Новый гость из созвездия Лиры

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Когда в пятницу я вернулся в госпиталь, флед в комнате 520 (смотровой кабинет Вирджинии Гольфарб) не было. Её не было ни в игровом зале, ни в комнате отдыха, где я встретил Рокки, опять на кого-то обиженного. Что-то в нём меня постоянно задевало. Это моя вина, не его. В конце концов он не может быть кем-то другим: бесконечно обиженным на любое замечание, непроизвольный негативный жест или выражение лица.

Проблемы Рокки произрастали не из общения с родителями, как у большинства пациентов, а из-за отношений со старшим братом. Когда Рокки вырос, то ни в чём не мог превзойти брата. Игры, спорт, головоломки, споры — вообще ни в чём. Он просто не имел опыта и нужной степени развития, чтобы конкурировать с братом. И всё же он продолжал прилагать усилия, пока не повзрослел достаточно, чтобы в чём-то превзойти брата, но после этого ситуация стала только хуже. Когда Рокки понимает, что у него есть реальные шансы в чём-то обойти брата, тот начинает мухлевать. А если мошенничество не помогает, брат выходит из игры, не давая возможности младшему снова его победить. Разочарование и агрессия Рокки становятся невыносимыми. В результате он стал настолько параноидальной[57] личностью, что не может ни с кем общаться без мысли, что у собеседника спрятан туз в рукаве. В результате жестокого обращения со стороны брата (Рокки только недавно осознал всю серьёзность проблемы) все в глазах Рокки стали его старшими братьями.

Каким бы плачевным не было его положение, постоянные обиды и озлобленность отталкивают всех, с кем он общается, включая — стыдно признаться — меня.

«Что случилось, Рокки? Кто тебя обидел на этот раз?»

«А зачем вам это знать?»

Я рассеяно взглянул на часы.

«Ты выглядишь расстроенным, вот и спросил».

«Вы посмотрели на часы! Я этого не забуду!»

«Ну да, посмотрел. Извини. Просто у меня назначена встреча».

Он усмехнулся.

«И эта встреча важнее разговора со мной, я прав?»

«Совсем нет, Рокки. Но я не твой доктор. Если ты думаешь, что встреча действительно важнее разговора с тобой, то поговори об этом с доктором Робертсом».

«Он тоже постоянно проверяет часы! Он такой придурок!»

«А ты просил его не смотреть на них?»

«Ничего хорошего из этого не выйдет. Часы висят в его офисе. Он не может на них не поглядывать».

«Может это не связано с тобой. Возможно, доктор Робертс просто хочет узнать, который час».

«Он действительно хочет узнать, который час. Так он поймёт, сколько ещё ему придётся терпеть общение со мной. Чёртов придурок!»

«Вы обсуждали эту тему?»

«Ничего хорошего из этого не выйдет. Он просто найдёт другой предлог, чтобы смотреть на часы».

«Это так сильно тебя беспокоит?»

«Конечно беспокоит! Это бы любого взволновало!»

«Так скажи ему!»

«Ничего хорошего не выйдет. Но я с ним поквитаюсь…»

«Каким образом, Рокки?»

«При следующей встрече не скажу ему ни слова. Буду просто сидеть и смотреть на часы. Как и он».

Я ещё раз невольно посмотрел на часы.

«Очень жаль, но мне нужно идти».

Сквозь стиснутые зубы он заверил меня, что всё понимает.

«И кто же эта важная шишка, с которой ты запланировал встречу?»

«Флед».

«Видишь? Даже обезьяна важнее меня! Да ты ещё бо́льший придурок, чем Робертс!»

«Она не обезьяна, Рок. Она…»

Но он уже отвернулся и пошёл прочь. Я хотел было крикнуть, что она для меня не важнее его, но ничего хорошего бы из этого не вышло.

На обратном пути в комнату 520 я обдумывал, что случится, если мне удастся найти альтер-эго, скрывающееся в непроницаемом разуме флед. Что если оно, например, не будет говорить по-английски? Я помнил (главным образом потому, что недавно переслушивал записи бесед), что сказал прот о конголезцах[58]: «Помимо четырёх официальных языков и французского, у них на удивление много родных диалектов». Что если альтер-эго флед будет говорить на одном из этих диалектов? Или на французском или других официальных языках?

Дверь была закрыта, но флед уже ждала внутри. Она определённо появилась там совсем недавно.

«Как ты смогла…?»

«Вы, сапиенсы, постоянно озадачены, не так ли? Почему бы вам просто не принять факт, что вы не можете знать всего на свете? Вы и в самом деле, если говорить откровенно, почти ничего не знаете».

«Ты шутишь, флед? Мы выяснили, как работает атом! Что случилось после Большого Взрыва! Как эволюционировала жизнь от маленькой клетки до человеческого существа! И мы каждый день узнаём что-то новое!»

«Серьёзно, джин? Если вы такие классные ученики, то почему сотни лет придерживаетесь одной и той же колеи? Застряли с этими старыми выдохшимися религиями, готовы воевать в любой войне или начать войну, если никто не воюет, постоянно жаждете всё большего богатства, не думая о последствиях. Может вы и учитесь, но очень медленно. Ты не согласен?»

«Не совсем» — выстрелил я в ответ — «Мы вероятно сможем спасти Землю от астероида или кометы, если возникнет такая угроза».

Она повысила голос.

«Как же вы сможете остановить комету, когда не в силах разобраться даже с ураганом?!»

Я сделал глубокий вдох. Затем ещё один.

«Возможно, ты и права, флед. Но сегодня…»

«А где овощи?»

«Прости, я забыл про них. В следующий раз обязательно будут».

Она нахмурилась или надула губы, но промолчала.

«Сегодня мы собираемся узнать, кто прячется в твоей голове, помнишь? Посмотрим, что ты расскажешь о своём прошлом под гипнозом».

«Прекрасно. Давай начнём».

«Окей. Я собираюсь объехать на кресле стол, чтобы ничто нас не разделяло. Хорошо?»

Она раздвинула ноги.

«Как скажешь, доктор. Не отказывай себе в удовольствии[59]».

«Нет, чёрт возьми! Положи ноги как следует! Спасибо!»

«Зануда![60]»

«Не важно. Ну что ж, давай начнём. Готова?»

«Действуй».

Как и прот (и в противовес Роберту Портеру) флед, казалось, стремилась к сотрудничеству. Хоть это и помогает в гипнозе, но всё равно не даёт гарантий на продуктивный сеанс.

«Окей. Я собираюсь сосчитать от одного до пяти. Когда досчитаю до пяти…»

«Ну да, да, я всё это знаю. Продолжай».

«Один…»

Глаза флед начали потихоньку опускаться. Надеюсь, она не притворяется.

«Два…»

Её веки тяжелели. Кажется, я услышал: «Это удивительно…»

«Три».

Её глаза были закрыты. На счёт «четыре» её голова начала опускаться на грудь, а на счёт «пять» её руки и ноги были полностью расслаблены. Она определённо была под гипнозом.

«Флед?»

Она пробормотала что-то неразборчивое.

«Хорошо, флед. Можешь открыть глаза, если хочешь».

Она открыла глаза, но выглядела как только что проснувшийся ребёнок.

«Опиши, пожалуйста, свой первый сексуальный опыт…»

Мягким голосом: «Он был очень быстрым. У вас бы это назвали „перепи́хом“».

«Понял. И сколько тебе было лет?»

«Несколько… ээ… вы зовёте их „месяцами“».

«Кто-нибудь был поблизости?»

«Конечно. Все виды существ».

«Они окружили вас и смотрели на спаривание?»

«Конечно. Почему бы и нет?»

«И твоя мать смотрела?»

«Естественно».

«Ты чувствовала себя хорошо? Ощущала, что находишься в безопасности?»

«Конечно. Почему я должна была чувствовать себя плохо?»

«Не важно».

Следующие сорок пять минут я просил её описать половые акты и другие примечательные события, которые она может вспомнить, начиная с двух лет до двадцати трёх (её текущего возраста). Она не рассказала ничего запоминающегося или необычного. КА-ПЭКС казался — за неимением лучшего мира — довольно скучным местом, даже учитывая бесконечный секс. Надежда найти скелет в её шкафу испарялась как капля на раскалённой сковороде.

«Ну хорошо. А теперь просто расслабься. Прикрой глаза, если хочешь».

Её веки немного опустились, но глаза оставались открытыми.

«Хочу поговорить с кем-нибудь ещё. Можешь подслушивать, если хочешь».

Она явно меня слышала, хотя не показала этого ни звуком, ни жестом.

«Просто расслабься и ни о чём не думай. Держи свой разум открытым и будь готова принять любого, кто появится в этом пространстве».

Ни один мускул не дрогнул.

«Окей» — сказал я еле слышно — «Прошу любого, кто разделяет разум флед, выйти вперёд и назвать своё имя…»

Я ждал. Прошло десять секунд. Двадцать секунд…

«Давай я повторю на случай, если ты не поняла, что я имел в виду. Любой, кто сейчас с флед, пожалуйста, выйди вперёд. Обещаю не причинять вреда. Просто хочу поговорить с тобой».

Прошло ещё десять секунд перед тем, как флед — или кто-то в её теле — начала медленно сворачиваться. Она свернулась клубком в кресле и оставалась неподвижной. Как будто от кого-то пряталась. За свои тридцать пять лет практики я ничего подобного не видел и забеспокоился, что могу причинить ей (или ему) вред, слишком резко пытаясь вытащить наружу. И всё же решил попробовать.

«Здравствуй?»

Она осталась в той же позе, стараясь оставаться невидимой или притворяясь мёртвой.

«Я — доктор, я не причиню тебе зла. Ты говоришь по-английски?»

Кем бы ни было существо, оно оставалось в прежнем положении. Я несколько минут наблюдал за ним в надежде, что оно расслабится и начнёт шевелиться. Но ничего не происходило. Я снова работал с Робертом Портером[61].

Или нет? Весь мой опыт говорил, что в этой ситуации было что-то неправильное. Появление «альтер-эго» флед было слишком притворным, слишком продуманным, слишком быстрым. Казалось, она переигрывает в попытке имитировать гипнотический транс. Но конечно я мог ошибаться. В этом деле нет правил. Как бы там ни было, я не мог просто оставить её в кресле в таком состоянии.

Откинувшись на спинку кресла, я сказал чуть громче обычного: «Флед, ты здесь?»

Существо в кресле немного распрямилось.

«Ну хорошо, флед, я сосчитаю от пяти до одного. На цифре „пять“ ты начнёшь просыпаться, а когда мы доберёмся до „одного“ — полностью проснёшься и будешь чувствовать себя прекрасно».

«Пять…»

Она начала потихоньку отходить.

«Четыре…. Три…»

Когда я добрался до «единицы», её глаза сфокусировались. На мне.

«Ну как, удовлетворил своё больное любопытство, джин?»

«Не до конца».

«Как близко сумел подобраться?»

«Прежде всего, у тебя есть как минимум одно альтер-эго».

«Правда? Кто же это?»

«Не знаю. Она — если это она — мне не сказала. Ей, похоже, страшно выходить наружу. Я думал, у тебя будут идеи, кто бы это мог быть».

«Вероятно, тот, с кем плохо обращались».

«Спасибо, доктор флед. Нельзя ли поконкретнее?»

«Слишком мало информации. Как выглядело это существо?»

«Почти как ты».

«Да я пошутила, док. Если бы у меня было альтер-эго, оно конечно было бы похоже на меня».

«Не обязательно. Но давай относиться посерьёзнее, хорошо? У тебя нет соображений, кем может быть предполагаемое альтер-эго? Ты в последнее время — возможно, в Конго — не разговаривала ни с кем, кто подходит по всем критериям?» — здесь я совершил прыжок веры — «Возможно, с проститутой?»

«Я глубоко возмущена этим намёком! Но если ты серьёзно, то нет. Насколько я знаю, никаких проституток».

«А другие жительницы Конго?»

«Встречала нескольких. Куда это нас приведёт?»

«Не очень далеко. Мне нужно немного подумать. А пока позволь спросить: где ещё ты была на Земле?»

«Помимо соединённых штатов?»

«Да, чёрт возьми. И Конго».

«Расслабься, где твоё чувство юмора? Ведёшь себя как Рокки. Я побывала ещё в нескольких странах на этом континенте».

«Узнала что-нибудь интересное о тамошних формах жизни?»

«Много чего».

«Например?»

«Всё это прекрасные места с множеством удивительных существ. За исключением людей, конечно. Люди везде одинаковы».

«Окей. Позволь поинтересоваться: ты нашла тех, кого могла бы забрать с собой на Ка-Пэкс?»

«Да, конечно. Многих на самом деле».

«Не скажешь, кем они могут быть?»

«Они могут быть кем угодно из тех, кого я встречала. Но это не так».

«Спасибо большое. Расскажешь поподробнее?»

«Могла бы, но не буду. У стен есть уши».

Я тоже опасался прослушки, но всё же продолжил.

«Кто-то из них находится у нас на лечении?»

«Это удивительно! От конго до сша на скорости света!»

«Назовёшь хоть пару имён?»

«Назову все сто тысяч, если хочешь. Но не ранее, чем всё устроится».

«Спасибо ещё раз. Уже нашла футбольный стадион или достаточно большое поле? Выбрала дату возвращения на Ка-Пэкс?»

«Пока ищу».

«Ты предупредишь за несколько дней до возвращения?»

«Если всё будет готово за несколько дней до отправки, то да, сообщу» — флед зевнула — «Есть ещё что-нибудь, что я могу сделать для тебя сегодня?»

«Джерри хочет с тобой встретиться. Он в третьем отделении».

«Я знаю, где его искать».

«О, и ещё кое-что. Твоё интервью с британским журналом назначено на среду. Тебе удобно в этот день?»

«Трудно найти более подходящее время» — не произнеся больше ни слова, она поднялась и вышла за дверь.

«Не забудь про овощи!» — донеслось из коридора.

Когда она ушла, я остался сидеть в кресле, обдумывая нашу сессию. Если вторая личность у флед действительно существовала и не была проституткой, то как насчёт другой стороны проблемы: может, она была жертвой сексуального насилия? Это объяснило бы её нежелание общаться и стремление спрятаться от меня. Но если она была африканкой, то как, чёрт побери, мы можем найти её и помочь? Необъятность проблемы снова вызвала в уме вопрос о том, есть ли у каждого жителя Земли параллельная жизнь где-то среди звёзд. Всё это просто ошеломляло. И я снова забыл спросить флед про Стива… Я напомнил себе выйти на пенсию. А затем вспомнил, что уже это сделал.

Возможно, благодаря проту, Уилл, несмотря на нехватку опыта, быстро стал профессионалом в области множественного расстройства личности. Прошу прощения: это устаревшее название, — теперь его называют «диссоциативное расстройство личности» или ДРЛ. Я хотел поговорить с ним о флед и её предполагаемом/ых альтер-эго, но Уилл был на сеансе с пациентом, и я оставил ему записку. В ожидании сына я решил прогуляться по лужайке, надеясь разобраться в том, что услышал и увидел сегодня.

Флед уже оккупировала один из уголков парка вместе с «человеком-жабой». Все остальные явно старались держаться от них подальше. Я подошёл к Дэррилу, одному из пациентов из «Могущественной Семёрки». Читатель наверняка помнит, что Дэррил страдал от синдрома Клерамбо[62]: он верит, что в него влюблена Мег Райян[63]. При поверхностном взгляде это не кажется такой уж серьёзной проблемой. У всех нас есть тайные желания, но в случае синдрома Клерамбо фантазии больного кажутся ему крайне реалистичными и захватывают все мысли и убеждения. Комната Дэррила пестрит плакатами с мисс Райян, у него есть видеозаписи всех её фильмов (которые он часто пересматривает) и вырезки из журналов, содержащих статьи и фото любимой кинозвезды. Раньше он и в самом деле преследовал её, пытаясь использовать любую возможность, чтобы попасть к ней домой или на съёмки. Он, конечно, не причинял ей физического вреда — сталкеры[64] редко до этого доходят — но Мег наверняка раздражали следы присутствия постороннего в её доме или мелькание одного и того же лица в толпе. Никто не мог убедить Дэррила, что его чувства безответны. Да и любого влюблённого трудно убедить, что его не любят в ответ.

Но каким образом в голову Дэррила пришла идея, что женщина, с которой он даже не встречался, влюбилась в него первой? Когда он был на премьере одного из её фильмов — думаю, «Неспящих в Сиэтле» — ему показалось, что её прекрасная улыбка со сцены (у неё брали интервью перед началом фильма) была предназначена только ему одному. Он пробрался за ограждение и попытался заговорить с ней на улице, но Мег увели охранники студии. Дэррил преследовал её месяцами, думая, что началу их отношений помешали ревнивые копы. Одно следовало за другим, и после ареста за харассмент[65] его отправили в психиатрическую клинику в Нью-Джерси, а затем к нам. Лечение медикаментами оказалось неэффективным, как и психоанализ (Уилл забрал Дэррила у Карла Бимиша, который временно отсутствовал) — и бедный Дэррил продолжил с нетерпением ждать её визита в больницу. Он даже держал на этот случай несколько пирожных в своей палате.

Вместо Мег Райан к нему зашла флед.

Я сел рядом с ним и спросил, что он думает о нашей новой пациентке.

«Я её немного побаиваюсь, доктор Брюэр» — ответил Дэррил — «Мы все побаиваемся».

«Почему? Она кажется вполне безобидной».

«Она такая крупная и сильная, и немного отталкивающая. Как будто горилла бегает поблизости без поводка».

«Но она же не горилла. И не шимпанзе. Она даже не с этой планеты».

«С чего вы взяли, что ей можно доверять? Если мы скажем что-то не так, она может на нас наброситься».

Странно, что, несмотря на предостережение Гольфарб, я не думал о флед в этом ключе. В старом добром шоу «Сумеречная Зона»[66] есть серия под названием «Служить человеку»[67]. В финале серии оказывается, что инопланетяне прибыли, чтобы забрать людей на свою планету в качестве источника белка́. А большая книга на внеземном языке, которую они привезли с собой, была поваренной: её название «To Serve Man» на самом деле означало «Сервировать человека». Могла ли флед иметь скрытые мотивы, о которых мы не подозревали?

«Смотри, вон флед общается с Говардом» — сказал я Дэррилу — «Кажется, он не очень-то беспокоится на её счёт».

«Говард такой же крупный и отвратительный, как она» — напомнил мне собеседник.

Я наконец встретил Уилла, когда он шёл на собрание, и составил ему компанию по пути в зал совещаний.

«Прочёл твою записку, пап. Извини, я был занят. Ты сегодня ещё долго будешь в госпитале?»

«Не очень. Обещал твоей матери чем-нибудь вместе позаниматься вечером. Поедем покататься или посмотрим фильм».

«Вы теперь часто ходите в кинотеатр, да?»

«Ну да. Твоя мама любит Хамфри Бо́гарта»[68].

«Хамфри Кого?»

«Хочешь сказать, ты не знаешь…»

«Просто шучу, пап. Он был намного раньше меня, но я знаю, кто такой Богги. „Касабланка“[69] — один из любимых фильмов Даун. Так о чём ты хотел поговорить?»

«Думаю, я нашёл альтер-эго у флед».

«Правда? И кто же это?»

«Даже не знаю. Кем бы она ни была, но общаться со мной не хочет».

«Это может означать две вещи».

«Какие, например?»

«Ну, она может быть преступницей. Или бояться докторов. Или просто стесняется. Или…»

«Или?..»

«Флед же с Ка-Пэкс, верно? Но больше напоминает крупное шимпанзе. Возможно, второе альтер-это — это обезьяна!»

«Шимпанзе! Вот именно, Уилл! Почему я сразу об этом не подумал?! Вот почему флед проводит так много времени в Конго. И почему её альтер-эго кажется фальшивым. Манеры сильно отличаются от человеческих!»

Мы оба подумали над этим вариантом, пока следовали в конференц-зал.

«Но если ты прав» — сказал я — «как я смогу с ней общаться? Или с ним…»

Мои гены мне улыбнулись[70].

«Думаю, тебе нужен переводчик».

«Логично. Но кто может разговаривать на английском и на языке шимпан…»

«Что на счёт флед?»

«Оу. Верно. Но возможно ли это? Как мы заставим её разговаривать с собственным альтер-эго?»

«Пока не знаю, пап. Дай мне время подумать».

Мы пришли в зал совещаний. Я видел, как сотрудники внутри раскладывают вещи и угощаются из тарелок на столе. Несмотря на очевидные плюсы пенсионного возраста, я действительно скучал по обмену мнениями и коллективной взаимопомощи в этих стенах. Дух товарищества. И в то же время мне не хотелось возвращаться на полную ставку, даже если бы я был в курсе последних достижений психиатрии (а я не был). Как при случае говорила моя жена, приходит время оставить работу и начать наслаждаться жизнью, пока не стало слишком поздно.

«Позвоню тебе в выходные!» — крикнул Уилл и исчез за дверями.

«Приятно тебе провести время на собрании» — грустно пробормотал я.

В субботу я проснулся рано. Сонно насыпая тарелку хлопьев, я снова подумал о флед. Кто-то тихонько постучал в заднюю дверь. Флауэр начала лаять. За окошком никого не было видно, но я знал, кто пришёл. Карен всё ещё спала, поэтому я успокоил собаку и вышел наружу.

Пока Дартмут маячил на заднем плане, Ван возник перед моими глазами и показал свой значок.

«Вы не могли бы запереть собаку?» — попросил он вежливо, хотя и через стиснутые зубы.

«Она и мухи не обидит! Просто выплюнет!» — мне начинала надоедать их настойчивость.

«Вы теперь каждый день заходить будете?»

«Если потребуется, то будем, сэр!» — ответил Ван бодрым голосом, а затем добавил: «Извините, что помешали вам завтракать».

«Откуда вы знали, что я завтракал?»

Ван украдкой осмотрелся, как будто в поисках шпионов.

«У вас хлопья на бороде».

Я стряхнул хлопья.

«Вы не могли бы приходить хотя бы через день? Я с ней вижусь не чаще».

«Зависит от того, что происходит, доктор Брюэр. Давайте прогуляемся».

«Зачем выходить? А здесь мы не можем поговорить? В задней части дома».

«Мы стараемся избегать прослушки».

Прямо как в фильмах — подумал я. Но мне казалось, что в них один вымысел.

«А кто нас может подслушивать?»

«Террористы».

«Думаете, они нашпиговали дом жучками?!»

Дартмут развёл руками и произнёс: «Не беспокойтесь, доктор Брюэр. Мы тоже поставили жучки в вашем доме».

Ван сурово посмотрел на него и Дартмут опустил голову.

«Правительство установило жучки в нашем доме? Но зачем?»

«Чтобы поймать террористов!» — прошипел Ван.

«И много террористов вы поймали такими методами?»

«Пока ни одного».

«В таком случае это пустая трата времени, вам не кажется?»

«Не совсем, сэр. Пока мы ставим жучки, террористы опасаются появляться в таких домах. Видите, как хорошо это работает?»

Я вспомнил старую шутку про слонов[71].

«И что, вы поставили жучки в каждом соседнем доме?»

«Ну конечно. В результате ваш район стал одним из самых безопасных в стране. И всё же имейте в виду, что ваш сосед может быть одним из них. Каждый может оказаться террористом, знаете ли. Жучки теперь и у них, и у нас» — он хлопнул в ладоши — «Это даже красиво, если подумать».

Рядом с моим домом не было пешеходной дорожки, поэтому мы вышли на дорогу.

«Мне просто любопытно, сколько федеральных агентов в моём районе?»

«Эта информация засекречена» — быстро ответил Ван. Дартмут обо что-то споткнулся, но сумел удержать равновесие — «Но позвольте мне сказать так: любой ваш знакомый может работать на нас».

Я почувствовал себя так, как будто наелся грибов.

«Ну хорошо. Давайте покончим с этим. По какой конкретно причине вы сегодня зашли?»

«Мы узнали, что флед может читать мысли. Это правда, сэр?»

«И что? Это противозаконно?»

«Как ей это удаётся?»

«Говорит, это связано с электромагнитными волнами. Я в любом случае не знаю механизма чтения мыслей».

«Нам нужно с ней поговорить. Вы можете организовать нам встречу?»

«Это не так просто. Я не руковожу госпиталем. На самом деле я давно на пенсии. Фактически, флед не относится к пациентам. Вам нужно поговорить с доктором Гольфарб».

«Уже поговорили».

«Да? И что она сказала?»

«Направила нас к вам».

Я подумал: «Мне это нахрен не нужно, Вирджиния!». Но в чём проблема — думаю, флед сможет постоять за себя в любой ситуации.

«Спрошу у флед, захочет ли она с вами общаться. Что конкретно вы хотели у неё узнать?»

«Нам нужно знать, как она читает мысли, сэр. Это очень важно для национальной безопасности. С вашего разрешения мы приведём на встречу нейробиолога для обследования».

Дартмут внезапно выхватил свою огромную пушку и направил её в куст. Поводя дулом в разные стороны и не заметив движения среди ветвей, он положил её обратно.

«А что, если флед откажется с ним сотрудничать?» — спросил я нервно.

Черты на лице Вана заострились.

«Мы напоминаем вам, сэр, что это довольно щекотливая тема. Мы ценим ваши усилия. И будем благодарны, если вы ни с кем не станете обсуждать этот разговор. Вы меня поняли?»

«Нет».

Он вздохнул.

«Подумайте вот о чём: если враги США смогут научиться читать мысли…»

Я подумал о Уолтере Келли[72], но решил оставить это при себе.

«А как же моя жена? Ничего, если я расскажу ей об этой встрече?»

«Это зависит от вас, доктор Брюэр. Но если вы расскажите, мы об этом узнаем. А теперь, если не возражаете, давайте очень медленно развернёмся и вернёмся к дому».

Я согласился, но не успел пройти и шести шагов, как услышал, что мои собеседники решили пробираться через кусты.

Уилл позвонил в воскресенье утром. Он был явно взволнован. Я подумал, что именно так и звучал мой голос в молодости.

«Ты можешь записать на видео сеанс гипноза с флед!» — предложил он — «Если ты сможешь заставить альтер-эго шимпанзе — если это действительно шимпанзе — что-то произнести или сделать какой-то жест или выражение лица, флед сможет понять их смысл и узнать, кому принадлежит её личность».

«Хорошая идея, Уилл!»

Мне вдруг стало ясно, что Вана и Дартмута тоже могли посетить подобные мысли. Но трудно было представить, что они как-то смогут навредить с помощью полученной информации.

«Хочешь я установлю камеру в 520 кабинете?»

Я не знал, благодарить за это предложение или отклонить его. Уилл знал, что я не очень лажу с техникой.

«Спасибо, сын. Я ценю твою помощь».

«Кстати, флед опять пропала».

«Не знаешь, где она?»

«Возможно, вернулась в Африку. Кажется, ей там нравится. Но она сказала, что завтра вернётся к назначенному тобой времени. И что тебя ожидает сюрприз».

«Какой сюрприз?»

«Она не сообщила. Если бы ты знал, то сюрприза бы не было».

Я не был уверен, хочу ли ещё сюрпризов от флед.

«Что планируете с мамой на вечер?»

«Ничего особенного. Мы скорее всего будем сидеть сложа руки и планировать свержение правительства».

«Что?»

«Просто шутка, сынок. На самом деле мы нежно любим все ветви нашей власти. Законодательная, судебная, исполнительная — все они великолепны! И они отгоняют слонов от нашего района!»

«Пап, ты случайно не ел на обед грибы?»