Новые Боги (СИ)

Глава 14. Перекресток судеб

Надо сказать, что на присутствующих эта фраза произвела неизгладимое впечатление. И если простых смертных припечатала заложенная в слова магическая мощь, то вот те, кто с магией был знаком не только на словах, впали в прострацию, не зная, как реагировать на подобное. Так что в течение нескольких секунд на участке стены, где находился я и ближайшее окружение, установилась гробовая тишина, в которой отчетливо раздалось гудение пролетевшего мимо шмеля. Насекомое, одурев от своей безнаказанности, сделало пару кругов и гордо удалилось по своим шмелиным делам.

Однако тишина разом взорвалась от доброго десятка голосов, когда я развернулся к лестнице, ведущей вниз.

— Господин, не думаю, что это разумно! — воскликнул Николай, а Нестор горячо кивнул, соглашаясь с отцом:

— Может, не стоит спешить? Слишком уж это похоже на ловушку, господин.

Но я лишь отмахнулся от их заботы:

— Какая еще ловушка? Вы же видите — он один. К тому же с белым флагом. Парламентер, мать его разтак.

Но мои доводы никого не убедили.

— На твоем месте я бы прислушалась к советникам, Якостроф. Этот маг опасен, даже в одиночестве. Не уверена, что мы сможем тебя прикрыть в случае нападения.

Афина, хоть и растерявшая львиную долю своей надменности, на людях не забывала вести себя с божественной гордостью, так что ее фраза прозвучала как «глупый смертный, если тебе сдерут мясо с костей — сам будешь виноват».

— В таком случае ты можешь пойти со мной. Как тебе такой вариант, воительница? Заодно первой узнаешь об итогах переговоров.

Я по глазам видел, что никуда идти она не хочет. Пожалуй, впервые за тьма знает сколько веков богиня мудрости испытывала неподдельный, серьезный страх перед чужим могуществом. Еще больше ее угнетало, что дрожит она перед обычным смертным магом. Наверно, именно это и послужило причиной того, что Афина гордо подняла подбородок и бросила короткое:

— Идем!

Очень хотелось взять с собой кого-нибудь еще, но я притушил это желание. Джамал явился в одиночку и у меня нет желания показывать ему хотя бы намек на слабость. Так что вниз мы спустились вдвоем.

Раздался зычный приказ десятника и молчаливые воины, охраняющие створки, кинулись снимать тяжеленный засов. Монументальные створки медленно раздались в стороны и мы оказались снаружи, за спинами копейщиков.

Ровный строй воинов раздался в стороны, образовав проход шириной в пару метров. Пока мы шли, я то и дело ловил на себе заинтересованные взгляды. Кто-то из солдат подбадривал нас робкими пожеланиями удачи, кто-то склонял головы в знак уважения. Не было только равнодушных.

Наконец, боевые построения остались позади и я увидел Джамала. В новом мире он, как и я, обзавелся новым телом. Совсем юный, черноволосый, с красивым лицом и атлетичной фигурой. А вот глаза выдавали произошедшие с ним изменения — в них бушевало два бурана. Я знал, что в моменты эмоционального напряжения мои зенки начинают светиться яркой зеленью, но все же выглядело это куда менее эффектно, чем у ожидающего меня мага.

— Давно не виделись, Джамал. Как там Алькат Вальвалла без тебя? Не развалилась?

Я скорее почувствовал, чем увидел, как нахмурилась Афина, не понимая, что за бред я несу. Но мне было наплевать. Этого ублюдка я ненавидел всем своим естеством и не мог не попытаться его задеть.

— Вижу, ты догадался, кто я. Впрочем, как и я сразу понял, кто такой Милан Якостроф.

Моя подначка не возымела никакого действия. Ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Что касается твоего вопроса, я не знаю, как заглянуть в те края, о которых ты говоришь. И возможно ли подобное в принципе, для кого-то вроде тебя или меня. Да это и неважно. Чья бы воля не принимала решение насчет тебя, меня и Азиза — теперь я вижу, что наше место здесь.

У меня было свое мнение, где для него и Азиза самое место. Палача Алькат Вальваллы я туда уже отправил. Но озвучивать я его не стал — переговоры есть переговоры.

— Интересная точка зрения. Намекаешь, что нам уготована роль сотрясателей этого мира? Ну, тут не поспоришь — выходит пока что отлично. Но ты же не об этом хотел поговорить?

Руки так и чесались врезать по нему чем-нибудь убойным. Сплести смертоубийственный подарок, используя все доступные мне знания огня, земли и смерти. Жаль, что подобная атака, скорее всего, не сможет достигнуть цели. Едва заметный тонкий щит, окружающий Джамала, казался обманчиво слабым, но я прекрасно видел, что он в мгновение ока сможет стать непроницаемым.

— Думаю, ты прекрасно понимаешь, что в случае штурма город будет уничтожен, вместе со всеми жителями и защитниками.

— Самоуверенности тебе не занимать. Я не знаю, где ты нахватался знаний и сил, но даже их не хватит, чтобы превратить штурм в легкую прогулку. Уверен, что хочешь положить под стенами Кидонии большинство своих воинов?

— Именно поэтому я здесь. С некоторых пор у меня сместились приоритеты и Крит перестал представлять ценность. Я готов оставить вас в покое.

— Заманчиво. И что ты просишь взамен?

— Сущую малость. Не путаться у меня под ногами и не мешать достижению цели.

— Какой?

— А тебе не все равно? Могу лишь сказать, что тебя она не коснется. Я готов забыть старые обиды, если ты забудешь свои. В этом мире вполне хватит места нам обоим, особенно если наши дороги и интересы не будут пересекаться.

Признаться, я несколько опешил от такой наглости:

— Вот так запросто? Взять и забыть те «чудесные» два дня, проведенные в компании твоего бешеного пса?

Бураны в глазах Джамала сверкнули маленькими молниями:

— Если ты забыл, то я могу напомнить, почему ты оказался в той ситуации. Мы оба получили по заслугам. Я потерял сына, ты ответил за это. В итоге мы оба оказались здесь. Так что решай. Либо мы сможем прийти к соглашению, либо сойдемся в смертельной схватке.

Явно не понимающая половины разговора, но уже начавшая подозрительно посматривать в мою сторону Афина не спешила вмешиваться в разговор, за что я был ей очень благодарен. На языке вертелось, готовое сорваться с губ, пожелание для Джамала, куда ему стоит засунуть свое предложение перемирия, но усилием воли я сдержался. Позади меня находятся тысячи живых существ, чью судьбу я сейчас решаю. И я не могу вот так легко перечеркнуть их доверие. Видимо, не дорос еще до нужной степени черствости.

— Хорошо. Я согласен. Но нужно обговорить сферы…

Мощная вспышка магии не дала мне закончить. В двадцати метрах от нас пространство затрещало, разрываясь и прямо в воздухе повис огромный, четыре метра в высоту, портал, из которого «на сцену» вышагнули новые действующие лица.

— Так так так. Кто это тут у нас? Людишки, возомнившие себя великими независимыми чародеями?

Голос Прометея буквально сочился сарказмом и плохо скрываемой злобой. В отличие от титана, стоящий чуть позади него Арес был немногословен и собран. Почти сразу он впился взглядом в окаменевшую Афину и больше не спускал с нее глаз.

— Решил, что нахватался высших знаний и теперь можешь творить все, что вздумается? Так я могу напомнить, кто здесь хозяин! — Титан распалялся все больше и больше. — Я пощадил тебя, ублюдок, не для того, чтобы ты убивал союзников и заключал договоры за моей спиной!

Однако на Джамала гневная тирада не произвела никакого впечатления:

— Меня больше не интересуют твои мелочные мысли и устремления. Решай свои проблемы сам, титан. Я к ним не имею никакого отношения. А тем более к твоим одноглазым дебилам-переросткам.

Прометей от такой наглости опешил и не успел ничего ответить. За него это сделал вышагнувший из портала огромный циклоп. Взревев, словно так, что у меня заболели уши, великан с налитым кровью глазом махнул дубиной в сторону Джамала.

— Бронт, нет!

Однако Прометей опоздал. С магической дубины сорвалось дурно пахнущее, напичканное убийственной магией облако и стрелой метнулось в сторону Джамала.

Вот только если одноглазый думал, что подобной атакой уничтожит своего врага, то крепко просчитался. Иерофант мгновенно влил силы в дремлющий щит, отчего тот пробудился, окутав своего хозяина непроницаемой голубоватой броней. Заклинание циклопа лишь бессильно стекло по нему в землю, разом испепелив всю траву вокруг. Вот и весь эффект.

Однако циклоп и не подумал расстроиться неудаче. Вслед за первой атакой с магической дубины сразу сорвалась следующая, напитанная чем-то совершенно другим, но не менее смертельным. А затем еще раз. И еще. Одноглазый, позабыв про все на свете, исступленно махал своей дубиной, не понимая, почему проклятый человечек еще жив. В какой-то момент Джамал полностью исчез в ослепительных вспышках магии. Вот только я продолжал чувствовать его ауру.

— Берегись!

Почувствовавшая что-то Афина прыгнула вперед, заключив меня и себя в кокон защиты. А в следующее мгновение стала понятна причина ее беспокойства. Джамалу надоело изображать из себя манекен для отработки магических приемов.

Чудовищный магический всплеск сначала в пыль разнес окружающие мага враждебные чары, а потом взорвался двумя десятками молний, каждая из которых была в состоянии расколоть небольшую гору. Я не успел даже испугаться, когда три молнии врезались в магический барьер Афины и воительница зашипела и выругалась. Помимо разрушающей силы, колдовство Джамала несло в себе изрядную порцию боли, и именно она смогла просочиться сквозь защиту.

Основная же часть атаки Джамала обрушилась на Прометея, Ареса, стоящую за его спиной неизвестную мне красотку и циклопа. Особенно циклопа. Не знаю, по какой причине минимум восемь молний выбрали для атаки именно великана. Из-за размеров, не иначе. Однако Бронту пришлось срочно защищаться. Магическая дубина притянула и впитала в себя несколько молний, отчего почернела и треснула, а вот остальные смогли добраться до самого циклопа.

Во все стороны брызнула кровь и великан взревел от боли. В окутывающих его шкурах появилась здоровенная проплешина, внутри которой виднелась потемневшая дымящаяся плоть. Но если кто-то думал, что подобное заставил великана отступиться, то зря. Ранение только лишь разозлило его еще сильнее.

Видимо, решив, что пропускает все веселье, Прометей метнул в Джамала ослепительное копье, в котором я уловил гремучую смесь из магии Жизни, Огня и Воздуха. Подозреваю, что у этого заклинания даже нет названия. Вот только Джамал не зря меня пугал своей мощью. Он просто выставил навстречу смерти раскрытую ладонь, и атака рассыпалась безобидными искорками.

— Тебе не кажется, что самое время предоставить им поубивать друг друга? — горячо шепнул я на ухо Афине и тут же по ее взгляду понял, что богиня придерживается такого же мнения.

Вот только смыться мы не успели. Со стены Кидонии сорвалась золотистая стрела. Со свистом разрезав пространство, она врезалась в уплотнившийся щит Джамала, не причинив тому вреда.

— Да чтоб тебе пусто было, тварь золотоволосая!

Попадись мне сейчас под руку Артемида — придушил бы голыми руками.

Джамал сплел огромный, накачанный силой бирюзовый кристалл, метнул в Прометея, отчего тому пришлось закрыться многослойной защитой, одной рукой перехватил копье подскочившего к нему Ареса, толкнул от себя и бог войны отлетел в сторону, словно тряпичная кукла. И лишь затем посмотрел на валяющуюся у него под ногами стрелу, перевел взгляд вначале на стену, затем на меня. Два бесноватых вихря в его глазах не передавали никаких эмоций, но я все же понял, что предложение мирного договора аннулируется:

— Что же. Пусть будет по плохому.

Достал из кармана небольшой голософон, нажал пластину:

— Атакуйте. Не щадить никого.

В следующее мгновение он выставил между собой и Прометеем мощную, сотканную из беснующегося, уплотнившегося воздуха, стену.

— С двух сторон!

Я рванул влево, разрывая дистанцию между собой и Афиной. Если я что и успел понять за последние несколько минут, так это то, что на голой силе, атакуя в лоб, Джамала не взять. Слишком силен. В кармане требовательно завибрировал голософон связи с Актеоном, но отвечать я не стал. Не маленький, сам разберется. Любая заминка сейчас для меня автоматически означает смерть.

— Пожалуй, так даже у лучшему. Решу все вопросы разом. — голос Джамала по-прежнему не выражал никаких эмоций, словно он тут прогуляться вышел, а не вступил в схватку с самыми могущественными существами Элладиса.

Пожалуй, именно это пренебрежительное равнодушие и вызвало во мне волну злости:

— Слишком много болтаешь, ублюдок. Афина, бей!

В своей атаке я использовал Метеоритный дождь, придал ему форму старого-доброго земляного снаряда, а в довершение подчерпнул из клинка концентрированной злобы и ненависти истинного создания смерти. И обрушил все это на врага.

Земля под ногами дрогнула, а затем разорвалась в десятках мест. Огромные камни, вырываясь из почвы под ногами, взмыли вверх, раскалились и рванули к Джамалу. Узконаправленный град из раскаленных, под завязку наполненных огнем и смертью снарядов обрушился на ненавистного ублюдка всесокрушающим тараном. Да и Афина даром времени не теряла. Прямо из воздуха появился десяток крупных магических сов, которые принялись разгоняться и бомбардировать Джамала. Врезаясь в его щит, птицы взрывались голубоватым пламенем, отчего его защита тускнела на глазах.

Вот только даже такой слитной атаки оказалось мало. Чертов ублюдок просто отшагнул назад, выйдя с линии атаки, оставив вместо себя ледяную обманку, которая в точности повторяла его ауру. Просуществовала она не больше трех секунд, разлетевшись мелким крошевом, но этого вполне хватило, чтобы все совы разбились о пустышку, а Метеоритный дождь иссяк.

Таранный удар ледяного, плотного словно гранит ветра сбил Афину с ног и протащил по земле несколько метров. Я смог устоять лишь благодаря Янтарной сфере, усиленной изрядной долей огня.

— А ты не так прост, пес! — впервые в голосе Джамала прозвучало что-то похожее на раздражение. Его одежда местами обуглилась и дымилась, но каких-то серьезных повреждений я не заметил.

Он стянул с себя перчатки и я увидел, что его руки состоят не из плоти, а как будто из морской воды. Вытянув левую ладонь вперед, иерофант провел ей сверху вниз. Подчиняясь его воле, в пространстве образовалась узкая полоска разрыва, от которой так и тянуло соленым морским воздухом.

Не понял, он что, пробил выход на иные планы что ли?

Но закончить ему не дали. Воздвигнутая Джамалом стена совсем по человечески, только в десять раз громче, взвизгнула и развеялась.

— А вот теперь я по настоящему зол!

Прометей со сверкающими от ярости глазами занес руку и в его руке появился черный человеческий череп, доверху наполненный магией смерти. Взмах и череп, воя, словно сотня грешников, врезался в уже готовый раскрыться проход. Вложенные в него силы выплеснулись, оскверняя и убивая разлом.

— Я уже понял, с кем ты заключил сделку, смертный! Обитатели иных планов обвели очередного идиота вокруг пальца. Знай — они тебе не помогут!

Я увидел, как заколебался Джамал. Кто знает, чем бы все могло закончиться, но все испортил циклоп. Раздосадованный собственными неудачами, он вновь взмахнул изрядно потрескавшейся дубиной.

— Бронт, сука! Какого хрена ты творишь?! — заорал Прометей.

Но было поздно. Джамал успел закрыться от атаки и тут же атаковал сам. Возле головы великана возникли две бирюзовые ладони — точные копии рук Джамала. Они обхватили голову одноглазого и начали давить.

Как же он заорал! Но в этот раз не с яростью и злобой, а от боли. Я видел, как из его рта и носа хлынула кровь, единственный глаз выпучился, а через мгновение голова циклопа лопнула, словно перезрелая вишня.

— Никто из вас мне не ровня! Однако я слишком долго воевал в одиночестве. — Джамал небрежно стряхнул остатки магии с ладоней.

Словно подтверждая его слова, раздался нарастающий гул атакующих боевых порядков спартанцев, выполняющих волю своего господина.

В кармане вновь завибрировал голософон, но в этот раз я не стал его игнорировать:

— Актеон! Готовиться к отражению атаки!

— А как же ты, Муилан? — с тревогой спросил старый друг.

— А я прикрою вас отсюда. Готовьтесь!

Я покосился на подошедшую сзади Афину. Воительница оправилась от удара, встала справа, чуть прикрыв меня золотистым щитом. Кажется, богиня, как и я, собралась биться до конца.