Новые Боги (СИ)

Глава 23. Олимп принимает незваных гостей

— Впечатляет.

Спустя три дня выматывающей скачки, прерываемой лишь на короткий сон и беглый прием пищи, мы наконец оказались у подножия самой священной горы всех эллинов.

— Ты бывал тут раньше?

Я посмотрел на мага жизни. Тот старался держаться бодрячком, но общий уровень усталости Енисиса выдавали впалые щеки и тяжелые темные круги под глазами. В отличие от меня, в пути ему то и дело приходилось взывать к дару. Хенрик, как и подобает адепту жизни, виртуозно умел влиять на человеческий организм. Если бы не его помощь, мы вряд ли смогли бы осилить столь выматывающее путешествие.

— Приходилось. Но мельком. Каждый уважающий себя эллин считает своим долгом совершить паломничество к Олимпу. Впрочем, я всегда думал, что олимпийцам, по большому счету, без разницы, поклонюсь я их обители или нет. Но отец настоял.

Я почесал подбородок, отметив, что щеки заросли жесткой колючей щетиной.

— Менис, может, ты знаешь, как нам попасть…

Я сделал неопределенный жест рукой, так как сам плохо представлял, куда именно хочу попасть.

— Смееешься? Чванливые, распивающие нектар и амброзию ублюдки, которых кто-то поторопился назвать богами, как-то не привееетствовали праздношатание в Небеесном дворце. Туда и людеей то небось не пускали, что уж про сатиров говорить.

— Он прав. — поддакнул Хенрик. — Если пойти воон по той тропе, то через пару километров мы придем к небольшому храму, в котором служат сразу всем олимпийцам. Но дальше дорог нет. Храм всегда был пределом, дальше которого людям ход закрыт.

Решение пришло мгновенно.

— Тогда идем к храму. Ни за что не поверю, что он стоит там просто так. Наверняка его обитатели знают, что делать дальше.

Хенрик нахмурился:

— А если служители храма не захотят с нами разговаривать? Или ничего не знают?

— Насчет второго — не поверю, пока не убежусь лично. А что по поводу первого… На их месте я бы не стал поступать столь опрометчиво.

Он хотел еще что-то добавить, но передумал. Лишь кивнул головой, показывая, что готов двигаться дальше. Однако мы так и не успели сделать ни шага.

— Не стоит беспокоить служителей храма. Они мирные отшельники и не смогут помочь в вашем вопросе.

Я узнал этот голос, поэтому даже не вздрогнул. Чего не скажешь о моих спутниках:

— Аид, Ты меня своими неожиданными появлениями раньше времени в свое царство сведешь.

— Прости, я никак не могу привыкнуть к тому, что люди часто чересчур эмоционально реагируют на мое появление.

На узком лице правителя Царства мертвых не читалось ни капли раскаяния. Увидев, кто почтил нас визитом, Хенрик поспешил преклонить колено. Даже Менис бухнулся оземь. Я же особого пиетета к местным богам не испытывал и остался стоять, так что оба моих спутника теперь украдкой бросали на меня недоумевающие взгляды.

— Боюсь, что если вы будете добираться в Небесный дворец своими силами, то потеряете слишком много времени. И пусть защитные заклинания уже сломаны — путь наверх все же неблизкий.

— Кто их сломал?

— Тот, кто повелевает водой и ветром.

Джамал!

— Почему ты не остановил его?

— Испугался.

Если бы сейчас прямо перед нами в землю жахнула молния, вряд ли на это кто-то обратил бы внимание. Всемогущий бог, один из троицы Верховных, вот так запросто расписывается в собственном страхе перед каким-то смертным! Впрочем, достаточно вспомнить, что стало с двумя его братьями.

— Этот человек уже практически потерял собственную волю, став марионеткой в руках тех, кто давно ждал подходящего шанса, чтобы вырваться на волю.

— Титаны!

Я удивленно оглянулся и посмотрел на выкрикнувшего это слово Мениса.

— Ты о чем?

Но козлорогий меня словно не услышал. Пожалуй, впервые я видел в его глазах столь всепоглощающий, животный ужас.

— Боюсь, сатир прав. После титаномахии Кронос и другие титаны были низвергнуты в Тартар, проход в который мы пробили прямо внутри горы. На том месте были поставлены могучие несокрушимые створки, которые черпают свою крепость в самой горе. Пока стоит Олимп — титанам не вырваться из заточения. Все прошедшие тысячелетия мы пресекали любые попытки титанов вырваться наружу и повернуть время вспять. Однако сейчас, боюсь, Кронос как никогда близок к свободе.

Час от часу нелегче.

— Позволь, я кое что уточню. Чтобы промеж нас было полное взаимопонимание, так сказать. В свое время вы по каким-то причинам не уничтожили врага, а посчитали отличной идеей запереть где-то под землей без права на помилование. После этого несколько тысячелетий жили на пороховой почке и в ус не дули. А теперь, когда стало слишком поздно, ты надеешься, что я разгребу все, что вы наворотили?

— Не знаю, что такое пороховая бочка, но в целом ты прав. Пойми, если Кронос вырвется на свободу — этому миру, в том виде, к которому ты привык, конец. Титаны обязательно захотят вернуть все, как было. В те времена, когда люди больше походили на диких животных и одевались в шкуры.

Я открыл было рот, чтобы высказать все, что думаю о так называемых богах и их мудрости, но в этот момент земля под ногами ощутимо вздрогнула.

— У нас больше нет времени, Милан. Все уже началось. Либо мы остановим посланника титанов, либо попрощаемся с этим миром.

Я сжал кулаки и заскрежетал зубами. Чтоб вам всем пусто было, твари!

— И как мы попадем туда?

Аид поднял руку, показав золотой перстень с с искусной гравировкой в виде величественного дворца:

— С помощью вот этого.

Бог подземного царства сжал кулак и прошептал несколько слов на древнем наречии. Я почувствовал вспышку магии и в двух метрах от нас повис черный овал портала.

Последние несколько дней Арес изнывал от безделья. Прометей безвылазно торчал в главном зале, доводя до совершенства непонятный рисунок и не спешил делиться планами, Афродита, снедаемая мрачными предчувствиями, предпочитала находиться в одиночестве. Так что бог войны все свободное время, коего было очень много, проводил в оружейной, доводя себя до изнеможения тренировками. Все равно заняться больше нечем.

К тому же последние несколько недель заставили его пересмотреть уверенность в собственных силах. Произошло слишком много всего. Слишком много магии. Слишком много потрясений. Даже смертные, которых Арес всегда считал пригодными разве что умереть во славу бога войны, смогли преподнести неприятный сюрприз, набрав силу, с которой стоит считаться.

Странное, болезненное ощущение резануло по нервам в тот момент, когда Арес приготовился нанести последний вертикальный удар по невидимому противнику. Это оказалось столь неожиданно, что бог войны потерял равновесие и рухнул на пол. Впрочем, почти тут же вскочил, силясь понять, что означают эти болезненные уколы и как относиться к подобному.

Погрузиться в размышления он не успел. В голове огненной каплей взорвался громкий крик-приказ Прометея:

— Срочно ко мне!! Оба!

Ничего не понимая, Арес подватил с пола короткий прямой меч-ксифос, проигнорировал щит и в два счета оказался возле двери в покои Афродиты. Поднял руку, чтобы постучать, но не успел — богиня красоты, полностью одетая и готовая, отворила дверь.

— Я тоже слышала. Думаю, сегодня решится наша судьба, любовь моя.

— Ты что-нибудь понимаешь? Я постоянно чувствую уколы какой-то непонятной мне силы. Неопасные, но болезненные.

— Я тоже это чувствую, но не понимаю их природы. Это похоже на отголоски какой-то мощной волшбы. Враждебной для нас.

— Давай поспешим. Кажется, Прометей знает больше нашего.

Вбежав в главный зал, Арес бросил быстрый взгляд на свою спутницу. Афродита так ни разу и не спустилась сюда, и теперь во все глаза, зажав рот рукой, рассматривала грандиозный рисунок, выжженный прямо в мраморе.

— Где вас сатиры носят?! Вы что, не чувствуете, какое дерьмо творится?

На Прометея было страшно смотреть. Некогда опрятная борода торчала клоками, в густых, чуть вьющихся волосах появились серебряные пряди, лицо осунулось и побледнело, а в уголках глаз образовались тонкие лучики морщинок.

— Что происходит, Прометей? Что это за отвратительное чувство?

Незримые уколы чужой магии никуда не делись. Наоборот, стали только сильнее.

— Это удары молота неотвратимости, дорогой племянник! Ну ничего, я не для того несколько тысячелетий висел на скале, чтобы теперь уступить какой-то марионетке!

Титан тяжелым взглядом уставился на Ареса и Афродиту, и богу войны неожиданно стало очень неуютно. Захотелось отвернуться, а еще лучше — уйти. Он несколько запоздало подумал, что столетия одиночества и мучений, когда день за днем его печень клевал орел, могли несколько повредить рассудок Огнедара.

— Кто-то пытается прорвать Купол?

Вопрос Афродиты прозвучал неожиданно и Прометей усмехнулся:

— Я догадывался, что ты умнее своего дружка и лишь прикидываешься тупой красоткой. Даже жаль, что мне придется это сделать.

— Сделать что? — спросил Арес, но Прометей неожиданно наотмашь взмахнул рукой и бог войны, получив сильнейший невидимый удар, пролетел пару десятков метров и с размаху врезался в мраморную стену. Да так, что по ней побежали трещины.

— Я же говорил, что вы сможете оказать посильное участие в моем триумфе!

Золотистые путы, прочнее стальных канатов, вылетели прямо из стены, накрепко спеленав Ареса и лишив возможности не только двигаться, но и колдовать. Бог войны быстро пришел в себя и попытался освободиться, но тщетно.

Не обращая внимания на яростную брань, Прометей невидимой подсечкой сбил с ног собравшуюся убежать Афродиту и подтащил на середину заклинательного рисунка.

— Прости, дорогая, но по уровню магического источника ты сильнее своего дружка, а значит, способна дать мне больше сил. Нет-нет! Не пытайся применить ко мне свои чары, женщина! Они работают только на безмозглых дураках вроде племянничка.

Прометей затянул зловещую песню и магический рисунок на полу тут же отозвался. Его линии начали светиться бледно-желтым светом, а в самом зале, наоборот, потемнело, словно в погожий денек туча заслонила солнце. Лишенная воли Афродита беззвучно лежала в середине зловещего магического чертежа. Не издала она ни звука даже тогда, когда из ее пор начала сочиться голубая кровь.

Арес выл, словно грешная душа. Дергался в попытках освободиться, но золотые путы держали крепко. А из богини красоты по капле вытекала жизнь. Божественная кровь веселыми струйками начала разбегаться по узору, насыщая его чудовищной жертвенной силой. Магические вихри, невидимые для простых глаз, завертелись по залу в безумном урагане, и посреди этого буйства стоял Прометей — дирижер урагана. И весь этот океан силы сейчас медленно, но верно стекался к нему…

— Где мы? Что тут происходить?

Амазонка и Парис только что шагнули на почерневший, местами вздыбившийся мостовой камень, которым была выложена огромная площадь перед величественным прекрасным дворцом. Ничего подобного Илона никогда прежде не видела и в любое другое время обязательно бы восхитилась гением неизвестных зодчих. Но не тогда, когда запах магии столь силен, что даже она, лишенная возможности напрямую оперировать силой, легко поняла, что еще недавно кто=то или что-то выплеснуло здесь целый океан энергии.

— Насчет первого — ты в городе богов. Именно здесь последние несколько тысяч лет обитали олимпийцы. Вообще-то, обычным смертным сюда вход закрыт. Нас должно было перенести к мощному защитному полю. Но, судя по всему, кто-то совсем недавно его разрушил.

Парис оценивающе осмотрелся вокруг. Многие дома оказались повреждены, а у одного, стоящего ближе всего к разрушенной границе, обвалилась одна из стен.

— Что до второго вопроса — я на знаю. Но кажется, мы прибыли очень вовремя. Или наоборот — максимально невовремя. Даже я своими крохами былых способностей могу оценить, какими силами здесь недавно оперировали. Шутка ли — сломать барьер, который возводил сам Зевс!

— Ты думать, Милан здесь?

— Не могу сказать. Однако мой солидный жизненный опыт подсказывает — фигуры вроде Якострофа всегда оказываются в эпицентре событий.

— Тогда поспешить! Веди, маг. Куда нам идти?

Вместо ответа Парис кивнул на поражающий своими размерами, потрясающе красивый дворец. Он словно парил над остальным миром, расположившись прямо на вершине горы. И, если приглядеться, на ступенях, ведущих ко дворцу, можно было увидеть несколько маленьких фигурок, поднимающихся ко входу.

Центральные створки, ведущие в Небесный дворец, слегка пошевелились, словно кто-то робко попытался открыть их с другой стороны. Безуспешно. тяжеленный металлический засов, который было не под силу поднять даже десяти силачам, накрепко закрыл вход в бывшую обитель олимпийцев. Да и сами створки были способный выдержать даже таранный удар. Вот только явившийся во дворец незваный гость не полагался на физическую силу.

Внезапно двери содрогнулись от мощнейшего удара извне. По дворцу прокатился многократно размноженный эхом металлический звон, а неугомонный «великан» и не думал останавливаться. Вслед за первым ударом последовал второй и монолитный засов толщиной с человеческую ногу слегка прогнулся.

Дальше удары следовали один за другим и в какой-то момент искореженный погнутый засов с оглушительным грохотом упал на мрамор пола, а порядком изогнутые створки распахнулись.

Джамал вместе с троицей Приближенных и связанным магическими путами Актеоном неспешно вошел внутрь. И если на лицах магом легко читалось легкое одурение на грани страха — еще бы, вот так варварски вломиться в обитель богов, то вот бывший иерофант храма Ветра даже толком не огляделся по сторонам. Тому, в чьих глазах бушует буря, не пристало бояться и сомневаться.

С непроницаемым лицом маг просканировал пространство и безошибочно определил направление. Уверенным шагом направился по прямому коридору и спустя несколько минут остановился на границе огромного зала, перед грандиозным, выжженным прямо в мраморе узором.

— Смутные времена переживает Олимп, ничего не скажешь. Раньше люди испытывали большее почтение к этому священному месту!

Прометей стоял в центре узора, окутанный в плотный кокон чудовищной магической энергии. Несмотря на шутливый тон, лицо титана было сосредоточено и твердо.

— Ты мне не нужен. Уйди с дороги и можешь отправляться на все четыре стороны. Свою роль ты уже выполнил.

Глаза Прометея опасно сверкнули:

— Не тебе решать, человек, когда моя роль будет выполнена! Ты даже не подозреваешь, что всего лишь марионетка в руках тех, кого нельзя допускать в этот мир. А у меня на него большие планы. Уж извини, но тебе шанса уйти я не предоставлю.

Прометей ударил невообразимым сплавом нескольких стихий. Подобная атака была способна уничтожить небольшую армию, вот только Джамал оказался готов и успел выставить непроницаемый щит. Заклинание отрикошетило, выбив из стены целую россыпь мелкой каменной крошки.

А дальше в мраморном зале воцарился ад. Выло, грохотало, стенало, полыхало. Повсюду, словно шрапнель, летала мраморная крошка, от попадания заклинания обрушилось несколько колонн. В крыше от срикошетившей волшбы образовалась дыра размером с карету. Сгустки горячего воздуха летали по залу, завывая, словно сотня грешников. Один из них кинулся было к минотавру, но получил в бок от одного из Приближенных и, обиженно вереща, бросился на Джамала.

Оба поединщика постоянно перемещались, осыпая друг друга все более изощренными заклинаниями. Ежесекундно трещали раскаты электричества, летали ледяные глыбы и раскаленные огненные шары. Один из Приближенных не смог парировать или увернуться от едкого кислотно-зеленого сгустка и, захлебываясь кровью, упал на пол с огромной дырой в груди. Остальные, глядя на неудачливого товарища, добавили сил в защитные плетения и постарались скрыться за мраморными колоннами.

Спустя десять минут, когда зал оказался основательно разрушен, а минотавр, Приближенные и все еще прикованный к стене Арес только чудом остались в живых, Джамал и Прометей на время прекратили драку и начали медленно кружиться друг напротив друга, выискивая брешь в обороне противника.

— Вижу, что титаны знатно одарили тебя, человек. — Одна рука Прометея висела безжизненной плетью, с пальцев капала синяя кровь. — Ты хотя бы понимаешь, зачем тебе нужно разрушить Олимп? Ты позволишь вырваться на свободу безумным могучим тварям, которые мечтают отбросить мир на тысячелетия назад!

На месте правого глаза Джамала зияла кровавая дыра, но его это недоразумение, казалось, ничуть не смущает.

— Мне даровали могущество и силу. Если я не выполню свою часть сделки, то также легко отнимут. Пожалуй, я рискну.

Бывший иерофант, усилив свои мышцы коротким импульсом магии, отпрыгнул назад на несколько метров, выкрикнул явно заранее подготовленное заклинание-активатор. В зале тотчас же основательно похолодало и прямо из воздуха материализовался водный демон. Не такой огромный, как тот, что разрушил стену Кидонии, но все же достаточно внушительный.

— Убей его!

Демон, издавая странные, похожие на клекот дельфина звуки, бросился к Прометею, но тот лишь обидно рассмеялся. Первый же выпад руки, превратившейся в ледяное копье, титан принял на запитанный силой огня щит, отчего демон взревел от боли.

— Неужели ты думаешь, что со мной пройдет подобный фокус? Я бог, кретин! А не какой-то там занюханный человечишка, нахватавшийся знаний высшего искусства!

В руках Прометея появилось два огненных хлыста, которыми он тут же принялся увлеченно хлестать раненого демона. Во все стороны летели брызги, зал заволокло паром. Несколько раз демон пытался броситься в атаку, но всякий раз отскакивал, вопя от боли.

Отбросив огненные хлысты, Прометей небрежным движением метнул огненный шар, который разметал демона на мелкие брызги.

— Вот так, человек! Ты мне не ровня. Неужели ты всерьез думал победить меня столь просто?

— Нет. Призыв демона был всего лишь отвлекающим маневром.

Джамал смотрел титану куда-то за спину.

Почуяв неладное, Прометей начал разворачиваться, но в этот момент у него из груди показался покрытый синей кровью короткий прямой клинок. Не удовлетворившись одним ударом, освобожденный Арес нанес еще несколько. В печень, в сердце. неспешно обошел упавшего на колени титана. Заглянул в глаза.

— Не стоило тебе ее трогать.

Он было отвернулся от истекающего кровью Прометея, но потом с полуразворота сильным ударом снес врагу голову. В воздух ударил тугой фонтанчик, а затем обезглавленное тело упало на испорченный мрамор. Арес посмотрел на Джамала:

— Что теперь, человек?

— Мне не нужна твоя жизнь. Можешь уйти, если хочешь.

Бог войны кивнул. В любом другом случае он бы возмутился тому факту, что ему разрешает что-либо человек… Но не сейчас. И не с этим человеком.

Подобрав с пола серое высохшее тело Афродиты, Арес тяжелой поступью покинул Небесный дворец.

Джамал сотворил прямо в воздухе небольшое зеркало, бесстрастно рассмотрел пустую окровавленную глазницу и двинулся вглубь дворца. Уцелевшие Приближенные и Актеон последовали за ним.

Едва выйдя из черного, воняющего тленом портала, я упал на одно колено, стараясь совладать с бунтующим желудком и избавиться от мерзкого сладковатого запаха гнилой плоти во рту. А вот Хенрик даже не стал пытаться сопротивляться и теперь опорожнял желудок, держась рукой за стену. Сатир же оказался более крепким, но явно тоже испытывал неприятные ощущения. Иначе отчего его рот уже минуту не прекращает изрыгать самые грязные ругательства?

— Я прошу меня простить. — В отличие от нас, Аид явно не испытывал никакого дискомфорта. — Наш путь пролегал на стыке планов смерти и Подземного царства, в которым смертным не место. Ничего, скоро пройдет.

— Во тьму такие путешествия!

Я выпрямился, все еще ощущая на языке отвратительный вкус. Огляделся.

— Где это мы?

Больше всего этой комнате подходило описание «заброшенная». Когда-то она была роскошной. Широкая, застеленная шелковым бельем, кровать, мебель из драгоценных пород дерева, густые, поеденные молью ковры, полуметровый слой пыли и паутина повсюду. Складывалось ощущение, что сюда никто не заходил уже несколько веков.

— Моя комната. Но я здесь не бывал уже очень давно. Мое место в подземном царстве.

— Земетно. И что теперь?

— Мы на третьей этаже. Стоил спуститься вниз. Ваша цель в западном крыле. Именно там скрыт проход, ведущий к воротам Тартара.

— Ты отведешь нас?

Вместо ответа Аид подошел к двери, пробормотал несколько слов и дверь, словно вчера смазанная, совершенно беззвучно растворилась. И если до этого я едва ощущал магический фон, то теперь сразу почувствовал тягучий, ни с чем не сравнимый запах. Магия. Совсем недавно ее здесь было выплеснуто столько, что у меня разом заныли все зубы.

— Что здесь произошло?

Но Аид не ответил, поспешив по широкому коридору. Очень скоро мы оказались на спиралевидной лестнице, спустившись по которой, мы вышли в огромный, отделанный мрамором, зал.

Менис присвистнул:

— Ну ни хрена ж себеее!

Я был склонен с ним согласиться. Запах магии стал просто невыносим, но не это привлекло мое внимание. Зал оказался разгромлен. Мрамор на полу безнадежно испорчен, стены ободраны и обожжены, несколько колонн завалилось, а в крыше зияла огромная дыра.

Разглядывая место побоища, я не сразу увидел главное. Поэтому удивленно обернулся на дергающего меня за рукав Хенрика. Тот глазами показал куда-то мне за спину.

Развернувшись, я наконец увидел лежащее в луже синеватой крови тело. Несмотря на отсутствие головы, я сразу узнал Прометея.

— Покойся с миром, брат.

Аид медленно подошел и встал над телом титана.

— Видит Уран, мы были с тобой слишком суровы.

Неожиданно я почувствовал мощную вспышку магии. А за ней еще одну. И еще. Где-то разгоралось новое сражение. Судя по всему, глубоко под нами.

— Что это?

— Врата! Кто-то пытается прорваться к вратам! Скорее!

Показывая пример, Аид бросился к западному крылу. Мне ничего не оставалось, кроме как, чертыхнувшись, поспешить за ним. Бежать оказалось недалеко и очень скоро мы оказались перед огромной дырой в полу, по краям которой были выдолблены ступени, ведущие куда-то глубоко вниз. Здесь магические вспышки ощущались куда сильнее. Что бы там не происходило — силы там задействовали нешуточные.

— Поспешите! Удерживающая магия этого места не действует на людей, так что воспользуйтесь вот этим.

Аид пальцем начертил в воздухе замысловатый узор:

— Напитай его силой! Я не могу — гора чувствует мою кровь и разрушит колдовство. Это позволит вам быстро и безопасно спуститься вниз. Не мешкай, человек!

— Постой! ты же говорил, для того, чтобы освободить титанов, нужно разрушить Олимп!

— Титанов сдерживают створки. пока они незыблемы, Кроносу и остальным не вырваться на свободу. Но стоит разрушить преграду и сила горы начнет таять с немыслимой скоростью и очень скоро не выдержит такой нагрузки. Олимп разрушится и Кронос вырвется на свободу.

— Ты идешь с нами?

Аид отрицательно покачал головой:

— Я должен вернуться в подземное царство. Если ничего не удастся и Кронос вырвется на свободу — только там я смогу оказать сопротивление.

Меня взяла злость. Это боги заварили всю кашу, а теперь предлагают мне расхлебывать!

Я шагнул ближе и сказал тихо, так, чтобы услышал только он:

— Просто чтоб ты знал. Я запомню твою трусость. И, если справлюсь, то приложу все силы, чтобы люди узнали обо всем. А теперь прощай!

Заклинание все еще висело в воздухе и я плеснул в него силы. Почти сразу воздух под ним сгустился и проступили очертания полупрозрачной платформы, по граням которой то и дело пробегали синеватые искорки.

Я осторожно ступил на этот «ковер-самолет» и с удивлением понял, что по прочности полупрозрачная платформа не уступает граниту. Неуверенно посмотрел на Хенрика и Мениса:

— Друзья, думаю, вам совершенно ни к чему идти туда вместе со мной. Вы уже видели, насколько этот богами драный колдун силен. Так что давайте как выбирайтесь отсюда.

Маг и сатир переглянулись и, не сговариваясь, шагнули на платформу:

— Помирать, так с пееесней, паря. Еесли уж мне суждено померееть сегодня, так пусть это будет такая история, под которую не греех и бочонок вина приговорить!

— Тебе может понадобиться моя помощь, Милан. Я не для того проделал весь путь, чтобы переложить спасение мира только на твои плечи.

Я не стал их разубеждать и мысленно приказал платформе спускаться вниз. Сгустившийся воздух тут же отозвался и со прытью, достойной скоростного лифта, рванул вниз.