Новые сказки

Орлы и вороны

еобъятной величины были оба леса, раскинувшиеся по склонам двух, одна против другой лежащих, гор; в одном из них гнездились тщеславные орлы, в другом вороны, и каждая из этих пород птиц подчинялась королю, выбранному из своей среды. Случилось, что вновь возникла старинная злоба орлов против воронов. В одну прекрасную ночь король орлов перелетел в лес воронов с целой стаей своих подданных, напал на спящих, никакого вражеского набега не ожидавших птиц, и перебил их огромное количество. Когда на следующее утро проснулся король воронов и поднялся со своего гнезда, тогда только узнал он о набеге и с глубокою печалью выслушал доклад о всех потерях и убытках. Тотчас же собрал он своих мудрых советников и стал с ними обдумывать и советоваться о том, как бы отомстить орлам за их вероломный поступок.

Известно, так учит и естественная история, что вороны прекрасные ораторы, поэтому король воронов обладал также даром красноречия и обратился к собравшимся высокопоставленным советникам с такими словами:

— Любезные мои верноподданные! Вам ведомо, что, вопреки всякому народному праву, без предварительных переговоров и без объявления войны, орлы ночью тайно напали на нас и многих из нас убили, а нам и в ум придти не может, почему они совершили такое злодеяние. Если мы это снесем и не отомстим им, то подобное нахальство может опять повториться; поэтому приступим к совещанию, чтобы решить, что лучше предпринять для нашей пользы и для спокойствия нашего государства. Не торопитесь произнести решение, но взвесьте сперва хорошенько все обстоятельства дела, так как наше общее благо зависит от того, подадим ли мы разумные или неразумные советы. Пусть каждый из вас не торопясь обдумает этот неслыханный случай, нарушающий покой нашего государства, угрожающий уничтожением его, — не найдем ли мы сообща средства воспрепятствовать орлам относиться к нам с такой враждой.

После этой речи короля последовало под личным его председательством и при закрытых дверях тайное заседание пяти советников вороньего королевства. Эти вороны-советники уже поседели от старости, у них даже перья стали белыми, у иных голова была совершенно лысая. Почти все они сгорбились под бременем лет, превосходящих Мафусаилов век, — ведь известно, что вороны особенно долговечны. Сам король был гораздо моложе их всех. Когда он открыл тайный совет, министр-президент первый попросил слова и заговорил:

— Могущественнейший король и повелитель! Древние мудрецы уже давно высказали то мнение, которое я дозволю себе повторить теперь: когда враг имеет перевес силы над тобою, и ты не можешь противостоять ему, то уступи и не дерзай, побужденный тщеславным и гордым сердцем, бороться с ним, иначе ты понесешь убытки еще большие, чем когда-либо.

Король отлично уразумел смысл этих слов, но не высказал своего мнения, а обратился к следующему советнику, спросив его:

— Что ты скажешь?

— Всемилостивейший король и господин! — отвечал тот. — Я не разделяю мнения говорившего до меня. Может ли послужить к благу, когда мы без дальнейшего рассуждения объявим себя побежденными и откажемся от всякой попытки защищать свое отечество? — Нет! Лучше будем готовиться к мужественному восстанию. Пошлем шпионов и лазутчиков, пусть они разведают и потом расскажут нам, каковы намерения орлов; и если последние придут опять и нападут на нас, как враги, мы со всеми своими силами храбро двинемся им навстречу! Позорно было бы отдать им на хищение эти священные леса и наши жилища, достояние отцов наших! Будем же бороться за все это на жизнь и на смерть! Для постыдного отступления найдется еще достаточно времени и тогда, когда мы не устоим в бою.

Молча выслушал король и этот совет и передал слово третьему из своих советников, который с достоинством поднял свою опущенную голову, медленно открыл клюв и объявил следующее:

— Всемилостивейший король и господин! Почтенные ораторы, говорившие до меня, высказали свои искренние личные, хотя и противоположные, взгляды на наше общее дело. Мне кажется, что в борьбе с орлами трудно надеяться на победу, так как орлы очевидно сильнее, воинственнее и могущественнее нас; однако, и я не подам голоса за позорное бегство и добровольное изгнание. Пошли, государь, к орлам мудрого, красноречивого доверенного человека; пусть он спросит их короля, знал ли тот о нападении, что могло быть причиной такого поступка, чем мы вызвали его, в чем провинились? Может-быть, рассматривая этот факт, как недоразумение, возможно будет покончить дело полюбовно, путем переговоров. Может-быть, возможно будет откупиться от орлов, чтобы нам-то остаться спокойно в своем отечестве. Ибо существует слово древних мудрецов: мир лучше войны, и не позорно заплатить дань непобедимому врагу!

Оратор замолчал, а король обратился за словом к четвертому советнику. Тот был моложе других, браво поднял голову и сказал торжественным голосом:

— Древние мудрецы говорят также: кто покоряется врагу, тот помогает ему. До сих пор никто из уважаемых советников не выяснил еще, что было бы для нас самое полезное! Я протестую против мысли покинуть насиженное нами место; я протестую против неравной борьбы, которая окончится нашим поражением и постыдным рабством; я иду против переговоров с недостойными орлами, а, главным образом, против дани, которая также подчиняет нас им! Мой совет, не в указ вам будь сказано, — временно уступить, приобрести союзников в других государствах и тогда, как бы нечаянно, двинуться с целой военной силой, сотворить с орлами то, что они сотворили с нами, вернуть все то, что они забрали от нас!

Король задумчиво покачивал головой, он взвешивал в своих мыслях все сказанное и сделал знак пятому из своих советников, чтобы тот говорил.

— По моему мнению, — начал пятый советник, — ни один из данных советов не послужит к нашей пользе. Действительно, я также не могу согласиться с тем, чтобы начать борьбу с врагом, превосходящим нас силою. Хищники наводят на меня страх, да и вообще никто не должен пренебрегать своим врагом! А все-таки, ни позорный побег, ни позорная дань, а еще менее того наше почетное посольство, которое обязательно будет осмеяно, не могут быть одобрены мною. Мой совет и мое предложение следующее: действовать хитро и осторожно, посмотреть, что предпримут орлы далее, не выражать перед ними страха, но и не вызывать их ни на что решительное. Мудрец уже вперед видит свой ущерб и предохраняет себя от него заранее посредством легкого противодействия, хитрости и ума. Действуя так, и мы уклонимся, вероятно, и от войны и от рабства.

Тут король стал спрашивать последнего оратора:

— Как понимать твои слова? О какой хитрости ты говоришь? Как поступить с орлами? Выскажи все, что у тебя на уме!

— Слушай меня, государь мой и повелитель! — сказал тот. — Во-первых, следует успокоиться после того впечатления, которое произвел на нас испуг от неожиданного нападения врага, и тогда только мы, нравственно подкрепленные, можем принять какое-нибудь решение; во-вторых, нам должна быть вполне ясна причина этого нападения, как и вообще причина вражды орлов к нам, — вражды, которая началась еще в глубокой древности. Не зная этой причины и не взвесив всего, нам невозможно принять никакого разумного решения.

— Но где же нам искать эту причину? — спросил король.

— Она уже найдена, — я знаю ее, государь, — ответил оратор.

— Так открой ее нам! — приказал король.

— Это тайна, мой высочайший повелитель! — возразил мудрый оратор. — Древние мудрецы загадывали такую прекрасную загадку: чтó мало для одного человека, достаточно для двух и слишком много для троих? — Разгадка на это: тайна, и то, что я хочу сказать тебе, годится только для двух языков и для четырех ушей.

После этих слов король объявил заседание своего совета закрытым, попросил мудрого советника последовать за собой в другую комнату и там спросил его: «Что же известно тебе о причине такой открытой ненависти орлов к нам?»

— Корень всего зла, государь, кроется в той речи, которую однажды держал один ворон, — сказал советник.

— Так расскажи, в чем дело! — сказал король, и советник стал рассказывать.