глядя на него.

- Сейчас ты уже не под защитой сенатора Сигилиса, информатор, и я, даже подумываю о том, а не передать ли тебя на деликатную милость этого довольно расстроенного центуриона. Ты вспомни о его сильнейших мотивах относиться тебя, с таким же отсутствием сострадания, какое ты проявлял к его беременной жене? Поэтому я предлагаю тебе немного приоткрыть свой рот, полный секретов, и быть настолько откровенным, насколько это возможно, о том, во что мы вляпаемся сегодня вечером, если воспользуемся этим приглашением, засовывая свои головы в последнюю минуту в пасть льву. Либо ты нам скажешь, либо ...

Марк потянулся к поясу и вытащил кинжал из ножен, приподняв клинок с причудливым рисунком так, чтобы Эксцингус мог его увидеть. Его голос был холодным, как у человека, едва сдерживающего свой гнев.

- У этого кинжала любопытная история. Первоначально он был частью более крупного оружия, меча, изготовленного из экзотического металла с востока и выкованного молотом кузнечным мастером с несравненным мастерством. Этот меч рассекал доспехи, как клубящийся дым, и когда я забрал его у человека, который пользовался им в своих преступных целях, я перековал его и переделал в несколько ножей, одним из которых является вот этот. Возможно, ты заметил в моих словах какой-нибудь намек?

Эксцингус презрительно фыркнул.

- Я рассказал вам все, так что вы или поверите моим словам, или заставите меня замолчать, разрезав меня на куски?

- Да?

Информатор посмотрел ему в глаза и, вздрогнув, понял, что, если уж на то пошло, центурион, вероятно, предпочел бы, заставить его замолчать. Он вздохнул.

- Ладно, я скажу. Вы слишком хорошо знаете, что я прагматик, особенно когда к моему горлу приставлено лезвие. У меня есть свой человек в доме Пилиния - его секретарь.

Скавр поднял бровь, глядя на информатора.

- Ты подкупил человека, который держит в голове каждую мельчайшую деталь грязных игр сенатора? Это действительно впечатляет, Эксцингус. Возможно, ты мне не нравишься, но я вынужден признать, что как информатор ты прямо первоклассный. Что ты сделал, заплатил ему или угрожал?

- Это не имеет никакого значения...

Марк наклонился вперед и уставился на Эксцингуса, его жесткий взгляд красноречиво говорил о его желании прирезать этого человека, и Скавр мрачно улыбнулся, увидев непроизвольный приступ страха информатора.

- О, боюсь, что как раз таки и имеет. Что нам останется делать, если решимость твоего секретаря ослабнет в критический момент, если он осознает неизбежные последствия своего предательства в случае нашей неудачи? Задавать вопросы будет слишком поздно, когда мы окажемся во власти Пилиния, не так ли? Итак, мне нужно знать, каким рычагом ты на него воздействовал, информатор, чтобы я мог использовать его, и вернуть его в строй, если он проявит какие-либо признаки того, что пойдет против нас. Без этого у нас не будет другого выбора, кроме как отказаться от этой возможности, а на этом твоя польза для нас и закончится.

Информатор посмотрел на него, затем снова на Марка.

- У меня нет выбора, я понимаю. Очень хорошо. - Он вздохнул, возводя глаза к потолку комнаты из-за того, что его заставили раскрыть свои секреты. - Установив слежку за этим человеком, когда он покидал поместье сенатора по частным делам, я выяснил, что у него есть дети от рабыни в доме другого сенатора, его бывшего владельца, который, похоже, отдал его Пилинию в счет погашения долга, когда сенатор решил, что ему нужен более способный секретарь. Его дети живут со своей матерью, у его прежнего владельца, которой более-менее мягкий человек и еще не продал их. Я подумал, что этот мужчина захочет купить свободу не только себе, но и своей женщине и детям, и поэтому я решил, что у меня есть два способа контролировать его.

- Получить деньги и рискнуть предательством?

Эксцингус улыбнулся Марку, кивнув головой.

- Знаете, центурион, я думаю, из вас вышел бы очень способный специалист по зерновому провианту. Да, деньги, чтобы получить средства, с помощью которых он надеется выкупить свою свободу, и угроза, которую может осуществить Пилиний, получив информации о том, что у его секретаря имеются дети. Сенатор более чем умен, чтобы понять, что их существование скомпрометирует его, если кто-нибудь когда-нибудь их обнаружит, и достаточно садистских взглядов, чтобы потребовать их у своего коллеги как потомство своего секретаря и, следовательно, как свою собственность, в качестве хозяина своего раба-секретаря. А, что он мог бы с ними сделать, получив над ними власть ... об этом можно только догадываться…

Трибун на мгновение задумался.

- Значит, эти жетоны ... - Он с отвращением взглянул на металлический квадратик, лежащий у него на ладони. - Позволят нам попасть на виллу Пилиния?

Эксцингус кивнул.

- Но, только в дом, там будет много людей, которые приглашены только на вечеринку, которая является прикрытием настоящего мероприятия. В конце концов, лишь очень немногие избранные получают доступ к настоящим развлечениям сенатора, остальные просто приглашены, чтобы обеспечить прикрытие невинной ночи разврата для тех немногих счастливчиков.

- Понятно. Это объясняет довольно четкие изображения на этом ...

Он поднял блестящий кусочек серебра, и Эксцингус покачал головой.

- Не позволяйте этой довольно простой картинке ввести вас в заблуждение. Реальность того, что вытворяют сенатор и его друзья, намного хуже.

- Хуже?

Экцингус покачал головой, его взгляд испепелял.

- Либо вас слишком долго не было в Риме, либо вам в прошлом повезло не сталкиваться людей, с которыми общается Пилиний. Если вы собираетесь посетить его логово, то вам лучше быть готовым увидеть некоторые подробности, о которых вы, возможно, предпочли бы никогда не знать.

Марк покачал головой, оскалив зубы.

- Я ходил по полям сражений после того, как они заканчивались. Я потрошил, обезглавливал, и калечил многих людей. Я оставлял воинов-варваров, зовущих своих матерей умирать в муках. Люди, убившие моего отца, не только разрушили честь моей семьи, они обрекли меня на жизнь в армейских маршах от места одной резни к другой, и слушать, как мои солдаты плачут и мечутся во сне от ужасов, которые они видели и творили со своими врагами, и тех, что были причинены их товарищам. Поверь мне, ничто из того, что ты мог бы показать мне в этом городе, и близко не сравнится с захватывающими зрелищами массовой резни, в которых я принимал участие.

Информатор двусмысленно пожал плечами.

- Посмотрим. А теперь, господа, возможно, мне следует рассказать вам о планировке дома?

Первые члены банды прибыли примерно за час до наступления сумерек, прогуливаясь по улице и ошеломленно разглядывая очередь перед парикмахерской. Они немного постояли, осматривая картину происходящего, затем прошли мимо стоящих в очереди клиентов, никто из которых, как отметил Морбан, не стал протестовать против того, что они даже оттолкнули кое-кого из ожидающих мужчин.

- Боюсь, господа, здесь очередь, так что вам придется снаружи занять в ней свое место.

Тот, что повыше, наклонился к Морбану со снисходительной улыбкой, счастливое выражение лица которого несколько портила пустая левая глазница. Положив покрытые шрамами костяшки пальцев на стол позади стола знаменосца, он усмехнулся ему в лицо.

- Если бы мы хотели подстричься, Толстяк, то не стояли бы за этим в очереди, и ни у одного из твоих клиентов не хватило бы смелости встать у нас на пути. Но, так получилось, что мы пришли не подстригаться, мы здесь, чтобы подстричь тебя. Он оглядел своего товарища с ухмылкой гордости. - Так что гони десять процентов от вашей дневной выручки в обмен на нашу постоянную бдительность в отношении любой угрозы вашему парикмахерскому делу. Ты был бы поражены, какие гадости могут произойти, когда владелец лавки, вроде вашей, решает отказаться от наших услуг.

Морбан быстро кивнул.

- По-моему, звучит справедливо. - Он потянулся к ящику стола, высыпав щедрую пригоршню монет в протянутую руку бандита. - Мы сегодня хорошо поработали, так что вот твоя доля. Могу ли я узнать, с кем мы ведем дела, на случай, если кто-нибудь еще попытается вытянуть у нас деньги, которые нам понадобятся для выплаты вам?

Здоровяк ухмыльнулся.

- Мы парни с Вершины Холма, старина, и ни один ублюдок не посмеет ступить на нашу территорию. Мою территория! Этой частью Авентина правит Одноглазый Максимус, и все здесь это знают! - Он наклонился ближе, чтобы прошептать Морбану на ухо. - Я люблю все зарабатывать ножом, Толстяк. В частности, мне нравится резать людей. И когда кто-то ... кто угодно ... отказывает мне в том, чего я хочу, что ж, я режу и их, не так ли? Я даю им простой выбор, понимаешь, я говорю им, что могу либо выколоть им глаза, либо отрезать языки, либо просто сделать самый большой надрез на брюхе.

Он ухмыльнулся Морбану, провоцируя собеседника задать вопрос.

- Вы же не имеете в виду ...?

- О да. Если они не захотят продолжать встречаться и разговаривать со мной, тогда я просто отрезаю кончик их члена. Всего на дюйм или около того, а если они так уж сильно меня расстроят, в этом случае я оставляю им ровно столько, чтобы можно было только пописать. Как сувенир, что-нибудь на память обо мне и чтобы убедиться, что они никогда больше ни в чем мне не откажут. Итак, ты согласен со мной, Толстяк?

Знаменосец медленно кивнул.

- Кажется, да…

- И снова возможность осуществить мою месть упущена, информатор .

Эксцингус бесстрастно оглядел сады, не обращая внимания на телохранителей сенатора.

- Я так понимаю, сенатор, что вы имеете в виду известие о смерти некоего хорошо известного главаря банды?

Альбинус хлопнул по подлокотнику своего кресла, чем привлек взгляды ближайших людей, прогуливающихся по саду. Эксцингус беспокойно заерзал, опустив голову, очевидно, внимательно изучая табличку в своей руке.

- Конечно, я имею в виду убийство еще одного из Ножей Императора! Брут был найден мертвым этим утром, его смерть, по-видимому, наступила от того, что деревянный шест протаранил его тело насквозь! И ты хочешь сказать, что это не дело рук Аквилы!?

Информатор покачал головой.

- Я не могу сказать вам ничего определенного, хотя, судя по слухам, Брут, находился в состоянии войны с другим главарем банды, каким-то мерзким типом, который, кажется, более чем способен на такой поступок. Я должен также сказать вам, что, у Брута была репутация человека, который уходил в подполье всякий раз, когда начиналась такая неизбежная война за территорию, и не выходил оттуда, пока вопрос не был бы решен. Поскольку ни у кого из моих контактеров не было ни малейшего представления, где он мог укрыться, мне не приходит в голову, как его мог вот так вот запросто, обнаружить его противник? Иногда самый очевидный ответ является самым вероятным по какой-то причине ...-

Он сидел молча и ждал, пока Альбинус обдумает услышанное.

- Что это совпадение? Ты это пытаешься мне сказать?

Информатор наморщил лоб.

- Я не пытаюсь вам что-либо сказать, сенатор, я просто объясняю, что я знал о местонахождении Брута так же мало, как и вы, и все остальные в городе, за исключением, возможно, человека, который возглавляет банду головорезов и убийц "Прожорливых Псов". Я бы предположил, что Скавр и Аквила одинаково разочарованы!

Альбинус открыл рот, чтобы заговорить снова, с выражением неудовлетворения на лице.

- Но ...- Информатор аккуратно предвосхитил следующую жалобу своего работодателя. - Учитывая, что вы платите мне за информацию, у меня действительно есть новости о событии, которое, как я подозреваю, привлечет ваших бывших коллег по армии, как мух на дерьмо, и предоставит вам прекрасную возможность. Вы, без сомнения, знаете сенатора Тиберия Азиния Пилиния?

Марк и трибун отправились в город ранним вечером в сопровождении скромного эскорта людей Котты, их официальная одежда была безукоризненной, а кожа сияла здоровьем после долгого время проведения в казарменной бане. У главных ворот дома они расстались со своими телохранителями, показав жетоны, которые Экцингус раздобыл для них, людям, контролирующим доступ на территорию дома. Крепко сбитый громила с отсутствующим глазом пристально посмотрел на металлические квадраты, кивнув им со знающим видом.

- Два жетона для внутреннего зала!

Один из его товарищей указал на дом.

- Вам сюда, господа.

Вечеринка явно была уже в самом разгаре, шумные гуляки высыпали на широкую террасу, выходящую на фасад дома, и когда вышибала повел их по левой стороне здания, какая-то пара перебежала им дорогу и скрылась в саду, женщина с похотливым выражением лица смотрела через плечо на своего партнера. Звуки смеха, хрюканье и стоны сексуальной активности были слышны из полумрака территории дома, явно специально оставленной неосвещенной, чтобы облегчить уединение во время этих утех, и Скавр тихо пробормотал в сторону Марка.

- Это умная тактика - устраивать вечеринки, на которых любой может спариться с кем угодно в полном уединении, и я бы предположил, что Пилиний скупил половину самых дорогих проституток города по этому случаю. Любые утверждения о том, что он вытворяет, будут немедленно пресекаться более влиятельными гостями, даже если они не причастны к его извращениям, из опасения, что их собственные маленькие проказы всплывут наружу.

Они вошли в дом через боковую дверь, оказавшись лицом к лицу с еще полудюжиной вооруженной прислуги. Зная, чего от них хотят, тунгрийцы стояли неподвижно и позволили людям сенатора ощупать опытными руками их одежду, их торсы и конечности.

- Они чистые. Проведи их.

Мужчина, который вышел проводить их в дом, не походил на мускулистым охранников с суровыми лицами, и выглядел как человек, более привыкший отдавать приказы, чем выполнять их, но не обладавший внушительным телосложением, чтобы навязывать свою волю другим. Он взял их жетоны и внимательно осмотрел их обоих, прежде чем обменяться понимающим взглядом со Скавром, и Марк предположил, что это, должно быть, тот самый секретарь сенатора. Проведя их по узкому коридору, куда звуки веселья просачивались через двери справа, он остановился у лестничного пролета, обратившись к ним настойчивым шепотом.

- Я не был уверен, вернутся ли жетоны, которые я дал Эксцингусу, сегодня вечером, но похоже, что вы намерены сделать то, за чем пришел. Вы ведь, воры?

Скавр кивнул, а Марк промолчал, пока трибун излагал историю, о которой они договорились с информатором заранее в тот же день.

- Мы знаем, что твой хозяин хранит свои величайшие сокровища подальше от всеобщего обозрения, предметы, которые он забирает, когда работает на императора?

Глаза секретаря расширились.

- Вы знаете о ...?

- Мы знаем обо всем, друг. Обо всем.

Мужчина нахмурился в знак непонимания.

- Но если вы знаете все, то понимаете, что все, что сенатор Пилиний забирает в свой дом, это...

- Вот ты где, Беленус, я искал тебя повсюду! - Громоздкая фигура в тоге с бритой головой поднималась по лестнице, кряхтя от напряжения. - Азиний Пилиний послал меня найти тебя и сказать, что его гости готовы к началу представления.

Секретарь почтительно поклонился.

- Как скажете, господин. Я только сопровожу этих двух господ на нижний уровень, а потом...

- В этом нет необходимости! Иди и займись представлением, я сам отведу их вниз!

Не видя никакого выбора, Беленус почтительно поклонился, возвращаясь к своим обязанностям.

- Да, сенатор, как пожелаете.

Он вышел, оставив двух мужчин наедине с новоприбывшим. Марк наблюдал за ним, пока тот торопливо уходил, ответив на его испуганное оглядывание назад бесстрастным взором. Поднимаясь по оставшимся ступенькам, их новый сопровождающий протянул руку, по очереди удостоив обоих мужчин крепким, хотя и слегка влажным пожатием.

- А теперь, господа, от имени Асиния Пилиния, добро пожаловать на это небольшое занимательное мероприятие! Я Тит Помпоний Авенус, один из его ближайших друзей и, должен добавить, один из первых членов этой избранной группы мужчин. Вы новички в этом, я полагаю? Я не узнаю ваши лица ни по одной из предыдущих вечеринок, которые мы отпраздновали!

Скавр поклонился с должной степенью уважения.

- Действительно, сенатор, нас первый раз пригласили на это веселье. - Авенус поднял бровь. И понимая, что любая неспособность убедить человека в их добросовестности намерений может вызвать подозрения, которые раскроют их легенду, трибун принял доверительный вид. - По правде говоря, сенатор Пилиний сжалился над нами обоими, когда я проявил интерес к его вечеринкам, услышав о них от общего друга. Он отправил нам обоим приглашение, сопровождаемое четкими инструкциями держать рот на замке.

Авенус понимающе кивнул.

- И это мудрый совет, я бы сказал. Он не захочет, чтобы вы беспокоили его более уважаемых гостей, по крайней мере, до тех пор, пока вы не зарекомендуете себя как достойные члены нашей довольно обособенной группы. Чем вы оба занимаетесь?

Скавр скромно улыбнулся и снова поклонился.

Позвольте представиться мне и моему коллеге. Я Гай Рутилий Скавр, а это Марк Трибул Корв. Мы оба имеем честь служить Империи в качестве трибунов легиона. Недавно вернувшись в Рим из Британии, где представление, подобные тому, которое сенатор устраивает сегодня вечером, никакая не редкость, я только на прошлой неделе говорил с ним о том, как сильно я соскучился по небольшому, скажем так, необычному развлечению?

Дородный патриций расхохотался.

- Значит, вы все-таки не новички в наших маленьких развлечениях! Держу пари, что вы получаете гораздо больше разнообразия, чем мы, со всеми этими экзотическими женщинами-варварами,а? - Марк ухмыльнулся, обнажив зубы с выражением, которое было более похоже на рычание, но их провожатый слишком далеко зашел в своих фантазиях, чтобы заметить такую тонкость. - Я не уверен, что у нас есть что-то столь же захватывающее, как развлечения, которые вы видели в Британии, но сегодняшнее представление обещает быть совершенно особенным. Сенатор нанял большое количество исполнителей всего неделю или около того назад, их хватит на всех присутствующих. И поскольку я убежденный сторонник армии, я считаю своим долгом взять вас обоих, так сказать, под свое крыло. Сегодня вечером, господа, вы будете моими компаньонами. Идемте быстрее!

Он повернулся и направился вниз по лестнице, двое мужчин последовали за ним, и, примерно через двадцать ступенек, они очутились в большой, освещенной факелами комнате.

- Довольно оригинальная маленькая комната для развлечений, вы не находите? В него нет другого выхода, кроме лестницы, по которой мы только что спустились, и двери, ведущей на территорию в задней части дома, а стена между этой и остальной частью дома настолько толстая, что я сомневаюсь, что вы могли бы услышать трубача с той стороны, если бы даже он дул так, что вот-вот лопнет!

Марк оглянулся на вход на лестницу, отметив, что массивные железные ворота были готовы распахнуться, а к стене рядом с ними был прислонен тяжелый деревянный засов. Он огляделся и нахмурился, узнав черно-белый узор на кафельном полу.

- Это доска для игры?

Авенус ухмыльнулся.

- Я ожидал, что такой военный человек, как вы, сразу узнаете что это. Да, мы не всегда ее используем, но сегодня, кажется, у нас достаточно участников, чтобы все игроки были на месте . Разве это не интересно? А, вот и наш хозяин!

Они проследили за его рукой и увидели, Пилиния увлеченного беседой с парой мужчин, которые показались Марку смутно знакомыми. Скавр кивнул, оглянувшись по сторонам с видом человека, старающегося не привлекать к себе внимания.

- Что ж, это было очень любезно с вашей стороны, Помпоний Авенус. Мы просто займем какое-нибудь скромное место и будем наблюдать, так сказать, со стороны. Я не хочу нарушать условия, на которых нам было предоставлено наше любезное приглашение.

Авенус оживился.

- Ерунда! Я уверен, что Азиний Пилиний просто хотел, чтобы вы не прерывали разговоры, участники которых пока вас никто не знает. Возможно, он сейчас занят, но скоро он найдет время, чтобы поприветствовать вас, я позабочусь об этом! В конце концов, какой же хозяин не удостоит своих гостей приветствием, пусть даже кратким.. А пока давайте найдем подходящее место для представления, хорошо? Вы можете отплатить мне за услугу, рассказав все об этих ваших ”развлечениях" в Британии!

Юлий толкнул Котту локтем, указывая на фургон, приближавшийся к ним по улице. Они стояли в дверях лавки, владелец которой давно закрылся.

- Что ты думаешь?

Бывший центурион выглянул из-за каменной арки дверного проема.

- Может быть, привезли прислугу. Хотя я бы ожидал больше одного фургона, если им понадобится достаточное количество рабов для приличного ...

Он замолчал, когда второй фургон завернул за тот же угол и последовал вслед за первым вверх по пологому холму, наблюдая, как он проезжает вдоль длинной стены, отделяющей дом Пилиния от улицы. По условленному сигналу ворота, к которым они направлялись, открылись, и первая повозка вкатилась внутрь, в то время как пара вооруженных охранников вышла на улицу, оглядывая холм со скучающим видом людей, выполняющих работу, которая ни разу не дала им повода проявить беспокойство.

- Они явно приехали на сегодняшнюю вечеринку.

Юлий кивнул, наблюдая, как вторая повозка въехала на территорию дома и скрылась из виду.

- Похоже на то. Тебе лучше разогреть своих парней.

Пилиний вышел на середину зала, его лучезарная улыбка заиграла на лицах собравшихся вокруг него мужчин, когда он поднял руки и медленно повернулся вокруг, в манере руководителя выступления, собирающегося представить своего последнего экзотического зверя из-за пределов Империи. Скавр отошел в сторону, поставив какого-то человека между собой и сенатором, благодарный ему за то, что тот прервал непрерывные и все более острые вопросы Авенуса.

- Господа, я рад видеть вас всех снова собравшимися здесь, чтобы взглянуть на совершенно беспрецедентную коллекцию сегодняшнего развлечения. Сегодня вечером, друзья мои, я не буду угощать вас простым ассортиментом преступников, беглых рабов и гладиаторов-неудачников, которые являются нашим обычным блюдом. Нет!

Он огляделся с торжествующим выражением лица, растопырив руки, как будто пытаясь обнять, собравшихся перед ним мужчин.

- Нет, друзья мои! Сегодня вечером мы будем вкушать самое лучшее, что Империя может предложить нашему особому вкусу! Сегодня вечером, только на одну ночь, мы будем наслаждаться плодами ...- он сделал драматическую паузу, подкупая аудиторию, - падения дома Переннисов!

Его аудитория наблюдала за тем, что Марк мог истолковать только как беззастенчивый восторг: мужчины перешептывались со своими товарищами с широкими ухмылками на лицах.

- О да, в свое время мы наслаждались наследием других великих домов. Немногие из нас, присутствовавших при этом, никогда не забудут те развлечения, которые у нас были после позора и казни сенатора Аппия Валерия Аквилы! - Марк застыл при этих словах, заставляя себя не броситься вперед и не напасть на сенатора, пока Пилиний продолжал свою речь. - Но сегодня вечером, господа, у нас будет пир, который превзойдет даже ту эпическую вакханалию! Взгляните на наших героев вечера!

Дюжина мужчин, одетых и вооруженных так же, как стражники этажом выше, подтолкнули большую группу женщин вперед, в круг света факелов, в котором стоял сенатор. Половина из них были одеты в белое, остальные - в черное, и назначение клетчатой шахматной доски, вделанной в мозаичный пол зала, стало слишком очевидным.

- Здесь вы видите перед собой жену Секста Тигидия Перенниса ...- Двое его людей вывели вперед плачущую женщину, поставили ее на колени и представили им, мужчины собрались вокруг нее, бормоча свое восхищение, когда Пилиний разорвал ее тонкую тунику, обнажив грудь. Он обхватил одну из них, сжимая темнокожий сосок между большим и указательным пальцами. - Кто из вас не хочет попробовать прелести этой дамы, особенно учитывая ее довольно экзотическое место рождения?

- Ты, знаешь, она, ведь, дакийка. - Авенус шептал мужчине рядом с собой. - Переннис всегда хвастался, что в постели она, как дикое животное...

- А вот! - Вперед вывели девочку, едва вышедшую из детского возраста. - Дочь преторианского префекта от его предыдущего брака, молодая и незапятнанная! Сегодня вечером один из вас лишит ее девственности! А это - служанка жены префекта, ее парикмахер, ее швея и большое количество домашних рабынь ...- Пилиний сделал паузу, подождав, чтобы волна одобрительных комментариев утихла. - Да, господа, женщин достаточно, чтобы почти каждый из нас успел погрузить в них свой член до конца ночи! А что касается остального ... - Он злобно ухмыльнулся. - У меня есть меньшее количество молодых и более привлекательных рабов мужского пола из семьи Переннисов. - Он похлопал по лезвию кинжала, висящего в ножнах у него на поясе. - И если вам не понравятся стройные мальчики, то вы знаете, что с ними делать!

Собравшиеся вокруг него мужчины рассмеялись, обмениваясь возбужденными взглядами, которые красноречиво сказали Марку об их намерениях по отношению к пленникам.

- Итак, уважаемые гости, кто хочет поиграть в разбойников!

Вопрос был встречен одобрительным гулом, и охранники начали расставлять своих пленников по местам на игровом поле.

- А теперь, молодой человек, расскажите мне подробнее об этих ваших развлечениях в Британии. Заставлять пленных воинов сражаться друг с другом на аренах легиона - это все очень хорошо, но это не самое интимное развлечение, не так ли? А как насчет женщин, представительниц аристократии, а? А как насчет дочерей королей племен? Вы, должно быть, здорово позабавились с ними?

Марк выступил вперед, почтительно склонив голову и задав их сопровождающему единственный вопрос, который пришел ему в голову, чтобы отвлечь пристальное внимание сенатора от Скавра.

- Простите меня, Помпоний Авенус, но я заядлый игрок в такие игры. По каким правилам мы будем играть сейчас?

Авенус нахмурился.

- Правила? Кого, волнуют эти гребаные правила? Я полагаю, все будет как обычно: фигуры будут убраны, если противник зажмет их с обеих сторон, а король будет захвачен в окружении ...

Молодой человек бросил взгляд на массивную игровую доску, увидев, что стражники поставили жену Перенниса на клетку, которую обычно занимает белый король, а один мужчина в насмешку водрузил ей на голову грубую деревянную корону. Затем мужчина, играющий белыми, вышел на доску и указал на одну из перепуганных рабынь, показывая, чтобы ее переместили на два места вперед. Двое людей сенатора взяли ее под руки и заставили встать в назначенное место, а Авенус резко рассмеялся.

- Посмотрите на глупую сучку, она явно понятия не имеет об игре! Самое интересное, когда вы получаете достойного игрока в качестве одной из фигур на доске. Как только одна или две из них будут утащены с доски, мы узнаем, какая из оставшихся фигур сможет дальше участвовать в игре! Они постоянно оглядываются по сторонам, прикидывая, , вероятно, кого заберут следующим, и у нас даже однажды был человек, который начал выкрикивать советы игроку, контролирующему свою часть доски! - Он громко рассмеялся. - Как вы можете себе представить, наш парень сразу же начал играть на поражение, что вызвало у идиота еще большую истерику! Это было очень, очень смешно, чтобы выразить словами!

Марк наклонился ближе к сенатору.

- А когда будут разобраны все фигуры?

Патриций одобрительно улыбнулся ему, подняв свой собственный жетон и с вожделением глядя на изображение женщины, которую нападающий в тоге насилует ножом.

- Ах, так вы не понимаете смысл игры! Когда, молодой человек, из сумки, которую держит секретарь Пилиния, вытаскивается лот, соответствующий номерам на жетонах, он дает нам право вступить в игру. Если ваш номер будет назван, вы можете наслаждаться фигурой, взятой с доски, любым удобным для вас способом. Вообще любым! - Он ухмыльнулся молодому человеку. - Я не знаю, как вы это делали в Британии, но здесь, в Риме, принято трахать ее или его в зад любым удобным для вас способом. И после этого ...

Он провел пальцем по горлу.

- Конечно, это не обязательно должна быть быстрая смерть, все зависит от личного выбора. Он вытащил из тоги тонкий кинжал с лукавой улыбкой, обнажив зловеще острый клинок, прежде чем положить его обратно в ножны, спрятанные в рукаве. - Я предпочитаю перерезать им горло и сделать ставки на то, сколько времени им понадобится, чтобы умереть.

Марк уставился на него, очевидно ошеломленный.

- Вы их убиваете?

Авенус нахмурился, выражение его лица было между неодобрительнвм и удивленным.

- Ну, конечно, мы их убиваем! Иначе, зачем Азиний Пилиний так тщательно следил за тем, чтобы не было свидетелей этих исключительных собраний самых влиятельных людей Рима?

Молодой человек наклонился вперед и зажал рот рукой, его чуть не вырвало, и он вцепился в тогу Авенуса. Сенатор оттолкнул его с выражением ужаса на лице.

- А, ты, оказывается слабый мужчина для таких зрелищ, не так ли? Эй, ты, иди сюда ! - Он подозвал одного из охранников, который подошел к троим мужчинам с хорошо отработанным непроницаемым видом. - Выведи этого молодого дурачка на улицу подышать воздухом, пока его не стошнило на кого-нибудь. Прояви к нему особую заботу, понимаешь? Особую заботу. - Он подал охраннику какой-то знак пальцами, затем повернулся и окинул Скавра желчным взглядом. - А ты, трибун, ты тоже слабоват для таких зрелищ?

Мужчина плотного телосложения бесстрастно кивнул и положил руку на плечо Марка. Позволив стражнику увлечь себя за собой, он оглянулся на Скавра, когда трибун с отвращением покачал головой, разочарованно отвечая на вопрос Авенуса.

- Это показывает, насколько хорошо вы разбираетесь в людях и сразу обратили внимание на его реакции на самые простые вещи. Подумать только, офицер, который всегда был стойким перед лицом массированной атаки варваров всего шесть месяцев назад, превратился в задыхающегося слабака из-за простой задачи убить раба. Конечно, вы поступили правильно, приказав этому человеку убрать его, я сомневаюсь, что он держал бы рот на замке о том, что увидел бы здесь.

Патриций одобрительно кивнул, оглядывая комнату с явной надеждой поймать взгляд хозяина. Скавр осторожно потянул за тогу своего проводника, понизив голос до уровня, который заставил пожилого мужчину наклониться ближе.

- Конечно, нам придется пойти и рассказать Пилинию, что произошло, но сначала позвольте мне немного восстановить воинскую гордость, объяснив вам, как мы на самом деле действовали в Британии. Я весьма занятно развлекся с одним вельможей из варварского племени, которому я отрубил голову на глазах у его жены и дочерей, после чего я лишил девственности каждую из девушек по очереди, заставив их всех смотреть на это. И когда я закончил с ними, я замечательно развлекся с их матерью ...

Сенатор, заинтересованный, сосредоточил свое внимание на трибуне только для того, чтобы отвлечься на первую фигуру, которая будет захвачена на игровой доске. С криком ужаса, служанку, чьи глаза закатились от страха, грубо вытащили из-под двух фигур в черном, появившихся по обе стороны от нее, и унесли из игры. Один из домашних рабов Пилиния опустил руку в кожаную сумку, его лицо оставалось бесстрастным, когда он прочитал номер, вырезанный на деревянном шаре, который он выбрал наугад.

- Номер семь!

Один из гостей поднял свой жетон в воздух, блеснувший полированным серебром в свете факелов, когда он шагнул вперед, чтобы забрать свой приз, оттаскивая женщину за волосы.

Авенус одобрительно ухмыльнулся.

- О, этот человек знает, как устроить себе развлечение. Ее уход из этой жизни не будет быстрым, я могу это гарантировать!

Сенатор Альбинус появился у главных ворот дома Пилиния с властным видом, не обращая внимания на требование стражников показать свой пригласительный жетон..

- Жетон? Конечно, у меня нет вашего гребаного жетона! Я что, похож на извращенца, который посещает развратные представления твоего хозяина? Мне нужно срочно увидеть сенатора, поскольку у меня есть для него чрезвычайно важные новости!

Он скрестил руки на груди, показывая охранникам, что если кто осмелится поднять на него хоть палец, то его телохранители не будут стоять в стороне. Предводитель группы стражников, охранявших ворота, подозвал одного из своих людей.

- Иди и приведи секретаря сенатора, ты найдешь его у внутренних ворот. Скажи ему, что у нас гость без приглашения по имени сенатор ...?

- Альбинус. Домиций Клодий Альбинус!. И поторопись! У сенатора Пилиния в его владениях нежелательные гости, люди, которые собираются совершить покушение!

Охранник быстро удалился через сад виллы, оставив Альбинуса с мрачным лицом прислушиваться к музыке, смеху и случайным крикам, доносившимся с дальней стороны стены. Он расхаживал взад-вперед, пока ждал, его гнев и нетерпение росли по мере того, как тянулось время, и он был уже на грани того, чтобы снова приблизиться к стражникам у ворот, когда между ближайшими из них вынырнул среднего телосложения мужчина с высокими висками и чиновничьим взглядом. Он поклонился Альбинусу с надлежащей степенью почтения, протянув руку, чтобы указать на сад за пределами охраняемой территории.

- Сенатор Альбинус. Сенатор Пилиний попросил меня передать вам теплые и дружеские приветствия и заверить вас, что вы можете присутствовать на главном приеме в доме и воспользоваться любыми развлечениями, которые придутся вам по вкусу. Вечеринки сенатора хорошо известны тем, что никто никогда не уходит, не насытившись едой, вином и самой лучшей женской компанией.

Альбинус нетерпеливо покачал головой.

- Это не то, за чем я пришел, придурок! Если я захочу развлечься, я сделаю это в каком-нибудь более уединенном месте, чем эта гребаная оргия в саду! Я пришел предупредить Пилиния, что на его частной вечеринке присутствуют самозванцы! Я думаю, ты понимаешь, что я имею в виду. Там внутри собрания, где твой сенатор убивает рабов для развратного удовольствия своих ближайших друзей?

Секретарь фыркнул.

- Я не имею права комментировать личные дела сенатора, господин, но если вы назовете мне имена этих людей, я позабочусь о том, чтобы они не получили доступа на территорию .

- Говорю тебе, они уже здесь! Двое мужчин, оба гладко выбриты, с военной стрижкой! - Секретарь вздрогнул, и Альбинус ткнул его пальцем в грудь. - Ты их видел их, не так ли?!

Секретарь развернулся и побежал, прорвавшись сквозь удивленных охранников у ворот, и направился к дому, оставив Альбинуса стоять с открытым ртом. Он попытался проследовать за ним, но наткнулся на стену мускулов, преградившую ему путь.

- Но, я должен ...

Один из двух мужчин, преградивших ему путь, неодобрительно покачал головой.

- Извините, господин, я не могу впустить вас, пока сенатор или его человек не дадут вам разрешения войти, если у вас нет приглашения? Парни у черного входа скажут вам то же самое.

Альбинус кипел от злости, повышая голос, чтобы накричать на охранника с суровым лицом.

- Конечно, у меня нет вашего гребаного приглашения... - Он остановился на полуслове. - Черный ход?

Марк набрал полные легкие прохладного ночного воздуха, когда его проводили через дверь, оглядываясь на залитый факелами задний сад дома, когда охранник полуобернулся, чтобы закрыть за ним дверь. Там, где передняя часть дома была украшена группами деревьев и кустарников, задняя часть представляла собой немногим больше хорошо упорядоченного открытого пространства. Его газоны были выложены белым камнем, а дорожка, ведущая к воротам, была посыпана гравием, который в лунном свете казался бледно-серой лентой. «Шансов скрыться не будет», - понял он, поворачиваясь, чтобы схватить охранника за волосы и сильно ударить его виском о дверь, которую он только что закрыл, откинув голову назад и ударив костяшками пальцев оглушенного человека в горло, прежде чем тот успел опомниться и позвать на помощь. Позволив своей задыхающейся жертве упасть на землю, он сильно наступил на обнаженную шею мужчины краем ботинка, почувствовав, как позвоночник хрустнул под его каблуком. Быстро сорвав с себя тогу, он освободил труп от пояса и туники, переодевшись в форму мертвого стражника, прежде чем повернуться и целеустремленным шагом направиться к воротам. Гравий громко захрустел под его обутыми в сапоги ногами, и когда он подошел на расстояние дюжины шагов к воротам, из тени стены выступил другой охранник, в его голосе слышался хриплый акцент жителей трущоб.

- Ты вышел сюда порукоблудить, да? Я полагаю, они уже начали трахаться и резать...

Нож, который он вытащил из ножен убитого охранника, был воткнут в горло приближающегося телохранителя еще до того, как тот увидел угрозу, острие глубоко вошло в основание черепа несчастного, и он безвольно осел на гравий.

- Что за ...

Второй охранник вышел из тени ворот с длинным копьем, выставленным перед ним, с гневным рычанием наблюдая за происходящим, и когда он открыл рот, чтобы позвать на помощь, Марк бросил пригоршню пыли и гравия, которую зачерпнул секундой ранее. Наполовину ослепленный и опешивший стражник не глядя заанес удар копьем, но молодой центурион увернулся влево и ударил основанием ладони по носу нападавшего, отбросив его с тяжелым стуком к воротам. Ошеломленный охранник, пошатываясь, двинулся вперед только для того, чтобы встретить сильный удар кулака нападавшего, сломавшим его трахею, он упал на гравий и шумно скорчился, когда его убийца распахнул задние ворота виллы.

- Эй, там, поторопитесь!

Котта выступил из мрака справа от него, командно махнув рукой, и его люди поднялись со своих пригнувшихся позиций позади него. Каждый из дюжины ветеранов был вооружен коротким пехотным гладиусом и небольшим круглым щитом, их лица казались зловеще пугающими из-за темных теней, отбрасываемых их шлемами. Когда они заскочили во двор, Юлий закрыл ворота и задвинул засовы, в то время как Котта вручал Марку его пояс и мечи, оглядывая сад виллы, пока его бывший ученик вооружался.

- Есть что-нибудь такое, что нам нужно знать?

Марк покачал головой в ответ на лаконичный вопрос ветерана, улыбаясь, несмотря на серьезность ситуации.

- Пока ничего серьезного. А дальше посмотрим…

Котта пожал плечами.

- Понятно. Вы, как никто другой, должны знать, что когда человек сталкивается с тысячами орущих ублюдков-убийц на поле боя и выходит оттуда, забрызганный их кровью своих товарищей, все остальное не кажется таким уж серьезным. Итак, центурион, займемся тем, зачем сюда пришли? На чем нам сосредоточиться.

Молодой человек кивнул.

- Внутри десять или двенадцать легко вооруженных охранников и около тридцати гостей, у большинства из которых есть ножи. Все рабы, которых привели сюда на бойню, одеты либо в белые, либо в черные туники.

Котта повернулся к своим людям.

- Если на вас бежит мужчина, расправьтесь с ним. Если он убегает, но на нем нет черной или белой туники, тоже убейте его. И остерегайтесь женщин, они навряд ли в таком беспорядке отличат этих ублюдков от вас, и им, возможно, удастся вооружиться. Судя по рассказам, нас будет в три раза меньше, поэтому мы будем разделываться сними особым способом… по очереди и по номерам. Вы двое ...

Двое его людей выступили вперед с жесткими лицами и омертвевшим взглядом.

- Вы все время говорили всем, что готовы сразиться с Велоксом и Монтиферумом за деньги, которые им платят, так что вот ваш шанс доказать это. Как только начнется бой, вы окликните нашего трибуна, пробейте себе к нему лорогу и сражаетесь рядом с ним, понятно? Каждый получит по золотой монете в дополнение к тому, что вам уже полагается.., если добьетесь успеха, - Он повернулся к Марку. - Мне кажется, вы тоже собираетесь ввязаться в драку?

Марк кивнул в ответ.

- Было бы стыдно не сделать этого после стольких лет обучение владения мечом, которое ты и наш общий друг сумели вбить в меня, не так ли?

Ответный взгляд Котты был почти по отечески озабоченным.

- Просто помните, что большинство мужчин, которые бросаются в толпы недружелюбных туземцев, платят за свою беспечность кровью. Это правило действует здесь так же, как и во всей Империи

Молодой человек на мгновение задержал на нем взгляд, прежде чем ответить.

- Мою мать и сестер привезли сюда, над ними издевались, унижали, насиловали и убивали, Котта. И что бы ты сделал на моем месте?

Ветеран положил руку ему на плечо, покачав головой.

- Я бы проявлял осторожность. Просто постарайтесь не присоединиться к ним раньше времени, хорошо?

Внутри зала Скавр и Авенус наблюдали, как первая жертва оцепенела от ужаса, в то время как толпа ликующе закричала, когда с игральной доски сняли еще одну фигуру и двое охранников оттащили брыкающуюся и кричащую женщину туда, где в тени ее ждал другой гость, держащий нож, сверкнувший бледно-серым лучом в темноте.

- Марий Приск. Он бывший легат. Бестолковый человек во всех отношениях, даже учитывая, что его далекий предок был консулом не менее трех раз. Большую часть своего времени проводит, хвастаясь своими достижениями в войне с Германией. - Авенус повернулся к Скавру с выражением отвращения на лице. - Он даже заплатил известному историку, чтобы тот написал книгу о его блестящем полководческом таланте! Он не только неприятный человек, но и вообще не имеет никакого права принимать участие в наших сборищах Он мог бы овладеть женой Перенниса еще раньше, но все равно, все, что он хотел бы, с ней сделать, это перерезать ей горло и полюбоваться, как она умирает. Интересно, какая химера, заставляет нашего хозяина постоянно приглашать его сюда. Я думаю, надо пойти и спросить у Азиния Пилиния мне самому. Пойдем, засвидетельствуем ему наше почтение!

Скавр невозмутимо кивнул, изобразив на лице то, что, как он искренне надеялся, сошло бы за жестокою улыбку.

- Почему бы и нет? Вы идите, а я догоню вас через минуту. Я просто хочу посмотреть, как эта сука умрет.

Авенус рассмеялся, покачав головой.

- О, Нижние Боги, еще один ненормальный человек! Что с вами, солдатами творится? Ладно, иди и утоли свою жажду крови, но только смотри не подходи к нему слишком близко, пока у него в руке нож, у него ужасный характер!

Он хлопнул трибуна по плечу и двинулся в толпу людей, направляясь прямиком к хозяину, в то время как Скавр быстро подошел к тому затемненному углу, где отставной легат уже явно одержал короткую победу в схватке со своим выигрышем. Увидев приближающегося к нему молодого трибуна, он замер с ножом, готовым ей нанести удар, и выкрикнул Скавру, все еще держа за волосы измученную женщину, находившуюся в полубессознательном состоянии.

- Какого хрена ты сюда приперся?!

Скавр продолжал приближаться, с застывшим выражением уважения на своем лице и с пустыми широко разведенными руками.

- Просто, чтобы выразить свое уважение к вашим достижениям, легат. Я прочитал вашу книгу о германских войнах и был восхищен блеском вашей тактики

Марий усмехнулся и снова повернулся к женщине, подняв нож, чтобы довершить убийство.

- Ну, теперь, когда ты их высказал, можешь отвалить, ты, маленький тунгрийский засранец с коричневым носом...

Не сбавляя шага, трибун перехватил его поднятую руку с ножом, вывернул запястье и с силой опустил лезвие вниз, вонзив его между горлом и ключицей легата.

- Что?! Что ты ...

Глаза Мария закатились вверх, когда умело нанесенная рана прервала приток крови к его мозгу, и он обмяк в объятиях Скавра. Трибун уперся ногой в грудь измученной женщины и опрокинул ее, опустив на нее мертвый вес легата и прошипев слова, которые, как он надеялся, проникнут в ее помутившееся сознание.

- Лежи и держи его на себе, если хочешь жить. Кричи и двигайся, не сбрасывая его с себя, чтобы они подумали, что он тебя насилует…

Она недоумевающим взглядом уставилась на него, но ее спаситель уже отошел от них и быстро направился обратно к лестнице, по которой они с Марком вошли в холл.

Авенус подошел к Пилинию и сжал его руку, одобрительно кивнув на картину вечернего развлечения.

- Вы превзошли самого себя, мой друг, об этом вечере мы будем вспоминать долгие годы. Я бы подошел засвидетельствовать свое почтение раньше, но я нянчился с двумя новенькими гостями, которых вы пригласили сегодня вечером, Скавром и Корвом. Имейте в виду, я невысокого мнения ни о ком из них, честно говоря. Один из них даже чуть не потерял сознание, глядя на характер наших развлечений... - Он наклонился ближе и перешел на доверительный тон, не заметив озадаченности на лице Пилиния. - Я приказал вашим людям вывести его наружу и разобраться с ним потихоньку. Другой, судя по его словам, просто хочет полюбоваться, как здесь убивают людей. Типичный легионер, без всяких изысков ...

Он замолчал, осознав, что Пилиний смотрит на него с озадаченным выражением лица.

- Новенькие? Какие новенькие? Вы действительно думаете, что я настолько глуп, чтобы приглашать незнакомцев на вечер, где мы расправляемся с семьями самых важных людей Империи, идиот!

Авенус протестующе поднял брови.

- Но он вон там, любуется, как Марий наносит свой привычный удар! Он ведь тоже трибун из Британии ...

Он замолчал и отступил на шаг, увидев выражение лица Пилиния.

- Вы сказали, где он?!

Сенатор повернулся, чтобы проследить за указывающей рукой Авенуса, но все, что они могли увидеть, это тело легата на его корчащейся добыче, ее крики боли, едва слышные из-за шума в комнате.

- Ну, он был там минуту назад. Авенус обвел взглядом комнату. - Смотрите, вот он!

Пилиний обернулся и крикнул людям позади себя.

- Стража! Ко мне!

Скавр побежал к лестнице, указывая назад на толпу позади себя и крикнув одинокому стражнику, стоящему у выхода из зала.

- Вон, смотри! Сенатор тебя зовет!

Его брошенный нож послужил не более чем для отвлечения внимания противника, пролетев высоко над целью, но Скавр оказался на стражнике слишком быстро, чтобы тот успел сделать нечто большее, чем наполовину вытащить меч. Прижав его спиной к стене, он схватил своего недруга за волосы и ударил его головой о холодный камень, а затем, пока тот еще не оправился от потрясения мозга, вырвал оружие из его ножен и вонзил его мужчине между ребер. Крики ужаса наполнили зал, когда гости поняли, что происходит, и из из толпы вышел Пилиний с парой своих телохранителей по обе стороны. Когда он шагнул вперед, воцарилась тишина, нарушаемая только непрекращающимися криками и стонами тех рабынь Перенниса, которых яростно насиловали их обладатели. Сенатор указал на Скавра, и его лицо исказилось от гнева.

- Я не знаю, кто ты, незнакомец, но я знаю, что сейчас с тобой сделают.

Трибун ухмыльнулся ему в ответ, поднимая меч убитого им стражника, чтобы пресечь любую попытку напасть на него.

- Нет, вы уже знаете, кто я. Ваш друг Авенус сказал вам, что я трибун, недавно вернувшийся из Британии. И я вернулся не один, Пилиний, я привел с собой друга. Человека по имени Марк.

Сенатор рассмеялся над ним, покачав головой.

- Марк? Ты считаешь, что это имя имеет для меня какое-то значение? И где сейчас этот твой Марк? Авенус приказал моим охранникам вывести его наружу с приказом разобраться с ним.

Скавр, фыркнув, покачал головой.

- Я снова не успелг должным образом представиться. Приношу свои извинения, сенатор. Меня зовут Гай Рутилий Скавр, трибун, командующий Первой и Второй тунгрийскими когортами. А мой друг? Его полное имя Марк ... Он на мгновение замолчал. - Валерий.- Улыбка расползлась по его лицу при виде внезапно расширившихся глаз Пилиния. - Ну, третье его имя вам прекрасно известно, не так ли, сенатор? - Он понизил голос до резкого шепота. - А что касается того, где он ...?

Пилиний невольно слегка наклонился вперед.

- Он у вас за спиной..

Стоявшие перед ним люди обернулись и обнаружили, что за то короткое время, пока их внимание было приковано к Скавру, дюжина вооруженных людей тихонько прошла через дверь в дальней стене, их щиты выстроились в непрерывную линию, перед которой стоял единственный человек с мечом в каждой руке. Он пошел вперед, не обращая внимания на трех охранников, наступавших на него с обнаженными мечами.

- Тиберий Азиний Пилиний!

Первый телохранитель бросился в атаку с бессвязным криком, но, вновь появившийся, человек едва замедлил шаг, широко размахнувшись длинным лезвием спаты в правой руке, прежде чем вонзить короткий гладиус левой рукой глубоко в живот нападавшего. Он сбросил со своего клинка тело противника и продолжил наступление, мрачно глядя на двух других телохранителей перед собой.

- Тиберий Азиний Пилиний! Меня зовут Марк Валерий Аквила! Именем Немезиды, я пришел за тобой!

Двое оставшихся стражников бросились на него вместе, но их атаки были плохо скоординированы, и одинокий фехтовальщик с легкостью парировал оба клинка, прежде чем низко крутануться и отсечь ногу ближайшего противника по колено. Оставшийся охранник попятился с выражением ужаса на лице, и Марк снова окликнул свою жертву.

- Сдавайся, Пилиний! Сдавайся мне сейчас, и эти все твои гости могут быть свободны!

Сенатор повернулся и побежал к лестнице, но, отвлекшись на секунду от схватки Марка со стражниками, Скавр пробежал на лестницу и захлопнул за собой массивные железные ворота. Он задвинул тяжелые засовы и ухмыльнулся Пилинию, который бесполезно дергал металлическую решетку, сочувственно покачав головой.

- Боюсь, что у вас сегодня ничего не получится, сенатор. Похоже, вам пора взглянуть в лицо реальности того, что происходит, когда вы тоже можете выступить в роли жертвы своих чудовищных преступлений, А вот и ваши друзья ...

Полдюжины гостей Пилиния набросились на него, явно намереваясь воспользоваться предложением Марка о помиловании. Хозяину на мгновение удалось уцепиться за железные прутья ворот, но нельзя было противостоять силе мужчин, оттащивших его прочь. Схватив его за все конечности, они потащили, брыкающегося и кричащего сенатора, к ожидавшему центуриону, а один из стражников влез в толпу и нанес ему мощный удар в висок, чтобы утихомирить его протесты. Марк медленно двинулся вперед с поднятыми мечами, с отвращением оглядывая толпу людей перед собой.

- Бросьте оружие и отойдите к дальней стене. Любой человек, у которого найдут нож, умрет рядом с этим животным!

Гости и стражники медленно попятились, их мечи и ножи со звоном стали падать на каменный пол, и Марк посмотрел через комнату на рабов, все еще стоявших на своих местах на игровой доске.

- Котта, выведи этих людей в сад. Всех, кроме жены Перенниса. Подведи ее ко мне.

Он перевел взгляд на свою основную предполагаемую жертву, присел на корточки и заглянул в лицо сенатору.

- Ты убил моего отца .

Пилиний посмотрел на него с оттенком вызова во взгляде, когда к нему вернулось самообладание.

- Да, мы схватили твоего отца и передали его преторианцам. Что они с ним там сделали, это их вина, а не моя. - Сенатор продолжил заискивающим голосом. - Я могу сказать тебе, кто еще...

- Побереги дыхание для криков. Я знаю всех, кто еще был с тобой. - Марк поднял свой гладиус, чтобы пресечь попытку сенатора откупиться от того, что надвигалось, информацией, которой уже располагал центурион. – Но ты же, убил мою мать.

Пилиний кивнул.

- Да, мы сделали это. Она храбро держалась.

Острие меча уткнулось ему в лицо, остановившись в нескольких дюймах от его глаз.

- Не мы, а, ты. Ты построил это место специально для пыток, насилований и убийств невинных женщин и детей, похищенных из домов и семей людей, которых Переннис поручал вам убить, не так ли? Эти люди ... - Он поднял острие меча вверх, указывая на гостей, сгрудившихся у дальней стены. - Эти подонки все виновны в тех злодеяниях, но без тебя они никогда бы не получили власти над столькими невинными жертвами. Над моей матерью.. над…

Его слова прервал Котта, который подошел, держа жену Перенниса за руку. Она плакала, придерживая разорванную тунику одной рукой, чтобы прикрыть свою наготу.

- Как ты считаешь, можем мы позволить себе прикрыть растерзанное тело этой дамы достойной одеждой??

Котта кивнул, подошел к стене, где на крючках висела одежда гостей, выбрал хороший добротный плащ и отнес ее обратно, чтобы накинуть на дрожащее тело женщины. Марк кивнул в знак благодарности, а затем твердым голосом обратился к жене убитого префекта.

- Домина, ваш муж приказал уничтожить мою семью, убить моего отца, моих сестер и моего брата. Я знаю, что здесь погибло еще много членов разных семей, причем такими способами, которые вы не сможете себе и представить, учитывая те отвратительные сцены, свидетелями которых мы с вами стали здесь сегодня вечером, способами, которым подверглись бы вы и ваша семья, если бы не вмешались мы. Я ненавидел вашего мужа за это преступление, я участвовал в его падении, и, честно говоря, я сожалею только о том, что он умер не от моих рук. Однако ...

Он с отвращением покачал головой, глядя на Пилиния.

- Я не могу потворствовать такому животному поведению, даже когда оно направлено против семьи моего врага. Вы свободны, домина, хотя с вашей стороны было бы разумней исчезнуть в глубинах города и никогда больше не использовать имя Перенниса, если только вы не хотите попасть в руки другого человека, подобного этому. Возможно, ваши бывшие рабы помогут вам выжить, если вы будете достойно обращаться с ними до конца своей будущей жизни?

Она беспомощно кивнула, ее лицо помрачнело, когда до нее дошли условия, на которых она была избавлена от развратных игрищ Пилиния.

- Но прежде чем мы вас отпустим, вам нужно принять еще одно решение. Как должен умереть этот человек?

Женщина непонимающе смотрела на него одно мгновение, прежде чем до нее дошло.

- Вы даете мне шанс обрушить на него унижение и агонию, которые он предназначил мне и моей дочери. - Марк кивнул. - Тогда просто убейте его. Я не хочу, чтобы меня мучили воспоминания о его агонии.

Котта проводил ее, и Марк, подняв бровь, посмотрел на Пилиния.

- Готов ли ты? Возможно, ты захочешь отправиться на встречу со своими предками, сохранив хоть малую толику гордости.

Сенатор закрыл глаза, морщась от ожидаемой агонии, но когда Марк быстро перерезал горло стоящему на коленях человеку. Пилиний упал, задыхаясь, на пол, его тело извивалось, когда он пытался вдохнуть воздуха, который не мог пройти через его распухшее и разрезанное горло, с выпученными от ужаса глазами, уставившимися на своего убийцу.

Марк перешагнул через умирающего сенатора, жестом приказав Котте собрать оружие гостей, и обратился к ним.

- Я обещал вам, свободу, если вы отречетесь от него!

Авенус вышел из толпы.

- Вы же видели, что мы отреклись от него, мы сами не дали ему сбежать, так что отпустите нас! Мы благородные люди и вы не имеете права...

Он ахнул, когда более длинный из мечей Марка взметнулся и перерезал ему горло, и упал на колени с ужасным булькающим звуком проникновения его крови в легкие, затем рухнул лицом на каменный пол в растекающуюся лужу.

- Не хочет ли кто-нибудь еще из благородных людей обсудить со мной свои права теперь, когда мы восстановили некоторый порядок?

На мгновение воцарилась тишина, прежде чем он заговорил снова, направив окровавленный клинок спаты на ошеломленную аудиторию.

- Вы, ублюдки, имеете не больше права на жизнь, чем он. Кто из вас участвовал в развлечениях в ту ночь, когда была разрушена моя семья? Кто из вас - лишил девственности моих сестер? А как насчет моего брата для тех из вас, кто - любит красивых мальчиков? Убив вас всех, мы удалили бы язву из сердца этого города, клику извращенных садистских монстров, которых следовало задушить еще при рождении!

Скавр подошел к нему, поднимая свой собственный меч

- И если подвести более практичный итог, господа, многие ли из вас будут стремиться отомстить за это унижение, нанесенное вам, а? Вы достаточно быстро сдали Пилиния, человека, дружбой с которым вы дорожили всего минуту назад, так что такова мера вашей чести и совести? Вы поклянетесь всеми богами вот этому человеку забыть все, что произошло сегодня вечером, я уверен в этом, и все же я думаю, что завтра утром весь город будет обыскан, опрошен и обнюхан вашими информаторами, жадными до огромных наград. Предложенных вами за ту информацию, которая приведет нас в замешательство. Эй, ты, секретарь!

Беленус шагнул вперед, его лицо выражало надежду, и трибун ткнул большим пальцем ему в плечо и повернув к нему голову шепотом произнес.

- Ты получишь свободу в награду за то что помог расправится со своим хозяином, но половину накоплений, если они у тебя есть, ты отдашь Храму Митры в знак благодарности за заступничество Нашего Господа за тебя. Сообщишь мне, в какой Храм ты отдашь деньги, и если ты не сделаешь этого в течение недели, можешь быть уверен, что я найду и убью тебя сам. А теперь, убирайся.

Вольноотпущенник поспешил мимо двух солдат с выражением благодарности на лице, и Скавр перевел взгляд на оставшихся пленников, зная, что они были близки к тому, чтобы броситься на него, несмотря на угрозу мечей.

- Центурион Котта!

- Трибун!

- Что ты думаешь?

- Что я думаю, трибун?

- Да.. Ты производишь впечатление человека, у которого хватит решимости отдать приказ убить всех этих людей, если ты чувствуете, что они этого заслуживают, и ума проявить к ним милосердие, если ты считаешь, что они этого достойны. Я предоставляю тебе право решать самому.

Котта на мгновение помолчал, словно размышляя над вопросом, затем в его газах мелькнули какие-то неприятные воспоминания и окинув холодным взглядом стоящих перед ним людей, он поднял свой меч, направив его на них, и повысил голос, как на плацу, выкрикнул команду:

- Вперед!

Альбинус долго ждал, когда открылись задние ворота виллы, его телохранители защитной дугой окружили его, когда тунгрийцы вышли на улицу. Он, молча, наблюдал, как люди Котты вывели первую повозку через ворота, из-за задних створок которой выглядывали перепуганные женщины. Когда вторая повозка последовала вслед за второй вниз по холму и ворота закрылись, он, наконец-то, обрел дар речи.

- Рутилий Скавр. Я знал, что если подожду здесь достаточно долго, ты выйдешь через эти ворота.

Трибун бросила на него усталый взгляд.

- Центурион Котта, если этот человек или кто-либо из его отряда хотя бы дернется за оружием, я отдам тебе прямой приказ убить их всех. Он качнул головой в сторону разгневанного сенатора, махнув рукой, как бы отгоняя его. - Ты опоздал, Децим. Месть центуриона Аквилы Азинию Пилинию завершена, и все, что вам осталось, это ускользнуть в темноту до того, как обнаружат, что осталось от сенатора и его гостей, и тогда здесь начнется такой захватывающий кавардак, что вы не успеете скрыться . И помните, моя угроза обвинить вас в краже имперского золота остается в силе, на случай, если вы или кто-либо из ваших наемников захочет донести на нас.

Он повернулся, чтобы уйти, но, внезапно, его осенила другая мысль, и он остановился.

- В следующий раз, когда вы увидите нашего общего информатора Эксцингуса, возможно, вам захочется сделать две вещи - вы можете передать ему сообщение от меня, а затем задать ему вопрос за нас обоих.

Альбинус покачал головой с явным раздражением.

- Вы все еще выдвигаете требования? Тогда продолжайте, что вы хотите, чтобы я сказал информатору?

- Только очевидное. Пусть не совершает ошибку, думая, что ему сойдет с рук этот последний акт предательства. С этого момента его зачарованная жизнь пускай идет своим чередом, но в следующий раз, когда я его увижу, я оторву ему голову!

Сенатор кивнул.

- А вопрос?

- Это тот же вопрос, который вы собираетесь, зададите ему сами, если у вас будет такая возможность. Этот жирный ублюдок связывался с вами перед тем, как Дорсо погиб в огне, не так ли? Он мог бы предупредить вас о том, что мы придем за преторианцем той ночью, но он этого не сделал. Почему? Затем, когда он привел центуриона к тайному убежищу Брута, у него была идеальная возможность подставить вам моего человека так, чтобы мы никогда не узнали бы правды, но он этого не сделал. И, наконец, когда он предупредил вас о том, что сегодня вечером мы собираемся напасть на Пилиния, он не упомянул об одной вещи, которую вы должны были знать, если собирались воспользоваться этой информацией ...

Он поднял руку, демонстрируя свой пригласительный жетон, серебряный прямоугольник который замерцал в красным в свете факелов.

- В конце концов, он слишком хорошо знал, что вы никогда не попадете ни на одну из специальных вечеринок Пилиния без такого жетона. Я сохраняю эту штуку, в качестве сувенира о той ночи, когда я очистил этот город от некоторой мрази. Итак, почему он не добыл для вас приглашение, а сенатор? Это было бы ему не так уж сложно, учитывая, что он держал секретаря Пилиния в ежовых рукавицах. - Он снова отвернулся, бросив через плечо. - Я думаю, вы разберетесь с этим ...