Нормандия 1944. Битва за плацдармы

На пляжах

В 02.29 6 июня тяжелый крейсер «Бейфилд», флагманский корабль командующего оперативной военно-морской группы «U» контр-адмирала Дона Муна, бросил якорь в 11,5 милях от побережья прямо напротив участка «Юта». Немецкий флот никак не проявлял себя, хотя адмирал Кранке приказал атаковать силы вторжения практически сразу после их обнаружения несколькими радарными станциями в 03.09. Море было слишком бурным для легких торпедных катеров, и вышедшие из Шербура две флотилии «Шнельботов» ни с чем вернулись обратно. В любом случае, им вряд ли удалось бы повторить успех апрельской атаки на конвой Т-4.

Серьезную обеспокоенность офицеров, планировавших высадку на участке «Юта», вызывали два островка, расположенные примерно в 4 милях от побережья полуострова Котантен, немного восточнее района вторжения. Они носили название Сен-Маркуф и могли использоваться немцами как площадка для дальнобойной артиллерии или пункт размещения корректировщиков береговых батарей, которых на Котантене было предостаточно. Проигнорировать эту явную опасность для флота вторжения было нельзя. Союзники приняли решение зачистить острова Сен-Маркуф силами 4-го и 24-го кавалерийских эскадронов (усиленных мобильных разведывательных рот) 4-й отдельной кавалерийской группы полковника Джозефа Талли. Примерно в 04.006 июня две группы разведчиков на резиновых лодках подошли к побережью островов Сен-Маркуф и разметили берег для упрощения прибытия основных сил двух эскадронов. Предварительная фоторазведка союзников выявила на Сен-Маркуфе активность противника, но характер ее распознать не удалось. Разведчикам следовало быть готовым к любому повороту событий. В 04.30 кавалерийские эскадроны общей численностью 132 человека высадились на островах и принялись методично их прочесывать. Вскоре выяснилось, что опасения были напрасны. Немецких солдат на Сен-Маркуфе не обнаружили. Зато с избытком хватало мин и хитроумных ловушек. Разведчики потеряли при высадке двух человек убитыми и, по меньшей мере, трех ранеными, а к концу дня жертвами оставленных немцами смертоносных сюрпризов стали еще 14 человек.

Когда поступил сигнал, что острова Сен-Маркуф не представляют опасности, десантные силы 8-го пехотного полка 4-й пд уже почти закончили перегрузку из сравнительно комфортабельных десантных кораблей в хрупкие боты Хиггинса. Эти плоскодонные посудины трудно было назвать удобным средством передвижения, а путешествие по морю в штормовую погоду в боте Хиггинса превращалось в нечто совершенно незабываемое. В десантном отсеке не было сидений, ноги скользили на мокрой палубе, а малая высота бортов гарантировала, что все вымокнут до нитки. Морская болезнь одолевала солдат 4-й пд уже много часов, поскольку оперативная группа «U» находилась в море дольше всех остальных — три ночи и два дня. Маршрут от «Площади Пикадилли» к участку «Юта» был самым длинным, и ситуацию еще более усугубила 24-часовая отсрочка высадки. Единственное, что могло хоть немного улучшить настроение с трудом сдерживающих рвотные позывы десантников, — оглушительный грохот корабельных орудий, которые вели дуэль с береговыми батареями. Немецкие батареи подали голос в 05.05, когда на фоне предрассветного неба силуэты кораблей стали хорошо различимы. Сначала были атакованы эсминцы «Фитч» и «Корри», выходившие на позиции для предстоящего обстрела берега. В 05.25 удару подверглись тральщики, расширявшие район маневрирования боевых кораблей. Вскоре крейсер «Блэк Принс» открыл ответный огонь и переключил внимание немецких артиллеристов на себя.

Пятью минутами ранее — в 05.20 — в небе над районом, прилегающим к пляжам участка «Юта», появились 276 бомбардировщиков Б-26 «Мародер» 9-й американской воздушной армии. Они атаковали семь основных немецких оборонительных позиций вдоль берега, обрушив на них суммарно более 500 тонн бомб. В 05.36 к процессу обработки берега (это именовалось также «размягчением вражеской обороны») подключились суда огневой поддержки военно-морской оперативной группы «U». Линкор «Невада», два американских («Тускалуза и «Куинси») и три британских («Хокинс», «Энтерпрайз» и «Блэк Принс») крейсера, голландская канонерская лодка «Сумба», британский монитор «Эребус», а также восемь эсминцев и два эскортных корабля, входившие в состав бомбардировочной группы, принялись утюжить и береговую линию, и цели в глубине побережья. Под прикрытием этого обстрела штурмовые силы направились к берегу. Чтобы скрыть их приближение, авиация выставила дымовую завесу. Флотилию ботов Хиггинса сопровождали восемь танко-десантных барж LCT с секретным оружием генерала Хоббарта — танками-амфибиями «Шерман» М4А1 DD 70-го танкового батальона. По плану баржи должны были спустить танки на воду в 4,5 км от берега. Но реальность очень скоро внесла свои коррективы. Примерно в 05.42 мощный взрыв прогрохотал под днищем морского охотника PC-1261, направлявшего четыре баржи с танками к сектору «Анкл Рэд». «Я видел, как PC-1261 перевернулся вверх килем, и его корма быстро ушла под воду. Ни я, ни другие капитаны не могли остановиться и подобрать из воды выживших. У нас был строгий приказ: не снижать скорость и избегать маневрирования во время «гонки» к берегу», — вспоминал капитан контрольного судна LCC 60 лейтенант Симс Готье. «Это действительно очень горький момент — идти на полной скорости мимо людей, барахтающихся в воде и взывающих о помощи. Баржи стали расходиться в стороны. Я думаю, шкиперы просто не желали топить оказавшихся у них на курсе людей». Спустя буквально минуту прогремел еще один взрыв. Танко-десантная баржа LCT 597 налетела на мину и за доли секунды ушла на дно вместе с четырьмя «Шерманами». С самого начала двигавшиеся гораздо медленнее своей обычной скорости из-за сильного встречного ветра и зыби, баржи с танками теперь совершенно выбились из графика. Не оставалось сомнений, что, если спустить танки в намеченной точке, они не успеют прибыть на берег с первой волной. Поэтому лейтенант резерва ВМФ Джон Ричер на судне управления PC-1176 принял решение высадить танки гораздо ближе к берегу — в 1300 метрах вместо запланированных 4500. Но даже это похвальное проявление инициативы не помогло, уцелевшие 28 танков DD все равно опоздали и вышли на берег через 10 минут после первой волны пехоты.

Между тем, бомбардировка берега продолжалась. По береговым укреплениям с палубы десантных судов вели огонь САУ М7 «Прист», а когда боты Хиггинса подошли примерно на 650 метров к полосе прибоя, 17 ракетных судов непосредственной огневой поддержки LCT (R) произвели мощный залп, выпустив по берегу 1064 пятидюймовых ракет с мощным фугасным зарядом. Вся эта лавина огня подняла густую завесу пыли и дыма, полностью закрыв те немногие ориентиры, по которым капитаны судов управления и контроля определяли границы секторов высадки. Комбинация сумятицы, вызванной потерей одного направляющего судна, сильного прибрежного течения и невозможности визуального контроля курса привела к тому, что суда первой волны подошли к берегу в стороне от намеченных пляжей высадки — в 500–1500 метрах южнее.

Час «Ч» на участке «Юта» был назначен на 06.30, в половинный прилив. Планировщики посчитали, что это обеспечит специальные отряды по уничтожению береговых препятствий достаточным временем для оборудования в частоколе бревен, надолб и противотанковых ежей как минимум восьми коридоров, которыми смогут воспользоваться суда, прибывающие в полную воду. Двадцать десантных судов приступили к высадке штурмовой пехоты точно по графику. Теперь солдатам штурмовых рот 8-го пехотного полка 4-й пд необходимо было преодолеть порядка сотни метров утыканной препятствиями вязкой береговой отмели, чтобы добраться до заваленной плавником узкой полосы берега перед дюнами. Первая волна состояла из 20 отрядов по 30 бойцов 1-го и 2-го батальонов в каждом. Считается, что отклонение десантных барж от курса, допущенное на последнем этапе «гонки к берегу», сильно облегчило задачу передовых рот, поскольку их снесло на участок, менее насыщенный препятствиями и слабее защищенный. Сэмюэль Моррисон в своем многотомном труде «Американский ВМФ во Второй мировой войне» указывает: «Солдаты были приятно удивлены, не встретив артиллерийского огня противника». Участники событий описывают события на берегу в первые минуты высадки несколько иначе. Рядовой Харпер Кольман из 2-го батальона 8-го пехотного полка вспоминал:

Бригадному генералу Теодору Рузвельту-младшему, заместителю командиру 4-й пд, пришлось пройти целый ряд инстанций, чтобы добиться разрешения высадиться с первой волной десанта. Он был уверен, что «увидев рядом генеральские погоны, солдаты даже в аду решат, что дела не так уж плохи». Генерал Рузвельт стал первым, кто сумел ответить на вопрос, где именно оказались силы первой волны. Выданные карты совершенно не соответствовали тому, что солдаты и офицеры видели вокруг себя. Выяснилось, что вместо выхода с пляжа № 3 и поселка Ле-Дюн-де-Варвиль они высадились у выхода № 2 и почти напротив Ла Гранде Дюн.

Непосредственно в поселке размещался опорный пункт W5, покрывавший огнем местность примерно в 350 метров вдоль берега и 250 — в глубину. Обороняли опорный пункт солдаты 3-й роты 919-го гренадерского полка под командованием лейтенанта Артура Янке. Несмотря на достаточно юный возраст (23 года) лейтенант успел повоевать на Восточном фронте и за умелое руководство взводом был награжден Рыцарским крестом. 11 мая 1944 года в ходе инспекции этого участка берега фельдмаршал Роммель подверг жесткой критике состояние береговых укреплений. В ответ Янке выразил протест, указав, что они работали не покладая рук, а причина отставания от графика кроется в отсутствии необходимых материалов. «Мы использовали все, что нам прислали», — заявил он. Взбешенный Роммель потребовал, чтобы нахальный лейтенант снял перчатки и показал ему свои руки. Янке продемонстрировал командующему ладони в мозолях и со следами многочисленных порезов. Фельдмаршал сразу же сменил гнев на милость. Он поблагодарил Янке за работу и выразил удовлетворение тем, что, по крайней мере, один младший командир понимает, насколько важна для будущего Германии та, работа, которую им тут приходится выполнять. Но утром 6 июня дела у Янке и его людей обстояли из рук вон плохо. Воздушный налет и последующая бомбардировка флота превратили их опорный пункт в руины. Большая часть вооружения вышла из строя. Личный состав пострадал не так сильно, но многие находились в состоянии шока, который только усилился, когда сквозь оседающую пыль и дым солдаты Янке разглядели на горизонте гигантскую армаду вражеских кораблей.[6] Лейтенант отправил курьера на батарею 122-мм орудий 1261-го артполка, расположенную в Сен-Мартен-де-Варвиль, с приказом произвести артналет по приближающимся к берегу десантным судам противника. Но никакого налета не последовало. Очевидно, курьер не добрался до места назначения. Едва десантные баржи опустили рампы, Янке приказал всем, кто еще способен сражаться, открыть огонь. Чуть выше мощной полутораметровой стены, опоясывающей пляж, размещалась входившая в опорный пункт бетонная огневая точка с башней от французского танка «Рено 17». Внутри был установлен станковый пулемет, из которого ефрейтор Фридрих принялся обстреливать пляж. Измотанные долгим морским переходом и увешанные снаряжением американские пехотинцы еле передвигали ноги, но близкие разрывы мин и выбиваемые пулями фонтанчики воды и песка вызвали у них резкий выброс адреналина, заставивший позабыть о страданиях и дискомфорте. С северного фланга опорного пункта W5 открыл огонь другой пулемет. Единственным укрытием от вражеского огня была уже упомянутая прибрежная стена, и большинство американских пехотинцев устремились к ней. С некоторым опозданием заговорили и несколько 82-мм минометов опорного пункта. Но, раскрыв свое местоположения, они немедленно попали под удар эсминцев огневой поддержки. Нескольких залпов — и минометная позиция перестала существовать. Но подошедшие ближе к берегу эсминцы сами стали целями для немецких береговых батарей. Ситуация осложнялась тем, что корабли не имели возможности маневрировать. Прибрежные воды еще не успели должным образом протралить, и они были полны мин. 30 минутами ранее военно-морская оперативная группа «U» понесла первые потери — эсминец «Корри» налетел на мину и затонул.

В 06.40 на выручку пехоте прибыли танки-амфибии. Лейтенант Янке был поражен видом выползающих на пляж странных конструкций, внутри которых скрывались танки. Единственное 88-мм орудие его опорного пункта было повреждено осколком, солдаты судорожно пытались вернуть его в строй. Были еще «голиафы» — дистанционно управляемые гусеничные машины, начиненные взрывчаткой, но выяснилось, что оборудование управление выведено из строя бомбардировкой. В конце концов, артиллеристам удалось оживить 88-ю и даже сделать один выстрел — снаряд попал в ходовую часть одного из танков DD и лишил его подвижности. Но и для орудия последствия выстрела оказались фатальными — оно превратилось в бесполезный кусок железа. Практически одновременно с танками-амфибиями прибыла вторая волна десанта, в состав которой входили первые отряды специалистов 1-й саперной бригады специального назначения. Их задача состояла в разрушении или расчистке береговых препятствий. Также саперы должны были ликвидировать минные поля вдоль пляжей и проделать несколько брешей в массивной прибрежной стене для прохода танков. С третьей волной, спустя 10 минут, подошла и техника саперов — бронированные бульдозеры 612-й легкой роты технического обеспечения и танкдозеры 70-го танкового батальона. К этому моменту по пляжам уже вели огонь расположенные на флангах высадки опорные пункты — W3 и W4. Однако огонь был крайне неточным, и куда большей проблемой в этот момент было принятие принципиального решения — перебрасывать уже высадившиеся на берег силы севернее, к намеченным планом секторам, или продолжать вторжение там, где они оказались по воле случая. Флот настаивал на следовании начальному плану — море у Ле Гранде Дюн более мелководное и десантные суда вынуждены были высаживать пехоту и технику дальше от береговой линии (покрайней мере, пока не придет прилив). Командира 8-го пехотного полка полковника Джеймса Ван Флита, прибывшего с четвертой волной десанта, напротив, устраивал этот участок берега; главным образом, потому, что сопротивление противника здесь уже было практически подавлено, а саперы активно расчищали проходы в препятствиях. Он язвительно отметил: «Моряки по ошибке доставили нас именно туда, где я планировал высаживаться самого начала». Все решилось быстро и без проволочек благодаря присутствию на берегу генерала Рузвельта. Проконсультировавшись с командирами штурмовых батальонов, он отдал приказ, чтобы все последующие волны также направлялись к новому месту высадки. Будучи заместителем командира 4-й пд, он имел все полномочия перенаправить атакующие силы в этот сектор, и потому высадка продолжилась без каких-либо попыток отменить его распоряжение. Считается, что, приняв решение продолжать высадку по обе стороны от Ле Гранде Дюн, генерал произнес: «Отсюда мы и начнем войну». Это не совсем соответствует истине. Точные слова генерала были: «Отсюда мы пойдем прямо на материк. Нам посчастливилось атаковать противника на уязвимом участке его обороны, надо воспользоваться эти преимуществом». За умение принимать быстрые и правильные решения в патовой ситуации и личную храбрость, проявленные в день «Д», бригадный генерал Теодор Рузвельт-младший впоследствии был награжден Почетной медалью Конгресса. К сожалению, посмертно — 12 июля он умер от сердечного приступа.

Генерал Рузвельт проинструктировал командиров пехотных батальонов штурмовой волны, что выдвижение вглубь берега следует проводить через выход № 2. Примерно к 9 утра сопротивление опорного пункта W5 было окончательно подавлено, и значительная часть уцелевших бойцов лейтенанта Янке сдалась в плен. Сам лейтенант с горсткой солдат укрылся в командном бункере, а незадолго до полудня, когда сооружение было разрушено огнем флота, попытался проскользнуть в тыл через дюны. Он смирился с судьбой и сдался в плен лишь после ранения и контузии. На пляже, в пункте сосредоточения пленных, его ранило вторично, на этот раз осколком немецкого снаряда. Батареи, разбросанные по побережью полуострова Котантен, продолжали спорадический обстрел пляжей участка «Юта» еще несколько дней.

Как только сопротивление опорного пункта было сведено на нет, пехота 8-го пп начала выдвижение с пляжей вглубь берега. Первая цель состояла в установлении контакта с воздушно-десантными подразделениями. Пройдя через выход № 2 к въезду на проложенную по дамбе дорогу в Сент-Мер-дю-Мон, авангард столкнулся с проблемой. Немцы заложили мощный заряд в дренажную трубу, и, взорвав его, серьезно повредили ходовую часть первого «Шермана» в колонне. Обездвиженная машина заблокировала проезд для других танков 70-го батальона. Засада была организована по всем правилам, и едва только экипаж второго «Шермана» попытался столкнуть вышедший из строя передовой танк в придорожную канаву, открыло огонь замаскированное противотанковое орудие. Двумя выстрелами оно подожгло оба танка, и понадобилось время и целый ряд обходных маневров, чтобы выявить позицию орудия и нейтрализовать его заодно с несколькими прикрывающими пулеметными гнездами. После этого специальные инженерные танки расчистили затор и положили поверх образовавшейся после взрыва воронки полосу искусственного дорожного полотна. Пехотные батальоны не стали дожидаться, когда проход по дороге будет открыт, и двинулись вперед по заболоченным лугам справа и слева от дамбы. 1-й батальон 8-го пп, не встречая сопротивления, к вечеру достиг Тюрквиля, где занял оборону. 3-й батальон наступал западнее, имея целью район южнее Сент-Мер-Эглиз и контакт с парашютистами 82-й вдд. По пути батальон наткнулся на заслон из противотанковых орудий 14-й роты 919-го гренадерского полка и пехоты 1-го батальона того же полка. Немцев застали врасплох, и после короткого огневого боя позиция оказалась захвачена. 2-й батальон выдвинулся на юг вдоль береговой стены, зачищая очаги сопротивления немцев, нейтрализовал слабо обороняемый опорный пункт W2а и через выход № 1 вышел к перекрестку дорог у деревни Пупевиль. Здесь пехота вошла в контакт с парашютистами 3-го батальона 501-го PIR полковника Джулиана Эвелла, которые уже захватили деревню, уничтожив занимавший ее небольшой гарнизон из солдат 1058-го гренадерского полка.

Сражение за дамбы

Между тем, на удалении от побережья разрозненные отряды воздушных десантников столкнулись с первыми пробами противника отвоевать захваченные в ходе ночной высадки целевые объекты. В 09.00 войска 795-го грузинского батальона предприняли контратаку со стороны высоты 20 на деревню Фовиль, расположенную юго-восточнее Сент-Мер-Эглиз. При поддержке трех танков и двух САУ они наступали вдоль дороги и вклинились в линию обороны 3-го батальона 505-го PIR, но солдаты подполковника Краузе устояли и вынудили противника отступить. Ответной атакой рота парашютистов уничтожила арьергард противника, но наступать к высоте не рискнула. Северный фас Сент-Мер-Эглиз, который обороняли парашютисты подполковника Вандеворта, также был атакован примерно в 09.30. Выяснив, что Нэвиль-о-Плен захвачен американцами, противник попытался захватить передовую позицию лейтенанта Турнбулла хитростью. На дороге, ведущей в деревню, появилась странная процессия — колонна немецких солдат в сопровождении француза на велосипеде. Колонна остановилась, а француз подъехал к блокпосту американцев и на ломаном английском пояснил, что эти солдаты хотят сдаться. Однако люди Турнбулла заметили, что в тылу колонны немецкие пехотинцы по одному и мелкими группами ныряют в придорожные канавы и прячутся на полях. Лейтенант понял, что это уловка, и приказал открыть огонь. Перестрелка довольно быстро переросла в затяжной бой. Во второй половине дня, после почти 8-часовой схватки, немцам удалось окружить деревню, и Турнбулл, потерявший к этому времени 28 из первоначальных 44 бойцов убитыми и ранеными, принял решение отступить в Сент-Мер-Эглиз. Фактически отряд Турнбулла принял на себя основной удар, предназначавшийся южной части оборонительного периметра Сент-Мер-Эглиз.

Западнее рассеянные на заливных лугах рек Дув и Мердере парашютисты 505-го и 507-го PIR предприняли первые решительные попытки захватить мосты в Ла Фьер и Шеф-дю-Пон. Вскоре после рассвета ответственный за захват мостов бригадный генерал Джеймс Гэвин выдвинулся с теми людьми, которых ему удалось собрать, к Ла Фьер. Он встретил командира 1-го батальона 505-го PIR майора Кэллема, который уверил генерала, что мост и дамба будут захвачены в течение ближайшего часа. В реальности никакими силами, кроме элементов роты «А» лейтенанта Долана, майор не располагал, да и люди Долана были прижаты вражеским огнем у фермерского комплекса северо-восточнее. Доверившись Кэллему, Гэвин направился далее, к Шеф-дю-Пон и высоте 30, чтобы выяснить, что происходит там. Короткое время спустя по приказу Кэллема отряд лейтенанта Долана предпринял еще одну попытку атаковать ферму, но немцы не собирались сдавать эту удобную позицию. «Когда мы прошли примерно две трети пути до живой изгороди, немцы открыли по нам огонь как минимум из двух мест одновременно», — вспоминал лейтенант Джон Долан. «Я дал очередь из «Томпсона» по тому отрезку изгороди, где, как мне казалось, находится противник. К моей удаче сразу слева от меня обнаружился немецкий окоп, я свалился в него и продолжил стрелять. Я мог только гадать, где засел противник, в то время как я и большая часть моего третьего взвода были видны Джерри как на ладони… Нас прижали и не давали поднять головы, стреляя со стороны изгороди и со стороны моста». За час рота «А» потеряла 10 человек убитыми и 21 ранеными.

Ситуация у перепав через реку Мердере усугублялась отсутствием у парашютистов эффективных средств связи для консолидации усилий. Несколько групп бойцов 507 PIR, собравшихся на высокой железнодорожной насыпи, наступали к Ла Фьер абсолютно несогласованно. С течение времени к ним прибивали все новые и новые десантники, и к 9 утра самый значительный из всех отряд под командованием капитана Флойда «Бена» Шварцвальдера из 2-го батальона 507-го PIR атаковал злополучную ферму с юга. Первые попытки прорваться также оказались безуспешными. К железнодорожной насыпи вышел и командир 508-го PIR полковник Лерой Линдквист, который вместе с несколькими отрядами полка был ошибочно высажен, вместо зоны DZ «N», среди болот, окружающих Ла Фьер. Постепенно полковник собрал под своим началом порядка 200 бойцов и повел их к Ла Фьер в расчете пересечь реку по мосту и выдвинуться к цели полка — Пон Лаббе. Но и эта группа была остановлена огнем со стороны фермы. Фактически, в этот момент три отдельных отряда парашютистов безуспешно атаковали фермерский комплекс, не догадываясь о существовании друг друга. Около 11 утра к мосту прибыл генерал-майор Риджуэй и, разобравшись в ситуации, приказал Линдквисту принять командование всеми тремя группами и совместными усилиями зачистить ферму и захватить мост.

То, что должно было стать скоординированной атакой, началось в 12.00. Рота лейтенанта Долана получила приказ наступать к ферме с правого фланга, вдоль северной обочины дороги, усиленный отряд капитана Шварцвальдера должен был ударить с юга. Однако посыльному не удалось добраться до позиции лейтенанта Долана, и тот понятия не имел о задумке Линдквиста. Ранее утром он выслал несколько патрулей с задачей разведать обходные пути к реке в обход фермы. Одной из групп, ведомой лейтенантом Окли, плутавшей в течение трех часов среди садов и живых изгородей, каким-то чудом удалось ни разу не наткнуться на людей Линдквиста и Шварцвальдера и при этом добраться до берега реки. Когда отряд Шварцвальдера пошел в атаку, лейтенант Окли и сержант Куин под защитой одной из стен фермы выдвинулись вперед, остальные бойцы патруля обеспечивали их огневым прикрытием. Выявив позиции трех вражеских солдат, сержант и лейтенант, не задумываясь, застрелили всех троих. Добравшись до подъездного пути к ферме, они решили следовать дальше. Сержант Куин со всех ног помчался вперед и почти пересек дорогу, когда у него под ногами взорвалась граната. Сержант на короткое время потерял сознание, но ни один из осколков не задел его. Придя в себя, он увидел на дереве неподалеку склонившегося к прицелу немецкого снайпера, которого немедленно свалил на землю точным выстрелом. Оглядевшись, сержант обнаружил пулеметное гнездо. Вернувшись к лейтенанту Окли, он доложил диспозицию противника. Пока один из бойцов Окли прижимал немецких пулеметчиков огнем из автоматической винтовки, лейтенант прокрался к ним с тыла и расстрелял весь расчет. Именно в этот момент к ферме с другой стороны приблизились бойцы капитана Шварцвальдера, и немцы немедленно выбросили белый флаг. После зачистки фермы был подведен неутешительный итог: в течение более 8 часов 28 солдат 1057-го гренадерского полка 91-й мобильной десантной дивизии эффективно сдерживали продвижение сотен американских парашютистов. Что бы там ни утверждал полковник фон дер Хейдте, те, кого он назвал негодным сбродом, прекрасно себя показали под Ла Фьер.

Отряд Шварцвальдера пересек реку и заболоченную пойму по узкой дамбе, известной как гать Кокиньи, и на западном берегу реки встретился с небольшой группой солдат роты «D» 2-го батальона 507-го PIR под командованием лейтенанта Льюиса Леви, которая удерживала позиции вокруг церкви Кокиньи непосредственно перед выездом на гать. Шварцвальдер получил вполне ясное распоряжение от Линдквиста сформировать оборонительный периметр на западном берегу до подхода подкреплений, но рассудил, что сил Леви будет вполне достаточно, чтобы удерживать деревню и выход на гать. Ему показалось, что в сложившейся ситуации важно поскорее захватить Амфревиль, и потому, выяснив у лейтенанта Леви местоположение штаба командира 507-го PIR подполковника Чарлза Тиммеса, он направился со своими людьми к яблоневым садам северо-западнее Кокиньи. Однако с восточного берега никто не торопился выдвигаться на помощь людям лейтенанта Леви. Элементы 505-го PIR окопались на территории захваченной фермы и по обеим сторонам дороги на восточном берегу реки. Отсутствие радиосвязи вновь сыграло с парашютистами злую шутку.

В 13.00, вскоре после того, как отряд Шварцвальдера оставил Кокиньи, противник пошел в контратаку. Пехота 1057-го гренадерского полка 91-й мобильной дивизии в сопровождении роты танков «Гочкисс» H-39 100-го тб подошли к деревне с запада с очевидным намерением вернуть контроль над мостом и гатью. На позиции вокруг церкви находилось всего 10 солдат и два офицера, тем не менее, услышав лязг гусениц, парашютисты отряда лейтенанта Леви приготовились к обороне. Вскоре на перекрестке чуть западнее деревни показался немецкий санитарный автомобиль с отчетливо видимыми красными крестами на крыше и бортах. Автомобиль постоял несколько секунд, затем повернул направо и помчался в направлении Амфревиля. Очевидно, присутствие американцев в Кокиньи было обнаружено, потому что на перекресток и луга вдоль берега реки стали падать снаряды. Вскоре показались танки в сопровождении пехоты. Парашютисты открыли огонь, стараясь отсечь пехотинцев от бронетехники. В ответ танки начали обстрел церкви, а гренадеры рассредоточились и под прикрытием живых изгородей двинулись в обход деревни к реке. Вскоре несколько «Гочкиссов» двинулись по дороге к западному въезду на дамбу. Здесь занимали оборону расчет базуки и сержант Орлин Стюарт с ручным пулеметом. Как только первый танк подошел на расстояние прямого выстрела, он немедленно был подбит. Второй «Гочкисс» попытался маневрировать, но был атакован противотанковыми гранатами. Сержант Стюарт прикрывал пулеметным огнем двух парашютистов, которые подползли к танку вплотную и метнули гранаты Гэммона. Выскочившие из горящей машины три немецких танкиста были убиты на месте. Для уверенности еще одна граната Гэммона была брошена и в первый подбитый танк. Несмотря на первый успех, положение отряда лейтенанта Леви оставалось зыбким. Решив, что они внесли достаточную лепту в сражение, парашютисты оставили деревню и отошли к позициям полка западнее Кокиньи. В результате, западный въезд на дамбу перешел под контроль немцев.

На восточной ее стороне парашютисты роты «А» 505-го PIR оборудовали блокпост из нескольких бойцов с ручными пулеметами и базуками. На насыпи парашютисты установили четыре противотанковые мины и, на всякий случай, перекрыли западный въезд на мост Ла Фьер вышедшим из строя немецким грузовиком. На другом берегу размещалось несколько пулеметных и минометных позиций. Позже сюда прибыли противотанковые орудия, доставленные планерным эшелоном дивизии. Солдаты на блокпосте могли только гадать, что происходит в Кокиньи — кусты и деревья, растущие по обе стороны насыпи, закрывали обзор. В 16.00, перегруппировав силы, немцы предприняли попытку овладеть мостом Ла Фьер. Три танка с пехотой на броне помчались по дамбе, за ними по откосам насыпи наступала большая группа гренадеров. Когда передний «Гочкисс» подошел к заминированному отрезку дороги, командир танка открыл люк и высунулся наружу, очевидно, намереваясь давать указания водителю. Рядовой Кларенс Беккер выпустил очередь из пулемета BAR и застрелил немецкого офицера. Вражеские пехотинцы укрылись за броней и вытолкнули вперед несколько пленных американских солдат. Парашютисты прекратили огонь, боясь попасть в попавших в беду товарищей. По приказу немцев пленные сняли часть мин, обеспечив проезд по дороге. Танки двинулись дальше, обстреливая позиции парашютистов из орудий и пулеметов. С другого берега реки подало голос 57-мм противотанковое орудие. Снаряд сбил гусеницу с переднего танка. Но ответным огнем танк убил весь орудийный расчет. По танку открыли огонь и два отряда гранатометчиков, вооруженные базуками. Рядовые Ленольд Перерсен и Маркус Хейм стреляли с одной стороны дороги, а Джон Болдерсон и Гордон Прайн — с другой. Первые две ракеты не причинили танку вреда, отрикошетировав от брони. Гранатометчики стали подбираться ближе, выискивая удобную позицию для стрельбы. Вокруг уже грохотал огневой бой. «Мы сосредоточили огонь на переднем танке и стреляли, пока он, наконец, не был выведен из строя», — вспоминал рядовой Маркес Хейм. «Я едва успевал перезаряжать базуку. В конце концов, ракета попала в срез между корпусом и башней и заклинила ее». Засевший неподалеку парашютист вскочил на танк и бросил в открытый люк гранату. Второй в колонне «Гочкисс» попытался сдвинуть на обочину перекрывавший дорогу передний танк, используя его как щит от огня парашютистов. Три или четыре снаряда противотанковых орудий поразили уже подбитый танк, и он запылал, как свеча. В этот момент гранатометчики атаковали второй танк с флангов и подожгли его. Третий «Гочкисс» задним ходом стал отступать к Кокиньи, пехота предпочла последовать за ним. Парашютисты 82-й вдд сохранили контроль за мостом Ла Фьер, но от этого было немного толку, пока дамба между ним и деревней Кокиньи оставалась под огнем немцев. Вплоть до 9 июня ситуация на мосту и дамбе останется неопределенной.

Группа под командованием генерал Гэвина, добравшись до моста Шеф-дю-Пон, вступила в бой с небольшим гарнизоном, оборонявшим его. Перестрелка продолжалась несколько часов, пока парашютисты, в конце концов, не выдавили противника с моста и не обратили уцелевших немецких солдат в бегство. Убедившись, что ситуация в Шеф-дю-Пон взята под контроль Гэвин вернулся в Ла Фьер. На западном берегу реки Мердере сборный отряд 2-го батальона 508-го PIR предпринял попытку взорвать мост через реку Дув в Пон Лаббе. По пути к мосту собранные подполковником Томасом Шенли парашютисты столкнулись с наступавшим к Ла Фьер пехотным батальоном 1057-го гренадерского полка. Силы были явно неравны, и Шенли отвел своих бойцов на высоту 30, где они окопались, готовые прикрыть фланг сражения за насыпь Кокиньи.

Что касается 101-й воздушно-десантной дивизии, она, несмотря на утреннюю сумятицу, к вечеру 6 июня выполнила значительную часть задач дня «Д». Не удалось лишь установить контакт с 82-й вдд. Боевая группа 1-го батальона 502-го полка 101-й вдд под командованием подполковника Кэссиди выдвинулась в направлении Фукарвиля, но по мере продвижения к цели сопротивление противника становилось все более существенным, а у деревни Фурнель парашютисты окончательно увязли.

На пляжах солдаты 531-го полка 1-й саперной бригады специального назначения занимались опасной и кропотливой работой по снятию мин и ловушек и расчистке берега для приема новых волн десанта. Берег оставался под огнем батарей и расположенных в тылу артиллерийских позиций. Хотя этот обстрел принято называть незначительным, потери от него не становились менее болезненными. Один из снарядов попал в танко-десантную баржу саперов, которая только что причалила к берегу, и вывел из строя два из четырех бульдозеров. Ранее одно из судов с оборудованием полка подорвалось на мине. К концу дня «Д» потери в бригаде, которая не была подразделением прямых действий, составили 107 человек, в том числе 21 убитый. Работами на берегу руководил заместитель командира бригады полковник Юджин Каффи. До 9 мая 1944 года он возглавлял бригаду, но по приказу Брэдли был смещен с понижением после неудачных (а для саперной бригады просто катастрофических) учений «Тигр». Командиром стал бригадный генерал Джеймс Вортон, у которого хватило ума оставить полковника Каффи в бригаде и позволить ему осуществлять практическое руководство подразделением. Полковник прибыл на пляж участка «Юта» со второй волной десанта, сожалея, что не может присоединиться к первой волне. Неразбериха, связанная с изменением фактического места высадки, не смутила его, и полковник Каффи быстро послал часть своих людей к прибрежной стене и проволочным заграждениям, чтобы как можно скорее обеспечить пехоте проходы вглубь побережья. Сам Каффи оставался с группами по расчистке береговой линии, и его личное присутствие под артиллерийским и минометным огнем на берегу во многом обеспечило быстрое создание коридоров для десантных судов. Днем полковник водрузил на участке «Юта» первый звездно-полосатый флаг, который оставался на флагштоке до ноября 1944 года.

К полудню боестолкновения на пляжах практически прекратились. В 14.00 на берег прибыл командир 4-й пд генерал-майор Бартон и развернул на побережье командный пункт. К вечеру вся его дивизия и приданные два батальона 359-го пехотного полка 90-й пд прибыли на берег вместе с перебрасываемыми морем подразделениями воздушно-десантных дивизий. 12-й и 22-й пехотные полки были сразу же направлены на северный фланг участка «Юта», но не сумели достичь целей, назначенных им на день «Д», и сформировали оборонительный периметр западнее Сен-Жермен-де-Варвиль. Подкрепление для воздушно-десантных дивизий продолжали поступать в течение дня. Военно-морской резерв 82-й вдд под командованием полковника Раффа прибыл на десантных судах на участок «Юта» и последовал за 3-м батальоном 8-го пехотного полка 4-й пд, рассчитывая соединиться со своим подразделением в Сент-Мер-Эглиз. У Ле Форж 3-й батальон наткнулся на немецкую линию обороны севернее деревни, и его командир принял решение окопаться, чтобы продолжить наступление утром. Отряд полковника Раффа продолжал наступать самостоятельно, поскольку его задачей был захват зоны LZ «W», куда в 21.10 прибудут планеры с грузами снабжения, артиллерией и службами обеспечения дивизии. Попытка пробиться через немецкую оборону успеха не имела, и планерам пришлось приземляться под огнем рассеянных групп немецких солдат на поля, утыканные «спаржей Роммеля». Почти треть машин разбилась при посадке, но человеческие потери все равно оказались гораздо меньше прогнозируемых. Планерный эшелон 101-й вдд приземлился в зоне посадки LZ «E» западнее деревни Иевиль, которая также не была полностью очищена парашютистами от препятствий и частично оккупирована противником.

Ответные шаги

Немецкая реакция на события оставалась достаточно вялой и децентрализованной. Успех в Кокиньи объяснялся скорее несогласованностью действий парашютистов, чем решительностью командования 1057-го гренадерского полка. В Сент-Мер-Эглиз, где 1-й и 3-й батальоны 505-го PIR успели сформировать линию обороны, атаки даже более мощными силами не дали никаких видимых результатов. Немецкие войска южнее Сент-Мер-Эглиз оказались зажаты между районом, захваченным парашютистами, и наступающими с пляжей частями 4-й пд. В течение дня передовым элементам 8-го пп и 70-го тб пришлось прокладывать себе дорогу через многочисленные очаги сопротивления в этой области. Из 13 опорных пунктов вдоль побережья участка «Юта», девять, размещенных на южном фланге в непосредственной близости от пляжей высадки 4-й пд, были захвачены в день «Д». Находящиеся севернее W10, W10a, W11 и StP12, держались еще несколько дней, пока не сдались, исчерпав боеприпасы и продовольствие. Расквартированный у Перье 6-й парашютно-егерский полк был поднят по тревоге вскоре после высадки десанта. Полковник фон дер Хейдте тщетно пытался связаться с вышестоящими штабами — телефонная связь повсеместно отсутствовала. Бойцы французского Сопротивления, получив кодовый сигнал из Лондона, потрудились на славу, перерезая кабели и взрывая телеграфные столбы. Только в 06.00 полковник сумел связаться с генералом Марксом по гражданской телефонной линии из почтового отделения Сен-Ло и получил приказ зачистить от врага Карантан, а затем наступать на Сент-Мер-Эглиз и вырвать город из рук американцев. У фон дер Хейдте возникли проблемы со сбором своего подразделения, поскольку буквально за несколько дней до вторжения Роммель приказал рассредоточить полк в рамках противодействия усилившейся угрозе воздушного десанта противника. Его 3-й батальон уже вошел в огневой контакт с парашютистами, и полковник вынужден был довольствоваться оставшимися двумя. Добравшись до Карантана, солдаты Хейдте не обнаружили противника, и полковник приказал выдвигаться к Сент-Мер-Эглиз. В Сен-Ком-дю-Мон Хейдте забрался на башню городской церкви и вдоволь насладился потрясающим видом морской армады союзников. Если у него и оставались какие-то сомнения относительно их намерений, то теперь они полностью исчезли. Это было большое вторжение и следовало как можно скорее что-то предпринять. В 19.00 один батальон полка двинулся по главной дороге к Сент-Мер-Эглиз, а второй сместился восточнее, чтобы образовать заслон от наступающих со стороны моря сил морского десанта. Около полуночи, натолкнувшись на мощное сопротивление (главным образом это были войска второго планерного эшелона 82-й и 101-й вдд), оба батальона вынуждены были окопаться на ночь.

Общее число потерь за день «Д» в 4-й пехотной дивизии составило 197 человек убитыми и ранеными, включая 60 пропавших без вести в море. В некоторых источниках указывается цифра 249 человек, но это все равно гораздо меньше, чем потери в ходе учений «Тигр». Точные цифры потерь воздушно-десантных дивизий в день «Д» практически не поддаются подсчету, поскольку еще в течение многих дней десятки и сотни отставших солдат продолжали прибывать в свои подразделения. Однако очевидно, что они гораздо выше, чем у штурмовой пехоты. Считается, что в первый день 82-я и 101-я вдд потеряли убитыми, ранеными и пропавшими без вести порядка 2500 человек. Усугубляет эту печальную статистику тот факт, что парашютистам не удалось захватить ряд очень важных целей в глубине побережья и сформировать единый и защищенный плацдарм за прибрежной полосой болот и вязких песков. Проблемы в Нормандии окончательно убедили командование союзников, что ночное десантирование в тылу врага крупных соединений является чересчур рискованным, и последующие крупные высадки воздушного десанта проводились в светлое время суток.

Из-за продолжающегося артобстрела пляжей к 24.00 6 июня американцы уже отставали от расписания. Хотя к этому времени запланировано было высадить 39772 человека, 4732 транспортных средства и 7000 тонн грузов, в реальности на участок «Юта» было доставлено 32000 человек, 3020 транспортных средств и 2500 тонн грузов. Все эти начальные трудности сделали невозможным исполнение грандиозных планов Монтгомери на полуострове Котантен. Шербур пал только 1 июля, причем прежде, чем капитулировать, немецкий гарнизон уничтожил всю ценную инфраструктуру порта. Однако, непосредственно морское вторжение на участке «Юта» прошло, как писал в докладе адмирал Мун, «в основном согласно плану». В немецких штабах до конца дня «Д» не относились серьезно к событиям на западном побережье полуострова Котантен, считая происходящее там каким-то чудовищным по расходованию ресурсов отвлекающим маневром. Совсем другой прием ожидал американцев на участке «Омаха».